предыдущее - http://www.proza.ru/2017/04/08/1891
* * *
- Ты просто его соблазняешь, - сказала Милка.
- Я его соблазняю?! - я вытаращила глаза.
- Конечно. Ты хорошо владеешь словом, пишешь прочувственно…
- Интересно. Он мне пишет неприличности, а я его соблазняю…
- Ну, так он и пишет неприличности, потому что ты его соблазняешь.
- Откуда ты знаешь, что я ему пишу?
- Я не знаю, что ты ему пишешь. Но я тебя хорошо знаю.
Мы обе замолчали. Я сердито, Милка выжидательно. Стол между нами был накрыт к чаю, и посредине красовалась коробка с тортом. Я потянулась от стола назад и выключила газ под чайником. Повернулась обратно и подпёрла голову рукой.
- Ну, и что ты ещё знаешь? – спросила я, не глядя на Милку.
- Я знаю, что ты мужику можешь заморочить голову, - сказала Милка безжалостно. – А такому мальчику ты можешь заморочить голову вообще за полчаса. Ты его вытащила из своей жизни, к которой он привык.
- Да это он меня вытащил из жизни, к которой я привыкла! – воскликнула я. - И гораздо быстрее, чем я успела его соблазнить со всеми своими способностями, которые ты мне приписываешь.
- Вот и возвращайтесь оба в свои жизни – резонно сказала Милка. - Он – к своим девочкам, ты к своему Вадим, который уж не знает, чем тебя удобрить. Вы с твоим князем разные. Олег тебе ближе, сама знаешь, вы с ним на одном языке говорите, он эстет, начитанный, интеллектуальный. Он старше тебя. Он занимается тем же, чем ты, вы друг с другом всегда договоритесь. А с этим уличным мальчиком я даже не знаю, как ты будешь договариваться. И вот сейчас очень удобный момент тихо уйти в свою жизнь. Он не пишет. И очень хорошо. Значит, ушёл в свою жизнь и понял, что она ему ближе. Ну? Будем торт есть?
Милка ловко разрезала верёвочку, картинно сняла крышку с торта и воззрилась на меня в ожидании восторгов. Я только вздохнула.
- Где ты его взяла?
- Два! – Гордо сказала Милка. - Целых два. Один нам, другой вам. Прямо весь бы съела, так соскучилась по тортикам... Это бартер, - она засмеялась довольно. - Помогла одной знакомой курсовик сделать. А у неё мать на хлебозаводе работает. Представляешь, они до сих пор делают «Абрикотины»…
- А почему у нас в магазинах нету?
- В магазины отправляют по несколько штук, они по своим и расходятся. А всё гонится в столицу. Ты посмотри, какой свежий… ммм… Ну, блюдце-то давай, что сидишь…
Я протянула блюдечко, Милка шмякнула на него аппетитный ломоть.
- Пахнет, как в детстве… - я покачала головой.
- Они по старый рецептам делают… Ну, где чай-то? Ты совсем уже окаменела.
- Он меня бросил, - пожаловалась я грустно, наполняя чашки.
- Вот и хорошо! Сколько можно пребывать в иллюзиях.
- Я не в иллюзиях. Я просто не могу его забыть… понимаешь? Не получается у меня…
- Тебе надо на сеанс к Кашпировскому, - сказала Милка авторитетно. - Он тебя вылечит.
- А что, помогает? - усмехнулась я.
- Ну, например, у моего отца брови потемнели. Представляешь? У него брови были седые. Он сел к телику посмотреть ради смеха, он же в это не верит - а потом мы все видим - у него брови чёрные. Он и сам не поверил, бегал весь вечер по зеркалам проверял... А тебе просто не надо было тогда по ночам тогда шататься.
- Ты хочешь сказать, что одна ночь что-то может значить?
- Конечно! Романтично, море, мальчик красивый и сексапильный…
- Сексапильный?
- Ну да. Не говори только, что не заметила.
- Нет, - сказала я помолчав.
- Нет, Вавка, ты всё-таки сумасшедшая. Вот как можно было не заметить?
- Мне странно, что ты заметила. Ты же с ним даже не разговаривала.
- А что, для этого надо разговаривать? Слушай, совершенно необыкновенный торт… Давай прямо половину съедим? А потом ты придёшь ко мне, и мы съедим другую половину от моего. Получится, мы съедим торт на двоих.
- А что для этого нужно?
- Как что? Придёшь ко мне. Хоть сегодня, хоть сейчас пойдём…
- Да я не про торт!…
- Боже мой, как можно не про торт… Ну, ладно не рычи, я тебя поняла. Ну… просто видно же… В жестах во всех. Как поворачивается, как облокачивается, как голову держит, как руку протягивает. Понимаешь, бывает просто рука, смотришь на мужика и видишь: просто рука. А у твоего князя такая рука, что сразу хочешь, чтобы она тебя обняла. Почувствовать её хочется. Вообще странно: князь твой, а я тебе про него рассказываю.
- Мне как раз интересно, как он выглядит со стороны, я же своими глазами на него смотрю, не посторонними…
- Ну, вот на посторонние глаза он такой. Тянет к нему. У него даже походка… он ходит так, что хочется, чтобы эта походка имела к тебе отношение. Чтобы он к тебе шёл этой походкой. Понимаешь?
- А ты что, смотрела, как он ходит?
- Ну, не прямо вот смотрела, но всё равно же заметно. Кстати, ты не заметила, у тамошних парней особенная походка. Раскачивающаяся. Наши ребята так не ходят.
- Нет, не заметила.
- Ну, правильно, ты только на князя своего смотрела... Ну, в общем, красивый он малый, фигура отличная, бёдра такие прямо ковбойские, узкие. Движется так, знаешь… небрежно, словно ему ничего в жизни не нужно. Такой стиль дворового мальчика, который на всё плюёт через левое плечо.
- А это как-то связано с сексапильностью? – я уставилась на Милку во все глаза.
- Конечно! – Милка тоже воззрилась на меня. – Странно, что ты этого не понимаешь. Так же выражается независимость. Независимый мужчина всегда особенно привлекает.
- Да? - я помолчала. – Слушай, я впервые задумалась об этом, если честно… А Олег… он независимый?
- Ты что, нет, конечно. Он зависит от всего. От начальников своих, от планов своих. От заработков своих. Он же весь озабоченный, несвободный. Он ещё и трусливый, я так думаю, потому что ему карьера небезразлична.
- А что, все кому карьера нужна – трусливы?
- Ну, я просто покороче выразилась. Не то, чтобы труслив, а просто он вынужден подчиняться тем, от кого эта карьера зависит. Там, где твой князь врежет правду, и ему будет начхать, Олег будет уклончив, будет дипломатичен, будет искать выгоду, будет думать, как ему угодить, чтобы всем было хорошо... понимаешь меня?
- Так как же тогда ты можешь мне его советовать? Зачем тогда ты мне его сватаешь?
- Как это зачем? Здравствуйте! Именно потому, что зависимый. Это же удобно. Зависимым мужчиной проще управлять. Всегда будут рычаги воздействия. А этого твоего князя как к порядку призвать? Ему же всё по фигу, он никому не служит, ни перед кем челом не бьёт. Абсолютно свободный пофигист. Кот, который гуляет сам по себе. Его же не за что уцепить. Да ещё и танцует. То есть, всегда будет сам девушку вести, а не подчиняться.
- Но ты же только что сказала, что это очень привлекательно.
- Да, очень. Но я же не сказала, что привлекательно – это хорошо. Это наоборот – плохо! Но очень привлекательно для женщин. Женщина думает: ах, какой красавец независимый, сейчас посмотрим, как он со своей независимостью побежишь за мной на задних лапках. Понимаешь? Женщине интереснее привязать к себе независимого мужчину, чем зависимого, который и так ко всему привязан.
- Господи… - я взялась за голову. - Откуда эта чушь? Где ты начиталась?
- Наслушалась. К нам на работу лектор приходил. Просвещал.
- И как лекция называлась?
- Не помню. Но лектор был интересный мужчина.
- Независимый?
Я засмеялась, Милка тоже.
- А твой Костя? Он зависимый?
Милка аккуратно сделала глазки в один угол нашей кухни, потом в другой.
- Конечно, зависимый, - сказала она, сияя глазами. – От меня… И это меня устраивает.
Какое-то время она вдохновенно смотрела на торт, потом отрезала ещё ломоть и потащила себе на блюдце.
- Чаю мне налей... А ты что сидишь? – она посмотрела на меня. – Бери ещё. Объедаемся. Этот день мы запомним навек.
- Я больше не хочу.
- Нет, ты всё-таки сумасшедшая. Ну, объясни, зачем он тебя нужен? Зачем тянуть этот курортный роман, если он изжил себя? Тебе что, внимания не хватает? С тобой уже несколько месяцев возится Олег, всё надеется вернуть. Зачем тебе этот мальчик, о котором ты ничего не знаешь и который тебе не особенно и пишет. Там всё-таки курорт. Сегодня ты приехала, завтра другая, послезавтра третья. Он где работает? В пансионате? Ты представляешь, что это такое? Одни женщины в персонале. Врачихи, медсёстры, всякие физкультурницы красивые накаченные. Плюс приезжие красотки. Там вокруг него уже вся земля горит на сто метров в глубину и в ширину.… И ты пойми – они рядом. Рядом! Это для нас, женщин, не важно, где человек. Точнее даже, чем он дальше, тем соблазнительнее и интереснее. А мужикам важно, что рядом можно кого-то обнять. Поняла?
Я молчала.
- А ты вспомни, как он тебе сказал про забор. Ты хотела всё романтики тогда - постоять на волнорезе, полазить по забору. Помнишь?
- Помню, - сказала я настороженно.
- Ну, так он тебе сказал, что-то вроде: я всё лето перелезаю через забор.
- Ну и что?
- Нет, ты всё-таки потрясающе наивна. Ну, как что? Значит, он всё лето по ночам таскается. Иначе бы приходил к отбою.
- Интересно, кто это в 20 лет будет приходить летом к отбою…
- Вот именно, - сказала Милка. – А тебе это надо?
Я коротко вздохнула.
- Дело твоё, конечно, - сказала Милка. – Можешь страдать. Это очень красиво. Но планы-то не строй зря. Сколько он тебе не пишет? Когда было последнее письмо?
- Больше месяца назад.
- Ну ведь он и раньше не заваливал тебя посланиями, насколько я понимаю. Сколько ты от него писем получила?
- Восемь.
- А сколько послала?
- Девятнадцать.
- Вот тебе и ответ. А в день рождения ты ему так и не звонила?
- Нет.
- Ну, почему, я не понимаю?
- Мне не хочется, чтобы кто-то подходил, кроме него.
- Ну, кто там может подойти?
- Все. Мама, отец. Сестрёнка.
- Подумаешь… по крайней мере, многое прояснилось бы.
- Да, - сказала я. – Вот сейчас я тоже уже думаю, что подумаешь…
- Я бы давно позвонила на твоём месте.
- Не знаю. Может быть.
- Ну, а с Москвой-то что, хоть расскажи толком? Я не поняла по телефону, тебя на кафедру зовут?
- Нет, для кафедры у меня не хватит образования пока. Ну, разве что в перспективе, если в аспирантуре буду учиться. Нет, просто в архив, по специальности.
- Слушай, даже и не раздумывай! – Милка подцепила таки второй кусок и свалила на моё блюдце. – Это такая удача. Это такое везение. А жить где?
- Там же, в общаге, - сказала я. - Где и жила. Только на аспирантском этаже.
- Я считаю, что это колоссальная удача. А когда тебе нужно давать ответ?
- В конце года. Вакансия освобождается после 20-го января.
- Даже не раздумывай. Просто соглашайся, там разберёшься. А ты князю своему об этом писала?
- Нет… Я ничего не решила ещё...
- Правильно! И не надо писать. Кто он такой, чтобы посвящать его?
- Ну, почему ты его так не любишь? - не выдержала я, бросая ложку.
- Князя твоего? Ну, почему не люблю? Это не то слово. Я его не не люблю. Я ему не доверяю.
- Но почему? Сама говорила: независимый, смелый…
- А какое это имеет значение? Он же молодой. Не нагулявшийся. Значит, будет дальше гулять. А ты что будешь делать?
- Тоже буду гулять, - усмехнулась я.
- Вот именно. А гулять - это мужикам можно гулять до 30 лет. А нам – нет, нам нельзя. Нам замуж надо выходить.
продолжение - http://www.proza.ru/2017/04/10/1578