Рассмотрим некоторые особенности формирования и истоки возникновения нарциссической депрессивной реакции через призму феномена «мёртвой матери», описанного французским психоаналитиком Анре Грином, в сравнении с феноменом «отравленной матери» по версии Мелани Кляйн.
Предлагая концепцию «мёртвой матери», А. Грин говорит об особенностях переноса некоторых клиентов с проблемами депрессии.
Психологу необходимо включиться в анализ того, как может работать этот инструмент в контексте переноса, диагноза и истоков проблемы клиентов. И далее, обсудить о том, как по разному младенец ощущает мать и отношения с ней, и каким образом это влияет на его взрослую жизнь.
А. Грин размышляет о том, какие последствия имеет материнская депрессия на психическое развитие ребенка. Грин в своей работе «Мертвая мать» пишет феномене «мертвой или ядовитой матери» , которая рядом с ребенком не физически, но не эмоционально. Такая мать в глазах маленького ребенка, заботливая, но мертва психически, потому, что или иной причине впала в депрессию. У такой матери на первом плане стоят грусть, и как следствие её уменьшение интереса к самому ребенку. Горе матери, (например, смерть другого ребенка в раннем возрасте, выкидыш) разрушает счастье ребенка живого.
А.Грин считает, что «Основная черта этой депрессии в том, что она развивается в присутствии объекта, погружённого в своё горе. Мать, по той или иной причине, впала в депрессию. Разумеется, среди главных причин такой материнской депрессии мы находим потерю любимого объекта: ребёнка, родственника, близкого друга или любого другого объекта, сильно любимого матерью. Но речь также может идти о депрессии разочарования: превратности судьбы в собственной семье или в семье родителей, любовная связь отца, бросающего мать, унижение и т.п. В любом случае, на первом плане стоят грусть матери и уменьшение её интереса к ребёнку. Важно подчеркнуть, что самый тяжёлый случай – это смерть другого ребёнка в раннем возрасте. Эта причина полностью ускользает от ребёнка, потому что ему не хватает данных, чтобы об этой причине узнать. Эта причина держится в тайне, например, выкидыш у матери».
Ребенок теряет свой смысл, возле грустной матери и это толкает его на поиски «коза отпущения» ответственного за мрачное настроение матери. На эту роль назначается отец или неизвестный объект и это формирует у ребенка ранний Эдипов комплекс. Отец представляется слабаком, который не смог дать счастье матери и детям. И если мать находит объект, который может вывести мать из депрессии, оживить её хоть на мгновение, то у ребенка возникает вспышка злобы: «Как смела мать с ним получать удовольствие, когда я так страдал для неё». Эта нарциссическая рана у ребенка, что порождает в нем поиск чувственного удовольствия без нежности, без любви.
Такие дети пытаются быть весельчаками, стараются хорошо учиться, но постоянно находятся в зависимости от настроения матери. Такие люди пытаются развлечь, с которыми вступают в отношения: находят себе несчастливых, депрессивных супругов. Если депрессия у супруга проходит, то бросают его и ищут себе других несчастных и депрессивных.
«Психическая боль, которую они испытывают, не позволяет им получать наслаждение ни в любви, ни в ненависти. Нет даже и мазохистского наслаждения. Отношения с объектами: ни любви, ни ненависти (прохладца). Их Я и не внутри и не снаружи. Они не могут испытывать привязанности подолгу, невозможно удерживать объект внутри долго, поскольку их сердце занято «мертвой матерью» (Снежная королева для Кая)Можно только испытывать чувство бессилия. … « не получили они от матери – нежных прикосновений и поглаживаний, «любви без проникновения»).Моя глухота касалась того факта, что за жалобами на действия матери вырисовывалась тень её отсутствия.Жалобы относились к матери, поглощённой самой собой, недоступной, неотзывчивой, но всегда грустной. Она оставалась безразличной, даже когда упрекала ребёнка. Её взор, тон её голоса, её запах, память о её ласке – всё похоронено, на месте матери во внутренней реальности ребёнка зияет дыра.
Ребёнок идентифицируется не с матерью, а с дырой. Как только для заполнения этой пустоты избирается новый объект, внезапно появляется галлюцинация, аффективный след мёртвой матери».