Пролог
Грубыми нитками сшивала она себе лицо и давилась слезами радости.
***
10 июня. Этот день она помнила отчётливо. Ласковое солнце пока ещё не одичавшее, слегка касалось всего к чему прикасался поцелуй полуденного ветра и обнимало, согревая теплом лета. Джина любила это время, да и как не любить, ведь, через два дня день рождения и ей 15. Да, она и правда самая красивая, как ей говорила её мама, расчёсывая по утрам её длинные вьющиеся рыжие волосы. Девушка любовалась на себя в зеркало, корча гримассы и надувая губки.
-Джина, ты, едешь? - послышалось из гостинной. Но девушка будто и не слышала, игра со своим воображением заняла её полностью
-Джина!- уже громче и с ноткой нетерпения раздался вновь голос матери.
-Да, мам. Уже бегу! - и девушка сорвалась с места. Что было дальше, она, помнила не очень отчётливо, лишь, острую боль от удара с чем-то хрупким, но вместе с тем очень острым...
- Ненавижу тебя! - ударив по щеке, на которой уродливыми рубцами застыли два рубца, прохрипела она. С тех самых пор прошло почти 10 лет. 10 лет её одиночества, 10 лет ужаса и отвращения к своему отражению, что раньше доставляло ей эстетическое наслаждение. А теперь?!
Она, как сейчас, помнила. Как Кэти, девочка с параллельного класса, её давняя соперница, смеялась и унижала её при каждом удобном случае, снимая её рыдания на телефон и выкладывая в сеть.
- Я забрала твой рот! Этот мерзкий и грязный рот, которым ты высмеивала меня! - направляя луч фонаря на изуродованное лицо своей соперницы, слегка усмехалась Джина.
Но больше всего было больно ей, когда Колин, её парень, бросил Джину за неделю до выпускного бала и прокричал ей обидные слова, которые просто до сих пор звучат в её ушах.
- Ты, считаешь, что я могу пойти с тобой такой? Ты видела себя в зеркале?! Ты - урод же!
- Спасибо, милый, за кожу. Она у тебя всегда была такой мягкой и бархатной, - гладила уже посиневшую кисть безжизненного Колина, нежно приговаривала девушка.
- Моё лицо, вновь, станет таким же и даже лучше, - прикасаясь осторожно к шрамам на щеке, шептала, героиня.
Теперь в её доме горел часто свет. Джина больше не боялась зеркал и то, что может там увидеть. Напротив, она рассматривала себя воочую, наслаждаясь своей работой. А, я, оказывается очень неплохо умею шить, - заметила, девушка и мысленно похвалила себя. Маска была идеальна: она сидела на её лице, как влитая, а блеск воска придавал ей точённость каждого изгиба нового лица. Джина гладила нежно свою новую кожу, стараясь ощутить малейший изгиб и бархатность.
Принятое обезболивающее начало действовать, и Джина взяв операционные нитки, стала пришивать маску - лицо к своему изуродованному. Она старалась шить как можно осторожнее, не задев и не испортив свою безукоризненную работу. Наконец,всё было сделано и ещё раз насладившись своим новым лицом, она, направилась в подвал.
- Нужно, вас приодеть, - обратилась она к Колину и Кэти.
- Ну, что? Как?! Теперь, кто из нас красивее?! - спросила с долей издёвки Джина, расчёсывая с трудом, протитанные кровью Кэти волосы.
- А ты? Ну?! Посмотри, на себя! Самый красивый мальчик в школе! - зло смеяясь, говорила она Колину, вытирая запёкшиеся кровавые пятна с его шеи и рук.
Эпилог
Играла лёгкая музыка. Стоял июньский вечер и дымка заката дополняла этот прекрасный вечер. А девушка кружилась в танце и все присутствующие завороженно смотрели на её изящные движения и любовались её нежными и выточенными чертами лица 15-летней девушки. Лишь, только двое из приглашённых не могли радоваться, потому что у них больше не было лиц. Их украла, нет. Точнее они ими расплатились за все обиды и презрения, за все слёзы и одиночество, причинённые рыжеволосой красавице Джине.