Я перебираю пожелтевшие фотографии, с которых, спустя тридцать лет, смотрит знакомое лицо. Я оглядываюсь назад и вижу твои глаза цвета предгрозового неба, твои веснушки, которые ты так упорно прятала под толстым слоем пудры и твои мечты.
Ты обещала показать места, которые я еще не знаю в городе, излазанном вдоль и поперёк. Я таскался за тобой со своим стареньким кодаком и стремился запечатлеть каждое мгновение.
Я мечтал стать фотографом и не терпел постановочных фото. А ты хотела сбежать с бродячими цирком и любила лошадей за их печальные влажные глаза.
Мы пропадали на детской площадке, ты щурилась на солнце и улыбалась так беспечно. Ты мечтала увидеть Париж и прокатиться на гондоле по каналам Венеции. А я смотрел на твое загорелое лицо и мечтал, чтобы день не кончался.
Я помню тебя в день свадьбы, в воздушном, как безе белоснежном платье. Ты смеялась, а я, как всегда, по ту сторону объектива ловил лучший кадр и мечтал быть на месте того, кто рядом с тобой.
Я помню, как ты звонила в четыре утра, как плакала в трубку и просила не приезжать ни в коем случае. А я несся через весь город в надежде разогнать твои гнетущие мысли. Мы сидели на тесной кухне, ты курила через мундштук длинные сигареты с тяжелым сладким запахом, что так цеплялся за одежду и оседал в волосах. Мы пили пережженный кофе, заедая фруктовыми монпансье.
Помню, как ты танцевала одухотворенно, будто тебя никто не видит, на сцене разогретой софитами и осоловевшими взглядами, в душном прокуренном зале кабаре. А я, стоя в темном углу, боролся с желанием спрятать тебя от всего мира, оставить только себе.
Как ты очередной раз собирала свой маленький чемодан и уезжала в неизвестном направлении. Как присылала мне открытки с разных концов страны, сообщая короткими фразами, что у тебя все замечательно. А я чувствовал твое одиночество и прятал свое, уткнувшись в чужие плечи.
Я смотрю на фото с твоим "другим" лицом, опутанным сетью морщинок, и вижу все те же глаза и россыпь веснушек, и мечты, которым не суждено сбыться.