52
Итак, накануне выступления тренер нам посоветовал хорошо отдохнуть и выспаться. Спорить с ним я не видела смысла, так как и сама отлично понимала, что это необходимо. Обычно чтобы отоспаться вдоволь требовалось часов десять. Решив прийти завтра пораньше и повторить все комплексы лишние несколько раз до прихода всех остальных, рассчитала, что 10 часов на сон получится только при засыпании в 20:00.
Океюшки. В восемь вечера лежу в кровати, еще светло и довольно душно, за окнами шумят машины, в голове шумят мысли, чертик с интересом за всем этим наблюдает. Надо заснуть. Но сначала продумаю сценарий завтрашнего дня, чтобы все прошло правильно и ничего не забыть. Утром подъем в 6 часов, сварю кашу, позавтракаю, сделаю бутерброды чтобы взять их с собой (неизвестно на сколько все это затянется), проверю все ли сложено в сумку… нет, содержимое сумки надо проверить сейчас, так надежнее.
Вылажу из-под одеяла, бегу к сумке – кеды есть, спортивная форма для разминки есть, расческа и заколки для волос есть… Надо будет заплести косичку потуже чтобы не расплелась не вовремя, обычно чистые волосы расплетаются очень быстро… Чистые! Как же я забыла их помыть?! Бегу в ванную мыться… горячей воды нет. Начинается история с тазиками и перетаскиванием пяти чайников кипятка из кухни в ванную. После часа возни мои волосы наконец то чистые и вкусно пахнут яблочным мылом.
Ложусь снова в кровать, понимая что уже опоздала на час и отоспаться вдоволь уже не получится, ну и ладно, 9 часов тоже очень много. А что там с сумкой? Вспомнив час назад про помывку головы, я бросила сумку, не проверив ее до конца.
Вылажу из-под одеяла, бегу к сумке – бутылка с водой есть, нунчаки конечно на месте, кимоно для выступления… я же его не погладила! Очень хорошо, что выяснилось это сейчас, достаю гладильную доску и утюг, и еще 40 минут «воюю» с кимоно. Ткань тонкая, гладить нужно очень аккуратно, чтобы не сжечь его. Ну вот, наконец то готово. Повешу пока на плечики, чтобы за ночь в сумке не помялось. Главное не забыть его завтра утром. Бегом в кровать, уже почти 10!
Лежу под одеялом, пытаюсь заснуть. Да, даже в душный августовский вечер – под одеялом. Конечно жарко. Но без одеяла не уснуть никак, это дурацкая детская привычка, только под одеялом. А как же иначе, ведь все же знают, что по ночам в темноте ходят волки. Да, под одеялом и еще дальний край завернуть под ноги. Все, от волков я защищена, можно спать. Жарко. Вот утром наверняка будет хорошо, прохладно, самое сонное время. И очень важно побороть себя и не проигнорировать будильник… Будильник! Надо завести будильник.
Вылажу из-под одеяла, бегу искать будильник. Механический будильник завела мама на 5 утра, ей нужно успеть на первую электричку в сад. В недрах своего письменного стола нахожу китайский будильник с батарейками… конечно он без батареек. Еще какое то время бегаю по квартире с фонариком и ищу любой прибор, который может до завтра обойтись без батареек. Почему с фонариком? Уже стемнело и мама спит, ей завтра рано вставать. Как и мне. Передо мной встал жестокий выбор – либо любимая музыка в плеере, с которой я обычно засыпала, либо звонок будильника в 6 утра. Как вы поняли, батарейки нашлись только в плеере. И грустно вздохнув, я переставила их в будильник.
Лежу под одеялом, пытаюсь заснуть. Уже 11. Давно не засыпала без музыки в тишине… ну как «в тишине», за окнами продолжали шуметь машины. Не спится. Уже половина двенадцатого. Что ж такое, весь сон куда то ушел. Не успею завтра повторить свои комплексы как хотела, раньше всех… А чего тянуть то? Вот прямо сейчас и повторю, все равно не спится. Глаза уже привыкли к темноте.
Вылажу из-под одеяла, встаю на середину комнаты, начинаю повторять комплексы… Да, в ночной тишине слышно каждый жесткий шаг, чтобы никого не разбудить, стараюсь двигаться максимально тихо, я ниндзя. Круто! Эта новая игра так увлекла меня, что время полетело незаметно. Комплекс повторялся снова и снова, быстрее и еще быстрее, еще тише, не задевая мебель и не наступая на кошку, которая вдруг решила, что я с ней играю, и начала бросаться мне под ноги, выпуская когти. Она бросалась на ногу быстро, пытаясь с обеих сторон обхватить ее лапами с выпущенными когтями. Меня это развеселило, дополнительное испытание – сделать комплекс тихо, быстро, без ошибок, и умело вовремя убирая от кошки ноги и руки. Кошка понимала, что мы играем, и не особо ускорялась, давая мне шанс ускользнуть от ее когтей. А я еле сдерживала смех, до того нелепой была ситуация если посмотреть со стороны – ночь, почти неслышно скачу по темной квартире выполняя приемы ушу, а кошка нападает. Проснулась мама. Вероятно мы с кошкой не так уж и тихо скакали. Мы мгновенно затихли – я прижавшись спиной к ближайшей стене, сливаясь с тенью, кошка – не особо маскируясь просто улеглась на полу. Мама сходила на кухню попить воды и опять уснула. Убедившись что она спит, ночная тренировка продолжилась. Кошка больше не беспокоила, и я спокойно медленно и ответственно повторяла все движения. Во время очередного высокого удара ногой я по привычке сделала резкий выдох, как на тренировках… в ночи он прозвучал пугающе громко, хотя в спортзале был не так уж и заметен. В следующий момент я заметила как мама приподнялась над подушкой и испуганно спросила
– Ты чего?
Я стояла посередине комнаты между ее кроватью и окном, и ей был виден четкий силуэт с высоко поднятой ногой в ударе.
- … у нас завтра выступление, вот, повторяю…
- Уже 2 часа ночи, иди спи.
Чертик в моей голове аж подпрыгнул. Сколько?! 2 часа?! На сон мне оставалось всего лишь 4 часа! Срочно спать.
Лежу под одеялом, пытаюсь уснуть. Всё собрано, всё отрепетировано, осталось только одно – заснуть. Уже не «выспаться как следует», а хотя бы просто «уснуть».
Считаю баранов. Считаю звезды. Считаю звездных баранов. Делаю вывод, что математика для меня это не путь ко сну. Вспоминаю песни, мои любимые, которых сегодня я лишена перед сном из-за батареек «переехавших» из плеера в будильник… блин, как же противно звенит этот будильник! Кто создал этот ужас, ломающий музыку сонного мозга?! И под подушкой его тоже слышно. Спустя какое то время звук начал слабеть, батарейки садятся. Ура, буду спать дальше, прогуляю школу. Какую школу?..
Сегодня же выступление! Сон как рукой смахнуло. Чуть не проспала.
Умылась, залезла в холодильник и запихала в рот что-то съедобное, запила чаем, пора бежать. Каша? Какая каша? А… ну, что только вечером не напридумываешь. Бутерброды? Ну да… запихнула в сумку половину батона, и так сойдет, если сильно есть захочу, и это вкусно будет. Кимоно аккуратно сложить, все, выбегаю.
Утро, поют птички, машин почти нет, прохладно и свежо, небо светлое и нежно голубое, солнце согревает первыми лучами прохладный воздух. Красота, умиротворение. Никто никуда не спешит. Сегодня выходной. Легкой походкой с отличным настроением иду в ДК.
53.
Двери ДК оказались закрыты. Странно, сейчас воскресенье, 7 утра, а там только сторож. Подожду на крыльце. В общем, через несколько минут я уже была на площадке рядом с ДК и повторяла комплекс с шестом. Нет, я не одна оказалась такой сумасшедшей, уже через каких-то пол часа нас было уже четверо на этой площадке, а двери ДК все еще были закрыты. К восьми подтянулись и все остальные выступающие и тренер. Нам открыли двери и мы пошли переодеваться в спортивную форму. До выступления оставалось несколько часов, и мы волновались, все ли успеем повторить… еще пару сотен раз.
Вероятно, наше волнение было настолько очевидным, что старшие ребята стали подшучивать над нами. Конечно за спиной тренера. В такой ответственный день он бы не позволил им мешать нам. Но они хорошо умели «шифроваться». Особенно их веселила моя серьезная физиономия, которую они видели наверное впервые. От волнения и недосыпа я поначалу не реагировала ни на какие их шутки, только отворачивалась и продолжала повторять движения. И на мою беду тренер вышел из зала. Вероятно они поставили себе цель – растормошить новичков во что бы то ни стало, снять напряжение. Хотя мы этого совсем не хотели.
И вот мы остались без тренера. Он поручил им проконтролировать как мы готовимся и ушел на 20 минут. Не сразу мы заметили, что старшие вытащили сумку с мячиками и начали неторопливо и прицельно стрелять по нам. Мы же посчитали это глупой игрой, и уверенно продолжали свою работу, не обращая на них внимания. Тогда обстрел усилился, мячики полетели быстрее и стали больно попадать по ногам. Нашего терпения становилось все меньше. Когда мячики полетели не только по ногам, но и по рукам и корпусу, мы стали время от времени отвечать ответными отдельными «выстрелами». Терпение лопнуло при наглом обстреле прямо в лицо, ну сейчас они у нас получат! И понеслась массовая перестрелка, азартная, немного нервная. Мячи летели как пули – быстро, сильно, прицельно, оставляя синяки. Они разозлили нас и теперь уже не знали как остановить. Не придумав ничего лучше, теперь уже они стояли под «обстрелом» и выполняли свои комплексы.
Ну почему он всегда так не вовремя заходит?!
Остановились мы все в одну секунду, услышав громкий голос тренера – Кто дал команду играть? Построились.
Во время обычной тренировки мы бы конечно испугались, услышав такой тон его голоса, но сейчас, на фоне зашкаливающего волнения перед выступлением, без лишних эмоций встали в строй и опустили глаза в пол. Волноваться сильнее у нас просто бы уже не получилось. И мы ждали что будет. Сначала нас будут ругать, а потом еще надо выступать. Самое время собрать всю волю в кулак. Просто принять все как есть, и пережить это.
Он говорил строго, глядя нам в глаза. Никогда не забуду этот взгляд. Он был таким же тяжелым, как и удар его железной руки, сгибающий грушу. Казалось, что и тем и другим он легко пробьет стену. Что именно он тогда говорил, я не слышала. Хорошо, что он этого не понимал. А может и понимал. Нам снова пришлось отжиматься. И это было лучше, чем слушать как нас в очередной раз отчитывают и прятать глаза от его тяжелого взгляда. Тем же строгим голосом нам было сказано продолжить повторение форм. Больше из зала он не выходил, и были слышны только наши шаги, звук оружия, рассекающего воздух и резкие выдохи во время ударов.
Дальше все шло без приключений. Переоделись в кимоно, пошли на сцену за кулисы, встали на свои места. Зрители стали заполнять зал. Играла музыка, шум с той стороны занавеса становился все громче. Еще час назад я думала, что волноваться сильнее не умею. Умею.
Сейчас мне вспоминалось то выступление год назад, которое я наблюдала из зрительного зала, от которого была в абсолютном восторге. Сейчас я совершенно не в восторге от того, что могу показать сама, да и в выступлении других ребят я тоже вижу много неточностей и ошибок. Неужели в этом году будет все плохо? Нам не выступить так, как в прошлом году. Это были мрачные мысли, от которых мой чёртик шарахался и не хотел с ними соседствовать.
В итоге он сказал мне – «Послушай, сейчас уже ничего не изменить, возможно на сцене старшие ребята сделают все так как год назад, так же здорово. Но они сами за себя отвечают. А ты можешь отвечать только за себя. Сделай все так, как тебе нравится. Ты же знаешь, насколько потрясно все это может выглядеть. Покажи зрителям не себя, покажи им УШУ, такое, какое оно в твоем сердце. Покажи им красоту потрясных стоек, сумасшедших вращений шеста, обалденных прыжков, хитроумных восьмерок нунчак. Не переживай, они пришли смотреть не на тебя. Они пришли увидеть УШУ. И ты можешь его показать!»
И в голове вдруг стало ясно. Я вдруг почувствовала, как таю и растворяюсь в общем духе представления. Меня нет, есть лишь УШУ, а как его показать, я знаю.
Мой выход. Он первый. Едва открылся занавес и заиграла музыка, я вдруг почувствовала, как меня распирает чувство восторга от того, чем я занимаюсь и этим сейчас хочу поделиться со всеми кто сюда пришел. Я вдруг поняла, как мне важно каждое движение, насколько красивы и лаконичны эти переходы и жесты рук. Я поняла насколько сильно люблю то, чем занимаюсь, и постаралась передать всю красоту этого древнего искусства. В перерывах между своими выходами я смотрела на выступление остальных и думала – это всё нельзя не любить!
Выступление прошло на одном дыхании, показалось что оно закончилось очень быстро, хотя на самом деле длилось около часа. Занавес закрылся. Из зала послышались бурные аплодисменты. У нас все получилось. Хорошо. К нам за кулисы зашел тренер, он был в хорошем настроении, но особых похвал мы от него не дождались, как обычно. Но это было и не нужно, мы и так поняли по выражению его лица, что он нами доволен. Его глаза искрились, широкая улыбка исчезла на секунду, когда он спокойно сказал – «Молодцы». И ушел обратно в зал. Поверьте мне, это была высшая похвала, которую мы от него слышали.
Обычно, в конце тренировок показывая свои наработки, собирая последние силы чтобы выйти в красивые низкие стойки (возможно уже пятьсот пятый раз за сегодняшнюю тренировку), чтобы прыгнуть четкий правильный прыжок и не упасть после него плашмя, постоянно сдувая с челки капельки пота и отклеивая от спины прилипшую мокрую футболку, мы ждали что же он скажет. И в ответ было лишь – Сегодня лучше, чем вчера. И это если ты еще очень хорошо позанимался.
Так что, услышав от него «молодцы», мы боялись дышать, неужели все настолько круто? Но переспрашивать никто конечно не стал.
После выступления, как обычно, проходила запись в группы. Я в этом не участвовала, мне было поручено собрать все оружие и разложить его по местам. Дождавшись, пока все зрители уйдут мы собрались в фойе и ждали тренера. Он появился как и тогда с вопросом – А ты в какую группу записалась? – обращаясь ко мне и пересматривая листы с записями.
- Ни в какую, а разве надо?
- Ты передумала и больше не будешь заниматься?
Внутри меня все оборвалось после этих слов, конечно нет, это даже в страшных снах мне не могло присниться. Как можно это бросить?!
- Буду конечно. А разве я не остаюсь в своей группе?
- В своей так в своей, - не отрывая взгляда от списков сказал он и дописал меня в группу.
54
Начало нового учебного года.
Это было самое запоминающееся и волнительное начало нового учебного года. Во-первых, это был выпускной 11 класс и предстоящие выпускные госэкзамены. Во-вторых, я осталась в группе ушу со своими друзьями, и не нужно будет привыкать к новичкам. А в-третьих я чуть не умерла. Да, в самом прямом смысле.
Дело в том, что в августе у нас дома сломался холодильник. Чтобы его починить нужно было купить какую-то дорогостоящую деталь, а денег у нас не было. Так и жили без холодильника. Плохо было, что ничего из продуктов нельзя было оставить даже до вечера, в тот год в августе стояла страшная жара. Все приготовленные продукты без холодильника быстро портились.
И вот прямо накануне 1 сентября мы с сестрой умудрились что-то съесть, что привело к сильному отравлению. Так плохо нам не было еще никогда, мы не могли даже сидеть, только лежа нас не «штормило». Я помню, что очень быстро проваливалась в сон, было такое ощущение, что теряю сознание, а потом болела голова. Целую неделю мы лежали с ней пластом без еды, и даже простую воду наш организм соглашался усваивать только маленькими порциями. Силы постепенно покидали меня и я уже начала ловить себя на мысли, что тяжело дышать. Я заставляла себя дышать. И вдруг поняла, что провалившись в сон в очередной раз, могу больше не проснуться. Стало страшно лишь на секунду. Сил не было даже толком испугаться. Я вдруг поняла, что многое не сказала моей любимой бабушке, моей маме. Бабушку мне хотелось утешить и сказать ей, чтобы не плакала. Маме нужно было донести какую-то другую информацию, бытового плана, даже не помню какую.
В общем, собрав остатки сил, я решила что нужно доползти до письменного стола, где лежала моя тетрадь со стихами, чтобы написать прощальные письма. Расстояние было всего метра 3-4, но я добиралась очень долго. Передвигаться вертикально я не могла, моментально кружилась голова и я теряла сознание, ползти горизонтально не было сил, от истощения мышцы отказывались подчиняться. Выглядело это примерно так – упав с дивана на пол и пролежав без сознания какое то время, очухавшись, перевернулась на живот, отдохнула, снова собралась с силами, перекатилась снова на спину, снова пауза для отдыха, еще пара таких перекатов с паузами и я у стола. Теперь вверх. Как? Ноги не слушаются. Начинаю подниматься на руках – кружится голова, падаю. Прихожу в сознание, лежу думаю как мне добраться до края стола. Мысль о том, что еще две недели назад я выдерживала по 6 часов тренировок, а сейчас даже встать не могу на эти же самые ноги, которые привыкли к нагрузкам, к трудным низким стойкам и высоким прыжкам, они просто не держат меня. Это было мне непонятно, страшно до слез и вдруг вырвался нервный смех. Я лежала у письменного стола, смеялась и слезы катились по щекам. Неужели мне пора умирать? Странно, почему именно сейчас? Непонятно. Все мои планы стали вдруг как в тумане, они показались мне малозначительны. Я не могу подняться и заставляю себя дышать. Ну нет, так просто я не умру, мне нужно сделать записи в тетрадь! Решив, что если мне суждено закончить мою историю прямо здесь и сейчас, я просто обязана сделать этот бешеный рывок, встать на ноги и достать тетрадь. И я это сделала. Пусть не с первой попытки, но я добралась до тетради и с грохотом упала на пол вместе с ней. Довольная собой, через секунду сообразила, что ручка осталась на столе. Ну если я еще раз так шмякнусь, то убьюсь нафиг и ничего не напишу. Но и без ручки тоже ничего не напишу. Я начала злиться на ситуацию и этой злости мне как раз хватило, чтобы новая порция адреналина помогла еще раз добраться до края стола. Достав ручку, я уже не так сильно и беспомощно упала на пол. Мои ноги слали признавать свою хозяйку. Написав на последнем листе тетрадки что планировала, я сделала еще один рывок до стола – достать степлер. Решив раньше времени не нервировать маму с бабушкой, скрепила листы степлером так, чтобы их нельзя было прочитать, не убрав скрепки. Таким образом, случайно это послание прочтено не будет. Раньше времени.
Ну все, миссия выполнена.
Я улеглась на полу поудобнее, готовясь очередной раз внезапно провалиться в сон. Но почему-то не спалось. Чувство усталости, боль от ушибов, легкое головокружение. А ведь сентябрь уже начался, все в школе. А я дома. Какая я счастливая. Чувство умиротворения разлилось теплой волной по всему телу, и мелькнула мысль, посланная давно не появлявшимся чёртиком -
– «Мы на больничном, значит можно сбежать на тренировку!»
- «Да!» – радостно ответила я как обычно, предпочитая как будто забыть о происходящем, и провалилась в счастливый сон.
Мы больше недели лежали с сестрой пластом еле живые. Узнав об этом, мамин начальник выдал ей деньги из кассы и за счет организации наш холодильник починили. На фоне общей жары холодное питье из холодильника намного быстрее начало приводить нас в чувства. И постепенно мизерными порциями нам стала поступать еда. Какой же вкусной мне казалась тогда холодная пшеничная каша. Наверное с тех пор я и люблю ее. Нет вкуснее каши!
Почти весь сентябрь мы приходили в нормальное состояние. Наша пищеварительная система довольно медленно восстанавливала нормальный ритм работы. Ничего не болело, но выйти куда-то из дома у нас не было возможности.
При первых же удачных попытках сидеть и стоять, я начала заниматься, восстанавливая мышцы после глобального истощения. Вместе с занятиями пришел и аппетит. В общем, так постепенно мы и выкарабкались. В октябре уже пошли в школу и конечно я побежала на любимые тренировки. Медленно, но все же побежала. Только так.