Из книги "Время и люди"
Началась моя работа в областном управлении кинофикации. Определили мне должность старшего методиста, тогда пришло указание организовать при управлениях методкабинеты, дали в подчинение Надю Багееву и Розу Сдыкову, и я начала работать, совершенно не представляя, что же я должна делать. В самом управлении, которое находилось в здании облисполкома, было очень тесно, и методкабинет отправили в кинотеатр «Мир», где нам выделили комнату на втором этаже. Там было холодно, но спокойно, подальше от начальнических глаз.
Директором кинотеатра тогда был Константин Константинович Китриди, грек по национальности, подвижный, весёлый, с озорными чёрными глазами. В кино, да и вообще в культуре, работал давно, многое знал и умел, был хорошим советчиком и интересным собеседником. Нас он любил. Иногда приглашал к себе в кабинет, угощал кофе с коньяком, душистыми сигаретами «Золотое руно», которые привозил из Москвы, в Уральске таких не было.
В общем, всё шло тихо, мирно, работа не пыльная, компания хорошая, есть с кем поговорить. Времени на всякие разговоры и прогулки по магазинам тоже хватало. Чем не синекура? Платят мало, ну так не в деньгах счастье, на жизнь-то хватает.
И стало внутри меня развиваться уютное болото. Возникло оно ещё в годы работы в комсомоле. А тут совсем распоясалось. Только захочешь что-нибудь сделать, а оно тут как тут, обволакивает, шепчет, зачем тебе это надо, лишние проблемы. Лучше иди ко мне, тут так уютно, тепло, спокойно, я тебя убаюкаю, согрею. Зачем тебе лезть куда-то, наживать головную боль. Живи и радуйся, я всегда с тобой. И действительно, так хорошо в этом болоте, что и делать ничего не хочется, и даже думать, что надо что-то делать. А болото тихо радуется и нахваливает, мол, правильно, зачем суетиться, когда и так хорошо, я всегда с тобой буду.
В общем, погрузилась я в это болото по уши. Забыла, что о втором искусствоведческом образовании мечтала, забыла все свои стремления, даже то, что на работе надо было делать, чуть не в штыки принимала, болото сразу возмущаться начинало, что его покой нарушили. Я, конечно, понимала, что надо что-то менять в жизни, но болото не хотело отпускать, а у меня уже не было ни сил, ни желания с ним бороться.
В декабре приехал к нам в командировку из Москвы Тимур Атаев. Он работал в Союзинформкино, была тогда такая организация. Он должен был проверить, как у нас в области используется печатная рекламная продукция. Меня послали его сопровождать по районам. Болото моё сразу завозмущалось, но делать нечего, работа есть работа.
Тимур оказался умным человеком и интересным собеседником. Не хотелось перед столичным гостем в грязь лицом ударить. Говорю, что хочу второй вуз закончить, искусствоведческий. Спрашивает, какой? А мне и сказать-то нечего. Не решила ещё, а вернее, и не решала, болото не давало. А Тимур мне вдруг говорит: «А почему бы тебе во ВГИК не поступить?» Я даже растерялась от такой дерзости. Мне бы что-нибудь попроще, я даже и мечтать не смела о таких вузах как ВГИК, ГИТИС, литературный институт.
А тут и болото моё заволновалось. «И думать не смей! Куда тебе провинциалке. Вылетишь с первого же экзамена. Людей только насмешишь!» Тут уж я возмутилась, и говорю болоту: «Хватит мной командовать! Сама разберусь. Не поступлю, так хоть по Москве поболтаюсь». Болото заворчало, заворчало, и спряталось поглубже. Видимо, надеялось, что его время ещё придёт.
Написала я письмо во ВГИК, прислали мне правила приёма. А там… Чтоб только документы сдать разрешили, надо три работы отправить: рецензию на фильм, критическую статью и обзор фильмов. Всё вместе на двадцать машинописных страниц. Ну, с рецензией проблем не было, с Аркалыка ещё остались, с обзором тоже, постоянно на работе писали, а вот с критической статьёй пришлось попотеть. Ну да написала и отправила.
Прислали мне вызов, значит первый тур прошла. Собираю документы, оформляю трудовой отпуск, и еду в неизвестность. Никому не говорю, что еду поступать. В отпуск, в Москву, и всё.
Стою в очереди оформляться в общежитие, а рядом всякие умные мальчики и девочки. Именами какими-то сыплют, которых я отродясь не слышала, говорят между собой о чём-то, а я никак врубиться не могу, об чём речь. А тут и болото голову подняло, и аж вопит: «Ну, видишь, я же говорило! Бери чемодан, и на вокзал! Домой, домой!» Разозлилась я, цыкнула на болото, и говорю ему, что всё равно останусь, по Москве погулять хочу, в музеи сходить, на выставки. А что не поступлю, так это нормально, в такой вуз и провалиться не грех.
Готовиться я не готовилась, по городу гуляла, а тут и на первый экзамен пора идти. Собеседование. Сидят человек десять, все на меня смотрят, да ещё и что-то спрашивают. Отвечаю, как могу. Улыбаются. Видно, что-то не так сказала. Выхожу, смотрю в экзаменационный лист, а там пятёрка. Сама удивилась.
На второй экзамен завели нас в кинозал, показали совершенно новый фильм, а потом рецензию на него писать заставили. Четвёрку получила. Но мне то всё равно, я же приехала по Москве гулять.
На третий экзамен пишем в аудитории критическую статью. Опять пятёрка. Ну, надо же!
А с четвёртым экзаменом совсем просто, сочинение. Что я после филфака сочинение не напишу? Написала. Пятёрка. Иду по общежитию, а оно вдруг какое-то пустое стало. И тех умных мальчиков и девочек не видно. Удивляюсь, что меня из общаги пока не выгнали.
Пятый экзамен – история. Что-то я с князьями русскими запуталась, но четвёрку поставили. А последний экзамен русский язык и литература устно. Вот тут до меня стало доходить, что я поступаю, прохожу по баллам. И сразу трясучка началась. На все экзамены спокойно ходила, а тут билет взяла, а руки дрожат так, что билет ходуном ходит.
В билете: Имя прилагательное, Образ Павла Власова и «новые люди» у Чернышевского. Лёгкие вопросы. А руки-то дрожат. Экзаменатор мне говорит, что если не помню новых людей, чтоб говорила, что помню о Чернышевском. Киваю.
Сижу, готовлюсь. Соседке помогла предложение разобрать. Жду очереди отвечать. Ловлю на себе сочувствующий взгляд экзаменатора. Глянула на руки, а они не то, что дрожат, ходуном ходят. Иду отвечать. Бодренько рассказываю про прилагательное, разбираю предложение, начинаю «новых людей». Вдруг вопрос, а Вы что заканчивали? – Филфак пединститута. Тут экзаменаторы хохотать начинают, - а почему Вы трясётесь? Отвечаю, что до меня только дошло, что поступаю. Смеются. Мы Вас спрашивать не будем, так пятёрку поставим. Нет, говорю, спрашивайте, так нечестно.
Ответила всё, а тряска ещё не прошла, да и лицо, видимо, под стать тряске было. Выхожу, а тут Лариска Марченко подлетает: «Что? Завалила?» «Пятёрка». «Ну и что, дура, трясёшься?»
И вправду, что тряслась?