ПАМЯТИ РАФАИЛА МАРГУЛИСА
Часть первая. Читая Рафаила Маргулиса - лирические стихи,посвящения,романсы,
блюзы - некоторые находят его персонажем "фривольным".
Сегодня,разбирая почту,сохранившиеся записи,перечитывая те же самые стихи,мы можем правильно раскрыть его истинную сущность и воссоздать портрет человека,без сомнения,очень сложного,не всегда понятного самому себе,но ни в коем случае не поверхностного,наоборот,умного и наблюдательного,многогранного в своих интересах и увлечениях.
Неутомимо Рафаил восхищался женщинами любого возраста,находя в каждой несравнимую прелесть и,как человек,глубоко чувствовавший,не остывший в желаниях и мечтах,способен был "падать" на самое дно страданий и подниматься до таких же высоких вершин любви и милосердия.
Совершенно откровенно он называл себя "грешником",раскаивался искренне,страдая и сожалея будто бы обо всем случившемся,но...оправдывая себя за "миг" слабости,он оставался непреклонным в своем протесте за личную свободу.
И грешу я,и каюсь под ярмом укоризны:
Вы - красивая сказка в одиночестве жизни.
Ни за что не позволю отворить для Вас будни,
Вы бы стали беднее,мне ж не выдержать бури.
Основываясь на фактах его биографии,уточняя детали по опубликованным эссе и миниатюрам в прозе,я написала несколько рассказов,ему посвященных.Рассказы эти - не копия его поступков,мыслей,дел.Они - художественно обыгранные истории из его жизни.
"ЭХО" ДАЛЕКИХ ДНЕЙ...
История первая. Выйдя из ворот школы,Телька приостановилась: этот мальчик сегодня опять стоял и ждал ее под деревом - красивый,подтянутый... совсем не похожий на других даже внешне... кудрявый и голубоглазый,как Пушкин.
Улыбаясь,он молча взял из ее рук портфель.Это было так элегантно!
- А моя мама сегодня к обеду пирожки печет, - между прочим сказала Телька. - Зайдешь?
- Нет,нет,ни в коем случае! Приходить в дом без приглашения неприлично.Я ждал тебя,чтобы прочитать новое стихотворение.
- Что за предрассудки! Пойдем!- сказала она решительно. - Мама тоже с удовольствием послушает твои стихи,вот увидишь.
Окно кухни было настежь распахнуто.Остановившись у изгороди палисадника,Телька закричала:
- Мам,я к нам гостя веду.
- Какой же необычный у нас сегодня гость! - улыбаясь,сказала женщина.
Покраснев до корней волос,зачем-то долго поправляя их и испуганно моргая длинными,как у девочек,ресничками,"гость" робко прошептал:
- Я - еврей...
Женщина рассмеялась громко и откровенно:
- Боже мой,какой наивный и милый! В этом нет ничего плохого.Проходи,не стесняйся. - И слегка приобняв,сама провела его к уже накрытому кухонному столику.
Потом,начав читать свои стихи,"гость" преобразился:глаза сияли от счастья и благодарности,он видел,что интересен для хозяйки и что обе вместе - и мать,и дочь - с радостью общаются с ним,дарят внимание.И по-настоящему ликовала в душе гордость,смешанная с уверенностью и удовольствием.
Пообедав,вышли во двор.Стоял на удивление прекрасный день,каких мало под нашим небом:что-то душистое парило в воздухе,что-то очаровательное смотрело во все глаза,как казалось,из абсолютно необъятного зеленого пространства...
- А у нас "эхо" живет в колодце, - сказала Телька.И облокотившись о край сруба с аккуратно прилаженным к нему железом,крикнула в непонятную и темную громаду воды:
- Ра-фа!!!
- Аа-а! - повторило эхо.
- Тель-ка-а!!! - крикнул в колодец и мальчик.
- Лька-лька-лька! - отозвалось в ответ,и оба весело рассмеялись.Просто так,оттого,что были молоды и беззаботны,не испорчены злом и завистью и не знали еще тогда про жестокий,коварный житейский быт.
Радуясь себе,они сливались в гармонии с природой.которая также ликовала,будто празднуя в этот день свои именины.
"Картинкой"дня,навсегда оставшейся в памяти обоих, стали строчки стихотворения - без названия:
Я кричу,будто в бездну колодца
Зашвырнул миллионы камней.
Но откуда-то сверху несется
Смех загадочной сказки твоей.
Ты приходишь ко мне невидимкой
И упорно - опять и опять,
Притворяясь предутренней дымкой,
Начинаешь меня целовать.
х х х
Отец Тельки появился во дворе неожиданно. Он был навеселе,плохо держался на ногах.Подкравшись к мальчику со спины,крепко схватил его за уши и рывком,с силой,попытался оторвать от земли.
- Щенок! Паршивый еврейский щенок!
Опешив от боли и ужаса,мальчик,однако,не закричал.Вцепившись в пухлые отечные руки пьяного,он ловко извернулся и отбежал в сторону,растерянно озираясь,не зная,что делать дальше.
- Беги,Рафа,беги! - закричала девочка и тут же вылила на отца стоявшее у колодца ведро воды.
Отряхиваясь и трезвея, он замахнулся было на Тельку,потом тяжело переваливаясь с ноги на ногу,направился к крыльцу,самыми последними словами ругая при этом и евреев,и свою дочь.
"Гость" уходил со двора не оглядываясь,под крики всполошившегося от "происшествия" семейства. Он чувствовал себя существом,исключенным из переписи нормальных уважаемых людей - хуже,чем убитый солдат,переломленный штык,порванная струна...
- Мама, - сказал он дома, - меня обидели только за то,что я - еврей.
К самой Тельке ( Татьяне Емельяновне Лёвкиной ),любившей поэта искренне всю жизнь,поэт сохранил теплые и благодарные чувства.Об этом его стихи: "Память о девочке","В Жидовии этой чужой","На той стороне мечты". В них не только неизбывная жажда жизни,но и детская обида - такая простая,понятная,горькая...
Поэтому так трудно вспомнить снова
Поселок в горькой дымке нелюбви,
И это оскорбительное слово - "чужой",
И дрожь безмолвия в крови.
х х х
Некогда родные места поэт посетил все-таки много лет спустя,приехав из Израиля на вручение конкурсной премии за лучший рассказ военной тематики.В это же время ему было присвоено звание Заслуженного деятеля культуры Таджикистана - страны,в которой проработал более 30 лет.
...У знакомой калитки изрядно обветшалого дома стояла грузная старушка с клюкой.
- Добрый день, - произнес он тихо,внимательно и тревожно всматриваясь в ее лицо,видимо,пытаясь по каким-то ему одному знакомым черточкам узнать ту,в которую был влюблен когда-то.
- Наверное,ищете дом,где раньше проживала семья Маргулисов? Это наискосок от нас,только на следующей параллельной улице... Говорят,фильм документальный снимают о поэте Рафаиле... Жаль,что не могу с вами нормально пообщаться - глухая совсем,а после операции на глаза и видеть перестала... сахарный диабет...
- Теля,Телечка! Это же я,Рафа!
Он с волнением тряс ее руки,в упор заглядывая в глаза,будто ожидая в этот миг чудесного ее преображения.И читал стихи ей.Для нее:
Где ж та девчонка,что во мне жила,
Всему дивясь и веря безмятежно?
Но перед ним стояла все та же обезображенная временем старуха,никак не реагировавшая на слова,смотревшая сухими подслеповатыми глазами пусто и непонимающе.
Холодок отчаяния тут же переместился из головы в грудь,будто тисками сдавил сердце...
Тяжело волоча ноги,старушка удалялась вглубь двора почти на ошупь,постукивая перед собой палочкой.
- Тель-ка-а!- крик вырвался из груди непроизвольно с отчаянием и болью.И впервые в жизни "эхо" из пустоты не отозвалось.
История вторая. В С Т Р Е Ч А.
Сибирский городок Омск в далекие годы моей юности был обыкновенной и неприметной окраиной. Я приезжала туда редко и ненадолго к своей бабушке.Пытаясь как-то разнообразить мое времяпрепровождение,она каждый раз планировала поездки в гости к каким-то дальним родственникам.Однако,видимо,с рождения запрограммированная на одиночество,отдыхая от городской суеты,я влюбленно наслаждалась уединением и бОльшую часть времени проводила на реке или за чтением стихотворных сборничков.
В тот день,удобно расположившись под раскидистым деревом недалеко от пляжа,я сидела на пеньке,просушивая после купанья волосы.Оглянувшись на хруст травы,я увидела юношу с необыкновенно выразительными живыми глазами и улыбкой,фантастически завораживающей.
- Привет! - бросил он между прочим,разглядывая меня с любопытством и пристально. - Почему ты выбрала именно это место? - И не дожидаясь ответа,продолжал:
- Я тоже прихожу сюда иногда - заглянуть в омут,полюбоваться русалкой,которая выходит из воды с наступлением темноты...
Не увидев на моем лице какой-либо реакции,уточнил:
- Пишу стихи... А ты? Просто отдыхаешь?
В этот момент,сидя перед ним в открытом мокром купальнике,я испытывала больше стыд и неудобство,чем понимала его речь,но при фразе "пишу стихи" встрепенулась:
- Стихи? Это интересно!
Быстрым движением подняв с земли аккуратно сложенное платьице,я принялась сердито напяливать его на себя,при этом мучительно быстро заплетала косу.
Юноша меня остановил:
- Да ты не спеши и не стесняйся! Сегодня я здесь мимоходом,уже ухожу... - И вдруг,будто приглядевшись более внимательно,восторженно произнес:
- Ты,кстати,очаровательное существо,настоящая Геба.
- Кто? - не зная тогда еще этих героев,переспросила я с недоумением.
- Геба! Подающая олимпийским Богам напиток вечной юности. Ты не знаешь,как она была восхитительна?
Он улыбнулся,как бы сожалея,и подойдя совсем близко,опять заговорил:
- Вижу,ты очень многого еще не знаешь.Не знаешь,наверное,и о своей красоте и о том,что уже сейчас способна вскружить голову самому взыскательному мужчине...Но,может быть,ты влюблена в своего одноклассника отличника Василия,или в соседского франта Алексея?
Он был возбужден ,ироничен,пылающий взгляд пугал своей горячностью.Я проверила зачем-то все ли пуговицы застегнуты на моем платье и спеша освободиться от странного состояния дрожи и неловкости,глубоко вздохнула.Не помогло! Внутри что-то сжималось,превращаясь в маленький трепещущий и очень уязвимый комок нервов. Я сердито нахмурилась,сделала злое лицо:
- Я не желаю разговаривать с тобой больше на эту тему!
- Ну понял. Кажется,со своим восторгом я попал сегодня на "герцогиню",которая меня с презрением отвергает?
- Прекрати разговаривать со мной в таком тоне! Я презираю наглых и таких,кто надо мной смеется...
- О,"герцогиня",оказывается,смешна,глупа и далеко не безобидна! Не угодно ли обменять диплом красоты на ум и чувство?
- Не угодно,не угодно! - уже снисходительно отвечала я и вдруг присев "красиво" на пенек,зачем-то картинно продемонстрировала свои ноги.
Всего секунду он смотрел на меня серьезно и выразительно и...рассмеялся - громко,раскатисто,во весь голос.Не присоединиться к нему было просто невозможно,и мы долго смеялись вместе,изнемогая от нелепости,совершенно не понимая - над чем? Просто ликовал мир,и мы радовались тому,что нам хорошо вместе.
- Не обижай меня,не стОит, - примирительно начал он, - я поэт и смотрю на людей другими глазами.Я вижу всегда душу человека и ее полет - в облаках или на земле - не важно.Мне интересен всегда миг,который хочется увековечить в стихах таким именно,каким мы его чувствуем... Но,наверное, нам пора и познакомиться.Я - Рафаил.
- Лена.
- Леночка,ты хочешь послушать мои стихи?
- Конечно!
Я сидела неподвижно,затаив дыхание,и слушала о том,как он хвалит Красоту,Мечту,Сказку.Блеск невыразимого очарования лежал на его лице,и это была та дивная картинка ЛЮБВИ,которая жила в моих самых тайных и дерзких грезах
Когда Рафаил закончил читать,я со вздохом съёжилась:
- В жизни так не бывает - слишком красиво и слишком печально..
- Значит,я - не поэт,раз мои стихи не зажигают восторгом душу,значит,их надо сжечь или разорвать! - Он стремительно развернулся и зашагал прочь.
Я оцепенела от неожиданности,захотелось сделать что-то абсолютно безумное,чтобы его остановить. Бросившись вдогонку,я закричала:
- Раф,не уходи!
Он остановился,не понимая,чего я хочу.
- Ты обиделся? Не надо! Мы не можем расстаться с тобой вот так! - шептала я,цепляясь зачем-то за его руки, - мне понравились твои стихи,ты - поэт настоящий,я это чувствую...
Мы обнимались,горячо прижимаясь друг к другу,и почему-то тоже шепотом Рафаил говорил:
- Ты,оказывается,славная девчонка!Добрая... А вокруг столько других - злых,коварных,насмешливых.Я так одинок!
- Если ты захочешь,я буду любить тебя всегда!
На следующий день я бежала в рощицу на свидание,как и договорились,но Рафаил не пришел.Этой самой ночью семья Маргулисов выехала из городка в неизвестном направлении,преследуемая людской злобой,клеветой,завистью...за свою необычность,за дарование,которое не хотели видеть,не считали нужным признать и не способны были с ним конкурировать.
П О С Л Е ССОРЫ
История третья. Я проснулся от резкого настойчивого звонка в дверь.Голова как-то нехорошо гудела и закружилась от напряжения,показалось,что задремал я всего лишь несколько минут назад,вернувшись из гинекологии,куда жену отвезли на "Скорой",поставив не сомневаясь диагноз "Угроза выкидыша".
Перед глазами промелькнула картина минувшего вечера. Из ресторана,где отмечали мой день рожденья,жена вернулась рано,сославшись на нездоровье. Я же приехал ночью,проводив гулявших допоздна друзей.
Видимо,обидевшись на то,что я не последовал за ней сразу,жена начала "истерить",упрекая в отсутствии внимания,расточительности,легкомыслии,рассеянности и еще... Бог знает в чем,совершенно конкретно уличая в неравнодушии к женщинам,которых знал, и в симпатии к Лере,вместе с которой мы вели программу в открытом радиоэфире.
По характеру я был человеком мягким и сговорчивым. Прекрасно понимая,что ее приступы гнева,повторявшиеся время от времени,это своеобразное проявление любви ко мне,крепнувшей с годами привязанности,а также искреннее естественное желание женщины чувствовать на себе постоянно восторженный взгляд,слышать комплименты, я беспечно улыбался,пытаясь перевести разговор в задушевную беседу.
Но...чем нежнее и деликатнее были мои слова,тем увереннее она чувствовала себя в роли обвинителя,и ирония,уже не легкая и безобидная,а полная презрения,осуждения и даже ненависти,начала раздражать. Она УНИЖАЛА меня,кружила голову,настраивала на строптивый лад.
- Послушай,ты! - Я произнес это зло и резко,с логическим ударением на местоимении "ты",что усиливало звучание фразы и означало явное пренебрежение
к ее женскому достоинству.
- До сих пор видишь себя воплощением моей мечты? Смешно! Восторг и "полет" давно покинули меня,как и твое очарование,ушедшее из души безвозвратно. Слышишь?
Эти слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.Она молча застыла. И я увидел ее глаза - безнадежно потухшие...
Потом всё случилось вдруг. Схватившись за живот слева,она "ойкнула" и,тяжело вздохнув,медленно опустилась на диван.
- Надо срочно вызвать "Скорую".
Я был выбит из "колеи" окончательно. Я чувствовал себя идиотом.Я бормотал всякие дурацкие слова,стараясь объяснить свое поведение как можно убедительнее. Но они звучали в эти минуты, как на кухне лязг проржавевшей сковороды.
- Если не удастся сохранить ребенка,я не останусь с тобой ни на один день, - сказала она решительно и заплакала.
Звонок несколько раз повторили. И прошлепав в прихожую босиком, я открыл дверь,не спрашивая.
О,ужас! На пороге во всем своем обычном великолепии стояла Лера:
- Что случилось? 11-часовой эфир мне пришлось заменить... А телефон не отвечал целый день.
- Разве? Я просто потерял ориентир во времени... Жену отвезли ночью в гинекологию.
- Печально, - спокойно сказала она,смело переступая порог квартиры, - но в любом случае терять ориентир не стОит.
С легким ароматом духов, исходившим от ее одежды,в квартиру ворвалась свежесть,а вместе с лукавой полуулыбкой и живым блеском глаз,в которых жила грусть и загадка, в мое сердце заглянула слепота - непременная спутница влюбленности,которая проглотила сразу же и неловкость,и недоверие,и тревогу за состояние жены... а также тяжесть в ногах... Всё это сменилось на желание найти путь к ее сердцу.
Извинившись за беспорядок в квартире,я зачем-то подошел к столу и опрокинул фотографию жены. Так я предал ее из боязни,что Лера потеряет ко мне интерес.
Еще и сейчас,несколько лет спустя,мне невыносимо стыдно за тот предательский жест,по которому с уверенностью можно было судить,насколько я был неискренен,труслив и даже низок. Но тогда... заглядывая в глаза Леры, я искал в них безумство и еще не отдавая до конца отчета тому,что делаю, сжимал ее в своих объятиях.
К вечеру на домашний телефон позвонили:
- У Вас родилась дочь .Правда,несколько преждевременно... Но всё хорошо,здоровенькая.
Купив цветы,я тут же помчался в больницу.
Жена смотрела на меня строго,серьезно,непреклонно,БУДНИЧНО.
- Явился? Надеюсь,раскаиваешься? - сказала она тоном,не терпящим возражений,явно подчеркивая,что по-другому и быть не может.
- Конечно, - прошептал я еле слышно,уже не чувствуя почему-то своей вины и не испытывая никакой потребности извиниться.
- Как дочь назовем? Твоим именем?
- Нет,пусть она будет моим любимым цветочком - маргариткой.
- Красиво.Я согласен.
- Согласен,видите ли... Домой не пущу,пока не извинишься.
Сделав скорбное лицо,я опустился на колено.
- Я могу так стоять перед тобой всю жизнь.Хочешь?
- Шут! Безнадежный шут! - Она засмеялась.
Я медленно поднялся и,посмотрев в бездонные родные глаза,обжег ее губы жгучим поцелуем... Никакого другого счастья мне не хотелось!