Мир моей юности, где ты?
Я смотрю на старые фотографии семидесятых годов, там я и мои друзья на фоне пейзажей городов ушедшего в небытие СССР. Мы, все, молоды и счастливы, ветер треплет длинные волосы, пытается вырвать из рук короткую юбку-колокольчик. Вот, этот снимок сделан в Ленинграде, вот, этот – в Казани. Мелькают узнаваемые места Ташкента, Алма-Аты, Фрунзе, Грозного. Во всех этих городах жили мои родственники, которые приехали туда поднимать целину, восстанавливать разрушенные землетрясением города, работать врачами и учителями. Они были уважаемыми людьми в своих городах, я часто их там навещала. И везде чувствовала себя как дома.
В любом городе, большом или маленьком, провинциальном или столичном, улицы были заполнены доброжелательными, улыбающимися людьми, совсем немногим отличающимися друг от друга. Конечно, они различались цветом волос и глаз, а вот одежда была очень похожей. Конечно, существовали некоторые национальные особенности, но везде встречалось большое количество девушек в мини юбках, гордо несущих свои стройные тела и пышные волосы, смело улыбающихся каждому встречному.
То были семидесятые годы прошлого столетия, время развитого социализма. Время, когда была создана «новая общность – советский народ», как писали в газетах. Время застоя, время тотальной несвободы, как любят говорить теперь. Даже те, кто жили в то время. И особенно те, кто любят превозносить свободу и достижения демократического общества, созданного в России после распада СССР.
Но я хочу поговорить об одном аспекте свободы, который, как женщину, волнует меня более всего. О кусочке того мира, который мы потеряли. Вопросе свободы совести, настоящей свободы, а не декларированной где-то на бумаге. Во времена моей юности, вопрос религии и веры признавался сугубо личным делом. И это правильно, ведь, человек должен быть свободен верить во что угодно: Иисуса, Аллаха, Будду, многочисленных индуистских богов, Люцифера или странной формы камень. У себя дома, наедине с собой, или в любом другом месте, ведь, истинная вера существует внутри человека, это - свойство его сознания. Не зря же во всех великих религиях существует постулат: «Не сотвори себе кумира». То есть не овеществляй свою веру, ведь, дух – первичен.
И он свободен. Любой человек должен быть свободен верить во что угодно, или не верить ни во что. А вот, навязывать свои представления о вере, и, в особенности, о связанных с ней правилах жизни в обществе, это – злостное ущемление свободы личности другого индивидуума.
Вот, мы и подошли к основному вопросу. Прошло тридцать лет, и я решила посетить те города, с которыми был связан мир моей юности. Многие из них украсились современными зданиями и парками, но изменилась царящая в них атмосфера. Исчезла доброжелательность и терпимость, царившая во времена Великого Союза. И во многих городах исчезли девушки в мини-юбках.
Я задавала вопросы местным девушкам, которые так же молоды, как я в те далекие времена, почему они прячут свои тела под мешковатыми одеждами, а волосы – под большими платками? И получала, казалось бы, неожиданные ответы. Это – наш выбор, мне так удобнее, привычнее. Они были искренне, и так же искренне заблуждались. Эта одежда была им привычна, но потому только, что к ней их приучили собственные матери. Которые решили, что для их дочерей так безопаснее. Ведь, открытые ноги, плечи или даже волосы могут привести к тому, что их дочерей обидят, оскорбят или даже изнасилуют, посчитав особами легкого поведения.
И кто же решил, что открытые ноги – признак распущенности? Те же ханжи, которые требуют укрыть обнаженные тела античных скульптур. Те, кто считают себя вправе войти в закрытую дверь, прочитав на входе, что внутри выставлено нечто, не совпадающее с его мнением о пристойности, и попытаться уничтожить произведение искусства, посчитав свои чувства оскорбленными. И где же здесь свобода совести? Если Вас предупредили, что внутри выставлено то, что Вам не понравится, то не разумнее ли будет пройти мимо и не травмировать чувствительную душу? Нет, Вам необходимо проникнуть внутрь и навязать собственное мнение самым агрессивным способом, ничуть не считаясь с мнением своих оппонентов! И что же Вас удержит от того, чтобы назавтра ворваться за дверь частного жилища, и также агрессивно навязывать свое мнение и там?
И женщины боятся, сначала боятся этих агрессивных людей, а потом уже и просто привыкают прятать свою красоту. И получается, что по улицам современных, ухоженных, прекрасных городов ходят люди, внешне и духовно, скатившиеся к уровню непросвещенного средневековья. В их душах страх и несвобода! И пусть Ташкент и Душанбе теперь в других государствах, выбравших свой путь развития, хоть, я и помню их, мало чем отличающимися от Ленинграда. Мне, конечно, обидно, что когда я иду по их улицам во вполне целомудренных шортах, едва открывающих колени, что вполне разумно, когда температура воздуха более 40 градусов по Цельсию, то люди плюют мне вслед. И не кидают мне вслед камни и навоз лишь только потому, что рядом со мной идет плечистый охранник из местных, а это означает, что за моими плечами деньги или власть. Но если бы это было только там! Я смотрю на фотографии Грозного разных лет, сегодня он гораздо величественней прежнего, но вокруг девушки в платках, и ни одной мини-юбки. А Казань, что посреди России? Великолепно реконструированный центр города, но и там повсюду те же силуэты.
Я перебираю новые фотографии, смотрю на стройные фигуры девушек на фоне новых великолепных урбанистических пейзажей давно знакомых мне городов. Их тела укутаны в бесформенные просторные одежды, волосы скрыты большими платками. А на память приходит заплаканное лицо моей старенькой родственницы, которой служительницы в православной церкви не дали поставить свечку к иконе, потому что у женщины не оказалось платка, чтобы покрыть волосы. А еще кадры из интернета, где женщина, полностью укутанная в черное, расстреливает из автомата связанных и стоящих на коленях людей. И при этом что-то восторженно кричит, вероятно, вознося хвалу своему Господу, всемогущему и милосердному. Мы с вами к этому будущему идем, товарищи? Прекрасному, гуманному и свободному, как провозглашалось во времена перестройки? Только вперед и ни единого взгляда назад, в мир моей юности?