Эта квартира наполнена воспоминаниями, настолько сильными и яркими, что после смерти их хозяйки, они превратились в беспорядочные огрызки времени, навсегда зафиксировавшимися в стенах. Если посмотреть на окно в комнате в промежуток с полудня до часу, можно окунуться в то время, когда я еще училась в школе. Томные минуты до конца уроков, а потом беготня с друзьями солнечными улицами и много черемухи, которую мы рвали вдоль дороги. Очень сочной и вкусной, следы от нее невозможно было оттереть, но удовольствия рвать и есть ее прямо с деревьев ничем не заменить. Взгляд в тоже окно, когда стемнеет, приводит к воспоминанию одной зимней ночи, моего семнадцатилетия. Много людей, веселье и невероятный взрыв эмоций. Куча событий за один небольшой, холодный, снежный вечер. От них горько, ибо каждый человек, участвовавший в этом действе сейчас – другой. Кто-то спился, кто-то скололся, кто-то покинул страну, кто-то погряз в гонке за баблом, совсем потеряв себя, а кто-то и вовсе уже в могиле. Одно ясно, никто из них, больше не улыбнется мне при встрече, хотя тогда найти людей роднее и теплее было невозможно.
В ванне висит вешалка, такая же, как в маминой кухне. Если посмотреть на нее в период с 10 до 11 утра, можно четко разглядеть блинчики, лето, каникулы и счастливые детские эмоции. Это где-то 1 – 3 класс, точно и не поймешь. Скатерть на столе в комнате в некоторые моменты напоминает, как я со своим покойным крестным братом прячусь за кусты и убегаю от какой-то там угрозы. Мне максимум года четыре. Мы сбежали с какого-то концерта в ДК, потому что нам стало скучно, а родители не заметили, так как в зале было темно. Самое яркое, это огромная звезда с серпом и молотом, больше похожая мне на бардовый пион, как в палисаднике под подъездом.
Особого внимания заслуживают фотообои в комнате. Как только вкллючается свет, они переносят меня во времена студенчества, когда еще никаких работ, никаких забот. Просто встречаешься с мальчиком, приходишь к его бабушке, чтобы он поиграл ей на гитаре. И пока происходит этот ритуал, ты смотришь на эти самые обои и ждешь, когда же вы дальше пойдете гулять, пить, веселится и играть уже совсем другие песни. Но сейчас ты понимаешь, что это мрачный период, наполненный песнями ГО, алкоголизмом, имбицилами во главе с твоим тогдашним благоверным, который растит свою (благо не тобой рожденную) дочь в квартире, где пихает и пробует товар вместе все с теми же друзьями, что и тогда. Только постаревшими, посеревшими и изрядно набокопорившими в этой жизни.
Пол в комнате напоминает мои 13 лет, когда я оставалась ночевать у тети в новых районах, смотрела на холодные окна многоэтажек и не понимала, как атмосфера может так отличаться от той, что в маминой квартире. Все было другое, особенное, неизведанное и такое интересное. Особенно ласточки, кружащие на фоне голых стен соседних домов, залитых красным светом заходящего солнца.
Но, как только стрелки часов переваливают за 9 часов вечера, все поглощает туман. Иногда сквозь него прорывается чужая паранойя, принесенная в этот дом совсем недавно, всеми, кого новый хозяин приводил сюда покурить на нычку от мамы и новоиспеченной жены траву. И все эти страхи обретают физическую оболочку, выражаясь в скрипах, стуках, хлопках и прочих не лицеприятных, потусторонних звуках. Но это лишь кусочки, лишь осколки чужого сознания. Не более, ибо серьезных вещей я повидала, и это явно не они. А потом, если не успеешь уснуть до двух ночи, начинается всепоглощающий холод, промораживающий тебя до костей, похлеще двадцатиградусного мороза зимой. И от него уже не спастись…
И в голове лишь одна мысль: обними меня, пожалуйста…