Дожить до рассвета

      Я познакомилась с Оксаной в очереди к врачу  кардиоцентра.  Мы   ждали приема без большого энтузиазма: в лучшем случае  будет выговор за неисполнение рекомендаций, в худшем посоветуют сменить врача…  Я  уже была готова к таким вариантам.  Перебросившись с соседкой парой фраз, я услышала такую безнадежность в голосе, что безошибочно поняла, ей  просто необходима моральная поддержка и возможность  выговориться.
      Разговор завязался очень непринужденно, я не задавала наводящих вопросов и не торопила ее.  Оксана, будучи абсолютно здоровым человеком, уважающим спорт и здоровый образ жизни, страдала аритмией. Выглядела она моложе своего возраста, лицо ее излучало только добро и свет. Первому приступу аритмии никто не придает большого значения, люди еще не верят, что теперь с этим жить, надеются, что все обойдется. Так было и у Оксаны, она еще работала, была полна сил и надежд, жила, как и прежде, ничего не меняя.
      Попав в кардиоцентр впервые, она не знала, что ей кололи. После первой капельницы у нее было ужасное состояние, будто на  грудь навалилась бетонная плита, дышать было трудно, пульс почти не прощупывался. Когда врач объявил о повторе капельницы, Оксана пробовала возразить, но ее не хотели даже слушать.  Тогда Оксана подумала: наверное, уже не выберусь…Она пыталась делать более глубокие вздохи,  понимая, что лучше не спать,  но сделанное снотворное вырубило ее до утра…
      Проснулась она после страшных видений, покойная мать говорила ей во сне, как наяву: еще не время, дочка…живи! Оксана, положив пальцы на сонную артерию, по-прежнему не чувствовала пульса, но кардиограмма выдала нормальный ритм…
Когда Оксана с трудом поднялась с койки и вышла к дежурному врачу, держась за стенку, он объявил: аритмия у нас не лечиться.  Вот Ваш отказ от лечения, подпишите.
     Выйдя на крыльцо  больничного корпуса, Оксана глубоко вздохнула. От слабости кружилась голова, ступеньки под ногами казались живыми, расплываясь перед глазами. Такси вызывать не было смысла, она жила рядом, можно сказать в соседнем дворе, но домой она шла очень долго. Садилась отдыхать несколько раз прямо на ступеньки в подъезде.
Она прокручивала в голове вчерашний день. Не поняв в начале приступа, что происходит, она вышла погулять, дошла до набережной города, только потом, уже вернувшись, домой, позвонила в скорую. А сейчас она не знала как пройти и сто метров.
      О работе больше не могло быть и речи, Оксана сначала взяла отпуск, потом рассчиталась с работы, уехала в деревню на 2 месяца. Лето было в разгаре. Оксана ходила на Волгу, неплохая пловчиха, она еле осиливала две-три ходки до глубины и назад, еле взбираясь в гору на берег. Не понимая, почему ей так плохо, она пила все назначенные кардиологом лекарства, но состояние ее не улучшалось, напротив она начала терять надежду на улучшение. Лето заканчивалось, нужно было ехать в город, искать работу.
В сердце держались постоянные боли, через полгода приступ повторился. Оксана попросила лечение в дневном стационаре кардиоцентра. Объяснения, что она плохо переносит назначенные лекарства, ничего не дали. После каждой капельницы она еле доходила до квартиры, и падала на кровать без сил. Понимая, что продолжать такое лечение нет смысла, она поговорила с лечащим врачом. После дополнительного обследования, врач отменила лечение, назначив препарат Милдроната. Оксане полегчало, но ненадолго.
     Она снова искала выход, пробуя менять препараты, но сердце становилось все слабей. Кое-как дотянув до пенсии, Оксана бросила работу. Приступы повторялись, все бригады скорой в городе ее уже знали. Надо сказать, что до Оксаны начало доходить, что болеет она от лекарств. Не могу сказать, что в скорой помощи нашего города  мало профессионалов, но Оксане как то не везло на хорошее отношение и их помощь. Она начала интересоваться, что ей колют, записывая названия препаратов с ампул, оставленных медиками после уколов. Оксана сама догадалась, что больше не может переносить блокаторы, от которых резко падало давление и пульс. После домашней терапии ее везли ночевать  в кардиоцентр, и там все повторялось. Такую порцию лекарств не каждый выдержит. Оксана боялась приступов уже смертельно, ритм не восстанавливался по 8 часов. И каждый раз после такой медпомощи, она приходила в себя только через месяц или два.
     Однажды она ушла из кардиоцентра ночью, так как дежурный врач наорал на нее и выгнал на улицу прямо во время приступа, потому что Оксана отказалась от капельницы, ей не хотели назвать препарат, в ответ на ее просьбу. 
Домой Оксана не дошла, сообщив в два часа ночи по телефону дочери, что она одна  во дворе областной больницы и что очень замерзла.  Дочка, давясь рыданиями, вызвала такси и нашла мать возле больницы, сидящую в сугробе. Справившись домой, Оксана осознала, что на ее счастье ритм восстановился сам. Как так, думала она: значит двигаться лучше, чем лежать в постели во время приступа, или может это помощь свыше уже, раз люди отказали…   
      Оксана хорошо знала не только показания, но и все противопоказания,  перечитав в интернете о противоаритмиках  все. Она не видела выхода, кроме как контролировать врачей, понимая, иначе не будет возможности выжить. Как то ей рассказали историю, что женщина сорока лет погибла от укола скорой помощи, причем умерла не сразу. Скорую к ней вызывали дважды за вечер, а в больницу ее так и не отвезли. Вывод напрашивался сам собой.
      Наконец ей повезло, однажды с бригадой скорой приехал седой фельдшер, который вняв ее опасениям, назначил ей старый советский препарат (новокаин-амид), от которого ритм у Оксаны восстановился за 10 минут. Она не могла поверить, что ее не повезут в кардиоцентр, а оставят дома в родной постели, радовалась как дитя, задавая все новые вопросы умудренному опытом лекарю. Его доброту Оксана не забудет никогда. Теперь она знала, что нужно ей колоть во время приступа! Это было утром 31 декабря, Оксана на радостях, отлежавшись в постели, даже поехала в гости к родным, рассказывая всем о чудо-докторе.
     Я спросила Оксану, кто ее лечащий врач в кардиоцентре. Оказалось, что я его тоже знаю и не с лучшей стороны, также я была в курсе о его ученой степени. Надо заметить, что со мной он обошелся еще хуже: прихожу на прием с направлением из поликлиники и готовыми анализами, объясняю, что устала от приступов и т.д. Он предлагает после новогодних праздников прийти на повторную консультацию и начать готовиться к операции в Москве по квоте. Я пришла, как договорились, но в моей карте не оказалось ни моего направления с анализами, ни записи предыдущего приема. Я была в шоке, когда доктор Федосеев объявил мне, что он меня вообще не помнит и не верит  ни одному моему слову. Я предположила, что ему дали не мою карту на прошлый прием и предложила это проверить в регистратуре, но все было тщетно. Из больницы я вышла в ужасном состоянии, меня трясло в буквальном смысле слова. Об операции пришлось забыть, оставив все надежды на исцеление.
      Летом Оксана поехала на море, махнув на все рукой. Не пила таблетки, купалась по четыре часа в день, с перерывами конечно. Силы понемногу возвращались. Ни 35-градусная жара, ни перегрузки не вызывали аритмии! Оксана была вне себя от радости. Вернувшись домой, она решила закрепить результат и через три месяца отправилась в местный санаторий, специализирующийся на сердечных заболеваниях.
     В первый день Оксане пришлось убедиться, что грамотной консультации кардиолога ей не видать, врач оказалась бывшим участковым городским терапевтом. Ее соседку по комнате  также лечила терапевт. Правда, процедур им назначили самых разных: ходите, если хотите…
     Оксана увлеклась ЛФК, много гуляла на свежем воздухе и чувствовала себя хорошо.  Опасения вызывали физеолечение и лазеролечение, после этих процедур было тяжеловато. Приехав из санатория, приступы снова начались. Оксана ломала голову: в чем дело? Как оказалось, электромагнитные процедуры противопоказаны больным с аритмией сердца. Об этом Оксана узнала только через какое-то время, попав на консультацию к лучшему кардиологу города в платном центре. Ей он также объяснил, что у нее развилась брадикардия из-за неправильного лечения. Рассматривая ворох кардиаграмм Оксаны, он тяжело вздыхал и хмурил брови, видно дела были действительно «швах». Однако назначенный им препарат Оксана переносила легко, правда дозу убавляла на всякий случай  в половину. Приступов больше не было.
Оксана и сейчас рассказывала с большим волнением, что выйдя от врача, который ее  внимательно выслушал и, наконец, понял, она дала волю чувствам: ревела по-бабьи, не обращая внимания на прохожих, и  повторяла себе с такой надеждой:  все  самое плохое позади…все позади…