Когда в октябре Зою в числе первых тридцати человек вызвали в райком комсомола, она уже приняла решение, что добьётся немедленной отправки на фронт. Речь секретаря МГК Шелепина была непривычно короткой, предельно откровенной и жёсткой: «Родине нужны бесстрашные патриоты, способные перенести самые тяжёлые испытания, готовые на самопожертвование. Хорошо, что все вы согласились пойти в немецкий тыл сражаться с врагом. Но может случиться, что 95% из вас погибнут. От фашистов не будет никакой пощады: они зверски расправляются с партизанами. Если кто из вас не готов к таким испытаниям, скажите прямо. Никто вас не осудит. Своё желание биться с врагом реализуете на фронте».
Отказников не нашлось. Секретарь горкома уточнил ещё раз:
– После краткосрочных курсов немедленная заброска за линию фронта.
Но никто из ребят не дрогнул после таких слов. Все знали, что ситуация сложилась катастрофическая, враг на подступах к Москве.
Митинг закончился, комсомольцев стали вызывать в кабинет по одному для личной беседы. Зоя мысленно подбирала нужные слова и аргументы в свою пользу. Когда она вошла, Шелепин мельком взглянул на хрупкую девушку и сразу решил, что не годится:
– Космодемьянская?
– Да.
– Вы нам не подходите.
У Зои подкосились ноги, кровь прилила к вискам и щёки вспыхнули от праведного гнева:
– Как же так, товарищ Шелепин? Это почему? Вы мне не доверяете?
– Судя по документам, вы недавно перенесли тяжёлое заболевание и возможно недостаточно окрепли. Вам лучше повременить.
– Я совершенно здорова и готова воевать. Товарищ Шелепин, прошу вас, я не подведу. Честное комсомольское. Посмотрите на Веру Волошину, я даже выше её ростом. И стрелять хорошо умею. Пожалуйста, я вас очень прошу, товарищ Шелепин. Вы не пожалеете.
– Ну, хорошо Зоя. Там усиленный паёк, может и лучше. Держите направление.
Первые минуты Космодемьянская была на седьмом небе от счастья, и, улыбаясь, вышла из горкома комсомола, сжимая в руках заветную бумажку. Ей было важно ощутить единство со своей страной и разделить горе со своим народом. Теперь никто не сможет бросить ей в лицо упрёки о превышении или самоуправстве, она боец Красной Армии.
Дома Зоя принялась складывать вещевой мешок, и тогда её охватило волнение иного рода. Привычные безделушки, вдруг стали казаться особенными и дорогими сердцу: потёртый портфель, чернильница непроливайка, дневник. Всё это останется после неё и будет хранить память о девочке с чистыми помыслами. С фотографии в деревянной рамке, смотрела знакомая до последней чёрточки наивная школьница. Зоя чувствовала, что стала старше и даже мудрее за последние месяцы. Замерла на минуту у книжной полки, достала полученную в подарок повесть Гайдара, перечитала напутственные слова автора и поставила на место. Решила взять с собой томик Пушкина.
Любовь Тимофеевна и Шурка пришли домой одновременно. Зоя знала, что брат поддержит её в трудную минуту расставания, но не ожидала, что при этом ей самой будет так невыносимо тяжело:
– Мамочка, я получила направление на курсы. Пока не известно, сколько времени нас будут обучать, но обязательно напишу, а если получится, то приеду 7 ноября. Не волнуйся родная и Саша тебе всегда поможет. Честное слово, я еду на курсы по военной подготовке. На фронт ещё не скоро.
Любовь Тимофеевна превратилась в ледяное изваяние, затем тяжко охнула и повалилась на стул. Мать хорошо знала свою девочку и не слишком удивилась такому известию, но сердце не желало примириться. Слёзы градом катились по щекам, а сама не могла произнести ни слова. Обычно заводной Шурка так же сделался печален:
– Нет, так неправильно. Это я должен идти вместо тебя.
- Придёт ещё твой черёд. Береги маму, Александр, – сестра впервые назвала его полным именем.
Зоя порывисто обняла родных и быстро выскочила за дверь, закидывая на ходу вещмешок на плечо. Повторяя про себя слова из письма отца: «Нам нельзя оглядываться, вперёд и только вперёд, мы же Космодемьянские».
Времени на раскачку не было, новобранцы уже через час по прибытии на место несения службы приступили к занятиям. Зоя сразу поняла, никакого увольнение на праздники не будет. Через месяц вышли на первое задание, успешно с ним справились и без потерь вернулись на базу. Это вдохновило ребят. Они воюют и приносят пользу Родине. Их встречали как героев. Обнимались и шумно переговаривались.
Прибывший в расположение части корреспондент Пётр Лидов, своими просьбами досаждал командованию:
– Товарищ Проворов разрешите сделать фотографии особо отличившихся бойцов?
– Нет, товарищ Лидов и не просите. Можете написать несколько общих строк о боевой вылазке. Вы читали последний приказ Ставки?
– Да.
– Нашим бойцам предстоит выполнять этот приказ. Как вы думаете, должны фашисты знать их в лицо?
– Я всё понимаю, но для истории.
– Никаких, но. Разрешаю вам присутствовать на митинге. А писать будем потом. Сейчас одна история: бить врага всеми возможными и невозможными способами.
Проворов приказал построиться:
– Товарищи бойцы доблестной Красной Армии! Сегодня вы впервые столкнулись лицом к лицу с неприятелем. Поздравляю вас с боевым крещением! Ура, товарищи!
Красноармейцы ответили дружно – Ура!
Проворов продолжил:
– Верховное Главнокомандование, оценив обстановку, приняло важное решение, прибегнуть к тактике выжженной земли, и выгнать немцев на мороз. Диверсионные отряды должны сжечь все деревни, где встали на зимние квартиры фашисты. Это тяжело. В домах могут быть и наши люди, но пусть они погибнут как герои, чем окажутся невольными пособниками врага. Сознательные граждане должны были сами покинуть территорию, занятую фашистами, а не прислуживать этим нелюдям. Земля должна гореть под ногами захватчиков, помните ребята, за нами Москва – сердце нашей Родины в опасности. Отступать некуда.
Слово взял Крайнев, он обвёл взглядом шеренгу молодых бойцов, пытаясь дотянуться взглядом до каждого. Хотелось просто обнять всех и поговорить по душам, но командир понимал, что дружеские беседы не для такого случая:
– Выполнить второй приказ будет намного сложнее, нам предстоит бросок в самое логово врага. Пойдём двумя отрядами. Иметь с собой личное оружие и бутылки с зажигательной смесью. Кроме этого, каждому выдадим по бутылке водки. Не улыбайтесь, ночевать придётся в лесу. Это чтобы не замёрзнуть и растереться при обморожениях. Покажем врагу, как умеют воевать русские солдаты. Слава доблестной Красной Армии! Ура, товарищи!
Морозное эхо разнесло по округе ещё одно дружное ура. Короткая учёба закончилась. Лица ребят посуровели, теперь с ними в бой шли все командиры, и это говорило об особой важности задания.