Первого Казбека я знаю только по рассказам взрослых. Огромный черный пес прославился в нашей семье тем, что в голодное военное время вдруг стал приносить ночью на наше крылечко куски свежего мяса. Удивлялись, отмывали, варили и помалкивали, потому что голод, как известно, не тетка, хотя и чуяли неладное.
Потом Казбек исчез и стало известно по слухам, что у забора местного мясокомбината застрелили большую черную собаку. Вроде бы работники перебрасывали через забор куски мяса, свободно проходили через строгую проходную и мясо обычно подбирали, но черный пес стал опережать их, находя и унося заначку, за что и поплатился жизнью.
Трогательная, но печальная история. Не откусив ни кусочка, голодный Казбек приносил мясо в свою семью, зная нужду.
Как знал он об этом, что думал, укладывая на крылечко свою добычу? Рассуждайте, как хотите, но в нашей семье он стал легендой.
Большой черный пес погиб, но в его честь все появлявшиеся в доме сторожевые собаки стали носить его имя – Казбек.
Второго Казбека помню. Бело-черный окрас, мощная голова, широкая грудь и белые лапы. Он жил в теплой конуре у входа в дом, сидел на цепи и караулил дом.
Фамильярностей не допускал, дети с ним играть не смели. Никого он не укусил, но, оскалившись, ясно давал понять, что наши игры ему не по нутру.
Казбек дружил со свинюшкой Машкой, которая выросла в доме с младенчества.
Машка осталась сиротой при рождении и мои тетушки выкармливали ее из соски, сшитой из свиной шкурки.
Машка отдыхала в конуре Казбека, пока не выросла и не располнела, хозяйничала в его миске, а он облизывал ее пятачок.
Казбека убили преступники, пришедшие грабить наш дом. Разбой не удался только потому, что бандиты пожалели громко плачущих от страха детей, нас с братом. Видно, что-то человеческое сохранилось даже у этих злых людей.
Да, Казбека убили, но нам с братом мама сказала, что он убежал. Дружные Федоровны, три сестры, составлявшие нашу семью, потихоньку от нас похоронили Казбека в дальнем углу огорода. Мне и сейчас больно представить, как бедные женщины долбили мерзлую землю, чтобы достойно погрести защитника и друга, отдавшего за нас свою жизнь.
Мы узнали об этом весной и старший брат мой, шестилетний Женька, сам принес с близкой опушки кустик багульника и посадил его на могиле Казбека тоже сам, доверив мне только полив. Этот кустик прижился и каждую весну расцветал буйным ярко-сиреневым цветом.
А во дворе уже жил новый Казбек такого же пестрого окраса. Все большие цепные собаки в нашем поселке почему-то имели именно такой колер.
Этот Казбек был удивительно хозяйственным. У нас жили куры – беленькие и, как говорится, на одно лицо. Но Казбек знал их всех и, если забредала точно такая же соседская курица, он поднимал скандал, вызывая на подмогу хозяек.
Самое смешное, что нарушительница границ понимала, что Казбек облаивает именно ее и быстренько убиралась восвояси одной ей известным путем.
Казбека хвалили и гордость за свою службу просто читалась на его собачьем лице.
Конечно, промахи и он допускал, но никогда их не повторял, что очень важно для собак, да и для людей тоже.
Заклохтала у нас одна курица, желая изведать радости материнства, посадили ее на яйца, высидела она цыплят и вывела их во двор. Увидев такое количество незнакомых мелких существ, Казбек удивился и растерялся, а несмышленыши тут же принялись атаковать его миску.
Как быть сторожевой собаке? Что за нахалята суетятся возле миски, возле входа в строго охраняемый дом? Широкая лапа Казбека поднялась и хлопнула по ближайшему незнакомцу. Бедняга испустил дух, а курица начала так горестно возмущаться, что вышла на шум моя тетушка Нина, отвечавшая за кур. Картина была не из приятных. Возмущенная Нина взяла крошечного мертвого цыпленка за лапки и прямо по морде отхлестала бдительного охранника.
Все, отныне цыплята были в полной безопасности, рылись в миске Казбека, гуляли по его широкой спине и смешно клевали черные коготки на его широких белых лапах.
Но уморительно несчастным при этом был сам Казбек, он косил глазами, вздрагивал и все его существо кричало: да, я все понял и терплю, но мне это совсем не нравится.
Казбек не признавал никакого насилия. Когда однажды брат Женька попытался запрячь его в санки, чтобы прокатиться, как это делал соседский пацан, Казбек позволил надеть на себя сбрую, но с места не двинулся, несмотря ни какие ласки, уговоры и окрики. Стоял и все, как бы говоря: я - охранник, а для забавы найдите себе другую собаку. Правда, правда, он сказал нам это всем своим собачьим существом.
Они и мы. Собаки и люди. Всегда вместе, всегда рядом и неизвестно, кто кому более нужен – мы им или они нам. Они приходят и уходят, покидают нас, но остаются в памяти, продолжают жить в рассказах и притчах.
Ну никуда без них мы и они без нас – никуда.