Бывший посол США в РФ, а ныне профессор политологии Стэнфордского университета, Майкл МакФол начал свое выступление на тему «Новая холодная война? Может ли Трамп её остановить?» словами о том, что буквально шокирован тем, сколько людей пришло на встречу. Действительно, зал университета Джорджа Вашингтона был переполнен экспертами, полтитологами, студентами и, конечно, журналистами. Велась прямая трансляция каналом C-SPAN, присутствовали камеры и других телестанций. Все новости, связанные с Россией, на сегодня, пожалуй, выходят на первое место по обсуждаемости среди международных, да и внутренних, политических новостей. Существуют политики и эксперты, яро критикующие Российскую Федерацию и ее руководство; есть группа трезвомыслящих экспертов, объясняющих логику действий Кремля; есть нейтральные обозреватели.
Майкла МакФола в России считают вдохновителем и подстрекателем неудавшейся «цветной» революции, тесно контактировавшим с российской оппозицией. Однако, после его яркого и интересного выступления, пестрящего шутками и доступным анализом событий, сложилось впечатление, что МакФол не является каким-то ярым русофобом, а просто пытается объяснить американской общественности причины ухудшения американо-российских отношений на сегодняшний момент. В своем выступлении он ни разу, в отличие от действующих политиков типа МакКейна, не оскорбил руководство РФ, но отметил, что у него много русских друзей и он с оптимзмом смотрит в будущее России. Естественно, что будучи послом от своей страны он действовал в соответсвии с указаниями своего руководства и смотрит на некоторые события сквозь призму американской официальной точки зрения. Вот некоторые выдержки из его выступления:
« Я не думаю, что для Путина этот конфликт несёт в себе узкое определение национальных интересов. Я думаю, что это идеологическая конфронтация: не коммунизма против капитализма или коммунизма против демократии - она касается «империалистической Америки», «упаднического Запада» и « незрелой Украины». Это все идеологические понятия. И он считает, что отстаивает идеологическую альтернативу Западу и Соединенным Штатам. В этом отношении это похоже на серьезную конфронтацию, не очень отличающуюся от Холодной Войны по масштабам, а в некоторых аспектах даже хуже, чем в последние годы Холодной Войны. Ответ администрации Обамы был значительным: после того как Россия вторглась в Украину Обама в своей речи в ООН заявил, что у мира есть три угрозы – эбола, ИГИЛ, и Россия. НАТО сфокусировалось на России, были введены санкции. Кстати, Путин не вторгался в Украину, когда я был послом – я его сдерживал (смех в зале). Он вторгся вскоре после того, как я покинул пост.»
« Вернувшись домой, я был приглашен на один ужин к своему соседу, где мы обсуждали российско-американские отношения. Он сказал мне: « - Майк, ты дал промашку. Когда я был в правительстве, мы нацинали с конфронтации, а закончили концом Холодной Войны.» Этого соседа звали Джордж Шульц, небезысвестный госсекретарь в кабинете Рональда Рейгана. Я думал, что же произошло за это время?
Вот как трактуют события некоторые обозреватели:
Первое объяснение: природа международной системы и сильных держав в политике, теория силы и ее распределения в международной политике. Россия не так слаба как мы думали. Обама задел их, когда назвал региональной державой, но они действуют как великая держава, потому что имеют силу и возможности действовать.
Но это не является единственным объяснением – не волнуемся же мы, что Япония или Германия, обладая достаточной мощью, будут захватывать территории. Даже в отношении Китая можно спорить, будет ли он создавать вызов сложившейся международной системе. Так что мощь сама по себе не является ответом на вопрос. Путин хотел, чтобы Украина оставалась частью единого экономического союза, Евразийского Экономического Сообщества, а только Белоруссии и Казахстана без Украины для этой цели недостаточно.»
«Второе объяснение – «во всем виновата Америка!» Мы читали им лекции про рыночную экономику и демократию, а потом бомбили Сербию и вторглись в Ирак. «Хватит этого американского империализма!» Это была реакция на то, что сделали мы.
Я всегда, в течение тридцати лет беспокоился о такой реакции, я беспокоился о том, что мы на Западе не всегда понимаем, что большинство людей в России стремятся к западным ценностям и демократии. В январе 2009-го мы встретились с новоизбранным президентом, он спросил: «Хотят ли русские, чтобы у Ирана было ядерное оружие?» - Нет, господин президент, конечно,не хотят. «Хотят ли они, чтобы Талибан победил в Афганистане?» - Нет.
Когда мы обсуждали конкретные проблемы, без багажа Холодной Войны, то выяснилось, что по многим вопросам, хоть и не по всем, наши позиции с русскими совпадают. И через политику вовлечения, которая пострадала во времена Буша-Путина, мы искали пути, выигрышные для обоих сторон. Был подписан договор «Старт», который сократил ядерное оружие на 30%. Мы открыли новый маршрут снабжения наших войск в Афганистане «Северный путь», пролегающий через Россию и Среднюю Азию. Впервые со времен Второй Мировой войны американские солдаты могли летать через их территорию. Они заправляли наши самолеты. Это было что-то вроде военного союза, серьезное сотрудничество.
Совместно с русскими мы огранизовали конфенерцию по санкциям иранскому режиму. Американские и российские десантники прыгали с парашютом в Колорадо, участвуя в антитеррористических учениях. Президент Медведев посетил с визитом США, выступил с большой речью в Калифорнии, хвалил Стэнфорд. Может быть присматривался к тому, чтобы впоследствии стать там старшим научным сотрудником? (смех). Мы допустили Россию в ВТО. Мы облегчили визовый режим для российских бизнесменов. Увеличился объем торговли. 60% россиян имели позитивное мнение об Америке, так же как 60% американцев о России. Это было каких-то пять лет назад!
Одной из причин ухудшения отношений Путин называет расширение НАТО, а ведь когда-то президент Медведев обсуждал с НАТО создание совместной противоракетной обороны. Сейчас это звучит как безумство! Может мы и были безумными думать о таком, но Холодная Война была позади и мы были друзьями. «Russia Today» передавали хвалебные передачи о Америке и о Обаме. Так что, мне кажется, расширение НАТО не является причиной сегодняшней конфронтации.»
Далее господин МакФол привел в пример еще одну теорию, согласно которой сегодняшняя ситуация сложилась из-за слабости и наивности Обамы, и процитировал спикера Конгресса Бонера, который сказал « Разве вошел бы Владимир Путин в Крым, будь президентом Джордж Буш? Путин бы получил от него в нос через 10 секунд!»
«Буш сидел недалеко от Путина на открытии Олимпиады в Китае, тогда начались грузинские события. Буш обладает хорошим здоровьем, и если бы захотел, то мог бы добраться до Владимира Путина и до его носа. К счастью он этого не сделал (смех). Мы вообще тогда не угрожали использовать военную силу.»
По мнению Майкла МакФола все вышеперечисленные причины не являются главными в сегодняшней конфронтации, а основными факторами являются российские внутриполитические события: передача власти от президента Медведева президенту Путину, и демонстрации 2011 и 2012 годов.
«Президент Обама и президент Медведев имели хорошие рабочие отношения – оба были молоды, прагматичны, говорили длинными фразами. В отличие от Путина - у него более прямолинейный стиль. Медведев считал, что хорошие отношения выгодны и для России, и для США. В то время мы не предполагали, что с его уходом отношения изменятся, ведь все это время основные решения все равно за кулисами принимал Путин. Но мы ошиблись. У Путина совсем другой взгляд на мир. Они вместе работают, но очень отличаются друг от друга. Мы для Путина – враг. Мы – соперники. Он закончил школу КГБ, и его взгляды не изменились оттого, что Советский Союз распался. Для него мир видится с точки зрения «нулевой суммы» - плюс 2 для Америки означает минус 2 для России.
Он считает, что мы используем открытые и скрытые операции для свержения неугодных режимов. Кстати говоря, для этого есть основания и статистические данные последних семидесяти лет это подтверждают. Обама пытался убедить его , что мы не такие. Во время встречи с Обамой Путин 20 минут говорил об ошибочности иракской войны. Президент Обама, который гораздо более терпеливее меня, внимательно слушал, а потом сказал: « Вы правы. Я согласен. Я был против этой войны.» Это было для Путина небольшим потрясением. Мы надеялись на его открытое восприятие, но потом случился Египет, Ливия, Сирия, и демонстрации в самой России. Путин пришел к выводу, что мы за всем этим стоим. Многотысячная демонстрация в Москве против фальсификации выборов – последний раз такие видели во времена распада СССР. Вот тогда он и повернул в обратную сторону. Назвал этих людей предателями и марионетками. Я, не успев еще получить аккредитацию, тоже вдруг стал «врагом», поддерживающим оппозицию. Это передавали в вечерних новостях. Якобы я агитирую за Навального, хотя я лично с ним ни разу не встречался, видел его только в группе людей на одном мероприятии.
Вот тогда-то, по моему мнению, и началась конфронтация. Ему нужен был враг. Я думаю, при другом лидере траектория отношений была бы иной – Дмитрий Медведев не раз встречался с оппозицией и выслушивал их. Даже в то время мы продолжали сотрудничать, к примеру, пришли к договоренности об уничтожении химического оружия в Сирии.
Потом случилась «последняя соломинка» - народ в Украине решил, что они принадлежат к Европейскому Союзу. Мы их не контролировали – но народ проголосовал ногами, когда Янукович решил не подписывать соглашение. Вице-президент звонил ему несколько раз , пытаясь разрядить обстановку. Вскоре Янукович сбежал, и мы не могли понять – почему? А Путин сразу все понял: это снова были американцы! Снова ЦРУ! Сменили власть прямо под носом – около нашей границы!
Вот тогда он и решил войти в Крым, и перейти к наступательным действиям во всем мире, не ограничиваясь оборонительными, включая атаку на наш суверенитет и чистоту выборов. Я не думаю, что в его планы входит воссоздание Советского Союза, я думаю, что это был тактический, эмоциональный ответ на стремительно развивающиеся события и план был скорректирован в реальном времени».
«Не думаю, что мы предречены на конфликт с Россией, хотя прогнозирую, что такое противостояние продлится долгое время. Хотя есть еще и «дикая карта» - наш новый президент, обещавший признать Крым российским и вообще сотрудничать с Кремлем. Я не знаю во что Трамп действительно верит. Я не думаю, что он действительно знает то, о чем говорит, что касается таких тем как Россия, но он демонстрирует желание и намерение к неординарным, драматичным действиям».
Относительно скандала, связанного с российским послом в США, Майкл МакФол сказал, что не раз встречался с Сергеем Кисляком:
«Мы встречались с ним в Белом Доме и довольно часто. По-моему, он был в Белом Доме во времена Обамы 22 раза, потому что мы занимались решением важных вопросов. Я был в его резиденции, был на его даче. Это целое поместье на берегу океана, мы отмечали там подписание договора « СТАРТ» и это было фантастическое праздненство! Он – серьезный человек, и не будет просто так разговаривать с сенатором о «Кэпиталс», это не его стиль. Тяжело представить, что можно забыть о встрече с таким человеком, особенно в тот момент, когда расследуется история о российских хакерах.
Это нормально - встречаться с русскими, я постоянно это делаю. И делал бы еще больше, если бы мог ездить туда. Ненормально и странно в этих историях, включая историю генерала Флинна, то, что они пытались это скрыть. Честно говоря, не знаю почему, это не в моей компененции.»
Отвечая на вопрос нашего корреспондента, касающегося совета латвийским политикам о том, как выстраивать отношения с Российской Федерацией, учитывая присутствие войск НАТО недалеко от российской границы, а также многочисленное русскоязычное население, Майкл МакФол, уклонившись от прямого совета, сказал, что «членство в НАТО – это важный фактор, и совсем не тривиальный для Владимира Путина. Я гораздо меньше беспокоюсь о том, что он может сделать в Балтийских странах, чем в странах, не входящих в НАТО. Не думаю, что есть большая вероятность того, что мы станем свидетелями драматичных событий между Россией и этими государствами, по-крайней мере в период «медового месяца», пока он пытается заручиться поддержкой своего нового коллеги в других важных вопросах.»
2017