Глава 8"Вдоль границы" - здесь:
http://www.proza.ru/2017/03/30/2519
Глава 9 Инъекция
Утром вошла медсестра, аккуратно достала из стерилизатора с горячей водой маленькую ампулу с изящным горлышком, протёрла её спиртом, не спеша, набрала в шприц желтоватую маслянистую жидкость.
- Что я буду чувствовать потом? – почему-то волнуясь, спросила Анна.
- Ничего. Ночью поднимется температура, но это – нормальная реакция: к утру всё само собою пройдёт. Вообще-то эта инъекция укрепляет организм - не будете болеть гриппом. В будущем, - добавила она после секундной паузы, ловко вводя лекарство.
- Могут быть шишки – смотри, не застуди, - сочувственно сказала Нина после того, как за медсестрой закрылась дверь.
Анна потёрла место укола. Ничего не болело.
«Профессионалы», - с уважением подумала она и скоро забыла об этом.
Вечером Анна долго играла в шашки с Геной. У него была хандра, и последнее время часто кололо сердце. Жена обещала приехать, но всё не ехала - он совсем скис.
Чтобы вдохнуть в Гену надежду, Анна рассказывала забавные истории из своей жизни, расспрашивала о его работе.
Оказалось, Гена водит «Камаз» и работает на стройке.
- Какая ты хорошая, Аня, – вдруг сказал он. – Вот приеду к тебе на «Камазе» и увезу с собой. Поедешь?
-Ты считаешь, что я способна бросить детей? – шутливо засмеялась Анна.
- Я бы взял тебя вместе с детьми, - серьёзно сказал Гена. – А ты бы поехала?
- Геночка, ты расстроен, - мягко улыбнулась Анна. – Ты молод, всё ещё наладится, и хандра твоя пройдёт.
- Ничего не наладится, - возразил Гена,- вот и ты – ведь не поедешь со мной, - никому я не нужен.
Не зная, что сказать на это, Анна нашла удачный ход и передвинула шашку.
В этот момент в коридоре раздался глухой звук падения чего-то на пол.
Анна и Гена одновременно повернулись посмотреть и тут же вскочили со скамейки, потому что, оказалось, упал Давид.
Ашот и Денис были рядом, но не успели подхватить его вовремя. Теперь они подняли пришедшего в себя товарища на ноги и, придерживая, смущённо молчали, коря себя за то, что отвлеклись.
Они всегда ходили вдвоём или втроём, в компании с Давидом, невысоким улыбчивым юношей крепкого сложения, бледное лицо которого обрамляли густые чёрные кудри. Давид часто смущался, опуская длинные ресницы, и на его щёках вспыхивал румянец, в связи с чем приятели слегка подшучивали над ним.
Из процедурной уже спешили дежурные медсестры.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила старшая, беря Давида за руку у основания кисти.
-Н-нормально, - слегка заикаясь, удивлённо ответил юноша, - затылок болит, а что?
- Нужно положить грелку со льдом. Ведите его в процедурную, - скомандовала вторая.
- Не тошнит? – обратилась она к Давиду.
- Нет. Я же не ударялся головой. И зачем грелка? Да что случилось? – настойчиво повторил Давид.
- Ты упал. Мы засмотрелись на телевизор, - извиняющимся голосом сказал Денис.
- Главное, рядом же стояли, а не успели, - с досадой цокнул языком Ашот.
- Да не падал я! – возмутился Давид.
Но парни уже вели его под руки к палате, и через минуту медсестра закрыла за ними дверь.
- Неужели он не чувствовал, как ребята поднимали его? – обратилась Анна к Гене.
- У него болезнь такая, - пояснил Гена, - отключается мгновенно и падает тут же, но не помнит этого. Когда к нам поступил и упал в первый раз, разбил лицо в кровь. Людмила Викторовна поручила его Денису и Ашоту, чтоб ни на миг не оставляли его одного, когда он стоит или ходит. С ним это часто случается, но он не замечает, потому что приступ длится секунды. Бывает, сидит, рассказывает что-то, а потом, словно слышит команду: «Замри!», замолкает, а следом уже: «Отомри!» Он хочет продолжить, но не знает, что сказать, всё забыл, мысль потеряна - он смущается и страдает от этого. Один раз замер надолго. Может, на одну-две минуты, но всем показалось, что надолго, словно душа оставила тело, поэтому ребята всегда на подхвате. Оказывается, родные не говорили ему подробности, мол, плохо и всё. Он как-то проснулся рано, встал и ушёл на улицу, потом получил нагоняй от врача.
Людмила Викторовна запретила ему гулять в одиночестве и всё объяснила. Но он не верит даже ей.
- Какой кошмар, - покачала головой Анна, - это очень опасно, особенно на дороге.
- Вот-вот, говорят, его болезнь - как раз следствие аварии.
- Бедный мальчик, - вздохнула Анна.
- Самое ужасное, это почти не лечится, - вдруг добавил Гена. – Я слышал, диагноз психиатрический, но его родители – влиятельные люди и очень просили определить сюда, на поддерживающую терапию.
- Если бы они были влиятельные люди, поместили бы его в клинику с более выгодными условиями, в центре города, например, а не на отшибе, - возразил Анна.
- Здесь самые лучшие специалисты. Всю область везут именно к нам. Условия плохие, да, но лечат хорошо. Знаешь, скольких выписали? Уж я-то видел, третий месяц здесь.
- Третий месяц? – ужаснулась Анна.
- Да я сам виноват. После сорока дней выписали, но лекарства нужно было ещё пить, медленно сокращая дозировку, а я сразу всё выбросил. И через неделю – привезли опять. Это тебе не цитрамон. Здесь врачей слушать надо, а то и свихнуться недолго.
Анне стало не по себе.
- Ладно, Ген, я пойду, пожалуй, - сказала она. – Доиграем завтра, хорошо?
- Я тоже пойду, уже поздно, - легко согласился Гена, собрал шашки и направился в противоположную сторону коридора.
В палате из двух лампочек горела одна: не спала лишь Нина.
-Давид упал, - сообщила Анна.
-Знаю, мы как раз смотрели телевизор, шла комедия. Весёлая. Они тоже подошли и стали смотреть, стоя. А Давид чуть отошёл к двери – просто на него никто не смотрел – и упал…
-Ты не хочешь спать? – спросила Анна.
- Хочу, но что-то вспомнился дом. Соскучилась, - грустно добавила Нина.
Они уже давно перешли на «ты» и многое знали друг о друге.
- И потом, мне не хотелось вставать, чтобы выключить свет, а при свете сегодня не уснуть, - пожаловалась Нина.
- Тогда спать! – Анна выключила свет.
Приятно было снять сапоги, пальто, закутаться в пуховый платок и нырнуть под одеяло. Сначала спине было холодно, но Анна быстро согрелась. Выпростав руку из-под одеяла, она расправила лежащее сверху пальто, сомкнула веки и тут же уснула.
Пробуждение её было странным. Она внезапно открыла глаза и удивилась, что совершенно не хочет спать, хотя в палате было темно и тихо.
Сквозь щели двери просачивался слабый свет из коридора. Глубокая ночь. Ни звука.
И тут вдруг Анна почувствовала, как её колени словно кто-то подёргал. Не успев осознать это ощущение, она поняла, что трясёт её всю.
«Что такое?» - мысленно изумилась Анна, чувствуя, как страх поднимается от похолодевших пальцев комком к горлу.
Следующая волна озноба оказалась такой мощной, что согнутые в коленях ноги застучали друг о друга, а зубы выдали какую-то непроизвольную дробь.
И в этот момент её осенило - укол!
Догадка даже несколько успокоила её: ничего необычного, реакция – сказали, что пройдёт само, надо потерпеть.
Это здравое рассуждение оказалось последним, потому что потом все мысли исчезли разом, словно окоченели в ощущении холода. Через некоторое время всё тело охватило нестерпимым жаром. Где-то в грудине как будто пылал пожар: во рту высохло настолько явственно, что казалось, слышно шуршание языка по дёснам. Воздуха не хватало, кожа вмиг стала влажной, платок – бесполезным.
Анна сбросила одеяло на ноги и стала быстро расстёгивать пуговицы тёплой кофточки, одетой поверх свитера.
"Жара… Пить!. Хоть каплю...", – словно прошелестело в мозгу, но язык не слушался, словно прилип к зубам, - она не могла произнести ни слова.
И вдруг губы дрогнули, и новая волна чудовищного озноба многократно сомкнула и разомкнула Анне челюсти.
Трясущимися руками она нащупала платок и набросила его на голову.
Анна услышала скрип и поняла, что её трясёт вместе с сеткой кровати, на которой она лежит.
Анна натянула одеяло до самых губ, но озноб не проходил, от ощущения холода в голове всё плыло, мысли путались.
«Где я? – подумалось в следующий момент, - почему мне так плохо?»
Приступ тошноты возник также внезапно, сжал жестоким спазмом кишечник, желудок и все, что находилось в животе, потом чуть-чуть отступил, словно затаился на время.
«Сейчас вырвет, - мысленно содрогнулась Анна, быстро села, дрожащими руками нащупала сапоги, сунула в них ноги и, шатаясь, направилась к двери. Ей хотелось бежать, но колени едва держали её, ноги не слушались, со лба падали крупные холодные капли пота.
«Какой ужас!» – подумала она, открыв дверь в коридор, потому что резкая боль в животе пронзила, как удар током, - пришлось присесть. После секундной передышки она встала и, держась рукой за стену, побрела в сторону туалета.
Она сосредоточила себя на мысли дойти до этой двери, до раковины - дошла, но лучше не стало.
Многократно наклоняясь в спазмах над раковиной, она тут же умывала ледяной водой шершавые губы, чувствуя, что окончательно замерзает.
Усилием воли в момент очередной короткой передышки она медленно вернулась в палату, однако новая волна спазмов погнала её назад.
Анна едва успела надеть пальто, но именно это спасло её от воспаления лёгких, потому что всю ночь ей пришлось сидеть возле раковины на каком-то скрипучем старом табурете, сняв с него трёхлитровую банку с раствором хлора.
Всё в ней было уже давно пусто, но её продолжало выворачивать и трясти. В моменты коротких пауз наваливалось страшное желание спать, и она прислонялась лбом к ледяной стене, закрыв глаза, до следующего приступа озноба и тошноты.
Прекратилось это так же внезапно, как началось. Сон ушёл, но хотелось лечь и согреться
Анна встала и на ватных ногах проделала обратный путь в палату, перебирая руками по стене. Открыв дверь, она почувствовала такую слабость, что больше не могла сделать ни шага. Тогда она опустилась на колени и оставшиеся метры до кровати преодолела на четвереньках. Когда голова коснулась подушки, она погрузилась в сон.
Утром Анна вспомнила ночной кошмар, но не могла понять, бред это, сон или явь. В теле ощущалась страшная слабость, кружилась голова.
Нина принесла ей манную кашу в палату, но сил не прибавилось.
Во время обхода Людмила Викторовна сосчитала её пульс и померила давление. Оно оказалось очень высоким. Пришла медсестра и ввела лекарство.
Спустя какое-то время, Анна почувствовала, что ей становится легче. К полудню и вообще всё прошло, осталось только недоумение: на самом деле было так плохо или этот ужас привиделся больному воображению.
На третий день после инъекции Людмила Викторовна с утра предупредила Анну:
- Сегодня повторим укол.
- А нужно? – тревожно поёжилась Анна. – Мне было так плохо той ночью...
- Всё нормально, вы справитесь, - сказала врач, - второй укол переносится легче.
Весь день Анна была наготове. Она уже осознала, что всё было явью, и беспокоилась, сможет ли справиться в этот раз. Тревожные мысли не отпускали: если она упадёт и до утра пролежит на холодном полу, недолго и простудиться, а что дальше?
Людмила Викторовна объяснила ей суть назначения: якобы ощущения после инъекции так тяжелы, что мысли больного автоматически переключаются на борьбу с ними, а навязчивое состояние, от которого он лечится, словно отступает на второй план. Это каким-то образом закрепляется в сознании, и наступает исцеление.
До самого сна укол не напоминал о себе ничем, но когда среди ночи Анна внезапно проснулась, она поняла: организм уже знает, что будет, и собирается с силами, чтобы бороться.
В этот раз всё было гораздо тяжелей, потому что Анна была не способна даже думать: она действовала интуитивно, подчиняясь каким-то древним животным инстинктам, чтобы выжить.
Она не помнила, как и когда всё закончилось, как она оказалась в палате. Было ощущение, что её вывернули наизнанку, выжали и бросили на кровать. Она лежала в полной прострации, закрыв глаза, и слышала, словно издалека, как её звали по имени, чувствовала лёгкое прикосновение чьих-то рук, нащупывающих пульс, трогающих лоб. Ей было глубоко безразлично, когда кто-то потёр ладонью её руку, острая игла вонзилась в вену, и чей-то волевой голос сказал:
- Понаблюдайте за капельницей: она быстро капает.
Открыв глаза, она встретилась взглядом с Людмилой Викторовной, сидящей на кровати Нины, напротив, и напряжённо наблюдающей за ней.
- Смотрите, какая шутница, - строго сказала она. – Все спокойненько переносят по три инъекции, а ей и двух много! Уже лучше?
- Да, - слабо произнесла Анна.
- Что ж, пока никаких уколов. Пьём таблетки, а внутримышечно - витамины.
- Вы же сказали – никаких? – попыталась уточнить Анна.
- Витамины не в счёт.
Людмила Викторовна опустила руку в карман халата, извлекла сигареты и вышла из палаты.
Продолжение глава 10 Аутотренинг - здесь:
http://www.proza.ru/2017/04/20/2200