Поиск силы

Пролог.

Свет и тьма, добро и зло, вечная борьба. Сможет ли она когда-нибудь остановиться? Где конец? Где начало? Существует ли во Вселенной сила, что сможет изменить расстановку правил? Пока мы только проигрывали. Как крошечные копии создателей, играем на выживание. Мы уже не боремся за жизнь, мы деремся за право на существование, свободу, счастье.
Любовь, действительно сильна и так бесконечно прекрасна, но ни она ли становиться причиной всех бед, столь ужасных и губительных для всех вокруг. Не она ли, рождая чувства, привязанности, забирает тебя самого, твою цель. Если ты воин, то должен идти в бой по приказу, не смотря на то, ждет ли тебя кто-то дома. Если ты вождь, то можешь позволить себе отступить, защитить любимого человека ценой жизней всех остальных. А можешь ли?
Где твое самопожертвование? Ведь если ты ведешь за собой народ, который оставил все ради правого дела, неужели сам сможешь убежать, пасть перед страхом смерти? Ведь если ты вождь, каждый день может быть выбором между любимым человеком и своим народом. А какой выбор сделаешь ты?

































Восход.

Молодой мужчина встречал рассвет, сидя на своем белом троне, во дворце из горного хрусталя, который, словно слеза, сверкая в окружении Темных гор, возвышался над Измиром. Правитель был божественно красив, светлая кожа его отдавала легким золотым светом, бледным, в сравнении с жгучим расплавленным золотом глаз. Идеальные черты лица слишком ярко выступали на фоне черных как смоль волос, что придавало ему еще большей отстраненности от окружающего мира, чем было на самом деле.
Мужчина встал и подошел к окну, почувствовать, как солнце начало вставать из-за горизонта. Именно почувствовать, потому как увидеть ослепительную красоту рассвета он не мог. Мужчина был слеп. Слепой король никогда не считал себя увечным, в замен обычного зрения ему было дано особое душевное чутье, с помощью которого он создал столько прекрасного. Раньше каждый день приносил ему счастье и рождение новой жизни, но сегодня он должен был попрощаться со своим домом.
«Господин!» обратился к нему  маленький фэйри, - серебряный дракон прибыл к вашим воротам.
Крошечный волшебник, не рискуя поднять голову, кланяясь, исподлобья посматривал на реакцию своего повелителя. Хрустальный король молча кивнул и медленно поплыл к своему трону. Даже таких гостей, повелитель здешних высот не встречал стоя.
Фэйри, так же, не проронив ни слова, умчался за гостем, на ходу размышляя, о том, как печален и отстранен, стал его хозяин. Весь замок ожидал  конца, король Аустри, так горячо любимый своим народом, собирался покинуть этот мир и не скрывал этого, покинуть самым печальным образом, а все подданные Восточного ветра, уходили за ним. То было самое тоскливое время, время лжи, потому что никто, кроме жителей Хрустального не должен был знать обо всем, фэйри и прочим приходилось скрывать слишком многое от остальных народов, которые сновали по королевству. Маленький волшебник думал, что было бы, если бы они  остались жить дальше, без своего властелина, но тот час отогнал эти ужасные мысли. Для Востока не было жизни большей, чем Аустри, уйдет он и даже воздух изменится в опустевшем крае.
Владыка Фальк! Низко поклонился фэйри, дракону. Скорее не из уважения, а из страха перед огромным серебряным чудовищем, которое возвышалось над ним. Капитан драконьей расы, самый важный из оставшихся крылатых змеев, заслужил свое звание не за мягкий нрав, история этого существа и всего их рода пугала жителей всего Измира, а не только маленьких фэйри. Но этому лакею приходилось часто видится с драконами, поэтому он смог собрать храбрость в кулак и продолжить. - Король Аустри, Восточный ветер, ждет вас в своем троном зале.
Спасибо. Перебил лакея дракон. - Дальше я сам.
И, огромный серебряный змей, расправив свои крылья, стал подниматься к вершине замка. Стоит заметить, что, не смотря на огромную высоту башни, из которой Хрустальный король наблюдал за миром, Серебрянный преодолел расстояние за несколько взмахов и в мгновенье скрылся выше облаков, оставив ослепленного фэйри одного.
Повелитель! Сразу перешел к делу, Фальк. Драконы-воины не умели вести церемонии, даже если они были на приеме у своего создателя. - Почти весь мой народ истреблен, я не могу согласиться с вашим решением, мы должны отомстить. Начал дракон, всем огромным телом выражая свое негодование.
Кому? Почти со скукой ответил Аустри. - Многих своих братьев ты сам перебил в момент безумства, а в остальном, вы бессильны против Первых, все идет своим чередом, так было суждено, однажды вы сможете отомстить, а потом, последуете за мной.
Но, мой король?!!
Это все! Всё так же безучастно отвечал Хрустальный король. - Сегодня именно тот день, когда мы попрощаемся, дитя мое, не стоит мучать меня расспросами, решение принято. Вы, обезумев начали эту войну, а  я готов отвечать за поступки тех, кого привел в этот мир. Мой брат не имел права убивать драконов, хотя они и пересекли границы его владений. Он не должен был, но стал, и в этом нет ничего неожианного для меня. Сегодня я уйду из этого мира, и думаю. что заберу с собой Нордри, если так сложилась судьба, то оно того стоит, что бы сохранить этот мир, мы пожертвуем собой. Уходи.
                Фальк видел, насколько Слепому Королю тяжело дается такое решение, идти на битву с собственным братом, зная, что оба они ее не переживут. И все из-за безумной войны драконов. Фальк хотел помешать этому, но не мог объяснить или как-то оправдать поведение стаи. Что-то пошло не так и обернулось катастрофой, и именно они должны были погибнуть, а теперь вся расса драконов останется в неоплатном долгу перед Аустри.
Если такова ваша воля. Сказал дракон и ушел, понимая, что не сможет убедить ни в чем мудрейшего из Стражей Мира.
Такова судьба вселенной. Прошептал Восточный ветер, теряющий свое золотое сияние на глазах.
Мир вот-вот должен был измениться, его семья, Стражи сторон света, не смогли справиться со своей властью, а некоторые пустились в подлые предательства. Восток понимал, что проиграет эту битву, не смотря на убеждения Мраморного короля Запада, в том, что он сможет выжить и отправить Снежного короля к Всематери.
Аустри знал, что его сила творения и созидания ничто, по сравнению с неукротимой мощью Севера, чистой смерти. Слепой король не видел своих братьев, но чувствовал яд, который расползался по их семье, и ему оставалось только надеяться, что сегодняшняя жертва заберет с собой и эту тьму.
Нордри, его всесильный брат никогда не был добрым и мягким, но всегда оставался самым благоразумным из Четверки. Что же произошло, что он поддался тьме? Аустри не чувствовал ничего в той стороне, где жил его брат, как и всегда. Ледяная стена, за которой прятался Нордри, отгородила его от всего мира и именно это вселяло в чистую душу Аустри сомнения, хорошо подогреваемые Вестри, который всячески показывал свою любовь к семье.
Как же так получилось, что самые светлые и благоразумные братья, стали вовлечены во все эти интриги, как же сильно ему не хотелось идти на поединок. Но Восточный ветер был ответственен за тех, кого призывал и не мог не отомстить за Драконов. Целый народ был уничтожен, фактически истреблен в междоусобной войне, но многие, очень многие, пали у черного леса, у ворот Снежного короля. Аустри постоянно видел, как его дети, падают на снег, убитые ледяной стеной. Он не мог простить себе этого, да и брату тоже.















Полдень.

Королева была не в духе, а это могло закончиться плохо для всех окружающих, пожар или маленькое извержение вулкана, были всего лишь инструментами для того, что бы выразить свое недовольство. Но представление могло себя не оправдать, так как привычные зрители покинули её, смертные, все до единого мужчины и женщины, предали Солнечный край и отправились на Запад.
Раньше эта страна была наполнена весельем и звуками праздника. Бесконечное лето, обилие продовольствия и жизнь, бьющая ключом, привлекали многие народы  к её замку.  Но теперь её дом окружен огнем, жидким пламенем вулканов и ветрами всех стихий. Оставшиеся верные подданные, только первые звери, собираются защитить город от всего что должно произойти.
Почему она не послушала брата раньше, почему была столь эгоистична, что не захотела вмешиваться в их распри? Четыре страны и раньше разделяли неведомые границы, людям запрещено было пересекать стороны света, существам Юга - тоже. Многие из жителей Юга даже не знали о волшебных народах, живущих на Востоке, волках Севера и Запада, все было сокрыто за семью замками. И сейчас, Сурдри, Огненная королева, не могла даже быть уверенной, что города её братьев возвышаются над равнинами тех мест.
Этот мир был прекрасен во всех его проявлениях, в том числе, он был прост. Четыре королевства, раскинулись на огромном Архипелаге, окружающем необитаемую темную часть суши внутри. Четыре королевства, которыми правят четыре равных короля, точнее три короля и королева. Идеальный мир поддерживался в основном из-за того, что никаких отношений между государствами не было, границы запрещено пересекать и все тут, вопросов задавать не положено, да и не зачем. Все предельно счастливы в своем доме, разве что, иногда, с Востока кто-то мог прийти и остаться жить где захочет, такое было позволено, потому что все в этом мире рождались на востоке, а затем сами выбирали свой дом. Измир, так назывался Архипелаг, делился на Запад, Восток, Юг и Север, и больше никаких названий странам не нужно было, а темная, неизведанная суша, материк, назывался Миррой и, по всеобщей уверенности, был необитаемой каменной пустошью изрезанной вулканами и горами. Лишь изредка, кто-либо из королей, отправлялся туда на поиски драгоценных камней и минералов, стол ценных для Четверых стражей, но Сурдри никогда не интересовалась их путешествиями.
Сегодня она должна будет покинуть свою цитадель, выйти в опасность, что бы попытаться предупредить то, что должно произойти, или сохранить, что останется после.
Королева не была беспечна и вспыльчива - да, но отнюдь не глупа. Она прекрасно понимала, что война драконов и гибель множества других существ, была объяснима только вмешательством со стороны высшей силы. Такой властью в этом Мире обладали только её братья, и только один из них мог пожелать этого, Вестри был всегда более алчным и честолюбивым из них.
Но, до последнего, Сурдри не верила во все это, пока Король Запада не пришел к ней,  только тогда владычица Юга, поняла, насколько важна её роль во всей этой истории. Не зависимо от исхода для всего мира -  Королева  Юга исчезнет.
Мэд, скажи, мы верно поступаем? Спросила она своего советника, огромного, боевого медведя.
Все зависит от того, насколько мы доверяем суждениям вашего всеведущего брата , Королева! Ответил советник.
Ты же чтец, ты зришь в корень пророчеств, что говорят тебе мои видения и  речи Нордри?
Сейчас мы не можем спасти всех, но в состоянии сделать многое для тех, кто только будет рожден. Вы готовы к борьбе?
Да, сейчас я готова. И у пеня будет один сюрприз для Вестри, который можно преподнести именно сегодня, для этого я отправлюсь на неизведанный материк, а вам нужно удержать защиту пока меня не будет.  Я оставила все силы в замке, и мне нужно только время, что бы доставить Камень Жизни, он запечатает всю силу братьев и распространит по земле, но Вестри не сможет ей завладеть, даже если таков его изначальный план.
Жаль, что из-за этого они не смогут возродиться в другом мире, но иного выхода нет. Ответил Мэд. - И еще немного времени вам понадобиться, что бы вернутся, моя королева. Сказал медведь и откланялся.
Сурдри не были страшны огонь, лава и ветра, но оставив почти все силы на защиту своего дома, южная королева сильно рисковала, ей оставалось только довериться брату который утверждал, что другого выбора не существует.
 Страж башни огня выбралась за свои стены в открытый мир, закутанная в меховые плащи, она должна была достичь центра неизведанного материка прежде её братьев, которые вот-вот уничтожат друг друга.





































                Закат.

Совсем немного осталось до моего торжества, думал седой, но вполне еще крепкий мужчина, как лев, лежащий на своем троне.
В прекрасном городе Мераморе, столице Западного края, ничего не происходило, все были спокойны и готовы к исходу дня. Магия, собранная с непомерными жертвами, оставит город и большую часть страны в нетронутом состоянии, даже если весь Измир пойдет под воду. Люди, которые пришли к нему, предавая своих королей, уже сегодня  станут сильнее, чем когда либо. Вестри не волновало это расточительство первобытной энергии, он все восполнит, как только двое дураков уничтожат друг друга, и станет могущественнее, чем когда-либо.
 Сколько сил было потрачено на подготовку к сегодняшней битве Королей, сколько всего сделано, существа уничтожены, её дети, порождения Вселенной. Всемать больше никогда не примет его назад, больше никогда не пройдет он сквозь Бездну Хаос, дабы начать свою жизнь заново, но ему это и не нужно. Скоро, совсем скоро, благодаря наивности и чувству благородства у остальных, Запад восторжествует и навсегда откажется от власти Вселенной. Совсем недолго до абсолютной свободы.
Зеркало говорило, как он постарел, все изменения Вестри явственно отражались на его лице, каждое принятое решение или продуманный план, не только приближали его к свободе, но и толкали на темную сторону. Все поступки отражались седым волосом или пятном, на некогда прекрасной коже.
Никто из его идеальных сородичей не изменился за время существования в Измире, все были так же свежи и чисты, как в первые дни своего появления. Когда впервые, после долгой тьмы восходило солнце, проливался дождь после засухи, даже когда люди, жившие здесь еще до них, увидели первый снег, который принес за собой Страж Севера, никто из них не постарел и не предал своего рода. Хотя, Страж Запада, приложил максимум усилий, что бы все думали иначе, и получилось то,  что произойдет в этот день.
Нет, королю Белого Города нечего было тревожится из-за цвета кожи или волос. Скоро, он соберет всю магию этого мира воедино, она перестанет сопротивляться и так изматывать его силы, король снова станет прежним, только более сильным, настолько, что сама Хаос будет трепетать перед его могуществом.






















Полночь.

Молодому мужчине казалось все нелепым и не существенным, его белая кожа, почти сливавшаяся со снегом, покрывалась черными прожилками вен, кровь, протекавшая в которых, открывала Врата Смерти.  Король Севера, был самым закрытым правителем в мире, никто, кроме Королевы Юга, не бывал в его владениях, никто никогда не видел, что такое Ледяная стена и существует ли у него такое оружие. Младший из всех, Нордри, и сам не был в этом уверен. Но, волки севера, поведали иные истории, когда предали его и ушли на запад.
Северный страж не видел смысла воевать с семьей, но гордость не позволяла ему снести обиды, высокомерие заставляло принять бой. Возможно, это было предрешено заранее,  Стражи сторон света всегда знали, что не задержатся в этом Мире надолго.  Нордри пришел последним в этот мир и покинет его первым. Странно, что брат Аустри так легко поверил во всю эту ложь на счёт убийства драконов. Крылатые змеи никогда не появлялись у границы Северного королевства, Страж Нордри никогда не видел мертвого дракона на своих снегах. Только однажды, только когда их семья решила вмешаться в войну, Нордри видел гибель многих драконов, но это было далеко в горах над неизведанным континентом.
У молодого, прекрасного короля, ни осталось никого, даже слуги ушли. В своей крепости из Обсидиана, он восседал один, а вокруг него были только мертвые души, ожидающие перехода сквозь врата, которые он не успевал открыть в последний раз.
Он услышал зов Аустри, вскоре начнется поединок и Королю Севера пора выходить в последний путь.
"Нордри", услышал он шепот в тишине пустого зала. Король повернулся к призрачному зеркалу, которое могло соединить его крепость и Огненный замок, обитель  Сурдри, его сестры и вечного друга. Больше никто не мог связаться с Нордри через зеркало, больше никто не мог видеть покои короля.
У них с сестрой была особая связь, вместе они могли создать "линию мира", идеальный баланс, но и этому не суждено случится. Король не удивился тому, что сестра явилась, хотя Сурдри слыла редкой эгоисткой и беспечной похотливой самкой, но наедине с ним, она никогда не была такой. Холод и тепло, огонь и лед, были вместе всегда, но они были братом и сестрой, а это значило, что все надежды Нордри тщетны.
Король Севера оценивал ситуацию холодно, в сравнении со своими вспыльчивыми родственниками, но всё равно встрял в неприятности. Он мог отказаться от поединка, и сестра его уговаривала так поступить, мог открыть Врата смерти и заставить весь Измир преклоняться ему, и Сурдри  бы его поддержала, но он не хотел этого.
 Вместо этого, он облачился в лучший, самый искусно выделанный обсидиановый доспех, черную Змеевидную корону, и отправился в путь, на неизведанный континент. Темная, пустая страна, должна была стать полем битвы и именно там, в самом её центре он проведет последние минуты своего безгранично долгого существования.
Так будет лучше для тебя, сестра. Сказал он Сурдри, когда та пришла прощаться, - Ты единственная сможешь обрести счастье именно в этом Мире, все мы знаем это. Я вижу это лучше других, как и то, что должен поддаться и умереть сегодня.
И он отправился в путь, не дождавшись ответа, от её рассеянного изображения в зеркале. Сурдри будет близко в последний час, достаточно близко, что бы исполнить свой долг.
Быть Первым, одним из Четверых Стражей Мира, очень тяжело. С одной стороны, ты могущественен настолько, что можешь управлять силами природы и её стихиями, заставить падать снег, вызвать порывы ветра или летнюю жару, подарить людям дождь или заставить все листья пожелтеть от засухи. Но, с другой стороны, ты видишь в будущем собственную гибель, дальнейший виток истории мира, который ты покинешь,  историю, которая уже не связана с тобой. Да, ты знаешь это и обязан слепо покорится Великому замыслу, просто уйти в бесконечность, не оставив за собой даже памяти, ибо таков твой долг.

















































Глава 1. В тени.

Год 300 со дня появления эльфов
Год 1000 со дня падения Измира


Весна впервые за последнюю тысячу лет коснулась берегов внутреннего мира. Пробуждая землю, она распускала побеги на мерзлых деревьях, давая местным народам надежду на богатый урожай, и сытый скот.
Дом Сурдри не изменился. От пестрого, летнего пейзажа вокруг крепости становилось тоскливо. Невероятно красивые плодовые деревья и цветы были заморожены в своей спелости, и ни один листочек не упал с ветви за прошедшее тысячелетие, ни одна дождевая капля не пролилась на почву и не оросила кроны деревьев. Ничего не менялось в этом, окруженном тысячей ветров и ураганов месте, затерявшемся посреди моря, в отличие от земли, живущей своим чередом, там, за узким морем.
Богатая и могущественная страна, стала всего лишь мифом, затертым воспоминанием о смутном времени, маленьким клочком суши сегодня уже никому не известным. А темный, каменный континент, опаляемый пламенем и вулканами, вдруг разросся и превратился в прекрасную, заполненную лесами и полями территорию, населенную новыми, сильными народами и благородными правителями.
Взор узницы то и дело обращался в сторону большой земли за морем.
Мирра, «Внутренний материк», так ее род называл те земли.  В глубине души Сурдри, королева затерянного Юга знала, что снаружи произошли большие перемены, но не могла этого почувствовать в своей крепости. В ее маленьком Мире ничего не изменилось, хотя вокруг не осталось и следа от былого уклада.
Эпоха сменилась и Король Запада, Вестри, не сеет свою мрачную тень над всем миром, а сидит в своей крепости и даже принял новое имя. Теперь её великого брата называли - Ферум. Хотя, никого из подданных и не волнует, что за мерзкое создание ими правит.
 Местные народы зародились после Крушения Измира, а город запада - Мерамор, был предан своему хозяину, не зависимо от его деяний следовал жестоким законам брата. Достаточно мудро и обдуманно со стороны брата сделать так, чтобы люди не боялись его власти и потеряли бдительность. Такой покорности он мог достичь только в том случае, если история становления Мерамора была скрыта.
 Еще тогда, на заре человечества, Вестри был известен всем, как жестокий тиран, использующий кровавые методы, он занимал свое время жуткими опытами, которые называл наукой во благо. Но, единственное благо, которое волновало Стража Запада, было его собственная сила и судьба.
Если вдруг сейчас кто и узнает историю прошлого, никто не станет сравнивать старого безумного короля, сидящего на мраморном троне от начала веков, с существом высшей силы. Никому даже не пришло бы в голову, отчего король так стар, но не умирает вот уже тысячу лет. На самом деле, многие жители Мерамора могут похвастаться таким долгожительством. Это то, чем одарило их Крушение.
Возможно, жители даже почитают Ферума как правителя, мудрого царя, и лидера, ведь другого порядка они до сих пор не знали. Жителям Западной страны, по прежнему, запрещалось покидать ее территорию под страхом смерти. Но, во Вселенной есть еще существа, которые знали истинное лицо и намерения Ферума.
Сурдри не могла отправиться в Мирру, чтобы сразится с ним,  она сама заточила себя на этом острове, стихия была ее тюремщиком, и королева не могла просто убрать ветра, она управляла пламенем, а не Северным ветром. Это была стихия брата, давно погибшего и любимого.
Стена, которую любой смертный примет за губительную силу природы, окружавшую ее дом, накрывала особым куполом остров, скрывая его от внешнего мира и взора Запада. Стена была соткана из высшей магии стихий Воздуха и Земли. Северный и Восточный ветры оберегали ее по приказу своих создателей, и только сила одного из них, могла снять преграду.
Стена не дает ей покинуть остров только физически, но дух, как и тысячелетие до этого, может путешествовать по всему миру. Все представители ее семьи имели власть над миром Теней, что являлся тонкой материей между живым и потусторонним миром.
Каждый из Четырех Стражей, мог покинуть свою телесную оболочку и путешествовать по миру в виде духа. Раньше, они использовали Тень для того, чтобы не покидать свои замки и в любой момент присутствовать при каком либо событии без вреда для себя, ведь навредить Стражу в Тени было невозможно.
Теперь Сурдри не с кем было общаться в Мире теней, как и в живом Мире. Королеве предстояло начать свою жизнь заново, научится существовать в новом, хищном и опасном для нее мирке, который разросся вокруг. Века одиночества и общение со зверями, которые были неоспоримо добры к ней, показали, что Сурдри не несет в своем огне то зло, которое так желал увидеть Ферум. Все попытки Запада, использовать ее силу в своих целях, остались только в памяти, вечной памяти бессмертных.
Воспоминания. Пожалуй, это самое тяжкое бремя, жить вечно, обреченный прокручивать вновь и вновь события, поступки, выдумывать возможные исходы бесед и сражений. Именно поэтому, узница, была отчасти благодарна Всематери за то, что та забирала их воспоминания о прошлых мирах. Сурдри не представляла, как смогла бы выдержать груз всех их предыдущих побед и поражений, смертей и возвышений. Все это давно закончилось, все их былое величие.
В воздухе Мирры витал аромат перемен, и новая эра обещала им всем очередной виток в спирали истории,а может, и светлый конец. Теперь узница считала себя светом, рыцарем на стороне добра, а не беспечным демоном пламени, теперь она была другой. Значит Королева может с ним бороться, вступить в бой с тем, кто уничтожил её семью? Что ж, брату это точно не понравится, тогда ему прийдётся скинуть свою маску. Если есть возможность исправить вред, нанесенный им миру, нанесенный не без её помощи, точнее из-за нежелания Сурдри участвовать в истории, королева обязана его использовать.
Из-за ее беспечной веры в нерушимость семьи, предательство одного уничтожило прежний устав. Если бы тогда, она не была такой эгоистичной, то смогла бы объединиться с братьями, и они бы не погибли, если бы ни ее трусость, Запад был бы испепелен. Теперь, спустя столько лет, она совершенно другая, и сейчас ее брата, Вестри, ждет истинный огонь войны. Пламя, которое уничтожит его и низвергнет в самые глубокие пучины отчаяния.
Но, были причины медлить. Там, за морем, столько всего изменилось. Крушение старого мира стало огромным толчком для рождения новых видов. Люди, маги, дворфы были знакомы Сурдри, они существовали и до крушения. Но, появился и новый волшебный народ, прекрасный как внешностью, так и душой, сильный и величественный.
Эльфы. Хотя сами они себя так и не называли, ведь дети звездного неба не знали такого слова. Откуда же его знала королева? За время своего уединения Сурдри стала гораздо больше понимать видения, которые открывали ей часть прошлых жизней. Воспоминания, были не стертые, а сокрытые, для того, что бы Всемать могла их заполучить в любой момент. Иногда случались сбои, приносящие ведения, или прорицания, как у братьев. Сурдри точно знала, как зовутся эти создания.
Эльфы, дети Севера, а они, несомненно, произошли из его силы, были на стороне света.
Эльфы. Королева помнила это слово, как и то, что где-то, на бескрайних просторах вселенной они уже не единожды встречались. Конечно, они не были так сильны или искусны в волшебстве как ее род, но определенно умели владеть силами природы, общаться с животными и растениями, хотя и не в прямом смысле. Скорее всего, эльфы просто чувствовали, чего хотят звери или почему лес так мрачен и тих, а вода в реке так бурлит. Это вызывало особый интерес у узницы.
Возможно, все они получили толику сил от Первых, кто-то больше, кто-то меньше, но каждый как-то особенно прекрасно, по-своему. Среди них не было серой массы, каждый был по-своему великолепен. Это был дивный народ, и другие жители Мирры, если им доводилось встретить живого эльфа, называли их именно так.
Эльфы были действительно очень завораживающими, Королева Юга часто за ними наблюдала. Духов они видеть не могли, ведь магия эльфов была не настолько сильна, чтобы узреть пространство между мирами, что называлось Тенью. Все, что она видела в них и наблюдала, разжигало в Сурдри желание бросить свое заточение и отправится в Мирру, существовать вместе с ними, научить их всему, что поможет противостоять злу.
Тьма я будет плодиться, Сурдри была в этом уверена, королева чувствовала его движение. Черной тучей зло нависло над молодым и прекрасным миром, не нападая, а понемногу высасывая соки из благодатных и могущественных земель. С каждым столетием, магия все меньше ощущалась в Мирре, а значит, Запад совершенно не отказался от своих идей, просто что-то тормозит его. И Сурдри отдала бы многое за то, чтобы узнать, какая сила его сдерживала. Больше всех опасность падала тенью на эльфов, молодой народ вышел из столь мощной энергии, что только крепчал и утверждался с каждым годом, чем должен был заинтересовать сторонников вражеских сил. Только по неведомому везению, взор захватчиков, как будто был слеп по отношению к эльфам.
Узница понимала, что вечно так продолжаться не будет, и с каждым днем, все больше желала защитить этот мир от того, что стало с ее прежним домом. Но пока она не могла победить свои страхи, приходилось возвращаться в крепость, тело должно было набрать полную силу перед возвращением Владыки Юга. Узница пострадала во время Крушения, мощного взрыва, который ударил по всему миру, опалил берега и все живое в них. Тело ее было почти испепелено, бессмертный дух огня был самым сильным из четверых, и она смогла остаться, выжить, если это существование можно так назвать.
Сила не бывает безграничной, даже у бессмертного, а королева истратила весь запас энергии, что бы сохранить жизнь своего города, едва ли не отправив себя за границы мира. Возможности восстановить свое тело у нее не осталось, а все силы братьев, заключенные на острове, уходили на то, что бы поддерживать ветры, не давая Западу даже повода подумать, что она уцелела. Только благодаря усилиям ее верных друзей, существ, которых она спасла, узница смогла выжить, звери помогли ее телу и духу. Существа исцелили её тело, но оставалась самая большая преграда, отсутствие того, кто придет за ней из вне, и освободив, воссоединит тело и дух Юга.
Во время своих прогулок дух привязалась к одной особенной семье эльфов. Все они были красивыми, со снежно-белой кожей и голубыми глазами. Эльфы шли с одного края темного леса на север, в поисках нового жилья. То было не кочевое племя, как у людей, а беглецы из разрушенного маленького лесного царства, их король погиб в сражении, во время набега варваров, которые разоряли города, а королева только родила наследника. Ужасная трагедия, потрясшая эльфов на заре их существования, заставила народ сняться с места и двинутся в путь, в поисках безопасности. Больше всех остальных народов Мирры, эльфы чувствовали тьму, окружающую их. Будущий принц был очень мал, но уже привлекал к себе взгляды. Дух следила за остальными эльфийскими семьями тоже, но эта ее интересовала больше всех. Семья Первого эльфа, Талима Высокого. Того самого существа, которое своим появлением, дало такой всплеск энергии, что его почувствовала даже королева взаперти на своем Одиноком острове.
Годы пролетали, пока Сурдри собирала свои силы в крепости и летала бесплотным духом над просторами Мирры, племена сменялись, но эльфы не старели, а только вырастали до прекрасных юношей и дев. Дивные создания очень редко рождались и пока что умирали только в сражениях или от горя. Просто сгорали - медленно, как и протекала, одинокая тоскливая жизнь уходила из них.
Так погасла мать юного принца Северных эльфов, как только они достигли края Темного леса, который занимал огромную часть континента. Как будто Тильда выполнила свой долг, и была свободна. Эльфийская царевна отдала сына в защиту деревьям и своему народу, верному и отважному. Мальчик уже вырос в прекрасного молодого принца по имени Элджернон, и прекраснее него, в своей долгой жизни, Сурдри никого не видела.
Во времена ее правления на Юге Измира все мужчины были красивыми. Люди и маги не страдали увечьями, в отсутствии войн, не то, что смертные сегодня, но с эльфами их нельзя было сравнить.
Красота человека никогда не сравнится с утонченным высокомерием, которое светиться в глазах любого эльфа. Но молодой принц был даже выше этого, как будто вышедший из ее тысячелетнего сна, соединивший в своем образе холодную красоту Севера и вечную юность Востока, вобрав только лучшее из них, он возвысился в её сознании задолго до их возможной встречи. Внешне Элджернон отличался от своих сородичей настолько насколько и она, даже издалека можно было заметить, что принц другой. По отношению племени было видно, что с первого дня своей жизни - Элджернон король.
 У Эла были огромные ярко-голубые глаза, длинные черные волосы, и снежно-бледная кожа, словно лишенная жизни, без крови и сосудов. Ростом будущий эльфийский царь, был высок настолько, что на целую голову возвышался над колонной эльфов, когда они шли по лесу. Эльфы были значительно выше любого смертного человека, и исполинский рост их принца всегда играл ему на руку. Никто не мог выйти из поединка с ним живым, и поговаривали, что одним взмахом своего меча, Элджернон может убить семерых волков.
Несмотря на свою неземную красоту, он был очень одинок. Ранняя смерть матери, отец, которого Эл не знал из-за того, что тот погиб сразу после рождения мальчика. Все это оставило отпечаток, на его безгранично чистой душе. Узница уже давно наблюдала за этой семьей и прекрасно помнила Первого Эльфа, который выглядел так, как будто сам Восток поднялся из вод озера и повел за собой народ. В сыне Талима было больше от холодной, загадочной внешности Севера.
Сурдри, с первого взгляда, ощутила тоже, что и раньше, когда какой либо мужчина вызывал в ней интерес, или желание. Она жаждала что бы он не заметил больше никого, кроме нее, что бы не смог забыть ее лица, но это чувство было большим, чем всегда. Сейчас уже она была очарована настолько, что никогда не сможет отказаться и забыть молодого эльфа.
 Мальчик часто покидал своих сородичей, бродил один по лесам раздумий, в мечтах о чем-то далёком, что не было доступно прочитать даже Сурдри. Эл был особенно ей интересен, и королева часто проводила время рядом хотя он того не знал. Она наблюдала за эльфом, изучала его. Не только потому, что упивалась его красотой, а ещё и потому, что видела родственную душу, такого же как она изгоя, того, с кем она могла бы проводить бесчисленные часы в разговорах под лунным светом. Королева Юга еще не понимала, что встретила того, с кем могла бы познавать вечность. А может и понимала, но, как обычно, не могла разобраться в себе.
Частые видения, которые терзали ее, когда она, обессилев, оставалась вместе со своим телом, были слишком хаотичными, что бы выделить образ, который приходил вновь и вновь, узнать в нем Элджернона. Она не могла его узнать, пока не могла.
Прошло еще не мало времени, столько человеческих зим, что не каждый смертный  мог себе позволить увидеть их, пока Королева была готова вернутся, достаточно набравшись сил и мудрости, оставалось только принять это решение, и надеяться на то, что она сможет достучатся до Эла. Несмотря на огромную мощь, ей пришлось бы заручатся поддержкой сильных союзников, а не все они могут быть приятными. Из-за этого Сурдри тянула, королева боялась полагаться на кого-либо еще, повидав в своей жизни предательства. Но, только теперь у нее не было выбора. Эльфы были еще не достаточно сильны, чтобы противостоять злу самостоятельно. Черная туча следовала за народом по пятам когда, после смерти Короля Талима, мудрая Тильда увела свой народ в не проходимую часть леса, сокрытую такой древней магией, что Сурдри оставалось только догадываться откуда королева эльфов знает о этом месте.  Эльфийская царевна скрыла своих подопечных, но и сама не знала от чего. И Тильда никак не мола знать, какое время в мире им теперь отведено.
Из-за отсутствия какой-либо открытой войны, эльфам не с кем было сражаться, кроме редких охотников и случайных набегов нежити Запада. Да и то, без приказа Вейстри, нападали Красные воины только  на окраины леса, где с ними справлялся первый же пограничный патруль. Эльфы могли быть защитниками своего дома, но они не были воинами. Пока не были. 
В одну из теплых летних ночей, дух наблюдала, как Элджернон отдыхал вместе со своими подданными после гуляний в честь праздника равноденствия. День, когда не было разницы между днем и ночью, когда и солнце и луна находились в небе одинаково, вместе. Такое явление не могли увидеть смертные, ведь это происходило только раз в сто лет, а их жизни были значительно короче.
Для лесного народа этот день был особенным во всех смыслах. Считалось, что именно в ночь после равноденствия, первый эльф, Король Талим, вышел под лунный свет. Ровно через сотню лет была свадьба короля с прекрасной Тильдой, пришедшей из далекого края.
Именно это дало начало закону, который гласил, что эльфам позволено женится раз в столетие. Все свадьбы дивного народа игрались именно в равноденствие, дабы скрепить их союзы высшими силами. Сегодня был еще один большой праздник, первый век исполнялся Принцу Элу.
Эльфы веселились и плясали весь вечер , беспечны по своей натуре, но все резко прекратилось, когда молодой принц отправился спать. Нет ничего странного для лесного народа в том, что правитель решил провести ночь под луной, просто на траве под деревом, и все остальные жители леса стали разбредаться по своим импровизированным ложам. Дух отметила про себя, что такова, наверное, еще одна причудливая традиция этого праздника.
Дух Юга наблюдала, за эльфами из Тени и немало удивилась, кода из тела принца поднялся его Дух. Если бы смертный был способен увидеть Тень, то сказал бы, что это зрелище было жутковатым. Как будто душа умирающего прощалась с телом, не желая расставаться.
Сурдри и сама испугалась, что молодой эльф умирает от безмерного одиночества. И каким бы глупым ей это не казалось, но для лесных эльфов это было обычным явлением.
Королева видела, насколько сильным было тело принца, чувствовала огромную мощь его души. Нет, в этот момент никто не собирался покинуть этот мир, именно сегодня в ее мир теней пришел новый, столь неожиданный, обитатель.
Это происшествие сильно удивило королеву, но объяснило ту схожесть между Элджерноном и ее братьями, давно погибшими. Сурдри замечала ранее какое-то притяжение, как будто постоянно ожидала от эльфа чего-то большего, чем он показывал остальным.
Эл мог покидать свое тело и путешествовать в виде бестелесного духа, что доказывало - он не обычный Эльф, или не совсем таков. Скорее всего, в нем есть кровь и высших, первозданных существ, которые существовали вместе с Сурдри.
Хотя, чему она удивлялась?
Узница Одинокого Острова и до этого понимала суть происхождения эльфов, которые были не здешним народом. Но, в Эле было что-то более могущественное.
Все эти размышления могли бы занять больше времени если бы не то, что юный эльф заметил Дух Королевы.
Принц был растерян и обескуражен от случившегося. Скорее его пугала не встреча с незнакомкой, а то, что он очутился в неведомом для него мире и пространстве. Не зная ничего о своём даре, юный король изначально подумал, будто умер, и был удивлен тем, в какое место отправляются эльфы после смерти. В его народе об этом еще ничего не знал и такого явления Эл не встречал.
Было еще что-то странное во всем происходящем. Король видел женщину, явно не принадлежащую к его семье, но выглядевшую как его народ. Длинные темные волосы, как у самого Элджернона, отдавали красным блеском, рассыпаясь мягкими волнами до самой земли. Кожа женщины была настолько смуглая, что она запросто походила на дикарку с Южного края мира, о котором Эл только слышал в преданиях матери. Но, эльф был уверен, что таких там не встретить. Нет, смертные такими не бывают, было что-то странное и необычайное в ее внешности, не похожее на утонченную красоту эльфиек или простоту и жизнерадостность смертных. Какая-то неведомая и необузданная сила просачивалась изнутри женщины, посыпая её кожу мягким золотым свечением.
Он смотрел на свою гостью и не мог поверить глазам, думал, что видел её уже тысячи раз, возможно, в своих снах, встречал перед одиноким рассветом.
Женщина ушла. Просто развернулась и пошла прочь...А растерянный эльф последовал за ней, цепляясь, как за единственную соломинку.
Сурдри не знала, о чем думает юный король и решила не проверять свои догадки, на счет его страха.
Королева его точно напугала своим воинственным видом, да и вообще присутствием. Она просто ушла, но не превратилась в ветер и не отправилась в крепость, а отошла, чтобы Эл смог осознать, что с ним происходит, и не боятся ее. Сурдри твердо решила не упустить этот шанс, дарованный ей Всематерью.
Может Элджернон решит, что это был мираж?!! Королева надеялась на это, ведь не так представляла себе эту встречу. Эльф пошел за ней и стал звать. Тут Сурдри поняла, что он не столько испугался её, сколько удивился присутствию дикарки в его лагере, он не заметил различия между духом и живым человеком, которых северные эльфы именовали дикарями. Конечно, женщина остановилась и стала ждать его, осторожно подходящего, чтобы не спугнуть свою темноволосую добычу. Ее же это откровенно забавляло.
- Кто ты? И, что произошло? - рассеянно спросил Эл.
Королева даже не знала, что ответить, хотела ли она отвечать, и стоило ли.
В один момент,  Королева получила возможность выбрать новое имя, не очерненное скверными историями, новое Я. Во всяком случае, история Мирры, насколько знала Сурдри, умалчивает о событиях того времени , когда имя её вызывало страх. Сбрасывать на голову сбитого с толку юноши, такой поток информации, как история вселенской войны было совершенно ни к чему.
Королева придумала новое имя, или вспомнила. Миф, о первой женщине, одной из первых. Это казалось ей верным и судьбоносным. Сурдри поразмыслила еще мгновение, ведь чтобы назвать себя новым именем, его нужно вначале принять самой.
Эва. С этого момента и пока живет этот эльф, для него я Эва.
- Мое имя Эванделина, но вряд ли знание это о чем-то тебе говорит, можешь звать меня - Эва. Королева приняла обычное, холодное выражение, чтобы не выдавать бушующих внутри страстей. - С тобой все в порядке, юный король. Обратилась она. - Просто ты оказался искуснее в волшебстве, чем твои сородичи. - Почему? Сказала вслух она его не заданный вопрос. - Это и мне интересно. Ты, как и я, можешь покидать свое тело во сне и странствовать по миру, не знаю как далеко, проверять сейчас не стоит. Главное вернутся, когда тело твое кто-то потревожит, иначе могут подумать, что ты покинул этот мир и отправился к праотцам.
Он стоял и смотрел на свое тело, распростертое на земле. В голове Эл перебирал все возможные причины не паниковать, напоминал себе, что он будущий Король Северных эльфов, и быть испуганным ему не пристало. Нежелание опозориться заставило его принять непринуждённый вид.
- А вы? Рассеянно спросил Эл. - Вы не из моего народа! Вы больше похожи на южную дикарку. Мне не доводилось ранее встречать дикарей, а точнее женщин свободного народа. Возможно, я ошибаюсь.
- Сомневаюсь, что вы встречали и мужчин дикого народа. Ответила женщина. - На сколько я знаю, их вообще не существует, как таковых. Лишь несколько жалких, одиноких поселений, стоят на берегу моря, укрытые тенью южных скал. Народом назвать их никак нельзя. Ни королей, ни правителей, никого. Я не из дикарей. Продолжила женщина. - Хотя родиной моей определенно является юг. Я пришла из-за моря для того, чтобы узнавать мир, изучать его. В этой части континента мне нравится наблюдать и узнавать именно твой народ. Я могу рассказать о случившемся, если пожелаешь.
После того, как Эл кивнул, Эва продолжила:
- Первый выход в Тень всегда проходит тяжело, тем более, в одиночку. Уверенна, что не стоит смущаться своего страха в этот момент. Помню, меня он тоже сковывал, хоть это было и очень давно. В этом нет ничего постыдного, все бояться перемен. Если хочешь, ты можешь присоединиться к моему путешествию. Предложила она.
Эл просто кивнул и сразу последовал за ней, ощущая невероятную легкость полета.
; Я один из своего рода умею так? Спросил юноша.
; Думаю что да! Если это не так, я сильно удивлюсь! Братьев сестёр ведь у тебя нет? Уточнила королева.
; Родных нет. А ты тоже одна так можешь?
Эва не сразу поняла суть его вопроса, но было логичным, что он спрашивал о семье.
; Теперь да. С огромной печалью в голосе, которую Эльф не мог не заметить, ответила девушка, которая сейчас казалась ему еще моложе и красивее, чем на первый взгляд. - Раньше у меня были братья, они тоже так могли, а теперь их нет, все погибли много веков назад.
; Значит ты бессмертная, но не дитя звездного неба? Может ты – Сумеречный эльф?
; Сумеречный эльф? Откуда ты услышал это название? Эва по-настоящему испугалась этого названия. К сожалению, встречи с Темными эльфами, по какой-то причине не стерлись из ее памяти.
; Мать рассказывала мне о невероятных созданиях, которые живут или раньше жили, по нашим поверьям, мы произошли от сумеречных эльфов, так считал отец.
; Разве Талим не очнулся взрослым на берегу озера? Вышла из оцепенения Эва.
; Откуда ты знаешь мою семью? Встрепенулся юноша.
; Я живу гораздо дольше всего твоего народа, наблюдаю за миром. Я никогда не встречала сумеречного эльфа в этих широтах, в известных мне частях этого мира, но можешь быть уверен, что вы произошли не от них.
; Почему ты так считаешь? С интересом переспросил принц.
; Потому что, юный будущий король, они настолько противоположны вам, что лучше бы твоему народу с ними не встречаться вовсе. Хотя, поспешила успокоить его, Эва, - что-то общее в вас всё же есть, точнее вы один народ, разделенный на два вида. Ведь у всего во вселенной есть светлая и темная сторона, и вы находитесь по разные стороны добра и зла. Прости, сейчас я не стану рассказывать всю историю создания, знай только, что Эльфы произошли от одного начала и неважно какую сторону они выбрали.
; Значит, мой народ, по-твоему, называется Эльфы. Ты тоже Эльф?
; Возможно, я больше эльф, чем дикарь, за которого ты изначально принял меня, но мой народ назывался иначе, когда ещё существовал. Я одна из первых кто пришел в мир и видел рождения твоей расы, а возраст мой достаточен чтобы считать тебя младенцем, хотя в 100 лет ты действительно юн для вашего рода.
; Сейчас ты назвала меня ребенком, хотя сама выглядишь как дитя.
- Не правда, по вашим меркам, я довольно стара даже внешне. Эльфы перестают стареть ближе к своему тридцатилетию, а эльффийки не достигают даже двадцати лет, я знаю, что выгляжу, как твоя ровесница.
- Тогда, я не откажусь от  компании  даже такой старухи на это путешествие, только не из-за страха, а от того, что мне будет приятно твое общество.
Эва оценила шутку Эла и его желание разрядить немного обстановку, хотя это было и почти не возможным.
И двое в Тенях отправились в это путешествие вместе.
Он был очень одиноким ребёнком, свою корону получил в наследство, и, хотя соплеменники любили его и были преданы короне, было бы неплохо доказать себя достойным управлять народом. Мирное время и его юность не способствовали этому. Нет, Эл не хотел войны, лишь совершить какой-нибудь подвиг, чтобы показать себя истинным героем, предводителем. На самом деле, он и сам не считал себя совсем королём, сын своей матери, мудрейшей Тильды, которая увела весь народ на самый край леса, дабы спрятать своего сына, он никогда не участвовал в настоящем сражении.
Сегодняшний день был праздником для его народа, это было равноденствие, когда солнце и луна освещает небосвод одинаково долго. Король чувствовал себя слегка чужим на священных обрядах, но должен был их сопровождать, как делал его великий отец. Свадьбы всегда игрались в этот день, принося надежду на грядущее столетнее процветание. Одиночество съедало его изнутри, но было какое-то новое чувство, тревога или предвкушение что-то должно было произойти.
Так, в тревоге прошел весь вечер. Сегодня было не обычное равноденствие, а двойное. В особый момент вечера и утра, солнце и луна находились в небе одновременно, то было самое благоприятное для магии время. Вот в этот момент все и произошло.
Королю казалось, что смерть пришла сопроводить его к праотцам, но она не могла выглядеть так необычно, воинственно. Испуганный эльф взял себя в руки, он же король, ему не пристало бояться даже смерти. Эл обязан поговорить с девушкой, пока она не растаяла.
Девушка назвала себя - Эва и голос ее при том звучал отстранено, в какой-то степени она даже могла быть ужасающей, настолько аура силы и света обволакивала ее. Король был в смятении, которое боялся показать, дабы не показаться трусом, но девушка прервала его мысли и заговорила так, словно прекрасно понимала и знала, что творится в его голове.
Элу было спокойно от слов Эвы но как-то тревожно из-за ее присутствия, как будто она была чужой, не просто дикаркой, а из другого мира, и, в тоже время настолько близкой ему. Он чувствовал, что она изменит его жизнь, перевернет с ног на голову.
В своем рассказе, Эва дала понять, что значительно старше его и только в этот момент Эл заметил, что глаза девушки наполнены печалью и мудростью, которой не было даже у его старейших соплеменников. Века, увиденные ею и пропасть, которую они создавали, немало огорчили его, так как король постоянно ловил себя на мысли, что не может сосредоточиться ни на чем кроме ее самой.
Королева затерянного острова. Она предложила сопровождать его в этом путешествии, дабы смятение, в эту ночь, не помешало ему, вернутся к своему телу вовремя.
Пока юноша и девушка шли по лесу, она рассказывала о том, что же произошло и как будет жить дальше. Эл заметил, что в лесу светло как днем, хотя равноденствие закончилось, а значит сейчас ночь. Эва стала объяснять, что в мире теней, в котором они сейчас находятся все иначе, перевернуто, не искажено, а наоборот, мир теней показывает истину. Ты можешь даже увидеть настоящее обличье врага, если посмотришь на него через тень, или темноту души друга, но, для этого нужно - научится пользоваться тенями. Она могла бы помочь ему, если бы захотела. Эва долго рассказывала по мир теней и обещала научить короля тому, что знает.
Нельзя утверждать, что они беседовали, просто Эл задавал вопросы, а она отвечала. Единственное, что заинтересовало ее, так это обычай свадеб.
- Скажи, что за странность? Почему эльфы могут жениться только раз в три столетия? А если в любой другой год?
- Ждать. Все сделано так, потому что раз в триста лет луна и солнце замирают в одной точке небосвода, как будто встречаются двое влюбленных. Это особое время, в нем рождается самая мощная магия, построенная на любви. Ведь только чистая и бесконечная любовь абсолютно непобедима. Талим, мой отец, указал всем эльфам, вступившим в возраст, определится до этого особого дня, потому что обряд, совершенный в момент схождения не может разрушить даже смерть, он благословенен. Вся магия детей звездного неба основана на любви, на всех ее проявлениях, чем чище и больше это чувство, тем больше силы в нас.
- Получается это первые свадьбы со дня рождения эльфов?
- Нет, были еще в тот же год, что у моих родителей.
- А дети?
- Дети рождаются только из-за чистой любви, но, к сожалению даже благословение схождения не делает этот процесс более частым.
- Но в теории это возможно? Эльфы рождаются в любой день?
- Конечно. В нашем мире дети не обязательно результат свадьбы, чаще, даже наоборот, рождение младенца считается доказательством того, что выбор сделан правильно. Совсем рассеянно ответил Эл. – Только я родился в равноденствие, правда, обычное.
- То есть в этот день никто больше не рожает?
- Нет, и, насколько я знаю, моя мать не должна была, это стало сюрпризом для всех.
- Это только подчеркивает твою особенность. Сказала Эва, уходя окончательно в свои мысли.
Он привык к поклонению перед ним любых особей женского пола, но Королева не подавала никаких признаков заинтересованности в его красоте. Как будто интересовалась им как диковинным зверем. Глупо, но его это очень тревожило.
На ее лице вообще тяжело было что-то прочесть, на вопросы о себе Эва отвечала только размытые факты, которые ничего не объясняли. В тот первый из миллионов вечеров, Эл узнал, что - Эва королева древнего царства, которое лежит далеко за пределами известного ему мира, оно называлось Измир, но было разрушено войной больше тысячи лет назад.
Он видел, что затрагивать эту тему не безопасно, поэтому не настаивал, слушал рассказ. Название страны ничего ему не говорило, в известной ему истории за морем не было ничего и никогда, а королева дальше продолжать не стала.
Не смотря на загадочность Эвы, принц понимал, насколько важно и не беспричинно появление такого существа в лесу рядом с его народом, она может помочь ему стать настоящим королем, если на то будет ее воля.
А еще, в ту самую первую ночь, когда они гуляли под двумя светочами, Эл понял, что перед ним именно его королева, но он прекрасно осознавал свою незначительность по сравнению с ней. Он видел, что свет и сила, исходившие от Эвы никогда не померкнут в его бессмертной памяти, ни одна эльфийская или смертная женщина не смогут затмить ее образ. Король не мог знать любовь ли это, из рассказов только слышал он о столь сильном чувстве, что поражает его сородичей с первого взгляда и не отпускает уже никогда.
Но именно в этот момент, в ночь их первой встречи, король северных эльфов не был одинок. Только в этот момент он понял точно, что никогда больше не будет один.
С тех пор Путешественники по Теням виделись почти каждую ночь и Эва рассказывала Элджернону о строении мира, магии и силе, которую она давала. Королева была постоянно задумчивой и печальной, насколько мог судить Эл из того, как духовный образ передавал ее необыкновенную внешность, но в последнее время грусть Эвы  усиливалась.
Эванделина оказалась заложницей своего невежества, и узнав об этом, королева не видела выхода. Ветра не выпускали ее тело из-за черты Одинокого острова, пройти сквозь них было чистым самоубийством в таком состоянии, в котором находилась оболочка королевы. Повелительница не сможет сдерживать порывы и Северный ураган уничтожит ее огонь при первой же попытке пройти, забирая с собой все живое, что окажется рядом.
Снять заклинание Эва не могла, как оказалось, никто не мог управлять этими силами кроме Нордри, только повелитель стихии земли, повелитель снега, мог властвовать над ветрами Севера. Брат защитил ее тогда, отдав границы, но вряд ли он мог не знать, что Сурдри не властна над ними, как и любой другой владыка стихий. Всезнающие братья даже в этом случае распорядились ее судьбой.
Ее молодой друг, задавая вопросы, на которые королева сегодня не готовилась отвечать, не облегчал печальные мысли королевы.
- Почему мы встречаемся только в Тенях? Спросил Эл, в один из вечеров. – Разве это не было бы прекрасно проводить время под сенью этих темных древ, мимолетом касаясь друг друга рукой, слышать мягкое шуршание тканей твоего платья. Закончил он свой вопрос, сопровождая жестом, показывающим как он пытается взять девушку за руку, но терпит очередное поражение. Они всего лишь бестелесные духи.
Романтика в голосе, с которой Эл говорил о встрече, такая неожиданная для порождения Севера, удивляла и сбивала с толку королеву, но пьянила и успокаивала одновременно.
- Конечно, это первое, чего хотелось бы мне по приходу в Мирру, но, к сожалению, пока я не могу покинуть свой замок, только дух Юга витает в Тенях. Тело мое не может пересечь границы ветра, которые стеной скрывают Одинокий остров от посторонних взоров.
- А кто их наложил, и кто может снять? Поинтересовался Эл, со свойственной ему прямотой.
- Призывала ветры я, в момент, когда существование всего живого висело на волоске, а мои силы иссякли. Но, вот снять заклятие я пока не в силах, потому что не была до конца осведомлена в том, какие силы прошу защитить мой дом.
-  Тебе подвластна только какая-то определенная магия?
-  Конечно, в моей семье сила распределялась в зависимости от стихии, которую ты представлял, моя стихия – Огонь. От этого и зависела часть света, в которой каждый основывал королевство. Огонь – всегда предпочитает более теплые, южные края, а Земля – твердая и холодная, большую силу имеет на недоступном Севере.
-  А ветры, это какая стихия?
- По-разному. Ветер бывает теплым и ласкающим, свежим и прохладным, мерзким и колючим, как бывает осенью, но именно эти ветры – это Северная снежная буря и я не могу ими управлять. Много лет назад, у меня не было выбора и не было времени вдаваться в такие подробности.
- А я могу тебе помочь освободиться? С вдохновением спросил Эл.
Королева задумалась, а может ли он? Никому это не известно, даже ей, но вдруг именно это та помощь, которую подбрасывает Вселенная. Ветра были мощной защитой не только от любой магии, но и от проникновения. Никто физически не мог попасть за границу, ни выйти, ни войти на остров, из духов могла только она. К огромному разочарованию, Эва не смогла пройти сквозь границу, когда была в своем теле и не смогла снять ее, ветра ей не подчинялись, но так и должно было быть. Как же она раньше не догадалась? Это же Северный ветер, даже снежная буря. Ей не подвластна эта стихия. И в этом мире больше нет того, кому подвластна, или все же есть?
- Я не уверена. Ответила Эва, вслух, после минутных раздумий. - Есть один шанс, но это очень опасно и я не посмею тебя просить.
-Тебе не нужно меня просить, я сам сделаю все, что бы ты оказалась рядом со мной, чего бы мне это не стоило. Горячо ответил Эл, и его не волновало, как трагично это звучит, возможно, они и не переходили к громким признаниям, но все слова любви и так летали в воздухе, пропитывая лес вокруг. Было абсолютно незачем скрывать, что он влюблен.
Эва не была уверена, стоит ли рисковать, но так она могла решить сразу несколько проблем. Во-первых, если ее расчет верный, только дитя Севера сможет пройти через его ветер, не простое дитя, а прямой носитель силы Нордри. Талим был явным порождением силы ее братьев, а значит Эл, скорее всего, несет ее в себе.
Во-вторых, он должно быть более силен, чем все его соплеменники, а значит, имел неплохие шансы на успех. Тем более, что Эва видела, как Элджернону подчиняется Северный лес, пусть он сам  того и не замечал. Королева видела снег, который посыпал землю после ее ухода, пока эльф стоял в тени деревьев провожая ее взглядом, снег, которой был в его печальных глазах.
В-третьих, даже со всей уверенностью Эвы, что Эл ее будущее и судьба, король эльфов должен был пройти массу испытаний, что бы претендовать на ее руку, а этого явно хотелось им обоим. Но если, она правильно думала, то в его жилах была сила Первых и испытания приведут его не только к ее постели и величию, но и к неминуемой боли, как было заведено в их семействе.
Она боялась. Боялась, что если ошиблась, то Эл погибнет, а король эльфов занял ее сердце полностью и беспросветно, так что было уже не важно, насколько он слабее или менее значим для этого мира. И королева не была уверена, что сможет просто переступить и пойти дальше, по намеченному пути, в случае его гибели.
- Ты можешь погибнуть, а я не хочу так рисковать тобой. Ответила королева.
- Но, если есть шанс, осталось лишь поверить в меня и я смогу, я хочу пойти на край света ради этого. Эл трогал самые глубокие струны души королевы своими словами.
Эве нужно было лишь принять его речи не за юношеский бред, а за безграничную веру в себя и в них, просто дать себе самой поверить.
- Хорошо. Сказала она, стараясь не пожалеть об этом сразу. - Мы подготовимся немного, я расскажу тебе как самому развить кое-какие силы, которыми обладает ваш народ, а затем скажу куда отправляться. Ты должен быть готов оставить свое королевство на кого-то, могут уйти недели на это путешествие. Это путь  даже не на край света, Эл, это дальше всех известных вам карт, ведь  народы Мирры даже не знают о существовании земли за морем. Твои подданные решат, что ты с ума сошел, и, вполне возможно так оно и случится.
-   Им не привыкать. Мрачно констатировал Эл, и это было абсолютной правдой. Молодого короля уже считали сумасшедшим.




Глава 2. Освобождение.

Девушка легким ветром проносилась по вечернему северному лесу, в котором заметно похолодало в последнюю ночь, хотя, ее это не тревожило, бесплотный дух не чувствовал мороза. В последнее время было мучительно подолгу оставаться в стороне от дел Мирры на своем одиноком острове, древний замок стал хмурой тюрьмой, опустошенной руиной, не смотря на всех его обитателей.
Повелительница огня была готова выйти из тени, но сейчас это зависело не только от нее. Сколько бы королева не рассказывала Элу о возможностях сил природы, о том, как их развивать, больше тянуть не было сил, лучше они уже не подготовились бы, Эва просто тянула время, опасаясь за его жизнь.
За тысячу лет в крепости королева научилась сдерживать свой гнев и огонь, а юная буйность сменилась холодным разумом. Не покладая сил ее четвероногие друзья помогали учиться сдерживать и контролировать энергию огня и не только, эти века прошли не зря.
Единственный оставшийся в живых представитель ее семьи, Ферум - владыка Западного края, никогда не думал о таких вещах как сдержанность и самоконтроль, благодаря чему и уничтожил половину мира, а заодно и весь их род. В те времена она могла только защищаться от могущественных братьев, но все изменилось, осознание своей силы и века тренировок дали ту уверенность, что так необходима ей для борьбы, а главное уверенность в правоте выбора - стороны добра и света, а последние года дали стимул и новые силы о которых, не знали в ее семье никогда. Теперь она изучала ту энергию, которой питается молодой бессмертный народ, а именно - любовь.
Сейчас, повелительница огня не использовала свой дар во всю, ровно сил столько брала, что бы не тревожить баланс этого мира и не выдать свое нахождение внезапными вспышками энергии, за которыми следят бесчисленные маги Ферума. Когда Эва заручится силой драконов, сможет вновь объявить себя королевой Юга, восстановив тем самым былой  порядок, никто - даже брат не сможет просто так напасть на нее. К тому моменту, как Ферум узнает о ее прибытии в Мирру, просто отправить армию - будет не достаточно, ему придется играть с ней в старые игры, а к ним она уже готова.
Именно в эту минуту девушке не было дела до нападений и армий, она неслась сквозь лес на встречу к тому единственному, что подстегнуло к возвращению, к своему юному другу. Он уже ждал, это чувствовалось в шепоте листьев, деревья склонялись перед ним и слушались его голоса. Юноша разговаривал с каждым обитателем леса как с равным ибо даже мышь или сучек на дереве имели ценную жизнь для него. Лес был живой, а молодой король был его бессмертной душой.
Элджернон, единственное, что заставило ее поменять решение ждать  и остаться на вечность в крепости, единственное, что могло пошатнуть ее, отточенный годами, даже веками, самоконтроль. Королева была нужна ему, видела это в мыслях, острую тягу и необходимость, хотя пыталась не лезть в его голову, между ними установилась связь из-за которой они могли улавливать настроения и оттенки эмоций друг друга, но она была старше и видела больше, чем могло бить позволено. За столетия ночных прогулок, они стали на столько близки, что даже юный король мог связаться с ней голосом разума и найти где угодно в пределах Мирры, из-за чего слишком часто стал расспрашивать о ее прошлом, которое королева еще не готова была поведать.
 Элджернон видел в ней свою королеву, знал, что только с ней сможет обрести величие, счастье и вечный покой, что только рядом с ней избавится от одиночества,  видел в ее душе, что не ошибается и получит желаемый ответ ведь королева пришла именно за ним, но также знал, что преграды и года расставаний ожидали их в недалеком будущем, что дорогой ценой дается счастье для таких как они.
- Эва?!!
В этот раз он звал ее в голос, и весь лес отзывался на этот зов, миллиарды прекрасных снежинок, неожиданно выпавших ближе к побережью, поднялись с земли и понеслись в ту сторону, откуда слышался шелест ее наряда, неся его вопрос сквозь пространство. Он узнал ее издалека, хотя больше в этом месте никто не мог появится, это было только их место, Пещеры Идрис были одним из самых красивых мест в Мирре.
 На краю густого темного северного леса были горы и побережье, и скалистые обрывы высоких гор не давали ни единого шанса пройти в лес со стороны моря, они скрывали в себе невиданные сокровища и богатства. Огромная пещера Идрис была скрыта не только горами, но и магией, намного более древней, чем Эва, так как она не смогла найти это место, а Эл случайно наткнулся на нее в своих ночных скитаниях. 
Весь сводчатый потолок пещеры был усыпан алмазами и сапфирами,  а на дне глубокой Подгорной реки, что срывалась ревущим водопадом в море, лежало золото и самоцветы, то была настоящая природная сокровищница.
Эльфы были самыми искусными мастерами работать с камнями, которых Эва могла себе только представить. Эл, бывало вынимал камень из желобка и уносил его своим эльфам дабы те могли смастерить какую нибудь красоту, а на следующую ночь в том же месте вырастал новый камень но уже другой по цвету и размеру. Но, кроме него пещера никому не хотела выдавать свои секреты, то место было предназначено для него и стало потом его домом. И только благодаря тому, что Идрис приняла Элджернона, наследие эльфов пополнилось стольким прекрасными вещами.
Когда принц привел Эву в Идрис, она была поражена ведь за тысячи лет существования не видела ничего прекраснее, часто с тех пор они поводили свои вечера там. В пещере самоцветов, Эва учила юного короля магии и управлению своими силами, скрываясь от остальных жителей бессмертного леса, дабы не пугать их. Часами они беседовали о строении мира, силах добра и зла, выборе, который предстоит делать каждому существу ежедневно. Даже водопад в пещере, по словам Эвы, однажды уже сделал свой выбор, остаться тоненьким ручейком Подгорной речки или вырваться на волю бьющей струей, каскадами уходить далеко в море. Нельзя считать его выбор верным или нет, просто сильным, ведь в тот момент, когда камни поддались и разошлись - вода показала свою первозданную силу и власть.
Вот и Элджернону предстояло выбрать быть королем или Великим Владыкой, защищать добро или сеять зло. Сложно судить как верно поступать, главное в этот момент быть сильным. "Не верные решения приходят в умы слабых духом." - Твердила Эва.
Элу нравилось постигать этот мир вместе с королевой, что делилась мудростью и силой ушедших лет, приобретенной в извечной борьбе на протяжении нескольких тысяч лет, о которых он мог лишь судить, так как возраст свой Эва по прежнему скрывала, как и многое о себе, уходя каждый раз от прямого ответа в туманные истории о прошлом.
Королю эльфов приходилось руководствоваться лишь слепой верой в свою возлюбленную, которая могла оказаться плодом его больного воображения, и он был готов идти, бороться за нее, даже если это было видение. Не было ничего более вдохновляющего для светлого эльфа чем любовь, что столь сильна и может толкнуть его холодный разум в пучину страстей, а юное тело в огонь ужасающей битвы.
Сегодня они увидятся последний раз. Последняя ночь перед тем, как он отправится в путь, а дальше никто не мог сказать, чем закончится эта история.
Сегодня они виделись впервые за две растущие луны, слишком долгим уже казалось такое расставание для юного Эла и для королевы огня, но долг и поиски силы отвлекали ее, не давая возможности, отключится и перейти в мир теней. Эва постоянно находилась в сознании и с другого конца света не могла уловить даже намеков его настроения, а Эл ждал каждый вечер ее в пещере Идриса, оставляя свое тело беззащитным под деревом в лесу. Он ждал, не смотря на то, что не знал, как долго продлится это очередное расставание, Элджернон неустанно приходил сюда.
Часто, в моменты бодрствования, когда эльфы окружали его и Элу приходилось создавать видимость совместного веселья, король задавался вопросом, а не привиделось ли ему? Та девушка, что приходила во сне, в облике воина и прекрасной девы в одном существе. А вдруг, его затуманенный одиночеством разум придумал все это, иллюзия порожденная однообразием, которое было принципом жизни всех эльфов, кроме него.
Шелест травы, шепот листьев, мгновенье и даже птицы замолчали, Эл знал , что она стоит за спиной. Он смотрел в звездное небо, горизонт над морской гладью, ему чудилось, что зрение и слух улучшились на столько, что слышны взмахи крыльев ночных сов и виден одинокий остров  вдалеке, на котором жила королева, на котором вскоре окажется и он сам.
Она стояла неподвижно, слушая звуки природы и ловила в воздухе отголоски его мыслей.
- Эва! Повторил он вслух.
- Да, кого же ты еще ожидал тут встретить, только редкий лесной зверь или птица могли бы найти это место, и то, с твоего позволения. А, уж подобраться к тебе так близко...
- Так долго. Почему тебя так долго не было? Я стал думать, будто ты сон и одиночество моя судьба, где же была, моя королева, все это время?
- Искала пути, и силу, с которой возможно придётся столкнуться. Сегодня мы распрощаемся до того, как ты попадешь на границу ветров, там тебе стоит сделать лишь одно - пройти сквозь них, если ураган пустит тебя, то двери откроются, вместе мы выйдем к солнечному свету, а если нет....
Она замолчала, так как не могла спокойно думать о возможном печальном исходе этого подвига, а затем продолжила:
- Тебе нужно идти одному, потому что ты и так заметен, а трое Высших эльфов на тропах могут вызвать множество интереса.  Сложнее всего будет обогнуть горы, которые занимают почти всю южную часть континента, идти придется через восток, на прямую нельзя, потому что мы не знаем, кто поджидает нас в горах, а так, в обход, безопасно, хоть и дольше. Тебе понадобится лодка, ее нужно будет отобрать у кого-то на южном берегу, но только у рыбаков. Корабли охраняют боевые маги, и не все они по зубам даже мне, ведь они черпают силу из ярости своего господина, а она практически безгранична. Как только ты попадешь в поле ветров, лодка остановиться и ты сможешь двигаться без нее, это будет означать успех, или ты погибнешь.
- Ты придешь в Тень пока я буду в пути?
- Не знаю, путь достаточно долгий, может занять не один день, но не думаю, что у тебя будет время на Тень, тем более, что оставлять свое тело беззащитным где-нибудь в лесу, было бы крайне рискованно, а я заклинаю тебя не рисковать и не светится лишний раз.
- Пешком через весь континент, ты обо мне высокого мнения, раз считаешь, что я пройду его за несколько дней. Усмехнулся Эл.
- Пешком идти не придётся, транспорт прибудет после моего ухода, он очень дружелюбный и умный.  Надеюсь, ты предупредил своих подданных о возможном долгом отсутствии?
Эл кивнул.
- А дальше, за ветрами?
- Я тебя встречу.
Эва протянула руку к Элджернону, как будто желая прикоснуться к щеке но, в мире теней, они не могли касаться друг друга, посмотрев с тоскую в его глаза растворилась в вечернем воздухе порывом ветра и унеслась прочь.
Долго еще стоял король эльфов, взирая в темноту, пытаясь продлить тот миг, когда она пыталась коснуться его, тепло разливалось по телу до самого сердца как от настоящего прикосновения, печаль, и тоска съедали его душу. Он искал суть во всех сказанных словах, что были предзнаменованиями, но понимал, что постичь их сможет лишь со временем, а с этой ночи оно тянулось для бессмертного невыносимо долго, как пытка, вечная пытка бескрайнего времени. Он слышал предостережения в ее словах о соблазнах и выборах, что ему предстоят, но уже отыскал ответ в  своей душе, что будет ждать и двигается вперед столько, сколько от него потребуется, а дальше только ввысь.
Яркий белый свет пролился меж темных деревьев, испугав Элджернона, а затем, вселив надежду, что королева вернулась и выйдет сейчас к нему во всей своей красе и силе. Но, к его разочарованию, другое прекраснейшее создание уткнулось в руку короля своей мордой. Высокий, сверкающий белый Пегас, с длинной серебристой гривой и огромными крыльями, дающими лунный свет, с этого момента стал его новым другом и спутником. Эльф чувствовал преданность животного, как и чувствовал, что его королева направила  сказочное существо ему в помощь. Он был благодарен, по-прежнему одинок, но благодарен за это.
Элу не пришлось долго искать общий язык с новым другом, Пегас подхватил его и умчался в ночное небо, самостоятельно выбирая путь, которым было проще обогнуть высокие туманные горы.
Сложно описать те эмоции, которые может ощущать молодой, вполне еще впечатлительный, северный эльф, парящий высоко в небе над родным лесом, а затем – дальше, над долиной  Валиса и в обход Туманных гор.
Из-за обилия чувств, Эл не замечал, что полет длится уже сутки, только когда Пегас стал идти на снижение, на юго-восточном побережье Мирры, король понял, что невероятная скорость волшебного коня, сэкономила ему недели.
Молодой эльф не знал, как называется город, в порту которого они оказались, да и городом это селение назвать было невозможно. Эва предупреждала, что в этой части континента живут только несколько свободных поселений, которые его мать называла народом варваров. Она действительно сильно преувеличивала, называя их народом, да и боевых кораблей, о которых говорила Эва тут, к счастью, не оказалось.
«Странно», подумал эльф, повернувшись к Пегасу, тихо сказал: «Спрячься где-нибудь, ты сможешь нас потом встретить?»
Конь не ответил, но заржал вполне утвердительно и скрылся в высоте, расправив широкие крылья.
Пристань была пуста, что не  казалось необычным для поселка в предрассветный час, но король, на всякий случай, приготовился к битве. Подойдя к ряду маленьких лодок, привязанных к деревянным балкам вдоль берега, король подумал, что совершенно не умеет ими управлять, ведь его народ не начинал еще исследовать мореплавание, эльфам было достаточно тех даров моря, что находились в заливе. Эл растерялся, глядя вдаль, он видел, что вот-вот будет рассвет, но еще, он видел свет, вполне дневной свет вдалеке, над морем. Король точно знал, куда держать путь, вот только как?
- Что стоишь? Впервые лодку увидел, что ль? Услышал он старческое карканье за спиной.
Развернувшись, он увидел мужчину, очень седого и сгорбленного, который хоть и удивился, но не особо растерялся при виде эльфа.
- Эльф, что ли? То-то, я смотрю, чужестранец какой, многого в жизни повидал, но такого... Вот спасибо, на старости лет чудеса. Так что тебе надобно? Дальше причитал старик, пытаясь завязать беседу.
Эл растерялся видимо больше, чем дед, особенно от того, что эльфа старик не испугался, но ответил.
- Мне действительно нужна лодка, но я не знаю, как ей пользоваться. Честно признался король.
- А на кой, тебе она тогда нужна? Спросил старичок.
- Добраться в одно место, за морем, уклончиво ответил, король, не зная, стоит ли что-то объяснять этому пытливому человеку.
- Так там ничего и нет то, бескрайнее море, все это знают. Не унимался дед.
Элу не было дела до старика, ему не терпелось прыгнуть в лодку и отправиться восвояси.
- Старик, возьми вот это. И король протянул, очумевшему в край деду, горсть алмазов разной величины, но по ценности, для смертных, достаточной, что бы купить собственный город. – Дай мне лодку и скажи, как управлять ей, только не задавая лишних вопросов, а дальше я сам. Ну какое тебе дело до того, если даже я собрался утопится в бескрайнем море?
Дед был старым, достаточно мудрым человеком, решив не связываться с эльфом, предполагая, что тот довольно опасен, судя по тому, что рассказывают в народе. И как это он сразу не рассмотрел меч и кольчугу, как у рыцаря, только не такую уродливую, как у Красных рыцарей. А вот. когда эльф полез за набедренным мешком, так и открылось деду, отчего у юнца такое причудливое одеяние. Да и от денег отказываться в его возрасте не пристало, рассудил старик, да и о малых внуках свои вспомнил, ожидающих его улова на завтрак. Посчитав быстро, сколько лет его семья сможет безбедно жить, уехав из этого забытого богами поселка, дед взял камни, вручив эльфу весло и  украткой прошептал кое-какие инструкции.
Смотря в след, удаляющемуся исполину, которого даже с берега было видно за версту, старик – лодочник, подумал, что им с семьей, стоит сегодня же покинуть село, дабы ни у кого не возникло вопросов, откуда у них такие богатства. Да и от беды подальше, если вдруг этот эльф и правда решил утопиться, да его еще и к берегу прибьет.  Что-то подсказывало ему, что эльфы не сильно любят, когда о них треплются, и старик , качая головой, пошаркал домой, собирать своих дочерей и внуков, надеясь, уже через семь ночей быть в долине, с другой стороны Туманных гор.
Эл почувствовал необычайный прилив сил, как только, спустя несколько часов плаванья, достиг того загадочного света, который виделся ему с берега. Он видел ветры, воочию, наблюдал, как буря носит мелкие снежинки с огромной скоростью, сбивая их в ледяные глыбы прямо в воздухе, обрушивая в воду. Соваться туда было настоящим самоубийством.
Боялся ли король? Нет, определенно, он даже не задумался о страхе, красота снежной бури была настолько чарующая, что Эл, ни минуты, ни колеблясь, бросил весло. Потоки подхватили лодку и понесли прямо на стену. Приближение такой силы природы, такого ее проявления могло напугать кого угодно, но не его. Лодка разбилась в дребезги о снежную стену.
Король шагнул в бурю, в самую ее гущу, думая о том, что приказывает стихии уйти, широко открыв глаза, он сделал шаг и оказался на самом прекрасном острове, который только можно было себе представить. Одинокий дом королевы Огня выглядел в точности так, как она его описала. Эл оглянулся за спину и понял, что ураган закончился, скоро ветер совсем утихнет и исчезнет. Теплая и нежная рука коснулась его плеча. Король медленно обернулся, чтобы не спугнуть свое видение.
- Ты пришел, мой король. Радостно вздохнула девушка, точь в точь такая же, какая она была во время их бесконечных прогулок, дикая и необыкновенная.
- А ты сомневалась?! Спросил Элджернон, зная ее ответ заранее.
Они были вместе, спустя столько лет, ничто не могло больше помешать их счастью, по крайней мере, сейчас, в этот миг.
Эва и Элджернон долго стояли, не размыкая своих объятий, они не могли насладиться друг другом, они были неотделимы. В одиноком замке королевы не было никого, никаких жителей, хотя дикий лес был точно наполнен существами, но никто не смел их потревожить. Может день, а может несколько они провели в абсолютном молчании, не обсуждая ничего, что могло бы омрачить, столь долгожданную, первую встречу.
- Нам стоит вернуться, твой народ будет переживать за своего короля. Сказала Эва через несколько долгих ночей, и король не мог с ней не согласиться.
- Я согласен, кажется, пора представить им новую королеву. Ответил Эл.
- А если она их не устроит? Спросила Эва, и первая нотка неуверенности в ее голосе показала эльфу, что в первую очередь, она все-таки женщина, а не воин.
- Такого не будет, спокойно ответил король. – Им нравиться все, от чего будет счастлив их король. А я счастлив только когда ты со мной.
Пегас Анг  прибыл за ними, и король с королевой отправились на материк.
Эва выглядела совершенно неожиданно, в своем боевом одеянии, хотя Эл и  не мог себе даже представить, как должна одеваться королева древности, как мало он о ней знал, точнее не знал, совершенно ничего не знал. Сколько вопросов его волновало, что произошло со старым миром, при чем тут ее семья, и за что она чувствует себя виноватой. Но даже в своем доме, Эва так тщательно увиливала от разговоров, что король не узнал ничего и сгорал от неизвестности.
Королева Огня сгорала таким же нетерпением, она чувствовала абсолютную свободу, рядом с Элом, даже верхом на Пегасе, пролетая над туманными горами, она чувствовала себя абсолютно безопасно, счастливо.
Видимо, именно из-за того, что мысли королевы были заняты другим, она не заметила, как это произошло, даже не поняла, что именно случилось.
Вот, в один момент, она сидит верхом на летающем коне, обнимая за талию исполинских размеров эльфа, а в другой момент, оказывается на горном плато, ниже Туманных гор, окутанном густым дымом. Навстречу ей шли они, двенадцать древнейших существ в этом мире, вместе со своим золотым предводителем, старейшим из обитателей Вселенной Хаос.




Глава 3. Драконье царство

Огненная страна, по сути, была огромным кольцом гор, что начинались на самом берегу  Бескрайнего моря, а заканчивалась территорией людей народа Валиса, назвавшего себя в честь долины, в которой люди поселились. Крутые обрывы южных утесов Огненных гор уходили на много миль в морскую пучину, оставляя лишь маленькие песчаные заливы, которые служили пристанищем для мелких рыбацких поселений. Огненная страна занимала большую часть континента и уходила далеко вглубь него, разделяя свои границы с Валисами и другими более мелкими народами.
Город людей расположился в долине у подножья Крайних, более низких, гор и был отделен от лесистых склонов лишь рекой, из-за чего и получил такое название - Народ Долины. Дальше Валис уходил в центр Мирры, на луга и поля, где смертные выращивали хлеб и пасли скот, поля занимал огромные части суши и располагались аж до темного северного леса, в котором жили Эльфы. Три огромных страны разделили между собой Мирру, не считая небольших поселений дикарей и городов Западного побережья, столь же закрытых для простых смертных, сколь и Огненная страна. Ни эльфы, ни смертные, не знали, кто или что скрывается за завесой высоких гор, густых лесов и загадочного густого тумана, который клубился, словно пар в небе над загадочным местом.
Страна Огня растянулась на много миль в глубь на материк, на юго-востоке соседствовала с многими мирными племенами людей, которые не относили себя ни к какому народу.  На юго-западе, долины были пустыми до самого побережья, что вело к мосту Запада, который соединял Мирру и единственную оставшуюся целой часть Измира - Западное королевство, в котором, в своем белом городе Мераморе, восседал Ферум. И только у самого берега Узкого моря, подвластные Западу города процветали и разрастались, давая своему жестокому правителю сырье для новых жутких свершений.
На побережье было так же и множество мелких свободных селений, но все они постоянно подвергались гнету, набегам со стороны Западной страны, поэтому ни о каком развитии речи идти не могло.
Так, материк в основном делился на три государства. Людское, представляющее собой множество разрозненных городов, Эльфийское, спрятанное глубоко в Северном лесу, и Огненное, вызывающее оцепенение у обоих выше упомянутых народов.
Эва была рада, что оказалась в доспехах из золотой драконьей кожи, легких и удобных но прочных как сталь, сделанных ее братом Владыкой Востока еще до войны Запада. Сменив платье и юбки на боевую броню она больше стала похожа на себя прежнюю - превосходство было их семейной чертой, она выглядела как великий воин, а не девушка в струящихся нарядах. Так она собиралась предстать перед народом Элджернона. В тысячелетней короне из золота каскадами выступали алмазы, рубины, изумруды, складывая причудливый узор в виде четырех мечей сложенных на крест, а в центре ее, пересекая все линии, сверкал новый камень, размером с куриное яйцо - сапфир, такого глубокого синего цвета, как море в самую темную бурю. Как память о лучшем времени в ее жизни и надежда на его возвращение, подарок короля эльфов, самый редкий камень из пещеры Идрис. Королева надеялась, что Эл будет ждать ее там, когда она сможет благополучно вырваться из этой неприятности, если этому суждено случится.
Доспех был одним из тех немногих вещей, что остались от ее братьев, он придавал Эве сил в сражении, а магия, вложенная в него, делала воинское облачение бесценным артефактом, таящим силу духа четырех.
Золотая броня, способная выдержать невероятную мощь Первого, магию природы и Четырех стихий, была одной из тех немногих вещей, которыми так страстно желал завладеть Ферум. Доспех был создан, чтобы сдерживать ее огонь, в броне Эва полностью могла контролировать свою стихию, и это было опасно, если бы кто-то из врагов смог завладеет таким бесценным артефактом..
Ирония, но в броне из чешуи она была таким же огнедышащим драконом как и те, с кем предстояло сражаться. Повелитель драконов наверняка еще помнит, кто виноват в гибели всего его народа и не простит ей такую дерзость, как появление в его стране в полном боевом облачении из шкуры его павшего брата. Даром только, что она сама сюда сегодня не намеревалась являться.
Эва боялась, ведь у нее не было права на проигрыш или ошибку, но  это предавало ей сил, а мысли о Элджерноне предавали ей храбрости. Эва хотела, что бы она знал кто она на самом деле и был тут с ней, но она не успела рассказать ровным счетом ничего, он был на верном пути, должен был стать великим, ему суждено стать владыкой стороны света, стражем в одной из четырех башен мира. Но, Эва не успела его подготовить, и если не выживет, то молодому королю придется самому идти этот путь, так как рано или поздно судьба его настигнет и он встретится лицом к лицу с Королем Запада.
Королева не хотела сбросить на своего юного друга столь тяжкий  груз этих знаний в первую же встречу, вот почему уклонялась от разговоров и продолжала играть в загадочную женщину из Тени. Что теперь будет думать Элджернон, если она не вернётся к нему.
Часть прошедшего времени Эва потратила на разгадывание его Тайны.
Вместе с обитателями своего замка, которые хранили древние знания, она раз за разом копалась в памяти вселенной, в ее сознании, если оно было доступно и открыто их взору. Существ, проживающих в замке, королева тоже не могла пока показать Элу, они были ее козырем, который нельзя было показывать раньше времени. Никому. Даже Элу, которому она доверила собственную жизнь, ведь никто не мог утверждать, что он сможет противостоять вмешательству Ферума в свое сознание. Эва была обязана оберегать своих подданных, как своих детей.
- Меня зовут Эванделина, королева забытого края, Владыка Юга и Одинокого острова, перворожденная Измира, что был Великим до существования вашего мира, я Рыцарь света и Повелительница огня.
Никого, судя по всему, не интересовали ее бесчисленные титулы никого не страшило ее величие и слава. Эва растерялась. Никто не окружал ее, наоборот пропускали кого-то, шедшего на  встречу к ней, кого-то могущественного.
В густом тумане можно было различить очертания двенадцати огромных драконов разных цветов и размеров, точнее двух цветов зеленого и серебристо-белого.
Зеленые драконы были все приблизительно одного размера, а белые были большие и разные, отличавшиеся между собой, Эва поняла, что это разные драконьи семьи. Но это было уже совершенно не важно.
Больше всего внимание привлекал тот, кого они пропускали.
Огромное чудовище, о котором молчали даже ее древние предания, имело три головы золотого цвета. Все три пары глаз его уставились прямо на Эву, но только средняя пасть открывалась для разговора, остальные две извергали дым и холод поочередно. Эве не сложно было догадаться, что перед ней такой же монстр как и она сама, порождение Хаос, первозданная сила, возможно равная ей по возрасту, а может и более древнее. Благодаря Всематери они не помнили свой возраст во Вселенной, как и не помнили родственных связей, кроме, как своего вида.
 Откуда это создание здесь? Ее брат, Владыка Востока, был ближе всех к Хаос их матери и призвал в свое царство в Измире множество ее творений, но Эва представить не могла, на сколько сильных. Королева Юга, была убеждена в том, что Аустри не имел такого могущества, чтобы повелевать Золотым Змеем.
Он ступал величественной поступью, надвигаясь на то хрупкое создание, которое подбросила им Вселенная. Дракон не знал, как именно, но был уверен в том, что от ее выбора, стороны, которую принимает эта женщина, зависит слишком многое. Он не мог отвернуться от Сурдри, даже если хотел разорвать на части всех четверых стражей и их потомков, сторонников и друзей. Любой ценой, даже ценой собственной жизни, драконы должны помочь Королеве Огня, такова была их судьба.
Это был Аурас - первый дракон, прародитель всех, что существовали в любом ми-ре, он был старше даже самого этого мира, хотя Эва и ее братья пришли в него не первыми. Он пришел сюда по зову Востока за долго до войны с Западом, а потом ушел, оставив своих детей драконов на воспитание Владыки Востока.
Из всех детей Хаос только Аурас, может по своему желанию приходить и уходить в любой из созданных миров, остальные же для этого мира умирают и идут дальше. С годами он становился сильнее, как и все они, но тяжесть бремени давила на него с невообразимой силой и Аурас становился старым и уставшим зверем. Воспоминания, то чего так одновременно страшилась и желала Эва, именно они были причиной усталости золотого дракона.
Эва смотрела на него и не решалась дальше продолжать подготовленные речи, о каком либо сражении уже не шло, он был гораздо сильнее ее, и мог отправить любого перворожденного настолько далеко в Хаос, что время никогда не начнется заново для этого существа. Вся ее надежда на то, что драконы, не умеют творить заклинания, ведь сами сотканы из волшебства и оно заковано в их телах, упала с появлением Змея, он мог все.
Золотой змей был невероятно силен, и Эва прекрасно понимала, почему само его существование и причастие к Мирре, скрывалось. Если убить дракона, то сила его перейдет к победителю, что и использовал ее брат, Владыка Запада, во время братоубийственной войны.
Вестри в древние времена, собирал свои силы, убивая волшебных существ, маленьких и больших. Но, насильно взятые силы не слушались своего нового хозяина, и Вестри заключал их в артефактах, камнях силы, которые потом использовал. Сейчас Эве стоило победить одного повелителя драконов, а не истреблять весь его вид, что бы набрать достаточно силы для борьбы с братом. Поверженный повелитель заставит драконов преклониться перед новой властью и служить верно своей королеве.
 Аурас, словно почувствовав дурные мысли Эвы, опередил ее начав разговор.
- Не нужно называть свое имя, ни новое, ни старое, все здесь и так его знают, Сурдри. Сказал дракон. – И, титулы древности ничего не говорят о тебе сегодня. Твой  род задолжал нам немало жизней, которых уже не вернуть, поэтому ты здесь. Никто не может пройти мимо Огненной страны, не отдав долги. Судьба принесла тебя к нам, в место, где должен состоятся суд.
- Что с Элджерноном? Спросила Эва. Достаточно дерзко для ее положения, но, по всей видимости, ей больше нечего было терять, а собственная жизнь уже не слишком волновала королеву.
- Он не знает, что произошло с тобой, и находиться в полной растерянности. Горе утраты давит его и убивает, но твой верный Пегас дал эльфу совет возвращаться в королевство и ждать знака. Он волнуется, но эльфы муры от рождения, и король Элджернон послушался совета, он отправился в свой лес. Ждать ему придётся долго, если это твой следующий вопрос. Терпение, одно из испытаний, которое вам обоим придется проходить не единожды.
Эва молчала, а дракон продолжил:
- Я ждал тебя, Владыка Сурдри. Тысячелетия назад уже отзывался я на зов своего народа. Аустри был великим королем, отцом всех существ, что призвал из Хаос, но, даже он, не смог сберечь моих детей от вашего яда. Тогда, я думал, что Вестри, который  зовет себя Ферум, попытается завладеть моей силой и ждал этой битвы.  Жалкий трус, Западный страж, не захотел так рисковать, зная о своем поражении,  он убивал всех кто был слабее его, а затем уничтожил мой народ, сведя с ума драконов, заставив  воевать друг против друга. Я ушел из этого мира, задолго до этого, оставив сына вместо себя, но вернулся, чтобы сохранить остатки драконьего народа целыми, до этого момента. Я знал, что ты приедешь ко мне, вас осталось двое и противостояние не завершено, а Вестри не выходит из своего замка уже тысячу лет, замышляя великое уничтожение. Гораздо больше горя принесет он, если осуществит свои планы. Вселенная будет разрушена, и каждый мир порожденный Хаос, рассыпется на мириады кусочков. У нас с тобой схожие натуры, власть огня в твоих руках или ты во власти огня, сама выбирай. Огонь повелевал раньше нашими умами но дух позволил обуздать эту силу и управлять ею. Мне нравится этот мир Эва, как нравились все члены твоей семьи до войны, я не хочу его упадка из-за чьей-то жадности, но возможность заглядывать далеко в будущее показывает мне, что мое время почти окончено, мне пора в другие миры, а судьба этого в руках двоих. Помощь - вот, что я предлагаю тебе. Я отдам тебе свои силы, не все, но те, что положены этому миру и уйду, ведь отданные добровольно они смогут принести истинную пользу в борьбе со злом. Суровые испытания уготованы отчаянным последним героям, пройдешь их и мой народ будет считать тебя своим лидером, а провалишь - битва наша неминуема, ибо только сильный и чистый дух сможет пройти все испытания, а слабые дети Хаос отправятся туда, где их место.
-   Неожиданностью стало для меня твое появление в Мирре так как брат скрывал от нас всех вызванных перво существ. Выполню и выдержу любое уготованное мне испытание, как прикажет повелитель драконов, что превосходит меня в силе и мудрости. И, даже если непосильным окажется наказание за грехи моей семьи, готова перенести его с честью, которой не доставало существам Хаос.
С почтением и уважением проговорила Эва, все еще не веря до конца, что ее не казнят.
А золотой дракон продолжал:
А сможешь? Отказаться от того, что уже попробовала, что уже  так дорого? Отречься, хотя бы на время. Оно не властно над мной и тобой, но, с недавних пор, стало крайне быстротечно для тебя. Томление, что зародилось в твоей душе, переживание за его судьбу. Эльфы хоть и не стареют, но могут погибнуть в битве или от нападения случайного зверя. Сердцу твоему стал дорог один из них, тот, что должен разделить с тобою эту участь, служение во имя добра. Эта любовь, делает нас слабыми и уязвимыми, а это может тебе помешать выстоять. Не забыла ли ты, кто есть на самом деле? Нет. Я против привязанности к более слабым существам, но судьба такова, а с Порядком спорить нельзя. Останешься с нами, в моем королевстве на сотни лет, я дам тебе силу превращаться в дракона и воевать в одном строю с Огненным народом, чтобы почувствовала ты истинную силу внутреннего животного пламени. Быть тебе век золотым драконом как я, и со мной учится терпению, а за тем век еще в той же чешуе, но вольна будешь выбирать куда идти. Осторожной будь ведь почувствую я если дух твой отправится к нему в мире теней или не выдержишь вдруг и обернешься опять царевной раньше времени, тогда считай, провалилось твое испытание и судьба твоя в моих руках. Сможешь, маленькая королева, прожить две сотни лет в такой близости от своего принца но, не видясь с ним или хочешь провести вечность на одиноком острове в заточении наблюдая гибель этого мира?
Варианта, в котором Эва оставалась с Элджерноном просто так, не предвиделось.
Конечно, если Эва не выстоит, пусть лучше бы Золотой дракон отправил ее к Хаос, но видимо драконы не против командировки и готовы организовать ей вечную тюрьму, и быть ей там вечными стражами. Заточение, это то, чего она никак не выдержит. Двести лет - долгий срок для влюбленной женщины и ничтожный для бессмертного воина, сейчас ей необходимо было быть именно им.
- Поистине мудр, великий повелитель драконов Аурас, читаешь меня на сквозь и выбираешь самое тяжкое испытание моей силы духа, знаешь, сколь тяжела эта разлука, что и в мыслях никогда не покидала я своего короля с самого его рождения, а приняв от тебя облик дракона, не смогу даже мыслей его коснутся иль настроений, как и он моих. Бить может он решит, что я погибла в своих извечных сражениях или забыла его и останется вечно печальным одиноким королем, или выберет себе другую судьбу и женщину эльфийского рода. Но выбора мне не дано, цена велика, а я готова платить ибо неизмеримо больше твое могущество, что поможет победить зло и выжить этому миру, а может и другим.
Больше не было громких речей, в тот же миг из девы в доспехах превратилась она в золотого дракона с переливающейся алмазами чешуей, и спустилась с Аурасом в пещеры огненной страны на долгих сто лет.
Никогда ранее годы не были такими долгими, для первобытного существа. Время - понятие странное, бессмертные научились отстраняться от мира настолько, что могли не замечать, как проходят столетия, но эти года были особенными. Гораздо проще не замечать существование всей вселенной, если для тебя в ней нет смысла, гораздо сложней, если этот смысл ведет на тебя войско.



Глава 4. Первая война Элджернона

Весна 731 года эльфийского летосчисления была холодной и тоскливой, как и последнюю сотню лет. И каждую холодную ночь, Эл видел лицо Эвы в снах.
Целый век сменился и королю надоело считать луны или опавшие листья до  воссоединения со своей половиной. Больше молодой король не проводил ночи напролет в мире теней и не бродил бесплотным духом по могучему заснеженному лесу, там, в мире теней, ему стало тоскливее, чем когда либо при свете дня, там он был брошен один. Как будто бы часть бессмертной его души ушла в ту ночь вместе с его прекрасным другом на поиски сил добра.
Он не знал, что произошло тогда, в один миг Эл как будто потерял сознание и очнулся уже на краю своего лесного дома, сброшенный с крылатой лошади. Пегас не мог разговаривать, но иногда, мог передавать свои мысли Элу. Он попросил короля отправляться домой и ждать, слушать советы Эвы и следовать выбранному пути, звать своего нового друга в случае крайней тоски. Пегас не знал, что именно произошло, но был уверен в том, что так было просто необходимо, иначе королева никогда бы не оставила своего эльфа одного.
Элу просто приходилось верить в королеву, как она верила в него.
Элджернон внял всем ее словам и часто повторял их себе как непреложную истину, инструкции к действию, дабы не свернуть с избранного пути. Он увел свой народ на самый край леса, глубже, чем это сделала мать, к пещере Идрис, которую нашел в одинокие годы, до встречи с Эвой. Идрис стал их убежищем и излюбленным местом. Внутри скалы король устроил свои покои, значительно отгородившись от всех своих подданных, которые переселялись к подножью прибрежных скал, и теперь, были еще более разбросаны по лесу, чем раньше.
Ближайшие соседи эльфов – люди, были совершенно разными, единственное, что объединяло столь многочисленную расу, это трусость. В большинстве своем, смертные боялись абсолютно всего. Хотя, единственных стареющих существ в мире можно было понять. Если жизнь так коротка и постоянно подвергается опасности, откуда взяться храбрецам и героям. Но, были и другие смертные в этом мире, которые несли страх и смерть всем, кто считался слабее.
Красный народ пришел из-за гор, точнее, об их родине, никто сказать не мог.  Никто, в здравом уме, не хотел идти в сторону владения драконов, которые, так неожиданно для всего континента, появились, как только набеги красных войск продвинулись вглубь Мирры и стали затрагивать долину. Эльфы и раньше знали о существовании Красного народа, но атаки заканчивались у западного побережья Мирры и не волновали бессмертный народ. Теперь же, все изменилось.
 Многие думали, что воины-мародеры подчиняются крылатым тварям и вот откуда в них столько силы и умения к магии, которых не было ни у кого из известных народов. Смертные их боялись, а бессмертные готовились защищать свои земли.
Высокие и сильные полулюди, с красной, почти бронзовой кожей и глазами как у диких животных. Волчьи, кошачьи и даже змеиные черты лица ужасали любого, кто их видел.  Цели этих отрядов были не ясны, раньше они нападали на селения и просто убивали людей, отбирали скот и урожай, но теперь воины стали похищать людей и увозить с собой, в неизвестном направлении. Стали пропадать даже эльфы, хотя королю, крайне хотелось верить в то, что некоторые его подданные просто уходили в свободное плаванье по просторам Мирры. Так бывало, иногда.
Командовали красными отрядами еще более сильные и высокие люди в кровавых доспехах и шлемах, укрывающих их лица. И людьми их можно было назвать лишь отчасти. Все знали о Красных только то, что те сведущи в магии и боялись, поэтому никто не осмеливался в действительности им противостоять.
Вот почему королю Элджернону пришлось стать на защиту людей долины Валис, мирного народа, что разросся из маленького селения до торгового города за эти столетия. Он сделал свой выбор в пользу добра еще с Эвой и сейчас, глядя на мерзость, что оставляли за собой красные люди, он знал, что ему придётся воевать и защищать смертных.
Его собственный народ ощутил необыкновенную благодать в последние пятьдесят лет и значительно прибавил в численности. Идрис — дом эльфов, защитник народа. Там все было благоприятным для роста и спокойного существования. Народ Эла считал, что так боги благословляют его на долгое царствование, ведь именно он привел их в этот чудесный край леса, что укрепило веру народа в своего светлого короля.
Это была великая радость, для короля и огромная ответственность сохранить живым, и процветающим свой собственный народ, помочь остальным. С недавних пор, стражи в лесу, все чаще стали находить скрывающихся испуганных людей.  Целые семьи, а иногда целые селения снимались с места и искали убежища в темном лесу, опасаясь попасть в лапы к крылатым тварям. Но эльфы пугали их не меньше чем красные люди, ведь они не умели защищаться или сражаться, а границы Северного леса были всегда закрыты для смертных. Рассчитывать на милость волшебного народа не приходилось, но люди шли в лес под страхом казни, скрываясь от худшей участи .
Бессмертным Идриса пришлось нелегко налаживать отношения с  соседями, учить их и наставлять, тем более что холодные по натуре эльфы, были отстраненными и плохо шли на контакт с чужаками. Совсем не из-за того, что чувствовали свое превосходство, а потому что смертные быстро старились и умирали, а завести дружбу со смертным означало обречь себя на горечь потери.
Но, король принял решение помогать соседям ни смотря ни на что. И под защитой по соседству с царством эльфов люди строили свои селения и города. Так прошло еще полвека. Постоянные набеги красных людей и дикарей отвлекали короля от тоски по любимой, но страх пропустить важную его сердцу встречу поселил в нем тревогу и лишил сна, а сутки превратились в сплошную линию переживаний и тревог. При свете солнца Эл размышлял о войнах, настигших внезапно, а при звездном небе - о ней, своей королеве.
Элджернону чудилось, что столетие превратилось в тысячи лет и бесконечно долгая череда дней и ночей не давали никакого облегчения, казалось, что старость и слабость вот-вот его одолеют, тоска и одиночество стали нестерпимыми, страдая из-за неизвестности, чувствуя вновь ее присутствие но, не видя ни духа, ни плоти. Сложно было принять правдивость сих ощущений,  как будто все он навыдумывал, чтобы верить и убеждать себя, что когда-нибудь она придёт снова. После их встречи, когда он снял границы Одинокого острова, о королеве не было ни единой вести, даже его верный Пегас заметно нервничал, по-прежнему уверяя Эла в правдивости ее существования, и скором появлении. Не смотря, на это, король дважды уговаривал свою крылатую лошадь, отвезти его проверить остров, но ничего там не находил, кроме диких животных, замок был таким же одиноким и заброшенным, как во время их встречи.
К этому моменту, с туманных гор, которые занимали чуть ли не половину Мирры и были самой загадочной ее территорией, стали нападать драконы. Они не убивали людей, а утаскивали скот, чем сильно пугали жителей и не менее сильно удивляли эльфов, которые были уверены в кровожадности крылатых тварей и ожидали от них только худшего. Смертные были уверены в том, что драконы и красные воины заодно, а Элджернону это казалось вполне логичным заключением.
В истории эльфов не было еще записей о них, но Эва рассказывала, что тысячу лет назад, драконы обезумев убивали друг друга и уничтожали все, что было на их пути. Испепеляли целые города, сжигали замки даже ее семьи. Король не мог допустить повторения такой истории, собрав военный совет, из своих самых лучших воинов, было решено выступить к Туманным горам и требовать драконов отступить или сражаться с ними.
У Эла были и свои причины идти против драконов. По рассказам Эвы - они волшебные существа, но имеющие совершенно другую, отличную от стихийных сил магию. Важно то, что драконами можно управлять, но только более сильный маг на это действительно способен, а Эл знал только двоих таких, Эву и ее таинственного врага. Затея, конечно, крайне рискованная, но королю надоело мирно ждать, думая, что возможно она уже погибла. Часть его сознания подсказывала, что этого драконы и добивались, чтобы Эл пошел на них, спасать свою женщину. За время нападений, драконы не утащили в свое логово ни одного смертного, если тот сам не нарывался, пытаясь, защищать своих овец. Значит, змеи привлекали чье-то внимание, а король эльфов, к своему самолюбию, больше не видел достойных такой чести.
Выхода нет, король есть король, собрав все знания, мужество и войско Эджернон выступил в сторону туманных гор.
Тут, конечно, стоит упомянуть, что был он вовсе не безоружным и беззащитным перед предстоящей битвой. Даже, как для эльфа король был хорошо подготовлен. Сверх хорошо. Сотню лет Эл практиковал магию всех стихий и более всего преуспел во всем, что связано со льдом, землей и водой, он знал, что еще не сможет самостоятельно противостоять первозданному злу или повелевать магией дракона, но без боя уходить не собирался. Высшими существами эльфов делала не только долгая жизнь или внеземная красота, а еще и полное отсутствие страха смерти, трусости  и неповиновения.
Молодой король мог управлять погодой, призвать зиму в свой лес, разговаривать с животными и вызвать их. Эл научился затевать шторм в море или бурю в небе, мог делать и многое из того, чем поддевали смертных красные командиры, но не мог развить какую либо способность до впечатляющего уровня. Ему просто не хватало веры в себя, как бы сказала Эва, и ему не хватало ее самой, наставника. Ведь это королева рассказала ему про силы, полученные эльфом в наследство от отца и матери, показала, как их развивать, там на острове, где были только они двое. Никто их подданных не владел теми же дарами, только некоторые заклинания или силы природы были подвластны им, а Эва давно предупредила его, что все необъяснимое может вызвать страх даже в чистейших сердцах и пошатнуть их преданность. Поэтому силы свои он скрывал и надеялся пользоваться ими только в крайнем случае, который может вот-вот настанет.
Дорога к туманным горам была не долгой, спустя несколько дней войско эльфов стало лагерем на возвышении напротив отвесных скал, где начиналась страна драконов, оставалось перейти реку. Эл не собирался, бросаться в атаку на скалы, вершин которых не видно, никто не знал что там за ними. Хотя все были уверенны, что драконы точно уже знали о прибытии армии.
Возможно, именно в этих горах скрывается то, что заставило Эву исчезнуть, столетие назад, ведь это произошло совсем вблизи, с восточной стороны. После этого, Эл, вместе со своим верным Пегасом, дважды пересекал ту часть хребта и ни разу не подвергался нападениям.
Там, за домом драконов, пересекая море, раскинулся одинокий остров, ее старый очаг, а если свернуть сейчас на Запад, пройдя по Великому мосту, можно оказаться в Мераморе стране, которой правил старый король Ферум. Эл знал, что он тиран и догадывался уже, что именно этому злобному правителю Мирра обязана появлением Красных воинов. Единственные надежды на избежание боя были основаны на том, что такие благородные создания, как великие свирепые драконы, не станут служить на стороне такого мелкого рабовладельца как король Мерамора.

Сотня лет не так уж и много если тебе некуда спешить, если тебя никто не ждет, если нет дома, в который нужно возвращаться.
 Эва стала проводить их в холодных пещерах туманных гор на границах Огненного королевства, что не было таким уж увлекательным занятием. Каждую ночь ее дух рвался на свободу, зная, что в тенях она может преодолеть разделявшее их расстояние за считанные минуты. Аурас, кажется был вполне доволен ее примерным поведением и безостановочно учил мудрости его народа, времен, когда Хаос еще не была такой плохой мамочкой, а Порядок был вполне приличным отцом.
Под ее предводительством, несколько драконов, успешно отбивало атаки Красных воинов, которые пытались прорваться все больше вглубь континента. Дикие племена с Востока, завидев грозящее уничтожение, больше не смели нападать на города долины, а тихо оседали в прибрежных зонах, скрываясь за Туманными горами. Эва была уверена в том, что вскоре там образуется новый строй и Портовые города смогут вести торговлю с долиной Валис. Но отряды с Запада становились все более сильными, кровожадными, неустанно нападая на границы, пробираясь все ближе к Северному лесу. Драконам пришлось спускаться чаще, когда до них дошли вести, что люди стали пропадать без вести все чаще, а так же, что к числу исчезнувших присоединялись эльфы.
Крылатые змеи подолгу не могли вернуться обратно в королевство, где верные дворфы, беспрепятственно поставляли им пищу из-за границы волшебного тумана, за который драконы не совались, а на внешних склонах Туманных гор, прокормиться было почти не возможно. Даже для таких могущественных существ, голод не мог принести ничего хорошего, памятуя о сведенных с ума драконах, Эва и Аурас позволяли своим подданным охотиться на скот в долине. Конечно, они не ожидали такой бурной реакции среди людей. Драконы пугали, но некоторые незадачливые крестьяне, считали своим долгом защищать коров, даже рискуя своими жизнями. Слухи о кровожадных драконах-убийцах, которые управляют всеми Красными воинами и Восточными варварами, поползли быстрее, чем Эва могла представить.
Рано или поздно стоило ожидать геройства со стороны какого-либо селения, но еще большими глупцами оказались эльфы, что выстроились войском на границе туманных гор. Глядя на прекрасных мужчин и женщин, в утонченных серебряных и белых доспехах, Эва никак не могла понять, а с кем же они собрались воевать? Насколько драконам было известно, военное воспитание у этого народа отсутствовало, а врожденной силы и ловкости было не достаточно для этой войны.
- Как думаешь, обратился к Эве золотой дракон, глядя в магическое окно Штормового замка, в котором они обитали, - чем думал твой юный эльфийский король, когда вел весь свой народ на верную смерть?
Эве не хотелось отвечать на этот вопрос и она промолчала, зная, что Аурас и не ждет реакции. Вопрос действительно был чисто формальным, ведь они оба знали. Чем руководствовался Элджернон в своих поступках. Слепая вера, в бравое дело, вот что всячески подталкивало его на этот склон. И королева была уверена, что ни один эльф, ни усомнился в необходимости погибнуть в войне с драконами, если именно от этого, по убеждению их правителя, зависит будущее спокойное существование их потомства.
Это было уже начало второго столетия заключения королевы, по случаю которого, они с золотым повелителем поселились в Штормовом замке, заняв при этом не холодные террасы, а королевские покои в разных частях дворца.
Да, Аурас тоже мог перевоплотиться в человека или эльфа, но в отличие от Эвы, он мог сам, по собственному желанию выбрать, как будет выглядеть. Королеве было приятно возвращаться в свое собственное тело, хотя все встречи с остальными драконами, по-прежнему происходили в чешуе, не привычно было встречать каждый день другого человека в замке. Аурас не мог удержать долго один образ и постоянно превращался в другое существо, то в молодого мужчину, то в степенного мага, то совсем пугал королеву, перевоплотившись в Талима Высокого.
Повелитель драконов, не дожидаясь ответа, удалился созывать своих змеев, на этом совете должна была решиться судьба эльфов, поступивших так опрометчиво. Раньше с Огненным королевством не было никаких контактов, никакой связи, люди редко поднимались в горы, и никто не удивлялся, если искатели сокровищ не возвращались. Для всех народов Туманный кряж был чем-то загадочным и устрашающим, и никто не осмеливался нарочно пересекать границы драконов, даже не ведая о них.
Именно то, что ни одна живая душа в Мирре не знала о существовании запрета на пересечение границ, было единственной надеждой на спасение Эла. Но, к сожалению, столь явная дерзость, как привести свое войско и вызывать драконов на поединок, не могла остаться не замеченной этими степенными, но жестокими существами.
Эве оставалось надеяться, что король драконов не захочет уничтожить наглецов на месте, а даст им какой-либо шанс, как дал ей. Тем-более, что драконы не раз обсуждали, необходимость объединить народы континента, они точно планировали содействовать возможным торговым или военным союзам. Драконам не нужны были деньги или жертвы, но им нужны были сильные воины, сплоченные духом, что бы использовать их в собственной войне с ненавистным родственником.
Но, все это было до того, как эльфийский король притащил сюда большую часть своего народа. Была ли возможность того, что Аурас сочтет не столь великой потерю, уничтожение бессмертных северян, Эва не знала. В одном она была уверена, что повелитель драконов помнит о Элджерноне и постарается сыграть на нежных чувствах своей подопечной.
Но, Аурас, в очередной раз ее удивил, изрекая указ, заключить союз с эльфами,  объясняя свое решение тем, что непреднамеренные действия королевы, привели к возрастанию ценности молодого короля для дальнейшей судьбы мира. Двенадцать драконов не требовали больших доказательств, чем уверенность их повелителя в своей правоте, поэтому ни словом не возразили.
Следующее столетие обещало быть особенно тяжким для Эвы, потому как повелитель драконов не отказался от идеи играть на ее чувствах и предрек королеве выдавать себя за него самого. Именно ей, предстояло, уже в облике Золотого дракона, заключать этот союз и наставлять Северных эльфов ближайший век. Естественно, королеве полагалось ничем не выдать свое истинное имя или образ, в чем и заключалось испытание и пытка в одном лице.
По мнению Аураса, этого должно было быть достаточно, что бы увидеть стойкость королевы, которую он так упорно воспитывал, спокойно оставить на нее судьбу этого мира и своих вымирающих собратьев, а затем уйти, ведь во вселенной его давно уже ждут.
- Через сотню лет, ты сама поймешь, настанет момент, когда можно будет расстаться с чешуей дракона навсегда, но обрести большую силу. Молвил древний дракон. – Молодой король достаточно доверчив, что бы принять помощь от нашего рода, но именно это его качество доставит проблем, когда люди начнут предавать его. Человечество, рано или поздно, они польстятся на несметные богатства драконов, о которых они слагают легенды, или алмазные слезы эльфов.
- Раньше ты больше ставил на роль людей, чем эльфов, что изменилось? Переспросила Эва.
- Сейчас, как и в будущем, так было и в далеком прошлом, от смертных зависит несоизмеримо больше, но сама суть игры другая, ты должна понимать, люди ведь предавали Сурдри? Соотношение сил изменилось тогда настолько, что ты провела еще тысячу лет взаперти.
- Возможно, задумчиво ответила Эва, хотя была уверена в иной причине своего заточения. В прочем, люди ей никогда не нравились, сейчас она рада была не строить планов вместе с ними. Но волновало другое. – Повелитель, но как же я смогу договориться с эльфами, если в драконьем обличи не могу говорить, именно невозможность объясниться, стала причиной того, что войско неопытных, но добрых жителей леса, пришло защищать свой дом.
- Я могу сделать так, что бы ты разговаривала, вполне человеческим голосом, но только если остальные члены моей семьи не против этого.
Эве не дано было понять, отчего же драконы могут противиться такому умению, но Аурас достаточно многое умалчивал об обычаях этой семьи. Чего только стоило, удивление королевы, когда она поняла, что это не стая и не король с подданными, а именно семья, члены которой, исключительно из преданности и долга, идут вслед за своим старшим товарищем.
Все двенадцать драконов опять молча склонили головы, в знак согласия, как и предполагалось. А Эва подумала, что сама она, будучи правителем в Южном королевстве, таким уважением, к сожалению не пользовалась, может судьба мира сложилась бы иначе. Но, единственное, что оставалось королеве, это стать тем самым могущественным правителем в этот раз.
На рассвете на склонах гор появились драконы двое серебристо-белых и один золотой, в их поведении не было намерения нападать, но эльфы ждали в полном вооружении и готовности. Слегка рассеявшийся туман показал остальных, которые разместились на пиках гор и взмахами своих огромных крыльев рассеивали облака, заслоняя значительную часть неба. Эльфы, столь ценившие красоту во всем, запомнили этот момент как самый яркий из всего своего долгого существования.
 Величественно и ужасающе, выглядели драконы даже в глазах бесстрашного короля эльфов. Золотой дракон сверкал, словно россыпь алмазов и носил венец из синих сапфиров, неизвестно каким волшебством скрепленных между собой. Эл сразу узнал в нем повелителя, хотя тот был меньше остальных крылатых змеев, но выглядел более могущественным, свет силы окружал его огромное тело. Дракон смотрел прямо на него, как будто  пытался что-то сказать.
- Чего ты ждешь, молодой король? Особого приглашения? Или пока мы начнем обедать твоими воинами? Неужели ты этого искал в этих краях, смерти? Нет? Тогда идем со мной, у нас для тебя другое предложение, сказал дракон, а вся его свита, молчаливо скрылась за грядой гор, сложив свои крылья. Но, сам, золотой остался ждать и дальше смотрел прямо на Эла.  - Нас двенадцать, возьми с собою столько же лучших воинов, коль нужна охрана, но уверяю,  тебе нечего боятся в моем королевстве, тут более безопасно, чем где либо. Продолжил золотой дракон, словно читая мысли Элджернона.
- Со мной пойдут мои братья по оружию, кивнул Эл на командиров своей армии, но, если вы не собираетесь нападать, позвольте отвести войско подальше, за реку.
- Разумно, только предупреди, что ты и твои братья погостите у нас до завтра. Никто не должен идти за вами, так как пересекший границы без приглашения будет покаран, а наказание в этом королевстве только одно – смерть. - Жду вас на вершине,  продолжил дракон, не дожидаясь реакции эльфов, - там есть плато с озером. Договорив, дракон взмахнул крыльями и улетел за горы.
Эва, скрытая туманом, осталась понаблюдать, как столь же беспрекословно послушались подданные короля Элджернона, и, не задавая лишних вопросов, развернули все войско в сторону долины, поспешно собирая палатки и шатры. Ее радовало, каким правителем стал Эл, раз его народ настолько доверял суждениям своего короля, что даже никто не посмел спросить, а уверен ли он в принятом решении, и стоит ли вообще доверять существам, о которых они до сих пор ничего не знают. Замечание было бы вполне уместным, по мнению, Эвы, но никто  не посмел его произнести вслух, а первый советник короля, который явно именно об этом размышлял, разрывался от любопытства, которое было эльфам совершенно не свойственно. Наверняка, этот старый друг Талима Высокого, первого короля эльфов, именно за это качество получил столь высокое расположение и нового короля.
Скорость эльфийского войска поразила, пожалуй, всех драконов, так как, менее чем через час служивший базой холм пустовал, а последний охранный отряд уже перемахивал через реку Валис.
Воинам не было тяжело подниматься, с каждым шагом растительности становилось все меньше, а кустарники, словно сами расступались перед ними образовывать извилистую тропу в гору. Дюжина эльфов поднималась выше и глубже в горы, оставляя долину, на которой располагалось войско далеко за их спинами. Эл словил себя на мысли, что пересечь границы Драконьего королевства, без волшебства самих его обитателей маловероятно, так что признал истории о пропавших в горах смельчаках, как несчастные случаи, потому что горы и растительность на них были действительно непроходимыми.
Эл никак не ожидал увидеть какие-либо строения, в сущности, зачем драконам дома, уж точно он не смог бы предвидеть, что взору предстанут не мрачные пещеры и кратеры вулканов, а величественные замки, словно парящие в воздухе выше уровня тумана.
Представленную картину сложно было передать словами, эльфы в неверии поворачивали головы из стороны в сторону, чтобы запомнить это необычайное зрелище и каждый из них, несомненно, утверждал потом, что ради увиденного стоит прожить  столь долгую жизнь и рисковать своим бессмертием.
Скалы и горы внутри кольца были не обычной формы, а перевёрнуты вверх дном, как сталактиты на потолках сводчатых пещер они были узкими у основания и расширялись по мере приближения к небу. Низ гор был спрятан в густом тумане из-за чего и создавалось впечатление, что они парят в воздухе, как бы, над облаками.
Верхушки, расширенные к небу, образовывали огромные площадки или островки, расположенные на таком расстоянии, что без крыльев в гости друг к другу жители этой страны ходить бы не смогли. Спросите, что значит - ходить в гости? Ведь это драконья страна. Но на каждой площадке был выстроен огромный и прекрасный замок или храм, некоторые из них составляли целый свод зданий и садов, наполненных разноцветными растениями, это были обустроенные дома королей и королев, и не важно кто сейчас в них жил.
Поля вокруг замков были устланы темной и сочной травой, деревьями и цветами, а каменные дорожки и стены переливались самоцветами.  В воздухе витал теплый, сладкий аромат, задержанный паром и водой, а где-то под слоем тумана бурлила река и ревели ее потоки, разбиваясь об раскаленные камни.
Но рек не было видно, как и водопадов, которые можно было себе только представить, ведь все кругом было покрыто густым лиловым туманом, местами окрашенным в другие цвета, движущимся, словно живой организм. Туман заслуживал отдельных песен в вечной истории эльфов, ведь большего волшебства они никогда не ведали. Словно густые кроны, темных деревьев в северном лесу, прикрывали его жителей от всего мира, так и это творение высших сил, вне сомнения укрывало от любопытных взоров все, что находилось ниже пиков Туманных гор. Он был прекрасен и страшен одновременно, каждый из эльфов остановил свой взор на густой дымке, пытаясь узреть, что-либо сквозь нее, но рисковал лишь потерять свою душу, настолько туман был завораживающим и манящим.
Воины стояли на обрыве, с которого вглубь вело два каменных моста, по ширине напоминавших целый военный тракт, все эльфы могли стать, в шеренгу раскинув руки и пройти, не толкаясь по ним. «Интересно, зачем драконам мосты», подумалось королю, а может, иногда они подвластны лени, как обычные смертные. Но, это была нелепая мысль, ведь понятно, что нынешние хозяева этими мостами не пользовались.
Конца тем переходам не было видно, как и того, куда они вели, так как туман клубился вместе с паром вокруг всего, что тут находилось. Немного вдали виднелся дворец, самый большой из местных, столь огромный, что Элу не могло привидеться такое величие даже во сне. Скорее всего, именно к нему вели мосты, так как другие замки находились на большом расстоянии, а дворец стоял отдельно без окружения других гор и скал, без храмов и дополнительных строений. Огромная одинокая гробница из камня, сверкающего золотом и самоцветами - вот, что дворец напомнил Элу.
Король никогда не мог представить себе, столь богато украшенный дворец, хотя сам не страдал от недостатка драгоценных камней. Чуть поодаль, к этому огромному зданию примыкали башни, довольно мрачные, по сравнению с самим дворцом, а самая дальняя и высокая из них, стремительно возвышалась в небо, дотрагиваясь своим пиком грозовых туч, в которых клубился ураган.
Над каменной свечей разверзались небеса, огромное грозовое облако окружало воронку, которая образовалась над шпилем башни,  словно всю эту конструкцию держала именно сила бури. Молнии ударялись об пик строения, и от них расходилась энергия, которая тонула в густом тумане, а что происходило дальше, ниже, невозможно было  предугадать. Самое странное, что непреодолимая и беспрерывная буря, и гроза, целый небесный шторм, не нарушали тишины и спокойствия этого места, словно ты только видел и осознавал все это, но не мог услышать.
Эльфам пришлось обратить внимание на золотого дракона сидевшего, расправив крылья, на мосту.
- Любой путь, выбранный вами приведет к моему дому, не медлите, красота внутреннего мира, которую вы видите, может сбить с толку, остерегайтесь ее как и любой другой, все прекрасное имеет свою цену, а все тайное, часто имеет смертельные последствия.
С таким предостережением дракон поднялся ввысь, а эльфы тронулись в путь не останавливаясь более ни минуты. Путь оказался не таким близким, как им думалось, и только спустя несколько часов, их ясное зрение позволило увидеть, где кончается мост и начинается крутой подъем к замковым воротам.
Элджернону казалось, что он перенесся  на тысячелетия назад, в час расцвета этой страны, когда еще не было ни драконов, ни его народа. Ему слышались отзвуки древних сражений, что разрушали эти величественные здания, над которыми и время не властно, которое в этом месте, как будто принимало иной вид и смысл, мешаясь в пространстве. Дальше они поднимались по склону к замку, по которому стало точно понятно, что драконы не были первыми жителями этой страны. За воротами были узкие улочки, арки и мастерские, давным-давно опустевшие, хотя некоторые даже не успели покрыться пылью, видимо в них кто-то трудился.
Конечно, кто-то же должен был обеспечивать нормальную жизнь столь высоких господ, чистоту на этих же пустынных улицах, ухоженность в замковых садах и прочие мелочи. Король все пытался рассмотреть хоть что-нибудь в окнах домов, которые располагались вдоль улочки, единственной, которая и вела к дверям замка. Но, внутри мастерских никого не было, хотя он мог поклясться, что они работают.
Заходя в распахнутые парадные двери дворца, эльфы были готовы увидеть бальный зал, трон и сидящего в нем старика или молодого короля, в которого мог бы превратиться дракон. Эльфам неоткуда было знать, что драконы не имели такой магии, а волшебники, чьих сил хватило бы на такое превращение, если и существовали в этом мире, то ушли еще задолго до появления бессмертного народа на просторах Мирры. Единственным, кто был способен на такое, был сам Аурас, но золотой дракон не собирался лично показываться гостям, оставив их на свою подопечную, которая могла превращаться, только подчиняясь его воле.
Вместо этого их встречал пустой зал, огромный, со сводчатым потолком и окнами, стены которого были украшены узорами природы и самоцветами. Собственно камни были везде, разных форм, цветов и огранок. Видимо бывшие хозяева замка сильно тяготели к драгоценностям, которые эльфы, имевшие их в избытке, тоже не использовали только как украшения, но стены и полы они никогда не украшали так. Детям леса было не важно как выглядит жилище, главное - комфорт. Другое дело - Эл, который чувствовал себя в этом дворце просто великолепно, ведь сам окружал себя подобными вещами в Идрисе, все выглядело так, как будто кто-то специально хотел, что бы ему здесь было уютно.
 Огромные окна не имели стекол, а только золотые рамы, подойдешь к одной и видишь свое отражение, а протянешь руку - пройдет насквозь, и почувствуешь ледяной воздух на омываемой всеми ветрами горе. Призрачные зеркала, а не окна были в рамах, что еще раз доказывало то, насколько волшебным было это место. Сквозь эти окна можно было увидеть многое, например, если напрячь свое зрение, даже долину реки, которая находилась значительно ниже уровня гор, а может и дальше, но Эл не смог бы проверить свою теорию.
Сам зал был огромным, тысяча эльфов могла бы провести тут парад в полной боевой броне и еще тысяча играла бы им на арфах, а тысяча смертных была бы достойной публикой этого действа, и не было бы им тесно в этом зале, настолько он был велик.
У дальней стены, на огромной лестнице оказался дракон, его перепончатые крылья трепетали в полумраке и переливались миллионами оттенков золота, сам свет в зале шел теперь от его чешуи. Змей не смотрел на эльфов, взор его был обращен к потолку, что был разрисован невиданными красками, которые повествовали о тысячелетней войне, о создании мира и еще о чем бы то ни было, чего сам дракон, наверное не видел. Это был тот самый золотой дракон, что звал их на поляне, что-то подсказывало Элу сейчас, что нет причин, боятся его, ведь уже тысячу раз могли его родичи полакомиться всей эльфийской армией, но не стали.
- Меня зовут Аураса, несомненно, прочитав смятение в их головах, сказал дракон, точнее дракониха, как оказалось. Ну не смогла Эва притвориться мужчиной, даже в таком обличи, как ни уговаривала сама себя, решив что это не так уж и важно.  – Вы ступили на территорию закрытого Огненного царства, великой страны, последнего оплота чистого волшебства в этом мире. Сейчас я веду за собой этот великий и древний народ и не собираюсь развязывать войну, вы приглашены в этот дом как друзья и, возможно, союзники. Вы правы, будь у нас желание или повод, ни один эльф не прошел бы призрачных границ, а на поляне, где стоит ваш лагерь, был бы знатный пир для моих братьев, но мы по одну сторону в этой войне, о которой вы еще не узнали, но вот-вот почувствуете. Мы пытаемся отгонять красных людей, но Валисы боятся нас и мешают, своими криками и паникой предупреждая врагов, вызывая расстройства в душах драконов, разжигая гнев. Мы действительно забирали скот, для пропитания, в землях долины почти нет диких животных, а магов мои драконы есть не могут. Мы можем помочь прекратить их набеги на ваши земли, но и нам нужна помощь. Эта страна может обеспечить драконов едой, достаточной для поддержания силы, ее приносят слуги, которые могут спускаться ниже уровня тумана, приводя сюда жертвенный скот, не нарушая при этом численность животных, настолько, что бы это вредило нетронутому миру внутри. Пускай смертные дают часть своего скота раз в месяц нам, когда драконам придётся подолгу патрулировать земли а за это мы не допустим ни одного красного воина к вам. Поверьте, для столь гордых существ как драконы, быть чьей-то охраной за еду, не лучший вариант, но для всех рас Мирры настали тяжелые времена, возможно последние.
- Как убедить смертных не боятся вас, а делится своей едой? Это практически не возможно. Эл задал именно этот вопрос, потому что другие показались ему излишними, если они не смогут убедить людей, то договариваться с драконами смысла нет, а доводы их королевы были ему вполне понятны. Эльфы и так понимали, что вскоре им придётся воевать с Красными отрядами, а возможностью получить такую поддержку, глупо было бы пренебрегать.
- Да, перебил Эла дракон, если учитывать, что даже ты, такой храбрый и сильный эльфийский король, боишься меня, но мы не хотим этого, а разговаривать со смертными мы не можем, не можем объяснить им суть нашего предложения. Только вы слышите нас, ибо можете заглянуть за завесу волшебства. Мы станем воевать на вашей стороне против темных сил не только сейчас, я, как повелитель драконов дам гарантию, что этот союз будет вечен до тех пор, пока ты или твой род существуете. Мы не тронем ни эльфов, ни людей, вам необходимо лишь донести весть о союзе до каждого жителя Валиса и Северного леса, союзе который приумножит силу эльфов и поставит их еще на одну ступень выше над человечеством. И не стоит говорить мне о вашем не желании господствовать, ибо люди хотят этого, их души не столь бескорыстны, и вскоре, вам, таким сильным, понадобится защита от них. Сейчас вам необходима защита от завоевателей, столь сильных, что могут уничтожить расу эльфов в самом ее начале, мы готовы дать ее. Вы сильны и умны, но ненависть и зависть, что питают магию красных воинов и их хозяев, намного превосходит свет, которым наполняете вы свои силы. К тому времени, как эльфы научатся использовать дары природы против мерзости, спасать может, будет уже некого.
- Я вижу смысл в этом, для нас, а какая выгода вам, таким могущественным существам, что могут молча пересидеть любой конец эпохи, если вы можете просто питаться, кем хотите и когда этого хотите, быть кровожадными монстрами древнего мира, зачем вам вмешиваться и кого-то защищать? Воспитывать? Учить? Зачем таким могущественным обитателям делиться с нами, слабыми существами, кому отпущено чуть больше времени в этом мире, своими знаниями?
- Есть смысл в твоих опасениях, маленький король, если брать во внимание только то, что знал твой рассказчик. Не смотри так на меня удивленно, память твоя хороша, а ее еще лучше. Но не все, кто живут в этой стране пришли в мир в одно время, некоторые из нас были тут задолго до Мирры и до Измира, и тысячелетняя война, о которой твой народ и не слышал, кажется для части из нас вчерашним днем. Не все тут кровожадные монстры, что убивали друг друга по вине магов, ты не знаешь столь многого, как и не знала она, пока не побывала с нами. Твой друг - мой друг, и это была бы достаточная причина для помощи, не будь мы монстрами, правда?  Но есть еще кое-что. Время драконов окончено, какая-то сотня лет и древнейшие из нас уйдут туда, откуда пришли, навсегда покинув мир, а родившиеся в этом мире, будь то прежняя эра или эта - умрут, как и подобает им, но много позже. Есть края во вселенной, что нуждаются в нашей силе больше чем этот мир, волшебство, которое дает жизнь нам уходит из него и не в наших силах вернуть его. Помочь вам, наше последнее задание, работа, что поручена нашими прародителями, последняя работа, затем мы будем свободны, сейчас нас сковывает обещание, держит на этой земле, а дальше нас ждет другое будущее и возможно новый дом. Я беспокоюсь лишь о своем народе, в этом мы с тобой похожи, но судьбы наши так тесно связаны, что не можем просто уйти. Если ты, король эльфов, откажешься от нашего союза, то уйдешь свободно в свои земли, и мы не станем мы мешать, но помощи больше не жди. Мы останемся прикованными тут навечно, но каждый кто подойдет близко к этой земле, будет считается врагом, будь то эльф или человек, просто больше не попадайтесь нам. На этом Аураса замолчала.
Пламенная речь дракона достигла сердец эльфов но больше всего их короля потрясло упоминание о его спутнице, в ожидании которой он провел последние сто лет, значит Эва была в этой стране, возможно именно ей они обещали этот союз. Куда же она вновь пропала? Возможность разузнать, что случилось тогда, сотню лет назад, заставляла его хотя бы задуматься о союзе.
Она хотела уйти искать силы и вот, этот древний народ предлагает свою помощь. Значит, королева была в этих местах недавно и знает, что идет война, а может, знала об этом всегда. Видела ли она это в своих видениях, почему не сказала ему об этом, чтобы помощь принял не раздумывая? Или хотела, что бы это было истинно его решение?
По рассказу Эвы о войне драконов понятно, что они не были склонны к союзам, но она мало чего поведала, как и о себе. Врать Аурасе  нет нужды, эльфы им не нужны как союзники и не угрожают как враги, а забавы ради ввязываться в войну никто не захочет. Эл не был уверен, что ему дадут время на раздумья,  но было необходимо посоветоваться со своими военачальниками, как приближенные к королю, его друзья и братья по оружию, они знали про его сумрачные прогулки с королевой древнего мира, скорее всего они поняли, о ком намекает дракон.
- Скажи, повелитель драконов, будешь ли ты так любезна, дать время на совет у моих близких?
- Уже темнеет, а вас много, каждое мнение ценнее золота, оставлю вас в этом зале, отдохните и подумайте, а на рассвете потребую вашего ответа, король Элджернон. Не опуская головы от завораживающих картин, промолвил золотой дракон,  расправив крылья, улетела Аураса в вечернее небо.
Внезапно стены дворца стали трястись, как будто землетрясение настигло их в столь неловкий момент, а гром и молния сопровождали столп света и дыма появившийся посередине зала. Когда же он развеялся, эльфам предстало увидеть другую картину. На месте луча стоял длинный стол, вокруг него тринадцать тронов, по шесть с каждой стороны и один во главе. Он ломился от  яств и напитков, невиданных эльфами до этого дня и после него, все прошли к своим местам, никому и в голову не пришло оскорблять хозяев дворца своим отказом, да и смысла не было.
Эл подошел к трону во главе, было сразу ясно, что это его место и сделано исключительно для короля северных эльфов. Трон был хрустальным, ледяным на вид, но теплым к прикосновению, он сверкал миллиардами граней алмазной россыпи, и вкраплениями других камней, трон из горного хрусталя. Как будто драконы могли заглянуть в его душу, увидеть чего ему не хватало в жизни. Король без трона, его это не очень-то волновало, там, в Идрисе, всего было достаточно, но за границами родного дома все принимало другой вид. 
Эл любил простоту и не хотел никогда излишеств для себя, слишком многое и так отличало его от своего народа, но он король, а жертвовать своим домом для изготовления кресла он не хотел, крайне редко камни из Идриса использовались им в своих целях.
Видимо драконы угадали не только его желания, а и воинов так они радостно вертели головами в своих сиденьях, глядя на прекрасную еду и напитки.
 Эльфы всегда были довольно беззаботным народом, поэтому воины быстро погрузились в атмосферу пиршества, казалось, даже музыка стала играть в этих одиноких стенах, они веселились и болтали. Лишь король погрузился в свои раздумья, а чей-то голос в голове подсказывал, что так увлеклись его воины не случайно, что самому ему только решать, лишь его эта ответственность.
Он сидел и обводил взглядом этот прекрасный зал и чувствовал, ощущал целиком одиночество обитающего в нем существа, оно было ему знакомо, сотни лет он испытывал те же чувства в своем доме. Но это место, на вершине мира казалось прекрасным, манящим и пленительным, но мертвым и одиноким. Какой контраст, так же могло быть и с повелителем драконов, но был ли у него выбор? Мысли разлетались, но он всячески держал себя в руках, каким-то образом ему хватило сил не соблазниться на еду и искристое вино, сохранить ясный ум.
Он не особо удивился, когда все его спутники, опьянев от золотого вина, уснули на своих же местах, в этом и был подвох праздника устроенного драконами. Мысли не приносили ничего нового, сейчас сила нужна им как никогда, народ бессмертных еще мал и слаб, чтобы противостоять целым армиям, ему придётся принять предложение о союзе. Эл не мог не принять во внимания, что Аураса упомянула Эву, но драконы старше ее и сильнее, могли прочитать мысли в его голове и использовать в своих целях. Эльф не мог проверить так ли это, а ближайшие сотни лет ему придётся провести в обществе драконов,  главное, что не только его народ будет гордиться им, если все получится.
С первыми лучами солнца стол исчез и воины, проснувшись повалились на пол, так как кресел тоже не стало, Эл уже давно стоял, смотрел в зачарованное зеркало вместо окна и не заметил как в зале опять появился дракон, развеяв смятение мыслей в голове эльфа.
- Я увидела твой ответ, как бы тяжело он не дался, иди, скажи своему народу и смертным своим соседям, что мир установился, а за тобой мы придем, и не будет границ между нашими домами.
Ледяной мост, вот что увидел король и его свита, выйдя из дворца, не было больше широкой каменной переправы, а лишь это творение.
- Так быстрее, король эльфов, ты доберешься до крайних гор за пару минут, это мой дар тебе в знак дружбы, по нему ты будешь приходить во дворец. Но, путь этот, открыт только для тебя и того кто рядом, никто более не увидит мост, а будет идти через переправы как вы ранее. Если почувствуешь тревогу в Валисе, позови мост, он послушается твоего зова, и укроет тебя от всякого недоброжелателя и волшебства, но знай, что как только помыслы твои станут не добрыми, мост разрушится под тобой, а что там, в бездне никто не знает, даже драконы.
Ушли эльфы через мост, в свое царство, в глубоких раздумьях, множество чудес и силы повидав, доселе им не доступных и не будет бессмертным этим покоя, пока не повидают вновь они призрачную красоту Огненного королевства.
- Я даже удивлен, что ты сдержалась, хоть и не упустила момент намекнуть и обнадёжить его. Проворчал Аурас. - Почему ты назвалась женщиной, не придумала ничего иного? Мы так не договаривались, как и о том, что ты расскажешь ему о пребывании Королевы Эвы в этой стране. Как же ты будешь выкручиваться, когда эльф начнет расспрашивать о своей женщине, точнее о тебе, ведь если раскроешься раньше времени, не видать вам победы и счастливого будущего, о котором так мечтаешь ты.
- Может, он не будет расспрашивать, но после упоминания о своей женщине, как ты выразился, королю эльфов гораздо проще было согласиться на этот союз.
- Вот поэтому я и думаю, что будет расспрашивать, потому что он согласен был только из-за того, что надеется узнать, где ты пропала тогда. Не унимался повелитель драконов, но, как ни странно, не гневался.
- Значит, скажу, что Эва ушла в поисках силы, а больше ему знать не положено, не думаю, что он станет спорить с Великим повелителем Драконов. Ответила Эва.
- Да еще и с женщиной, откровенно веселился дракон, - он же совершенно не знает, как с вами общаться, этот юнец. Ладно, тебе решать эту проблему, если возникнет, без моей помощи.
- Повелитель Аурас, я почти не соврала им, а нам нужно их доверие, хотя я до сих пор не понимаю, почему ты так стремился мне помочь.
- Бывали минуты, когда мы с тобой путешествовали в пещеры на край королевства, а в замыслах твоих я видел, как рос мост и трон с помощью драконьей силы, что я тебе передал. Думал ты, как малое дитя, бросишься делиться восторгом с любимым, или когда усыпила всех эльфов и влезла в его голову, я видел сомнения в твоей душе, очень тяжело было устоять. Тем более, что ты не смогла выудить из его мылся ей никакого воспоминания о себе, неопределенность ломает даже самых сильных и стойких, а сдержанность не твой талант. Но все вышло хорошо, если это не вскружит твою голову, у меня есть еще один дар тебе. Большую часть моих детей погубил Ферум своими интригами, заставив воевать друг с другом, остались только зеленые драконы, молодые и неопытные по сравнению с нами. Серебряные, не мои дети, а потомки тех, что были в Мирре, когда еще даже вы не пришли в Измир, они сами уничтожили свой род в разрушительных войнах и сейчас хотят искупить свою вину, поэтому тоже будут верны тебе. Но есть еще двое, они настолько сильны и свирепы, что только двое владык сторон света смогут с ними совладать, а сейчас у нас есть только ты и я не могу отвести тебя к ним. Вот свиток, в нем пророчество, которое объясняет, почему я захотел союза с эльфами, прочитаешь его и поймешь все, но это потом, а сейчас я сделал свой выбор.
Я стар и устал, а путь предстоит мне не легкий, прежде чем вернуться в пустоту должно мне отдохнуть, но не могу я бросить тебя еще, уйду в пещеры на тот край страны, а ты побудь еще Аурасой и помоги молодому королю, ведь от него столько зависит в этом мире. Приходи ко мне и продолжи свое обучение, ведь те братья мои, что будут ждать тебя, в назначенное время, не сразу станут служить и тяжело будет совладать с ними. Останься в дворце, теперь это твой дом, а когда одна ты будешь в нем буду снимать с тебя лик дракона, но только Аураса может видится с эльфами или людьми, еще сотню лет не забывай этого. Я не накладываю печатей и оков на магию, что дал тебе ибо это проверка твоей воли, а не моей силы, а через век мы будем беседовать уже в иных обличьях, королева Эва.
Во время этих слов облик дракона менялся, вот он говорит о конце испытания и перед Эвой стоит уже Талим Высокий, отец Эла, а вот он прекрасный черноволосый смертный мужчина, и наконец, перед ней оказался один из королей древности, что были до нее в этом мире. С длинными темными волосами, жестокими и дикими чертами лица и золотыми глазами, в короне и с золотым посохом, так он повел ее к новому дому, но не мог удержать этот лик силой.
- Видишь, насколько ослабло в нас волшебство, что было раньше привычным, стало непосильной задачей для меня, иди Эва, осталось не долго.
Королева Юга была безгранично счастлива в этот момент, стоя в своем теле, в шелковом платье, в доме, который не был похож на ее мрачную крепость. В замке было множество покоев и комнат гигантских размеров, оставалось только догадываться, кто жил в этих дворцах до нее. Эву не интересовали эти замки все года, что провела она в Огненной стране, истинные знания драконы хранили в своих пещерах и склепах, и никогда не жили в этих домах.
Аурас поведал ей, что смертные люди и эльфы никогда не жили в этой стране и никогда не переступили ее границ, но давно, еще до появления ее семьи в этом мире, тут жили драконы, предки зеленых, что жили сейчас. Те древние змеи были магами, не просто волшебными существами, а могли творить заклинания, а еще, они могли становиться кем захотят. Они принимали вид подобный человеческому и жили в этих дворцах как короли, но со временем это наскучило им и началась разрушительная война, так закончилась первая эра этого мира и впервые он изменил свои очертания. Хаос наказала своих детей за это и отобрала силу превращения, Аураса еще не призвали тогда в этот мир и не был наказан он, но потомки их зеленые драконы не имеют в себе волшебной силы, поэтому умирают, как и драконья магия, что уходит из Мирры, а он не может больше менять свой лик по желанию, хотя и не помнит сам был ли драконом вначале или кем-то еще. Такова была кара их матери за неверный выбор, а это Эва хорошо запомнила. Но, в этих замках жили не только драконы, или их древние прародители, что-то большее находилось в памяти этих стен. Возможно, она разгадает эти истории, когда сможет перевезти своего советника в Штормовой замок. Боевой медведь, по имени Мэд, обладал многими хорошими качествами, помимо своей безграничной преданности королеве, и сейчас он бы сильно помог, но единственный недостаток, отсутствие какой-либо сдержанности, мог привести воина к неприятностям, а королева этого не хотела.
Огромный каменный балкон, выходивший из королевской спальни, открывал прекрасный вид, от одного края до другого огненное царство было покрыто плотным туманом, видны были только причудливые горы, а за ними она могла разглядеть далекие очертания северного леса, что так манил ее. То была первая маленькая победа в ее личной войне, в момент этого триумфа, в первые, за тысячу лет не смогла сдержать смех, раскатившийся над туманом на многие мили ее королевства.
Эл со своими верными воинами вернулся в лагерь, собрав всех подданных, они объявили о новом союзе с драконами, и разослав глашатаев во все города людей, эльфы развернули войско на дорогу к северному лесу.
Все жители леса по возвращению короля, заметили будто он постарел и печалится стали дабы не случилось чего странного с их королем, ведь не оставил он еще наследника, а история их еще не насчитывала столько зим, чтобы знать как выбирать нового царя. Все верили в правильность решения его для своего народа, но страшили их грядущие перемены, храбрость и отвага, славившая их могла подвести пред драконами или врагами, но сегодня был праздник в лесу, мир, заключенный в равноденствие был особым поводом, все пели и веселились, лишь король по-прежнему перебивал в глубоких раздумьях. Уже более ста лет в эту ночь не приходит Эва в мир теней, тосковал он по беседам и прогулкам подлунным  по заснеженному лесу, более всего хотел бы сейчас именно ее совета, но не было вестей от нее уже давно, лишь первое упоминание от дракона дало маленькую надежду, а завтра Эл пойдет обратно в замок по ледяному мосту дабы учится у золотого дракона всему, что давала мудрость существования многие тысячи лет. Но это будет завтра, в эту ночь, впервые за сотню лет он не выходил в тень и никого не ждал, по не понятным причинам он знал, что встреча будет скорой, но состоится не сегодня.



Глава 5. Союз

Суровая, но относительно спокойная зима, в этом году близилась к концу, не принеся за собой привычных разрушений. Дома из камней и обожженного дерева, выстроенные людьми, справлялись с задачей согревать своих хозяев, и в долине и в эльфийском  лесу. Всего за несколько лет из маленького человеческого поселения на опушке северного леса, что стоял на самом краю Мирры, вырос целый город. Вокруг, расстраивая свои селения, разрастался Валис Флюминис, который в будущем мог стать великим государством. Нет, мир не был достигнут на континенте. Постоянные вспышки и атаки пугали даже самых храбрых людей, ставших на защиту своих близких. Красные воины пытались захватить людей на окраинах Валиса, но кара в виде драконов настигала их в одночасье. Люди, внутри союза, были вовсе не беззащитны, а что творилось за пределами охраняемых территорий, никого не волновало.
Союз с драконами выдался действительно верным решением, хотя все подданные и боялись, что король Эл был просто околдован в их замке, все обернулось как нельзя лучше. Крылатые змеи защищали границы и предупреждали жителей об опасности, даже природной, так что смертные стали чувствовать себя в безопасности и занимались своими полями и скотом. В первый же день альянса из огненной страны прибыли два серебристо-белых дракона в боевой броне для защиты союзников, а король эльфов сам ходил в горы к золотому дракону, который учил его и наставлял. Аураса обучала магии высших стихий, истории вселенной и искусству войны. Эльфы были обязаны делиться частью знаний с смертными. Для гордых эльфов было тяжелым испытанием учить дикарей держать и изготавливать оружие, ведь эльфы сами всему учились и не хотели теперь передавать секреты своего мастерства. Но Аураса настояла, что таковы условия союза, в котором каждый сыграет свою роль.
Противясь этому, эльфы не стали делится  секретами изготовления оружия со смертными, всё равно ведь были подвержены тщеславию и не хотели, что бы кто-то по повторял или менял их бессмертные прекрасные творения. Так, люди всей Мирры, способные воевать, оставались в зависимости и подчинении у бессмертного народа. Среди эльфов не было злых, как и не было истинно добрых. Эльфы держат в себе баланс сил в мире, сих души - сосредоточие всего светлого и темного, золотая середина. Бессмертные  могут использовать ту или иную часть своей души, не подвергаясь при этом каким либо изменениям. Проще говоря, если эльф сделал что-то скверное во имя добра, то злым он не станет, а дальше будет таким, как был. Эльфы — изначальный свет Востока, их путь во тьму возможен, но долог и мучителен, настолько, что история Мирры не ведает ничего о Темных эльфах.  Люди - они другие. Если смертный стал на путь зла, то уже не свернет обратно и никакие силы не помогут, а с пути света их сбить легко, достаточно всего лишь поманить.
Так и вышло, что в первые голы защиты драконов эльфы и люди разделились, передав кое-какие знания, бессмертный народ ушел в свой лес. Некоторые бессмертные уходили в другие места, почувствовав себя вольными и только изредка возвращались обратно, а люди возвели стены и ограды, выбрали своего правителя и не хотели ничьего господства над собой.
Со времени заключения союза прошло уже более полвека, а людей в этой стране стало видимо не видимо, и слышали они от путников, что подобные им мирные люди живут по всей Мирре, и казалось им, что ждут их новые страны и неведомые богатства по другую сторону от туманных гор. И стало им думаться, что мало места такому великому народу в этой долине и не нуждаются они ни в драконах ни в эльфах. Доблесть и отвага, или глупость и жадность застлали им глаза и умы. Считали смертные, что время их защитников давно прошло и пора бы им не лезть со своими советами. Так думали, конечно, не все. Кто-то любил эльфов или даже драконов, восхищался ими. Но некоторые даже думали, что крылатые змеи могли бы и поделится своими богатствами и силой,  с меньшими братьями своими. Так посеяли люди Валиса первое семя раздора в Мирре.
Эльфам не было дела до человеческой жадности, пока их дома это не касалось. Бессмертный народ не желал ничего завоевывать  и не ведал, что опасность может грозить от смертных людей.
Элджернон проводил множество дней, а иногда и ночей в стране драконов. Серебряный капитан Фальк, доносил его до ледяного моста, а там в замке с хрустальным троном он чувствовал себя как дома, и даже лучше. Спокойствие и умиротворение приносили ему эти путешествия, но никак не одиночество как в Идрисе. Золотой дракон проводила все время с королем, лежа на каменном балконе, каждый вечер, что он оставался и разговаривал с ней. Драконы видели больше чем Эл и читали души людей как и его собственную, по этому предупреждала она постоянно эльфа, что придёт время оставить людей окончательно, ибо в душах их боязнь рабства сыграет вскоре злую шутку со всеми народами.
 - Нам, драконам, действительно недолго осталось быть в этом мире, даже по вашим меркам. Но еще не одно поколение людей сменится, прежде чем мы покинем свою страну. Они живут, стареют и умирают слишком быстро, пока их  придания рассказывают о вас и нас как о спасителях и защитниках, но красных воинов давно уже не видят жители Валиса. Им боятся нечего и не много зим пройдет еще до того как их дети станут считать себя рабами и захотят освободиться от господ, которыми вы будете им казаться. В  природу  смертных заложено противится всему не похожему и необъяснимому, перечить всякому превосходству кроме них самих. Придёт время и их затуманенный взор будет обращаться к западу, война станет единственным доступным способом достижения своего и нет смысла вам препятствовать этому, вы враги для них потому что бессмертны.
Все эти пророчества расстраивали короля и дракона тоже, как он мог судить, но добиться ответов от Аурасы было сложнее, чем от Эвы, в свое время. Кстати о ней, он думал и спрашивал чаще всего, чем вызывал негодование дракона:
- Не моя забота знать, где сейчас твоя королева, и тебе не стоит этим голову забивать. Занимайся делом, чем достойнее и величественнее ты станешь, тем быстрее вы встретитесь, возможно, даже, что она не понимает толком, сколько времени уже прошло. Чем старше ты, тем менее значительным становится течение лет для бессмертного. Или терпение твое иссякло? Может, хочешь выбрать себе жену из своего народа? Задавала коварные вопросы, золотая дракониха. - Слышно мне как шепчут эльфы об одиночестве своего короля и отсутствии наследника. Ведь некоторые боятся, что ты сойдешь с ума, а замены нет. Женившись сейчас на ком то, ты успокоишь эти волнения, ведь у твоего отца в таком возрасте уже была жена.  Или взять человеческую женщину, например, дабы сплотить ваши народы, ведь многие из твоих подданных сейчас так делают. Политически выгодный брак, вполне понятное дело, хотя и новое для вашего мира. Такие мысли часто приходят в голову короля людей. А, может, выберем из кого-то более далекого? Есть маги в одиноких селениях - очень хорошая партия для короля-волшебника. Коль так нетерпелив ты или устал, найди женщину достойную и женись, а Эва, возвратившись из своих странствий, поймет все и уйдет дальше. Война — ее главное предназначение, а не твоя постель.
- Даже слушать это противно мне, ведь вы должны помогать и учить мудрости, а не  контролировать  мои сердечные терзания. Я не ищу себе невесту, ведь мне обещана королева, а мой народ поймет это, даже если я не женюсь никогда. Мне осталось лишь не сильно подвергаться опасности, дабы не оставит свой народ без источника жизни.
- Тогда не ной, сконцентрируйся на магии, ветер, например, управляй им, не дай мне улететь с этого обрыва. - Раскрывая крылья, проговорил дракон. И они продолжили свои тренировки.
Занятия, по правде, были тяжким испытанием для короля. Магия высших стихий не подчинялась ему и, порой, даже самые простые заклинания вызывали усталость настолько сильную, что все тело ломило, как от лихорадки, которой эльфы не подвержены.
Драконы опробовали на нем магию всех стихий, что бы удостовериться в том, что именно Север станет ему подчиняться. Стоит ли  вспоминать, что использования огня, чуть не стало причиной потери единственного сильного правителя на континенте. Сила Элджернона была основана на севере, как и предполагалось, земля, снег и лед, вот чем мог управлять молодой король.
С каждым годом драконы все больше его испытывали, а король терял терпение и веру, но исправно подчинялся всем их требованиям, он видел результат, хотя каждое новое задание угнетало его. Порой, он даже жалел, что вернулся в Штормовой замок, для нового испытания, потому как дракониха копалась в его душе, заставляя искать силу, которой не было. Одиночество толкало его в пропасть отчаянья, но вера в будущее  заставляла вернуться и бороться дальше за свою судьбу.
Новые пятьдесят зим уже опустошали поля, и шел последний год испытания Эвы, близился конец этого пути. Лето в тот год выдалось особенно засушливым, а недовольный слабым урожаем народ Валисов стал роптать против правителя и эльфов пуще прежнего. Король долины, Ургунт, был дружен с эльфийским царем и его подданными, и не стал еще, подобно своим соплеменникам, видеть в драконах врагов, которых необходимо изгнать или победить и сделать своими собаками.
Валисы требовали от него расторгнуть союз с эльфами, а часть людей, даже хотела уйти за горы, в новые страны, что виделись им в своих мечтах. Были, конечно, и те, кого все устраивало и изменений им не хотелось.
Жадность уже завладела сердцами смертных и те, кто хотел нового порядка, просто жаждал власти, а те, кто шли за ними — просто были глупы и наивны, поверив сладким обещаниям.

 На границе между лесом и Валисом Элджернон часто устраивал королевские пиры, что бы лично обсудить с Ургунтом то, что велели драконы, ведь смертным вход в их страну был воспрещен. В основном, речи вели о возможной войне с красными воинами и о торговле между Северным лесом и Валисом, что особо разрослась в последнее время.
В этот роковой вечер, когда алчные заговорщики решили напасть на Ургунта как раз и был такой ужин, а мятежники задумали убрать сразу две помехи, своего короля и эльфийского в придачу. Только приближенные к правителю Валиса люди, знали о месте и времени встречи королей. Но, к сожалению именно они позарились на власть над Валисами, а потому передали все подробности вечерней трапезы в тенистом саду на границе еще менее достойным особам, которые за малую плату готовы были убивать.  Злодеи должны были неожиданно напасть на короля и его гостя, незаметно убрав их с пути.
Конечно, первому советнику, а главное - племяннику Ургунта, Красу, было страшновато доверять такое важное дело кому-либо, но больше всех на свете он боялся эльфийского царя, что по слухам был демоном в бою и сам учил всех смертных и бессмертных стражников воевать. Говорили, что еще несколько поколений назад, когда драконы не были их защитниками и эльфы сами отбивали нападения красных воинов, Эл, верхом на своем огромном коне, мог срубить шесть голов одним ударом тяжелого двуручного меча.
Послать кого-либо было более мудрым решением еще потому, что в случае неудачи - предатель не выживет, ведь эльфы никогда не простят покушение на своего короля, а Крас выйдет сухим из воды, никто не узнает, кто именно отдает приказы.
Казалось бы, все продумано и любой исход ему на руку, ведь такое нападение повлечет за собой раздор между народами, крах доверия, а когда ворота в лесу закроют, ему будет гораздо проще увести за собой людей или заставить их воевать и порабощать. Но, коварный разум не мог предвидеть всего. Например, что Аураса чувствует тревогу и даже без предвидения знает, что необходимо вмешаться. Как никогда пристально следила она за правителем северных лесов, от которого зависело так много в этом мире. Эва видела замысел людей о бунте против собственного правителя, но не наблюдала за ним как положено, в этот момент Эл был в штормовом замке и отвлекал ее внимание от окружающего мира полностью.
Сегодня короля особенно интересовало, кто убирает эти замки, если в них живут драконы? Кто помогает им же одевать боевые доспехи, которые были почти бессмысленным украшением с такой чешуей, и он пожалел тысячу рабов дворфов, которые тут жили  и занимались этим, даже хотел кинуться их защищать, но решил не испытывать терпение дракона. Всё же он никогда не видел этих карликов и никакого отношения к ним не имел, а золотой дракон, объяснила, что живут они тут по своей воле и считают честью служить драконам. Дворфы жили тут до драконов, а может и до предыдущих хозяев, это была их родина, и карлики никогда не покидали Огненную страну.
Эва никогда не оставалась одна в стране драконов, как только уходил Эл - появлялся старый дракон и был  очень разговорчив (иногда всеми тремя головами), и сам был так взбудоражен скорым отдыхом, что все они, бывало, спорили между собой. Иногда ей казалось, что Аурас сошел с ума еще больше прежнего за время своего уединения в пещерах.
Но, сегодня он тоже был чем-то встревожен, что беспокоило ее еще больше, ведь драконов мало волновали интриги, происходящие в мире людей, а значит это касалось ее или Эла. Королева пыталась спросить, но старый дракон молчал.
В этот вечер эльфийский царь ушел с тренировки, на которой, к ее счастью, смог блокировать двенадцать драконов и не дать им взлететь,  через ледяной мост в Валис сам, без сопровождения или охраны. Он встречался с королем людей Ургунтом для обсуждения защиты союзников, что смущало ее, ведь будь она действительно драконом, отчитываться перед смертным за сохранение жизней всех его людей - унизительно, но король эльфов считал, что союз с ними так же важен и должен быть на равных. Больше всего всем драконам без исключения не нравилось то, что он ушел туда без стражи, не желая пугать смертных, приведя в их дом крылатых змеев, хотя король без свиты ходить не должен.
Как только он ушел Эва приняла свой облик и пришел Аурас, оба стали тревожно смотреть в даль в сторону долины, провожая взглядом Элджернона на столько далеко на сколько это было возможно, хотя за туманной завесой даже их сильное зрение не помогало разглядеть сад, в котором проходил пир. Он был создан с помощью магии Идриса и никто не смог бы подслушать или подсмотреть за переговорами с помощью магии.
Благодаря драконьей власти надо льдом и огнем, ледяной мост заканчивался уже за пределами гор и призрачной завесой, на окраине Валиса, королю оставалось переправиться лишь на другую сторону долины. Прекрасный белый Пегас ждал его у подножья гор, быстрый как северный ветер, огромный, под стать самому Элджернону, был ему больше другом, чем конем. Через ручей он пошел пешком, взяв Пегаса за поводья, Эл едва доставал до его спины, не смотря на свой, огромный даже для эльфа рост. Он думал о вечере, когда Эва прислала Пегаса ему с такими словами: "великий конь для великого воина, будет тебе другом и помощником, а в самые тяжкие минуты напомнит обо мне, береги его до моего возвращения ибо Пегас - мое животное".
Так и было, рядом с Ангом, так звали Пегаса, Элджернону всегда было спокойно и безопасно, в битве не было равных им по силе и скорости, а в тихие дни не так съедало его одиночество.  Так, с размышлениями о прошлом и о том, что приведет его в будущее, о котором он мечтал по сей день, Эл спустился к границе долины, Валис, как называли ее люди, сел на своего могучего, крылатого, скакуна  помчался к саду на границе двух королевств.
Страна людей была велика и не смотря на скорость Анга понадобилось несколько часов, чтобы достичь ее противоположного края, хотя на обычной лошади это могло занять несколько дней. До родного дома Эла, Пегасу лететь еще пять дней и ночей, ведь Идрис располагался на берегу бескрайнего моря, на самом краю Мирры.
Вот короля встречает стража у гранитной крепостной стены, на строительстве которой настояли люди, понимая уже тогда, что вечных союзов не бывает и, запрещая эльфам передвигаться по своим городам без разрешения. За стеной был разбит тенистый сад с фруктовыми деревьями, душистыми цветами и фонтанами у каменных троп. Именно он разделял два государства и использовался лишь для этого совета.  Северные эльфы уже несколько десятилетий не тревожили людей частыми визитами, поэтому тут бывали лишь те, кто совместно с смертными следил за садом и стражники ворот Валиса.
Эл заходя, удивился количеству вооруженных людей в шатре, король Ургунт всегда приходил в сопровождении из-за того, что его подданные опасались дикого лесного короля, что никак не обижало эльфа, а даже забавляло, но сегодня стражников было значительно больше, и это настораживало.
Ургунт,   после обычного приветствия, тоже не скрывал своего замешательства.
- Не сердись повелитель лесных земель, обратился старый король к эльфу. - Мой племянник, с каждым годом, становиться все более осторожным, переживает за своего старика. Ургунт улыбался, как только могут выражать радушие старики, глядя на более молодое поколение. Но, увы, Эл не был молод и наивен, поэтому от него не скрылось то, что правитель людей сам боится. Вот только Элджернону было не доступно понять, чего или кого именно страшится его друг, оставалось только надеяться, что Ургунт не попал под влияние своих советников и не стал видеть в эльфах угрозу. Еще одна война им всем была ни к чему. Но, эльфийский король промолчал, решив скрыть свои подозрения дабы не обидеть друга.
Советник Ургунта, Крас, сопровождавший его обычно, не смог прибыть во время и заменил себя доброй частью войска Валиса. Дюжину солдат, окружала шатер, да еще и таких нескладных, что правителю людей было неловко перед высокородным эльфом. Конечно, человеческий король, выращенный на любви и уважении к союзу не смог заподозрить не ладное, думая, что все в округе так же счастливы и довольны как он сам.  Эл, в свою очередь, увидев замешательство своего друга, расслабился и заметно успокоился, ведь сам еще не сталкивался с человеческим предательством и коварностью. Король  не внял предупреждению драконов, и не мог предположить, что подданные могут напасть на своего короля Ургунта. В лесном народе такое было не возможно.
Пока все шло своим чередом, люди ели и пили, а короли беседовали о торговле мехом, что в последние года стал очень популярным среди эльфов,из-за того, что в северную часть Мирры стали приходить все более холодные зимы. Валисы охотились в своих долинах на крупную дичь и делали прекрасные материи из шкур и шерсти своей добычи, продавая их эльфам за камни и драгоценности, что те собирали и делали на побережье северного моря. Эльфы вообще любили все сверкающее, хотя часто не придавали ценности этим предметам, так же они любили красивые одежды и всегда честно и щедро  платили за красивые материалы. Случалось даже, какой-нибудь портнихе шить наряд для самого эльфийского короля, что обеспечивало безбедную жизнь даже для ее детей. За сотню лет развития и соседства между городами выстроились рыночные отношения выгодные всем. Только драконы не участвовали в этом, просто брали скот как дань, который трусливые люди оставляли у подножья гор, предварительно хорошенько откормив.
Время шло уже за полночь, но никто и не думал расходиться, даже короли, расслабившись, изрядно выпили золотого искристого вина из огненного царства, что принес Эл, только стражники Ургунта стали то и дело отлучатся. Пришло время, когда заговорщики решили воплотить свой план.
Шатер освещался лампами и свечами, наполненными раскаленными камнями из драконьего царства, что никогда не гасли и излучали теплый свет. Еще днем их связали тонкой, незаметной нитью, а конец оставили на улице у задней стены шатра. В принципе стражи полагались на свою силу и количество, дюжины человек вполне должно было хватить, чтобы победить сильного воина и престарелого короля, но слухи о силе и ловкости эльфийского царя заставляли их использовать такие уловки. Если потянуть за оставшийся конец веревки, камни из перевёрнутых ламп вызовут пожар, так как вокруг шатра и внутри него разлита смола, а драконий огонь невозможно погасить. Такой жар если и не убьет Элджернона, то покалечит настолько, что заговорщики смогут всадить в него хоть сотню мечей, не опасаясь его гнева.
Ургунт был уже давно сильно пьян от избытка золотого вина, которое могло увеселить даже дракона, не то что старого смертного, а Эл, не  смотря на свою врожденную стойкость, не сильно отставал от своего товарища и веселился, забыв о своей привычной мрачности и задумчивости.
Вспыхнул свет, и искорки огня полетели в разные стороны, обжигая кожу Эла, который в ужасе смотрел на драконьи угли, разбросанные  в лужах смолы и масла вокруг него. От них расходился костер, пожирая все на всем пути. Огонь распространялся так быстро, что спустя секунды, не смотря на свой огромный рост, король не мог уже переступить стену пламени или перепрыгнуть ее, тем более, что он не мог просто так бросить короля Ургунта, который потерял сознание, надышавшись дымом. Эльфу пришлось спасать их обоих. Элджернон поднял старика на руки и начал проходить сквозь огонь, укрываясь одним плащом, который не помогал от обжигающего пламени. Первыми сгорели волосы и мех на его плаще, а температура воздуха стала такой, что корона его накалилась и неистово обжигала кожу Эла. Сотню раз за долю секунды король успел пожалеть о том, что сам научил людей как безопасно добывать драконий камень для разжигания костров. Ему же это обернулось страданиями и болью, как и предупреждали драконы. Возможно, беспечность принесла ему погибель, смерть казалась в этот момент самым подходящим выходом. Боль была невыносимая, но он пытался идти сквозь огонь, за стеной которого он мог еще видеть очертания людей, и они отнюдь не бросались на помощь своему королю, они готовили оружие.
 Конечно, эльф сразу понял, что не случайность опрокинула все лампы в одночасье, но сейчас Эл хотел чтобы это было совпадение, он не смог бы отбить еще и нападение. Силы оставляли его, и переступив последние камни с огнем, весь обгоревший, король не мог держать больше Ургунта на руках и валился с ног, когда к нему кинулись люди, обнажая свои мечи. Нападающие повалили королей на землю и оттащили своего правителя в сторону, где Эл едва смог разглядеть, сквозь обожженные веки, вершили свою расправу. Он с трудом верил, что все это происходит на самом деле, он даже не  мог позвать на помощь,да и некого было. Эльф сам отказался от сопровождения драконов, а первые патрули и стражники эльфов в нескольких днях пути, опрометчиво и вновь наперекор советам Аурасы, он сам подверг себя этой опасности, за что и поплатился.
Король эльфов чувствовал, что это конец, хотя мятежники еще не подошли  к нему, они были заняты потрошением собственного правителя. Враги - люди вдруг показали свое истинное лицо, о котором его так яро предупреждали более древние и мудрые друзья, ведь они уже не раз приходили в мир, где человеческая жадность становилась причиной его разрушения. Он подумал о своем народе, кого он бросил без всяких объяснений, надеясь на их силу и веру. Только сегодня, он разглагольствовал на тему того, что ему стоит поберечься, ведь наследников не предвидится.
 Элджернон не мог сосредоточится даже на том, чтобы встать, боль была невыносима и сковывала его движения и мысли, пришло ощущение падения в пустоту или в море с высокого Идриса. Воспоминания пронеслись мгновенно, все шесть сотен лет. А потом  мысли остановились на одной встрече в лесу, которая перевернула его жизнь, на темных волосах и бронзовой коже, глазах меняющих цвет. Эва - король думал о ней последние минуты своей долгой жизни, и в этот момент он был обычным мужчиной, который любит и сожалеет о расставании. Она придавала ему веры в себя, даже если была просто бесплотным призраком в его снах, и сейчас, собрав последние силы, Эл перехватил меч покрепче, встал и пошел на врагов. "-Эва, мне очень жаль", последняя но очень громкая мысль короля воззвала ко вселенной.
Несколько человек Элджернон обезглавил первым же взмахом своего меча, чем доказал оставшимся правдивость легенд о своей силе. Пока боль не затуманила его рассудок окончательно и пустота не позвала его к себе, а остальные нападающие не смогли увидеть этого, воспользоваться падением. Вспышка золотого сияния в небе ослепила всех, и зачарованные этим зрелищем мятежники позабыли, где они и зачем явились. Никто из смертных, никогда ранее не видел золотого дракона, но знали, что предводитель драконов - самое жестокое и древнее создание в Мирре. И с их стороны уже поздно было убегать. Очнувшись от оцепенения, воины стали метаться в разные стороны, но это не могло спасти никого от ее гнева. Раздался оглушительный рёв  дыхания пламени и земля повсюду пошла трещинами, а голос дракона был слышен даже на другом краю долины:
- Вы, малодушные предатели, не смогли быть благодарными за мир, дарованный вам, предав даже свой собственный род, поплатитесь жизнями всего народа Валиса, ведь наказание за предательство и братоубийство — смерть. И казнь ваша будет незамедлительной.
Мятежникам больше некуда было бежать, двенадцать стражей огненного царства, что следовали за своим предводителем, сравняли сад с землёй в считанные секунды и разделились, часть из них полетела уничтожать город, а часть казнила мятежников.
Повторяя заклинание на древнем никому не понятном языке, золотой дракон, кружа, спустилась на землю пред королями, но Ургунту уже нельзя было помочь, части тела его были разбросаны вокруг и превращались в пепел вместе с убийцами. Гнев и отчаянье выражали ее древние молитвы, которые рвались наружу с силой, способной уничтожить все человечество. И вот она уже клялась стереть род людской если Эл тоже погиб, но он был едва ещё жив, что впрочем не могло умалить ее гнев. Состояние его было настолько ужасным, что даже Эва сомневалась не только в своей собственной силе но и в драконьей магии, что ещё была в ней. Сейчас она могла лишь облегчить его страдания, чтобы не слышать как кричит король, она заморозила его кожу ледяным дыханием.
Элджернон звал, звал ее, не золотого дракона Аурасу, а именно ее, Эву. Наверное, ему хотелось попрощаться или, возможно, обвинить ее в случившемся, обвинить в том что бросила его одного. Будь Эва чуть более человечной, сердце разорвалось бы в  минуту, но именно это мгновение отчаянного желания и скорби позволило ей собрать огромную энергию из первобытной магии дракона, поместить ее в силу духа и отдать Элу.
Всю свою силу без остатка, лишь бы он жил.
В этот момент Эл изогнулся как от удара плетью, и глаза его расширились, чтобы увидеть как она, потеряв столько магической силы, что едва держалась за этот мир и  тело, меняла облик дракона на свой привычный.  Теперь энергия покинула ее, а над ним стояла  на коленях королева, в своём золотом одеянии и тысячелетней короне, с лицом залитым слезами, полностью потеряв силы. В этот миг, не поверив своим глазам, эльф провалился в темноту.



Глава 6. Замок дракона

Эва знала, что он поправится, Элджернон просто устал и был удивлен от всего увиденного. Он точно ее видел. Возможно, подумал, что это предсмертный бред или видение, но точно видел, теперь Эву ожидали не менее серьезные проблемы. Ведь Королева провалила свое испытание, потратив много сил, превратившись при Эле, и воинство драконов, на которое она так надеялась, сейчас обратится против нее.
Королева поднялась с колен и обернулась, что бы там не случилось ей нужно было защитить своего короля, даже ценой своей жизни. К ее удивлению, у Короля-дракона была другая реакция. Трехглавый повелитель  Аурас приземлился меж своих двенадцати верных воинов, а люди, в оцепенении, молчали и не шевелились, вознося молитвы своим несуществующим богам.
- Вы, люди, будите, наказаны за свое подлое предательство, изгнаны из этой земли, а дома ваши будут сожжены и погребены под пеплом. Еще тысячу лет не будет ничего расти в долине Валиса, кроме высаженных эльфами деревьев, если они того пожелают, а детей ваших будут постигать горе и несчастье повсюду, где бы они ни жили, пока весь род людской не очистится и не отстроится заново. Есть те, чьи души чисты и мы сможем увидеть это, они смогут остаться жить у гор на юго-востоке и строить свой город заново или уйти по своей воле. Рок Валисов не постигнет их в новом пристанище, но то будет уже другой народ и более не будет у нас с ними союзов. Вы же, те, кто учинил это, увидите гибель своего дома и разделите ее с ним, а потомки ваши, если выживут, виновны будут в гибели всего рода человеческого, ибо предательство заложено в их крови. Идите же мои братья, вершите то, что принадлежит вам по праву рождения. И пусть ваш высокий суд будет благословенен самой Хаос.
И самый великий из двенадцати его подданных вышел вперед, обратившись к своему повелителю, чем немало удивил Эву, ведь она была  уверенна, что только Аурас может разговаривать по-человечески.
- Мудрейший наш предводитель, твои слова ценны для нас и, обычно, мы не смеем подвергать суждения твои сомнениям, но сегодня скажу я за себя и за братьев своих. Не станем мы нечестиво и беспощадно уничтожать всех, даже детей человеческих, поэтому просим времени больше, дабы дать возможность уцелеть тем, кто раскаялся.
- У вас есть время, столько, сколько потребуется, но затем, все, что останется, надлежит сжечь и людям запрещено брать, что-либо из домов своих. Именно так наказана будет жадность рода человеческого. Благосклонно ответил Аурас.
- Благодарю, мудрейший, ведь каждый из нас не мог взять на себя столь тяжкое преступление, как убийство детей. Позволь, сжигая все нашим пламенем волшебным, не затрагивать плодородную землю, ведь она, как и короли, что пали сегодня, лишь жертва людей.
- Да будет так, но земля эта впредь будет принадлежать эльфам, и только им будет позволено, что-либо выращивать или селиться на ней.
- Большего и не требуется. Люди, выжившие после суда, они смогут пойти в сторону запада? Ведь там как раз расцветает новое государство, и его золотая столица имеет великую потребность в сильных рабочих руках.
- Сдается мне, что не по праву мудрейшим называешь ты своего повелителя, но радостно это, ведь есть на кого оставить мне своих подопечных. Вы свободны, вершить долю этих людей, как вам самим захочется.
- Благодарю, повелитель.
Дракон чуть поклонился своей огромной головой и обернулся к остальным, молча, один за другим, они взмыли в небо, закрывая его крыльями, и отправились выполнять задуманное.
Этот разговор занял не больше минуты, и ни у кого из свидетелей не хватило ума лезть в него, никто даже не попытался сбежать. Немая остановка продолжалась, как в неудачной сцене театра, все ждали вердикта, каждый своего. Бежать было бессмысленно и любой, кто находился возле прекрасного сада, сгоревшего почти дотла, понимал всю безысходность.
 Аурас обернулся к своим пленным, и сам создал из пламени и камня гробницу, в которую поместил он короля Ургунта.. Надпись древними рунами на ней, гласила: "первому из людей". А затем покрыл ее ковром из зеленой травы, ведь это был последний честный человек, которого знал этот мир, и он должен навсегда остаться частью этой зеленой равнины. Затем Аурас внимательно, насколько это возможно было сделать всеми тремя головами, посмотрел на Эву:
С травой и цветами у тебя бы получилось получше, чем у меня, но сил, наверное, совсем не осталось, правда, милая? В голосе дракона было слышно нотки опаски. -  От кого ты собралась защищать своего короля? Ты же знаешь, все они уже мертвы, мы не прощаем таких поступков.
Король драконов немного помолчал, склонив головы, и не дождавшись ответа от Эвы, продолжил:
Эва, я не стану казнить тебя или его, ведь ты не провалилась в испытании. Твое время истекло и просто нужен был момент, что-то особенное, доказательство того, что в отличии от своего брата, ты сможешь жертвовать собой ради кого-то, любовь - страшная сила, не доступная творениям Хаос, но ты смогла измениться именно из-за любви. Когда двести лет назад ты оказалась у нас,  не готовая к битве, меня удивило то, что помыслы твои были действительно так искренни, и это сбивало с толку того, кто был уверен в жестокости твоего поколения. Пророчество, которое я тебе дал гласит, что только  соединенные великим чувством владыки света смогут изменить ход истории, но тогда, неумение жертвовать собой  мешало тебе. Как и тысячу лет назад ты могла в любой момент отвернутся от мира ради своей жизни, а сейчас ты чуть не убила себя ради эльфа. Ты не просто могла отправиться бесплотным духом в свою крепость, ты бы себя уничтожила ради него, столь мощный заряд энергии вырвала из себя. И ты это прекрасно понимала и осознанно шла на такой риск, поставив его жизнь превыше всего. Наша семья не задумывалась никогда, но у каждого есть придел силы, и не бывает абсолютно бессмертного существа, даже Вселенная не может быть уверена в своей бесконечности. Впервые, кто-то из творений поставил чужую жизнь превыше своей, теперь я знаю, что ты сможешь совладать и с силами, которые дают мои дети. Я передаю в твои руки огненную страну, зная, что теперь тебе есть смысл беречь этот мир. Теперь прощай, и пусть человеческий род никогда не забудет этот день, моя королева.
         С почти удавшимся поклоном, огромный трехглавый дракон взмыл в ночное небо, обернулся огненной вспышкой, подобно рассветному солнцу озарив горизонт, и стал новой звездой.
      Так уходили в мир иной только самые высшие создания Хаос, дети вселенной, возвращаясь к своим истокам, украшали небосвод ярким светом своей души.
Королева посмотрела вслед Аурасу, не веря тому, что все так странно сложилось, если повелитель драконов был удовлетворен, значит все получилось, Эл выживет и их ждет будущее, пускай даже тяжелое.
Все нападавшие были давно мертвы, а эльфы из пограничной стражи еще не прибыли, и скорее всего, они даже еще не подозревали о случившемся.
Эва не стала дожидаться окончания казни, необходимо было доставить Элджернона в штормовой замок до того как он очнется, но больше в дракона превратится она не могла, и пришлось просить Анга отвезти их двоих.
 Пролетая над пепелищем, в которое превращался процветающий еще вчера город, она думала о превратностях судьбы людей, как они сами выбирают этот путь, заворачивая спираль времени на очередной нелегкий круг.
Как быстро справлялись со всем драконы, менее часа прошло с того момента, как их повелитель отдал свой последний приказ, а большинство смертных было наказано. Как всегда, были и те, кто наказан не заслуженно, они будут спасены, ведь драконам дана сила увидеть и спасти их, но что удержит этих людей от мести, неизвестно.
Она видела, как множество женщин и детей, едва оправившись от сна, бежали босиком прочь от драконьего пламени, своих бывших, уничтоженных домов, своей потерянной жизни. Интересно, как станут поступать потом эти люди, дети, которые вырастут в нищете, возможно без крова над головой. Нужно будет повлиять на те, развивающиеся города, о которых говорил Фальк, что бы они не бросали своих собратьев.
Серебряный дракон странно удивил ее сегодня, сколько всего еще они скрывали от новой королевы, а сколько захотят поведать? Загадка. Задумавшись, Эва уловила чьи-то мысли, именно мысли, а не чувства. Ведь, обычно, она могла прощупать эмоции любого человека или существа, а мысли оставались до нее тайной, только если кто-то сам не пытался ей их показать. Бывало, что это умение приносило гораздо больше пользы, чем чтение мыслей, ведь так она заглядывала в саму душу человека, а не в его голову, а людям свойственно самим не признаваться в том, что они чувствуют на самом деле. Чаще всего королеве приходилось общаться именно с такими существами, которые говорят и  чувствуют одно тоже, но было бы не лишним уметь узнавать и лицемерных людей, которые думают одно, говорят другое, а чувствуют вообще иначе. Сейчас в ее голову постучались мысли Анга, который хотел поделиться соображениями на счет судьбы людей, в общем, они ни сильно отличались от мыслей Эвы, что еще больше убедило королеву в правильности своего суждения.
 Ее действительно тревожила судьба этого мира, как же смогут они противостоять нарастающим силам зла, если сами, уподобившись им, продают свои души за богатства и еду. Эй больше не придётся думать о них, о смертных. Как только Эл оправиться они станут вместе влиять на Мирру, а люди смогут выбирать сторону, какую захотят. И все последствия их выбора останутся только на их совести.
Анг мчал во весь опор, взмахивая крыльями в помощь своим сильным и быстрым ногам. Пегас донес их до штормового дворца меньше чем за час, и вот они на ледяном мосту, который словно сам несет свою королеву домой.
Эва уложила эльфа  в королевских покоях и сняла ледяное дыхание с его кожи, которым замедляла воспаленные ожоги. Энергия дракона уже начала восстанавливать его волосы и тело, хотя такими длинными, как раньше, они будут не скоро. Это было меньшее из зол, ведь в сознание Эл не приходил.
 Так даже лучше, подумалось ей, не чувствовать боли и не мучатся сейчас, ненужными вопросами, вот что хорошо для Эла. Оставалось только ждать. Для силы огня в ее теле, ожидание было невероятным испытанием, да и жестокость ее характера не позволила просто сесть у постели больного, как это сделала бы смертная женщина.
Надо же, где это можно увидеть, могущественных владык, скорбящих у постели больного, хотя, в последнее время, ее представление о повелителях мира сильно изменилось.
Пустое ожидание было невыносимо ей, и королева отправилась на балкон, наблюдать за уничтожением города, в котором сама бы с удовольствием приняла бы участие. Раньше тут не было перил, странно, но когда они с повелителем драконов, были тут вдвоем, они были не к чему, а сейчас ей не хватало на что опереться. Эва была еще слаба, после того, как поделилась почти всей жизненной силой с Элом, и повелитель драконов был прав, ее мощь совершенно не безгранична. Только сейчас, едва держась на ногах, она поняла, какой опасности подвергалась. Королеве срочно нужно было пополнить запасы силы, пока не восстановятся личные, хорошо, что ее маленькое хранилище, всегда путешествовало со своей хозяйкой.
Получив энергию из короны, в камнях которой, запечатана вся дарованная ей другими существами сила, взмахом руки, Эва подняла каменные плиты, сквозь призрачный туман со дна ущелья, и сложила из них ограду, превратив ее в ледяное продолжение моста, гладкое и теплое на ощупь. Вот теперь Эва могла спокойно наблюдать, как горит Валис. Опираясь на свое творение, королева продолжила питаться из сапфира, до краев наполненного жизнью, и слушала размеренное дыхание своего короля. Вскоре, ей придётся подумать о новом вместилище, ведь магия дракона, которую получит Эва, не сможет целиком погрузиться в короне. Алмазы Идриса, столь любимые людьми, не живые, их невозможно наполнить магией. Только эльфы умудрялись предавать им какого-либо волшебного смысла, а смертные, по праву, считали самыми ценными деньгами. В этом смысле народы друг друга дополняли. Эльфы плакали мелкими кристаллами алмазов и обрабатывали их, и ценность камней измерялась именно в количестве пролитых слез, а люди были готовы продать все, что угодно за пару таких камней, ведь в природе они встречались крайне редко, а в долине их не было вообще. Как иронично, что все получали выгоду от пролитых слез целого народа. А, с другой стороны, в этом смысл всех войн — заработать на чужом горе. И, возможно, торговать алмазами лучше чем воевать за них.
Эл проснулся от яркого солнечного света в окне, не понимая, где он находится и что произошло. Все тело ломало от невыносимой боли, он умер. Эл точно помнил, как это произошло, но сейчас он чувствовал себя живым, ведь мертвые, как ему казалось, не могут ощущать такой невыносимой боли от ожогов. Эльф не мог приподняться и толком осмотреть себя или комнату, только знакомый потолок и балконная рама давали понять, что он в Штормовом замке, в покоях королей.
Странно, ведь он был уверен, что в потустороннем мире окажется рядом с родителями, а не в древнем замке. Король бы поразмыслил над сложившейся ситуацией, но вновь провалился в беспамятство. Ему снились яркие, цветные сны, которые казались реальностью, той новой реальностью, которая положена погибшим в бою воинам.
Он был дома, не в Северном лесу, а возле Первого озера, в горных лесах, которые были местом рождения его народа. Вокруг хрустально-чистых вод были выстроены прекрасные дома, настоящие, постоянные, которые своим теплом и уютом украшали долгий век каждого эльфа. И был он там не один, весь прекрасный народ праздновал, встречая своего правителя. В этом сне, он возвращался домой со своей королевой, которая несла их дитя в корзине из золотых прутьев. Эл не видел лица жены, но знал наверняка, какова она была рядом с ним. Они шли под сенью старых деревьев, склонявших свои тяжелые кроны к водной глади, а вдоль дорожки, ведущей в горный дворец, выстраивались эльфы, осыпая правителей самоцветами. Они были счастливы, они были семьей.
Хотя было в этом сне и что-то тревожное, неправильное, ведь счастливые эльфы, не могли осыпать своего короля самоцветами. Алмазы - струятся по щекам бессмертных вместо слез, а рубины - остаются на том месте, где проливалась их кровь. Ничего из этого не могло означать счастье народа, либо оно было оплачено и достигнуто столь высокой ценой. Отчего тогда все так рады, или вся эта картина — сплошная ложь. Тревога заставила Эла почувствовать, что это сон, и он просыпается, боль физическая стала вновь ощутима, и король вернулся в сознание.
Вновь очнувшись, он чувствовал себя намного лучше, хотя не мог сказать, сколько времени прошло. Элу хватало сил опереться на руки, приподнявшись в постели, он посмотрел в сторону окна, которое даже в темноте заметно преобразилось, там стояла девушка. Хотя яркий свет и заставлял его пострадавшие глаза жмуриться, Эл видел ее черное платье, развивающееся от порывов дикого ветра и волосы, которые мягкими, черными, как воронье крыло, волнами струились до самого пола, прикрывая всю, слишком высокую для смертной, фигуру девушки. Он пытался сказать хоть что-нибудь, но ничего не получалось, а она не оборачивалась.
- Спи, нужно отдохнуть, силы еще не вернулись к тебе, а потом мы будем разговаривать. Прозвучало в его голове, и король отключился снова.
Эл хотел было возразить, но не смог. Голос был таким знакомым и успокаивающим, что он не мог ослушаться его и провалился в новые красочные сны. Они были так реальны, что казались явью и приносили облегчение, он был там не один, с Эвой. Они ходили по зимнему лесу на краю земли, а затем пронеслись на Одинокий остров, невероятно красивый и столь же мрачный, в крепость из обсидиана, которую так часто вспоминал Эл, ее дом.
 Замок охраняли разные дикие кошки, огромные, опасные львы и тигры, которые не обитали в Мирре и, обычно, наверняка не ходили в доспехах. Странно, но когда он был здесь в прошлый раз, ничего такого не заметил. В прошлый раз там не было никого, но это же сон, всякое возможно. Королю очень хотелось задержаться в этом дивном месте, что давало покой — мятежным, и родственную душу - одиноким, но они продолжали свой путь через море. Пара пролетала на юг над высокими горами и равнинами, реками и лесами, которые Эл не представлял себе. Откуда-то вдруг пришло понимание, что они очутились в Огненной стране, только нет там тумана, который обычно скрывал все, что находилось ниже горных дворцов, все, что выглядело совсем иначе чем он ожидал.
Это было прекрасно, абсолютно нетронутая дикая природа, смешивалась с причудливыми домами гномов, которые расположились у самого подножья внутренних гор, темными туннелями и холодными пещерами, скрывавшими в своих стенах бесчисленные сокровища драконов. Элу было интересно, откуда у них такое изобилие, ведь крылатые змеи Аурасы никогда не крали и не требовали драгоценностей. Может все это богатство, которое не снилось даже эльфам, осталось еще от предыдущих хозяев. Его влекли величественные библиотеки. Как ни странно, он ощущал присутствие множества рукописей разных видов, значений, на совершенно немыслимых языках. Как бы ему хотелось, однажды, не умирать от боли, которая уже звала обратно, где-то на задворках сознания, а побывать в одной из этих сокровищниц.
 И, вновь, король не смог удержать видение, остаться в этом чарующем, успокаивающем и приятном сновидении. Они с королевой возвращались в Штормовой замок, в его сне и наяву, кто-то шептал: "- Очнись, король, ты дома!".

За окном была поздняя ночь, когда Элджернон всё же пришел в себя. В комнате было тепло и светло, не смотря на штормовой ветер, бушующий и ломающий деревья за окнами с волшебным стеклом. В огромном камине из черного камня, отдавая тусклый свет, тлели драконьи угли, которые Эл запомнит на всю оставшуюся жизнь.  Этого огня было не достаточно, что бы осветить такой огромный зал, а свет в спальне был ярким и очень уютным.
Нежась в уюте знакомой комнаты, Эл уже почти поверил в то, что не умер, хотя не понимал, как мог спастись. Адская боль от огня, который выжигал его глаза и кожу, еще преследовала его. Эльф дернул рукой и попытался нащупать свои волосы, которые темными волнами спадали на спину, но их почти не осталось. Густые короткие пряди свисали на лицо, напоминая о том моменте, когда они загорелись. Тогда боли еще не было.
 Он так же ясно помнил, как упал на колени, обессилев от ранений, а потом была только темнота и холод, что сменилась видениям прекрасных стран и путешествий, которые казались ему предсмертным бредом или тем волшебным местом куда, возможно, попадали мертвые.
И он вспомнил, как золотой дракон спустился перед ним на землю, прикрыв крылом в момент слабости, и превратился в Эву, которую он отчаянно звал в тот момент. Она взяла его за руку и отвела от опасности, в места их былых встреч и прогулок. Залечила его раны, проливая горькие слезы, которые ему хотелось тотчас осушить, а затем они вместе летали над миром, ее миром, древним и прекрасным, каким он его и представлял, а после пронеслись над огненной страной. Она оказалась такой живой и зеленой, под слоями волшебного тумана, что Эл пожалел, что никогда не просил разрешения спуститься и посмотреть ее при жизни, и понял, почему драконы так тщательно охраняли эту первозданную природу. И всплыло в его мыслях, как Эва привела его обратно в штормовой замок и лечила, молилась своим богам о его выздоровлении, и была рядом. О чем еще мечтают эльфы после смерти - лишь о вечности со своей половиной.
- Я думаю достаточно, посмертных мечтаний. Вновь услышал он знакомый голос, но уже в комнате, а не в своей голове.- Ты, очень даже жив, а теперь еще и полностью здоров, только прическа другая. Кто-то явно гордился своим остроумным замечанием, но яркий свет в комнате не давал Элу до конца сосредоточиться на собеседнике.
Свет в комнате стал меркнуть и в дальнем углу он увидел ее, высокую черноволосую девушку, которая сидела в алмазном кресле, том, что был на первом пиру в этом замке. Как и в первую встречу, нельзя было сказать добро она или зло, лишь знакомое чувство наполненности пришло к нему, король уже знал, кто его гостья.
- Чем ты так удивлен, мой король, неужели думал, что я дам тебе погибнуть? Сказала девушка, зная ответ на этот вопрос заранее.
- Я думал, что умер, а раз ты пришла сопроводить меня на ту сторону, значит, тоже погибла или действительно была лишь моим бредом. Мыслями о твоей гибели я объяснял столь долгое отсутствие, столь неожиданную пропажу. Казалось, я побывал в раю, а не на одиноком острове, а затем все так резко оборвалось. Что тебя держало так долго вдалеке?  Прошедшие столетия вернули мое одиночество с новой силой, так что не стоит считать странным мое удивление, увидеть тебя вновь уже и не мечталось.
- Ты не был один. Недоумевала королева, которой были чужды смертные ощущения и переживания. - Последние сто лет мы виделись довольно часто и бывали вместе по долгу, просто магия драконов создавала завесу, даже для твоего зрения и ты мог видеть лишь золотого дракона, а не меня. Ты даже пришел с войной на мой народ и хвала богам, что старый Аурас видел твое значение и не стал отвечать на вызов, а отправил меня собрать союз. А до этого, была сотня лет моего заключения в пещерах этой страны, которые тянулись нескончаемо долго, пожалуй, дольше всех веков моей жизни.
- То есть превращение дракона в тебя не было моим бредом? Вопрос Эла прозвучал  тоном, подразумевающим его сомнения в своем душевном здравии.
- Нет. Печально произнесла Эва. Я истратила всю силу, что дали драконы на твое лечение и не могла больше удержать заклинание, оно ушло, а вместе с ним и броня, крылья и прочие атрибуты.
           - Почему же ты никак не показалась мне за все эти годы? Эл почти прокричал это, и напрасно. Гнев не пошел на пользу молодому королю, отбирая слишком много сил и, тяжело дыша, он откинулся на свои подушки.
           Обида  укор, звучавшее в его голосе, ранили Эву не меньше, чем ощущение собственного бессилия все эти годы.
- Меня глубоко оскорбляют такие мысли, мой король, заключение в этом теле было вынужденной необходимостью, а не моим желанием, испытанием моей стойкости, а не твоей веры. Невозможность нашего общения была частью этого, условием, которое выставил мне Аурас, за которого я себя и выдавала. Мне нет нужды проверять или испытывать кого либо. Двести лет назад, я сама не поняла, как очутилась в этом царстве, тем более, не ожидала такой снисходительности и щедрости от старших братьев. Видишь ли, - Эва вздернула бровь - драконы не славятся своей недружелюбностью и много времени понадобилось мне, что бы перестать сомневаться в искренности их желания помочь. Первое время, я подозревала, что меня просто задерживают здесь, как пленницу, а потом стала больше разбираться во всем этом. Честно, я до сих пор не уверена в том, что понимаю мотивы драконов, ведь им эти войны не принесут ничего, кроме уничтожения. Раньше еще был шанс, что мы с тобой, сломя голову, бросим все и сбежим, спрячемся от мира и проживем не одно тысячелетие за очередной стеной из северных ветров. И нас никто бы не нашел, враг даже не спохватился бы, меня нет и не было. Теперь, мы ввязались в эту войну больше, чем прежде и не сможем свернуть с выбранного пути, как бы не захотели.
 Говорила она это уже без злобы и обиды в голосе, понимая, чем вызваны эмоции Эла, он чувствовал, что его могли использовать в своих целях и сейчас раз скрывали правду так долго.
- Поверь, если я буду показывать свои обиды, никому во всей Мирре это не понравиться, закончила она.
Драконы не стали уничтожать меня, а дали возможность получить дар, продолжила Эва, ощущая его терзания. Они проверяли меня в испытаниях, в основном  ставя на мою волю, а не силу. Первую сотню лет я провела в молчании, в самых глубоких, холодных и темных пещерах этого королевства, великий золотой дракон учил меня всему, что умел сам. Второй век, я провела в роли Аураса, только вы думали, что это самка дракона. Я должна была помогать королю эльфов и охранять союзников, что стало еще более тяжелым испытанием, так как я видела тебя, но не могла поговорить или выдать себя. Таковы были условия, мне должно было хватить сил держатся на расстоянии. В награду за это, драконы стали бы на мою сторону, но когда на тебя напали сил сдерживаться больше не осталось. Я нарушила договор, зная, что если отдам всю энергию на твое спасение - магия покинет меня и личина дракона спадет, а это означало смерть. В сочувствие силы, я не смогла бы противостоять таким существам как драконы, но ты был почти мертв и этот выбор дался мне легко. Я посчитала, что мой конец - приемлемая цена за твою жизнь.
           Эл, казалось, не заметил злой правды в этих словах и продолжал копаться в глубинах своих догадок.
- Но, когда-то давно ты сказала, что убить тебя нельзя, а теперь говоришь, что драконы могли тебя казнить, что это значит?
- Действительно это почти невозможно, но если я сама отдам всю свою жизненную энергию, то останусь настолько слаба, что у короля-дракона хватило бы сил. Тем более, что кто-то равный по силе вполне может тягаться со мной и победить. Смерть - не совсем точное определение того, что со мной могло произойти. Меня бы отправили на просторы Хаос в безвременье, но понадобились бы тысячи лет, что бы собрать вновь столько сил, что бы спустится в мир в каком либо обличи. Сегодня расставание меня бы уничтожило, хотя, память мне не подвластна, и через века, я бы не вспомнила о Мирре.
То есть он намного сильнее и может тебя отправить в любой мир? Удивленно, даже испуганно, спросил король.
На счет сильнее, не могу точно сказать. В этом мире — определенно. Он мог но ушел, таков был уговор. Эва продолжала, чувствуя интерес эльфа, стараясь не раздражаться по пустякам. - Что на счет возраста я не уверенна, потому что Аурас помнит, откуда пришел, а я нет. На данный момент, этот поединок мог стать последним, если бы ему было суждено состояться.
Но, Аурас ушел и оставил меня править своим королевством, драконы полностью подчиняются его воле, а значит - мне.
- Как так получилось? Не унимался, Элджернон.
Потом. Вставая со своего места, сказала Эва. - Надеюсь будут многие годы, чтобы обсуждать прошлое и будущее, которые мы проведем вместе. А сейчас идем. И она жестом пригласила его выйти с ней на мраморный балкон. Король собрался с силами, намереваясь ощущать боль каждой клеточкой своего тела, но ничего не происходило, все ушло, ужасные ожоги от ран прошли бесследно.
      Король с легкостью преодолел разделявшее их расстояние, его легкие одежды, которые имели неизвестное происхождение, развевались, как от ветра, которого тут не было и в помине. 
Они стояли и смотрели вдаль, а Эл чувствовал, что его зрение полностью восстановилось и даже немного улучшилось, так хорошо он видел в темноте. Там, под звездным небом, он мог рассмотреть долину Валисов, точнее пепелище, что от нее осталось, но не желал он разглядывать это предательское место и, поспешно отвернувшись, проследил за взглядом Эвы.
- Надеюсь, пепел будет прекрасным удобрением для будущих полей и новые люди, живущие там, поняв свои ошибки, смогут возделывать их, не убивая себя жадностью. Сказал король, что бы хоть как-то заполнить тишину, повисшую, словно на похоронах.
- Теперь эта страна принадлежит мне, а Аурас там. Она указала на яркую звезду, что появилась совсем недавно на небосводе, так как он ее ранее не видел. А Эл, очень любил наблюдать за звездами, как и все эльфы, он помнил каждую из них и знал место на небесной карте. - Все дети Хаос, вернувшись к ней, становятся на время звездами на ее ночном платье, которое мы, внизу называем небом, а когда приходит новый виток времени, если это суждено, спускаются в тот или иной мир, творя или разрушая во имя великой матери.
- Но почему он ушел? Ведь нам очень кстати была бы такая сила, раз войны не миновать и она будет так разрушительна. Мне сложно  представить зло с которым предстоит бороться, ведь ты до сих пор мне ничего не объяснила.
- Время драконов истекло и он, передав свои знания, вернулся на небо до своего часа. Поверь, есть места, где он нужен еще больше чем здесь.
- А остальные, они уйдут за ним?
- Нет, они умрут, таков естественный порядок вещей. Зеленые драконы - его потомки, моложе и слабее, родились в Измире и никогда не принадлежали Хаос. Их долгая жизнь подобна эльфийской и может прерваться, в бою, к примеру. Серебристо-белые жили в Мирее еще когда она была скрыта туманом, и никто не знал о ее существовании, они стары и сильны, но тоже смертные. Первые из этого вида - жемчужные драконы, их всего двое. Это братья Аураса, такие же древние и сильные, но, из-за своей злобы и свирепости, они скованные в самых глубоких пещерах этой страны, до которых даже я не добиралась.
-  Ты ведь тоже дитя Хаос, как я понял, значит, тоже улетишь в другие миры, когда наступит время?
- Никто не знает этого, мои братья были Владыками сторон света и не вернулись к матери, а были отправлены в безвременье насильно, их жизни на этой земле окончены навечно, а ваши появились именно поэтому. За ваше существование заплачено кровью высших и именно поэтому эльфы так ценны для меня.
- Ты знаешь как зародился наш мир? В записях эльфов и людей, он был и всегда будет, а красные воины, что приходят из-за гор считаются самыми древними народами, но никто не знает правды?
- Они приходят из Западного края, страны, что за морем,  за пределами Мирры, которая раньше была частью Измира. Эва, взмахнула рукой в сторону, в который находился Мерамор и Эл, действительно смог бросить свой взгляд, пусть лишь на секунду, но так далеко, что бы увидеть границы материка, Великий мост, и землю за ним.
- Ты можешь увидеть город с этого места? Что это за магия? Удивленно спросил, Эл, которого каждая новость и возможность изумляла больше прежнего.
- Город не могу, я никогда не была в Мераморе, но если ты научишься "бросать взор", то сможешь увидеть все места, которые когда-либо посещал, не смотря на то, какое расстояние и преграды вас разделяют.
- Ты никогда не бывала там? Но, разве, там властвует не один из твоих братьев? Это удивляло короля больше любой магии.
- В моей семье, не было таких ценностей, и я никогда не посещала замки своих братьев. Непозволительным вмешательством в жизнь королевства считались даже встречи в тенях, которыми мы пользовались. А подданные не имели права пересекать границ, потому что вернуться уже не смогли бы.
- Какой странный семейный уклад. Медленно проговорил эльф. - Значит, ты не бывала ни в одном замке, ни в одном королевстве своих родственников?
- Я?, совсем хитро удивилась Эва. - Я не бывала только на Западе. Восток был открыт, потому что от туда приходили все, кого призывал брат, но это другая история.  Север был самым закрытым из нас, нельзя сказать, что я там была, но кое-какие способы общения с братом у нас все же имелись.
 В ваших летописях нет упоминаний о нас, потому что мой народ существовал за долго до вашего, а до него, еще кто-то. Мир был создан даже не десятки тысяч лет назад,  и менял свои очертания с приходом и уходом новых эр и народов, а вам это не могло быть известно, ведь до рождения первого эльфа Мирру никто не знал, а Измир уже канул. Я могу восполнить некоторые  пробелы в истории для тебя, но нужно понимать, что времена были темные, а семья моя не отличалась силой духа и добротой, и порой совершали мы страшные вещи. Если ты уйдешь после этого рассказа, то больше наши дороги не пересекутся.
Элджернон просто кивнул, смысла отвечать не было, все решения он принял давно, и знал, на чьей стороне будет, чтобы не случилось.
- Мы живем в огромной вселенной, в которой существует множество миров, похожих или не очень, где-то есть страны и города, а местные люди ведут там свою торговлю, занимаются ремеслом и не знают горя войны. Где-то звери и птицы, невиданной красоты, мирно живут бок-о-бок, а где-то голая земля и вода, да камни. В основном, все миры должны существовать в балансе между Хаосом и Порядком, там где идет война, обязательно наступает мир и наоборот. Любая смерть есть причина или следствие чьего-то рождения. Все довольно просто, но, в то же время, непостижимо, ведь в таком мире все имеет свои последствия и, часто, один сорванный цветок поведет за собой гибель целого народа.
Все это существует в Хаосе, это наша мать и первопричина всего. Часть Хаос всегда ищет порядка, а Порядок и есть наш отец, поэтому дети Хаос столь мятежны и неопределенны. Когда Хаос и Порядок вместе, рождается новый мир, так же как и этот, появился много тысяч лет назад. Но мы не знаем, как выглядел он до прихода Стражей в Измир, ведь сознание наше блуждало в чертогах безвременья, а взгляды были обращены в пустоту.
Мы пришли, потому что мир был разрушен, а Вселенная давала ему новый шанс, мы должны были стать им — спасением. Так начинался новый виток истории для этого мира.
Когда явились мои братья, мир выглядел, так как я помню. Представь себе сушу - круглое каменное пятно, покрытое лесами, полями, реками и горами, укрытое плотным туманом, а вокруг нее бескрайнее синее море то, что начинается у берегов твоей страны. Но если бы ты был звездой и смотрел бы на нас с неба, то знал, что за морем есть еще суша, которая огромным плотным кольцом окружает Мирру, и не было раньше ничего кроме океана за ней - это Измир, внешний мир, которым правили мы.
Я не помню, что было до этого, где и кем я была и жила, сознание мое пробудилось уже в Измире, а пришла я последней. Единственное, что знаю точно, что не родилась в этом мире и существовала до него, вот только где, как я при этом выглядела и на чьей стороне была - совершенная тайна, созданная стараниями отца.
- Но зачем стирать ваши воспоминания, разве это не опыт, который мог помочь вам не натворить ошибок? Спросил Эл, когда Эва замолчала, пока они шли обратно в спальню. Усевшись у огромного камина, он посмотрел на нее внимательно, дожидаясь ответа.
- Я не знаю ответа на этот вопрос, вот, Аурас ничего не забывает, но не пожелал меня просветить. Возможно, от воспоминаний мы стареем, и отец оберегает нас от них. Я не уверена.  Может, есть и другая причина, ведь о старости Аурас говорил, но не в этом смысле.
Эве действительно, вдруг, отчаянно захотелось задуматься о том, почему Всеотец не допускал их воспоминания, ведь так гораздо проще было бы поступать правильно. Аурас говорил, что время тянется по спирали и все события повторяются, так или иначе. Почему королева ни разу, за все свое долгое существование не усомнилась в том, что это беспрекословно, что таковы правила ее службы в мире. А может, потому, что сомневаться не ее привычка, а мятежного Ферума. Эва отогнала эти мысли, пока король не заметил, что она больше не присутствует в комнате у камина, и продолжила:
- Вначале нас было четверо. Когда я очнулась, они уже ждали - мои братья, мы - дети Хаос и Порядка, были семьей в прямом смысле, но не было у нас имен,  и были мы одиноки, хотя в этом мире уже жили люди и звери, птицы и рыбы, но не были они частью нас. Каждому предназначалось сделать что-то в этом мире, для этого была нам дана сила природы, каждому в той или иной степени. Например, я - управляю огнем, а Повелитель севера -  стихией земли, всеми силами природы, которые присущи зиме. Второй брат был самым мудрым, он появился первым, на высокой горе на Востоке, это был первый рассвет нашей эры в этом мире. Когда я появилась, солнце стояло уже высоко, когда пришел Ферум, оно клонилось к закату, а когда появился последний брат - стояла беспросветная ночь. Старший брат велел всем идти к четырем сторонам света, соответствующим времени нашего прихода, и строить там свои королевства. Так, первый брат, остался на востоке, потому что именно туда приходит рассвет и взял имя Аустри, что на древнейшем языке и означало - Восток. Я отправилась на юг, где стала называть себя Сурдри, третий из нас, отправился на запад и вечная осень воцарилась в его королевстве, и имя ему было - Вестри, а последний, Нордри, стал властелином севера и закрылся ото всех за своими снежными оградами.
Сурдри - принесла тепло, светло и солнечно в моих владениях, младшая из Четверых пустила в этот мир лето, в противоположность Северу и дополняя его. Сурдри пришла в этот мир в таком обличи, в каком ты видишь меня сейчас, и была мудрее и сильнее духом, чем ее братья, но вспыльчива и нетерпелива настолько, что порой сложно было судить, управляет она огнем или он ею. В тот день случилось солнцестояние, которое теперь люди и эльфы отмечают как летний праздник. Королева Юга осталась на побережье и подданными ей были говорящие звери и птицы, что жили в округе крепости, а люди тех времен сами приходили в тот край и оставались строить свои жилища.
Королева огня обладала даром пророчества, но не могла его использовать из-за своего внутреннего пламени, что не давало ей сосредоточиться на видениях, и не видела смысла в них, но первая стала записывать и передавать все хранителю, которого выбрала из самых сильных и преданных своих подданных. Предупреждала она владык Севера и Востока о грядущей войне, но не было дела им до этого и не слушали они ее речей. Хотя брат Север знал свое будущее и чужое лучше остальных, ибо видел он смерть, так как властвовал над нею, но полагал, что таков естественный порядок и не хотел мешать этому.
Король Севера любил снег и землю, и больше всех ему нравились его владения - заснеженный, густой, темный лес, впечатляющий прекрасными деревьями и созданиями, живущими в них. Эльфы твоего народа считаются его потомками, так как произошли из энергии, что вышла во время его гибели. Поэтому в вас так много волшебства, а лучший день в году - равноденствие, хотя вы об этом и не задумывались никогда ранее.
 Нордри был высок и могуч, из всех представителей твоего рода, только двое унаследовали эту черту, конечно, как и ты, он был прекрасен как звезда в ночном небе. Величественный  король с бледной кожей был одет в меха и шелка, украшенные драгоценными камнями и золотом, в руке его был посох с черным камнем и змеей вокруг, а в ножнах сверкал обсидиановый меч.
Нордри поселился на берегу бескрайнего океана, только противоположном от Сурдри, так соединили они ось мира. На северном краю рос великий темный лес, что служил ему домом и людям, что пошли за ним. Больше всего работы было у Нордри, ибо должен был охранять врата мертвых, и проводил он души через все свое царство,  и давал им бессмертие, но уже за пределами мира. Именно поэтому эльфы бессмертны, но никто не знает, куда они уходят после своей долгой жизни. Север гоняет метели и бури, встречая так любого путника в своей стране, не давая прохода слабым и не верным. Смертный мог очистить свою душу от зла, пройдя все северное королевство живым. Только истинно пожелавшему служить добру такое под силу, но мало кому это удавалось, ведь люди легко сдаются во власть порока, и почти нет  у них шансов повернуть обратно, а будь ты трижды силен, но хоть капля зла есть в душе – останешься, навечно бродить в дремучем зимнем лесу.
Аустри самый первый и мирный из всех, был покровителем всей земли, подготовив все для появления своего рода и других народов, научил живших тогда людей всему, что они должны были знать для выживания. Он был высок и красив, как весна, и был ее вестником, с золотой кожей и такими же глазами.  Но был Восток одинок, как и каждый из нас. Он ушел высоко в горы на восточном побережье Измира и высек из хрусталя свой замок, в котором воссел на хрустальный трон в хрустальной короне.
Король востока тоже видел будущее, предрекая и свою смерть, он сделал для сестры корону из золота и камней, в которые заключил большую силу, а во время войны драконов попросил Аураса отдать чешую одного из павших для ее доспехов и, вместе с севером, они покрыли ее золотой броней. Брат был ближе всех к Хаос и призвал множество ее созданий в этот мир, как и драконов. Первый трехглавый золотой змей Аурас приходил однажды и оставив своих потомков вернулся в небо, а братья его остались служить Востоку. Обоими  Жемчужными не смог он совладать и помогал в этом Север, обуздать этих свирепых тварей, сковав их ледяными ошейниками.
Запад пришел следом, мятежный брат стал причиной всех бед в Мирее и исчезновения Измира. Любимый сын Хаос был отправлен в этот мир для баланса сил, но быстро вышел из-под контроля изначальных целей и стал желать власти и свободы от каких-либо предназначений.
Еще до войны он выглядел больным старцем, с посеребренной сединой головой и был осенью и закатом этого мира. Он ушел в западную часть Измира и назвал себя там Царем над царями, скрыв королевство в призрачной тени и тумане за высокими скалами, в которых копились богатства, что манили людей со всех сторон следовать за ними.  Многие погибали, не достигнув цели, попав в лапы диких тварей, что жили там до прихода Запада. Но самые сильные, что выживали и доходили, оставались служить ему и добывать камни в шахтах, которые он наполнял энергией, что позволит ему однажды освободиться от воли Хаос.
Вначале Вестри пытался подбить всю семью, освободится и остаться в этом мире навечно, править им по своему усмотрению, но никто из нас не считал себя рабами чьей-то воли и не соглашался с ним, тогда брат начал играть против всех. Правдами и не правдами, настроив Аустри и Нордри друг против друга, заставил их развязать войну, а сам остался не тронутым.
- Скажи, Эва. Перебил ее эльф. - А почему, все вы так молоды, сильны и прекрасны, свежи как утренняя роса, лучисты как ночные звезды, а Вестри был седовласым старцем изначально?
- Возможно, задумавшись ответила Эва. - Внешность отражает скрытые в глубине души чувства, то, на что он был способен изначально, то и показывало его лицо. Вполне вероятно, что сейчас он может менять свой облик, но это не так важно. Мы же пришли, с исключительно чистыми помыслами, так и остались молодыми, рожденными расцветать. Энергия, которую мы несем в себе никогда не пропадает бесследно, а возвращается к Хаос, я знаю заклинание, которым можно забрать себе свободную силу, но даны эти знания не для братоубийства, а для того, что бы возрождать новую жизнь на земле в замен потерянной. Я была верна своей семье и не понимала, с какой стороны ждать опасности для братьев, а Вестри коварно выведал у меня это заклинание и изменил его так, что бы заключить его в себе и предметах, например в камнях, которые играют большую роль в магии, какое бы не было волшебство или сила, его можно заключить в живое существо, будь то дерево или человек, но только в живом камне можно копить ее и хранить, а затем использовать. Впоследствии, я использовала это же заклинание против него, оставив всю силу братьев в земле, запечатав навечно.
В землях запада жили только люди, а в них нет волшебства, и не могли они дать ему могущество, и Вестри стал уничтожать драконов, развязав между ними войну, вот почему их почти не осталось.
Древние драконы были прямыми потомками Аураса, сильнее и больше нынешних, обладали большими магическими силами, что дал им отец. Вестри убивал их по одному, а в мыслях остальных создавал сомнения, настраивая их друг против друга. Безумие - лучший талант Вестри, по своему желанию он может свести с ума почти кого угодно, управлять чувствами, если ты дашь ему хоть один шанс - проявишь слабость. Так, вначале началась война драконов, а их покровитель Восток не мог понять, что происходит и как ни обращался он к Хаос, ответа не было, от чего его рассудок помутился. Выждав такой момент, Вестри бросил убитых драконов на границе Северного края и внушил Аустри будто, то снежный король убивает не угодных ему тварей. Не видел уже он чистоты души и помыслов Нордри, коими он всегда отличался от нас всех, стал задумывать месть брат и обратился за советом к Сурдри и Вестри. Сестре милее всех был Нордри и отговаривала она брата от этой войны, но не хотел он слушать ее, ведь знал о ее привязанности, и не мог найти утешения и покоя в этом. Отправился Аустри к среднему брату, который набравшись мощи драконов, лишь выжидал своего часа. Не стал он оправдывать Нордри и отворачивать брата от такого решения, но советовал не рисковать остатками своего народа и вызвать того на поединок Первых. Возражал Аустри, что равны они все по силе, ибо созданы были такими, что не могут убить друг друга, и не будет победителя в этой битве, лишь мир погрузится во тьму и будет уничтожен. Ибо видел Аустри в своих видениях войну, а не поединок и в той войне погибали многие, в том числе и он, но не мог даже, Страж Востока, предположить, что будет таковым конец. На что коварный запад отвечал, что не будет смерти брату Нордри, лишь заключение в безвременье Хаос, и что малой кровью будет оплачен такой поступок, ибо даст он Аустри часть своей силы и тот, как только начнется бой, отправит брата восвояси, а Северное королевство поделят они между собой. Ведь Врата смерти нельзя закрывать и кому-то придётся взять на себя эту ношу. И, конечно, именно их хотел взвалить на себя Вестри, помышляя о том, сколько магической силы в них заключено, силы, которая перейдет ему.
Теперь же Сурдри знает, в чем был замысел его, и чем он обернулся. Заключил Вестри украденное могущество в кулон и дал его Аустри, а тот вызвал младшего брата на поединок, обвинив в предательстве. Не смог гордый Нордри снести такого оскорбления и принял вызов.
Великая то была битва, что разрушила  берега и горы Идриса, и потопила большую его часть в бескрайнем море. Аустри,  питаемый энергией своих же убитых подданных, не знал границ своей силы и не мог сдерживать ее. В пылу своего могущества не смог остановится и уничтожил Нордри. Прогремел ужасный взрыв и ледяной волной накрыло весь мир на долгие годы, не стало Северного короля. Случился новый взрыв, то сила в амулете вырвалась на свободу и разрушила того, кто носил его, ибо мощь драконов обернулась против убийцы, и столбом света обернулся Аустри обратно в Хаос.
Была бы это большая победа для Вестри, если бы смог он собрать обратно силу всех драконов и забрать могущество братьев, и не было бы ему смысла воевать с Сурдри, открыто мог бы провозгласить себя царем всего мира и править на свое усмотрение, но не смог он этого сделать. Не желавшая войны королева огня, едва успела разгадать смысл своих видений о битве, но опоздала ее предотвратить, оказавшись там, в момент уже второго взрыва, обернула заклинание запада и заключила всю энергию драконов и братьев в центре земли, что теперь вы зовете Мирра, ибо ее не коснулись разрушения. Не дала она брату забрать ту энергию, чем испортила его планы. Пострадала и сама Сурдри, истратив слишком много сил, исчезла на долгие века.
Запад, в ярости от такого поступка, искал свою сестру по всему миру, но не смог найти, решив, что сгинула она вместе с братьями, отправился в свою цитадель и стал править бесплотным миром, но уже под другим именем. А Сурдри была заключена за стеной из ветров, которую ей подарил сам Нордри, и именно эта волшебная граница скрыла Одинокий остров от врага, который счел эту землю утопленной, как и остальные. Да и не было у Вестри сил на поиски, ибо потратил он все на то, что бы сохранить свои жалкие остатки королевства, преобразив людей, распрощавшись и со своей человечностью.
Эва помолчала минуту.
- Вот моя история, король Элджернон. Краткое ее содержание. Хочешь ли ты уйти из этого замка и никогда не ввязывать себя и свой народ в эту жалкую историю кровной мести?
- Нет. Многое в этом рассказе удивило меня и впечатлило, но ничего не отвернуло от принятых решений, да и не важно это все, главное наша роль в нынешнем мире. Кто твой брат? Я знаю имена всех правителей Мирры со времен нашей эры, их не так много, но никого нет столь древнего и могущественного.
- Конечно, он изменил имя, как и я, теперь его называют Ферум, а королевство его так и находится в одной из не многих, уцелевших частей Измира. Там он правит как король, жестокий, но справедливый для своего народа, а Мирру соединяет с его королевством мост, по которому войска и отряды красных воинов и магов проходят каждый день, добывая еду, драгоценности, рабов для короля запада. Мы с тобой уже не раз говорили о нем, Мерамор, сейчас именно так зовется мраморная цитадель Западного королевства.
- Нам мало, что удавалось узнать от них, во время допросов воины молчали, а некоторые даже пытались манипулировать нами. Мы знаем только, что они приходили с самого края мира, изначально думали, что с огненной страны, но, после заключения союза подозревали, что за этими горами есть еще земля, теперь я знаю, что это не так. Еще нам удалось узнать, что командиры их отрядов обладают магией и то, что они безмерно преданы своему господину.
Да, это не удивительно, помимо того, что он контролирует их мысли, король спас свой народ. Все жители западной страны выжили во время крушения Измира, в отличие от остальных народов, большинство которых погибло, когда энергия сил сторон света стала разбивать мир на осколки. От силы Севера появились эльфы и мы это знаем, выжили горные племена людей и драконы, а в стране Запада жили люди, которым были обещаны все земные блага за верность. Брат не мог предвидеть, что случится, он единственный не обладал этим даром, но когда случился взрыв, понял, что ему нечем и некем будет управлять. Он истратил множество своих украденных и личных запасов волшебной энергии, накрывая защитным куполом свою страну, от этого люди переродились и стали другими. Кожа их приобрела красноватый оттенок, как от ожогов, которые они могли получить во время взрыва, а сила Первых дала им магию. Страна его полностью сохранилась поддерживаемая силой, и сейчас развивается за счёт набегов на ваш мир. Мост приводит их к западной границе этой страны, а там магическая защита заставляет войска идти в обход, поэтому они приходят из-за гор. Странно правда, зачем им мост если есть корабли, зачем тратить столько энергии на пеший поход.
      Только у Мерамора есть порты и кораблестроение, остальные селения и города могут позволить себе только небольшие лодки, для рыболовства. Конечно, мостом быстрее переправлять мелкие набеги, которыми они промышляют, но, будь у меня корабли и желание захватить всю магию в мире, я бы уже высаживалась на берегу Северного леса. Хотя, думаю, они не знают где кончается лес, ведь Идрис покрыт такой магией, что даже я не смогу его найти, а значит велики шансы, что весь край леса скрыт от них. Еще двести лет назад, когда ты показал мне его, я направила скрывающую магию, что окружала его, на весь город, и привязала ее к тебе.
- То есть если я умру, то и мой народ будет подвержен опасности погибнуть? Спросил Эл, хотя, на самом деле его очень волновало, не упала ли эта завеса, когда его жизнь оказалась на волоске.
- Мы приложим максимум усилий, что бы этого не произошло, мой король, мне же нужно с кем-то коротать вечность? Это прозвучало довольно ехидно, и веселье с ее стороны было непривычным и забавным.
- Я просто переживаю о том, в безопасности ли сейчас мой народ.  И еще. Эл внимательно посмотрел на, повеселевшую королеву. - Никогда ранее не видел тебя в таком настроении, или  духом быть не так весело?
- Ну, вначале я была узником в собственном доме, потом замкнута в теле дракона, мне слегка это все надоело и свобода радует меня, а еще, во время путешествий по миру теней я была ограничена в ощущениях и силе, что очень сковывает, ну и конечно то, что ты тут со мной, приносит безграничную радость в мое вечное сердце.
- Иногда я задумывался, что ты просто рассчитываешь на наш союз, как например, сейчас, когда ты была с драконами и всё так устроила, но не более. Скажи мне, Эва, я ошибался или что-то изменилось за это время? Или, может я часть военной стратегии Великой Владыки Юга? За столетия жизни мне открылось многое, но не холодная расчетливость твоего разума. Та искра влюбленности, что разожглась в сердце юного эльфа, в ночном лесу не погасла, а взросла миллионами огней и цветов в моем саду ожидания. А затем разбилась, тысячами осколков, когда ты бесследно исчезла. Скажи, что ты думаешь на самом деле и можешь не переживать, в любом случае я останусь твоим союзником, пусть ты и не станешь моей королевой. Но, играть в любовь ради войны я не собираюсь, пусть даже вечность, что предстоит нам после этого, сулит мне лишь  одиночество.
- Я пришла в Мирру из-за тебя. Мне дан дар пророчества, я видела тебя еще за долго до войны моих братьев, но не знала когда ты появишься и что будешь значить. Видение являлось мне снова и снова, а потом твой отец вышел из воды и сел ждать своих сородичей. Поверь, такой всплеск энергии как рождение нового народа почувствовался даже в моем одиноком замке. Я пришла туда, тенью и наблюдала за появлением твоего народа, а Талим был настолько похож на моего брата, что сложно было, удержатся и не выдать себя. Тогда я уже знала, что юноша из моих видений - эльф, и стала наблюдать за твоим родом. А спустя года, когда красота бессмертных стала завораживать меня настолько, что все время мой дух кружил вокруг них, у короля родился мальчик, он был так чист душой, что светился благодатным огнем. Тот мальчик вырос в прекрасного юного эльфа, такого же одинокого как я, и моя душа больше не могла покидать ваш дом на долгое время, ведь это был тот самый эльф, что уже вторую тысячу лет мне являлся. Все мои поступки с тех времен были направлены только на то, что бы узнать, как связана наша судьба и построить это будущее. Для меня стало неожиданностью, что ты можешь ходить по теням, ведь это сила Первых и, даже маги Запада не могут этого, но я была там каждый миг твоего существования, что могла находиться вдалеке от дома, пока не восстановилась полностью и не собралась вернуться. Так вот, мой король, если бы ты отверг меня после всех этих веков ожидания, не думаю, что мир мог бы уцелеть, ведь месть брату не главная моя цель, так что вряд ли я бы спокойно приняла твой отказ. Но эмоции не моя сильная сторона, даже сейчас не забывай, что я могу не сдержатся и устроить пожар, а это поставит судьбу всей Мирры под угрозу. Мы не можем позволить себе убирать целый мир на второй план после личных чувств, настоящие короли так не поступают.
- Что же теперь нам делать? Каков дальнейший путь? Немного поостыв и удовлетворившись столь страстным ответом, спросил Эл, которого и самого уже смущало его мальчишеское поведение.
- Вся наша жизнь на многие века впереди состоит из очередных испытаний и сражений, она будет одним тяжелым путем, который, к счастью, мы преодолеем вместе. Сейчас, нам необходим заслуженный отдых, а завтра вернемся в твой лес. Подданные волнуются за своего короля, хоть серебреные драконы и предупредили их о случившемся и о твоем скорейшем выздоровлении, но не стоит давать повод для волнений и раздоров в твоем доме, отправимся, пока они не начали делить власть.
- В моем народе никто не жаждет власти и не станет ее добиваться, возмутился Эл.
- В твоем народе не было повода для таких событий. Сотни лет назад, Талим Высокий сидел под деревом посреди леса, окруженный сиянием он привлек к себе всех эльфов, что вышли из воды.  Все приняли его лидерство из-за бесспорного превосходства над ними, а ты стал его наследником, но у тебя нет наследника и нет сильного светлого эльфа, чтобы занять это место по праву. Поверь, что рано или поздно, останься ты здесь, эльфам пришлось бы выбирать нового правителя, а выборы всегда означают борьбу. Эва погладила его по щеке, успокаивая как разволновавшегося  ребенка, что вывело Эла из размышлений.
Свечение ее кожи погасло, что делало внешность королевы похожей на человеческую, а свет в комнате тусклым, но теплым от свечей и камина. В этот момент в них не было ничего сверхъестественного, обычная пара влюбленных ведет тихую беседу о своем будущем, разве что королевские покои, в которых они находились, отличали их от смертных. Со стороны казалось, будто они просто пара, как и многие смешанные браки между эльфами и смертными женщинами, что так часто случались после основания союза. Часто эльфы уходили за своими смертными возлюбленными и создавали новые дома на другом конце леса или у подножья гор, подальше от остальных. Дети этих браков были полуэльфами, имели тот же дар, что и их отцы - бессмертие, но меньшую силу и красоту, а женщины жили долго, но в итоге оставляли своих мужей одних. И многие эльфы возвращались обратно в лес, к Идрису, еще более одиноким, чем были прежде, и не всегда их дети приходили с ними. Так появился небольшой новый народ, что основал у восточного подножья туманных гор свой город. Слушая мысли Элджернона, в которые он сам ее впустил, королева испугалась нового сильного народа, но не решилась портить все произнося это в слух, какими бы сильными они не были, человеческое в их натуре - слабость и может обернуться против эльфов, но об этом она подумает потом, а сейчас она не смогла удержаться от вопроса:
- А эльфийки, что не влюбляются в смертных или им не позволено?
- Так уж сложилось, что в моем народе дев гораздо меньше, чем мужей и их не принято бросать или отпускать, любовь и благосклонность эльфийки считается бесценным даром для любого из моего народа, так что такого не было. Как видишь, в моем королевстве смертные тоже не живут, если эльф влюбился в человека - он уходит. Нет, я не имею предрассудков, но смерть, которая слишком быстро приходит за ними приносит скорбь, которую муж несет сквозь вечность, если не увядает от печали, зачем же заставлять всех в лесу чувствовать туже боль.
- А влюбиться заново? Или это слишком?
- Не знаю, ответил король, немного подумав. - Пока такого не было, хотя я не могу поручиться, как складывается жизнь у тех, кто ушел из леса.
- Может мне тоже стоит скрыть свой облик, дабы не считали тебя отступником? Или королю тоже позволено быть с кем угодно?
- В этом нет нужды, моя мать, Тильда тоже не была чистокровным эльфом, тем более ты сама говоришь, что вы с отцом похожи, в конце концов - я король и решать мне. Тем более, сейчас мне стоит позаботиться о своем внешнем виде, а не тебе. Сказал Эл, озадаченно оглядывая себя со всех сторон, чем вызвал хохот у них обоих.
- А откуда ты знаешь? Про мать? Спросила Эва, потому что и сама не была уверена, а король говорил о матери-полукровке, как о известном факте.
- Догадываюсь. Мрачно сказал, Эл, вспоминая о матери. Уж слишком сильно она отличалась, ее я помню, в отличии от отца и помню то, что не смотря на безграничную преданность, эльфы сторонились ее. Нет, никто не вел себя агрессивно или не учтиво, но только сейчас я понимаю, что они шли не за ней, а за мной, ведь они были преданы отцу.
- Их пугала ее необычность?
- Магия, она была повсюду, Тильда чувствовала ее, но не умела контролировать. Все-таки, у моей матери не было таких наставников, хотя, чему то отец ее научил.
- Да, я помню, что он умело, скрывал свои превосходящие способности, все получалось само собой.
- Вот и меня, мать учила скрывать свое волшебство, а мне было противно обманывать народ.  С какой-то непостижимой грустью говорил, Эл. Эве, вдруг стало понятно, что ее эльфийской царь стыдился своей магии и был не рад ей.
- Мне нечего сказать, кроме как то, что большинство тайн идут на пользу народу, таких тайн. Порой, остальным совершенно не нужно знать, насколько ты сильнее. Хотя, я уверенна, что мы сможем развить силу и в них, всем эльфам свойственна магия, пусть не такая мощная, и я знаю, как с ней поступать. Более сильные смогут использовать силы природы, а остальные преисполняться духом, который поможет в бою, пусть это даже не огонь и не молнии, но лучше чем ничего. Великие воины и знатные мастера ждут тебя дома.

 Вы думаете, что любили и знаете все о страданиях и ожидании, связанных с этим чувством, но как могут эти переживания, сравнится с томлением одинокого бессмертного существа, разлукой длившейся столетиями.
  Молодой король неожиданно, не сдержав порыва, поцеловал девушку, вложив в это всю массу чувств, что мучили его столетия, всю боль от одиночества и радость от долгожданной встречи.
В ту ночь еще многие стены неизвестности и сомнений были разрушены их откровенными разговорами, многие признания прозвучали в полумраке дворцовых стен, а чувства были освещены вечными обещаниями любви, благословенной всеми силами вселенной.
Эльфы не знают влюбленности, они живут в своем бессмертном одиночестве не растрачивая его на поиски второй половины, но если однажды встречают предназначенную судьбой, то несут это чувство сквозь года, века и тысячелетия, не меняясь и не утрачивая искры, а только все более погружаясь в свою пару как в реку. Бессмертные делят свое сердце пополам и отдают лучшее своим возлюбленным, а если так случается, что погибнет кто-то из пары, то вечность в скорби проведет оставшийся, ведь не излечимы раны утраты для них. Они не меняются со временем, не стареют, а лишь копят знания веками и обретают мудрость, плывут по течению в своей неподвижности и неизменности, но случись такое сильное потрясение как любовь, становится оно необратимым.
Последние столетия он почти не спал по ночам, бывало, усталость сломит его, но сны, полные тревожного ожидания, чаще приносили еще большее утомление, чем дневные заботы, и так он старался бодрствовать, пока не проваливался в глубокое забытье без снов и путешествий. Но сегодня, все было совершенно иначе, вместе, король и королева, уснули тихим, беззаботным сном, в преддверие рассвета, в ожидании нового дня.



Глава 7. Идрис

Эта ночь была совершенно иной – впервые за долгие годы Эл был спокоен и умиротворен, даже счастлив. Не позволив себе думать о предстоящих трудностях, погрузился в сладкие сны о прекрасных лесах, не менее волшебных, чем тот, в котором он жил. Они проснулись одновременно, как и должно было быть, если видишь один сон на двоих.
– Мы видели твой дом? Опять эти невиданные звери и растения приснились мне, ты ведь тоже это видела, ты была там.
– Да, на острове всегда лето, поэтому там растут деревья, которым привычно солнце и морская вода, а животные, что обитают там – не просто звери, а такие же вольные подданные, как люди или эльфы. Когда-нибудь ты обязательно это поймешь и познакомишься с ними.
– Но почему я не видел их в прошлый раз, когда пришел снять границу? За несколько дней нашего пребывания там ни одно существо не показалось на глаза, все эти годы я был уверен, что остров абсолютно необитаем.
– Я попросила их оставить меня. Существа были рядом все время моего заточения, охраняли тело, когда душа бродила в тенях, поддерживали силу духа, веру в то, что однажды все изменится. Но когда должен был появиться ты, они ушли в лес, чтобы не тревожить нас. Так было задумано, ведь эти невиданные создания – еще одно тайное оружие в войне, которую предстоит выиграть.
– То есть ты не могла довериться мне тогда? – Элджернону было непонятно, как такое может быть, ведь если бы он хотел предать Эву, то привел бы с собой войско или наемников. Хотя есть вероятность, что ветры не подчинились бы ему, будь у него плохие намерения.
– Тебе могла сразу, но я даже сейчас не знаю, сможет ли Ферум прочитать твои мысли, ведь раньше для него не составляло труда играть с разумом Аустри или Нордри, а они были гораздо сильнее тебя. Тем более, большинство боевых магов запада – его прямые потомки, а мы не знаем какие способности они унаследовали от отца. Так что мы не можем быть уверенны в том, что он не сможет увидеть все наши планы, если возьмет тебя в плен, чего не случиться, как я надеюсь.
– Но все остальное ты же рассказываешь?
– Пока мы не планируем наступление, а дальше я надеюсь найти способ защитить твои мысли, как защитила свои, ведь в моей голове он не сможет так просто покопаться. Так что не переживай, думаю, в Идрисе я найду как обезопасить нас.
– И когда ты думаешь отправиться за своими подданными? Или ты не собираешься перебрасывать войско на материк?
– Не сейчас, но думаю, скоро у нас появится причина побывать там, возможно, она станет поводом для великой печали, но сегодня не стоит думать об этом, мои видения всё равно некому объяснить. Уже давно рассвет, нам необходимо вернутся в твое королевство, чтобы не дать повода для волнения среди народа. Конечно, может, ты хочешь один появиться в своем лесу – я могу прийти следом.
По выражению лица Эла можно было легко понять, что ни о каком «появится одному» он и не думал, а сейчас его задели эти слова, но сдержавшись, он лишь спросил:
– Ты снова превратишься в дракона?
– Нет, конечно, больше сделать этого я не смогу. Чтобы стать драконом, нужна особая магия, которую забрали из этого мира задолго до нашего появления, и только Аурас мог взывать к ней, а я теперь буду в своем обличии. Но это совсем не означает, что нам нужно потратить недели на пеший переход между странами, мы полетим на серебряных драконах, теперь они – мои капитаны и всегда будут рядом с нами для охраны. Только не думай возражать, однажды мы позволили себе такую роскошь и что получилось? Как бы ни был силен и умел король, найдутся те, кто захочет забрать его величие, но никто не обещал честной борьбы, поэтому всегда нужно быть защищенным. Еще одно такое приключение мы оба можем не пережить. Надеюсь, ты это хорошо усвоил.
По правде говоря, после всего произошедшего Эл и сам прекрасно понимал, насколько наивен и доверчив он был и что сопровождение дракона заставит его врагов одуматься, прежде чем лезть в атаку. Нет, он не стал их бояться, как всегда Эл не боялся ничего, что касалось только его жизни, но сейчас он знал, что от его осторожности зависит еще и Эва, которая не восстановила все силы после спасения неудачливого любимого.
 Сейчас гнев на людей еще кипел в нем – такова была плата дикарей за доброту и помощь эльфов, которые помогли им не остаться беззащитными и не пойти на корм диким зверям или красным в рабство. Эл понимал, что не был основной целью этого нападения – то был бунт против короля Ургунта, но мятежники точно знали, что король эльфов может создать проблемы для новой власти, если усомнится в ее законности, они хотели убрать помеху.
Король людей был добрым, честным и отважным, но слишком доверчивым человеком. Эл давно видел жадность в глазах его племянника и остальных ближайших подданных, но старик не слушал его предупреждения, как сейчас он сам не верит Эвыным словам о возможных волнениях в его народе. Может, такие вещи видны только со стороны? Но Ургунт был слеп даже тогда, когда его сын загадочно погиб при пожаре на конюшне, хотя в долине огонь был крайней редкостью и роскошью, что исключало случайности полностью. Мало того, безутешный от горя старик даже не позволил эльфам вмешаться, хотя они предлагали провести свое расследование. Странно, насколько он был слеп, потому что глупым Ургунта назвать невозможно.
Пока эльф размышлял об изгибах судьбы людей, королева преобразилась до неузнаваемости, ведь таких нарядов в его стране женщины не носили, даже королева Тильда, которая всегда сопровождала мужа на охоту в полном доспехе. Наряд был в виде женского корсета из чистого золота, который закрывал все от груди до начала бедер, а по центру имел низкий, почти до живота, откровенный вырез, что было не очень практично в бою, но невероятно привлекательно. Из-под корсета от бедер и до пола струились золотые юбки, очень легкие и слегка прозрачные с высокими разрезами по бокам, чтобы не сковывать движения королевы. Верх был полностью украшен резьбой в виде драконьей чешуи, а низ выглядел как золотой песок с мелкой крошкой перламутра. Золотые браслеты с руническими узорами, значения которых Эл не знал, закрывали оба предплечья, а ноги были обуты в тонкие низкие сандалии, что шнуровками шли до самого колена. Но больше всего впечатляла голова девушки. Убранные назад волосы, доходившие до самого пола, частично были вплетены в высокую ступенчатую корону, усыпанную алмазами и самоцветами в таком узоре, что пламя камина и внутренний огонь королевы отображались в них и оставались там навечно. В центре короны, Эл не поверил своим глазам, был тёмно-синий сапфир, размером с куриное яйцо. Таких камней было слишком мало в этом мире, чтобы спутать его с чем-то, и все они рождены в одной пещере, а обрабатывал их лишь один мастер – он сам. Три столетия тому юный эльфийский царь сам нашел эти камни в пещере Идрис, которая была полностью усыпана самоцветами, но эти два были единственными абсолютно одинаковыми.
Король не хотел нарушать естественную красоту своего дома, запрещая кому-либо прикасаться и использовать самоцветы пещеры, но сам взял эти два камня, один вставил в свою корону, а второй положил в нишу дерева, под которым они с Эвой чаще всего проводили ночи в беседах. Он не знал, случится так или нет, но надеялся, что в своих бесконечных скитаниях она найдет камень и сохранит как память о месте, где ее всегда ждут.
Сейчас ему больше всего хотелось поговорить именно об этом, ведь он никогда не возвращался к тому дереву, чтобы проверить, приходила она или нет – не хотел новой боли, а, оказывается, мог обрести новую надежду. Именно в эту минуту в покои вошли карлики. Они несли на своих широких спинах сосуд для купания из раскаленного огнем камня, а еще несколько тащили огромные ведра с горячей водой, от которой шел пар. Когда дворфы стали опрокидывать ведра в ванну, Эл подумал, что они собираются его сварить, настолько она была раскалена.
– Не думаю, что ты обожжешься, у местной воды особые свойства, а камень поддержит ее температуру, – сказала Эва, слегка улыбаясь, когда двое неприятных коротышек насильно потащили короля к купальне, а затем, ворча что-то о лохмотьях, стали срывать его одежду. От выражения лица Эла она расхохоталась во весь голос – давно ее настолько не забавляли.
Пока слуги намывали и одевали короля, Эва стояла на балконе и мысли ее были полны воспоминаний о прошлой ночи.
Королева Юга была уже с мужчинами, в древние времена не было ничего неправильного в подобных отношениях, сейчас же, будь она смертной женщиной, ее бы нарекли дешевой девкой, а женщины обозвали бы еще как похуже. Но Эва была гостьей из первобытного прошлого, ее это мало волновало. Когда Владыки света появились в этом мире, его населяли люди и говорящие существа, похожие на современных животных. Ее семья не могла размножаться или создавать семьи между собой, хотя все они могли вызвать или создать кого-нибудь с помощью магии, но люди женились и рожали детей самостоятельно. Это вызывало крайний интерес у ее братьев. К началу войны все Братья уже не раз становились отцами от смертных женщин, порождая самых невиданных воинов, магов и других существ, а иногда и просто чудовищ. Так получилось, что союзы со смертными женщинами давали неожиданные плоды из-за магии, что жила в отцах, и неестественности таких отношений в принципе. Братья чаще всего даже не думали об этих детях, просто были с женщинами какое-то время и уходили, но не все.
Ферум, странно желавший создать семью, которая будет почитать и любить только его, оставлял при себе всех своих женщин и детей. Даже сейчас у Короля Запада есть пара-тройка жен и наследников, не говоря уже о тех, что живут больше тысячи лет, или тех, кто, будучи монстром, скованный цепями дожидается своего часа в темницах западной крепости. От королей Севера и Востока, чаще всего, рождались Маги. Эва не задумывалась раньше, остался ли кто-то из них до этих времен, ведь наследники могли сами пережить разрушение мира, так как были крайне сильны. Например, мать Эла, он сам сказал, была полуэльфом, а что за помесь в ней он и сам не знал, возможно, она была магом, это бы многое объяснило.
Эва всегда завидовала братьям из-за того, что не могла родить от смертного и вырастить своих детей, только от равного могла иметь ребенка королева Юга, а союз с кем-либо из ее семьи мог принести в этот мир только новых чудовищ. Эве, тогда еще Сурдри, оставалось лишь развлекаться, используя смертных мужчин, но ни один из них не тронул ее сердце, и она выгоняла их как наскучившие игрушки.
Сегодняшняя ночь была особенной, не похожей ни на одну другую, хотя и с Элом они были вместе не впервые. Тогда, на острове, их отношения были сродни знакомству, нежные и непорочные прикосновения, сменявшиеся теплыми фразами. Но сегодня они переросли в что-то гораздо большее, как будто соединив короля с королевой, создав одно целое существо, обуреваемое безграничной любовью и неукротимой страстью.
Каким бы сильным и бессмертным созданием она не была, в первую очередь Мать постаралась, чтобы Эва родилась женщиной, а это означало постоянное, не прекращающееся смятение чувств и мыслей. Даже сейчас, помимо всего прочего, на краю ее сознания светилась мысль о том, что по всей известной ей истории жизни Эла, он никак не мог быть таким опытным любовником, ведь она точно знала бы о его увлечении кем-либо или мимолетных похождениях, королева могла бы спросить, но решила похоронить этот вопрос вместе с ее предыдущими мужчинами, а бедная эльфийка наверняка покажет себя завистливым взглядом при встрече.
Тут она вспомнила о путешествии в лесное царство, которое меньше всего ее должно было волновать. Хотят они того или нет, но эльфам придётся принять ее как жену короля, хотя править ими она не будет, ее дело уберечь их, а не управлять народом. Но, возвращаясь к тому, что она была, в первую очередь, женщиной, Эва чувствовала, что будет постоянно сравнивать себя с утонченными и прекрасными представительницами бессмертного народа, понимая бессмысленность этого занятия, но ничего не могла с собой поделать. Королева знала, что далеко не так изящна и женственна, как утверждал бы Эл, а это явно будет бить по ее самолюбию, которое не раз становилось причиной неприятностей всех в округе.
Солнце стояло высоко в небе, когда они отправились в свой полет на двух серебристо-белых драконах, оставив все зеленое потомство охранять Огненную страну. Как ни печально, но Фальк и Одум не могли больше размножатся, они были не столько стары, сколь наказаны за войну, из-за которой забрали магию превращения у драконов, но они всегда были вместе и выжили благодаря этому. Одум никогда не приносила потомство, слишком молодой была, когда их настиг этот рок, поэтому как своих детей воспринимала Эву и Эла, и сама вызвалась оберегать молодого короля.

Западный край был выстроен из сплошного камня окруженного горами, скалистый берег сменялся песчаным пляжем в направлении к одинокому острову на юге. Все тянулось к солнцу и теплу, стоявшему там даже после уничтожения Измира, а высокие темные горы закрывали от внешнего мира город, столицу западного королевства, окруженную засеянными полями. В этом городе было все для процветания его жителей, множество рабов трудилось за стенами на благо короля и его подданных, особо удачливые занимались рыболовством и добычей жемчуга на южном побережье страны, вдалеке от солдат и магов. Центром всего был белый мраморный дворец с облицованными перламутром стенами и расписными окнами.
Король Ферум был стар уже столько сотен лет, что никто из простых смертных жителей даже и не вспомнит, откуда он пришел, внимательно наблюдая за своими владениями. Никогда не волновали западного властелина мелкие царьки в Мирре или еще где бы они ни были, хотя ему вообще не нужна была Мирра, эта земля должна была только кормить его и поставлять рабов. Никакой сильной магии на материке не наблюдалось, что спасало его жителей от назойливого внимания Мерамора, а одинокие всплески энергии решались быстро – арестом и переправой виновников в цитадель.
Но в последнее время местные правители стали выстраивать замки и города, которые привлекли его внимание, и неустанно, сидя на своем троне, смотрел король вдаль, ибо видел со своего места все, что происходило там. Так ему казалось. Ферум вообще никогда не покидал своего трона, как будто боялся оставить его хоть на минуту, как будто, кто-то из его бесчисленных детей займет это место.
Блуждая бестелесным взглядом по просторам мира всего, он заметил вспышку силы вокруг человеческих владений в Мирре, что заинтересовало его еще более прежнего, ведь люди – слабы и жизнь их ничтожна, а магия закрыта от них. Что же могло вызвать такой поток энергии? А потом драконы, которые. как он считал, вымерли тысячу лет назад, устроили огненный пир, оставив после себя только пепелище и дым вместо огромного города в долине. Странные события всплывали одно за другим в разных концах этого не значимого клочка земли и Ферум стал задумываться, что за сила будоражит новый мир. Более тысячи лет он сидит в своей мраморной цитадели и ни разу не видел и не ощущал подобных вспышек, а все его древние соперники давно сгинули. Сестра всегда первая приходила на ум в таких случаях. Она сидит в своей крепости, отказавшись от его милости, сама заключила себя в ту тюрьму, если еще не превратилась в дерево или не ушла к Матери – не стала звездой. Сурдри искренне верила, что убедила брата в своем исчезновении, но, по правде, Феруму тогда еще хватало любопытства следить за Одиноким островом, так что он не пропустил момент, когда Южная башня скрылась из виду под действием какого-то волшебства. В этот момент произошли те печальные события, из-за которых провалились его планы, и первое время после великого крушения, тогда еще Вестри, не имел сил искать остров, а потом, когда все успокоилось, он не смог. Ничего больше не указывало на то, что когда-либо в любой точке моря существовал этот злосчастный остров. Король пытался его найти и кого только не посылал, до того момента, как двести лет назад Одинокий остров не объявился на том самом месте, где когда-то находился. Ферум не пошел за ней, ожидая первого шага от своей сестры, но та так и не осмелилась его осуществить, по-прежнему скрываясь в своих руинах, называемых домом. По крайней мере, тогда он был в этом уверен, а вот сейчас слишком много странных событий свершилось, что стало вызывать у короля подозрения.
Еще и вспышка света поднялась в небо, скрываясь среди небосвода, – так уходят дети Хаос, чтобы видел весь мир, который должен скорбеть. Если это была королева Юга, то он должен узнать, кто смог такое сделать, хотя бы чтобы обезопасить себя, а если это не она, то кто? Ферум не знал больше оставшихся в этом мире детей Хаос, и не было никого столь сильного, чтобы убить одного из Первых. Конечно, король не захотел покидать свой замок даже для такого важного дела, поэтому отправил лучших магов, проверить одинокий остров, что остался от Южного королевства, сравнять замок с землей, а лучше и потопить его...
В северном лесу жители стали нервничать за своего короля, но никто, вопреки мнению Эвы, не пожелал поднять вопрос о замене, точнее даже никто не задумался об этом. Такова была натура эльфов, которые скорее посвятят свои жизни поискам и скорби, чем станут вести борьбу за трон. По мнению королевы, эльфам вообще было свойственно посвящать свои жизни всяким праздным вещам, совершенно неуместным для такого сильного народа, да еще и в столь опасном мире.
Лес был местом абсолютного спокойствия и чтобы не нарушать его, драконы приземлились еще в первой границе королевства. Стража донесла до Идриса благую весть и жители тихого леса откладывали свои дела, чтобы почтить возвращение своего правителя и женщину, что пришла с ним, о которой знали только то, что именно она спасла короля, никого больше не волновало ее происхождение и имя.
Два дня назад пограничная стража вышла встречать Элджернона с совета королей, так как он сильно задержался, и началось волнение, ведь эльфы могли ожидать нападения красных воинов, но на краю леса больше не было города людей. Вся долина Валис была превращена в пепел и золу, даже стены домов горожан не уцелели. Все знали, что только драконий огонь мог уничтожать все на своем пути с такой силой. Но зачем змеям нападать на город? И где Элджернон? Стражники разделились на два отряда, одни ушли в Идрис собирать войско в случае нападения, а другие пошли искать следы короля в огне, но кроме сотен обугленных останков смертных они ничего не нашли, эльфа-великана среди них не было. Вчера вечером драконы взбудоражили опечаленных пропажей эльфов вестями о нападении на королей и чудесном исцелении Эла королевой драконов, и о том, что эльфийский царь поправляется в Штормовом замке и пробудет там до выздоровления. Все это немного утешило эльфов, но они и надеяться не могли на столь скорое возвращение своего правителя.
Они проходили по лесной тропе, покрытой тонким слоем снега, который таял, как только они касались земли ногой, но это не было влажной весенней оттепелью – скорее тёплым летним солнечным днём, а на том месте, где только что был снег, появлялась зелёная душистая трава. Эльфы всегда были дружны с другими жителями леса, но удивились, когда даже самые мелкие его жители вышли встречать короля и его спутницу. Девушка здоровалась кивком с каждым из них, а к самым диким зверям подходила поклониться, те отвечали взаимностью, казалось, они были на равных, давно знали друг друга, как будто они ждали ее.
Король шёл спокойно и величественно, только останавливаясь, когда она отставала, как будто боялся потерять ее из виду. Она была красива по-своему, не так безупречно, как Элджернон – в Её облике было что-то слишком дикое и необузданное, непонятное и пугающее, – но она была вечной и прекрасной одновременно. В девушке не было той легкости и беззаботности, что отличала эльфов от других народов. Сотни, а может, и тысячи лет сверкали звездами в синеве ее дикие глаза. Но было что-то мягкое и чистое в том, как она обращалась к зверям и птицам, почтительно кланялась волкам, как расцветали мелкие цветы вокруг мест, где она ступала, как смотрела на молодого короля. Она была летом, влюбленным в зиму. Девушка была, без сомнения, доброй, хотя жестокость просматривалась в резких чертах ее лица. Может, в ее родной стране не было места для любви и нежности, а защита – единственный способ проявления близости. Бросалось в глаза с первой секунды: она пришла, чтобы отдать жизнь за короля, если потребуется. Покоренные бескорыстные эльфы, для которых было важным счастье Элджернона, опустились на колени пред ней в знак того, что принимают ее, они были рады за своего правителя, и не было зависти в глазах вечно юных эльфийских дев, которую ждала Эва.
Если браки заключались на небесах, то благословенный союз не смели осудить даже верховные из бессмертных. По той же причине они никогда не препятствовали, если кто-то хотел уйти со смертной женщиной. Девушка не была эльфом или человеком, они не знали, как выглядят маги вживую, лишь слышали о них и решили, что она одна из них, хотя больше сказать им было нечего, ведь история эльфов началась уже после падения Четверых и записей о них не осталось. Без слов было ясно, что гостья эта не просто пришла к ним ненадолго, а станет королевой и для этого народа, что союз заключен и будет во имя любви и добра между этими правителями. Поведение Элджернона тоже радовало эльфов, ведь никогда ранее не видели они его таким светящимся от счастья. Пока процессия следовала за ними к самому Идрсу, король брал ее за руку, то и дело оборачивался, чтобы удостовериться в ее реальности. Они были невероятно красивой парой, а главное, что всегда задумчивый и отстраненный король вызывал у них опасения и печаль, что останется одиноким на всю свою бесконечно долгую жизнь, и теперь им не особо была важна страна или семья, из которой пришла их будущая королева. Что-то выше, чем небо решило так, что-то старше, чем мир и сильнее моря выбрало этот путь.
Эва читала мысли всех присутствующих, она открыла путь этому потоку, как только почувствовала ту доброжелательность, что наполнила его. Она не могла сосредоточиться на чем-то определенном, была удивлена не меньше их всех, когда пришли животные – и начал таять снег. Конечно, как владыка Юга она имела власть над всеми силами лета или весны, хорошо ладила со всем живым миром, но давно не применяла этой власти, ведь не хотела привлекать внимание своей энергией, но что-то само вышло так, возможно, еще одно доказательство правильности пути. Королева видела радость Эла, который искренне думал, что она специально устроила это, чтобы произвести впечатление на его народ, но его впечатлило больше всего, когда они опустились в почтении перед ней, то был миг высшего наслаждения для короля. Она и не мечтала о столь теплом приеме, что-то в их мыслях было связано с королевой Тильдой и Талимом Светлым – первым эльфом и магами, что она похожа на них, и Эве вновь пришлось напомнить себе разузнать все о матери Эла, которой она не уделяла внимание при жизни. Хотя сам король, видимо, знал о своей матушке значительно больше.
Королеву вполне устраивало, чтобы эльфы считали ее просто магом и они с Элом договорились пока не пускаться в долгие объяснения о иерархии власти в семье Хаос, но позже они все расскажут. Еще она с удовлетворением заметила, что присутствие драконов, неотступно следовавших за ней, больше не пугало бессмертный народ, а наоборот, они окрестили их «небесными стражами» и были благодарны за такой труд, что очень польстило Фальку и Одум, которые сами с успехом читали в душах всех окружающих существ.
Эл невообразимо переживал, еще два дня назад он умирал от адской боли и ожогов, не оставивших от его кожи и следа, а сегодня он ведет в свой дом будущую королеву, как будущее своего народа.
Сейчас у них есть этот день, сегодня в его доме будет праздник, а завтра они начнут воевать со всем миром.
– Не будь столь печальным, мой король, – послышался веселый голос Эвы за спиной, – иначе твои подданные подумают, что я силой заставила тебя привести меня в свой дом, или колдовством – они и так думают, что я маг.
Она была почти одного роста с Элом и могла смотреть прямо в его голубые глаза, а ее же – сейчас были спокойными синими, хотя вчера в них виднелся хищный желтый блеск.
– Что ты хочешь там рассмотреть, Эва? Мою неуверенность в себе или в нас? Ее там нет. А печален я из-за того, что мне хотелось бы для нас иного будущего, а не вечной борьбы добра со злом.
–Таковы Хаос и Порядок: она порождает войну, а он – мир. Почему Хаос-женщина коварна и непостоянна, импульсивна и порою жестока, но все в ее мире происходит во имя любви, а Порядок – в пару ей и в противовес, он сдержит ее и не даст взорваться от своей внутренней бури. Дочь-Хаос – слишком мятежная, как и все ее дети, сыновья Порядка все сгинули давно, некому ее сдерживать, но что-то подсказывает, что королева вольна сама решать. Я не желаю быть разрушением, а хочу быть гармонией. Всем вам, живущим на этой земле, дано выбирать по какому пути идти, и я выбираю тебя, ты мой порядок, что сможет сделать меня целой. Также я думаю, что в таком холодном порядке нужен мятежный огонь, в тебе есть место для энергии, все получится, будут силы и станем вечно творить в этом мире или в каком либо другом, главное верить в себя, в нас.
– Я стану рядом в твоей борьбе и сделаю ее своей, а ты? Ты готова стать рядом со мной в этом царстве, быть королевой в этом лесу, разделив подданных и власть, все дни и ночи, что будут нам даны? То, что ты оставила корону в своем доме, означает, что не хочешь быть королевой в моем?
Эва в который раз поймала себя на мысли, что и эльфийскому королю свойственна чрезмерная трагичность, обычную женщину такой романтизм впечатлил бы и тронул до глубины души.
– Нет, я буду твоей королевой и женой, но было неправильным являться в твой дом как власть превосходящая, ведь я не собираюсь забирать твой трон, а стану подле него в помощь. Корона моя – не простой атрибут, сама по себе она несет власть и могущество, она будет спрятана до времени ей предстоящего, а в твоем доме она мне не нужна. Когда-нибудь тебе придётся носить такой же символ, и мы редко будем разлучаться с ними, но любая великая сила – еще и тяжкое бремя. Будем свободны от него, пока можем. Хотя ты должен знать сейчас, что в сапфир заключена частичка нашей связи, если вдруг произойдет что-либо страшное, камень поможет найти путь друг к другу, если будет необходимо, ты отыщешь ее сам.
– Тогда нам придётся сделать для тебя другую корону, подобающую королеве эльфов и моей жене, а ты надень ее на нашу свадьбу, ведь предстоит мне еще взять тебя в жены по нашим обычаям.
Конечно, раньше Эва считала связующие обряды ненужными, но сейчас ей и самой этого хотелось. Жаль, что в ее время не было никаких свадебных обычаев, которые она могла бы принести в их день. Она боялась, что внесла в жизнь Эла одно лишь беспокойство, а ему предстоит быть великим вождем и не будет более времени думать о таких вещах, как королевская свадьба.
Они были в самом Идрисе, в королевских палатах в горе. Эва не понимала, почему Элджернон устроил свой дом очень красиво, но не слишком уютно. Со временем им предстоит создать общий дом, и она надеялась на наличие солнца в нем, хотя тут были водопады и море, это не могло заменить ей теплые лучи.
Когда они поднялись в покои, Эва использовала силы огня, чтобы разжечь очаги, а король, освободившись от одеяний, спустился в маленький бурлящий источник, в котором была ароматная горячая вода, а вокруг стояли кувшины с маслами и растираниями для тела. Слуги, совсем юные эльфы и эльфийки, прекрасные как капля утренней росы, чем вызывали ее ревность, стали помогать королеве, снимать ее одежды и, нежно расчесывая, укладывать волосы в высокую прическу для купания. Оставшись без платьев, Эва отказалась от предложенного служанкой наряда почти прозрачной ткани, в котором, как она поняла, королеве полагалось купаться.
Но я же дикарка, – весело сказала она и проигнорировала поданую накидку, чем вызвала смятение всех присутствующих слуг и веселье, смешанное с гневом в лице Эла, который вмиг отослал всех прочь. Тело никогда не вызывало в Эве смущения, поэтому странным показалось и предложение купаться в одежде, хотя предательская ревность вновь кольнула ее, ведь сложена королева была совсем не так как эльфийки. Утонченные как струны, они были похожи на вечных подростков с едва округлившимися частями тела, но уже с пленяющей нежной красотой женщин. Эва же была такого же роста как Эл, а тело ее покрывали мышцы, на которых доспехи сидели лучше дамских платьев, хотя она никогда не участвовала в битвах, но создана была как воин. Королеву никак нельзя было назвать эльфийской девой, она чувствовала негодование короля, и пообещав себе не лазить в его голову, не могла понять, чем оно вызвано.
        Элджернон ревновал, конечно, он не хотел, чтобы кто-либо видел его избранницу в таком виде. В их народе девы славятся своей добродетелью, хотя он и понимал, что она действительно дикарка, и это сравнение забавляло его, но собирался настаивать, чтобы королева не ходила голой в присутствии слуг.
– В этом доме любого смутит вид голой женщины, тем более, что в моем народе никто не поднимает взгляд даже на одетую жену короля, это касается всех, – начал учить ее Эл. Действительно, что она могла знать о таких обычаях эльфов, ведь она не приближалась к ним так близко ранее.
– Да, во времена моего народа все было гораздо проще. Есть еще многое из того, чему мне предстоит научиться. Как будто, я не жила в крепости, а спала вечным сном, развитие культур прошло мимо, а я осталась дикарем, за которого меня принял твой народ.
 – Значит, мы оба можем чему-то друг друга научить, а это приятно, – ухмыляясь, ответил король, наблюдая, как она опускается в бурлящий источник, из которого сделали ванную.
– Ты постоянно открываешь для меня что-то неизвестное, такой водоворот событий не касался меня сотни лет, но в этом есть и дурная сторона. Мое внимание рассеянно, а чувство тревоги не покидает сознание. Обычно я могу мысленно исследовать пространство вокруг себя, отправляя свой разум на много миль вдаль, а иногда заглянуть за завесу будущего. Сейчас я чувствую приближение бури, но не могу ее рассмотреть или предотвратить, потому что все мои мысли сосредоточены в одном месте. Сегодня я поняла важную вещь: ты превосходить всех своих соплеменников по силе, даже своего отца, который считался самым могучим воином даже со времен Измира. Но он не имел магии, скорее всего, это дар от твоей матери. Пока нет всех ответов, я не перестану искать, но очень важно знать, кем она была. Тайна в твоем рождении может стать силой или слабостью. Талим был единственным, кто привлекал внимание Ферума, но тот решил, что нет ничего сверхъестественного в появлении нового вида, и взор его больше не обращался к вашему народу, хотя мы не знаем, кто послал тех чудовищ, в охоте на которых погиб твой отец. В тебе силы еще больше, но она надежно скрыта от внешнего мира, пока не научишься ею пользоваться.
– То есть я не совсем эльф, а какой-то сверх-рыцарь? Не очень приятная информация для короля бессмертных, но она многое может объяснить, ведь никто из моих подданных не умеет покидать свое тело во сне или использовать магию стихий, но сейчас я слабее любого красного рыцаря, а это вряд ли нам поможет.
– Если я верно рассуждаю о происхождении твоей силы, в нужный момент она проявится полностью и ты выстоишь даже перед Владыкой Запада, главное не давать злу посеять свое семя в этой энергии, ибо оно сразу завладеет ею, а значит и тобой. Чем больше мы будем знать, тем лучше, ведь с темнотой можно бороться, пока мрак еще не наступил. Твои подданные тоже имеют силу, но она менее проявлена, хотя некоторым есть смысл тренироваться. Меня вот что интересует, Эл, где похоронены твои родители?
Эва внезапно поняла, что знала только о гибели Талима, но тогда ее еще не так волновала судьба эльфов и королева не придала значения, да и узнать подробности не было никакой возможности. В тот момент она подолгу не появлялась в Мирре и пропустила само нападение, а затем ничего не происходило, эльфы собрались и ушли вглубь леса, они больше никогда не разговаривали о кончине своего первого правителя. Как сгорела мать Эла королева видела, но удалилась в свой замок, когда это произошло, так ее тронула смерть Тильды, ведь она и не знала, что можно вот так умереть от горя и печали. Странно, что за столь обширными беседами с королем Эва ни разу не поинтересовалась теми трагедиями, которые точно влияли на воспитание самого Эла.
– Как где? – удивленно переспросил Эл.
– Место, может гробница, как у всех королей? Даже в моих замках есть склепы, хотя пустые, но все же, – ответила Эва.
– Мы не знаем, что происходит с эльфами после смерти, да и случаев было мало, чтобы появилась какая-либо похоронная традиция. Поэтому каждый подданный моего царства может сам решить, что делать с его телом, если трагедия все же произойдет. Так, мать знала, что скоро покинет нас, даже хотела этого, она попросила спалить останки и развеять над морем. Так я и поступил, когда она скончалась. Мы жгли костры на побережье, а затем я сам предавал прах ветрам. Мать всегда любила море, видимо, поэтому и привела нас сюда, ты же знаешь, Идрис находиться на побережье, а мать остановила народ совсем близко к этому месту.
– Возможно, то место, откуда она к вам пришла, было связано с морем, это объяснило бы ее тягу, а так же силы. Эльфы же и раньше пропадали без вести, правда?
– Возможно, но я не могу быть уверен, так как каждый волен идти куда захочет, некоторые просто уходят, хотят свободнее жить, познавать окружающий мир.
– Но не женщины, правильно?
– Да, ты права. За все время, может, несколько раз эльфийки покидали нас, хотя они всегда исчезали без предупреждения, – Эл сильно задумался. – Эва, как же я был слеп! – вдруг вскрикнул он, так что от эмоций разбрызгал воду, – Ведь они, наверняка, не по своей воле ушли.
– Возможно, но ты ведь не знаешь, что было до тебя, в особенности, кто покинул народ в самом начале, так что можно только гадать, как твоя мать оказалась полукровкой и откуда она появилась. А как же могила отца? – не унималась Эва.
– Ее вообще не существует, – мрачно ответил, король. – На Талима напали в лесу, тогда наш народ еще жил у озера, из которого собственно и появился. Никто не видел нападения. Мы вначале думали на волков, но не было такого дикого зверя, с которым не справился бы столь могучий воин. Когда сбежались все, нападавших уже не было, только море крови, а тела отца тоже не было.
– С чего же вы тогда взяли, что он погиб тогда? – переспросила Эва, которая придумала уже множество версий.
– Мать имела с ним связь, духовную, как, например, с камнем в короне, понимаешь? Кровь принадлежала отцу, и она пыталась его найти, но только убедилась, что Талима больше не существует, она его больше не чувствовала. Вот, собственно, почему и нет гробниц, мать до последнего искала признаки его души и не хотела устраивать похорон.
– Ты знаешь, я бы не стала тогда так утверждать о смерти, ведь если я окажусь за пределами этого мира, ты точно не сможешь меня почувствовать, сколько бы магии не лежало в короне. Но если бы твой отец был жив, он бы появился, а если его куда-то выбросило, то для нас он все равно, что умер.
 Эва увидела печальное лицо короля и задумалась, что она могла его расстроить неприятным разговором о смерти близких.
– Прости, я не хотела напоминать тебе о потере, – искренне сожалела она.
– Нет, все хорошо. Даже лучше, если думать, что он не погиб, и я не могу отомстить, так как ничего об этом толком не знаю, а верить в то, что он нашел свое счастье где-нибудь в другом месте. Как думаешь, куда же, все-таки, попадают бессмертные, когда их путь завершен?
– Мне этого знать не дано, хотя, возможно, однажды нам доведется побывать на Вратах смерти и посмотреть, куда же приходят бесконечные вереницы упокоенных душ, может, там и увидим знакомых.
Королева замолчала, еще глубже погрузившись в свои мысли о предках Эла, а король, заметив задумчивость своей женщины, списал это на усталость, которая сморила и его самого, и не стал задавать ей вопросов.
После рассвета созвали совет с драконами и старшими из эльфийского народа о том, что делать с людьми из сожженного Валиса и где теперь проходит их граница. Выжившим решено было позволить селиться на краю долины, вдоль реки у подножья туманных гор и сеять заново поля, но на месте старого города строить что-либо запрещалось – таков урок Аураса, который они должны запомнить. Элджернон решил предложить людям собрать войско из желающих охранять новые города, но только при условии, что каждого из них драконы могут проверить испытаниями на честность и преданность своему народу, а во главе рыцарей поставить самого сильного и доблестного, по мнению крылатых змеев, его же назначить правителем всех людей. Так драконы стали вновь помогать людям и было собрано «войско света», которое подчинялось как своему главнокомандующему, так и Элджернону, и обязано было защищать границы королевств эльфов, людей и драконов, на которых располагались его посты.
Старые обугленные земли долины решили не трогать, но проложить по ним тракт от северного леса к огненному королевству, а дорогу эту оградить рядами деревьев, подобных тем, что росли в уничтоженном саду, чтобы в случае нападения и эльфы, и люди могли безопасно отступить в горы. Хотя Эва предпочла бы немедленно переселить всех за черту, укрыть их туманом ее страны, в которой хватило бы места всем малочисленным народам Мирры, но бессмертные не хотели покидать свои дома, не смотря на предчувствие опасности.
Эве нужно было часто уходить в свой замок, но покидать надолго Эла она не хотела, а хрустальный мост необходимо было убрать, чтобы он не привлекал лишних взоров из-за моря.
Эльфы не имели постоянной армии, были только стражники и караулы, хотя когда они выступили на драконов, каждый взрослый из них участвовал в этом походе. Для них подготовка войска означала призывать войну в свой дом, а этого они не хотели, ведь были мирными по натуре своей. Не смотря на воинственный нрав королевы, она не поддержала драконов в предложении собрать «войско света» в рядах бессмертных. Они все – воины под стать друг другу и нет смысла делить их, а потому все они должны получить оружие и доспехи, достойные рыцарей света или сами сделать их. Только те, которые сами не захотят этого, могут не участвовать и не тренировать навыки боя.
Весь бессмертный народ принял эту весть с воодушевлением и рвением, принимая как честь эту работу, а некоторые вызвались в первый отряд и отправились с драконами в селения людей выполнять поручение.
В этот вечер был устроен праздник в честь короля, который удивлял Эву своим изяществом и роскошью, какой не было в ее молодом Измире, мастерством, с каким они превращали шерсть и хлопок, растения в нити, а из них ткали полотна, которые превращали в изысканные одежды. Хотя большинство нарядов всё же шили люди, даже королевские одежды Эла, но не потому, что у них это лучше получалось, а потому, что, по правде говоря, эльфы не очень любили работать. Странно, конечно, ведь все за что они брались, получалось у них лучше, чем у кого либо, но более они желали посвящать себя музыке и искусству, а не земным трудам.
Бессмертные пили золотой напиток, похожий на искристое вино из драконьего царства, но делали они его сами и придавали ему более сладкий вкус, а выпивший чувствовал тепло изнутри, прилив сил и эмоций.
Сегодня в честь большого праздника даже стражникам было позволено пить и танцевать, хотя Эва сомневалась в ясности их умов и надежности караула после этого. Эльфы не ели мяса и никогда не убивали животных, это их священный закон, а охота в землях бессмертных каралась смертью, но часто находили мертвых зверей, коих жизнь покинула от старости или несчастных случаев. Тогда бессмертные брали эти тела и увозили в человеческие города, а там меняли их на хлеб, сыры и другие разные продукты или вещи, а сами питались рыбой и моллюсками, что добывали на морской границе, поэтому стол был устлан морепродуктами и людской пищей.
Возле Идриса, в котором находилась пещера короля, была большая площадь, выложенная камнями, которая служила местом сбора и праздников для всех жителей леса, что подчинялись ему. Некоторые эльфы устроили свои жилища вокруг королевского, чтобы быть в непосредственной близости и помогать владыке в его потребностях, а остальные жили в деревьях или строили дома на их верхушках, скрытых пышными кронами, а некоторые возле деревьев устраивали неприхотливые дома, но богато их украшали. Были и те, кто укладывал крепкие большие дома из ракушечника и камней прямо на берегу моря, чтобы было удобно заниматься своим ремеслом, а кто-то жил в пещерах подобно королю. Вообще для них не существовало условностей где именно жить, часто можно встретить лесного эльфа, который уснул по деревом прямо над дорогой или на полянке и никуда не спешит. Конечно, они обустраивали уютные дома и жилища, когда заводили семьи, но до этого времени ничто не могло сдержать эльфа от прогулки, которая могла растянуться на недели. Но всем без исключения, чем бы они не занимались, было положено находиться в праздник на площади, в красивых одеждах из шелка и тонкой шерсти или прочих красивых и легких тканей, о которых Эва и не слышала, расшитые жемчугом и драгоценными камнями. Все ждали появления короля и его дамы, но она в этот момент чуть не спалила покои от внезапной вспышки, что появилась от ее неуверенности в своей красоте, ведь все жители леса были прекраснее луны и солнца.
Но Элджернон не видел ничего, кроме нее в этот день, чем быстро успокоил ее разбушевавшийся огонь, эльфы постарались на славу для будущей королевы. Ему нравилось как на ней сидело платье, по моде его народа, похожее на королевский наряд его матери, которая была такой же высокой и статной, как Эва. Наряд дополняли только ее золотые браслеты, с которыми она не расставалась никогда. У Эла не было времени заняться изготовлением венца для нее и это печалило его, но поручать это задание он никому не стал. Платье, цвета морской волны, струилось мягкими линиями до самого пола, но высокий разрез по центру открывал ноги королевы до середины бедра, а глубокий вырез и отсутствие рукавов скорее подходило к ее дикарским нарядам, чем к сдержанным эльфийским платьям. Его мать тоже когда-то носила подобные одежды, чем вызывала еще больше напоминаний о своей принадлежности к их народу.
– Кажется, так даже лучше, – оценивающе сказал он, – Пусть никому и в голову не придёт забывать, кто ты. Думаю, пора тебе прекратить прятать силу и бояться, что брат узнает. Пусть все народы Мирры узнают о необычной королеве. Пожалуй, даже стоит изловить кого-нибудь из красных рыцарей и отпустить с такими вестями, как предупреждение, как думаешь?
 – Это глупо и самонадеянно. Если пленник своими речами добьется встречи с Ферумом, тот без труда увидит меня в его мыслях и незамедлительно пришлет всю свою армию, а гнев его обернется против твоего королевства. Поверь, есть такие силы, к которым мы пока не готовы, поэтому война нам ни к чему.
– Думаешь, он еще не знает, что ты правишь в Мирре?
– Нет. Пока его не волновали короли внутреннего мира, но думаю, он заметил, что происходило, когда Аурас ушел в небо. Я вижу, как брат посылает лучших из лучших на одинокий остров, в мою крепость, хотя он не уверен даже, что я жива. Понимаешь, он настолько уверен в своем могуществе, что даже не удосужился проверить это. Ни разу за тысячу лет не прислал ко мне кого-либо, а ведь до войны он просил стать на его сторону. Мог бы попробовать и переманить меня, но ему было уже не важно. Во всяком случае, отряд уже вышел из его замка, а несколько моих драконов забирают подданных, которые там еще остались, в Штормовой замок, и все мои вещи. Надеюсь, они успеют, так как брат приказал отправить остров ко дну, на всякий случай. Я бы поступила так же, но хватит об этом, настало время выходить.
Элджернон был прекрасен в своем царском величии среди бессмертного народа, они вышли на праздник и были равными среди всех, веселились, пили и танцевали под прекрасную музыку струнных арф и гуляли под звездным небом.
Если вы никогда ранее не были на празднике у эльфов, то будете удивлены тем, что у них нет стульев или лавок вокруг столов. Нет, они не стоят постоянно, но усаживаются или даже ложатся прямо на травку рядом с теми, с кем им сейчас хочется говорить, даже король, под руку со своей спутницей передвигался по площади, наполняя их бокалы, присаживаясь то тут, то там поболтать с подданными. Король представлял Эву всем как будущую королеву и ни одного недоброжелательного взгляда не увидела она в них, даже наоборот, эльфы старались не смотреть на нее прямо, только когда она обращалась к кому-либо и просила поднять голову. Поклон – это обычай, страшно раздражавший ее.
То была прекрасная ночь, подобная поведению эльфов. Эва чувствовала себя желанным гостем на их празднике, но звезды стали меркнуть и первые лучи рассвета загорелись на горизонте, а эльфы расходились по своим домам. Как только они стали подниматься в пещеру, Эва почувствовала приближение видения, заранее зная что увидит. Оно было настолько сильным, что королева не смогла удержаться на ногах и рухнула бы с каменной лестницы, если бы не руки Элджернона – он вовремя подхватил ее и отнес в покои. Она перенеслась по теням к своему замку и видела, как горит ее дом, чувствовала запах и слышала предсмертные крики животных, которых не успели спасти. Невероятной болью в груди откликалась необходимость смотреть, как могучие горы и твердые стены превращаются в пыль под ударами заклинаний и растворяются в морской пучине. Ее дом был уничтожен, но от ненависти и злости, затмившей ее душу мрачной тенью, она не могла вернуться в свое тело, чтобы отправиться в Штормовой замок и проверить, скольких спасли драконы. Она не могла собраться с силами и проникнуть в мысли магов, отковавших ее дом, чтобы узнать, какую информацию они добыли и передадут своему властелину. Она не могла, оставалось только гореть в пламени своего гнева.
Это было похоже на страшный сон, из которого невозможно выбраться. Вот они поднимаются по лестнице в пещеру Идриса и разговаривают о прошедшем дне, как вдруг Эл увидел, что королева теряет сознание и падает в припадке, а кожа ее покрывается венами, словно языками пламени. Король не знал что происходит и не мог ничего поделать, положив ее на кровать, стал читать призывающее заклинание, единственное которое он знал, в надежде, что старшие драконы помогут ей.
– Это выглядит на самом деле жалко: испуганный мальчик кричит громче, чем заклинание, которое он говорит, – лениво и грозно ворчал белый дракон Фальк, который, зачастую не подбирал выражения в адрес и самой королевы, но явился именно он, значит Эва ему доверяет. – Смотри, чтобы твои подданные не собрались на эти вопли, им не нужна больная королева и плачущий король, тем более. Как у вас тесно.
И действительно, не смотря на огромные роскошные размеры пещеры Идрис, дракон едва поместился и мог разворачиваться в ней.
– Это видение, очень сильное. Видимо, что-то расстроило ее настолько, что Эва не может собраться с мыслями и возвратится, тебе остается только ждать. Ее дом горит и тонет, а они настолько связаны, что королева чувствует это как свою боль и страдания, но ты не можешь ничем помочь, отправившись следом, заблудишься в бесконечных мирах и не найдешь ни ее, ни дороги обратно. Мы были на острове и перенесли тех, кто там жил в Огненное королевство, мы учуяли магов еще до их появления и должны были скрыться, ведь им под силу пытать дракона, и нельзя, чтобы они выведали то, что хранится в наших умах. Воины обыскивали и крушили, а маги подожгли остров волшебным пламенем и отправили его ко дну. Мы забрали всех, кто когда-либо видел Эву, в первую очередь, чтобы никто не смог выведать их мысли. Надеюсь, маги подумали, будто королева Юга ушла за братьями, так что Ферум еще долго может не хватиться, если нам повезет. Но королева будет переживать и печалиться еще долго, раны в ее душе и тоска по дому не будут давать покоя. Ты должен быть рядом и утешить ее, удержать от необдуманных поступков, иначе мир может утонуть в огне и крови. Не дай перейти черту, которую она сама выстроила, ведь за гранью зла возврата не будет. Сейчас она замкнута в своем сознании, винит себя в гибели оставшихся на острове, но физически быстро восстановится, а я могу лишь убрать агонию с ее кожи.
И Фальк подул на нее ледяным освежающим ветром, выдох повис облаком и накрыл ее тело словно купол, преобразив ее облик, вернув привычный вид, как будто сон сморил внезапно устлавшую королеву, и нет причин тревожить ее отдых. А затем дракон растворился в воздухе, вернувшись на стражу охранять границы королевств.
Эва вернулась в свое тело, но не могла собрать сознание воедино, чувствуя холод вокруг себя, поняла, что кто-то из ее подданных помог ей не взорвать Идрис, ощущала, как кто-то пристально за ней наблюдает. Конечно, Элджернон наверняка сидит в каменном кресле, завернувшись в шкуру, и ждет от нее объяснений. Королева не хотела вызывать тревогу в сердце мужа, его силы были нужны им сейчас как никогда, но пока не могла себя контролировать, а силы оставили ее на время. Сколько творений было только что уничтожено ее братом, столько частичек ее души вернулись на свои места, в безграничный Хаос. Так бывало каждый раз, когда Первые теряли свои создания, они становились другими, более слабыми. Внезапно ей пришло в голову, что Ферум сделал так намеренно, а не на всякий случай, чтобы ослабить ее силу и волю, всё же он не уверен в ее гибели. Многие создания могли служить вместилищем для магии, конечно, он тоже знал о священных артефактах, он первым стал их создавать.
 Что бы он сделал, если бы она была там? Уничтожил? Сомнительно, ведь это сотрет с лица и его мир тоже, а сил создавать такую защиту, как раньше, у него, может, и не осталось, но ослабить ее, конечно, мог, оставив до скончания веков бродить по замку и острову в одиночестве. Хотя Эва была уверена, что узнав о ней, брат вспомнит свои старые мечты, о которых она знала, чувствовала их – мечты о наследнике именно их рода. Как бы это мерзко не звучало.
Элджернон уже в сотый раз спросил как она себя чувствует. С тех пор как Эва очнулась, все было нормально, только слабость и усталость не давали ей отправится в штормовой замок, а ей уже надоело лежать и лелеять свое горе. Первым делом участливая королева сообщила, что большинство жителей одинокого острова спасены и ждут ее в Штормовом замке и соседних домах, не выжили только не говорящие дикие звери. Этот факт очень интересовал короля и он пытался немедля выведать, что значит «не говорящие», но Эва оставила этот рассказ на потом.
Фальк лично принес известие о спасенных вещах и артефактах из крепости, которые ее подданные и хранители прихватили, уходя в другой дом с драконами. Королеве оставалось надеяться, что солдаты не обыскали толком дом перед уничтожением, хотя Ферум и не знал, что могло там быть, но отсутствие таких вещей как корона, если он о ней помнил, или платья сестры, могли вызвать у него подозрение. Ведь даже бессмертные не уходят в иной мир, собрав при этом с собой вещи, но он не мог забыть про такой мощный источник силы, как корона. Остальное не могло его интересовать, камни замка и сам остров были лишены волшебства во время войны, все ушло на защиту того, что находилось внутри замка.
 Из-за этого остров не затонул вместе со всем Измиром, а живущие на нем звери выжили, но они были последним говорящим поколениям в своих родах, а их дети рождались обычными дикими животными, но они всё равно были полноправными жителями и сейчас выжившие будут их оплакивать. Переселение существ в Штормовой замок было необходимой мерой. Эва давно понимала, что безопаснее места пока не найти даже для эльфов, их переход она тоже видела, но не могла точно определить когда это случиться. Одно было ясно, что горьким будет тот день для бессмертных.
Прошло несколько дней, прежде чем королева восстановила силы и Эл позволил ей собираться в драконий замок, но не хотел отпускать ее одну, хотя боялся на долго оставлять свой народ. Эльфы, скорости и мастерству которых позавидовали бы лучшие кузнецы красных рыцарей, полностью были вооружены и даже женщины имели свои доспехи, в которых на равных с мужчинами оставались нести усиленный караул на границах королевства. Особенно тревожил Эву берег моря и она оставила шестерых зеленых драконов в помощь бессмертным, хотя такие меры казались лишними, ведь уходили они всего на несколько недель, а в случае подозрений Ферум обыщет изначально все южные страны, а до северного леса ему не будет дела.
Сборы заняли еще несколько дней, которые они полностью посвящали тренировкам стражи, а также совместному времени в Идрисе, ведь в Штормовом замке будет полно невиданных существ, которые подолгу не будут оставлять их наедине.
 Комната короля в пещере приносила ей покой, как и его объятья, а решения, которые он принимал, были порой более рассудительными и мудрыми, чем ее, что вновь порождало в ней интерес к тайнам рождения Элджернона, но сейчас у них были другие заботы. На рассвете они отправлялись в огненное царство и собирались пробыть там пару недель, обустраивая замок и расселяя жителей одинокого острова по стране, а этот последний вечер они проводили только вдвоем. Без советников и охраны они бродили по песчаному берегу моря, взявшись за руки, купались в теплом источнике, который так резко контрастировал с ледяной водой севера, и прыгали с водопада. Они не стали запечатывать Идрис, только покои короля закрыли и спрятали всеми доступными им обоим способами, а в самой пещере могли укрыться все, кто будет поблизости в случае атаки. Они уже узнали, что только драконы видят Идрис и завеса магии ничего не скрывает от них, но больше никто не сможет ни найти, ни наткнуться на зачарованную гору. Только истинно чистые душой создания могут случайно набрести на нее, а драконов на службе у Ферума не было, поэтому дополнительная защита могла только привлекать внимание магов.



Глава 8. Первый прилив войны

– Замок был пуст, мой повелитель! – стоящий на коленях маг поклонился еще ниже. – По острову бродили животные, но они ничего не могли рассказать нам, они были годны только для жарки в обратной дороге, существ не было. Все было разрушено и сожжено, а затем отправлено под воду, как вы и приказали, – молящий стал дотрагиваться лбом до пола в своем поклоне, когда старик поднял на него глаза.
– Вы говорите, что замок пуст? Что, совсем? Ничего не осталось? А вещи? Никто не исчезает бесследно. Я думаю, что-то должно было остаться, – холодно говорил король, а в голосе слышалась угроза и недоверие.
– Мы видели лишь паутину и пыль, прогнившие тряпки, которые были когда-то нарядами ее величества, дряхлую мебель, но ничего необычного или ценного, никаких личных вещей или тайников, – от тона Ферума маг стал бояться за свою жизнь и голос его повысился почти до визга.
– Как действовала защита, что оставила этот жалкий клок земли целым? Но если стоит замок, должны быть и вещи, очень сильные и ценные, но их там не было. Будь в замке меч или корона, мы бы сейчас не разговаривали, а ваши тела покоились бы возле берегов абсолютно целого острова. Но вы тут, а он на дне, а значит моя сестра взяла их с собой, что указывает на то, что она жива и здравствует где-нибудь в другом месте. Но будь это так, разве не должен я это почувствовать? Отвечай!
Маг уже надеялся, что рассуждения короля отвлекут его от расправы над своими же детьми, но резкий вопрос вывел его из заблуждения.
– Повелитель, мы не можем этого знать, хоть и являемся вашими детьми, но магическая связь между вами и сестрой другая, мы не ведаем ее природу, – последний шанс остаться в живых уплыл от него, как только маг услышал бормотание старика, про никчемных выродков от слабых женщин.
– Глупая королева, которую так любили ее верные четвероногие подданные, коих нет на острове. Вероятно, именно существа забрали артефакты, а не она. Наивная сестра… Скорее всего, давно плачет на плече у папочки. Я не могу позволить, чтобы ими кто-то воспользовался против меня, но вы не будете их искать, с вас и так достаточно.
И старый король, не смотря на свой немощный вид, выхватил меч из ножен своего стража и отсек голову магу, что стоял на коленях.
– Остальных казнить на площади, – приказал он и, взмахнув рукой, отправил тело одного из своих сыновей в яму, в которой ждали кормежки волки. И долго еще стоял, смотрел, как разрывали они легкую добычу и дрались за нее, а потом наслаждались этим неожиданным лакомством, но пришел его старший и самый первый сын Аурум – единственный, кто мог выполнить задание короля.
– Твоя задача отыскать вещи – все, что как-либо связаны с моей сестрой, ты узнаешь их. Я покажу свои воспоминания, возможно, есть и другие, ты почувствуешь сильную энергию, исходящую от них, – король давал указания сыну, не оборачиваясь.
– Вы никогда не бывали в замке, отец, и не знаете, какие именно существа находились там? – спросил Аурум после того, как король показал, как выглядит меч королевы и корона.
– Да, ты прав, мы не посещали замки друг друга, хотя… – король задумался, вдруг вспомнив, что один член их маленькой семьи точно удостаивался такой чести. – Возможно, придется отправиться на другой остров, жалкий клочок земли, оставшийся после гибели Нордри.
– Северное королевство? – удивился Аурум, которому действительно было непонятно, что ему может понадобиться в тех руинах.
– Да, брат с сестрой были столь близки, что порождало множество домыслов, а может и идей, которым не суждено сбыться, но, в любом случае, если Сурдри хотела поддержки, она обращалась к нему. Отправишься в первую очередь туда сам, а отряды проинструктируй, что искомые существа могут быть любого вида, размера и класса, чтобы проверяли даже птиц. Понятно?
– Да, Ваше величество, – с поклоном ответил Аустри, которому так не понравился переменившийся тон отца, что он поспешил убраться из тронного зала во избежание близкого общения с кровожадными тварями, живущими внизу.
Первый сын удалился выполнять свое поручение, а король Запада встал со своего трона и подошел к окну, вглядываясь в еще одно раздражающее изменение – зеленеющие листья на деревьях в его саду. Ферум вспоминал, как когда-то давно, когда его еще называли Вестри, он самозабвенно обижался на сестру, которая умудрялась подбрасывать весну в его края, ни разу при этом не побывав в самом Мераморе. Он вспоминал, что в последний раз листья зеленели почти полторы тысячи лет назад.
Слишком много вопросов толпилось в его голове: замок сестры… что-то не так в последнем его воспоминании – он видел, как куча непонятных существ носилась с самыми разными и увлекательными артефактами, некоторые существовали еще задолго до их прихода в Измир. Если бы хоть часть из личных ее вещей была на острове, то темные маги не приблизились бы к нему и на милю, а их тела стали бы кормом для рыб. Кто же вывез их? Существа не могли использовать магию и использовать источники силы, но вполне могли спрятать их из преданности к хозяйке. Еще эти вспышки на небе... Артефакты так не горят, души – да, но будь это сестра, половина мира могла пойти ко дну. Отец и мать давно отвернулись от них и не пришли на помощь братьям, даже когда их уничтожение разрушило половину мира, а сестра, скорое всего, растит цветы где-нибудь в другой вселенной или примеряет еще какие-нибудь силы в пространстве Хаос. Но как ни успокаивал себя Ферум, тень сомнения легла в его сердце, какая-то сила пришла в Мирру или вышла из тьмы. Аурум сможет ему помочь, король всегда гордился этим отпрыском, его генерал был сыном красной женщины, которая была таким жестоким убийцей, что ее боялись даже рыцари, а сын унаследовал все самые сильные ее качества: свирепость и жестокость, кровожадность, а магию, что дал ему Ферум как отец, он освоил впечатляюще. Старик выбрал лучшего и отправил его на поиски любых проявлений силы в Мирре, как отправляют в погоню собаку, а сам остался ждать добычу, отправив свой взор вслед за ним.
Так, в погоню за Эвой отправился первый страж короля Запада, которого она не учла в своих видениях.

В штормовом замке было полно обитателей одинокого острова, которые толпились в центральном зале и на каменных лестницах, но побаивались перемещаться вглубь дворца, хотя некоторые, вполне освоившись, по-хозяйски пытались накормить и устроить остальных.
Вообще это выглядело довольно забавно, если вы никогда не видели, как овца на двух ногах, в легком доспехе несет серебряный поднос, уставленный бокалами и кувшином, а за ней маленькие кролики вприпрыжку предлагают всем присутствующим отведать того, что нашлось в кухне замка, причём вполне человеческим голосом. Там были лошади и собаки, тигры и львы, птицы и прочие другие твари – все они разговаривали и чего-то требовали, а услужливые дворфы благополучно куда-то подевались. Видимо, карликовые труженики были не в восторге от такой пестрой компании, или попросту боялись такого количества плотоядных.
Никто бы не посмел их обвинить в чем либо, увидев хоть раз льва в доспехах, тем более, что дворфы-слуги не были ни воинами, ни силачами, а уж тем более, не страдали безрассудной храбростью.
Справедливости ради стоит сказать, что в основном в доспехах были только хищники, в то время как более мирные существа, по-видимому, исполняли роль прислуги или помощников, а одеты были в более легкие доспехи или туники. Самым многочисленным было семейство кошачьих, огромные когтистые и пушистые, самых разных видов от львов до рысей, а некоторых Эл и не знал как назвать. В зале было всего четыре лошади, одной из них был Анг, который, хвала небесам, стоял на всех копытах.
– Эва, а почему они все так выглядят? – потрясенно спросил Эл, стоя в проходе, не решаясь продвинуться внутрь замка.
– Потому что они – разумные существа, а не обычные животные, – просто ответила королева. – Все они – первые особи своего вида, дали начало многим в этом мире. Но большинство существ видятся тебе впервые, ведь их потомки не дожили до твоего времени, или существуют в тех областях, которые ты никогда не посещал.
– Они действительно настолько разумны, что могут исполнять команды и участвовать в бою? Осознано?
– Участвовать? – удивилась Эва. – Скорее всего, они будут руководить войсками. И нечего смотреть так удивленно, я серьезно. Хищники в боевой броне невероятно сильны и обладают теми стратегическими навыками, которых так не достает вашим неопытным бойцам. А другие существа едва ли не более важны, потому что каждый из них владеет боевой магией и сила эта природная, а не перерожденная, как у главнокомандующих красными войсками. Их сила, конечно, не столь могущественная, как моя или драконов, но в верном направлении действует очень эффективно.
– Я бы никогда не подумал об этом, встреть хоть кого-нибудь низ них в лесу, –рассуждал Эл, хотя уже прекрасно понял, в чем суть.
– Так в этом же и смысл. Представь, никто не станет воспринимать их всерьез, даже Ферум, хотя он точно знает о существах. Но не смотря на их нелепый внешний вид, я уверяю, что более подготовленных воинов не найти, ведь у них было белее тысячи лет на тренировки.
И это действительно впечатляло Эла, хотя король по прежнему не мог прийти в себя. Казалось бы, он видел уже достаточно много чудес, но так и не привык ко всему этому. Эльф прошел вслед за королевой и погрузился в круг приветственных возгласов.
Все прибывшие были очень счастливы вновь видеть свою королеву и Эла, которого, к его удивлению, все узнавали. Престранное явление, но никто не кланялся Эве, что было в высшей мере оскорблением для любого монарха, не имело никакого значения для ее величества. Свою королеву подданные встречали дружескими прикосновениями, добрыми словами и улыбками, как старого друга. Так же они отнеслись и к Элу, хотя эльфийский царь был удивлен, но не высказывал никакого недовольства, понимая, что это очередная странность обычаев древних южан. Какая ему разница, насколько низкие поклоны могут произвести эти доблестные воины, – главное, чтобы от этого не пострадала их отвага и послушание.
Как бы там ни было, но король не мог найти себе места, как юная дева на первом празднике равноденствия, он застрял в углу зала, высматривая, к кому бы пристать с расспросами, пока Эва отвлеклась от него.
Огромный белый медведь в полной боевой броне сидел у камина, не раскинувшись, а подобно человеку, подобрав все свое могучее тело, аккуратно сидел на краю длинной лавки, оббитой мягким бархатом.
 Зверь читал. Рунический свиток выглядел так неуместно в мохнатых лапах, что Эл, не устоявший от интереса, не мог поверить, что его не обманывает зрение. Руны были ему совершенно не знакомы, хотя, насколько знал эльф, весь мир разговаривает и пишет на одном языке. Король сразу остановил свою мысль на том досадном упущении, что с недавних пор Мирра – это континент и на нем, собственно, мир не заканчивается. Ведь новые подданные огненного царства и не принадлежат к этому миру. А на каком языке разговаривали в Измире, он никогда не задумывался.
Громоподобный голос медведя все же прервал размышления Эла:
– Мой тебе совет, друг, на будущее: никогда не стой за спиной у хищника, если не собираешься нападать – менее цивилизованные из нас оторвут твою прекрасную голову и начнут обедать, прежде чем ты достанешь свой огромный меч, а потом, возможно, попросят прощения.
Не только то было странным, что медведь отчитывал короля эльфов, а и то, что тот даже не повернулся для этого к Элу. Значит, обладал крайне чутким слухом, а возможно, и умел читать мысли, что не удивило бы его величество, но было бы крайне неудобным, так как думал он много чего по поводу всего случившегося и хотел бы сам решать, что произносить вслух.
– Прошу прощения! – только и сказал король.
– Ты вполне можешь пересесть рядом и спросить у меня, о чем я читаю, или еще что тебя интересует. Твоя королева не скоро сможет вернуться – государственные дела, неотложны.
– Вы читаете мои мысли? – выдал первый вопрос Эльф, даже не ступив шагу к предлагаемой скамье.
– Исключительно потому что ты так увлекся, что забыл их контролировать. А вообще, «прочесть мысли» не сможет даже королева, просто я, как и она, могу читать состояние души, а когда ты растерялся и задумался, твои мысли переплелись с чувствами, стали открытыми. Подумай об этом, когда соберешься воевать, зная насколько нужно себя при этом сдерживать.
– Могу я поинтересоваться, кто именно дает мне столь ценные советы? – король был немного раздражен.
– Конечно. Присядь, я все тебе расскажу. За этим, собственно, меня и привели в этот мир, – медведь похлопал огромной лапой по свободному месту на лавке, словно приглашая старого друга присесть поболтать.
Эл, молча и с присущим одним эльфам высокомерием, обогнул скамью и опустился в противоположное кресло, чтобы видеть своего собеседника, внешний вид которого не оставлял сомнений в его боевой пригодности.
– Меня зовут Мэд, Ваше величество, я личный советник королевы Сурдри, теперь именующей себя Эванделина. Смею надеяться, что ты доверяешь ее суждениям и не станешь относиться ко мне предвзято из-за того, что сейчас мой вид слегка необычен?
Король всячески пытался не потерять сути предложения, потому как не привык к столь пространственным речам. Сразу складывалось впечатление, что это он необразованный варвар, а все присутствующие – высокородные подданные великих государств. Свои мысли эльф теперь полностью контролировал, поэтому поспешно отогнав их, гораздо смягчившись, выдал другой вопрос:
– А в другое время вы выглядите иначе? – Элу этот вопрос был не столь важен, но любопытство разбудило в нем юного эльфа, который постоянно вызывал недовольство у окружающих. Обычно эльфам не свойственно любопытство, а вслух интересоваться другими даже считалось странным.
– Не знаю, – честно ответил первый советник, – Но подозреваю, что все мы выглядим по-разному, в зависимости от мира, времени, обстоятельств, состояния души и еще сама Хаос не знает, от чего это зависит на самом деле.
– Откровенно, – Эльф и правда был удивлен такому ответу. – Не боитесь, что Всемать лишит вас чего-либо за обвинения, только что прозвучавшие?
– Это не обвинение, а признание истины, ведь Хаос и Порядок участвуют только в создании, а потом лишь поддают свои плоды некоторым корректировкам с помощью посланий или посланников. К тому же, меня создали говорить правду, так что и бояться мне нечего, а наказать нас и так наказали, но это уже мои догадки.
Элу показалось, что медведь был опечален своей внезапной мыслью и поспешил спросить:
– За что вас наказали и как?
– Я полагаю, что ты осведомлен о таинственном отсутствии памяти у всех детей Хаос, поэтому наша жизнь и является сплошными догадками, их подтверждением или опровержением.
– Сверток, который вы читали… Что это за язык? – Спросил Эл, понимая, что тема наказаний собеседнику не приятна, постарался отвести в другое русло.
– Да, это же как раз то, что я слышал в твоих мыслях. Руны, ты прав. Мирра целиком использует один язык, навязанный вам Западом, но почему-то никто об этом не задумывался, почему вдруг он стал общим наречием. Куда подевались врожденные языки тоже непонятно, хотя ваш эльфийский говор значительно отличается от людского, в основном это один язык.
– Если он пришел с Запада еще до появления эльфов, то вероятно, что мы просто приняли язык тех, кто уже жил и превосходил по численности наш народ. Но тогда это древний язык, ведь насколько мне известно, в Мераморе живет коренной народ Измира?
– Правильно, так что можешь быть уверен, что любые письмена древнего мира ты бы прочитал, потому что язык не менялся с течением веков, а только немного видоизменялся.
– Тогда на каком языке написан свиток, если я впервые вижу такие руны? – спросил Эл, хотя уже был уверен, что ответ его удивит, как и все происходящее.
– Это язык самой Вселенной, так как это послание из вне. Такой же, которым украшены доспехи королевы, с помощью которого создавались основы мира. Язык, который никому, кроме нескольких, неизвестен.
– И все те несколько находятся в этой комнате? – уточнил Эл.
– Ну один точно нет, но это уже не так важно, – спокойно продолжал Мед.
Эл, все же решил задать вопрос, ответ на который, возможно, будет выше его понимания:
– Так вы получаете послания от Всематери?
– Может и так, а может, от кого-то другого. Думаешь, во Вселенной больше никому нет дела до миров?
– Мне стоит узнать обо всем подробно, – решительно произнес Эл.
– Согласен, но для этого присядь поближе, молодой король, чтобы я не кричал, мало ли, какие тонкие натуры в зале, – и медведь вновь повторил свое движение лапой, призывая занять свободное место на скамье.
Король понимал, что без объяснений ему и в правду больше не обойтись и принял предложение медведя, который незамедлительно принялся рассказывать всю бесконечную историю мира:
– Они были существами и тут стоит понимать именно это «существо», а не животное, и некоторые из них жили в этом мире еще до прихода Четырех, разговаривали, охотились, ели и пили, танцевали и принимали прочие радости жизни, да и не было над ними никаких королей, один лишь закон – «кто сильнее, тот и сыт». Когда явились стражи сторон света и поделили мир, приведя за собой все более новые и могущественные виды, большинство существ ушло к югу, но не все. Те, кто, к примеру, остался на севере, стали первыми безмолвными стражами. Нет, они не разучились разговаривать или ходить, но одиночество и молчание свело их с ума и заставило молчать. В основном то были волки, олени, лоси и черные медведи, но все погибли во время крушения, хотя были и потомки, которые стали прародителями всех живущих зверей на западе и перешли на темную сторону.
Спрашивается, почему именно на западе, если стражи были северными? Но ответа никто толком не знает, остается только догадываться, как безгранично преданные своему правителю северяне стали почвой для размножения чудовищ Мерамора. И всевозможные догадки были страшными, но обоснованными, кроме предательства, в которое верилось с трудом. Потому как по собственной воле существа никогда не пересекали границ Западного королевства.
На востоке существа никогда не жили из-за драконов, которых владыка призвал сразу после разделения мира, тогда они не были такими сдержанными и дружелюбными. Запад не призывал никого, но перетягивал на свою сторону всех слабых духом, змей, стервятников и прочих паразитов.
А мы подались на юг, как только очнулись в этом мире, и королева встретила нас как равных себе, где жили мы в благодати и веселье до начала войны. Когда пришло ведение, Эва долго не могла понять смысл этих обрывков, но я мог ей помочь. Вместе мы разгадали, что мир будет разрушен двумя королями, но не знали об участи в этом короля запада. Когда же братья не стали слушать ее, королева собрала нас в своем замке и накрыла его защитными чарами, но истощила все силы острова и свои. Ведь северные ветры и не должны подчиняться Владыке Юга, а если сила нам не принадлежит, она убивает.
 Выжили все, кроме людей, которые покинули Измир как только были предупреждены и не захотели остаться в замке, а некоторые, которые остались, не были подвластны этой магии и погибли вместе с сушей из-за оскверненной души своей. С тех пор мы слабее, наши дети уже никогда не заговорят и не проживут целую вечность. Они – звери, существ больше не рождалось, а Эва столетиями восстанавливала свои силы, закрытая в самой высокой башне своей крепости.
Но смутные времена рано иди поздно заканчиваются, теперь мы будем жить в этом месте, наполненном волшебством, и многие несут надежду на рождение сильных потомков.
Элджернон спросил у него, почему они считают Эву своей королевой, если все равны, но Мэд отвечал:
– Все имеют равные права, но решение принимает королева, мы можем только советовать, как поступить или как рассудить, каждый из подданных имеет слово, кроме людей, конечно. Предупреждая твой вопрос скажу, что из-за своей натуры и жадности люди легко поддаются внушению и всякой мерзости, а это не дает им права судить над чем-либо или иметь власть. Если бы ты знал всю историю, то понял, почему они никогда не будут править. Вы, подобно людям, не равны по силам нам или Королевским семьям, но более сильные, чем люди, духом и никогда не будете подчиняться. Но ты даже не эльф, ты будешь равным королеве огня, а может, и превзойдешь ее, – с этими словами он передал свиток, который читал, Элу, но тот не понимал древние руны. Тогда медведь провел когтистой лапой над свитком, и язык стал абсолютно понятен королю.

В мире, что братом разрушен
Долгая будет война
В Порядке, всему присущем
Борется Свет и Тьма
Страж в золотых доспехах
Ведомый силой огня
Ребенок Хаос, мятежной
Борьбу всю берет на себя
Но нет в одиночестве силы
Без чувства - стихии огня
И страж в темнице мира
Любви дожидался не зря
На вратах из черного камня
На страже дороги добра
Сквозь время идет,
Тебя дожидаясь
Плачет дева огня
И должен явиться миру
Белый страж, он король - королей
Он с сердцем ее единый
И после скончания дней
Рожден в сияющем свете
От отца, что был первым из всех
Кто энергию севера принял
Кто бессмертием одарен
Его мать королева - колдунья
Покинув родные края
Отдала свою магию сыну
Короля выше всех возвела
И пройдя тяжкий путь
Он будет готов
Белый страж
На границе добра
На вратах из черного камня
В мире - где погибла тьма
Стоят двое: огонь и ветер
Им великая сила дана

Эл читал внимательно, едва ли не вслух, хотя это давалось ему с трудом, так как перевод стихов или само их написание были далеки от общего понятия прекрасного, под которое попадали песни даже бродяг.
– Что это? – дочитав текст, спросил король.
– Это пророчество, мой мальчик, а я – его хранитель, как и многих других. Такое бывает редко, ведь только старшие из детей Хаос могут видеть будущее, а некоторые, как Эва, не могут прочесть то, что увидели, но во всем мире только я могу записать и толковать любое видение. Эти стихи о тебе, как ты, наверное, уже догадался, а то, что описано в них, уже начинает происходить, поэтому нам открывается смысл этого послания.
 Тысячу лет она сидела в своей башне, как в темнице, карая себя за то, что доверяла брату и не смогла предотвратить разрушения. Что бы мы не делали, не было конца ее горю, а потом все в раз переменилось и в замке оставалось только тело, а дух витал где-то днями и неделями, а когда возвращался, она выходила к нам и, сияя, гуляла в окрестностях замка, строила планы. В итоге Эва велела собрать все к переезду в Мирру и ждать, а сама ждала твоего прибытия.
Даже тогда Эва не призналась, что влюблена и идет не мстить брату, а помогать своему избраннику, но я уже смог прочитать руны и сам догадался. Теперь ты можешь не сомневаться, что ваш союз заключен на небесах.
Слишком большой поток информации утомил Эла и после многочисленных историй обо всем в мире он не заметил, как настала темная ночь, а Мэд тихо ушел, оставив его одного у очага. Он даже не вспомнил, как окончился их разговор – настолько сегодняшний день ошарашил его.
 Король обернулся на шорох – Эва спускалась по центральной лестнице в синем шелковом платье, что сплошным полотном переходило в длинный шлейф, темные волосы, сплетённые в косу, в свете очага были почти черными и касались пола, а глаза были синими, как всегда, когда она была спокойна. Королева молча взяла его за руку и увела вверх, а он рассказывал ей о всех чудесных вещах, которые видел сегодня и слышал, о своих тревогах, радости и огорчении по разным поводам.
 Все существа разместились в замках вокруг дворца. Раньше им всем приходилось жить в одной крепости, а теперь у каждого были свои покои или дом, но свобода воли не позволяла долго сидеть в закрытых замках и многие уже собирались в скором времени спуститься ниже уровня тумана, чтобы строить там новые дома. А король только удивлялся, сколь мало существ и зверей он знал и встречал в лесу, но никогда не задумывался об этом.
 Ночь выдалась спокойной и тихой, а утро принесло не привычное тревожное пробуждение, а тихие рассветные лучи. Штормовая воронка над замком казалась непривычно спокойной и бушующие ветры не преграждали путь солнцу. Элджернон проснулся раньше и не стал будить королеву, а вышел на балкон, начал смотреть на огненное королевство, хотя мог разглядеть только плотный туман, а страна была настолько велика, что противоположной границы гор не было видно. Король обратил взор в сторону родного леса – эльфийское зрение позволяло ему разглядеть на таком расстоянии саму границу. Странно, видимо туман скрывает и сами горы, или страна действительно настолько огромна, что даже теперь король не видит ее границ.
 Эва говорит, что им суждено уйти из леса, чтобы защитить его народ, а ему хотелось уметь отпускать мысли и рассматривать свой дом хотя бы издалека. Когда это произойдет, наверное, стоит тренироваться, ведь сила, данная ему от рождения, и так велика, но должна быть в сто крат мощнее, чтобы принять ту, которую уготовила ему судьба. Он так напряженно пытался усилить свои чувства, что услышал, как распахнулись ее глаза.
– Тебе не о чем боятся, мой король, лес охраняется так, что даже я не смогу разглядеть ничего, волшебство защищает и эти границы, но мой брат пошлет ищейку – мага, который будет искать любые следы моего присутствия, а еще предметы, отсутствие которых доказывает его самые тревожные мысли и предчувствия.
– Что за предметы? – быстро отвлекся Эл.
 – Символы власти, реликвии моей семьи или просто украшения, в которых может находиться сила, я уже объясняла силу камней для моего народа. Во времена Измира такие вещи создавались только с помощью магии, и часть ее всегда находилась внутри предмета, а сейчас вы куете и собираете украшения руками, но всё равно оставляете в них часть своей души, вкладываете любовь в эту работу. Чем древнее предмет, тем страшнее его сила, бьющаяся жизнь в холодном камне просит энергию у солнца и вселенной, вбирает ее в себя, как магнит, преумножая веками вложенное могущество, но открываются такие вещи не во всех руках, из-за чего их бывает трудно отличить от простых украшений, но Ферум видел многие из них и дал своему первому сыну воспоминания, благодаря которым тот безошибочно определит регалии.
– А почему именно камни? И какие?
– Не обязательно камни, но чаще всего да. Живые, природные, полные сами по себе, не такие, как алмазы – прозрачные и холодные, а такие, внутри которых целый маленький мир, как наши сапфиры. Зачем? Потому что, если существо или маг умирает, вся его энергия поднимается и возвращается во Вселенную, но ее можно задержать, а для этого нужно вместилище. Я не знаю, как выглядит сокровищница Мерамора, но подозреваю, что красок самоцветов там гораздо больше, чем в прекрасном Идрисе.
– Значит, нам нужно отыскать их первыми, чтобы спрятать или использовать в борьбе?
– Кое-что нам искать не придётся, множество реликвий принесли мои подданные, они находились в крепости на острове, а отсутствие их там и вызвало подозрение брата. Но использовать их в войне мы не можем, вспомни, что было в последний раз – мир разрушен из-за вырвавшейся краденой силы. Нужно придумать иной выход. У меня есть два основных символа: моя корона и обсидиановый змеевидный венец – корона севера, которая будет принадлежать тебе согласно пророчеству, когда ты займешь место рядом со мной, но к такой силе тебе еще следует долго готовиться. От Короля Востока ничего не осталось, по крайней мере, я не знаю ничего, кроме жемчужных драконов, но пока мы не можем их освободить. Сила моего Меча жива только в моих руках. Остальные скрыты и от меня, ведь я не всегда знала, что создавали братья в своих дворцах и темницах, а есть вещи, которые были до нас, но о них ничего не известно. Меч севера – я вижу, как и куда Аурум идет за ним, а меч востока находится у Ферума. Нам очень важно не дать собрать ему все мечи. И радует меня, что золотой меч надежно спрятан в моих пещерах. Но три меча, собранные вместе, укажут путь к четвертому, а значит, выдадут нас, не смотря на завесу магии, потому что сила мечей могущественнее тумана иллюзии. Думаю, мы должны немедленно отправиться за мечем севера. Без него, даже имея корону, не совладать нам с жемчужными драконами. Я вижу в мыслях Аурума, что путь его лежит в разрушенный замок севера, он поднимет руины со дна моря, а потом мы сможем препятствовать ему пройти через туннели к подземному алтарю для жертвоприношений, где меч и перстень дожидаются своего владельца. Да, нам определенно стоит идти сейчас, только готовь доспехи, будет битва.
Не теряя времени, они отправились в путь на драконах до границы северного леса, туда, где песчаный берег и скалы встречались с морскими волнами. А в эльфийском царстве сменили змеев на крылатых лошадей, которые могли быстро и незаметно перенести их к разрушенной крепости, что поднялась из морских глубин. Маг уже принялся обыскивать ее, Эва чувствовала это.
Возле руин не было отрядов красных рыцарей, но оба всадника ощущали присутствие огромной силы, большей чем королева рассчитывала. Все могло обернуться не очень удачно, тем более что их точно заметили. Сейчас Эва думала, что идея Эла отправиться без охраны, дабы не вызывать лишнее внимание, не очень хороша.
Король чувствовал запах страха, витающий вокруг, но сам не боялся, а бесстрашные пегасы, неподвластные чарам, быстрыми кругами спускались к черным развалинам. Спешившись, всадники зашагали к разрушенным воротам из обсидиана, но неведомая сила отбросила Эла на несколько метров назад, и он потерял равновесие, ударившись об дерево.
Испуганная и обеспокоенная Эва стала вглядываться в дымку, что окутывала камни, но причина не заставила себя долго ждать. Исполинский воин в кроваво-красных доспехах и шлеме в виде головы чудовища стоял перед ней, возвышался на целую голову со своим огромным ростом и превосходя даже эльфийского царя по размерам. Королева мгновенно обернулась проверить своего спутника, который, к счастью, уже поднялся на ноги и намеревался напасть на воина.
– Нет, думаю, у нас будет довольно интимный разговор, мальчик, – низким утробным голосом промолвил рыцарь и взмахнул рукой, на которой Эва заметила кольцо Востока, что объясняло его огромную силу, которая отбросила Эла вновь, но к всеобщему удивлению, король легко защитился от заклинания, выставив руку как щит, сотворив таким образом энергетическую стену, которой не могла научить его даже она. Ударная волна от столкновения двух заклинаний была такой, что Эва и Аурум пошатнулись но устояли, а Эл стал возле нее, обнажив свой меч.
– Как будет угодно, – продолжил воин, как будто не обращая внимания на перемену сил. – Видимо, мне стоит представиться своему будущему родственнику, – с еще большим презрением выплюнул он, снимая свой шлем и открывая прекрасное лицо, красоту которого только подчеркивали резкие черты и жестокие черные глаза. – Какой сюрприз, тетушка! Могу же я тебя так называть? Нашла себе мужчину по духу среди новой расы? Раньше ты не была так благосклонна к тем, кто слабее тебя. Думаю, отец будет очень заинтересован этим, тем более, что ты так искусно обставила свое исчезновение, как изначально казалось.
Эва отчетливо осознавала, что Аурума выпускать живым нельзя, потому что Феруму рано знать про Эла.
– У тебя не будет возможности передать это своему папочке, так как эти развалины покинут не все, хотя, конечно же, он поймет, чьих это рук дело, если ты не вернешься. Но я вполне готова пожертвовать своей скрытностью. Не очень люблю родственников.
– Даже вдвоем вы не сможете сейчас меня одолеть, ведь твой спутник не понимает толком, как пользоваться дарованным ему потенциалом, но мы немного потанцуем, конечно, а затем я уйду вместе с этим...
И он указал на мешок, из которого выглядывал огромный двуручный меч в ножнах и что-то еще.
– Возможно, я даже убью этого эльфа, чтобы доказать наконец, кто для тебя пара, а кто нет.
И он напал без дальнейших рассуждений, послав в Эла заклинание, пошел с мечем на королеву, на которую его магия могла не подействовать, но не проверил, достигло ли оно цели. Элджернон отмахнулся от атаки и начал нападать вместе с Эвой, а Аурум, будучи крайне сильным воином, всё же не мог полноценно бороться с двумя противниками одной рукой и ему пришлось бросить мешок на пол. Доставая Меч Севера, он пошел в атаку с двух рук. Но тяжело давался воину бой таким клинком, обсидиан был камнем севера и не слушался иных хозяев, а порой и препятствовал им, а меч был вырезан из цельного камня и был королевским символом власти, который не мог подчиниться никому, кроме Короля Севера.
Эва ударила по нему своим золотым клинком – и разразился гром в небе, но мечи отскочили друг от друга и королева упала на камни, а Аурум продолжал наступать на эльфа, пользуясь уже обеими руками. Не было места и времени для страха в сердце Эла, он не смог даже проверить, жива ли королева. Противник был очень сильным, но что-то в голове его подсказывало, что спасет их, только если он выбьет черный меч из рук противника и сам завладеет им. Инстинкты, которых он не мог объяснить, уже дважды помогли ему. И в этот раз он, не колеблясь, слушался их, не сдерживая рвущуюся изнутри силу. Он пошел в атаку и видел лишь удивленное и испуганное лицо воина, когда из его руки вылетело заветное оружие, и король эльфов поймал его за рукоять. Эл почувствовал невероятный прилив силы и тепла в руке, понимая, что преимущество теперь на его стороне, решил убить эту тварь и ни за что не отпустить его.
Эва не стала вмешиваться, когда он пошел в атаку – в принципе этого она и ждала, а затем, увидев поток божественной силы, еле удерживалась на ногах от трещавшей земли. Вот, в один миг она видит в глазах племянника план побега, что рассказанное об эльфе спасет ему жизнь и убережет от гнева отца, но он колеблется, ведь его посылали за мечем, а Ферум крайне скор на расправу. А вот, в другую секунду, взмахом двух мечей король Элджернон снес голову одному из самых сильных воинов за всю историю Измира. Стоит, тяжело дыша, впитывая светлую энергию, исходящую из всех развалин и щелей бывшей крепости, так и тянущуюся к своему повелителю, а капли крови, стекающие с обсидианового меча, орошают первый за последнюю тысячу лет, только что выпавший снег.
Он держал в руках два клинка и чувствовал себя более уверенным и сильным, чем когда либо, а лицо королевы, появившееся сквозь лучи и снег, выглядело счастливым. Энергия поднималась от кончиков пальцев, сжимавших оружие севера, и рассыпалась по всему телу – он впервые понимал, как именно воспользовался силой. Королева подняла с пола мешок, опустив в него руку, достала лежащий на ладони перстень из белого метала с большим черным камнем, таким же, как меч. Обсидиан, – понял Эл. А кольцо выглядело таким же, как у Эвы, только у нее было золотое с песчаным камнем, а на площадке был выбит рисунок: четыре меча, сложенные крестом, которые рукоятками образовывали стороны света.
Герб семьи.
Странно, но с пониманием того, что это за кольцо, пришло желание выбросить его и меч. Отвращение, ему не хотелось этой силы, как будто он заранее видел, что станет новой причиной разрушений, но королева успокоила его, уверяя, что эти вещи принадлежат ему по праву и будут слушаться только его.
– Надень кольцо, оно всего лишь символ принадлежности к моей семье, а рано или поздно так и будет, ты уже совладал с мечем и нет смысла больше боятся этой силы, она сама придёт к тебе. Сегодня мы получили могущество, большее чем рассчитывали. Теперь ты сможешь управлять и раскрывать свои силы и умения. Я вижу, насколько недооценивала сокрытое в тебе, но расслабляться нельзя ни на минуту. Аурум успел передать все свои мысли отцу – у них была прочная ментальная связь, да и часть сознания Ферума была в его голове, хотя племянник и не знал об этом. В его глазах я видела, что они придут за мной, но в первую очередь, нам необходимо защитить твой народ. Эльфы непременно станут ему интересны, а ты станешь самой главной его целью. Сейчас нам нужно очень спешить, но я хочу, чтобы ты попробовал вдохнуть в это место немного жизни вместе со мной. Не удивляйся, ведь снег пошел из-за тебя, а значит силы природы уже подвластны тебе. Путь, политый кровью сына Ферума, сделает эту почву плодородной, чтобы выросло дерево – стоит только ему приказать.
Эл сконцентрировался на каплях крови, как они просачиваются сквозь камни и землю глубоко в почву, как семена дерева, подхваченные ветром несутся из-за моря и падают в эту расщелину, хватаются за единственный шанс не погибнуть на этой пустоши, как благородная земля дает ему прорасти и очень быстро сквозь трещину в камне появляется росток, а дальше он становится выше и сильнее, на глазах превращаясь в молодое дерево, пошатываясь на ветру, достигает своей наивысшей точки и раскидывает тенистые ветви тысячелетнего исполина. Сейчас король откроет глаза и будет именно так – он же верит в это, как и Эва.
Они стояли под огромным деревом с разбросанными иголками и шишками. Пора было уходить, но Элу было грустно оставлять свое первое достижение погибать на этих землях, а Эва не хотела печалить его и призвала своих друзей-птиц, которые будут жить на этом дереве, вить свои гнезда и разносить семена по острову, дабы прорастал на нем лес, да так же быстро, как и первое дерево. Так на этот остров вернулось волшебство. Когда-нибудь (Эва на это надеялась) они смогут снова вернуться сюда и Элджернон – Король Севера – вновь откроет черные врата для всех заблудших душ и удачливых героев. Она молча представляла себе, как будет пробираться сквозь густой лес во дворец Севера на коронацию любимого мужа, когда Эл окончательно примет эту силу и начнет свое правление, но до этого момента еще многое придётся отвоевать.
Эл взял кольцо, но не надел на палец, а вернул Эве вместе с цепочкой на шею, чтобы она смогла сохранить перстень и вернуть ему в подходящее время.
Путь в Огненное королевство лежал через Идрис, где король приказал своим подданным оставлять свои дома и собирать все, уходя в драконье королевство. Тракт, который должен был пролегать через обожженные равнины между лесом и туманными горами, еще не был до конца готов. По задумке эльфы высадили вдоль него с обеих сторон густые ряды деревьев, но те еще не выросли и не могли скрыть кого-либо. Так что королева отправила почти всех драконов следить за сборами и сопровождать эльфов в пути, который может занять не одну неделю, ведь количество вещей значительно сокращало их скорость, а лишать прекрасный народ чего-либо еще она не могла. В один момент она лишила их дома и это не давало ей покоя.
Идрис был опечатан вместе со всеми личными домами эльфов. Никто, кроме владельца жилья, не смог бы его найти или наткнуться случайно. А саму пещеру опечатали заклинанием крови, соединенной из их двоих, чтобы не было у врага возможности прознать, где это место, даже в случае плена одного из них.




Глава 9. Народы мирры

Лесной народ был опечален этим известием и в большей степени хотел остаться воевать за свой дом, чем позорно сбегать, прячась в тени высоких гор, оставляя на разорение родной край.
 Но на совете старших решили, что на пустой лес никто не будет нападать. А тех, кто будет пытаться его пересечь, ожидали сюрпризы и ловушки, подстроенные специально Ее величеством, которые опасны даже для столь могущественных существ, как те, которых можно было тут ожидать в скором времени. Самым действенным в споре было то, что отныне появилась необходимость в постоянной боевой готовности, ведь большинство карт было раскрыто перед врагом, хотя Эва и была уверена, что Ферум ни за что не перейдет к активным действиям, а по старинке будет плести интриги. Собрать войска стоило хотя бы в минимальной дальности друг от друга еще и для того, чтобы беспечных эльфов и слабых людей не начали отлавливать по одному.
Эльфийская часть Воинства света состояла, в общем, из всего взрослого населения Северного леса, то есть все эльфы и эльфийки в возрасте от 25 лет пожелали стать воинами. Точнее, пожелали абсолютно все, но король запретил приближаться к оружию всем, кто еще не вступил в сознательный возраст, дабы избежать потерь из-за детской горячности. Женщин это не касалось, хотя для смертной части войска было бы неприемлемым участие слабых, по их мнению, дев в войне, но любая эльфийка с легкостью могла доказать в бою, что если уже и взялась за оружие, то ничем не хуже любого мужа как по силе, так по ловкости и умению.
К счастью остальных, человеческие женщины отличались мудростью настолько, чтобы осознавать свою никчемность и не рваться в бой.
 Эльфийское войско соберётся за туманными горами, а смертные – у их подножья – там, где была основана новая столица. Королева Огненного государства настояла на том, что переходить в атаку им нет смысла, войну открыто никто не объявлял, а провести захват Западного королевства у всех нынешних Светлых воинов сил не хватит. Поэтому войскам полагалось жить мирно, нести охранную службу на границах и постоянно быть в полной готовности.
Совет был окончен, избранный командир войска людей, имя которого Эва не запомнила, отправился в свой город раздавать приказы, а эльфы нехотя подчинились и стали проводить свои сборы.
Стоит сказать, что бессмертные хоть и были легким народом, но сборы занимали много времени из-за множества ценных и важных предметов, которыми они обустраивали свои дома, если вели оседлый образ жизни, а также мастерские и кузни, которые, несомненно, нужно было перевозить, чтобы никто не смог воспользоваться ими. Множество женских и мужских нарядов, тканей и кувшинов с эльфийским вином, а также целая библиотека больших и малых свитков обо всем, что знали и слышали эльфы. Эва отправила Фалька предупредить о подготовке домов для бессмертных, а с ним и писаря с его свитками, которые имели такую же великую ценность.
Для него было уготовлено отдельное крыло в Штормовом замке, которое он будет делить с Мэдом – хранителем знаний. Эва надеялась, что возможно так тайны пророчеств и истории станут более ясными для всех, ведь старые свитки ее народа не хранят данных о том, что было после войны, а только то, что происходило на одиноком острове – эльфийскому писарю неоткуда было взять историю Измира. Эва и Эджернон оставались в Идрисе до окончания сборов и последними покидали его.
Второй раз обиженный тем, что его используют как ездовую собаку, Фальк перевозил бессмертного хранителя камней и драгоценностей, который первым достал сапфир, камень эльфов, и, отшлифовав его, преподнес Талиму Высокому, за что и был назначен хранителем сокровищ и главным мастером. Вместе с ним отправлялись и все сокровища бессмертного народа.
Сокровищница Огненного королевства находилась не в самом приятном и солнечном месте страны, а в целой гряде глубоких и холодных пещер, а эльфийскому хранителю предстояло жить в компании дракона, в доме на утесе, у входа в них. Потому как богатства двух государств объединялись, казначеям придётся работать вдвое больше. Эльфу все же повезло в том, что ему позволено было взять в новый дом свою семью, а также всех, кого он считал способным, в помощь себе. Королева бы никогда не стала посвящать многих в такие тайны, как сокровищница, но на такое великодушие были определенные причины.
Раньше торговля эльфов заключалась в том, что они выменивали товары у смертных, отдавая взамен камни, которые добывали в Идрисе, или жемчуга, выловленные в море. Золота бессмертный народ не добывал, да и не использовал, а белые и черные металлы, которые использовались в их жизни, также поступали от смертных в обмен на камни. Теперь это было невозможно по нескольким причинам. Во-первых, жемчуга искать будет больше некому, так как все уходили на юг, а когда эльфы смогут спуститься ниже тумана и уйти в южный лес, в сторону побережья, никто не знал. Во-вторых, алмазы эльфов ценились у людей по прежнему высоко и могли служить как деньги, но не всегда, так как металлы люди меняли только на цветные камни. Не то чтобы им они были ценнее алмазов, но люди быстро поняли, что эльфам труднее достать самим, а что для них не представляет труда, вот и называли свою цену.
Это волновало королеву больше всего, потому что в итоге все эти сапфиры и изумруды рано или поздно оказывались в Мераморе, с которым человечество вело активную торговлю. Золота в западном королевстве было достаточно, а между всеми государствами совсем недавно стала ходить общая монета – золотые, серебряные и медные динарии. Люди ближних к горам городов торговали с прибрежными, а те продавали драгоценности в Мерамор, за все те же монеты. Королева красочно описала Элу, что каждый попавший в руки Ферума сапфир – это несколько мертвых волшебных существ или просто добрых людей, заключенных в камень навечно.
Все эти доводы послужили тому, чтобы прийти к одному выводу: Огненная страна тоже будет участвовать в денежной системе и обмен производить наравне со всеми. Хорошо, что золота было предостаточно. Для этого хранителя сокровищ и отправляли в пещеры вместе с семьей, и разрешили набрать помощников, чтобы отливать монеты из материала, который есть или который добудут дворфы.
Эва очень хотела, чтобы экономическая составляющая управления царством ее не касалась, но, к огромному ее удивлению, эльфы в деньгах никогда не нуждались, а торговали только так, как было и только с одной страной. Поэтому Эл был крайне озадачен тем, что нужно проводить столь сложные движения, вместо того, чтобы покупать шкуры за камни, и ничем помочь своей супруге не мог. Драконы могли лишь предложить брать без спроса все, что им нужно, как они делали в древние времена или спуститься ниже тумана и узнать, насколько богатства Огненной страны позволяли изолироваться от мира. Но Эва отказалась от столь заманчивой идеи, не желая нарушать внутреннее спокойствие, а также надеясь, что торговля все же поможет наладить нормальные отношения с соседями. Тем более, все они обещали поддержку Светлому воинству у гор, а это означало и деньги тоже.
Когда последние эльфы были собраны и отправлены, король и королева, попрощавшись со своим первым домом, замыкали корону верхом на своих крылатых лошадях.

Ферум, король Запада, не был сентиментальным, но был страшно разочарован и зол от смерти своего первого и самого сильного потомка.
Хоть она и изменилась, но ошибиться было невозможно: доспехи, руны и меч, огонь в глазах, за который он так горячо любил свою сестру когда-то. Он надеялся на ее поддержку, но ненависть пламенем выжгла в ее памяти предательство брата и оставила след. Что же она делает в Мирре с этим эльфом, могущество которого так удивило Ферума, не наблюдавшего за сменой поколений власти во внутреннем мире, но он помнил, что Талим Высокий был очень сильным и мирным правителем.
Тогда, несколько столетий назад, все народы в Мирее просто облагались данью и подчинялись ему, но все изменилось, когда король эльфов погиб при странных обстоятельствах, а его жена вывела и скрыла весь их молодой народ. Кто убил Талима король до сих пор не знал, потому как сам он такого приказа не отдавал, но эльфы стали крайне осторожными и дальнейшее сотрудничество его красного войска и этого народа проходило только насильно. Тогда, наверное, они и записали в свои плачевные легенды, что именно красные рыцари погубили светлого короля, приписав убийство к варварским набегам его неудержимых подданных.
Никто, в принципе, и не знал, откуда берутся эти воины и что им нужно, ведь никому и в голову не приходило проследить за убийцами или самим отправиться за море.
Хотя король запада мог не скрывать своего участия, никто не посмел бы вести против него такой слабый и малочисленный народ, а на маленького принца он ставку не делал. А зря, так как, наверное, он пропустил, что развитие эльфов так далеко шагнуло во всех смыслах, и теперь они представляют собой реальную могущественную расу, а не просто племя красивых дикарей. Да и принц их совершенно неожиданно стал исполином, по более собственного отца, а это был, несомненно, он – сходство просто потрясающее.
Это то, чего боялся король, – у овец появился пастух, который к тому же собирается стать мужем его сестры. Но это, как раз, было хорошей новостью. Она так привязана к этому эльфу, что потеря его сломит ее силу и дух, а в таком случае Ферум сможет беспрепятственно управлять ею. Необходимо было срочно отправить разведку, а затем и уничтожить его или взять в плен. Больше всего он еще хотел узнать, как эльфу хватило сил совладать с символами власти Севера, откуда он взял божественную силу, которая могла бы оказаться в руках запада. И как эта сила ему подчинилась – вот что страшнее всего. Глядя на себя в зеркало, король Запада знал точно, что бесследно чужая сила пройти не может, но молодой эльф впитал в себя могущество и ни капли не изменился.
Уже более тысячи лет он выглядит ссутулившимся стариком, уставшим от жизни, а ведь изначально он был прекрасен, как его сын Аурум, даже лучше, но потратил всю красоту и молодость на войну, а разрушительная сила опустошила его. Энергия этого мальчика, умение совладать с такой властью сможет вернуть ему молодость и внутренний свет, а королева Юга станет на его сторону – она просто не понимает, что эльф ей не ровня.
С такими безумными мыслями король стал засыпать на своем троне. Почему старикам в этом мире, будь они даже богами, постоянно хочется спать?

Эва не могла прочитать мысли своего брата, но вполне могла предвидеть тщательную слежку и всевозможные погони и атаки, как и то, что Элджернон вызовет нездоровый интерес короля запада. Сейчас нечего было бояться, горы надежно скроют их от любого войска или разведчиков и дадут время на подготовку Воинства света.
Они последними пересекли вброд реку и стали подниматься в горы. Ледяной мост убрали, теперь он проходил только внутри страны, а Эл ощущал темноту, идущую из-за моря, где-то на северо-западе поднимались грозовые тучи, и чувство тревоги появилось в его сердце.
– У меня такое чувство, что мы убегаем как трусы, подобные тому злу, которому собираемся противостоять, – прошептал король, вглядываясь вдаль с вершины скалы.
– Нет, мы пытаемся сохранить и приумножить те силы, что у нас есть перед решающей битвой.
По прибытию в замок Эва ушла в покои, а Эл поднялся к Мэду – ему не терпелось обсудить с хранителем, что произошло.
– Иди, отдыхай, король, – как всегда беспардонно говорил медведь, высунувший огромную голову в дверной проем, не пропуская короля в библиотечное крыло.
– Но...
– Никаких «но», я все знаю и пересказ мне не нужен. Сейчас время подумать. Да и ты измотан, не сможешь воспринимать новые знания. Иди к своей женщине, которая нуждается в тебе гораздо сильнее, чем ты думаешь.
Элу ничего не оставалось кроме как послушаться Мэда и уйти в свои покои, размышляя о том, что его совершенно не оскорбляет такое наглое общение с медведем, а скорее забавляет.
– Слышала, тебя пришлось чуть ли не силой ко мне выпроваживать? – насмешливо, но добро произнесла Эва, приглашая короля искупаться. – Идем, сбросишь груз тяжких дней, я сама помогу тебе.
– Прости, ты, наверно, думала, что я избегал близости с тобой, но просто мне нужно было обсудить с Мэдом все эти пророчества и тягости такой судьбы.
– Ничего страшного я не думала. Ты же знаешь, что мне не свойственно такое. А что на счет разговоров с Мэдом, стоит их воспринимать гораздо легче. Ты сам творишь свою судьбу, ничьи советы не помогут. Так поступают великие короли – если им не нравится пророчество, они меняют свою судьбу и влияют на весь мир, но не подчиняются. – Эва вкладывала всю свою силу в веру в короля, а он так небрежно хотел совета у толкователя свитков.
Она покоилась на плече короля, а он гладил ее темные длинные волосы, укрывал ими свою снежно белую кожу, сияющую в лунном свете от своей бледности.
Внезапно Эва заметалась во сне и он понял, что ей срочно нужно куда-то отправиться, но в этот раз твердо решил следовать за ней, сомкнуть посильнее объятья, стал бешено биться в ее мысли и отключился.
Они шли по северному лесу, Эл сразу узнал его, но тот был пуст и безмолвен, хотя они были не одни. Люди в легких доспехах пробирались сквозь деревья в сторону северо - западного побережья, они были местными, возможно, рыбаками, но не сейчас. Это была разведка, за которой молча проследовала Эва, никак не отреагировав на присутствие короля.
Скорее всего, наемники, хотя ни Эл, ни Эва не слышали еще о том, чтобы кто-то из свободных народов служил за деньги Запада, но увиденное говорило, что они ошибались. Это была самая окраина леса, с одной стороны, пройдя вглубь, они бы наткнулись на горы, в окружении которых находилось Первое озеро. Родное место Эла, в котором он не бывал давным-давно. Но путь наемников, видимо, лежал вдоль леса от западного побережья, вглубь Мирры.
Идти до ближайшего города было еще достаточно долго, когда показались всадники в кроваво-красных доспехах, а испуганные разведчики, заикаясь, стали докладывать главному, что лес пуст и эльфов и следа не осталось.
Значит, они все-таки шли обратно, из леса. Эл задумался, почему они все по-прежнему живы, но быстро понял, что фактически безоружные наемники не составляли опасности его дому, поэтому не срабатывали защитные заклинания.
Главарь был очень высок, почти как Элджернон, но меньше его в плечах даже в доспехах, можно было понять, насколько он тощий. Его броня была кроваво-красного цвета с эмблемой дома Ферума. Он снял свой боевой шлем и Эва сразу поняла, что это второй сын ее брата, который теперь держался по-королевски, хотя больше был похож на мать, красную дикарку. Конечно, король Запада послал за ней охотника, но она надеялась на честь увидеть целое войско у своих врат, а тут небольшой разведывательный отряд. Ей нужно было подслушать, о чем они говорят, но дети ее брата могли иметь огромную магическую силу, схожую с ее, и почувствовать присутствие королевы.
Они стали пробираться в хвост отряда, откуда можно было разглядеть, что сразу несколько воинов отличалось эмблемой Ферума, бушующим морем, а значит, отряд состоял из его детей. Теперь были все основания для тревоги: оба понимали, что должна быть крайне важная причина появления их в Мирре. Эва уже знала, что не являлась целью, за ней он пришёл бы сам, а такое сильное потомство нельзя просто так потерять.
– Лес пуст, а все эльфы бесследно пропали, видимо, нас ожидали и спрятали их.
– Что будем делать? – сказал второй воин, – Мы же не можем вернуться к отцу с такими вестями?
– Да, без этого эльфа на запад нам возвращаться нельзя, будем искать. Люди разговорчивее, когда напуганы, могут поделиться какой-нибудь информацией, – ответил главарь.
– Не пойму, почему нам не искать эту королевну, она ведь должна быть гораздо опаснее для отца? А нас отправляют вслед за каким-то эльфийским царьком, мало ли у нас сколько перебывало эльфов в тюрьмах, толку никакого, – заныл третий воин, который был недоволен тем, что его сорвали с места.
– Во-первых, мы не в силах ее убить, а во-вторых, выгоднее держать такую силу под контролем. Использовать против нее слабости, которыми наша великая родственница обзавелась, а для этого нам нужен этот эльф, которого необходимо уничтожить до того, как он научится управлять силой, неизвестно как оказавшейся у него. Наверное, королева раздает своим любовникам такие дорогие подарки. Вместе они сильны, а сам он не победит, но будет долго и мучительно умирать, каждую минуту жалея о том, что убил нашего славного брата.
Больше Эве нечего было слушать и смятение, вызванное этими словами, разрушило тонкую грань между мирами, едва успев схватить Эла за руку, она вывела их из теней.
Выглядела она совершенно обычно, величественно и задумчиво, отказываясь говорить о том, что смогла подслушать в лагере разведчиков. Эл видел беспокойство в ее глазах, которое королева не очень успешно скрывала за излишней веселостью и озабоченностью государственными делами рано утром.
Несколько тягостных дней он не решался задавать мучающие его вопросы, как и сегодня в покоях, видя, как измотана и устала королева, сам помог ей искупаться, а затем принес кубки с золотым искристый вином и спустился к ней в воду. Молчание тяготило их обоих.
– Я знаю, что ты делаешь и благодарна за это, но сегодня, кажется, я готова  рассказать все, что услышала там. Прости, что так долго мучила неизвестностью, но план Ферума, как и ожидалось, коварен, и бьет по основе моего существования. Необходимо было привести свои мысли в порядок.
Сыновья короля запада шли за ним – Элджерноном, и они должны были привести его живым в крепость Ферума любой ценой, чтобы использовать его для покорности Эвы, а затем казнить на глазах у всех, дабы эльфам больше никогда не вздумалось выбирать нового короля, иного, кроме Запада. Эва не рассчитывала на то, что он устроит охоту на короля эльфов, как и не ждала войско у своих врат и кровопролитную войну лет на триста, возможно, брат что-то все же вынес из своих ошибок и теперь выбирает хитрость и манипуляции против сестры. Но больше его пугал сам Эл. Король Запада догадывался, что за силы заключены в эльфе и в какое могущество они могут вырасти, и ему не терпелось проверить свои догадки. Не мог допустить он такого, и теперь все лучшие воины и наемники в Мирре гонятся за Элом.
Эва занималась укреплением границ в эти дни, но более не была намерена отходить от него ни на шаг, а все время им необходимо было потратить на тренировки его магической силы.
 – Все дело в пророчестве, которое теперь я понимаю, лучше прежнего. Мы пришли в этот мир, символизируя четыре стороны света: Юг, Север, Запад и Восток, на которые делится любой мир всех вселенных. Наш герб – мечи, сложенные в крест, рукоятками указывают путь к своему хозяину. Север – верх мира, а Юг – противоположность – его низ. Вместе эти понятия составляют незримую ось, которая держит в балансе весь мир, ее называют еще «путь домой» или «дорога радости, дорога возможности». Подумай, если соединить Юг и Север, получиться основа существования для всего мира. Я знала это, еще когда жили братья, поэтому мы с Нордри были столь близки и понимали друг друга. В конце мы должны были остаться вдвоем.
Но каждый был сам по себе, а Восток и Запад враждовали. Они были нашей полной противоположной «осью разрушения», подчиняющей себе чувства. И это касалось как самих стран, так и их правителей. Нет, Аустри не был злом, как Ферум, но был слаб к уговорам и быстро поддавался на уловки брата. Нордри был сильнейшим из нас и видел свою кончину, но результатом такого знания стало только пророчество о двух стражах, которое ты читал.
Он знал, что погибнет но сила его возродится в сильном муже, который сможет вести мир за собой и держать этот баланс. В тебе заключена эта сила, иначе мы бы не встретились, иначе Феруму было бы наплевать, иначе черный меч не стал бы звать тебя во время битвы и не выстоял бы твой народ. Мы вместе сотворим эту идеальную ось, но за вратами нет места злу, и Ферум прекрасно понимает, что отправится в чертоги безвременья, как только ты станешь Владыкой Севера.
– То есть, мы будем жить в разных концах мира как брат с сестрой?
– Нет, конечно. Ты получаешь только силу Севера, но не его бремя, хотя врата душ нужно отстроить, нам не нужно будет так разлучатся. Ось означает союз двух душ, а мы были семьей и не могли этого сделать, это противоестественно даже для наших времен. Сейчас мы с тобой не родственники и можем стать семьей другого рода.
– Мне кажется, что твой племянник намекал на что-то подобное?
– Да, пожалуй, он когда-то думал, что может рассчитывать на такой высокий брак. Видимо, его больной отец обещал ему трон, но не свой. Ферум тоже не считает зазорным жениться на своей сестре, чтобы иметь самых сильных потомков, хотя и жениться для него совершенно не обязательно, учитывая количество наложниц и наследников, но это от помутнения в его разуме.
– Хорошо, но я не трус, чтобы отсиживаться в замке, пока ты будешь собирать артефакты. Нам же еще предстоят поиски? Кольцо твоего брата Востока… оно же исчезло, как только я отрубил голову Ауруму. Значит, кто-то управляет им.
– Кольцо важно, но не настолько. Я почти уверена, что оно не сыграет роли, в отличие от мечей. Конечно, раз ты можешь освободить свою силу только в гневе или страсти, нам обязательно нужно наткнуться на неприятности. Брат знает о драконах, но не то, что они на нашей стороне, совсем скоро он придет к такому выводу сам. Охотники очень скоро заинтересуются этими горами, мы дадим им подойти близко, но через горы никто не пройдет. Завтра нам обоим предстоит очень сложный день, придётся ускорить события, тебе необходимо надеть кольцо севера.
– Но зачем?
– Завтра на рассвете нам предстоит спуститься ниже тумана, в самое холодное и темное место в этой стране, самую глубокую пещеру. Мы должны обратиться за помощью к тем, кто признает только Владыку стороны света, только двоих, без символов власти они не станут нас слушать.
– Мы спускаемся за жемчужными драконами Востока? Да, прогулка будет та еще… –мрачно сказал Эл.
Солнце только стало подниматься на горизонте, а они уже выдвигались в путь. Неужели всё так сложно? – размышлял Эл, наблюдая, как Эва зашнуровывает рунические браслеты, надевает зубастую корону и золотое кольцо с камнем, похожим на расплавленный песок с золотыми крапинками, с крестовым гербом на нем и, конечно, золотой меч на поясе. Король никак не мог заставить себя выполнить столь простую задачу, он был полностью облачен в новый белый с черным доспех и тоже вооружен старинным клинком Севера, но боялся кольца, как будто оно могло изменить его. Эльфийский венец выглядел слабее короны Эвы, но его это не волновало. Приказав себе надеть кольцо, почувствовал приток силы от руки к самому сердцу, как от меча. Эл чувствовал себя более целостным, чем когда-либо.
– Вот видишь, стоило лишь приложить усилие, а воли у тебя достаточно, теперь нас ждет очень нелегкое испытание. Из-за скверных нравов жемчужных драконов мы не сможем полететь туда, а отправимся вниз по каменному мосту в туман на лошадях, в горах нам придётся идти пешком. Приблизительно путь займет день, перед входом на их территорию мы отдохнем, а там будь, что будет.
С высоты террасы Штормового дворца или хрустального моста не было видно, что лежит на дне ложбины, которую образовывало огромное кольцо гор. Все, что находилось ниже драконьих замков, было сокрыто магическим туманом, только далекие заснеженные пики гор давали понять, где может находиться южная граница царства, но Элу их не было видно. Сама страна находилась ниже уровня тумана, ему было, в который раз, стыдно, что за все года, проведенные в королевстве, ни единожды он не задумался о том, что там могут быть реки, горы, леса и даже моря, а не раскаленная лава вулканов. Ведь его представления о драконах до союза были именно такими, но сейчас он знал, что драконий камень, которым распахиваются костры и магма, находятся на восточном склоне внешних и внутренних гор. Там действительно есть вулканы, но больше он их не видел. Он никогда не задумывался о возможных жителях страны, но постоянно принимал как должное прислугу в виде дворфов. Сколько всего еще он не знал, скольким так небрежно не интересовался, и что сегодня ему надлежит узнать.
Они оседлали лошадей, и стали спускаться по мосту навстречу плотному туману.
Когда достигнем мглы, не закрывай глаз, ты должен это увидеть! – крикнула Эва.






Глава 10. Жемчуга

Было холодно и темно, как в неприветливую зимнюю ночь. Легкое свечение кожи королевы позволило Элу сосредоточиться и не потерять ее, так как волшебный туман не позволял даже его эльфийскому зрению рассмотреть, что ждет впереди.
Он был живой, король явственно чувствовал, что холодную вязкую мглу населяет множество созданий. Если раньше издалека могло показаться, что все вокруг – это пар от упавших в бурные воды раскаленных камней, то теперь он боялся, что волшебное покрывало соткано из злости и страданий, сплошная боль и страх окружали его.
 Теперь они шли по каменному мосту, такому гладкому, словно высеченному из цельной породы. Склона почти не чувствовалось, хотя он точно был, а значит, дорога была очень длинной, с плавным спуском, обещая путникам длительную и малоприятную прогулку. По сторонам клубились темные облака и большие сгустки тумана, что-то там происходило, но рассмотреть было невозможно.
– «Смотри тихо и не произноси ни слова, сосредоточься», – прозвучало в его голове. Невесть сколько сил потратила Эва на то, чтобы сказать это мысленно, так как Эл сейчас очень надежно закрывал свои мысли, но ее усилия говорили о том, что это важно. Король хотел понаблюдать за ее реакцией на обнаруженные барьеры в его голове. Они никогда не обсуждали этого, хоть Мэд и посоветовал прятать мысли, в особенности от королевы, чтобы проверить, сможет ли эльф защитить их от Ферума, но все же стоило предупредить ее об этом, чтобы не обидеть и не вызвать тревоги, сомнений в ее душе. Но Эва даже не обернулась к нему, продолжая свой путь чуть впереди. Даже если что-то в этом и тревожило ее сознание, то королева виду не подала, а Элу пришлось последовать ее совету посмотреть внимательно в туман. Вначале он не понял ничего, но проследив взгляд самой королевы, Эл поднял голову в сторону дальней башни Штормового замка, у подножья которой творилось что-то невообразимое.
 Увидел он то, что заставило его кровь похолодеть. Очертания множества созданий, присутствие которых он ощущал с первой минуты их пути, они клубились у башни, взмывая вверх и падая вниз. Вместе они составляли огромную призрачную массу, хаотично движущуюся в тумане.
Драконы, тысячи и тысячи крылатых тварей разных мастей и пород – все они были бестелесными духами.
– «То души убитых в войну драконов ждут своего часа в этом тумане, или они и сами есть туман», – подумал Эл, открывая свои мысли так, чтобы Эва их хорошо услышала.
 Вспышка света сродни молнии – и вот уже живой дракон, из плоти и крови, с серебристо-белой чешуей, поглощает эти души одну за другой. Второй дракон делает так же. Они охотятся, но не все духи сдаются без борьбы, а когда самые мятежные из них пропадают в огромной пасти капитанов крылатых змеев, вокруг все становиться спокойным и тихим. Словно они не охотились, а отлавливали преступников, которые нарушали порядок в этом огромном массиве чистой силы.
 Страшно смотреть, когда могущественный зверь борется с тенью, а затем поглощает ее, а были там не только духи драконов, но и более маленькие комочки, души всевозможных созданий, что пали в разные времена.
– «Они не были здесь всегда, раньше был только туман. Когда мы отправились за мечем и ты сразился с Аурумом, тут все изменилось. Бури в штормовой воронке стали сильнее и тысячи духов спустились и наполнили туман своей энергией. Они пришли на твой зов в надежде, что откроются опять черные врата в чертогах севера и Страж Смерти позволит им уйти в мир умерших. Ни один дух не смог перейти до конца на ту сторону после того, как брат погиб. Они пришли не сражаться, а получить упокоение, свободу, но не все толком понимают, что произошло. Тысячелетие на границе двух миров помутнило их рассудки. Те, кто сопротивляется, думает, что битва длится до сих пор, а остальные отдаются во власть драконов и потом вместе с ними смогут перейти на ту сторону».
 – «Каким же могущественным был Север, если все умершие добровольно отдавали ему свою силу, проходя черные врата», – подумал Эл, но уже закрыв свое сознание от пристального внимания королевы.
Эва говорила, что только подаренная сила может служить новому хозяину, поэтому Ферум и не смог выполнить свой план верно, ведь он украл магию убитых, но как вообще можно победить существо, которое принимает в себя всю силу, что когда-либо была и уходит из мира.
Туман закончился так же внезапно, как и пришел, а солнце стало слепить уже привыкшие к полумраку глаза эльфа. Его прояснившемуся взору предстала невероятная картина из сна, увиденного на пороге смерти, казавшегося бредом больного, сокрушенного страданиями воображения.
Царство огня было поистине огромным и не таким, как можно себе представить, великолепным и первозданным, темные леса и бескрайние поля, быстротечные реки, ручьи и водопады, что напоминали ему Идрис, – все было ярким и красочным, полным жизни, не тронутым пагубным присутствием людей. Не было никакого чувства неустроенности и заброшенности, как будто маленькие дворфы справлялись с природой лучше, чем это могли сделать тысячи эльфов.
– Эва, – спросил король, понимая, что уже можно разговаривать и утолить свое любопытство, не опасаясь стать жертвой призрака или дракона на охоте. – Видно, что кто-то ухаживает за этими полями, лесами. Дворфы занимаются всем сами?
– Да, и они настаивают на том, чтобы никто не спускался сюда, чтобы не нарушать природу в заповеднике. Все, что ты видишь с этого места, а мы достаточно еще высоко, чтобы обзор падал на всю территорию страны, все это закрытый заповедник, в котором наши маленькие друзья выращивают скот, сеют поля, растят сады и леса. Поддерживают ручьи и реки в чистоте, не нарушая первозданного уклада существования природы.
– Но страна же огромна, даже я с трудом различаю лес на юге, а за ним еще наверняка есть скалы и побережье. Сколько же карликов должно водиться здесь, чтобы за всем этим усмотреть?
– Несколько тысяч карликов живут в долине, несколько тысяч в – горах, сотни две служат и обитают в замках. Все они занимаются своим делом и не относятся к нам никак, их заботит только сохранность этого места, поэтому рассчитывать на их участие в нашей борьбе, даже не смотря на столь большую численность, не стоит.
– Но если их так много и они, если я правильно понял, примут любую сторону, если пообещать, не трогать эти горы, то зачем нам такие возможные предатели. Они с таким же успехом примут сторону Ферума.
– Вероятнее всего, что нет, потому что они знают точно, сколько магии находиться в этом месте, и что с ней сделает брат, а это разрушит их мир. Так что мы будем продолжать жить с ними, тем более, что они действительно помогают, – просто воевать не станут. Если бой будет близко, карлики спрячутся в свои горные норы, а оборона у них на высшем уровне. Да и сейчас никто не сможет справиться со всем этим богатством природы, даже эльфы.
– А как дворфы отнесутся к тому, что все эльфы и существа собираются жить внизу? –спросил эльф, понимая, что ему не хотелось бы участвовать в какой-либо междоусобной войне.
– Спокойно будут продолжать свою работу, радуясь, что появилось столько помощников. Не переживай, они уже знают, что вы не принесете вреда, а людей сюда не пустят. Лучше оглянись вокруг, пока мы не спустились к подножью гор, посмотри, какой прекрасный маленький мир нам принадлежит, и сейчас он нуждается в нашей защите, как никогда.
– Да, невозможно передать словами мои впечатления от увиденного, – сказал Эл, но дальше ему нечем было продолжить мысль.
– Не ожидал такого? – крикнула Эва. – Вон! – и она указала на сады плодовых деревьев, куда ушло большинство существ, которые всегда обитали в подобных лесах, именуемых джунгли, и знали толк в выращивании этих растений. – А в темный лес, возле прибрежных скал, могут идти эльфы, если пожелают. Он очень похож на тот, в котором жили вы, только вместо сосновых деревьев там кругом можжевеловая роща, которая должна прийтись вам по вкусу. Тут каждый волен строить дом, где пожелает, – под завесой нечего бояться.
 Эл поднял голову, чтобы посмотреть на туман, но был поражен видом голубого летнего неба – не было никакого моста и дворцов на обрывах скал, с которых они почти спустились к подножью горы.
– Куда подевался туман? – растерянно спросил эльф.
– Его волшебство скрывает заповедник, а мы уже внутри, поэтому отсюда не видно завесы, все выглядит таким, каким должно было бы быть, или будет, когда скрываться больше не будет нужды.
– Но отсюда не видно даже замков, а мост этот скрыт в горах. Получается, никто из живущих не будет видеть тех, кто защищает их покой?
– Думаю, что нашим подданным нет нужды в напоминании, что король жив и никуда не делся, память у эльфов столь же долгая, сколь и у существ.
– Пока нет войны, все жители тоже могут спуститься в эти места, а драконы будут охранять границы, думаю, что и мы с тобой сможем проводить время внизу. Мы подготовим войско и сохраним многие жизни.
– Нет, войско будет готовиться самостоятельно, мы вложим капитанам знания, необходимые для этого, будем спускаться контролировать. Армия будет поделена на отряды, которые по очереди будут подниматься наверх и охранять замки, тренируясь с драконами. Поверь, удержать любой ценой нужно именно все, что выше тумана, тогда сюда никто не просочиться.
– Я уже отдал приказ о формировании отрядов, будет разведка, только эльфы. Фальк сказал, что отберет тех, кого можно научить заклинаниям, помогающим стать незаметным.
– Да, это особый вид магии, которым я не владею. Это очень полезное умение. Еще большинство зелёных драконов распределены по границам, в горах есть их старые пещеры, из которых удобно вести наблюдение. Многие эльфы хотят присоединиться к ним, а значит, необходимо организовать там временные жилища – драконьи норы не предназначены для двуногих.
– Думаю, это не проблема. Мои подданные умеют строить себе дома в любых местах, никаких сложностей не возникнет. Но мы немного отвлеклись от темы. В этом месте живет кто-то еще?
– Нет, насколько я знаю, но когда-то тут тоже жили люди, правда, не долго. Дворфы воевали с ними, потому что те портили все вокруг себя, от них никого не осталось, даже ущерб уже успели исправить. Возможно, племена дикарей на побережьях – это их потомки, но нам не дано этого знать, да и не надобно.
– Зачем они строили дворцы? Они могли превращаться в драконов как ты?
– Они их не строили. Когда пришли драконы, эту страну населяли карлики, которые утверждают, что замки стояли даже до того, как они сами появились в этом мире, а это было так давно, что их письменность не сохранила истории о рождении первого карлика. Поэтому даже возраст верхних замков точно узнать мы не можем. Мир, который существовал до нас, так и останется загадкой, он менял свои очертания уже сотни раз до того, как пришли мы. Разные расы и народы населяли его в разные времена и исчезали они по совершенно разным причинам. Думаю, есть вероятность, что они оставили следы в этих пещерах, ведь никто их толком не исследовал, туннели опускаются на такую же высоту, на какую поднимаются пики Туманных гор, если будет необходимость мы сможем спрятаться даже там и никто никогда не найдет нас. Думаю, жемчужные драконы должны знать все о самых глубоких местах этой страны. Возможно, там есть целые города и огромные дворцы, но я сомневаюсь в их желании делиться этими знаниями с кем-либо. Вот мы и пришли, дальше только пешком, – закончила Эва свое повествование, когда каменный мост сменился узкими горными тропами, ведущими куда-то вглубь хребта, спрятанного выше прекрасной долины.
Еще какое-то время пара шла молча, сосредоточенно пробираясь сквозь терн и камни, которые усеивали узкую тропу на краю обрыва, и странным образом ничего магического в их переходе не было. Как обычные горные бараны они карабкались, опасаясь падения, которое, может, и не убило бы, но точно принесло бы неприятности в путешествии.
Перед входом в пещеру не было никаких отличительных знаков, но могильный холод и запах давали понять, что входить в нее не безопасно. Король с королевой в последний раз оглянулись на просторный край, залитый солнцем и, взявшись за руки, обнажив мечи, шагнули в темную расщелину.
Спуск в могильный холод все не заканчивался, хотя эльф привык жить в условиях зимней погоды, но это ощущение мерзлоты ни шло ни в какое сравнение.
 Эл стал чувствовать страх и тревогу, а девушка, идущая впереди, была напугана тем, что не сможет совладать с ожидающей их силой. Вокруг было темно, а факелов или масленых ламп из замка они с собой не брали, но королева излучала теплое-мягкое сияние, что освещало им путь и стены пещеры, украшенные старинными рисунками и письменами, как и все подземные ходы царства.
 Аурас во время своего правления не соизволил поведать, что означало большинство из них. Эти письмена были сковывающими, они отбирали силы у пленников пещер и не давали им вырваться на свободу, заставляли их спать, дожидаясь своего часа, это было понятно даже эльфу.
Что за чудовище должно было бесчинствовать, чтобы его захоронили под миллионами тонн породы и камней, чтобы закрыть их вечными оковами столь сильной магией. Предостережение – вот что еще эльф мог увидеть в этих стенах, но иного выхода у них не было, они по прежнему спускались в низ.
 Внезапно ход стал освещаться сам, без каких-либо на то причин, а кожа королевы потускнела. По ее растерянному лицу было понятно, что это странно. Вокруг стало еще холоднее. В один момент оба почувствовали вторжение в свои мысли, что-то ощупывало их души, проверяло на прочность.
– «Ты напрасно пришла сюда, королева Юга, в тебе нет силы и достоинства даже разговаривать с нами на равных, ты труслива и эгоистична, а мы подчиняемся только истинным владыкам Севера и Востока, которых давно нет в этом мире».
– Со мной новый Владыка Севера, сам Первый передал ему свое могущество, –крикнула Эва в пустоту. Хотя эльф не слышал обращения к ней, он понял, что опасность уже близко.
Они пытались остановиться, но более были не властны над своим телом, какая-то неведомая, незримая сила тянула их дальше в еще более освещенные пещеры. Все закончилось внезапно. Они стояли на белом гладком камне, который представлял собой пол или помост, вокруг которого должна была бушевать вода, но только снежные разводы тревожили ледяную гладь замерзшего озера, они ступили на него и во всей огромной пещере вспыхнул свет.
Это помещение в недрах горы было похоже на парадный зал в Штормовом замке, но гораздо превышало его размеры. Абсолютно белые стены и свод освещались таким же неестественно бледным огнем в факелах, которых было огромное множество. Король даже успел задуматься о том, как они горят, ведь воздуха в пещере не было вовсе, а без него даже драконий камень не воспламеняется, хотя он бы и не смог дать такого свечения.
Эл уже почти ощущал головокружение, но проследил за замороженным взглядом королевы. Напротив них, в том месте, где секунду назад еще ничего не было, восседало два огромных дракона. Их головы украшали сверкающие белые жемчужные нити, выращенные в твердую кожу. Эти прекрасные узоры, словно короны, привлекали внимание Эла, завораживали его. Думая о размерах чудовищ, он явно преуменьшал – они были вдвое больше Аураса, а значит, не сложно догадаться, и старше его. Эльф вначале подумал, что то лишь статуи, глядящие на него немигающими глазами, но один из них пригнул длинную шею, чтобы поравняться с ними глазами.
Вблизи он был еще большим монстром, чем показалось изначально, когда свет не падал на огромную голову и не выделял столь странные живые глаза. Он горел ненавистью. Несмотря на ледяную броню, он был наполнен пламенем, и оно было чуждо Эве, пугало ее.
– «Привела птенца и думаешь красивыми речами задобрить нас? Нет, это еще не король Севера, хотя сила Нордри в нем действительно велика. Возможно, поэтому мы отпустим его живым, а вот ты, маленькая королева, хоть и наполнилась могуществом того, кто призвал нас, но оно тебе не принадлежит, как и мы. С чего вдруг Аустри решил, что имеет право распоряжаться нами, как своими вещами, дарить брату, завещать нашу свободу кому-либо. Ты заплатишь нам за заточение, которое обеспечили твои братья, ты останешься с нами навсегда. Может, именно для этого золотой братец подбросил тебе идею спустится сюда. Ты не задумывалась о его мотивах? Видно, что не задумывалась».
Он откровенно издевался над ними обоими, ковыряя их мысли, вкладывая взамен свои, и никакие щиты не действовали под давлением такого могущества. Эл, наконец, понял, как будет выглядеть игра с разумом, которую может затеять Ферум, и как ничтожны его попытки защититься.
С последними словами дракон атаковал, огонь собрался в его горле и ударил по ним, как раскат грома. Но не повелительница огня отреагировала на него, а эльф, которого древние змеи не учитывали, пропустили как слабого. Эл направил свою силу воли, превращая драконье пламя в ледяную глыбу, упавшую у ног королевы и, не дав нападавшему времени очнуться или вступить в бой второму дракону, сковал их ледяной цепью.
Откуда взялся еще один монстр, который до этого где-то скрылся, было не понятно, хотя и вполне ожидаемо. Королю просто повезло, что он попал именно в этот момент. Прикованные к белому полу драконы не могли расправить крылья или даже распрямить шеи, они бились от злости и негодования, но не могли нападать.
Эва чувствовала, как второй дракон, не вступавший до этого, пытается повлиять на короля эльфов – этот древний искусно умел путать мысли, даже лучше своего товарища, но она не успела просчитать возможности к отчаянной атаке на него, когда Элджернон, преградив путь спиной, громко произнес:
– Достаточно колдовать над моими мыслями, ты сможешь обойти защиту и позлословить, но умерь свой пыл, сильнейший из драконов, такая страсть пригодится позже, но не сегодня!
– Ты думаешь, смог отбиться и спасти это порождение тьмы, так мы станем служить тебе? Нет, юный эльф. Мы не станем воевать на стороне ребенка, лучше просидеть еще вечность в этой сырой яме и никто не заставит меня выйти из пещеры, – говорил первый дракон, который нападал.
– Ты знаешь природу заклинания? Того, что на стенах? Нет? И это не мудрено, ведь вы оба пользуетесь природными силами и зависите от них, не изучая заклинания, не понимая значения древних рун. Ты, претендующий на столь высокое звание, честь быть Стражем Севера, подчинять себе смерть, не знаешь даже того, как действует дарованная свыше сила. Бездумно машешь руками, рискуя потратить свою столь ограниченную энергию на слишком мощную, еще не подвластную волну, – голос второго дракона был очень низким, успокаивающим, но в то же время издевательским. Он показывал ничтожность обоих гостей, даже в такой ситуации он был прав, ведь Эл и сейчас чувствовал слабость, отдав столько сил лишь на первое заклинание.
– Так вот, ни я, ни мой брат не можем сами выйти из этой темницы без помощи двух владык, на зов которых мы пришли. Точнее, призывал нас один король, но мы с братом – Северные существа, драконы земли, и только вместе с повелителем этой стихии он мог совладать с нами. Теперь только вместе и по общему согласию мы можем освободиться, но те двое – мертвы, двое других – целы, двое чужих. Королева огня слабее брата, но стоит им объединиться, как они смогут нами управлять не той силой, которая нужна, а изменяя саму суть наших душ, превращая в истинных демонов.
– Я никогда не делала подобных вещей, – перебила королева первого дракона. Эва не собиралась терпеть такую клевету, даже от них.
– Ты можешь орать сколько угодно, пока мы привязаны, но потом все равно не спасешься. Нам не нужна сила, которую можно использовать против нас самих, против всего мира. Ты не изменяла существ, нет, ты ведь на стороне добра? Или ты так и не выбрала? Раньше, королева, ты не скупилась, делилась такими тайнами со своими братьями, которые вознесли Вестри, – продолжил первый дракон.
– Ты, знала это или нет, но именно ты столь полезна королю Запада, что он на многое пошел бы, дабы обратить в свою веру мятежную Сурдри, или как там тебя теперь называют, – сказал второй дракон, по прежнему корчась на полу, глядя на гостей одним прозрачным глазом.
– Все может быть иначе, ведь я никогда не стану на его сторону, тем более теперь, –ответила королева уже спокойно. Она видела проблеск в сложившейся ситуации, шанс.
– Да, я понимаю, о чем ты, вижу это, – сказал второй, видимо, более мудрый, змей и повернул свою голову, обращаясь к Элу. – Но ты – еще не король Севера и тоже не достаточно силен. В твоей женщине таится такая угроза, что сумей брат подчинить ее, никто не сможет ему противостоять, а ты не можешь защитить ее. Ты уверен, что сможешь удержать ее, справиться с этим. Если хочешь нашей помощи, мы не пойдем с тобой, пока сама Вселенная не признает нового Короля и не подтвердит, что ты сможешь уберечь ее мятежную дочь.

Он падал в темноту, в пустоту и небытие, и полет все набирал силу. Мысленно король прощался с любимыми и не мог понять, когда же дракон ухитрился нанести решающий удар, все было кончено, он ожидал предсмертного холода или жара, как в тот раз, когда его пытались убить вместе с Королем Долины.
Что-то было не так, падение прекратилось и он стал парить в пустоте, а потом появились звезды и Эл подумал, что находиться где-то в чертогах Хаос, вот только не мог этого осознать. Может, это именно то загадочное место, в которое эльфы уходят после смерти. Он этого не знал, а Эва говорила, что никогда такого не слышала.
 Эва. Как он мог ее оставить, совершенно одну в этом склепе, из которого, скорее всего, она не выберется. Его любимая останется навечно погребенной, под тоннами пород и километрами туннелей, в компании двух монстров, желающих от нее избавиться. Что же они станут делать, если не смогут убить ее, ведь, скорее всего, они втроем одинаково бессмертны. Будут ли они издеваться над ней вечность?..
 Его падение продолжилось с новой силой и на невероятной скорости, он оказался за столом, просто плюхнулся на трон. Растерянный пуще прежнего он не мог понять, что происходит, больше за ним не было никого, как не было и пола или стен – стол стоял просто посреди ночного неба, платья Хаос, как говорила Эва. Мысль пришла в голову эльфа сразу, чем привела его в еще большее замешательство, ведь мозг нормального существа отказывался воспринимать подобное.
 Элджернон встал и попытался пройтись, одновременно желая покинуть странное место, и боясь провалиться в безвременье, как только встанет из-за стола, но ничего не происходило, он просто шел, осторожно ступая по освещенной тропе, на которой находилась призрачная трапезная.
– Куда ты идешь? – услышал он громкий, звучный, но весьма знакомый голос.
 Эльф обернулся, ожидая увидеть пустоту как доказательство его смерти и помешательства, но за столом уже кто-то сидел. Точнее, сидела женщина – королева в черных одеждах и большой рогатой короне, он послушно пошел на ее голос, не ожидая опасности.
– Кто ты? – задала вопрос женщина, которая явно не узнавала его, или не знала вообще. Ее голос не излучал привычного тепла и интереса, он был враждебным и настороженным.
– Я – Эл, король эльфов, – удивляясь своему испуганному голосу, произнес он. – А кто ты, и что это за место? – король уже понимал, что это создание с ним видеться впервые, но не мог понять очевидного сходства. Если это и была Эва, то, определенно, какая-то темная ее сущность.
– Это Зал Королей, тут собираются самые могущественные владыки Вселенной, но тебе здесь не место «король эльфов», ибо ты не король. Она немного помолчала, пока Эл обдумывал ее слова, и закончила, – А я, как непослушное дитя, и это тоже не важно, – сейчас она обращалась не к нему, а скорее, уверяла в чем-то себя, а признаки безумия явственно читались на ее лице.
– Как это не король? – Эл был встревожен и обескуражен одновременно, но каждое ее слово било его еще сильнее.
– Кто ты? – спросила она вновь, как будто не слыша его слов, наконец, сфокусировав свой взгляд на собеседнике, опасный, черный, поглощающий.
– Я – Элджернон, король эльфов, – голос звучал неуверенно, как ему хотелось, а гневно и это явно не понравилось женщине, так похожей на его жену. Она встала так резко, что ее трон мог бы отлететь в противоположную стену, которой, по счастливой случайности, тут не было. Свет погас, ни одной звезды не осталось.
– Гнев – это не то, что ты можешь позволить себе в этом месте. Какой же ты король, если не умеешь держать себя в руках? – продолжал говорить спокойный голос во тьме, он приближался все ближе и ближе. Эта женщина уже взывала к самым низменным страхам его души. О, да, она не хуже остальных своих братьев управлялась с мыслями. – Я не знаю, кто такие эльфы, но будь ты хоть на каплю значим, то короли откликнулись бы на твой зов, а не я. Зачем ты здесь?
– Я не знаю, не понимаю, как это произошло ...
– Лгать ты можешь себе, но не мне, – перебила его черная королева.
Эл уже понимал, что она или просто похожа внешне на Эву, или она одно из ее прошлых воплощений, которое было полностью противоположным нынешнему, а еще он стал понемногу понимать, что произошло.
– Мы были в пещере первых драконов, они старшие братья Золотого Аураса, одного звали... Как же их звали? – он не помнил, возможно, они не назвались, он не мог воссоздать сейчас этот разговор. Замолчав, он прислушался, но ответа не последовало, а значит, стоило продолжать. – Я пришел туда с Королевой Юга, повелительницей огня, по имени Эва, раньше назвавшейся Сурдри. В моем мире, в котором я по древнему пророчеству должен занять место ее сгинувшего брата, Короля Севера – Нордри, сила которого заключена во мне, но Жемчужные драконы напали на нас и сказали, что не подчинятся, пока Вселенная не признает меня Королем, а дальше я не помню, я очнулся в пустоте...
Она так внимательно смотрела в его лицо, пытаясь прочитать что-то в остеклено-голубых глазах эльфа, как делала всегда Эва, когда не понимала его суждений.
– По древнему пророчеству ты должен, но ты не считаешь себя королем, а значит, никто не будет так думать. Я спрошу у тебя в последний раз, а если ты ответишь не верно, останешься сидеть за этим столом навечно, – ледяным тоном, не заставляющим сомневаться в правдивости обещания, продолжала женщина до тех пор, пока не взяла его за лицо, и не выдохнула ему в губы последний вопрос. – Кто ты? И зачем сюда явился, что хочешь сказать или считаешь себя достойным спросить у величайших правителей всех времен, которые проживала Вселенная?
Теперь он понял окончательно. Выражение ее лица было Эвыным. Он знал, что следует делать.
– Я – Элджернон, сын Первого Эльфа, рожденного от силы Властелина Севера, сильнейшего из Четырех Стражей света, король сверенных лесных эльфов, Повелитель Зимы. Я, Элджернон – Властелин Севера, Привратник Черных Врат, Вершина Мира. Я, Элджернон – наследник богов и вместилище силы королей, призываю вас, Великих властелинов, прийти и почтить мое перерождение.
Эхо разнесло эту речь на многие миллиарды миль, а девушка, которая толкнула его к этому, растаяла в воздухе как дым. Он вновь стоял один посреди Вселенной, меж звездами у края стола, но не долго. Они стали появляться со всех сторон, короли и королевы, все в обличи людей. Великие воины прошлого сходились на его зов, садясь за стол, который с прибытием каждого гостя становился больше и длиннее.
Высокий и красивый черноволосый мужчина с посохом шел прямо на него. Эл стал думать о том, как мог бы обороняться, ведь сам даже не удосужился проверить, действует ли его магия в этом месте – что-то подсказывало, что надеяться не стоит.
– Надеюсь, вы с Эванделиной не развалили мое царство и не пустили остатки народа в мясорубку войны? – немного с насмешкой спросил мужчина и дотронулся до плеча эльфа, посмотрев на мгновение ему в глаза своими, цвета расплавленного золота, а в голове своей Эл увидел его истинный облик.
– Владыка Аурас, какая честь, – с поклоном произнес Элджернон, – У нас возникли кое-какие трудности с Жемчужными братьями, но в остальном все ровно.
– Все ровно, пока война не началась? – поддел короля золотой дракон.
– Извините, возможно, мы не готовы настолько, насколько хотелось бы, но сможем вступить в открытую битву, как только это будет необходимым, эльфийские войска готовы, –ответил Эл, смущаясь так, как будто он хотел скрыть от отца поломанный меч. Он никогда не видел Талима, но почему-то именно такая картина представилась ему в разговоре с Аурасом, видимо, старый Владыка был бы хорошим отцом.
– Ты плохо умеешь скрывать свои чувства, молодой король, еще многому придётся тебе научиться. Я и сам наблюдаю за вашими «успехами», но не могу не признать твое могущество, поэтому и пришел, – с этими словами он сел на свое место.
Видимо, в этом и был смысл, потому что как только черноволосый мужчина занял свое место, стали появляться остальные, степенно, занимая свободные троны у стола.
Еще двое высоких мужчин отделились от общей массы, он узнал их сразу, ибо один был точной копией его самого, только с пепельно белыми волосами до пояса. А второй был так же похож на него, как и на Золотую Королеву.
– Нам кажется, – начал светловолосый, – Что ты не очень удачно справляешься с задачей делать королеву сильнее. Наоборот, как будто весь мир перестал существовать для нее, и это не может не тревожить нас.
– Думается нам, что у Эванделины проблемы с самоконтролем, – продолжил темноволосый брат, – Мы смели надеяться, что любовь направит ее и укротит нрав, но слишком часто она стала выпадать из материального мира. Знаешь ли ты, что она может не удержать нити, которые ведут ее обратно из мира теней и затеряться на долгие века в пространстве Хаос.
– Могут пройти многие года, а за это время с такими могущественными врагами от Мирры ничего не останется, – поддержал первый.
– Мы слишком многое отдали за существование того, что ты сейчас называешь своим домом, и не можем позволить ему погибнуть, поэтому пришли и поддерживаем тебя за этим столом.
– Драконы наверняка не признали тебя Владыкой Севера, они все еще помнят нас, но теперь мы вернулись к именам Хаос, я – Адамос, а брат мой – Фатум, – увещевал предшественник Эла. – Не существует больше Нордри и Аустри, как и в Мирре не осталось Сурдри и Вестри, те имена и жизни в прошлом.
– Жемчужные тоже братья Мор и Ад, их имена полностью соответствуют характерам, они настолько несносны, что даже нас отправляли за Стол королей.
– Не стоит бояться или злиться на них, самые древние драконы действительно не управляемыми и будут помогать, только если сами захотят, – продолжал Нордри или, вернее, Адамос.
– Хоть мы и старшие дети Хаос, но драконы быстрее впитывают мудрость веков, потому что не забывают ее с переходом в новый мир, поэтому они всегда пытаются воспитывать и наставлять, мы можем посоветовать только слушать их, – сказал Фатум, и Эл словил себя на мысли, что так любопытно наблюдать, как братья продолжают речи друг друга, как будто, читают мысли, а высказаться желают оба, поделив реплики поровну.
– Это церемония «признания» и каждый раз она происходит немного иначе, –продолжал Фатум, – Но основная суть в том, что только к истинному королю отзовутся на приглашение все Владыки Вселенной Хаос и пир состоится. Дело не в их желании, но в твоем, если зов сильный, они не могут не подчиниться.
– Вот почему та женщина, так похожая на Эву, спрашивала меня «кто ты?», а я, признаться, не мог понять чего ей нужно. Она также ваша сестра? – вслух сокрушался Эл.
Братья переглянулись недоуменно, и подозрение в голове эльфа подтвердилось.
– По меркам Хаос мы действительно родственники, мы родились в один момент и приходим в любой мир вместе, но нас всего четверо, – ответил Нордри.
– То есть как? – перебил его Элджернон.
– Царица Алекто, с которой ты разговаривал, – Сурдри, Эванделина, или как там ее теперь называют, ведь она тоже обязана откликнуться на зов Короля.
– Почему же она меня не узнала? – удивился, Эл. – И почему выглядит так воинственно?
– Драконы оставили ее сознание в своей пещере, ведь если будет спор или голосование, она должна быть беспристрастной, а сюда смогла прийти только та часть сестры, которая оставалась в Хаос, это воспоминание, забытое и спрятанное за барьерами, установленными заботливым отцом, – от Эла не ускользнуло, что слово «отец», звучавшее из уст Первого ребенка, не давало повода для хорошего впечатления о Порядке.
– Но она была совсем другой – темной, злой, чужой! – воскликнул эльф.
– У каждого из нас есть темная и светлая стороны, это суть вечной борьбы добра со злом, а Властелины проживают свои жизни по тонкой линии, натянутой между двух пропастей. За столом появилась только та часть Эвы, которая была Царицей Мрачных королевств. Ее невозможно было бы удержать в том мире любовью или привязанностью, ведь их нет, Царица сторожит Зал Королей в одиночестве.
– Но тебе не стоит бояться, сейчас в ее душе преобладает свет и темная сторона не столь могущественна как ранее, возможно она даже не вспомнит, что была здесь.
– Но, – перебил Фатум, – Всегда помни об этой ее сущности, ведь Ферум может попытаться пробудить ее, тогда чаша весов склонится в его сторону бесповоротно.
– Как же он попытается пробудить это, если вы говорите, что все теряете память в новом мире? Эва не вспомнила пока ничего, а Ферум мог?
– Нет, но это не значит, что он не понимает, достаточно ведь предположить, что столь светлое и доброе существо, как Эва имеет свою полную противоположность, столь же темную и кровожадную.
И братья молча удалились, оставив его в своих раздумьях. Остальные прибывали вновь и вновь, взглянув на дальний конец стола, который уже удалился настолько, что Эл с трудом его разглядел. Он увидел Черную Царицу и поклялся никогда не напоминать Эве об этом.
Звенит колокол, с каждой минутой все громче и громче, а гостей прибывает все меньше, а на столе стали появляться виданные и невиданные яства, среди которых даже куски сырого мяса выглядели аппетитно. Эльф сразу понял, для кого они, хотя все присутствующие имели облик высокородных королей людей или даже эльфов, но как минимум одного дракона он точно видел.
Понятно, что все вот-вот начнется, колокол явно символизирует старт церемонии, о которой он по-прежнему почти ничего не понимал и это тревожило сознание, а еще он беспокоился о королеве, о той ее части, что осталась беззащитной в пещере драконов. Ведь он видел, что происходит с ее телом, когда тени зовут в свой мир, а в таком состоянии она легкая добыча для чудовищ Мора и Ада, но мысль пришлось оборвать, так как последний гость приближался к столу. В момент смолк не только колокол, но и все вокруг, короли и царевны, до этого оживленно спорящие, уставились на мужчину, удивленно и благоговейно.
В полной тишине, как будто даже воздух пропал, он шел медленно и величественно, и был он меньше всех похож на человека. То был король, ведь это создание было точно мужского рода, высокий и прекрасный, но по-своему ужасный и устрашающий. Длинные волосы его, цвета вороного крыла, были собраны на затылке в высокий хвост и заплетены в косу, толщиной с человеческую руку, она спускалась до его ног и нигде не заканчивалась как и его мантия, усыпанная мириадами звезд, как все кругом. Подолом своим и шлейфом та одежда переходила в пустоту, из которой соткана вселенная, как будто тянули за собой небесный свод и все что в нем оказалось, будто он часть этой пустоты, как будто он и есть Вселенная.
– Вселенная Хаос не может принимать никакое другое обличи, юный король, – обратился к Элу мужчина, прочитав его мысли, и сверкнув золотыми глазами сел в кресло во главе стола, – Как было бы нелепо и опасно для всех миров, если бы Хаос вдруг захотела побыть, например, Королевой Малого Континента, где-нибудь на Планете Людей, а вселенная в этот момент могла бы рухнуть и исчезнуть вовсе. Даже мое присутствие за этим столом вызовет кучу беспорядков во всех мирах, но ты и представить себе не сможешь, что на самом деле являет собой Хаос, – закончил Царь и пристально посмотрел на Эла, в глазах его читалось сплошное спокойствие, он был в абсолютном порядке и гармонии. Он и был Порядок. Теперь эльф видел испуг на лицах королей за столом и понимал, что Всеотец не самый частый гость на этих собраниях, но не знал еще, чем это обернется для него самого.
Единственное, что знал Эл, так это то, что опять не смог проконтролировать свои мысли, и кто-то в них успешно копается.
– О, великий Отец, простите мне мои мысли и невежество, удивлением вызванное, ведь познания мои твердят, что Создатели не принимают участия в жизни Миров, а позволяют своим бесчисленным детям решать между собой судьбу их.
Царь не отрывал взгляда от Черной Королевы, видимо, она точно знала об участии его в жизни Вселенной и о том, что Порядок может являться в любом виде ее жителям, но не сочла нужным делиться такой информацией, за что отец и осуждал ее.
– Как я и думал! – сказал он в пространство. – Судить мне, ведь все откликнулись на твой зов, а значит, признали равным, я же передаю волю Всематери. Ранее не было такого, чтобы семья принимала кого-то извне в свои ряды, поэтому мое присутствие было обязательным. Вот свиток, в котором найдешь испытание для вас обоих, и для Жемчужных братьев, но для тебя в первую очередь. Императорские драконы обязаны помочь тебе, а как только справишься, сможешь надеть корону Севера и станешь одним из моих детей. Сейчас Вселенная признала короля, но не равного созданиям, пока. Так выпьем Чашу Мира на этом пиру, а затем ты ступишь на путь к своей судьбе! – последние слова прозвучали торжественно и в то же время угрожающе, как будто предостережение, что эльф и сам пожалеет о столь великой чести.
Протянутый кубок и золотые прожигающие глаза Порядка – все, что помнил Эл, очнувшись в пещере, держа золотой футляр в руке.
– Что произошло? – кричала на него Эва, ничем не выражавшая, что и сама переходила в мир теней. Эл напомнил себе, что она этого и не заметила, а значит не стоит просвещать королеву в столь страшных подробностях. Что-то подсказывало Элу, что теперь он понимает, зачем Первым стирали память, если осознавать то, что она могла быть на месте Ферума в другом мире, эльф мог представить, какой тяжкий груз осознание собственного зла, раскаяние.
– Сколько времени меня не было? – спросил он, совладав с мыслями и выражением собственного лица.
– Не знаю, может пару секунд. Ты упал, а когда я развернулась, тебя не было. Пока я пыталась выведать у этих тварей, куда они тебя дели, ты грохнулся за моей спиной. Так что произошло?
– И они не нападали на тебя? – спросил Эл, прикидывая, знали ли драконы о его путешествии.
– Конечно, нападали, ответила королева, – но я же не столь слаба, какую-то защиту смогла соорудить, – продолжила она, указывая на то, чего Эл не заметил. Силовое поле, прозрачное с золотистым мерцанием, отделяло их от двоих враждебно настроенных монстров.
Элу страшно хотелось обсудить немедленно все случившееся там, тем более что он так странно не помнит ничего, что было после разговора с Порядком, но время было крайне не подходящим, драконы разорвали силовой щит, что создала королева и атаковали вновь.
На этот раз эльф знал, что необходимо делать. Предвидя очередную атаку от огнедышащей твари, король вскинул вперед руку с футляром, который дал ему Всеотец. Энергия пламени, столкнувшись с препятствием, сконцентрировалась на свитке и отскочила обратно на Ада, а спокойный до этого времени Мор стал на бешеной скорости проникать в мысли Эла, успешно ломая так тщательно восстановленную защиту, чтобы проверить, верны ли его догадки.
Эл даже не стал сопротивляться дальнейшим атакам, столь мощной, ментальной энергии. Он понимал, что должен показать – именно это им необходимо.
– Будь спокоен и сдержан, брат мой, ибо он встречался с Всеотцом и принес весть нам от Его Величества, – промолвил Мор вслух и огнедышащий брат отступил, хотя собственное пламя и нанесло ему от этого кое-какой ущерб.
– Ты знаешь, что за власть дает тебе этот свиток? – спросил дракон вслух, чтобы все слышали их разговор. Что бы там не было написано, но ослушаться своего Создателя драконы не посмеют.
– Испытание и право на ваше содействие, как сказал сам Порядок, – уверенно ответил Эл, вспоминая момент передачи свитка, чтобы Мор мог сам все увидеть без препятствий и недомолвок, чувствуя, что два других разума, Эвы и Ада, тоже подключились.
– Да, – медленно проговорил дракон, – Теперь ты откроешь его и освободишь нас, раз даже Порядок признал тебя. Нет более вражды между нами и твоей женщиной, которая столь же любима Всеотцом, сколь и невыносима нами, как равные мы все выйдем из этих пещер.
Элджернон не мог не заметить, что старые драконы не на шутку воодушевились, почуяв предстоящую свободу, это наводило его на мысль, не замышляют ли они какое-либо предательство. Но он не имел права ставить под сомнение доверие Всеотца. Он открыл футляр и вынул из него древний ветхий свиток, с которого осыпались буквы на руническом языке. Да, они именно осыпались, а затем поднимались в воздух и разлетались по пещере и туннелям, поднимая шорох и шепот, перезвон мелодий в воздухе на незнакомом ему наречии.
Свиток был не старым, как показалось вначале Элу, а призрачным. Волшебный пергамент распадался на частицы сам, словно так и было задумано.
Король с королевой были заворожены этим зрелищем, ведь Эва тоже, как и Эл, никогда не видела подобной магии, а пещера стала стремительно рушиться. Королева первая поняла, что им угрожает опасность, но Ад опередил ее произнеся это в слух:
– Раз между нами больше не может быть вражды, то держитесь, – и дракон поднес свою огромную голову к ним. – Стоит забраться и держаться покрепче, сейчас здесь все рухнет.
Монархов уговаривать не пришлось, такой обвал может и не убил бы обоих, но проводить время под тоннами камней никто не хотел, они запрыгнули на Ада и стали подниматься к своду пещеры. Эва перебралась на второго дракона, как только смогла до него дотянуться, в эту же минуту рухнул потолок тоннами камней, которые сыпались вниз, не задевая их, пока драконы силой и магией прокладывали себе путь на волю. Долгие часы спуска и блуждания вглубь горы обернулись несколькими минутами на спине дракона в небо.
Они вылетели через образовавшуюся воронку и только теперь Эва поняла, что под белым полом тюрьмы драконов был вулкан, и сейчас он вырвится на свободу. Жар от лавы, что поднималась и гнала их наверх, наступала на хвосты змеям, но королева не могла позволить ему выйти на поверхность, опасаясь за долины, которые не спасет волшебный туман от такой катастрофы.
Решившись в последний момент, она собрала все силы и начала приказывать лаве остановиться. Пламя слушалось ее, но забрало слишком много сил, и только с помощью Эла и двух драконов они смогли остановить извержение. И окаменевшая порода рухнула, оставив значительную прореху в охранном горном кольце вокруг Огненной страны, создав целый ряд впадин, но не тронув природной красоты и жизни внутри государства. Все четверо чувствовали небывалый эмоциональный подъем, потому как совместная сила, сливаясь, текла по их жилам. Как только борьба с лавой была окончена, каждый из них отключился от этого сплетения, но оставив себе приятное ощущение тепла в кончиках пальцев и сердце.
– Этот мир изменился, как и ты, Королева Огня, – сказал Ад вслух, думая о самой эгоистичной правительнице во всех мирах, которую он помнил. Она только что поставила под угрозу себя, чтобы спасти пару белок от погребения под застывшей магмой. Два древних змея погрузились в свои совместные мысли о том, настолько ли изменилась Сурдри, или королева потеряла способность контролировать силу и чувствует себя абсолютно бессмертной, забывая о том, чем может закончиться ее истощение. Они летели молча, пообещав каждый друг другу поговорить с Эвой, надеясь, что их опасения окажутся беспочвенными.
Драконы, чувствуя перемены и свою свободу, без промедления отправились к Штормовому замку, а Эва уже думала, какой отряд ей придётся отправить на восток, чтобы стеречь границы, и как наладить там туман, который теперь не скрывал гор, как ранее. Покопавшись в памяти, она осознала, что ничего там нет о волшебном тумане, и что сам Аурас не знал, как и зачем он послан на страну, и все это очень усложняло задачу защиты Огненного государства.
Ад был самым сильным и свирепым существом из всех живущих когда-либо в мире. Как и его братья, он помнил многое, но не все. Причиной тому была его мятежность, в чем он сильно напоминал саму королеву Огня, помимо того, что обладал магией той же стихии. Мор был очень сильным магом, по сути, единственным из драконов, кто мог творить заклинания, а еще он мог читать мысли кого угодно, даже Первые не могли укрыться от его чар. Эл, через барьер которого не мог пробиться даже Аурум во время схватки, не становился тому исключением. Ментальный дракон не дышал огнем, подчиняясь стихии воздуха, но был настолько сильным в управлении разумом, что мог соревноваться в этом с самим Ферумом.
 Поэтому было решено, что Ад будет всегда сопровождать Эла, а Мор – Эву, тогда даже в случае разлуки они смогут предавать свои мысли друг другу на расстоянии без перехода в тени, что всегда отнимало силы и подвергало жизни монархов опасности. В случае встречи с магами Запада, которые все унаследовали от отца власть над иллюзорным миром, психика Эвы требовала большей защиты, чем у Эла, из-за своей неустойчивости. Тем более, что король эльфов настаивал, чтобы именно мысли Эвы защищал Мор, потому что он знал, что будет, если Феруму удастся заполучить королеву. Точнее, он знал, кто из этого получится и не мог допустить такого исхода событий.
Теперь им оставалось прочесть и расшифровать свиток, на котором, к удивлению Эла, был еще один текст, очутившийся в руках эльфа, как только рассыпался прежний. Этот пергамент был материальным и не создавал поводов сомневаться в его читаемости. Конечно, сделать это сможет только один житель Мирры – Мэд, который имел самое непосредственное отношение к создателю этих письменностей, хотя Эла и удивляло, что самые древние жители Ад и Мор не могут прочесть текст, но он не стал выражать свои мысли вслух.
К сожалению, того и не требовалось. Прочитав все самостоятельно в голове короля, драконы ответили, что многая магия сокрыта от них в Мирре, для того чтобы никто не смог воспользоваться ею. Все в этой семье, по их мнению, было просто: что не надобно, того они и не помнят, и не знают в этот момент. А что кому нужно и когда именно знать, решает кто-то, кого они, возможно, никогда и не видели. Потому как, и это не секрет, дети Хаос никогда не имели возможности узреть свою мать воочию, только Всеотец мог показаться им, и только тогда, когда выражал ее волю. Эл был не согласен с таким укладом семейных отношений, и вообще, не мог понять, почему никто до сих пор не взбунтовался, ведь, по его мнению, их всех использовали довольно нагло, ничего при этом не объясняя. Оба дракона слышали эти тревожные мысли, но благоразумно промолчали, чтобы не вызывать смуту в еще одной мятежной голове – Королевы Огня, потому как одного взбунтовавшегося семья уже имела, и ничего хорошего из этого не вышло. Эл слышал, в свою очередь, что думали жемчужные братья, понимая, что так они просили его помолчать, и думал, что в этой семье выражать несогласие, наверняка, считается преступлением.
 Размышления пришлось прекратить скорым образом, потому что больше всего король был удивлен, когда в двери дворца с ним вошли не драконы, а двое мужчин. Очень высоких и красивых, сильных и мужественных, в просторных удобных одеждах, а не в привычных для всех владык военных доспехах. Они выглядели абсолютно мирными жителями, имевшими физическую удаль, выделяющую их из толпы, но не более того. Хотя кожа их была бледна как снег, а платиновые волосы были заплетены в косы, на подобие Всеотца, только длиной лишь до бедер, что наталкивало на мысли, будто длина волос показывает возраст существа. Глаза их были такими же бледными, как все, бледно-голубыми, абсолютно пустыми, на первый взгляд. Они оба были совершенно другой, отличной от Эвыного рода, породы. Это был чистый лед, в отместку на ее извечное пламя.
Эл спросил про магию превращения, которую отняли у драконов за войну, но Жемчужные просто сказали, что их это не касается, потому как Старшие драконы были в другом месте во время войны и не повинны в ней, и дали понять, что отвечать на подобные вопросы не станут.
Мэд ждал их возвращения, но, взяв свиток, попросил два заката для толкования текста и монархи получили время на отдых.
Ад и Мор не захотели оставаться в этом же замке и ушли в Северный дворец, самый ближний к Штормовому, а Эл и Эва наконец остались наедине.
А спустя два дня, на рассвете, Мэд собрал их в зале дворца. Все оказалось предельно просто. Чтобы корона Севера по праву принадлежала Элджернону, необходимо собрать артефакты всех четырех владык и добавить к ним четыре реликвии мира, что был до них. Мира, о котором никто, даже жемчужные драконы, доселе не знал. Никто из них раньше даже не задавался таким вопросом. Для Эла Мирра была едина всегда. Когда появилась Эва, его представления о мире и вселенной пошатнулись и изменились. Королева Огня знала, что не была первой владыкой Юга, но люди и существа того времени или не знали, или не помнили предыдущих правителей. Возможно, что скорее всего, цивилизация погибала и возрождалась вновь, и не раз. Мор и Ад, хоть и помнили больше из своего прошлого, но точно знали лишь то, что никогда не участвовали в развитии этого мира и ничего об этом не слышали, а кто именно из сотен детей Хаос присутствовал в нем, выяснить будет очень сложно, если они сами не оставили подсказок. Мэд знал, конечно, многое, но для каких-либо выводов одних предположений и загадок ему недоставало, чтец надеялся в ближайшее время разгадать все вопросы. Он был уверен в том, что правильно растолковал послание. Когда же они будут собраны, проведенный магический ритуал возродит Север и впитает всю его силу в Короля. В доказательство своих слов Мэд читал вслух уже переведенный свиток, тот же самый, что они забрали в пещере, просто когда медведь его читал, то слова на пергаменте сами переводились на доступные всем руны.

Четверо.

Их сила важна для мира
Их сила была всегда
До этих были другие
Уже не придут никогда
Сменили места постовые
Сменилось время, вода
До "первых" были "иные"
Огонь, воздух, земля и вода

И были стороны света
До первых
Их власть не нова
И были границы другие
И горы, леса и моря
И звери, и люди живые
Пахали эти поля

Но всякая власть есть причина
Для распрей среди королей
Отбрасывали личины
Пустились во мрак теней

Кто были они -  ты не знаешь
Что делали в мире людей
Я, в самых глубинах вселенной
В темнице держу королей

Оставили за собою
Разруху и смерть и смрад
Ударной волной роковою
Под воду ушел целый град
Сменились земли очертания
Горы, леса и поля
Ушли в неподвластное время
Взамен, землям жизни даря

Какая превратная доля
Коль нет в тебе короля
Жизни творишь, созидаешь
Дыхание душам даря

Но, стоит тебе назваться
Владыкой в мире любом
Война вдруг кругом и разруха
А жадность накрыла твой дом
Но были владыки до первых
Ни капли совсем не глупы
И силы, в телах своих бренных
В темницы мои не несли
Оставили за собою
Следы своих вечных дел
Как знамя сил королевских
Кому, какой был удел

Огню уготовано пламя
В вулкане его схоронил
Под грудами жидкого камня
Проклятый вождь светил

Про воду, землю и воздух
Подсказок тебе не скажу
Одно отыскав
Найдешь остальные
Послания смысл познав

А дальше, что будет
Ты знаешь
Творения других королей
Сложи на границе света
Крест из первых мечей

И символы древней власти
В один навсегда соедини
Не будет тебя опаснее
Ты разум свой сохрани

И в день, когда солнце на небе
Сойдется светом с луной
Стена из черного камня
Восстанет вновь за тобой

Коль выстоишь в испытании
Преграды и беды пройдешь
На Северный трон воссядешь
Корону, король обретешь!

И многие еще туманные и не очень слова были сказаны в свитке, а в особенности о том, что новый Властелин Севера, должен отличаться от «первых» и «иных», ведь если бремя власти снова сломает избранника Вселенной, то цикл Владык прервётся и Всемать покроет мир мраком.
Все звучало так просто и одновременно невыполнимо. Некоторые вещи у них уже были, а на поиски древних артефактов могут уйти года и большие силы, но самым большим препятствием был Ферум, который хранил все свои вещи при себе и никогда не ослаблял хватку. Меч он всегда держал при себе, по крайней мере, раньше, а меч Востока был у Аурума и исчез после окончания схватки с Элджерноном, так что велика вероятность, что он тоже надежно спрятан в Белом Граде. И теперь оба этих оружия стали крайне необходимыми для все еще слабых сил добра. Единственная возможность достать их – прийти туда самим, что было полным самоубийством, ведь Маг обладает большей силой в своей цитадели, а атаковать такое сосредоточие силы – все равно, что учинить самоубийство.
Эва отметала даже мысль об этом, но втайне понимала, что именно так им придётся поступить в самом конце, когда все будет готово, ведь если даже ухитриться забрать мечи у Короля Запада прямо из под носа, тот вычислит, в чем дело. Он знает власть первых мечей и бросит все свое войско в погоню, а в войне с темными силами у них не будет ни времени, ни сил для поисков. Так что тема нападения на Мерамор была оставлена напоследок, когда этот план действительно мог стать жизнеспособным и успешным.
В первую очередь им предстояло отправиться на поминки камней силы «иных», они не знали, что именно за предметы им стоит искать, но слова «проклятый вождь светил» вызвали определенное воспоминание у Мэда, который тот час же отправился искать свиток, в котором упоминалась эта вещь. Медведь был особенно ценным в этом задании, благодаря тому, что мог вытянуть информацию из любого организма, будь то камень, который тысячи лет назад лежал здесь и видел первый восход солнца, или вполне обычная птица, которая не умела разговаривать, но видела весь мир с высоты своего полета. Мэд просто прикладывал свою могучую лапу и видел все, что накопила в себе за десятки тысячелетий энергия камня, а Эл уже многое знал о том, что камни – это живые организмы и какая значительная роль отдавалась им в древней культуре Первых Стражей.
Некоторые вещи не менялись с течением истории и сменой цивилизаций в этом мире, как и в других. Поэтому во всех народах Мирры и Измира благословенным считался Лунный свет, а Солнечный, соответственно, – Проклятым. Это была первая мысль, которая пришла в голову Мэду и ни у кого не было причин в ней сомневаться. Все, даже драконы, сравнили свои познания о солнце и пришли к выводу, что чтец не зря занимает столь высокий пост советника. Потому как в памяти всех до единого всплыли именно эти ассоциации. Но то, что отважные воины быстро определились со светилом, не так сильно облегчило им задачу. Никто не имел представления, каким образом энергию Солнца можно запечатлеть в камне, да еще и в таком маленьком мире. Ведь Солнце было отображением одной из самых могущественных сил вселенной, оно не было ее созданием, как и луна. Жемчужные драконы рассуждали о том, что в разных мирах солнце все-таки кому-то подчиняется, кто-то им правит, и этот кто-то, чаще всего, тоже был частью Вселенной. Очередные запутанные хитросплетения семейных уз Эвы и ее родителей не давали пока никаких поводов для догадок, потому как по-прежнему не понятно, как сила этого правителя оказалась в каком-либо камне и где его отыскать теперь.
Но за тысячелетия, что прошли со времен «иных», земли и континенты уже не раз меняли свои очертания, поэтому знания могли быть обрывочными, хоть это и был шанс. А пока Мэд отправился читать и расшифровывать свои записи, монархам не оставалось более ничего, кроме ожидания.
Эва отправила зеленых драконов патрулировать обрушившийся участок скал, так как не могла просто нагнать туман ниже, и никто не мог ей подсказать как это делается. Сейчас между вершинами и ним была дыра, которая позволяла любому магу пробраться своим разумом и прочувствовать, кто живет в этой стране, до этого все они были уверенны в абсолютной необитаемости и отсутствии чего-либо важного в Туманных Горах. Драконы зеленого ранга могли выставить магический щит, но должны были постоянно находиться поблизости, так же и некоторые Высшие Эльфы (рыцари, выбранные лично королем Талимом) сами вызвались уйти жить вместе с драконами на восточном склоне. Первые эльфы считали своим долгом сохранить нетронутый мир в целостности, они были готовы жертвовать свои бесконечные жизни ради этого. Таким образом, около сотни Рыцарей Света с позволения своего короля вместе с семьями ушли обосновывать город на восточных границах государства.
А остальные остались ждать новостей, мучаясь в полном отчаянье от необходимости сидеть сложа руки.



Глава 11. Поиск

Через один, необычайно долгий для эльфов, год многие из них решились рассеяться по Нижнему Царству, покинув Штормовой Дворец или окружающие его замки.
Все переселенцы уже свыклись с новым домом, и в дальних лесах на юге, или в ближайших Северных чащах, как грибы после дождя,  стали разрастаться новые селения. Только лишь смертным, которых монархи считали паразитами, было запрещено пересекать границы Огненного Царства, но те, кто жили по законам Элджернона, были чисты сердцем или сами пожелали стать Воинами Света, были защищены, как и их семьи. Каждый смертный мог попросить защиты у королей, но не всякий смог бы получить ее. Время это выдалось мирное, видимо враг готовил что-то большее, или разгадал замыслы Эвы и выжидал, не тратя силы на бессмысленные войны.
Это дало возможность решить вопросы, возникшие в связи с расселением эльфов по стране, которые, по-прежнему, всем своим народом составляли Воинство Света и могли понадобиться в любой момент. 
Чтобы быстро пересекать расстояние от одной границы к другой, воины могли воспользоваться драконами, которые были разосланы по стране вместе с жителями, что бы охранять их. Но, на крылатых змеях войско не перенесешь, поэтому создали мост, подобный ледяному, который когда-то вел Элджернона, сокращая его путь от недельного, до прогулки в несколько часов.  В этот раз, он был более совершенен, ведь каждый из владык, включая Жемчужных драконов, внес свою силу в его создание. Фактически живой организм, который не был виден никому, пока не становился необходимым. Только те части моста, которые были видны всегда, начиная с правления Эвы, так и остались явью, а все остальное сооружение, могло появляться и перемещаться по велению драконов, охраняющих границу. Только стражники могли вызвать мост и переправить через него эльфийские войска. Таким было решение королей, которые хотели дать своим подданным возможность жить, пока есть спокойствие, но должны были обеспечить защиту, в случае войны.
- Скажи, что гложет тебя?, Спросила Эва, заметившая в один из вечеров печальный взгляд короля.
- Мне придётся провожать мертвых на ту сторону? Как твоему брату? Разве это не тяжкое бремя? Ответил Эл.
- Не в буквальном смысле, хотя я лично никогда не видела, как это происходит. Нордри не сидел на вратах постоянно, а люди умирали ежеминутно.  Думаю, он просто чувствовал их скорбь, и да, это очень тяжкое бремя, но он был один, а тебе не нужно будет взваливать все на себя самому. И ты обязан не забывать этого, потому что в один момент ты можешь испугаться именно того, что Врата Смерти станут центром твоего существования, но ты должен помнить, что это не так. Эва растолковала его растерянность так, но король эльфов снова ее удивил.
- А эльфы? Я буду чувствовать, как они покидают этот мир?
- Не знаю! Вы приходите в этот мир и покидаете его не так как остальные народы, а так редко, что невозможно проследить этот путь. Смерть эльфа причина скорби для всей природы, а как это будет отражаться на тебе,  мы узнаем лишь в момент открытия ворот. Единственное, что мы знаем, что все эти духи ждут тебя, отдают свою силу драконам, а потом отправиться вместе с ними в последний путь и это будет тяжело, но я буду рядом ровно столько, сколько ты этого будешь хотеть.
- Странно, ты часто говоришь, так как будто мы можем вдруг разбежаться по разным углам мира как простые смертные. Как будто нам не предначертано вселенной быть вместе, проходить каждую эру рука об руку, как будто ты сомневаешься в том, что именно меня ждала тысячи лет, как будто есть сомнения в том, что я был рожден только для того, что бы найти тебя. Ты так часто сомневаешься в том, что сможешь меня удержать, как будто это потребуется. Даже если ты, Эва, не ощущаешь моей преданности тебе, то должна хотя бы быть уверена в том, что я исполню свой долг. Разве не это мое высшее предназначение, а может и смысл появления всего народа эльфов, быть в этой борьбе до конца. И, даже, если ты не умеешь верить, не уверенна в моей приверженности к общему благу, то, разве есть хоть один повод, что я смогу уйти? Просто исчезнуть, сбежать? Неужели я не удостоился даже чести казаться благородным в твоих глазах? Поверь, что-то подсказывает мне, что даже если бы я пал так низко, то ваша великолепная семья, не оставила бы меня, потому что я уже принял участие в этой битве, а назад поворачивать у вас не принято.
Эл пронзил королеву своим ледяным взглядом, полным гнева, ощущая при этом невероятную бурю внутри, и просто вышел. Хлопнув тяжелыми массивными дверьми королевской спальни, в которой они разговаривали, Элджернон оставил Эву молча смотреть на пустое место, на котором он только что так гневно высказывался. Королева была удивлена настолько, что даже не сдвинулась с места.
 Все это звучало так, как будто бы она втянула его в пропащую авантюру, которая и не нужна его народу вовсе, а теперь он и хотел бы, но не видит смысла, что бы уходить. Нет, в его верности она не сомневалась, во всех смыслах, в готовности идти до конца, тоже. Вот только ему казалось иначе, да и как объяснить молодому эльфу, что женщина, во много раз старше его, боится лишь того, что окажется не достаточно подходящей, интересной и так далее по списку, который можно продолжать бесконечно. Что она, Эва занимается самокопанием, может каждый день повторять ему как ценит  чувства, но вместо этого думает о войне, которая может каждый их день превратить в последний. Ведь она могла объяснить ему свои страхи, что Ферум нападет на них раньше, разгадав планы, и уничтожит Эла до его вступления в полную силу, а она не сможет вернуть его или найти после смерти, потому что до этого он не будет еще Созданием Хаос. И она даже представить не может, что делать в таком случае.
Еще, она могла бы дать понять, что сомневается именно в своей уверенности дойти до конца, ведь цена победы может быть высокой, слишком высокой для нее, но этого нельзя признавать.
Она могла бы говорить ему каждый день, что ей нет дела до всего этого мира, лишь бы он смог быть с ней вечность. Но каждый раз в ней говорит обычная не уверенная в себе женщина, девушка, которая боится, впервые за свое существование, что ее отвергнут, что она надоест. Ведь она чувствовала свое несовершенство по сравнению с прекрасными и изящными эльфийками, с пышнотелыми смертными женщинами, которые рожали своим мужьям десятки детей, а королям наследников и от этого становились все краше.
Она завидовала им потому что не была уверена, что сможет сделать ему такой подарок, ведь за многие тысячи лет ее человеческое тело не менялось. Вдруг она не в состоянии на такие метаморфозы с телом, как беременность. Это животный страх того, что совсем скоро, король захочет продолжения рода, тем более, что его народ будет существовать только до тех пор пока в Мирре есть его кровь, а значит, наследники обеспечат эльфам вечность. Этот страх не покидал ее.
Какой бы сильной королевой Эва не была, теперь-то все по-другому, она боялась, что ее отодвинут, как ненужную утварь не способную исполнять свои функции.  Теперь, когда ее мир крутился целиком вокруг одного живого существа, королева огня осознавала, что хотела бы иметь свое продолжение в детях, в их совместных детях.
 Элджернон был зол на Эву за ее черствость и глупость, а также на себя за свои излишние эмоции, которые в очередной раз выставили его обычным влюбленным мальчишкой, а не мудрым правителем. Словно она, раз за разом, требовала от него доказательства чего-то. Как будто могло что-то измениться и он мог пожелать чего то еще, словно ему и так было не излишне много такой благодати.
Его всегда окружали эльфийки, с самого детства мать позаботилась о том, что бы у юного принца не было ни одного повода усомниться в своем превосходстве и великолепии. Хотя, тогда еще в лесном народе не было социальных делений, все были равны, не считая королевской семьи, но мать создала целую касту компаньонок из самых прелестных и утонченных эльфийских дев и самых искусных учителей эльфов. Даже после того, как Королева-мать умерла они не покидали его, а иногда, во время странствий в окрестностях леса король знакомился со смертными и женщины тоже были в их числе.
Бывало, человеческие женщины были более занимательными, чем эльфийки, хотя во многом уступали во внешности, но он мог понять, почему некоторые его подданные уходят с ними из леса. Они были живыми и озорными. В этом была вся прелесть их короткого существования. Времени было так мало, что они успевали только гореть своей жизнью, а не тосковать под деревьями как прекрасные девы Идриса. Смертные дамы в силах создать семью и очаг в любых условиях, они не рвутся в бой, как его соплеменники, но смело следуют за своими мужчинами, смотря в лицо опасности, согревая воинов и  даря им повод побеждать. Женщины бессмертного народа, конечно, любят своих мужей, но скорее сами ринуться в атаку на врага, чем начнут первобытной похотью поднимать дух войска. Холодные и расчетливые эльфийки могут даже бросить своих детей, уходя на войну, если это обеспечит им должную защиту. В его народе нет такого понятия, как семейный очаг, уют, быт, поэтому смертные женщины со своей вечной суетливостью вокруг любимого мужчины, часто становятся тем огоньком, который может разжечь душу эльфа. На зависть степенным и утонченным женщинам Северного леса, сильные и полнотелые смертные Валиса, да и других городов тоже, с давних времен, одаривали эльфийских разведчиков и просто путешественников, множеством здоровых потомков.
 Хотя эльфийки отнюдь не скромницы, когда дело доходит до любовных утех, в фантазии они могли бы соперничать даже  блудницами. Вот беда только, что происходит с эльфийками такое редко. Им нет дела до страсти, и застать женщину бессмертного народа в таком состоянии крайне сложно, как и намеренно довести до него. Вероятно, что и в этом случае, они выражают больше вожделения к битве, чем к мужчине. Может это высокомерие или излишняя нравственность, которой не страдают смертные, но эльфийские девы считают, что страсть это не проявление любви, а низменное животное желание. В большинстве случаев, проявив подобное не по отношению к супругу, они корят себя долгое время, пока не выходят замуж, чтобы обдавать своей холодностью лишь одного мужчину.
В его народе женщин меньше чем мужчин, поэтому их не бросают, а если эльфы связали себя узами, то они нерушимы, пока смерть не отнимет одного из пары, только тогда, они могут менять партнера.
Эльфийки в праве сами выбирать, кому подарить свое тело и душу, и дар этот безвозвратен, потому как, влюбившись, бессмертные девы меняются и больше никогда не становятся свободными, не зависимо от того, что стало с их парой. Потому, как после смерти своего возлюбленного, они не ищут новую пару, а все больше холодеют и увлекаются мужскими занятиями, как то  - ремеслом, или военным делом, как в это нелегкое время.
С мужчинами проще, соседство с людьми всё же влияло на них и с годами эльфы открывали для себя возможность любви со смертными женщинами, которые были более чем доступны и сговорчивы при виде любого из Светлой Расы.
В самой юности, когда молодой принц еще не перестал меняться, часто бывало такое, что кто-то из подосланных еще его матерью эльфиек оказывался в его спальне или ванной в виде, не подобающем для общения. Мать была действительно не из их народа и, в отличие от эльфиек, всегда думала о сыне больше чем, о ком либо, а такие вещи как чистота и размножение расы ее вообще не волновали. Когда  Эл попытался найти хоть в одной из них чувства к себе, что бы, возможно, сделать счастливой одну из дев, приняв этот дар, в их сердцах он нашел только долг перед королевством и желание выделиться, честолюбие, которое не было свойственно его народу.
 Эл распустил этот круг и отослал их в разные части Северного леса устраивать свои жизни, и насколько он знал, вполне удачною Они исполняли свой долг, рожая наследников своим возлюбленным мужьям. И король, ни разу не пожалел, что так ни к одной и не прикоснулся. Это придавало уверенности, поддайся он тогда на искушение, что было бы сейчас с этими  девами, с разбитыми мечтами стать королевой.
Они бы образовали, целый слой одиноких дам, отверженных своим народом, ведь никто не взял бы в жены бывшую любовницу короля. А его ревнивая  королева не оставила бы  этим девушкам мета на белом свете, она не умела делиться.
Вот уже несколько столетий  Элу не интересно даже смотреть на других девушек, хотя он раньше часто всматривался в лица незнакомок, ища ту, что приходила к нему во сне, а затем и в мир теней. С тех пор как он нашел ее, как будто сердце стало целым, и кто-то новый в нем поселился, поиски прекратились. Больше никто и никогда не сможет занять это место. Эва была не уверенна в своей красоте, он видел, как неловко она ощущает себя в присутствии холодных, утонченных дев из его народа, это могло стать причиной непонимания в их семье. Тем более, он знал, насколько опасения королевы беспочвенны, ведь эльфа никогда особо не интересовали женщины его народа.
Те, кто был с ним, давно уже ушли к закрытым вратам, то были смертные женщины. Как раз то время когда Эл еще не перестал совсем взрослеть. По эльфийским меркам это происходило лет до тридцати. После этого они сохраняли вечно юный вид до тех пор, пока не чувствовали себя старыми, когда их внешний вид менялся.
Тогда, в этот период, король распустил своих слуг и остался совсем один в доме, терзаемый снами о странной женщине с разноцветными глазами, и обычными, юношескими гормонами.  Самой низменной похотью, разыгравшейся у юного короля от постоянных соблазнов, коими потчевали его эльфийки, раздеваясь до гола и пробираясь в его постель, в надежде занять заветное место рядом с королевским троном.
В то время в долинах вокруг леса уже жили люди, а эльфы еще не ушли вглубь своего царства к Идрису и, по большей части, жили на окраине. Города людей были скромны и бедны, и король часто выезжал со своими учителями в них для торговли днем, а часто, и для утех, под покровом ночи и меховых плащей.
Конечно, ни одна даже самая благочестивая девушка не устояла перед прекрасными эльфами, а тем более перед самим Элджерноном. Его они никогда не волновали, как и их статус, положение или дальнейшая судьба, что бы не вызывать ложных надежд на столь удачную партию он никогда не приходил к одной и той же девушке дважды. А если кто-то узнавал его при свете дня, король говорил, что бедняжка выдает желаемое за действительное, а правящие жители города делали все, чтобы не расстраивать короля эльфов, даже доплачивали дамам или выдавали тех замуж. Эл никогда не скупился на подарки, поэтому был уверен, что ни одна из девушек, не осталась в бедности. Для короля эти драгоценности ничего не значили, а платить за любовь было гораздо проще, чем играть в искренность и  интерес.
 Конечно не самое лучшее поведение для высокородного мужчины, и  сейчас короля это очень стыдило. Он представлял, какое пятно стоит на его душе за такое поведение со смертными и не искал себе оправданий, хотя в защиту свою  мог утверждать, что каждая из них не была неопытной и многому его научила. Теперь он стыдиться этого еще больше, ведь у него есть женщина, которая может его никогда не простить, но нет смысла молчать, вечность должна начинаться без недомолвок. Он помнит, что ровно в тот день, когда ему исполнилось 28 лет, в солнцестояние он впервые вышел в мир теней и увидел девушку из своих снов, что больше ни одного раза он не заметил кого-либо вокруг себя, даже в те столетия, когда думал, что Эва ему просто снилась. Сегодня, они обязательно должны поговорить - сегодня, ведь их ожидает разлука в поисках артефактов и мечей. Король обернулся и пошел обратно в спальню, но не нашел там королеву и отправился искать.
Эва долго стояла и размышляла о том, что отношения не ее сильная сторона. Теперь ей нужно было как-то исправить это напряжение между ними, но знания военной стратегии вряд ли тут могли помочь. Она не знала чем занять свой разум и отправилась, как и собиралась в соседний замок, к Мору и Аду, выпрыгнув просто в окно, чтобы не столкнуться с Элом в замке.
Жемчужные драконы вели себя не так тихо, как их ограниченные в своем теле собратья. Спустя тысячелетнее заточение они как с цепи сорвались и развлекались, как могли во всех доступных им обличьях. Это вызвало даже небольшой конфликт со стороны монархов, когда Ад провел через границу смертных женщин, вопреки указу о запрете и немедленной казни смертных на территории Огня. Что удалось уладить только благодаря обещанию, что женщины больше никогда не покинут стен северного замка.
Странно, но драконы увели за собой с десяток исключительно благородных дам, сделав из них наложниц, они даже официально купили их у отцов за золото, равное по весу каждой из девиц. Хотя они вполне могли не предлагать деньги, вряд ли кто-либо смог бы отказать драконам в истинном обличье. Но, двое красивых мужчин хорошо заплатили, а отцы решили, что это выгодное предложение и отдали свои дочерей. Деньги Эву никогда не тревожили, в наследство, вместе с огромной территорией этой страны, которая занимала половину всей известной ей суши, королева получила несметные богатства в замках.  Рудники в скалах и кристаллические пещеры были полны на столько, что всех Дворфов не хватило бы на их разработку, так что такие растраты она вполне могла себе позволить. Мало того, сама королева и настояла на столь щедром предложении, чтобы не портить отношений с людьми, но гарантировать себе, что эти девицы никогда не покинут стены замка, разве что по частям. Убийство, в этом случае, ее не особо волновало.  Не все они были рады такому положению вещей, большинство дам,  прямо таки, бунтовало против этого рабства, но бунт продолжался ровно до того момента пока Ад и Мор не предстали перед ними в обличии мужчин, ведь ни одна женщина не смогла бы устоять перед братьями.   
- Тебе, сестра, тоже не мешало бы проводить побольше времени с мужчиной, пока  есть такая возможность! Иль ты забыла, как скидывать платья?
Конечно, именно насмешка Ада, купающегося в горячем озере у замка в компании трех девиц, вывела ее из задумчивости, но ответить она не успела, более сдержанный Мор, склонился к ней за спиной:
- Тебя там уже обыскались, и правда, последуй совету брата, каким несносным он бы не казался. Запомни эти дни, мы не можем знать, выйдет ли все, так как мы хотим, а для кого-то неудача будет означать гибель. Иди, я слышу его мысли, он придет совсем скоро. Отправляйтесь туда, где вы сможете побыть наедине целиком и полностью, сказал Мор, и Пегас Эвы материализовался право рядом с ним.
- Думаю, вы спокойно можете отправиться в Идрис, сейчас ее никто не обнаружит, а на Пегасов я наложил заклинание невидимости, полезная вещь. Отправляйся, а король прибудет следом за тобой.
Но...
Тебе ответили на все твои вопросы, королева, не раздражай нас своей "благодарностью".
          Очередная насмешка от Ада, заставила Эву пожелать покинуть братьев и удалиться как можно дальше, в пещеры, за которыми так тосковал ее возлюбленный.

Эл искал ее во всем дворце и, даже, у хранителя свитков. Поднявшись к воронке, он осмотрел окрестности, замки которые возвышались над волшебным туманом, но не видел ее нигде. Из обитателей тоже никого не было видно, он спустился из замка и стал бродить по саду, звать Эву. Король не чувствовал тревоги, но не хотел, что бы она в обиде бродила где-то сама. По наитию он отправился в северный замок, зная, что развлечь Эву могут только разговоры о войне, а сейчас она могла их вести только с Жемчужными драконами, так как остальные патрулировали границы или были заняты своими делами. Но Эл не дошел до замка, на пол пути его догнал Пегас, а Мор на бешеной скорости вломился в его мысли, да так, что у эльфа подкосились ноги от резкой головной боли.
- "Тебе сюда не зачем идти, а то поводов для ревности будет еще больше, особенно после сегодняшнего разговора, мы пока не готовы убивать этих женщин, ради спокойствия твоей. На сегодня нам было достаточно и одной истеричной, коронованной особы. Иди прямо за ней." Мор показал, как Эва летит на своем крылатом коне, невидимая среди облаков, в его самое любимое место в Мирре, в их место. Не спрашивая и не опираясь этому, эмоциональный Эл сел на Пегаса и отправился за ней. "Сколько бы веков не прошло  - всё равно как маленькие дети" услышал он напоследок ворчание Мора в своей голове.

Пещера освещалась лишь несколькими свечами, свет от которых отбивался от миллионов камней и кристаллов на потолке. Их, как будто, стало больше за то время, пока они не приходили сюда. На столе возле горячего гейзера, что служил ванной, стоял графин и чаши для вина из чистого золота, а на таком же подносе лежали разные ягоды, фрукты и сыры. В звуках падения водопада он мог различить тонкую музыку, издаваемую подвешенными под потолком стеклянными дудками и колокольчиками, которые двигались всегда от порыва ветра при падении волны. Изобретение эльфов, музыкальный инструмент его народа. Конечно, не требовалось особого мастерства, что бы дудки звучали, ведь играла сама природа. Но, нужно было быть настоящим мастером, что бы создать именно такой инструмент, который будет ловить эти звуки и передавать. По мнению эльфов, ни у одного народа Мирры, музыки больше не существовало. Звучали лишь звуки, наполненные злобой и дисгармонией, как им казалось. Не то что причудливый перезвон музыки ветра, или искусная игра на арфе. 
Сейчас они переливались не в свойственном ритме, они были заколдованы, а звук воды казался приглушенным. На каменном полу, некогда королевских покоев, была брошена обувь и одежда, даже золотые браслеты, покоились на полу у самого гейзера.
Длинное серебряное платье, целиком расшитое камнями украшало пол, словно ковер, но не прекрасное тело его обладательницы. 
Эва сидела спиной к входу в огромной бурлящей природной ванной, от которой в воздух поднимались разноцветные мыльные пузыри и облака. Она сидела неподвижно, положив голову на бордюр, раскинув руки в стороны. Волосы ее были уложены в высокую корзину, которую держали на себе серебряные гребни по бокам.
Королева ничем не выдала того, что почувствовала гостя, и он расценил это как приглашение. Скинув свое платье, которое сегодня было на нем вместо доспехов, король расшнуровал и отставил свои ботинки, не снимая перстней и венца, не закалывая отросшие заново, черные волосы. Он шагнул к гейзеру и пройдя мимо нее, опустился в воду напротив, королева улыбнулась не открывая глаз.
- Как чудесно, что наши невольные свирепые помощники могут дать такую возможность, побыть наедине в этом месте. Кругом рыщет красный патруль, я чувствовала их по пути сюда, страшное время для народов Мирры. Королева открыла глаза, которые сегодня приняли серебристо синий оттенок,  и пристально посмотрела в лицо Элу. Она желала увидеть в них, что он не хочет ссор и распрей между ними и не обманулась в ожиданиях.
- Я хотела попросить у тебя прощения, за то, что не бываю нежна или многословна. Всё так из-за боязни потерять тебя, ведь каждый миг может стать последним, если что-то пойдет не так, как нам хотелось. Надеюсь, ты это понимаешь?  Если ты погибнешь, я сама повергну этот мир в разруху и отправлюсь за пределы Хаос, мне больше ничего не будет нужно. Слова ее были наполнены горечью и печалью, оба понимали, что такие мысли ей нельзя допускать.
- Я знаю, в чем суть этого страха, как бы мне хотелось ответить тебе, что он беспочвенный, но я не могу. Лишь разделю его с тобой. Но это ведь не все, что тревожит сознание? Эл знал ответ на свой вопрос.
- Нет, не все! Совсем тихо ответила Эва. - Конечно, я ведь отчасти обычная женщина. Я не могу не заметить своих внешних недостатков и не знаю, скрывают  или усугубляют их внутренние противоречия, сложная избранница тебе досталась, ничего возразить.
- Возможно, мы знаем друг друга лучше даже, чем я думал, ведь именно об этом сегодня размышлял и хотел поговорить. Все дело в том, что мне никто не нужен и никогда не будет нужен. Твои сомнения смешны, потому что в своих странствиях по теням, ты многого не заметила. У меня никогда не было эльфийской женщины, они меня не интересовали с самого детства. Ни одна из тех, с кем я был близок, не может похвастать тем, что это случалось больше чем один раз. Гораздо больше они запомнили ту финансовую выгоду, которую получили от этой случайной встречи. Да и я тоже, помимо опыта, получил только растраты. Хорошо, что ранее мы не участвовали в мировой торговле, и у нас не было такого понятия, как "казна". Представляю, как был бы недоволен наш нынешний хранитель сокровищницы.
Элу было смешно, по крайней мере, Эва решила, что он уж точно над ней насмехается.
Эва решила не делать трагедии из того, какими неразборчивыми они оба были, и поддержала шутливый тон разговора.
- Какой сюрприз,  как же я это пропустила!? Вскрикнула она. - И разве ты не должен был быть кристально чист душой, что бы постичь участь, которой тебя наградила вселенная?  Разве ты не должен очистить меня от моего падения? Кто же был той счастливицей, что смогла соблазнить короля? Эва сделала вид, что уже не на шутку рассержена и прикрыла груди сцепленными  на них руками. На самом-то деле, она испытывала крайнее облегчение, осознавая, что не так уж и порочна перед светлым эльфом.
- Это было так давно, еще до того как я перестал стареть. До этого момента нам позволено все. С самого детства мать окружила меня самыми красивыми эльфийками, которые пытались меня соблазнить.  Для них это был просто долг и я, не рассмотрев в них чувств, отверг каждую. Я отправил их в разные части леса устраивать свои жизни, так и не воспользовавшись, более чем щедрыми, предложениями. В 29, когда мне стала сниться ты, я видел постоянно одну прекрасную женщину с разноцветными глазами, она не была ельфийкой, но каждое утро, просыпаясь я вглядывался в их лица и искал тебя. В те года люди из Валиса уже жили в долине и расселились дальше вокруг леса, а мы еще не были столь численны и жили на окраинах. Как ты знаешь, лишь со временем из-за резкого роста моего народа, мы ушли вглубь и рассредоточили свои владения, но тогда мы плотно соседствовали с бедными селениями людей. Для них было великим успехом, когда я приезжал со своей свитой, что-то покупать за драгоценные камни, ведь мы не пользовались золотом. Тогда нам не было дела до их экономики, но люди многое могли предложить, шкуры и меха, тканые полотна, шелк, вино и хлеб.  Больше всего они могли предложить развлечения, самые невообразимые плотские утехи. Возможно, именно это и подвигло многих эльфов покинуть родной дом и уйти в мир смертных. Я, молодой и ведомый гормонами, подогретыми соблазном и странными терзающими снами, вглядывался в лица смертных женщин. Искал эти глаза днем, а по ночам - приходил к ним, ища утешения в объятьях. Да, тогда я поступал низко с ними, не желая порочить женщин моего рода, я не особо заботился о смертных девушках. Насколько я знаю, они ни в чем не нуждались потом. Хотя, то, что я этим даже не интересовался, не делает мне чести. Больше я их не видел, никогда я не возвращался к одной женщине дважды, они не утешали меня. А спустя четыре года, я уснул под деревом в зимнее солнцестояние и очнулся в мире теней. Встретил тебя и больше никогда не смотрел в другую сторону, потому что нашел ту женщину, которая приходила в снах. Вот и вся история.
Она подумала немного и ответила:
- У тебя есть дитя? Ее голос был не гневным, а скорее, отрешенным, или обречённым. И только оставалось догадываться, что именно в этом вопросе ее так расстроило. Но, ответ был простым, конечно он не имел потомков.
Элджернон даже опешил от этого вопроса, но все было вполне логичным. Дети, вот, что ее волновало. Народ эльфов рос и множился в период мира и благодати, но основной причиной для беременности была всепоглощающая чистая любовь и гармония в паре. У эльфов и смертных женщин бывали дети, да и рождались они чаще, чем появлялись чистокровные потомки. Все, опять же, из-за отличия в женщинах двух рас, смертным не нужно столь высокое благословение, что бы плодится. Каждый раз, смертная женщина любит своего мужчину, искренне и самозабвенно. Этого достаточно, даже если мужчина каждый год другой. Это была особая смесь волшебства и природы, которая дарила Мирее полукровок, способных самостоятельно решать, кем им быть. Но Эл знал, что у него нет потомка, каждая из девиц, к которой он дотронулся, была тщательно очищена, без всяких последствий. Не то, что бы он считал себя выше всего этого, а просто понимал, что, в один прекрасный момент, такая вот оплошность, может повлиять на судьбу всего народа эльфов. Это если какая-нибудь крестьянка сумеет настроить свое дитя потребовать признать его наследником. А признать пришлось бы. Но, Эву наверняка,  волновало именно то, есть ли у него дети, с точки зрения, что эльфам нужна великая любовь, что бы познать честь родительства. Пожалуй, никто в этом мире не смог бы объяснить, что это правило действует только в паре эльфов, а смешанных не касается. Но, король не собирался рассказывать такие подробности своей недоверчивой жене, побоялся, что проверку соседние человеческие селения не переживут.
Ответить нужно было покороче и убедительно.
- Нет, для эльфа высшая благодать зачать ребенка и такое происходит только в огромной любви. До тебя такого со мной не происходило, ни одна женщина не интересовала меня, а у нас нет "случайностей" в этом плане, только благословение. Конечно, у меня не может быть детей ни с кем кроме тебя, Эва.
Она просто молча опустилась под воду с головой, эти мучительные несколько минут Эл думал, что все позади, но поднявшись, Эва пустила против него все то, что ее тревожило:
- Возможно, тебя ожидает огромное разочарование, если все так. Я не знаю, вообще смогу ли иметь детей, Эл. В том то и проблема с моей ревностью, что однажды, вот так вот гонимый гормонами и желанием иметь наследника, ты уйдешь, потому что любовь или нет, а мне почти две тысячи лет, и это ни как не сказалось на мне... Если я не в состоянии меняться так, я не могу растолстеть к старости, как смертные, а может, и с остальным проблемы. И королева разразилась рыданиями. А до него только стало доходить, что страхи ее намного глубже, чем низменная ревность.  Эл пытался обдумать возможность того, что у него не будет наследника, но не знал что именно сказать, хотя с другой стороны:
- Мы будем ждать. Если суждено так, то мы проживем столько эльфийских жизней, что мой народ больше никогда не угаснет, слышишь? Обнимал и успокаивал он ее. - Конечно, ты ведь не можешь знать этого, наверняка, ведь твои братья менялись под влиянием чего-то, значит и ты можешь. А если нет, мы найдем способ доступный нам, будем ждать столько сколько угодно. Он стал целовать ее, вначале чтобы осушить слезы, а затем все более горячо, пока страсть не победила ее отчаянье и не закружила их своим водоворотом.
Только спустя часы, лежа на застланном шкурой королевском ложе, они стали разговаривать дальше. О том, что тревожило их обоих, сколько было всё же этих смертных и как им повезло, что жизнь так коротка и им не суждено познать Эвын гнев. Элджернон, в свою очередь, расспрашивал ее о мужчинах, которые скрашивали ее досуг до их знакомства. Что было не самым приятным, так как примеров оказалось довольно много, и некоторые из них задерживались на долго. Хотя королева уверяла его, что дело не в чувствах, просто игрушки задерживались ровно на столько, насколько могли удивлять. В отличие от Эла, который хотя бы знал, что жизни девиц устроены, хотя никогда о них не спрашивал, Эва знала точно, что жизни тех мужчин были полностью разрушены. Такова была цена за постель королевы, когда они начинали строить в мыслях планы о прекрасном будущем на ее деньги, королева вышвыривала их и изгоняла. Так было не каждый раз, но другие уходили ломаными людьми с разбитыми сердцами. В Измире деньги существовали еще до прихода Первых, все жители уже давно пользовались монетами и сами их изготавливали. Местность Старого Мира была усеяна горами, в недрах которых можно было найти не только золото. Эва, как и ее братья, пришла, скорее как узурпатор, в самое богатое королевство. Но быстро завоевала, как ей казалось, преданность народа, попросту покупая их. Щедрость королевы не знала границ, как и ее вспыльчивый нрав. И многие этим успешно пользовались, в том числе и мужчины. Теперь же она понимала ценность этого обмена и его обратную сторону, мудрый правитель не имеет права так разбрасываться тем, что в эти времена цениться больше всякой жизни. Эл даже пошутил над ней, сказав, что королева была не самой приятной личностью в то время, уточнив при этом, а многих ли неудачливых суженых она казнила. Эва парировала, что приятнее со временем не стала, и ему стоит поостеречься, уточнив, что казнила многих.
Монархи как молодая пара еще долго разговаривали и смеялись, не боясь, что их обнаружат, а затем возвращались к ласкам, ели, пили и спали, как в последний раз. Последний, перед долгими тревожными временами, когда каждая совместная минута будет им ценнее золота и всех камней Идриса. Завтра им придётся вернуться во дворец и быть там у всех на виду, но сегодня они были счастливы именно в этом месте. В эту ночь, они не подозревали еще, как наградили их высшие силы.




Глава 12. ФЕРУМ

Старый король не мог успокоить свой гнев, из-за того, что никто из его слуг не смог найти никаких следов ни эльфов, ни сестры. Что это означало? Что она ведет подпольную борьбу против него, или тихую беззаботную жизнь в глубине эльфийских лесов? Если это война, то как долго она будет продолжаться в таком ритме?
Раньше его особо не волновали дела Мирры, рабы трудились исправно, а люди оставшиеся жить там платили дань сполна, не вызывая его любопытства. Некоторые даже не знали, что их в чем-то ущемляли. Дальние города принимали за правду непомерно высокие цены на безопасность, поставляя в Мерамор камни. А эльфы даже не знали о существовании этого города и окружающего мира целом, им было не до этого. Бессмертные так  и не показались бы своим соседям, если бы не нуждались в каких-либо мирских вещах, а плата за них была бесценна для обычных людей. Именно от эльфов поступали самоцветы в Васлис, а оттуда и в столицу Запада. Жаль, что слишком маленький опыт общения короля с этим народом так и не дал возможность узнать, откуда они их добывали.
Ему все чаще и чаще приходилось исследовать безграничные просторы центрального континента, ощупывать своим магическим взором. Теперь он знал о драконах и быстро вычислил, где они обитают. Хотя ничего кроме гор он не чувствовал, но именно это его и насторожило. Не может такого быть, что бы в столь огромном массиве, занимающем пол континента, не обитала ни одна душа. Недавно, огромный взрыв обрушил целый ряд скал в этих местах, только поэтому он смог догадаться насколько велика страна драконов. Феррум всегда обладал большими знаниями, чем его родственники и для него не стало неожиданностью существование целой страны скрытой под древними горами, которых он не знал. Драконы были лишь доказательством того, насколько древним и могущественным является то место.
Сила,  вот что ему сейчас нужно. Единственный раз когда он пытался кого-либо или что-либо спасти, обернулся для него такой тысячелетней слабостью, которая не отпустила его до сих пор.  Нет, магия не покинула его, но плата за переход на тёмную сторону была высокой.  Теперь он был похож на сморщенного старца с  пергаментной кожей, в то время, когда его сестра стала выглядеть только лучше.
Сила у короля есть, за века он собрал столько, что сможет заново построить мир или разрушить его, но это искажало и съедало изнутри, ведь было краденным. Такое могущество, которое нельзя использовать бес крайней нужды. Король мог бы ещё 1000 лет сидеть на своём белом троне, в мраморном  городе, если бы не его сестра с высокими эльфами. Он мог бы обрушить мост, чтобы не позволить ей пройти, но что-то подсказывало,  что нет смысла ожидать армию под своими стенами. И это «что-то» тянуло его на руины замка севера, где погиб его первый сын,  какой-то источник звал, и он не мог  не ответить.
Но, король давно был затворником. Тело его ослабло и предстояло воспользоваться немалыми резервами, чтобы вернуть хотя бы внешний облик. Конечно, однажды он все изменит, но сейчас время еще не пришло. Необходимость выходить самому сильно утомляла Ферума, как и все кругом.
Король запада не любил одиночество, его всегда окружали рабы и рабыни, шуты и танцовщицы, он никогда не оставался один. Многочисленные дети от столь же многочисленных жён,  постоянно были рядом и выполняли свои роли, роли друзей и соратников, хотя каждый имел свою выгоду.
Конечно, были и те, кто безграничной преданностью своей, заслуживали действительно высокого расположения у отца. Остальные были просто слугами, которыми можно было управлять ментально. Ферум был большим мастером по работе с сознанием, пусть даже не во  все мысли мог пробраться, но манипулировать слабостями своих жертв - всегда.
Сегодня у короля было много дел. Он отправил всех прочь, кроме одного, точнее одной. Была у старика дочь, всего одна она выжила из многих, потому как детей  девочек Ферум отдавал рабам и они, чаще всего, умирали, не дожив до юности. Но не она. И, как у любого смертного, дочь любила своего отца очень преданно. 
  Ещё в древние времена, когда король запада только начинал сам властвовать из своего замка над всем миром. Думал, что все его родственники погибли и некому ему мстить. Тогда, как грибы, стали появляться новые народы.
Рождение - такое сильное событие как появление нового волшебства, он чувствовал даже сидя в  замке,  как не блокировал.  Тогда король отправлял в места, где это происходило, свои отряды, а они  под покровом  ночи и тишины,  уводили нескольких заблудших овец из нового стада. Сам король потом наблюдал за этими народами, изучал, какую же  выгоду ему принесёт  та или иная отодранная жизнь.
Так, в одном из таких походов, его воины наткнулись на первых эльфов.  Тогда они ещё были разбросаны и не нашли своего народа. Нескольких таких, напуганных эльфов и эльфиек приволокли его воины. Все они были прекрасные, светлые и чистые настолько, что король поначалу не хотел убивать их, а  хотел сделать  своими рабами и  вечность любоваться ими.  Была среди эльфийских дев Ламаис, которую старый король пожелал больше всего мира. Он просил её стать его женой, позабыв о всех своих коварных планах,  и уговаривал разделить с ним царство в белом граде. Но, молодая Ламаис не могла даже понять, кто она и чего он хочет, этот незнакомец. Девушка смотрела лишь на подобных себе эльфов, а не на сморщенного старика.
Ферум был достаточно умен, что бы понимать, что все они будут сильны и такой народ был бы крайне полезным союзником. Старику не хотелось держать пленников силой, и он нашел другой выход. Хитрый король сказал им,  что они его поданные. И ему даже не приходилось использовать свои силы над разумом, ведь эльфы ничего не знали о своем происхождении. Они ничего не помнили, даже того, что происходило с ними вчера. Все было просто только потому, что вчерашнего дня для них еще не существовало.
Но, и дивные гости были не глупы, заметив сразу свои отличия от местного населения. Феруму пришлось лгать вновь, что они просто не похожи на остальных. И эльфы были еще достаточно наивны, и доверчивы, что бы верить его речам.  И дал король им права, как высшим представителям своего дома, да волю свободно ходить по дворцу и саду вокруг. Вот, только покидать территорию мраморных стен строго настрого запретил. И было это его очередной ошибкой, потому что родились эльфы свободолюбивыми, и никто не смел приказывать им сидеть взаперти. А если, кто пытался, то терпел неудачу. Так в их светлых головах зародилось сомнение, и, возможно, именно тогда эльфы научились распознавать ложь.
Как ни старался, по доброй воле завладеть сердцем девы, прекрасная девушка все больше сближалась со своими сородичами. Совсем не глупые эльфы вскоре стали понимать, что в этом замке они чужие и всё-таки пленники. Устав ждать и терпеть, король убил всех эльфов, кроме своей, желанной Ламаис. Силой взял ее в свое ложе, и больше никогда девушка не спустилась даже в окруженные белым камнем сады. После долгих лет заточения и не милой любви, когда сердце Ламаис  сломалось от  ненависти и жестокости, она почти перестала быть эльфом.
Взрастив в больной душе ее любовь к себе, в порыве этом зачали они ребенка.  Когда девочка явилась на свет, чары спали, вернув эльфийский разум искалеченной девушке. Вспомнив, как обманывал ее старый король, как превращался по ночам в молодого Стража Запада. Как убивал он при Ламаис ее братьев, а затем стирал  все  воспоминания своей черной магией. Не простила себя девушка, за то что сдалась под чарами короля Запада, окутавшего ее своей черной душой. От горя и ненависти к себе Ламаис не смогла принять ребенка, отвергнув девочку. Заключенная в темницу, сгорела как свеча и растаяла, не дав Феруму больше издеваться над собой. И перед смертью предрекала ему самую страшную гибель, проклиная Короля запада и всех его кошмарных потомков. Ибо с первой минуты узрела в маленьком тельце новорожденной, ту темнейшую сверхъэнергию, которой был наполнен Ферум.
Властелин Мерамора хотел тот час же отдать девочку рабам, как поступал он ранее, но передумал.
Бездушный король не смог сам  учинить расправу над дочерью, столь похожей на Ламаис.  Стала она его единственной слабостью и великой силой в одночасье. Передал своим старшим сыновьям на воспитание. Братья, которые назвали девочку Исой, были добры к ней, но воспитали настоящим воином.  Вскоре и сам Ферум стал полностью ее контролировать и поучать. 
Теперь смотрел король на свою юную дочь и не мог поверить какой удачный подарок преподнесёт он сестре, которая так любит эльфов, что видимо, готова жизнью рискнуть за них.
Да, сегодня у короля было много дел. Его дочь не стояла на коленях, как все подданные,  она никогда не перед кем не склонила голову. Высокая, сильная, абсолютно чистокровная эльфийка с виду, она была его личным достижением. Насколько преданной она была, настолько же злобной, подлой и жестокой. Да, его Иса была гордостью. Абсолютный ужас в прекрасном теле, она могла бы пробраться к эльфам и уничтожить их развратив изнутри, но сегодня у нее другое задание...
Да. Сегодня у короля и правда уйма дел. Он отослал всех слуг и остался один в тронном зале, который не покидал даже ночью. Тьма лишила его сна много веков назад. Он вызвал силы, накопленные за тысячу лет, что хранились прямо здесь, в самоцветах, замурованных в полу.
Из тронного зала вышел мужчина, которого никто и никогда раньше не видел. Он пошел по коридорам Марамора и все его заметили, но никто не смел остановить его шествие, никто не смел поднять глаз.
Мужчина был не слишком молод, но в самом расцвете сил, темноволосый и смуглолицый, с бездонными черными глазами. Он накинул скромный плащ и вышел под яркое солнце в сады дворца. Наверное, что-то в нем всё же осталось от творения света, раз ему все это было нужно. Раз он тратил время и силы отстраивая этот город, а не уничтожив весь мир под корень не дожидаясь мести Хаос. Вскакивая на своего черного коня, он думал о том, что нужно будет уничтожить все здесь, если, вдруг, он потерпит поражение. Хотя сейчас он был полностью уверен в обратном. Он имел слишком мало знаний о том, что делала его скрытная сестра все эти столетия. Было бы хорошо, если бы она просто нежилась в постели эльфа, безмозглая шлюха, какой была и раньше. Презрительно подумал Ферум, представив себе Сурдри. Это придавало ему хорошего настроения. Но были силы, которые она прятала в Туманных горах, раз они так хорошо скрыты.  Король намеревался разузнать в этой поездке о них побольше.
Ферум выехал из Марамора, белого города, в полдень, держа свой путь одиноко и скрытно прямиком к портам, где ожидал его корабль, который донесет до единственного оплота былой цивилизации.
В руинах замка, который он поднял когда-то из воды, многое изменилось. Разрушенные ворота были обвиты плющом и другими растениями. Все оживало. Даже нельзя сказать, с первого взгляда, что когда то здесь царствовал лед и холод. Столько деревьев и птиц развелось, он мог бы забрать все эти жизни и силы одним желанием, но не сейчас. Сегодня они были еще слишком малы, пусть растут и умножаются, пока он не соберет свой урожай. Сейчас он мог только мысленно поблагодарить сестру за то, что та вложила столько своих сил в это место. Сил, которые теперь развиваются и живут самостоятельно, умножаясь и расцветая.
Сейчас его привела в это место своем иная сила, сгусток темной энергии парил в воздухе, столь не уместный на этом празднике жизни. Конечно, смерть одного из самых сильных его детей не могла остаться бесследной для окружения. Скорее всего, именно его кровь дала начало этим росткам, но не без участия сестры.
Сила, что вела его, была иной, послание от его первенца. Мужчина напрягся и стал мысленно ощупывать пространство вокруг, пробовать его на вкус. Как мешок с глубоким дном, в котором лежит лакомство. Он должен был дотянуться до дна этого призрачного шкафа. Ферум не мог уходить в мир теней с тех пор, как перешел на иную сторону от Хаос, он не мог обратиться к ней или отцу. Никогда более не сможет он восседать за столом в зале королей, но его это не сильно волновало.
Тысячелетия практики дали ему возможность хранить в параллельном мире свои предметы, создавая там тайники, ниши, в которые только он сможет заглянуть.  Вот, он приблизился к своей цели, ощущения стали особенно острыми, и маг протянул руку, окунул в пространство перед собой. Мягкое и податливое как вода. Почувствовав приятную прохладу, он нащупал рукоять и понял, что именно оставил ему потомок. Легкий эфес костяного меча лег в его руку, и тепло могущественной энергии пробрало все тело.
 Меч Востока. Понимание сразу пронеслось в его голове, он же видел через зрение своего сына, последние минуты битвы. Когда эльф выбил и схватил меч Севера, одним движением победил столь сильного врага. Раньше он не придал такого значения этому факту, но Аурум видно понял, что именно оружие Первого придало юноше сил. Значит, сестра пытается сделать из него не просто мужа или правителя, а вознести в равные с ними.  Никогда король не слышал о подобных заклинаниях, поэтому не смог определить, насколько оно осуществимо и насколько они близки к этому. Но, то, что для костяного меча найдется место в его Зале Звезд - придавало ему чувство безопасности.
Король помнил, что его старший сын славился великим стратегом, и скрытый меч говорил о догадках Аурума больше, чем любой военный совет. Что-то подсказало могучему потомку сделать именно так и Ферум прислушается к этому.
Он чувствовал себя прекрасно, давно уже король не покидал своей цитадели. А преображение, хоть и на время,  в такой прекрасный лик, давало ему сил. Он пожелал пройти через лес, о котором так много слышал в последнее время. Что же в нем такого? Не мог понять Ферум, шагая по столь мистическому месту.
 Не мог найти тот самый источник волшебства, которое так ощущалось в каждом дереве и каждой травинке. Темный маг не удержался от соблазна и попробовал насытиться энергией, но ощутил лишь жестокое разочарование - лес был защищен. В гневе, король выхватил вновь обретенный меч и стал рубить ветки с деревьев. Но, едва пару раз замахнулся, как тяжелые и длинные ветви плюща обвили его лодыжки, а дальше обматывали и сдавливали его, но, не пытаясь удушить, а не давая сдвинуться с места.
В воздухе стал подыматься шепот диких голосов, "уходи" кричали они. Среди криков он узнал один, знакомый, повелевающий. Его сестра оставила этот подарок. Предупреждение, что время последней схватки еще не настало, не явное, но понятное для него. С лесом он разберётся потом.
 Ферум просто стал и громко крикнул "я ухожу", как ветки отпустили его.    Оглядываясь по сторонам в поисках зрителей, король накинул капюшон и стремительно помчался в сторону края ненавистного леса. Его конь остался еще в порту, перед отбытием на остров Севера, так что пришлось идти пешком. По суше добраться до западного моста можно только вблизи Туманных гор,  которые, также внезапно, стали приносить ему столько беспокойства. Он шёл, размышляя о том, почему же так задержался с этим миром? Почему допустил размножение расы эльфов, которые уже разделились на два отдельных народа. Как допустил,  то, что люди, простые смертные, чьи жизни заканчивались так быстро и бессмысленно, смогли встать с колен. Выйти из под налета рабства, которое они так успешно сами себе устроили.
Он всегда рассматривал эти земли как бесконечный источник силы, который позволит ему, однажды, собрать всю мощь и вырваться из-под власти Хаос. Скрыть  этот мир или, какой-либо другой, от света и властвовать над ним. Все  было рассчитано: люди размножались, работали, а раз в десяток лет, он собирал дань из тех, кто рождался  со склонностью к волшебству,  и забирал их магию, И жизни, разумеется. Король уже знал, что ему нужны добровольные силы и вся его власть была построена не только на страхе. Люди боялись войны и мародерства, а целые города сами отдавали своих детей "Справедливому королю", который их защищал. И не важно, что именно он отправлял этих варваров, нападать на города. Главное создать иллюзию, будто Запад единственная власть, которой стоит преклоняться.
Почему же дети? Ведь можно вырастить  настоящего мага, и взять с него то, что не дадут и десять малышей. Но, была велика вероятность, что к этому времени маг не сможет и не захочет отдать свои силы сам. Ведь в том, что это правильно и во имя добра, можно убедить  только ребёнка, а этого допускать он не хотел. Ведь тогда душа этого создания стала бы всего лишь ещё одной разрушительной точкой в его мраморном звёздном зале, а воспользоваться ею он не смог бы.
Ферум понял спустя много лет, почему так получилось в прошлый раз. Единственное чего он не смог понять до сих пор, так это как его глупая и эгоистичная сестра смогла все повернуть против него. Теперь он точно был уверен, что Сурдри вмешалась тогда, хотя раньше думал, что эта дрянь просто прячется в своих пещерах, которые назвала домом. Вот кто был его настоящим противником в мире, вот с кого стало начинать уничтожение своей семьи.
Хотя, сама до такого королева не дошла бы, а если ее кто-то предупредил, то Ферум просто опоздал. Замешкался или сам запутался в своих интригах, и братья раскусили его. Отчего же тогда, семья не уничтожила врага? Из-за своей доброты и наивности? Или преданность Хаос диктовала так поступить? Он не знал и не мог гадать, но был уверен, что в случае успеха Исы, скоро все узнает.
Король Запада не сомневался в силе своей дочери и, пересекая едва заросшие равнины Валиса, с интересом всматривался в Туманные горы. Загадочный край, нависающий над всем континентом, был самым опасным местом, которое он мог себе представить. Путь короля лежал к Западному мосту, там его встретил извозчик. И прыгнув в запряженную огромными волками крытую повозку, король подумал, что стоит ему готовить всех, кто сможет идти в бой на континент.

Они стояли на краю обрыва, в тени скалы, защищенные ее магией. Эл первым почувствовал присутствие врага.  Королеву удивляло, насколько же он уже превзошел ее саму по силе. Они кутались в плащи, хотя не чувствовали холода. Лишь неприятный порывистый ветер, пронизывающий до костей, пришедший вслед за своим хозяином. Они стояли молча, не желая выдать своего присутствия, ведь голоса не скрыть за завесой. Наблюдая, как неприятель, легко попался на их маленький сюрприз.
Эва больше была сосредоточена на том, кто стоял рядом с ней. Хотела запомнить каждый миг того, каким он был до обретения такого могущества, какое даст ему север. Нет, внешне он не станет другим. Элджернон, как и все, застынет на веки в этом виде.
Но, душа короля потерпит изменения. Пока она не могла знать насколько значимые или кардинальные, и это пугало. Ведь никто не знал, что ожидает его по ту строну силы - свет или тьма. А сейчас она смотрела на то, с какой холодной жесткостью он всматривался в рощу, где деревья нападали на их врага, ведомые силой своего владыки.  Эл0 сам приказывал им, а весь лес подчинялся беспрекословно, он всегда был в его власти.
Не было  никакого веселья и эмоциональности, казавшейся ей такой неуместной раньше.  Сейчас, очень кстати, напомнившей бы о его светлой душе. Эва боялась, что на пути к величию он растеряет свою доброту и сердечность, и они больше не смогут разглядеть друг в друге то, что связывало их всегда. Но сейчас ей нет смысла убивать себя мыслями об этом. Необходимо быть счастливой сегодня, именно в этот момент. Ведь возможность того, что завтра наступит для них обоих - каждый день подвергалась опасности.
Эл, вдруг, развеселился в своем наблюдении, радуясь  от того гневного отчаянья, которым темный король посыпал весь лес на пути к долинам. Они, как и лес, целиком и полностью, теперь займут его помыслы. В этом не было сомнений, как и в том, что он обратит свой взор на горы, он уже и так, многое о них знал. Это волновало их, но такой живой интерес мог выманить его на войну за пределами своей крепости, а это давало им шанс заполучить желаемое. Шаткий и опасный  повод, который нельзя использовать, кроме как крайнего случая, и оба надеялись, что все сложится иначе.
Эл чувствовал источник силы у Ферума, не принадлежащий ему, но, в некоторой мере, подвластный тёмному магу. Молодой король уже встречался с подобным источником, поэтому мог так ярко его увидеть. Когда же он стал описывать предмет Эве, сразу стало ясно, что это меч востока, который они так печально пропустили сквозь пальцы.
Ему не составляло труда догадаться, что молодой сын тёмного короля, оставил им эту подлость после смерти. Это означало, что частично, король будет знать, что именно они ищут, а возможно, и догадается зачем. Теперь, пора было возвращаться за Туманные Горы, домой, где их ждала работа.
Им придётся разделиться, потом. Но сегодня они уже знали, где искать проклятое светило. Драконы, вместе с хранителем свитков и эльфийским писарем, сложили все данные, что смогли выудить из обширной библиотеки Мэда. Они составили карту, как выглядел мир в разные эпохи, слишком расплывчатую по мнению Эвы, но это все, что у них было.
Единственное, что могли с точностью утверждать ученые, жидкий камень, о котором говориться в пророчестве, это лава, которая покоилась в спящих вулканах. Цепи Туманных гор находились в одном и том же месте всегда. Из-за многослойности и плотности почвы, то было единственное место, которое не подвергалось разрушениям, как другие континенты во время войн.
Государство, которым вот уже несколько сотен лет правила королева, называлось так столько - сколько она себя помнит. Даже во времена, когда они жили на внешнем кольце, в Измире,  и не интересовались внутренней частью Мирры, жителями или географией. Она слышала только о каменных равнинах и Огненных горах.
Такое название носила страна задолго до появления драконов в Мирре, потому что много тысячелетий назад это была цепь вулканов, которые бурлили и извергались внутрь кольца и за его пределы. Спустя века, это послужило причиной для разрастания лесов и полей на богатой минералами почве, когда пепел мешался с землей и удобрялся дождями.  Пару тысяч лет назад вулканы заснули и Мир получил такой вид, в каком он встретил "Первых". После этого вулканы не давали о себе знать, поэтому никто из правителей королевств обоих континентов и не догадывался о них.
Все это были догадки Мора, основанные на увиденном ими во время побега из Подгорной темницы, подтвержденные Мэдом, вытянувшим знания даже из мертвых камней.
После возвращения в Штормовой замок, монархи решили, что им пока не следует разделяться, пока не выяснят, что и как именно им искать.
Эва бывала во многих пещерах гор, но не во всех. Золотой король передал ей планы всех туннелей, что находились глубоко под землей и породой. По ним можно было пересечь всю страну, целым войском за часы или даже минуты, или спасти всех жителей от неожиданного нападения в любой точке страны, будь то даже драконы. Именно по этим планам строились и внешние магические переходы, уже во времена переселения эльфов.
Погрузившись в свои мысли, она ярко представила себе карту подземного царства и нарисовала ее. Из их путешествия за Жемчужными драконами можно сделать вывод, что вулкан находиться значительно ниже, ведь в пещерах присутствие раскаленной лавы не ощущалось. Магма полезла наверх только тогда, когда обвалился пол. Значит, лава была прямо под ними, а драконы жили в самой глубокой пещере, не соединённой с остальными ходами. Свои предположения они стали строить исходя из того, что часть гор в кольце действительно была похожа на кратеры вулканов. Эл, как оказалось, был большим мастером по чтению карт и того, что под ними может быть спрятано. Он быстро смог проложить маршрут между известными им вулканами и предложил взять с ними Мэда, который сможет найти путь в пещере по одному касанию к камням.
Старый хранитель был сильно взволнован тем, что его вновь берут на такое задание, напомнив, что он, всё-таки, боевой медведь, а не писарь. Эве пришлось напоминать ему, что в этом мире боевые навыки ему так и не пригодились, отчего старый друг непомерно растолстел. Все веселились, пока медведь оправдывал лишний вес и объём, а королева была взволнована еще и тем, что скорость их передвижения снизиться из-за его неповоротливости. В случае неудачи или ошибки, не все они смогут выбраться.
Времени откладывать поход, больше не было. С восточной части границ, драконы передали вести о нескольких атаках на магические щиты, с довольно близкого расстояния, но кто это был они узнать не смогли, так как неприятель был скрыт надежными чарами. Эл и Эва прекрасно понимали, что и кто атаковал восточную стену. Видимо король Запада сделал огромный крюк на пути домой, а значит, в скором времени он решит разобраться с ними. Путники отправлялись немедля.
Долгие часы они шли по пещерам, спускаясь ниже от начала первого остывшего вулкана, прежде чем Мэд что-то почувствовал. Огромный боевой медведь то и дело постоянно прикасался к стенам,  и только спустя время стал ощущать жар, исходящий от них. По его подсчетам они сместились далеко на юг к самому краю страны, где начинались черный пограничные скалы. Элджернон предполагал, будто туннели строились для быстрого перебрасывания войск, и искажают пространство. Судя по размерам и переплетениям, в  разные части страны собирались переходить десятки тысяч воинов.
Это будет крайне полезно, если очередной вулкан не разрушит стены. Мы сможем отступить к лесному народу в любой момент, сказал Эл.
Возможно! Только есть ли в этом смысл, если дальше нам деваться некуда? Ответила Эва. - Тем более, что внешние переходы так же быстро переправят войска.
- Да! Но, невидимые туннели дают возможность для скрытого маневра. И не стоит забывать, что туман, которым мы так успешно пользуемся - рассеивается от восточной границы. Есть вероятность, что внешние мосты будут не защищены в момент нападения. Возразил Эл и был полностью прав, Эве оставалось только молча согласиться.
- Нам стоит, перебил Мэд, о существовании, которого чуть не забыли в пылу спора, - переживать о том, что мы повстречаем здесь сейчас, и чем это может закончиться для всех. Вы забыли, что в одной заколдованной пещере вы встретили двух самых свирепых воинов вселенной, а сейчас вы спускаетесь в другую такую же или похуже. Или вы думаете, что камень, который назвали "проклятым светилом" оставили без охраны?
 Они молча последовали дальше, состояние у путников стало тревожным. Туннели имели все больше разветвлений, из которых веяло смертью, а движения  медведя, когда он проходил мимо некоторых, давали понять, что туда им соваться не стоит. Внезапно Мэд свернул в одно углубление, а короли последовали за ним и оказались в просторной пещере, освещенной факелами  и лампами с  не гаснущей жидкостью.
В пещере был алтарь для жертвоприношения и множество костей разбросанных вокруг него. Высокий потолок скрывался в кромешной тьме и совсем не освещался. Противоположная стена вообще отсутствовала, открывая взору только выступ и обрыв. За которым, свет был тёплым и, даже жарким, тягучим и движимым, за обрывом была лава. Именно это место искали они, но что делать дальше не знали. Все  указывало на то, что кто-то был в этой пещере и питался животными или даже людьми, героями прошлого, но сейчас там никого  не было видно.
Пламя манило Королеву, как это всегда бывало, притягивало как магнит, звало. Завороженная мягким светом, Эва, забыв обо всём, вышла вперёд к обрыву. Король хотел остановить её, она это видела и даже обернулась сказать, что так надо, но не успела. Из тёмного потолка на неё напали птицы, нет, не просто птицы, то были гарпии. Несколько десятков стервятников с женскими лицами, стали впускать свои когти в ее кожу, царапать, пытаясь разорвать на куски, вырывая её волосы.
Очнувшиеся от первого изумления Эл и Мэд, пошли в атаку. Они махали мечами, прикрываясь щитами. Но, пернатые ведьмы были быстрые и хитрые. Только некоторые отстали от королевы и начали отвлекать двоих воинов своими нападениями, что давало маленькую передышку Эве, но не достаточную, чтобы схватить меч.
В отчаянии Эва попыталась сжечь ненавистных птиц. К ее удивлению, вспышка превратилась в пламя, разогнавшее их по сторонам, крича и каркая, от боли. Магия работала для нее, что слишком обрадовало королеву, привыкшую полагаться на свои божественные силы. Она даже не достала оружие, думая, что прогнала всех птиц, стала смотреть на Эла.
Королева хотела проверить все ли с ним в порядке и может ли она продолжать путь к обрыву. Но, как только они встретились глазами, Вселенная вновь напомнила Эве, насколько она все-таки слаба. Тысячи новых тварей понеслись на нее со всех сторон и стали оттеснять к обрыву. Как не старались воины, как не пробивались через гарпий, трупы которых усеяли пол пещеры. Они не могли пробиться к ней, а твари, тем временем, столкнули королеву с обрыва. И только крик возвестил об этом, как птицы, все разом, унеслись к своей тьме.   




Глава 13. Эва

Я падаю. Падаю и не могу остановиться. Пламя манит в свои объятья, не дает подумать о чем либо, собраться с мыслями. Да мне и не хочется. Огонь, как первобытная энергия создателей, обещает поделиться своим могуществом, сулит безграничную власть. Я подчиняюсь этому зову. Все в моей голове, в сознании. Это мое поражение, проигрыш в битве с собственной стихией. Как могла я допустить, позволить каким-то маленьким стервятникам победить себя. Гарпии, создания древних, забытых миров,  посланники и прислужники их богов. У женщин-птиц нет никаких целей, кроме выполнения приказа.
Мысли неслись мгновенно, а падение было стремительным. Всепоглощающий жар тягучей лавы окутал меня и сковал, выжигая и очищая мысли. Я тону. Раскаленная лава плавит мое тело, но боль не чувствуется. Я пытаюсь вдохнуть, не хочу мириться с тем, что это был мой последний вздох, но она затекает в мое горло, и испепеляет изнутри, теперь боль ощущается ясно. Она невыносима, ни один смертный не смог бы пережить и сотой ее части. Как странно, что я погибаю именно от огня, своей силы. Так поздно и нелепо понимать, что ты не столь силен, что власть, данная тебе природой, ограничена настолько. Люди умирают быстро. Их сердца останавливаются в одно мгновение, становиться совершенно бесшумно. Они разрываются от болевого шока, и вот уже душа стоит у черных врат, а я?
Что случается с бессмертными существами, вроде меня? Останусь ли я на веки запертой в тюрьме, под многими тоннами жидкой смерти. Вот и настал момент проверить, насколько я в действительности бессмертна. Считанные минуты, и от моего сильного тела ничего не осталось, лишь нетленное сознание. Мой милый, Элджернон, надеюсь, ты будешь достаточно силен, что бы продолжить этот путь в одиночку. Как жаль, что даже тела не останется от меня, для напоминания о великой цели, ради которой мы жертвуем всем. Тебе даже нечего будет оплакивать. Растерянный, ты не сможешь услышать меня. Сосредоточься и дух мой будет всегда рядом, оберегая твой сон.
 Сознание мое будет блуждать по бесконечному морю тепла и пламени. Мне уже легче, правда. Как будто тело было оковой, а теперь ее нет и дыхание свободно как порыв ветра. Вот что никогда не умирает, дух - обреченный на вечное блуждание в просторах вселенной, возрождаясь вновь и вновь, хотя, возможно из этого места я вырваться не смогу. Одиночество теперь пугало больше смерти, вечность гореть в аду вспоминая его глаза. Что может показаться страшнее этого.
Огонь несет меня в своем бесконечном потоке вдаль, ускоряясь все больше и больше.
Минутная вспышка здравого смысла дает понять, что тут все не правильно, слишком быстро, управляемо, как будто лава, это мой транспорт до конечной точки.
Разгадка не заставила себя долго ждать. Водоворот появился из ниоткуда, как-будто магма стала в сотни раз жиже, разбавлена водой. Своими потоками, на бешеной скорости, она омывает стеклянный шар, на стены которого меня несло.
Я не испытывала страха, просто закрыла глаза, нет, не знала что ждет меня дальше, но это было неизбежно, ибо все вокруг сильнее меня. Момент, когда моя слабость ощущалась больше всего в жизни.
Я очнулась в пещере с чистейшим морским воздухом, слегка солоноватым и влажным на вкус. Я его чувствовала, стояла на ногах и смотрела на свое обгоревшее тело, на отсутствие кожи, на оранжевую корку заменившую ее. Новая, полностью сложенная из чистого жидкого пламени, вот как я могла себя описать в этот момент.
Когда я, наконец, смогла сконцентрировать внимание, то увидела его. Такое же огненное тело, сотканное из газа, призрачное как и мое, только определенно мужское, оно уставилось на меня своими черными глазами. Я испугалась, но призрак спокойно сидел на своем месте и пристально рассматривал гостью.
- Я думал, что тебе понравиться запах моря, хотя мне по нраву больше аромат серы. Сказал он, словно приветствовал старую знакомую. - Мы с тобой духи хоть и одной стихии, но немного разных ее сторон. Кстати, как тебе твой внешний вид? Я ожидал больших повреждений, а ты?
Праздно и весело он заговорил со мной так, как будто сотни лет знакомства соединили двух близких друзей в этой пещере. Но, мне этот голос ничего не напоминал. Слова дали понять, что передо мной хозяин пещеры, а значит, тюрьма предназначена не для меня.
- Все верно, девочка, я хозяин этого места с одной стороны и пленник, с другой. Сказал призрак. - Видишь ли, я лишь бледная тень, кусочек души, который смог заключить Великий, в этом месте, до того как его заставили уйти.
- Кто же он? Заранее зная ответ, спросила Эва.
- Ты и твои спутники называете нас "Иными", хотя в этом вся не справедливость, ведь мы были Первыми перед вами.
- Это место – тюрьма?
- Не совсем. Подумав, ответило существо. – Я действительно сижу в темнице, а это ее подобие. Просто место, где я пытался сохранить часть сил, приняло такую форму. Наверное, это зависит от того, что происходит с остальной частью меня. Из того, что известно, тело мое находится в полной изоляции, именно так я себе это представляю.
- Мои спутники? Как они? Гарпии...
- С ними все нормально, пока. Но, они переживают, а у нас намечается долгий разговор, который стоит закончить до того, как эльф решит прыгнуть за тобой. Создание Севера не переживет путь через огонь.
- Что за разговор? Если ты один из Иных и на нашей стороне, просто отдай мне камень, время идет не в нашу пользу.
- Камня никакого нет, у меня так точно. Все оставили символы своей силы, кроме меня. Есть только то, что ты видишь. Если я сочту это необходимым, то обращусь в камень, и ты возьмешь его. Хотя мне и странно, сколько значения вы придаете этим сосудам.
- В смысле?
- В мое время скрывать свои силы в камнях, или чем-то подобном не было нужды. У нас были символы власти, как и у  вас.
- Они имели такое могущество?
- Конечно, один предмет, который способен управлять всеми силами природы, это гораздо практичнее, чем множество камней, который, к примеру, можно украсть. Хотя, ладно, мы отвлеклись, а нам еще нужно решить, достойна ли ты силы, за которой пришла. А, в каком виде ее держать, сможешь решить сама.
- Мне надоели испытания и постоянные загадки, сколько еще?
- Тише. Твое испытание уже окончено. Когда Гарпии бросили тебя в лаву, будь ты не достойна, мы бы сейчас не вели этот разговор. Но мое сознание истосковалось по беседе в той мрачной темнице, куда засунул меня Всеотец. Пока я волен сам решать, кому помочь, то требую повиновения или, хотя-бы, уважения. Так что, да, мы будем разговаривать. Ты главное думай о короле, посылай ему свои мысли, чтобы наш алмазный мальчик не прыгнул вниз. Ведь тогда мы тут застрянем навсегда, потому что горе, которое ты испытаешь от его гибели, уничтожит весь мир. Этого я не могу позволить. Ведь однажды, пламя уже разрушило эти земли, а сейчас, участие в спасении мира, возможно, зачтется мне в моем заключении.
- И так. Продолжил он, видя, что собеседница спорить не собирается. - Для на чала стоит представиться. В разных мирах я имею множество имен, но сейчас назову лишь одно - Сварог, я Бог огня. Ты можешь спросить, что тебя волнует?
- Что это за место? Выпалила Эва.
- Ну, мы уже определили, что это не тюрьма, как ты подумала в самом начале, а скорее хранилище, просто выглядит оно так, как я себе представляю сейчас свое место пребывания. Если подойти к этому научно или географически, то мы в самом центре мира, самой глубокой точке этой планеты. Когда мир стал разрушаться в тот раз, мы знали, что кара наступит очень быстро, мы осознавали свои ошибки, но не собирались мириться с поражением, а в итоге потеряли все. Мы оставили за собой следы, очень сильные артефакты, в какой-то степени, поддерживающие этот мир изнутри. Когда все создали свои сосуды, я решил, что это очень беспечно, ведь камнем может воспользоваться кто угодно, любую защиту можно сломать. История ходит по кругу, и я знал, что война за власть повториться опять и уничтожит всех жителей мира на этот раз. Как думаешь, сколько раз Хаос будет заселять этот мир людьми?
- Я не могу судить об этом, ведь всегда считала, что люди это дети правящих кланов, они не возвращаться в Хаос, они выживают и размножаются заново сами.
- Отчасти ты права. Действительно человечество оказалось самой приспосабливаемой расой во всех мирах, но изначально их создали, как и нас. Со временем они и правда оказались самыми живучими, но не потому, что сами умели выживать, а потому, что кто-то вроде меня или тебя всегда им помогал. Почему? Возможно, твой брат знает ответ, не даром так много людей перешло на его сторону. Из-за вмешательства высших сил сама сущность их сильно исказилась. Откуда ты строишь догадки, что Правящие кланы были и до нас?
- Мой хранитель свитков обладает даром чувствовать круги времени и читать происходящее лишь прикосновением к свидетелю той эпохи, будь это даже камень или песок, из-за этого мы знаем, что мир существовал и до вас, но не можем воссоздать его точную карту, так как очертания сильно изменились. Что будет, когда мы покинем это место?
- Оно не пропадет, его создавал не я и не нам вмешиваться в строение планет, мы просто уйдем. Единственное, что изменится, это внешний вид этого места. Возможно, найти его больше никому не удастся, хотя это и так проблематично. Я не уверен, что твое тело переживет второе погружение. Почему вас спустили в этот мир? Исправлять наши ошибки?
- Нет, думаю не так. Мы пришли гораздо позже вас, многие жители населяли эти земли к тому времени, но причин сказать я не смогу. Нас выбросило без сознания и воспоминаний. Мы предполагали, что должны помочь этому миру развиться, но не справились, как и вы?
- Война за власть! Конечно. Нас было много, гораздо больше четверых, не было еще разделения на стороны света. Каждый Бог имел свое влияние на тот или иной круг жизни. Мы пришли и уничтожили правящие семьи, жившие тут до нашего времени. То были темные времена, а мы были силами света, чистильщиками. Мы должны были привести все в порядок. Каждому была дана сила, кому-то больше, кому-то меньше, кто-то был честолюбив и вырвался в лидеры. Четверо главных богов, вот откуда пошло разделение. Все мы видели огромный потенциал этого мира, а люди, освобожденные от мучителей, приняли нас как богов, стали осыпать дарами и почестями. Но у каждого был свой взгляд на то, как нужно возглавлять целый мир. В самом начале мы были дружны, или так просто казалось. Мы поселились все в одном месте, защищенном со всех сторон горами. Боятся было некого. Всех, кто мог представлять хоть какую-то опасность, мы истребили. Так, поселившись в запретном краю, мы подчеркивали свое превосходство и божественность. Я окружил горы пламенем и наполнил их жидким огнем, поднятым из самых глубин. Двенадцать замков выстроили мы, с братьями и сестрами, в этом месте. Именно в них сейчас живешь ты. Твой дом, например, принадлежал богу Грома и Неба, что крайне важно сейчас для вас. Потому, что он будет вашим следующим шагом в этой истории.
 Мы с братом любили людей, а остальные нет, и это был первый наш раскол. Многим не нравилось, что нас превратили в сторожевых псов для детей Хаос. Младшие божества ушли в другую часть света, и началось распределение власти. В нашей стороне верховными были мы с Громом, но спустя годы войны даже мы стали чужими. Главными нашими врагами стали Бог морей и Богиня земли, из-за чего силы поделились на четыре стороны. Я не стану тратить драгоценное время на пересказ всех событий тех дней.  Главное сейчас - узнать сможешь ли ты не допустить, что бы история повторилась. Скажи мне, насколько ваша история похожа на нашу эру?
- Мы изначально были каждый сам за себя и не сосуществовали воедино, в остальном все также, хотя люди тут не при чем. Ферум стал подбивать всех попробовать освободиться от власти Всематери, но никто за ним не пошел.
- Это, пожалуй ваш единственный весомый плюс. Все идет от обратного, ведь сейчас ты создаешь самый крепкий из возможных союзов с Севером.
- Скажи. Меня терзают мысли, какой прок спасать этот мир, если Всемать потом призовет в Хаос своих детей Юг и Север, разбросает нас по вселенной, выполнять какие-то ее поручения, и мы забудем друг друга? Или будем братом и сестрой, или врагами?
- Думаю это вряд ли возможно, даже Всемать подвластна любви и не сможет ее разлучить, рано или поздно вы снова будете вместе и так всегда. Даже при огромном желании ей это наскучит, и она оставит вас в покое. А если ты в это не веришь, тогда мысль о том, что бы освободится от влияния Хаос, не должна казаться тебе ужасающей.
- Времени нет. Ушла от ответа, Эва, которая уже не раз задумывалась об этом. - Я чувствую, как он зовет меня и от этого растет моя тревога. Неужели мы не можем обсудить это на поверхности?
- Во-первых, я узнал все, что хотел на счёт возможного течения событий, вся ваша сила в любви, а это не мало. Да и то, чего ты не хотела говорить, я, пожалуй, тоже понял. Во-вторых, на поверхность поднимешься лишь ты.
- А как же твоя сила?
- Тебе нужен камень, а не я. Дух мой мог принимать такую форму только в этом месте, а с тобой наверх поднимется камень, который будет венчать твой меч, ведь мы с тобой одной стихии. Эта часть силы принадлежит тебе, пока не наступит решающий момент. У вас обоих еще меньше времени, я чувствую приближение войны. Король Запада, идет к разгадке за вами по пятам. Он не выйдет сам на бой, но бросит все силы к вашим стенам. В туманных горах вы в безопасности, они не пропустят чужаков, нам не раз удавалось выигрывать подобные сражения. Твои камни, ищи их во власти стихий, так мы обозначили разделение мира. Гром - любил небо, а у тебя в замке есть как минимум одна связь с ним, тем более, что это именно его дворец. Я уверен, что более изысканного метода он не придумал, но охрана  у камня будет не хуже здешней. Уж можешь мне поверить.
 Земля и Вода были вместе до последнего, но и больше всех их владения подверглись изменениям, так что поиск будет не легким. На каждом предмете оставлена подпись, сложив их вместе, получаешь указание на местонахождения другого, так мы смогли бы найти друг друга, если бы спаслись. Помни, что это могут быть не только камни, потому что в наше время это не имело значения и в воем мече могло бы быть больше силы, чем во мне самом. Это поможет.
Я слышал, что твой жених неплохо собирает и читает карты, это важно, к сожалению, вы не всегда сможете положиться на Хранителя. На этом все. Мне больше нельзя тебя задерживать.
- Стой! Объясни, почему твоя сила называется - "проклятое светило"? В чем подвох?
- Оно и есть проклятое, с хитрым лицом проговорил Бог Огня. - Пламя коварно, оно может разжечь в тебе огонь, может уничтожить изнутри. Не дай ему сделать этого, испортить тебя, превратить твое сердце в тлеющий уголь. Не повтори мою ошибку. Огонь такой силы меняет нас всех, отпустишь контроль и не вернешься с той стороны, помните оба, что чем больше власть, тем сложнее ее удержать. Возможно, вам обоим придётся бороться с соблазном могущества, но это делать легче, если понимать, что сила совсем не безгранична. Абсолютно бессмертных существ не бывает, запомни это.
В этот же миг Сварог испарился, а на алтарном камне, на котором восседал призрак, появился опал, внутри которого светилось пламя, жидкое и тягучее. Размером с яйцо, но с одной плоской стороной, по форме идеальной для ее меча. Не задумываясь, на свободное место Эва вставила Опал, и мир перестал существовать.
Все длилось ровно секунду, без падения и обжигающего пламени. Она оказалась в той пещере, из которой ее выкинули гарпии, с обрыва, над которым на коленях стоял Элджернон  и готовился прыгать. Не понимая, что происходит Эва потеряла сознание.



Глава 14. Элджернон

Птицы нападали всей темной, когтистой массой, совсем не страшась мечей, как будто им не ведома смерть. Возможно, они были настолько глупыми, или просто, слепо выполняли чей-то приказ. Существа пытались не убить нас, а только ранить. Я слишком поздно понял, что они просто отвлекали наше внимание. Внезапно гарпии взмыли вверх вопя и извиваясь от боли, наполняя и без того жаркий и тяжелый воздух пещеры, смрадом обугленных перьев и волос.
Эва была великолепна в свое пламенной ярости. Она испускала неистовые крики и била птиц струями огня, удивляясь с каждым ударам тому, что силы не подводят ее в этом заколдованном месте. Наверное, каждый из нас подумал в этот момент, какая это удача, ведь в предыдущих пещерах, все были совершенно беззащитны.
Радость от этой передышки отвлекла меня, а Эва приготовилась уже, поскорее использовать свое любимое оружие - магию, которая казалась здесь гораздо мощнее, чем была на самом деле. Она атаковала, не потрудившись даже, достать меч. Мне не в чем винить ее, полагаясь так же само на волшебство, я опустил оружие. Полная беспечность. Мы смотрели друг другу в глаза, не слыша ничего, не обращая внимания на тревогу Мэда. Так бывало всегда, когда нам приходилось выбраться из передряги. Я восхищался тем, что вижу и не мог представить себе, что именно такой яркой вспышкой пламени, огненным воином, а не любимой мягкой женщиной, мне суждено запомнить свою королеву. Я перестал представлять вечность без нее, как только, впервые привез в покои Идриса. Я думал, был уверен, что мир будет кружиться вокруг нас двоих, всегда. Даже в худших снах, когда мне виделось, что мы проиграли, и исход событий был печальным, просыпаясь с чувством глубокой скорби, я не думал, что все закончится именно так. Что прощание наступит так скоро, и будет таким ужасным.
Они напали внезапно, лишь на нее, даже не пытаясь отвлекать нас своими атаками. Просто, огромной перистой массой, они двинулись на королеву, которая не могла больше бить их огнем. В окружении этой стаи, она не могла двинуть руками, не могла сосредоточиться. Силы покидали ее и я видел это, все, до последнего мгновения. Сейчас я понимаю, что именно она и была их целью, а ее сила была для них знаком к наступлению. Кто-то или что-то говорило им, на кого нападать, и именно огонь привлек внимание птиц. Всякий враг, даже в самой маленькой стычке, всегда вначале пытался обезвредить меня. Внешне, гораздо более опасного соперника, способного уничтожить вражеские силы. Так мне казалось и сегодня, как будто птицы пытались изничтожить меня, но оказалось, что мы ошиблись.
Сейчас, стоя на коленях у пропасти, все было ясно, как день. Я использовал все силы, которые нашлись в моем теле, и заморозил все вокруг, но ни одна птица так и не появилась. Я понимал, что все было уготовано для нее, что бы забрать мою Эву.
Я слышал ее крик. Впервые, за столько лет, я понял, что Эва может чего-то бояться. Я принимал ее силу как должное, ощущая ее могущество. Король был уверен во всесильности своей королевы, хотя она всегда уверяла его в обратном. Эванделина постоянно твердила, что она слаба и не постоянна, но я ее не слушал, уверенный в обратном. А проклятые твари забрали, победили ее. После чего исчезли,  как и не было их. Как будто Королевы огня и не существовало.
Я не успел. Бежал к этому обрыву, словно ветер, своей силой срывающий заснеженные шапки с гор, но ноги, казалось, были сделаны из песка. Мысли неслись с бешеной скоростью и были заторможены одновременно. Я не мог поверить в то, что видел на краю обрыва, там, где начинался вулкан. В последний миг ее тело, в агонии, пробилось сквозь толстый слой жидкого пламени, а потом исчезло, похороненное под тоннами лавы.
Тишиной сложно назвать то, что происходило. Лава, поглотившая Эву, медленно протекала перед моими глазами. Она издавала мерный гул, внушая божественное спокойствие, но я не мог сосредоточиться. Звук казался предвестником казни, моей смерти и гибели всего мира.
Мэд все понял. Непривычно тихий боевой медведь не подошел ко мне. Он сидел на каменном алтаре посреди пещеры, и порода жалобно поскрипывала под его могучим телом. Будь все не так страшно, я бы засмеялся, но не теперь.
Мэд уже оплакивал свою госпожу, своего верного друга, прошедшего с ним сквозь тысячелетия. Товарища, вселившего веру и показавшего цель в будущем, возможность счастливого существования, настоящей жизни, ее нельзя было не оплакивать. Я обернулся и в его глазах увидел, что ждать чего-либо бесполезно. Мы бессильны, первозданный огонь природы поглотил ее искру. Такова была цена, но за что? Мы ничего не достигли в этом поиске. Поход был завершён, война была окончена. Да и как бы там ни было, пусть даже гибель Эвы давала бы силу победить все зло, я не готов платить эту цену. Гораздо легче было бы пожертвовать мной. Распоряжаться своей жизнью всегда проще, чем прощаться с близкими. Для этого всего-то и нужно, что излишний героизм да самоотверженность. Возможно, что для этого не нужна даже любовь, по крайней мере - не такая, всепоглощающая страсть, которая толкала сейчас меня за ней, в пучину жидкого пламени.
Я кричал в пустоту. Эти птицеподобные твари, они должны были знать где она. Они обязаны сказать мне, что это все часть какого-то хитроумного плана, в конце которого, все живут долго и счастливо. Но они не отвечали. Кроме мерного гула, создаваемого густой огненной жидкостью, ничего не было слышно, ни крыльев, ни криков птиц.
- Мэд! Молю тебя. Помоги мне, найди ее или скажи, что она жива, ты же чувствуешь это, я знаю. Я смотрел на него обреченно. - Если хочешь, солги. Твердил я, но медведь не слушал меня. Он ничего не слышал, не ощущал. В глубине души, я знал это, и не понимал, на что еще мог надеяться.
Первые минуты растерянности прошли, и мне пришлось столкнуться с этой новой реальностью, принимать какое либо решение. Но я, по-прежнему, не мог.
Гнев и отчаянье бурлили внутри, придавая сил и энергии. Я не мог быть уверен, ведь до сих пор не мог полностью контролировать свою силу, и знания не позволяли определить, действует ли она в этом месте. Возможно, все дело в огне, которого у меня не было, потому что в предыдущем поиске у меня было больше возможностей именно из-за стихии, в которой рождена эта сила. Я мог лишь надеется, что магия будет действовать в этом месте. Я мог лишь слепо верить в это, как верила Эва в мои силы, в меня.
 Я собрал силы света, сосредоточенные во мне, все до крупицы. И холодным лучом чистой энергии направил их во мрак, сводчатый потолок пещеры, от которого отбивала тень, в свете огня вулкана. Освещенный, он показал, что ни одной птицы там не осталось.
 Еще один импульсивный разряд забрал большую часть моих жизненных сил. Ну и пусть, пускай я тоже не покину это место. Я обрушил кусок потолка, стал на обрыве и начал крушить все вокруг себя, все, до чего смог дотянутся мысленно, все, на что упал мой взор ненависти. Сбивая большие глыбы прямо в густой поток, я получал извращенное удовольствие от этой крошечной мести. Не понятно кому я мстил, ни кому до этого не было дела. Я продолжал, пока не наткнулся на нескольких паршивых Гарпий, завороженно смотревших на бурное проявление моего безумного отчаяния.
На невозможной скорости я проникал в мысли крылатых тварей, ненавидя всех монстров, которых когда-либо создавала Хаос. Всемать была хитра, и головы их были пусты, кому бы женщины-птицы не поклонялись, они не могли ничего сказать мне. Они не могли предать своего хозяина, ничего о нем не зная. Им был известен только приказ, сбросить повелителя огня в жидкое пламя, больше ничего. Стихия должна была воссоединиться, повелевающий пламенем должен быть им повержен. Таково их задание. Все было просто, огонь - пропасть, сила - бездна.
Я освободил их от этого жалкого существования. Каждую, которую смог словить в свои холодные сети, я сбросил в обрыв. Вслед за своей королевой. Я продолжал бесноваться, выброс энергии не делал мою боль слабее, но давал не думать о ней. Я высвободил всю свою ненависть к этому, адскому, пламени, поглотившем ее. Я призвал холод, я призвал лед, и ветер. Все силы, которые мне сулил Север, сейчас бурлили во мне. Я не осознавал до конца, что делать, что из этого получиться. Но, я должен был остановить этот вулкан, уничтожить все в этом месте. Если Эва погибла по чьему-либо плану, и он был рассчитан до мелочей, обращая внимание на любую ее реакцию, то кто-то сильно ошибся. Кто бы это ни был, но он не учел одну разрушительную силу - меня. О, да. Если Эва была порождением создания, то я был предвестником разрушения. Именно в этот момент, я осознавал свою невероятную схожесть с Ферумом, с одним лишь отличием. Все мои деяния были продиктованы борьбой за свет. Хотя, сейчас я не мог думать о том, куда приведет меня эта власть, это знание. Сейчас я четко понял, осознал, как действует моя сила. Я контролировал ее и делал это осознанно, хотя и не мог в то поверить. Я полностью ей управлял, как и магия мной, она убивала, прижимала мое тело к земле, склоненное под собственным весом.
- Прекрати тратить свои силы напрасно. Грозный голос боевого медведя, прозвучал за моей спиной.  Мэд взял себя в руки и пришел остановить меня. - Ты погибнешь до того, как осуществишь задуманное. Лучше сосредоточься и отправь мысли за ней, ведь вы связаны, ты должен что-то почувствовать. Не смотри на меня так. Пламя могло уничтожить тело, но сознание высших детей Хаос никогда не погибает. Ты был глух и слеп, если не понял этого из всего, что слышал от Эвы. Сосредоточься, если есть еще сознание, не важно в теле оно, или витает в пространстве. Она услышит тебя.
Я пытался, я верил в это, но силы покинули меня. Даже физически, я чувствовал себя разбитым, но это было ни что, по сравнению с тем, как магия давила на меня. За волшебство приходиться платить. Я больше не контролировал свою силу. То, что происходило, больше не было частью меня, я отпустил ее и погрузился в свои мысли. Это было подобно трансу, сну, в котором было возможно все. Еще немного и я отправлюсь вслед за ней, в то место, в котором мы будем вместе. Место, которое не тронула война и разруха, и никакие темные повелители не нависли над чистым и первозданным миром. Я умру здесь, погибну в пещере, оставив свой народ и всех остальных на попечение Вселенной. Жестоко, но зачем волноваться об остальных, когда я могу перенестись в мир, который подарит мне покой, подарит мне вечность рядом с Эвой. Смерть и только она, в этот момент, могла подарить мне счастье. Я был полным ничтожеством, слабым и напуганным. Я чувствовал себя никем, созданием без имени и лица. Кто-то или, что-то, отобрал у меня смысл существования, но скоро все исправиться. Мы встретимся на той стороне, какой бы она не была для каждого из нас. Я буду сильнее там, я найду ее даже если эльфы и высшие дети Хаос, находят последнее пристанище в разных чертогах вселенной.
Мне не хотелось делать ничего  в этом бренном мире, но я послушался Мэда и продолжал терзать себя. Я звал и отчаянно искал, сознанием прыгал в это пламя, зная, что в итоге действительно окажусь в нем. Я  не замечал, что ледяная стена движешься вместо магмы, не ощущая попыток Мэда меня остановить. Закончить безумие, которое охватило меня. Я не мог осознать, что натворил. Я чувствовал, что это не конец, но не мог найти нить, которая тянула меня к ней, уверяя себя, что это путь на ту сторону. Не знаю, почему так быстро сдался, отчасти понимая, что всегда был слаб, что всегда жил ради нее. Я клонился к обрыву, рискуя упасть и разбиться об лед, который толстой коркой покрыл остывающую лаву. Мои силы достигли своего пика, забрав слишком много жизненной энергии, так, что я не мог двигаться, чувствуя, как каменный пол пещеры, давит в колени. Странно, но слабость приносила новые ощущения, боль. Эльфы редко чувствуют боль, только на грани. Я чувствовал, оказываясь не раз почти за чертой. Я чувствовал, что плачу, но именно горячие, соленые, человеческие слезы текли по моим щекам. Не алмазы. Волшебство покинуло меня, как будто, я больше не был эльфом. Я понимал, что уничтожаю себя и все вокруг, когда, наконец, стал слышать ее мысли. Она шептала мне, звала и просила остановиться.

Громкий хлопок, это раздался звук разрываемого воздуха за моей спиной. Очнувшись от своего гневного транса, понимаю, что последняя просьба звучит не только в моей голове.
Я почувствовал, что Мэд отошел от меня, что-то отвлекло его.
Открыв глаза, я увидел, что натворил, но еще не  мог осознать всю степень  горя принесенного мной. Но, в этот момент меня волновал лишь источник голоса, который вывел даже стены пещеры из оцепенения. Ее сложно было узнать, и это было невыносимо. По правде, я долго стоял и смотрел на то, что когда-то было королевой. Если бы не меч, я не узнал бы ее вовсе. Только голос выдавал в этом обугленном теле мою Эву. Только этот знакомый до боли голос, говоривший о нестерпимых страданиях, стоном, напоминал о том, что такое уже было, только со мной. Ей было больно. Я подбежал, Эва выкрикивала мое имя и сжимала свое оружие. На бегу, опустившись на колени, я стал осматривать ее, понимая что лава не оставила и следа от кожи и волос. В ужасе и панике, я пытался охладить ее тело, но сил больше не осталось. Тут мы ничем не могли ей помочь, нам срочно надо было возвращаться в замок, но я не мог сосредоточиться, заставить себя поднять ее тело на руки. Как будто в подтверждение моих слов, Мэд стал сильно взволновано кричать и жестикулировать. Показывая то на Эву, то на обрыв. Мне было тяжело, уставшее сознание ничего не хотело. Только где-то на задворках мыслей я ощущал тоненький звоночек тревоги, требующий собраться с силами и уйти из этого места.
Из всего, что медведь выкрикивал, я понял только, что могу успокоиться на счет Эвы, ее жизнь вне опасности. Королева сейчас не страдает от ожогов, а восстанавливается, после перенесенной травмы. Осознав это, я обратил внимание на то, что кожа Эвы восстанавливалась. Она стала вновь проявляться на ее мышцах, как будто заполнять пустоту, туго натягиваясь, как слишком узкая одежда. Мне никогда не приходилось видеть подобный процесс, это было жутко, но и впечатляюще прекрасно одновременно. Судя по скорости, Эва восстановится гораздо быстрее, чем выздоравливал я, когда огонь покалечил мое тело. 
Мне не удалось порадоваться вдоволь от мысли, что вечность, общее будущее, вновь стало реальным и возможным. Как только, мозг стал осознавать происходящее вокруг достаточно четко, остальные мысли прорвались в сознание с невиданной силой.
Дальнейшее происходящее целиком моя вина, которую я понесу с собой в вечность.
- Что ты натворил? Кричал Мэд, пытаясь самостоятельно поднять Эву. - Нам срочно пора уходить. Бери королеву на руки, и бежим, надеюсь, твое невежество не будет стоить нам жизней и половины страны.
Именно эта фраза была его последней, к сожалению, пророческой. Он стал суетиться, помогая мне поднять Эву, не причиняя лишней боли. Посмотрев на обрыв, я сразу понял, в чем дело. Своими безрассудными действиями я разбудил вулкан. Я не мог сказать, что это было бессознательно, но предугадать результат было выше моих сил. Исход событий был скрыт от меня, потому что я не представлял до сегодняшнего дня, насколько силен, как и то, насколько это могущество будет разрушительным.  Лава, изменила скорость движения и ход, теперь не растягиваясь мерным потоком по дну бездны, а собираясь вырваться наружу, борясь со сковывающей ее мерзлотой.
Я больше не контролировал свои силы, оставленные без энергии, влияние ослабло,  и лава сочилась сквозь потрескавшийся лед. Вырывавшийся поток ускорялся и надвигался  на нас - на своего врага. У меня не было ни сил, ни времени любоваться собственным могуществом над природой. Еще немного и все мы погибнем. Не было и речи о том, чтобы пытаться бороться с потоком, даже если бы я не истратил все силы так глупо. Эва была без сознания, настолько слаба и уязвима, что не могла пошевелиться. Мэд мог и не напоминать мне, что даже меньшее по мощности извержение мы могли остановить только вчетвером с Жемчужными. Но, сейчас их рядом не было.
Мы бежали без остановки, но, все равно, не достаточно быстро. Я нес Эву на руках, а она, несознательно, все еще выкрикивала мое имя. Я звал драконов, сомневаясь, что даже Мор и Ад смогут услышать нас с такого расстояния. Мы двигались быстро, но я все же слышал шум камней, отодвигаемых тяжестью потока.
Мэд, безнадежно отставал. Конечно, он был быстр, как для медведя, но всё же не достаточно. Он понимал это и остановился. Я не мог видеть, что произошло, не было времени оборачиваться. Моя важная ноша требовала особой внимательности и осторожности, а разгневавшаяся природа настигала нас слишком быстро. Я услышал лишь мысли советника: "- Иди мальчик! Спаси мою королеву и этот мир. Не вини себя в случившемся, но запомни этот урок. Никогда не отпускай контроль, если не согласен мириться с последствиями".
Я обернулся, что бы остановить Мэда. Но, увидел только, как тот шагает навстречу лаве, несущейся со всей скоростью.  Гонимая желанием сокрушать, она упала она на могучего воина. Я побежал еще быстрее, исполняя его волю, не понимая, как он остановит поток. Имеют ли воины право на слезы, я не знаю, но это уже не имело значение. Последние шаги из пещеры стали самыми тяжелыми, от застилающей глаза, пелены слез. Я плакал, соленые слезы появлялись на глазах, как кристально чистая капля утренней росы, в тот же миг, превращаясь в сверкающий алмаз, на моей щеке. Нет, это была не скупая мужская слеза, которую могут позволить себе храбрые представители смертной расы, это были горькие рыдания эльфа, которые могли обогатить каждого на этой земле. Мелкие и крупные камни, падая вниз, за несколько секунд усыпали кожу Эвы. Кожу, которая еще не восстановилась от ожогов и перерождения, они ранили ее, впиваясь внутрь, причиняя новую боль. Взяв себя в руки, отогнав хоть на миг ужас и панику, я, Король Эльфов, сделал свой последний, решительный шаг, оставляя слезы в туннеле.
В первый же миг, когда моя нога ступила на освещенную солнцем траву, пара когтистых лап схватила меня за предплечья и подняла в небо, спасая от вырвавшейся лавы. Наконец, я мог обернуться, что бы посмотреть и оценить степень разрушений, принесенных моей слабостью.
Уже с высоты мы наблюдали, как лава остановилась, резко, как по волшебству, прекращая свое разрушительное шествие.  Жидкое пламя, на миг застыло, а затем -  превратилось в прекрасный огненный водопад, который достигал нескольких метров в высоту. Легко спадая по ступенчатым обрывам, которые отныне были закрыты для прохода, поток поворачивал обратно, возвращаясь в пещеры. Горы принимали огонь обратно, впитывая его силу, становясь опаснее, но только для тех, кто вновь посмеет потревожить их чарующее спокойствие. Этому миру, этой стране ничего не угрожало, лишь прекрасные изменения, столь естественные и природные, что ими можно было лишь восхищаться. Вот, что сделал Мэд, создал еще одно чудо природы, отдав свою энергию и жизнь. Какая ильная магия была сокрыта в его могучем теле, в чистом разуме и безграничной душе. Какая неоценимая жертва, которую нельзя забыть или преуменьшить с веками.
Я знал, что обязан увековечить эту память, и сделаю все возможное, что бы каждый житель Мирры знал об этом. Победа будет неизбежной, это я тоже знал. С каждой новой жертвой, которую мы приносили, я все больше был обязан свергнуть все зло, любо ценой.
И каждый, с этих пор, сможет взять немного тепла и огня, из этого волшебного водопада, что бы наполнить светом свой дом. Такова была его жертва ради нас и всей Мирры. Такова была цена, которую я заплатил за то, что не справился со своими силами и отпустил контроль. Я не хотел платить жизнью Эвы, хоть эта цена была не меньшей, но я согласился ее уплатить. Кто знает, чем обернётся таков выбор в дальнейшем, и не станет ли он причиной поражения.
Драконы, проявив мудрость, не стали донимать меня расспросами, а отнесли прямо к балкону штормового замка. Сбросив нас с высоты, они успели обратиться в свои человеческие формы, чтобы помочь нам приземлиться на каменные плиты.
Мы уложили Эву на нашу кровать. Хотя она едва дышала, но оба дракона были уверены, что королева жива и поправляется. Мор и Ад, не смотря на свою мудрость, не могли толком сказать, насколько долгой и тяжкой будет эта болезнь. Эва была не спокойна, словно что-то терзало ее тело, но мы не сразу поняли, что королевские шелка не приятны ее открытым ранам. Я не мог взять в толк, где ее разместить, пока  не вспомнил про одну из башен замка, которую обнаружил в своих бесчисленных скитаниях в беседах с советником королевы.
 В башне размещалось несколько комнат, которые окружали огромный зал, молитвенник.  Место, где наверняка поклонялись каким-то божествам. Мэд тогда пришел к выводу, что это очень вероятная теория, и не важно, кто именно жил в замке до драконов. Кто бы это ни был, но, скорее всего, он кому-либо поклонялся. Раньше, по его словам, которым приходилось безоговорочно верить, потому что достоверной истории этого мира не было, все народы поклонялись высшим существам. Так было заложено в природе человека, который был рожден рабом, и так было до того, пока не появились другие расы, которые и показали людям свободу. Возможно, были и другие народы, которые имели культы, поклонялись божествам, просто о них никто ничего не знает. 
 Комната для молитв, зал с алтарем для жертвоприношений – они имели огромное значение в таком мире. Чем больше высшим существам молились, тем сильней они становились. Хотя это и было просто предположение одного очень мудрого медведя, но именно о нем вспомнил Эл.
Посреди зала стояло огромное каменное ложе, слегка прозрачного, голубого цвета. Насыщенный, прекрасный оттенок небес в камне, дополнялся белыми прорезями и туманом, словно облака и грозовые тучи. Сам алтарь был великолепным, словно кусок бескрайнего неба, был украден и оставлен здесь в застывшем виде. Странная аура постоянно витала в том зале, словно отголоски тех древних молитв, о которых говорил Мэд, все еще предавали алтарю силы.
 Мы, вместе с драконами, поднялись туда и я, бережно, уложил тело на голубой стол. Прохладный камень резко отличался от температуры истерзанного тела моей королевы, но, видимо, не причинял новых страданий. Мы просто смотрели на нее, пока лучи солнца играли бликами по комнате. Внезапно, Мор заметил надпись на ложе. Подсвеченные руны, высеченные в камне, украшали сплошной рябью весь стол.
Старые драконы стали ходить вокруг него беззвучно шевеля губами, удивляясь с каждым шагом все больше. Внезапно, они остановились и громко, в один голос, сказали несколько слов на незнакомом языке. С этого момента  комната стала наполняться ярким голубоватым светом, мягким и теплым. Вокруг стола вырос купол из такого же света, только жидкого, словно лава вулкана, поглотившая ее. В панике, я рванулся к Эве, но Ад остановил меня:
; Погоди Король. Обратился он. – Вероятно, мы знаем, что это за стол, да и ты тоже наслышан о нем. Полагаю, нам очень повезло, что мудрость Мэда поистине не знала границ. Алтарь исцелит королеву гораздо быстрее, чем она могла восстановиться сама. Конечно, раз Эва выбралась, то уже не могла погибнуть, не в этот раз. Но, время, потраченное на выздоровление, могло сыграть на руку врагам.
; "Сон богов", продолжил второй дракон, Мор. Который был, хоть и очень похож, но не настолько красив, как его воинственный брат в своем человеческом обличи. Старший из Жемчужных драконов, был – мудростью, и Элу приходилось ему доверять.     - Интересная вещь из другого мира, как я полагаю. Продолжил Мор. – Тут, с владельцем этого мы не пересекались,  но думаю, встречались уже, раньше. Теперь, - медленно обходя стол, дракон продолжал, - все становиться гораздо понятнее.
; И что? Не выдержал, Эл. Мы просто станем ждать, пока она тут лежит? Мы же не знаем, что это такое, и как действует. А может, после такого «восстановления», Эва вернётся кровожадным монстром?
; Если она вернётся кровожадным монстром, то значит, была им всегда, что не исключено. – Ехидно ответил, Ад. -  Никто же не скрывал от тебя это? Правда?
; Нет. Перебил брата, Мор. – Хватит его мучить, даже если «сон» повлияет на королеву таким образом, это вполне обратимо. Тем более для Элджернона. Ступай, – Обратился он уже к Элу, - попроси всех ваших подданных поддержать ее молитвами. Как делали те, кто поставил этот стол сюда, когда поклонялись своим богам. Тебе же рассказывал свою теорию Мэд? Да. Думаю, он был прав как никогда. Пусть приходят сюда и просят у Вселенной за ее дочь. Это наполнит пузырь очень сильной энергией, которой больше нет в этом мире. Потребность людей и их вера. Эта энергия исцелит королеву. Но это должна быть искренняя мольба иначе Эфир не подействует.
- Эфир? Спросил Эл, по привычке, как делал каждый раз, когда слышал слово из другого мира, значение которого он не знал, но ощущал важность.
- Да, жизненная сила, собранная в голубом берилле - называется Эфир. Она как тканое полотно из молитв, настолько сильна, насколько они искренние. Раньше, совсем в других мирах, когда ими управляли боги, так они набирались новых сил. Подобный сон для божества равносилен тому, что бы искупаться в источнике жизни. Думаю, нам это тоже поможет. Все это не случайно, Король. Думаю, что именно в этом месте мы должны были и оказаться, наверняка у Эвы тоже есть, что нам поведать.
Элу ничего не оставалось делать, кроме как последовать совету дракона. Как король эльфов он попросил своих подданных о поддержке. Как друг, всех объединённых под знаменами света народов, он вопрошал о помощи. И все они, эльфы и существа, говорящие животные, и даже лесные звери – отвечали на этот зов.
Верные своему правителю и общей цели, они стали ходить в зал, распевать тихие песни и зажигать огни. Да так наполняли слова и помыслы свои добротой, что купол вокруг королевы становился более ярким и теплым, а голубоватое марево все более прозрачным и светящимся. Сила внутри него менялась, и Элу казалось, что в лучшую сторону, настолько чистой она выглядела. Все подданные королевы пришли сами, чем еще раз доказали свою крепчайшую связь со своей владычицей, а драконы денно  и нощно кружили вокруг башни. Даже те, чьи посты были столь важны для охраны страны, сменялись со своими собратьями, что бы поддержать правителей в такой нелегкий час. Мор и Ад, единственные, кто из драконов мог принимать человеческую форму, и спокойно помещаться в башнях дворца, вообще не покидали зал поклонения. Эл устроил в одной из комнат башни подобие спальни и отлучался только тогда, когда полный зал  мешал ему сосредоточиться на своих собственных молитвах.

Прошло уже несколько дней, но Эва ни разу так полностью и не очнулась, хотя кожа уже восстановилась, а волосы стали отрастать и принимать прежний вид. Но внешние признаки никак не волновали короля. Даже, если бы ничего не вернулось на свои места, главным оставалась бы сама жизнь женщины, лежащей на том столе. Женщины, от которой зависела не только его судьба. Лишь когда грудь королевы стала ровно и постоянно вздыматься от дыхания, а веки трепетать - все успокоились. Драконы удалились в свои замки, нелюдимые, они и так совершили необыкновенный подвиг, находясь постоянно в обществе обычных существ, при этом, никого не покалечив и не пререкаясь. Король Элджернон остался подле каменного ложа Эвы, и не отходил от нее ни на минуту, распустив всех слуг, и подданных, которые еще оставались. Стоило только жать момента пробуждения, и он не хотел делить его ни с кем.
Эл был  зол на весь  мир за то, что Эва подвергала свою жизнь опасности из-за какого-то высшего дела, зол на себя, за оплошность, стоившую ему друга. Он злился до боли в груди, на Мэда, за его жертву, хотя понимал, что без нее последствия были бы еще более трагичными. Импульсивность Эла могла стоить им очередной части границ, волшебного тумана, который они не могут восполнить. Это подвергло бы их народ еще одной опасности. Но, хуже было бы то, что без Эвы они с драконами не смогли бы остановить лаву. Это могла бы быть настоящая катастрофа. Война могла прекратиться, так и не начинаясь, потому что сил добра больше не существовало бы. Он знал, как жестока, бывает природа и как беспощадна в своей ярости.  И, если вдруг, Эва не очнется, если эта трата сил станет закатом ее бесконечной жизни? Зачем тогда было их вообще спасать? Ведь без нее этот мир тоже будет разрушен. Его мир точно. Эл не мог отделаться от ощущения, что не был с ней достаточно долго. Что для бессмертного сотни лет? Она жила вечность до их встречи, а он, сможет ли он жить вечность после ее смерти? Будет ли он настолько силен, как была она, что бы тысячелетиями существовать в одиночестве? Эва без устали твердила, что он гораздо сильнее ее, и король был готов поверить в это. Но все эти слова касались только магии, а что на счет силы духа, его воли? Эва была сильнее, жестче и холоднее его, словно камень она закрывалась от окружающего мира и жила, но только лишь до того, пока не знала о их любви. И, как бы поступала она, оставшись в одиночестве теперь? Тяжелые и мрачные мысли терзали Светлого Короля Элджернона, и не было им конца и края.
   Во время своих размышлений он стоял на балконе башни поклонений. Это было божественное место. Ослепительно красивое. Раньше он бы восхищался этим вместе со своей королевой. Но сейчас он не мог думать ни о чем другом, кроме своего гнева. Именно поэтому, когда к нему подошел Мор, Эл даже не удостоил его взгляда.
- Ты понимаешь, что если она не очнется, все эти подвиги будут бессмысленными? Сказал он, не оборачиваясь, продолжая всматриваться в окружающие горы.
- Нет ничего бессмысленного,  просто будет тяжелее, придётся изменить план, ведь двоих владык уже не найти, Равнодушно ответил мужчина-дракон. Эла приводило в бешенство, но не удивляло такое отношение двоих древних к его королеве. Отношения детей Хаос никогда не были теплыми, и Жемчужные не скрывали, что помогают только из-за необходимости, из-за приказа Порядка, а не по собственной воле и привязанности. Хотя, король полагал, что за время, проведенное на свободе в Огненной стране, кое-что, все-таки изменилось. Возможно, таким равнодушием Мор прикрывает и собственные переживания. Но, и вероятность того, что это лишь его, Эла сентиментальность, ищет оправдания такого отношения подданных к своей королеве, отрицать нельзя. Да и подданными драконов назвать нельзя было, только формально. Лишь бы врагами не становились. Все эти игры за власть и семейные интриги меньше всего сейчас волновали Элджернона.
- Это бессмысленно только потому, что, как только сердце Эвы перестанет биться, мое существование утратит всякий смысл. Я поведу армию наших объединённых народов на Мерамор войной, и все погибнут. Пускай. И меньше всего меня будет волновать то, что произойдет с этим никчемным гнилым миром после того, как все мы умрем. Рано или поздно, но без нее это все равно случится, зачем оттягивать момент. Поиски другого пути займут у нас ровно столько времени, сколько потребуется Феруму для атаки, а мы не будем готовы. Армии выйдут на бой, и  эльфы застелют своими телами поля Валиса, и никто не вспомнит эту жертву, потому что мир возродится, но уже без нашего участия. Мы оба знаем, что иного пути нет, как бы не старались его найти. Так уж ваши всесильные Родители сотворили этот мир и его правителей. Я не стану сидеть в этом замке, смиренно ждать конца, в надежде, что новый виток истории Мирры подбросит очередной шанс. Я уничтожу все, что смогу. Заберу с собой все, что осталось от этого мира, если он заберет ее.
- Странно слышать такие речи от того, кто будет управлять Вратами Смерти, от того, кто знает, что смерть это еще не конец. Ответил Мор.
Но, Эл знал, что Эва не будет проходить Врата и вся его власть будет бессильна в этом случает, как и знал, что это известно и Мору.
- Ты издеваешься, старый монстр? Не на шутку разозлился король. – Ты не хуже меня знаешь, что вы не проходите Врата, не говоря уже о том, что я не имею над ними силы, пока не владею Севером на равных с Первыми.
- Я лишь говорю, что ты должен понимать, не существенность телесной смерти для нас. Даже если один из вас погибнет сегодня, то судьба Вселенной такова, что вы должны быть вместе. И пусть это будет уже другая война, но останется лишь подождать того, когда один из вас найдет другого.
Это было немного не то, чего ожидал Эл. Скорее то, о чем они боялись говорить даже с Эвой. Страх перед тем, что Всемать так или иначе разделит их в будущем. Эл не хотел обсуждать этого с Мором, или с кем-нибудь еще, кроме Эвы, это было слишком личное. Поэтому он промолчал, успокаивая себя тем, что все-таки сможет обсудить эту тему со своей женщиной, как он надеялся.
- Такие речи не должны звучать из твоих уст. Продолжил дракон, очевидно, услышав в молчании короля, что тот понял суть разговора и больше не собирается угрожать всему миру. – Уничтожение, это не то, ради чего вы встретились. Она бы этого не позволила. Хотя на счёт королевы дракон не был уверен, зная, что она, точно может перейти на другую сторону в случае потери. - В принципе, это не так важно, ведь она вскоре очнется, так что умерь свой гнев, король Элджернон. Иначе, придется выяснять отношения с королевой. Закончил дракон.
Эл обернулся, что бы зайти в зал к алтарю, взглянув на дракона, с чувством совершенной ненависти и абсолютного ледяного превосходства, которое было присуще Северному королю, прошептал:
- Это лишь означает, что после того, как я уничтожу этот мир, мы обязательно встретимся в другом месте. И именно там, возможно, нам предстоит обсудить причины моей мести и столь безграничную жестокость. И я уверен, что даже такие выяснения не навредят нам, раз уж Вселенная решила соединить наши судьбы. Вопрос только в том, что для тебя и всего этого мира, это будет уже совершенно не важно.
Последние слова Мора, на самом деле, вселили в Эла надежду, возможно дракон что-то видит, но Эл не мог простить ему столь холодное отношение и получил невообразимое удовольствие от реакции дракона на свои слова. Да, Эл еще не знал, что будет делать, если все закончится прямо сейчас, даже не задумывался о возможности такого исхода, но он был готов попробовать. Король Севера молча, стремительно, вышел с балкона и направился к ней, что бы провести время со своей женщиной, невзирая на то, с каким ужасом на лице, оставил дракона.

Эва думала, что умерла. Неужели так глупо оборвется ее бесконечное существование? Или ее вернут обратно в другом обличии? Или развеяв тело, отправят дух бродить по мирам, как ее мятежных братьев в темные времена? Какой вид заключения выберет ее Великая Мать, или это будет настоящий Конец. Эве хотелось именно этого, без всякого смысла и цели к существованию, она забыла все. Себя.
Но, что-то не так. Долгожданное освобождение не приходит. Она чувствует, что спит. Просто спит. Она слышит уговоры, кто-то постоянно просит ее остаться. «Я не могу больше, милый!», хочется ей закричать, но ничего не выходит.
Эл, он здесь, рядом, постоянно, неотлучно, словно путеводная звезда. Ее маленькое солнце, на свет которого нужно идти, набраться сил и идти. Приходит Мор, шепчет что-то успокаивающее. Она мысленно отмечает, что это крайне неожиданно для него, такого циника. Они постоянно спорят с королем, приглушённо, возможно, находясь в другой комнате. Эва не может разобрать, но, кажется, они собираются прощаться с ней. Наверное, это правильно, хоть и не верится. Ад. Эва чувствует его присутствие, но он молчит. Что-то непривычно теплое исходит от него. Надежда. Вот, что испытывает мудрый воин. Тоже странно, что же с ней произошло, что так потрясло этих существ?
 Теперь она точно понимает, что просто спит, но почему не может очнуться? Что-то пошло не так с путешествием назад. Силы Сварога слишком велики, Эва просто не могла придумать, почему же они ей не помогли. Наверняка пещера была слишком могущественной, сама природа создала ее. А спорить с природой выше сил любых божеств. Покинуть центр этого мира оказалось не так просто, но королева не помнила, как именно ее силы вновь иссякли. Сейчас она ощущала такую слабость, как будто была смертной и это пугало. Что произошло с ее телом, каждую болезненную секунду восстановления которого она чувствовала уже несколько дней. Ей хотелось кричать.
В этот момент Эл ни чем не мог ей помочь. Он даже не знает, что она так мучается. Лежит на каменном столе, молча утопая в своей боли.
 Эва не боится  боли, хотя, несомненно, это ужасно, а страшится тех мучений, которые испытает он, как только начнутся крики агонии. Ее бедный, любимый король, он не будет знать, что происходит. Все вокруг будут переживать их боль. Все, чье присутствие она слышала в этом зале, думая, что уже перешла черту и это стоны умерших людей. На самом деле были молитвами за нее. Северный король объединил всех подданных, что бы помочь ей. В который раз она могла убедится, что судьба преподнесла лучший подарок в виде Эла, ей и всем, кто живет в Мирре.
Эва не может себе простить, что так рисковала своей жизнью, и исходом войны. Хотя, конечно, она и не могла знать, что таков замысел, не знала придел своих возможностей. Никогда раньше такого не было, никогда ей не приходилось испытывать себя на прочность. Королева только надеялась, что все обошлось и было не напрасным, а путешествие дало свои плоды. Эва знала, что камень у них, но чувствовала скорбь в комнате, хотя не знала где она находиться, но уже понимала, что результат уплачен очень высокой ценой.
Что-то странное происходит между мирами, зло, оно всегда там, но сейчас, чувствуется особенно. Как будто кто-то хочет вырваться из своей тюрьмы, попутно уничтожая целые вселенные. Это чувство постоянно маячило на границах ее сознания, как предупреждение, что их враг не самый опасный, но сейчас она не могла вспомнить, откуда оно. Она ощущала, что ничего не угрожает тому миру, в котором они находились, а вот потом. Просто так никакие знания не пришли бы в ее мутное сознание, что-то касается именно ее. Может, это воспоминания, пробужденные очередным толчком эмоций. Знать бы наверняка, что можно вернуть в ее голову, и каким способом. Возможно, в приглушенной памяти есть ответы на многие вопросы.
Об этом Эва подумает потом, вместе с Элом, сейчас нужно вернутся к нему...
Она слушает его дыхание, но не может очнуться, думает о нем, чувствует его боль.
Да, ему очень больно. Никогда у них еще не было столь мучительных долгих разлук. 
Королева больше не была неподвижной, боль всего пережитого упала на ее плечи и стала терзать, словно она до сих пор горит в пламени вулкана, Эва начала кричать....

Эфир пропал...
Эл не мог понять, что произошло в этот момент. Все было спокойно. Огненная королева лежала на своем ложе неподвижно и горела. Тело било жаром, а легкая дымка и мерцание поднимались от кожи, языки пламени нежно ласкали пряди волос. Гладкий плащ, в который было завернуто тело королевы, спрятанное от любопытных глаз, растаял. На месте него, вновь появился ее обычный наряд, огненно золотой.
Но в один момент все переменилось. Ужасный, полный боли, крик, сорвался с ее губ. Позвоночник выгнулся под неестественным углом и огонь погас. Потом стало гореть все вокруг, но пламя не обжигало. Огонь чистой, первобытной энергии Эвы, бродил по залу. Что? Что ее так мучает? 
Больше всего его ужасала мысль, что он не может ей помочь. Эл перестал быть собой, сейчас в зале вновь был Северный король. Он брал ее на руки и прижимал к себе, от прикосновения огня кожу саднило, что могло означать только крайнюю боль в душе королевы. Он умирал тысячу раз за последние дни, видимо сейчас он будет погибать снова.

Мой бедный Эл, боль уходит. Я видела там, в своих мучениях, конец света, закат какого-то мира, не только свою смерть. Жизнь людей окончена, даже животные покинули это пристанище, но где оно, я не знаю. 
Сейчас я могу держать себя в руках, уже чувствую сознание. Опустошённость. Вот, что внутри меня. Я знаю, что огонь не погас, а вышел на свободу, он вернется, но позже. Ничего сейчас не нужно так, как необходимость оказаться в твоих руках. Я века готова отдать за эту возможность. Прижимая меня к себе, ты утолишь эту боль, охладишь ее. Огонь моей души растопит лед твоей, а на свет родиться, что-то мягкое, теплое и прекрасное.
Вот. Я открываю глаза и вижу его измученное горем лицо. Это не бесстрастная маска Северного короля, а огонь моей боли, отдающий злым светом в его глазах. Эл, он ненавидит весь мир, за то, что переживала, за то, что вынесли мы. Он Лед и Холод, он и есть Север. Не чарующие заснеженные северные горы, а промёрзшая черная земля и ледники, безжалостные и мертвые. Страх, от увиденного в его глазах, быстро сменился противоположными чувствами.
Блаженство непередаваемо, в момент, когда сильные руки прижимая меня к себе, дают понять, что наконец-то это мой дом.
- Все кончено! Ты со мной! Единственное, что смог промолвить король, прижимая тело своей любимой, пока зал наполнился эльфами, встревоженными происходящим и существами, чувствующими свою королеву.
Пробуждение, словно от вековечного сна, стало неслыханной радостью и подарило новую надежду.

Но, времени радоваться, у них больше не было. Слишком много его было потеряно на слезы и переживания. Даже воздух в Мирре стал напряженным и густым, словно туман. Враг готовился сделать свой ход, а они были не готовы.
Как только Эва пришла в себя, посыпались вопросы и обсуждения. Всех отправили по своим постам, а монархи остались в алтарном зале.
Больше всех, рассказом Эвы про божеств, был удивлен сам Элджернон. Старые драконы тоже были весьма заинтересованы, хотя, по их словам, о присутствии в этом мире божеств можно было догадаться и до Эфира.
Мудрецы, кажись, встречали раньше этих существ, которые питались всеобщей любовью и поклонением. По счастью, с их памятью, как и с Аурасом, Вселенная никаких шуток не проделывала. Но, к сожалению, Мор и Ад, делится своими познаниями и секретами не спешили.
 По истории Вселенной, Божества были единственными, кому нужно было всеобщее признание для того, чтобы существовать в том или ином мире и иметь власть. Такими их создали, это было их ограничивающее условие. У всех высших существ было что-то подобное, и Эва об этом знала. Возможно, они не были посланниками Хаоса и Порядка, как и не были их детьми, но этого драконы точно не знали.
 Не все существа во Вселенной знают свое ограничение, скорее всего, оно проявляется уже потом, в наказание. Но, Божества знали, и успешно им пользовались, что бы взрастить свои силы, или ослабить чужие.
Если, со временем, о них забывали, те теряли большую часть своих сил и должны были лишь существовать. Из-за этого, Божества держали свои народы в постоянном страхе, напоминая о себе невероятными карами. А войны между ними были довольно частыми. Они были примером эгоистичности и цинизма, а это мешало ужиться под одним небом. Никто не был удивлен тому, какой ценой Эве достался камень Сварога, покоившийся теперь в рукояти золотого меча. Все непременно ждали подвоха от него. Мор считал, что использовать силу божеств опасно, чревато тем, что Эва может стать похожей на них. Жестокой и эгоистичной, безжалостной. Поэтому, силу камня нужно было использовать только в крайнем случае. В этом и состояло проклятие этого Светила, оно могло отравить душу, проявившую слабость перед ним. И драконы, больше всего переживали о том, что сердце Эвы привержено тьме так же, как и свету, и эта сила может повлиять на выбор, который королева делает каждый день.
С тяжелым сердцем Эл рассказал о гибели Мэда и его жертве, ожидая гнева и обиды королевы, но та никак не отреагировала, как будто знала заранее эту весть. Холодно и жестко она поведала, что хранитель и не должен был дойти до конца испытаний, они видели это в его судьбе очень давно. Глупо думать, что всезнающий Мэд не предвидел своей гибели. И сейчас королеву злило только то безудержное чувство вины, которым наградил себя Эл. Как будто он смог бы что-то изменить. Нет, не смог бы.
После этого Эва и вовсе стала вести себя так, как ни в чем не бывало, что больше всего удивляло короля, который хоть и радовался, что на него не обрушился ее гнев, но не мог отделаться от ощущений, что жена прикрывает этим свое презрение к нему. Королева действительно замкнулась в себе .
В тот же день, Эва стала настаивать на дальнейших поисках, ведь Сварог намекнул о предстоящей войне. Но, к огорчению королевы, все кругом только и твердили о ее слабости после приключения.
Королева же чувствовала себя лучше, чем когда либо, сила Сврога росла в ней с каждым днем, разжигая внутреннее пламя. Поначалу она даже не замечала этого, но Эл, наблюдая за ее кипящим гневом и отстраненностью от него, настоял на том, что бы меч и камень оставались в хранилище, разрывая связь с Эвой. К его счастью, рассудок королевы не был полностью затуманенным и, поддавшись долгим уговорам, из-за любви к нему, она отдала оружие, а дворфы снесли его в хранилище. В тот же день сердце ее смягчилось и стало прислушиваться к различным доводам. Пришлось согласиться, что не стоит им идти в грозовую воронку пока королева не окрепнет полностью. А именно туда лежал их путь. После Сварога, не сложно было догадаться, что искать нужно символ Божества. Старый бог Огня откровенно говорил про замок, и именно его, все четверо обыскали, заходя в каждый закоулок, понимая прекрасно, что такой предмет не может просто лежать на полочке. Раз за разом, они возвращались к мысли, что Штормовая воронка, стала манить их, звать. И никто не мог отказаться от того, что это происходило неспроста.
  Прошло всего три дня с момента пробуждения, а волосы и кожа Эвы были уже в полном порядке. Все пришло в норму до того, как они собрались идти в башню вдвоем. Эл знал, что должен сделать это, хотя не понимал до конца как управляет силами природы, но должен был попробовать использовать их вновь, если придётся. По какой-то причине, король был уверен, что это лишь его испытание, и уж точно, оно будет не легче предыдущего.
Эве тоже было страшно. Каждая секунда, проведенная в лаве, еще отзывалась в ее крови, но вот уже всего один подъем отделял пару от очередной смертельной опасности.
Я думала, в тот последний момент, когда тонула в лаве, когда огонь поедал мою кожу, что сознание оставалось ясным только благодаря тебе, моему сожалению, что нам не удастся попрощаться. Я хотела, что бы ты знал это, ведь мы не можем предугадать, что ждет нас в конце этого пути, может кто-то и не вернется. Если это буду я, просто оставайся таким же сильным, будь верным себе, а главное знай, что я люблю тебя, больше всего во вселенной. Все мое существование было сплошным ожиданием тебя и я ни о чем не жалею, просто помни меня если нам не суждено будет дожить до конца вместе.
         Вот она, женская переменчивая натура, он сам никогда бы не ожидал услышать столь нежные слова от Эвы, тем более, в свете последних событий. Элджернону стало понятно, что королеве страшно, что она не уверенна в своих силах и возможностях. Еще больше уверенности появилось в его сердце, уверенности в том, что он должен быть сильнее их обоих. Таким сильным, что бы этого могущества хватило на двоих.



Глава 15. Бог грома

Ей действительно было страшно, настолько, что казалось, будто возросшая сила только преувеличивала страхи. Эва всегда знала, что не является всесильной, но пережитое в подземелье, дало понять, на сколько могущественными могут быть ее противники. И, даже союзники. Они могут не оставить им ни единого шанса на счастье. Эва была уверена, что не выдержит еще одно такое перевоплощение. Легкость, с которой Сварог смог взывать к ее темноте, превратить мягкое тепло в пылающий огонь, заставило королеву боятЬся всего, что могло произойти впереди. Ведь еще один сильный противник попытается сделать ее монстром, а Эва совершенно не была к этому готова.
       Борьба добра со злом это вечная игра, которая лежит в основе любого мира, она движется по кругу, по спирали, создавая новые витки истории. Подобные ей часто принимали ту или иную сторону, убивая во имя добра, заглядывали одной ногой за завесу тьмы. Главное, это вовремя остановиться, чтобы в момент решающей битвы, когда мир будет готов возродиться заново, выбрать правильную сторону.
      А что такое, правильная сторона? Сейчас это тревожило ее еще больше прежнего. Эва, с момента самой первой встречи с Элом, была уверена, что любовь удержит ее на границе света, но Бог Огня заставил ее сомневаться буквально во всем. Этот демон справился с ней без особых усилий.  Он изменил ее. Пусть и немного, но из недр земли вернулась совершенно другая Королева Огня. Сейчас она была неуверенной в себе, а сомнения были ее злейшими врагами.
Эл отвлекал ее от раздумий своим негодованием, причину которого Эва желала забыть.
- Ты же сама знаешь, что быть сильным без твоего присутствия, это не про меня. Если бы с тобой что-то случилось, назови хоть одну причину, что бы я и дальше рисковал всеми народами, ради борьбы с безумным стариком?
- Во-первых, добро, которому ты клялся служить. Во-вторых, этот безумный старик уже не упустит тебя из виду, ты слишком опасен, что бы оставлять тебя живым.
- Я мог бы увести всех подданных далеко в леса, или на Северный остров. Мог бы даже платить дань Феруму, лишь бы не воевать?
- Не смог бы, зачем себя обманывать? Мой народ ни за что не уйдет без боя, а ты и сам уже не сможешь ни за что смириться  с тем, что бы отдавать ценности своего народа, и, к примеру  - эльфийских женщин, ради какого-то призрачного мира. Это рабство, и ты бы никогда на такое не пошел.
 - Хорошо. Спор бессмысленный, но ты, как всегда, права. Я стану достаточно сильным, чтобы вытащить тебя из любого мира, куда вы там попадаете после очередной смерти, и делать так каждый раз, пока Всемать не смириться с тем, что пора подарить нам немного спокойствия и счастья. Я сказал бы, что буду достаточно сильным, что бы выбраться самому с того света, но умирать я не собираюсь. И мне никогда не придётся делать выбор между рабством и смертью, никогда не придётся продолжать без тебя. Так что бояться нечего, ты готова?

     Они долго не решались войти, стоя у ворот башни самого высокого пика в огненном царстве, глядя на грозовые тучи и порывы ветра, бушующие над ней. Сейчас этого не было видно, но оба знали, что это миллионы не упокоенных душ, скитающихся, без возможности перейти на другую сторону, еще со времен гибели Севера. Это именно они, духи, тревожат облака последней связующей мира с Вселенной Хаоса.
     Страх. Конечно, их останавливал страх. Эльфы, маги, Первые, они всегда полагались на свое превосходство, а сейчас его не было.
     Они оказались в роще деревьев, которых раньше никто не встречал в Мирре или Измире. Дуб. Подумала Эва, из какой-то прошлой жизни, припоминая это название. Как и с Гарпиями, это казалось ей совсем недобрым признаком. Сколько еще всего напутано здесь из разных миров? И какая сила тащила за собой существ, природу? Сколько могущества для этого нужно, и какое значение всего этого.
     Стен вокруг больше не было, Эл даже проверил. От замешательства, шагнул обратно, но двери не оказалось. Они стояли в лесу, окруженные одинаковыми, как близнецы деревьями.
- Нам придётся идти дальше, ты же должен чувствовать себя как дома, мы в лесу?
- Не знаю, знаком ли я с таким лесом, энергия вокруг кишит опасностью. В любом случае, нам, правда, нужно идти, думаю к самому центру этого лабиринта.
- Уверен? Эва была полностью согласна с его словами, но не могла избавиться от ощущения, что это не доброе место.
- Я чувствую это, что то ожидает нас там, знать бы только - как выбраться обратно и где мы вообще.
Эва не чувствовала ничего, а это могло означать, это было не ее задание. Но она точно знала, что это за место.
- Дубовая роща. Место, где поклонялись божествам их самые ярые поклонники. Судя по количеству молитвенных мест, божество, жившее в этом замке, было очень сильным. Думаю, тут происходили жуткие вещи. В зависимости от коварности хозяина, это могли быть жертвоприношения.  Вот это ты и чувствуешь. Такие места есть во всех мирах, где поклоняются, каким либо богам. Оно подобно залу, в котором стоит стол «Сна Богов», разница лишь в том, что в роще мог молиться каждый, а в зале, только приближенный.
- Кажется, в этот раз все наоборот. В зал спокойно могли зайти все жители нашей страны, а сюда, по всей видимости, только мы двое.
- И это пугает еще больше, потому что она заколдована, и в магии этой тоже есть ограничение. Подумай, что можно прятать в таком месте, которое не возможно найти, и кто его может охранять.
- Может, место, защищенное столь прочной магией, совсем не нужно стеречь?
- Ооо, я тебя уверяю, страж есть, просто мы его еще не почувствовали. Только не спрашивай, откуда я это знаю, не смогу ответить. После разговора с Жемчужными и общения с Богом Огня, я многое стала вспоминать, даже то, чего не знала. Дубовая роща наполнена мистической силой, закованная в ней энергия создает прямую и прочную связь с божеством, в честь которого ее выращивали.
- У всех богов есть свой лес? Меня бы такое устроило! Эл пытался разрядить обстановку.
- Не знаю, но вряд ли у Бога Подземного мира или Бога Моря, есть свой милый сад или лесок на побережье. Хотя, мы многого могли не знать о этом мире, как и о других. Догадываюсь в чьем мы доме сейчас. Деревья. Посмотри на них, многие искалечены молниями. Думаю, Гром сам выбрал место для своего храма.
- Мы и так понимали, что ищем небесное божество. Лучше скажи, как оно настроено? Если он бил по собственному храму молниями, то ожидать от него теплого приема не стоит, правда?
- Да, ты прав. Сомневаюсь в его приветливости, божество, которое калечит свой же храм, вряд ли может быть рад кому-либо. Но алтарь и правда, в самом центре рощи, а нам нужно поторопиться пока деревья не стали преподносить нам сюрпризы.
- Только не отставай от меня далеко. Сказал Эл, предложив Эве свою ладонь.
Взявшись за руки, они пошли дальше. Неуместное положение, если ты в поисках опасного Божества, и тебе вот-вот, придется защищаться. Но, очень нужное, если тебе страшно.
- Лучше расскажи еще, что знаешь о ваших предшественниках. Они родственники?
- Конечно, как и все Высшие существа. Всемать любит эксперименты. Но, возможно, они не ее дети. Многие из Детей Хаос могут создавать виды. Нельзя предугадать, насколько они будут сильны. Я не знаю или не помню многого. Даже не понимаю, откуда берется то, что есть в моей голове, как будто воспоминания просто всплывают в моем сознании. Может они  и не мои, вовсе.  Как и видения раньше, только гораздо мощнее и больше после разговора со Сварогом. Вот сейчас я могу ответить, зачем такие места как Эфир или эта роща. Подобно нашим камням силы, это источники огромной магической энергии, которую они накапливают тысячелетиями, возможно, вытаскивая из своих жертв, как Ферум. Забери этот источник и тот, кого он питает, умрет, или отправится к Всематери, начинать все заново. Думаю, что со мной произойдет то же самое, если не останется ни единого камня силы в этом мире. Хотя, возможно, я просто стану слабее.
- Так может, тогда в словах Ферума есть смысл? Если взять столько магии, что Всемать больше не будет властна над тобой? Тогда не придётся все начинать сначала, забывать прошлые миры или покидать этот, если не хочешь?
- Думаю, в этом мире уже нет такого количества магии, а если и есть, то он будет уничтожен. Если кто-то из нас впитает все волшебство в себя. Я на такое не смогла бы пойти. Да и магия, которую собрал Ферум, она уже искажена. Души его жертв уже полны злобы и ненависти. Думаю, тебе не захотелось бы встретится с тем, кто соберет все это Черное могущество.
Эл больше не хотел об этом говорить, действительно, ведь они не станут уничтожать весь мир, что бы быть в нем самим. Они просто пошли дальше, но через несколько секунд, он не выдержал и спросил:
- Как думаешь? Что мы ищем? Но, ответ уже не услышал.
Резкий толчок в грудь и небо разрезала молния, ударив в землю у самых ног королевы, отбросив далеко назад, при этом столкнув пару деревьев.
Эл бросился за ней, но наткнулся на неведомую преграду, как будто стеклянную стену, как стекла в их замке, призрачные, заколдованные и не рушимые.

Эва не поднималась, но было видно, что дышит, возможно, потеряла сознание от удара. Хотя это и не могло его полностью успокоить, но ничего не оставалось, как идти дальше, только вперед, идти и жалеть о том, что его познания о Дубовых рощах слишком малы. Он пробирался сквозь деревья пока не заметил какое-то движение.
Что-то большое мелькнуло впереди. Король присмотрелся, но ничего не увидел. Громкий грудной рык подтвердил, что он тут не один. Атака была молниеносной, даже странно для такого крупного зверя. Эл был бы мертв, спустя мгновенье. Но славу «Демона битвы» король заработал не за красивый стан. С эльфами, неожиданностей в бою, не происходит. Буквально в мгновенье от того, как челюсти зверя сомкнулись на его горле, Эл увернулся. Разъярённая кошка, от удивления, что добыча пропала, кинулась на него так стремительно, что тот не смог достать меч и повалился под ее весом на землю. Но она явно не насчитывала на столь крупную добычу. Король чувствовал тяжесть ее мохнатого, мускулистого тела, ощущал длину когтей и зубов, но его это не пугало.
      Элу часто приходилось полагаться лишь на свою огромную физическую силу. Хотя охота не была увлечением для лесного народа, а беспричинное убийство животных каралось казнью, но стычки случались. Черные волки Запада часто нападали на жителей леса или долины и Элу не единожды приходилось отрывать их головы голыми руками. Много чего могло произойти с ним в те времена, когда король эльфов не был так силен в магии. Это было одно из того, в чем он многократно превосходил свою жену, которая не умела драться, всегда полагаясь лишь на свои способности. За последнее время, им приходилось убеждаться в том, что это неправильно.
Вот и сейчас, он просто свернул шею нападавшей твари и отбросил от себя бездыханную тушу. Он осмотрел противника, который оказался огромной черной кошкой, с острыми, как лезвие когтями на длинных мускулистых лапах. Такой большой дикой кошки он еще не видел и сомневался, что они вообще водятся в их мире. Скорее всего это очередной сюрприз Божеств. Эл не стал удивлять ему много времени, которого и так было в обрез, двинулся дальше в чащу, даже не проверив, мертва ли кошка на самом деле.
Странно, это место должно находиться точно под грозовой воронкой, но ни единой тучки не было видно на небе, слабо выглядывающем сквозь плотные кроны деревьев. Вообще все казалось ему слишком странным, слишком простым, спокойным. Пользуясь своим чутьем, король без труда добрался до центра рощи, ощущая самое старое дерево как живое существо.
Эл вышел на небольшую поляну, на которой росло всего одно дерево с огненно красной короной из листьев, с большой дырой в огромном стволе, которая явно была чьей-то норой. Под деревом стояла скамья, вполне себе обычная, не считая того, что здесь ее быть не должно. Потому что в этом мире, кованой мебели еще не производили, а скамья явно была сделана из фигурно изогнутых прутьев. Делая следующий шаг, Эл, к сожалению, не заметил, два желтых глаза, наблюдавших за ним из норы. Это был ее дом, кошки Марсалы.

Легенда о Марсале

Марсала не помнила толком, сколько ей лет. После первого тысячелетия заточения в саду, она перестала вести счет времени, тем более, что здесь всегда был день. Из-за чего следить за течением дней и ночей стало не возможным. Один, бесконечно одинокий, унылый день.
Давным-давно, в эпоху смертных людей, когда мир был полон магии, но никто не владел ею безраздельно, она была смертной девушкой. Обычной смертной, как ей казалось, ничем не примечательной, кроме неестественной красоты. Настолько была она прекрасной, что даже Божества, властвующие тогда в этом мире, хотели иметь власть над ее душой и телом. Верховные боги, Огонь и Гром сулили ей разные дары за любовь, драгоценности, власть. Но, девушка была отнюдь не глупой и пользовалась своей красотой с мудростью, присущей только истинной хищнице. Хитрость и жажда власти были в ее душе, но Марсала успешно скрывала это. Никто из богов не был ей дорог или мил, но оба были нужны, тем более, что в тот момент их союз побеждал в войне. О противостоянии богов знали все люди, жившие в то время, каждый мог принять чью-либо сторону и склонить чашу весов. Божества питались от веры людей и приумножали свои силы. Больше всех в этом преуспевали Верховные братья, которые объединились в своей борьбе, в отличие от других богов. Все было у них честно и справедливо поделено, а люди держались в страхе и повиновении. Вот только одно создание этого мира  не могли поделить Божества – Марсалу.
Девушка, хотела использовать их, а затем настроить друг против друга и уничтожить, но остаться при этом самой сильной в мире. В борьбе за женщину боги наделили ее разными талантами, которые позволяли ей управлять силами, витающими в воздухе. Каждый из братьев спешил преподнести ей желаемое, могущество, которое могло сравниться по силе с более мелкими божествами.
Так они создали первую волшебницу. Но шло время, война не заканчивалась, а братья хотели ответа от прекрасной девы, кого она выбирает. Марсала не могла больше сдерживать их, но и оставаться с ними не собиралась. Поссорив богов, она пыталась сбежать на другую сторону света, что бы спрятаться на земле их злейших врагов.
Но Повелитель не дал девушке переплыть море и добраться к Зачарованным землям, рассудив, что гибель ее принесет братьям больше страданий. Бог Морей утопил Марсалу, а бездыханное тело выбросил на берег Идриса, который уже тогда был границей двух миров, возвышаясь над всеми морями.
Вопреки его ожиданиям, братья, убитые горем, на время сблизились больше прежнего, но воскресить девушку и вернуть ее душу в искалеченное тело не могли, как ни старались. Построили Боги прекрасный сад на вершине горы, в который и заключили душу девушки до тех пор, пока не смогли бы ее вернуть. Сварог превратил ее тело в большую черную пантеру, а Гром даровал золотые стрелы, которые слушались ее воли и могли убить любого, кого пожелает Марсала. Вечную жизнь и вечные мучения даровали они девушке в ответ за ее предательство. Навек привязали ее к этому месту, потому как душа ее не сможет держаться за новое тело вне этого сада. Вот уже несколько тысяч лет прошло с тех пор, как Гром навестил ее в последний раз.  Сварог, решивший, что брат во всем виноват, не простил их обоих, и не появлялся никогда после ее первой смерти.
Марсала помнила все, конечно она не любила никого из них, никого кроме себя. Сейчас ничего не изменилось, прекрасное девичье тело - единственное, о чем тосковала кошка. В последнюю их встречу, Гром предчувствовал свою гибель и оставил ей на хранение вместилище своей силы, пообещав, что однажды кто-то придёт за ним. И этот кто-то, если сможет объединить в себе силы всех верховных Божеств, сможет вернуть ее прежний облик и свободу. Сколько лет прошло? Может тысяча или десять тысяч? Никто так и не появился. Никто не смог бы пройти барьер, никто даже не видел, что здесь был лес, для этого сил должно быть не меньше чем у его создателя. До сегодняшнего дня Марсала была уверена, что никогда не покинет своей темницы.
Она напала лишь от неожиданности, почувствовав чье-то присутствие, чью-то враждебность. Ей никогда не приходилось бороться с кем-то, и сила противника стала для нее огромным сюрпризом. Кошка была уверена, что Сварог вложил в новое тело очень многое, а тут такое быстрое поражение. Сила, физическая мощь и скорость, единственное, о чем она будет грустить, когда освободится.

Марсала видела, что эльф тот, кто ей нужен, даже обрадовалась, когда хруст костей возвестил о том, что сейчас она погибнет, в очередной раз. Но это было не возможно, она пыталась убить себя и каждый раз возвращалась обратно.
Очнувшись, кошка мгновенно помчалась в свою нору в Царь-дереве, зная зачем именно явился воин. Она наблюдала за тем, как он осторожно ступал на траву поляны уверенно и храбро, но вполне понимая - стоит ожидать опасности. Его красота удивляла даже больше чем его сила. Пожалуй, эльф был самым красивым из всех, кого она, когда либо видела. Прекраснее богов, а они могли быть очень привлекательными, если хотели.
Марсала пообещала себе выжать максимум пользы из этого события. Она никогда не проигрывала. Кроме того раза, когда утонула в море. Сердце воина будет венчать ее успех, хотя сейчас оно не свободно. Кошка чувствовала, что единственное чего он боится это опасность, окружающая какую-то женщину, а она была огромной. За века заточения в этой темнице, сердце самой девушки стало настолько темным и жестоким, что сам Сварог мог бы позавидовать ее коварству.  Марсала собиралась отыграть уготованные ей роли и выйти победительницей в любом случае.
Она атаковала вновь, но в этот раз, золотые стрелы не пытались убить, а только пригвоздили воина к ближайшему дереву. Цепляясь за его одежду, поразительно близко к коже, да так, чтобы он не смог выбраться, не изранив всю кожу в клочья.
Кошка грациозно вылезла из своей норы и улеглась на скамью, уставившись на своего пленника:
- Я бы не пыталась их достать, на твоем месте, будет много ран, целую вечность  придется истекать кровью в этом месте, без возможности умереть или освободиться.
- Что ты такое? Ответил Эл. Он был не напуган и не удивлен. Кошки с ним разговаривают не впервые, но вот именно эту, он, казалось, убил несколько минут назад.
Голос понравился ей еще больше, но вот слова, как будто она не была живым существом, это вполне могло обидеть, будь у нее сердце.
- Я, Марсала, страж Сада Вечности, последней обители Бога Грома, а кто ты, что посмел врываться в мой дом?
- Мое имя Элджернон. Король понимал, что придётся просто отвечать. Так будет правильно и безопасно. - Я король лесного народа, пришел в это место, что бы найти камень силы Бога Грома, который поможет мне справиться с опасностью, нависшей над моим народом.
- Камень? Возможно тот, что на моей шее? Кошка приподнялась, и только теперь Эл заметил ошейник, центр которого украшал голубой камень в серебряной оправе.
- Возможно. Согласился Эл. По правде говоря, сомнений у него не возникло совершенно. Страж, с ошейником из голубых бериллов, с которыми король уже встречался в замке Грома, точно именно тот, кто нужен. - Но так просто ты его не отдашь, так что советую переходить сразу к делу. Эл чувствовал, что она пытается копаться в его мыслях, и присутствие ее было очень сильным, отчего он чувствовал себя неуютно.
- Нет-нет. Я тысячелетиями просиживала одна, так что тебе придётся уделить мне какое-то время. Отвечай. Почему ты не можешь просто убить своего врага? Ведь именно для этого нужна сила Богов, что бы запереть кого-то в темницу? Или лишить силы?
- Я могу развязать войну. Ответил Эл. Она будет бесконечной и кровопролитной, но с ним ничего не случиться. Даже если его просто убить, то большая часть мира будет разрушена.
- Твой враг один из столпов, на которых держится мир? С явным пониманием ответила кошка.
- Столпов? Переспросил Эл.
- Конечно. Они есть всегда. Равновесие сил и так далее. Если их уничтожают, то приходят новые столпы. Мир магии не может существовать нормально без какой-либо поддержки. Без контроля каждый сможет провозгласить себя всесильным. Хозяин этого места был одним из таких, но его и всех остальных уничтожили. А твой враг, наверное, он из следующего поколения?
Эл понимал сейчас, что она знает очень много, гораздо больше, возможно, чем они сами. Он решил не скрывать ничего.
- Первые. Правящая семья из четырех сильных магов, детей Вселенной. Они пришли около трех тысяч лет назад, но затем не поделили власть и двое уничтожили друг-друга, под влиянием третьего. Война отправила половину мира под воду, сменив его очертания. Двое осталось. Один - пытается уничтожить всю магию в мире, забрав ее себе и освободиться от власти Хаос. Но чем ближе он к цели, тем больше созданий погибает. Вторая - его сестра, но они стоят по разные стороны добра и зла.
- Какова же твоя роль? Пусть бы и разбирались между собой, раз они родственники, а ты оставайся тут, со мной. Никакие бедствия того мира не уничтожат это место, никто и никогда не найдет его.
- Я же нашел? Не согласился Эл.
- Ты должен был. Если бы это было не так, мы бы сейчас не разговаривали.
- Нет, я не могу остаться. Эл понимал, к чему клонится эта тема. – Но, могу стать равным ему, одним из Столпов, о которых ты говоришь. Тогда чаша весов склониться в сторону добра, но для этого мне нужны силы всех членов предыдущего клана.
- И того, в который ты собираешься войти тоже.
Она знала.
- Предположим, что я помогу тебе, но что мне с этого?
- Чего же может потребовать любовница Бога за свою услугу?
Он не хотел ее обижать, но разговор затягивался, а Элу хотелось поскорее перейти к тому, что потребует кошка за камень. Он уже понимал, что перед ним человек в другом теле, а значит, он знал какую реакцию ожидать.
А вот Марсала не знала, она выпустила еще одну стрелу, прямо в бедро воина, что причинило ему адскую боль, а ей удовольствие, но тот остался спокоен, а кошка раздражена еще больше.
- Я никогда не была его любовницей, я отвергала их обоих, за это и расплатилась. Ты даже не представляешь, как тяжело, день за днем отказывать богам, опасаясь того, что им просто надоест просить.
Это мог быть очень полезный рассказ. Король попросил Марсалу поведать ее историю, потому что она была единственным живым существом, знавшим божеств во времена их власти. И она рассказала свою историю, точнее свою версию, упустив множество деталей о своей жадности и коварстве, хотя Эл прекрасно понял все сам.
- Мне приказано отдать камень тому, кто придёт за ним, никто другой не смог бы пройти сквозь барьеры. Однако я должна потребовать еще кое-что, и ты сам знаешь что это?
- Ты хочешь свободы? Ответил король, который давно уже понимал, о чем они тут будут торговаться.
- Не просто свободы, я хочу быть прежней. Ты сможешь это сделать? Если поклянешься меня освободить, камень твой. Но не вздумай обмануть меня. Тебе еще понадобиться моя помощь, возможно и не раз. Если хочешь, можешь забрать его силой, но тогда ты так и не узнаешь, как именно уничтожить врага с помощью этой магии.
- Ты знаешь какой-то ритуал? Спросил Эл.
- Конечно, если вы хотите лишить бога силы, то я точно знаю, как это сделать, не уничтожая всех его людей. Подобное уже происходило, вот только предметы и цели были другими.
- Я клянусь... Начал говорит, Эл.
- Нет. Не так. Подойди ко мне. Перебила Марсала.
Стрелы сами выпади и вмиг испарились, давая Элу возможность двигаться свободно. Оставалась одна, та, что торчала из его бедра и приносила массу неудобств.
Эл видел, что еще множество проблем будет связано с Марсалой, понимал алчность в ее взгляде, пытался не дать ей влезть в его голову, не показать насколько она обманется в ожиданиях. Он видел, что она хотела не только свободы, вот почему так легко отдавала камень. Она хотела его. Эла. С той самой минуты, как он ступил на поляну, король ощущал чье-то желание, вожделение и, даже – жажду. Он понимал, что Марсала столь же опасна как Ферум, но сейчас он не мог отказаться от ее помощи, поэтому планировал не давать ей повода усомниться в его обещаниях.
Пока король дошел до скамьи, на ней появился кубок, а в нем горел огонь. В пламени лежал кулон. Еще один ритуал. Да, Марсала была ведьмой, и это еще больше тревожило Эла. Вскоре у них будет очередной враг. Враг, могущество которого сложно будет представить.
- Погаси пламя своей кровью и поклянись. Сказала кошка, и Эл взял свой меч, разрезая ладонь, протянул ее над кубком.
- Клянусь, что в уплату за камень, верну тебе человеческое тело, а если с помощью твоей достигну желаемого, сниму оковы и разрушу стены этой тюрьмы, воссоединив твое тело и душу. Клянусь, как повелитель Врат Смерти, властвующий над вечной жизнью.
Так, король пообещал вернуть ей тело, как только у них будут все четыре камня, а из ее рассказа он вынес несколько мыслей на счёт места нахождения остальных. Но он оставит ее узницей, пока не станет владыкой Севера, потому как только он может связать ее душу с телом.
Тревога съедала его  весь путь обратно.  В том, что Марсала вобьет клин между ним и королевой, как только обретет свободу, или, хотя бы попытается это сделать, можно было быть уверенным. Нет, он был уверен, что внешняя ее красота не сможет повлиять на него, но Эва слепнет от ревности, и не сможет узреть очевидных вещей. Но, гораздо больше его волновали интриги, хитросплетениями которых, эта ведьма, однажды уже разрушала союзы.

Королева атаковала барьер как только очнулась. Очередная слабость, которую она не сможет себе простить, отгородила ее от Эла и оставила в неведении. Она быстро поняла, что все старания напрасны и просто опустилась на камень, чтобы ждать.
Эл был прав, королева была еще слишком слаба  и подвергала их опасности. Возможно хорошо, что получилось именно так. Но боль и слабость были не физическими. Гул в голове был ее постоянным спутником, словно сотни Молотов выбивали в ее костях слова, которые произнес Сварог. «Победа обойдется им дорогой ценой, и часть они уже заплатили». Эл подумал, что она имела ввиду Мэда, а Эва не стала его разуверять, пока не нашла верных слов для правды.
«- Мне очень жаль. Я знаю, вижу, что ты переживаешь, сможешь ли дать наследника своему королю, ведь от этого зависит выживание его народа, а это его волнует больше всего. Сможешь, но, к сожалению, не в этот раз.
- Не понимаю, о чем ты? Удивилась королева, тем более, что смена темы разговора была очень резкой.
- Ты не знала? Ну конечно, у королевы огня, которая тысячи лет правит балом и ни на миг не постарела, не может так меняться тело, но это не правда. Ты не помнишь, но Всемать возлагала большие надежды на тебя, на своих самых первых детей. Ты пойдешь по ее пути, а может, и возвысишься над нею. Кажется, именно поэтому Хаос стирает твою память. Думаю это случилось совсем недавно. Твой избранник эльф, в его природе дети появляться как великая награда за искреннюю и чистую любовь. Самопожертвование ради другого существа, исключительность, в которой вы так похожи. Я чувствовал, как угасала эта маленькая жизнь, когда ты окунулась в лаву, но уже было поздно что-то делать. Хотя, знай, ты о своей беременности, то поступила бы именно как Всемать, Хаос дарит своим детям миры и оставляет на забаву, но никогда не заботиться о ком-то еще. Теперь ты не станешь такой, как она. И многие из нас, заключенных, будут таить надежду на твое возвышение. Ты никогда не пришла бы сюда, знай, что потеряешь дитя. Ты вернешься на поверхность новым созданием, и еще более сильной чем раньше, но то, что было внутри не возродиться. Я приму его как жертву и она мне по нраву. Дитя, это самая великая жертва. Следующий ребенок, если у вас получиться, будет благословенным мной, станет первым лучшем света в новом мире".»
"Мне очень жаль". Эва собиралась рассказать все Элу как только они останутся вдвоем, но не смогла собраться с силами и подобрать слова, ей не хватало воздуха для этого. Сейчас силы покинули ее вновь, королева устала. Она сидела на камне, а редкие горькие слезы стекали по ее щекам, все на что она была способна, оплакивая свою беспомощность перед Вселенной.
Вот в таком виде и нашел ее Эл, вмиг забыв о своей раненой ноге, расспрашивая о том, что же могло ее настолько угнетать. Нелепое время и ужасное место для этого, но они стали разговаривать. О правде. Ведь ложь, какое бы добро не было ее причиной, порождает новую ложь, а дальше только тьма. Тот виток истории мира, на котором они не могли остаться, период темноты, он уже заканчивался. И нужно было всю ложь оставить в ней. Король был зол на весь мир за такие испытания, когда узнал про потерянное дитя. Он был разгневан на Эву за то, что скрывала это. Но, теперь король  видел свет в конце их пути. Теперь они знали, что точно смогут иметь детей, рано или поздно, а Эл никогда не мог скрыть того, насколько это было важным для него.
Эва, конечно не была в восторге от появления Марсалы, но других путей у них не было. Очередной ссоры королева не стала начинать, ей было достаточно от того, насколько легче стало от разговора с королем по душам. Они стали двигаться в сторону своего дома. У них был камень, который уже покоился на рукояти меча Севера, они были друг у друга, а еще у них была ночь лишь для двоих.



Глава 16. Золотой

В городе, у подножья туманных гор всегда было спокойно и тихо, хотя бы потому, что жили в нем в большинстве своем полукровки, потомки эльфов северного леса, ушедших за смертными женщинами. Дети, которые не признали свою эльфийскую сущность и не отправились за своими предками. Оставаясь жить с людьми, они лишались самого большого преимущества эльфов – бессмертия. Конечно, жизнь полукровки была гораздо длиннее и легче, чем у обычного человека, поэтому в городе было полно моложавых и красивых стариков. Именно они, первые потомки эльфов, выстроили эти золотые стены, расширили каналы рек, окружающих Туманные горы, начали собирать урожай. Мирные люди выстраивали свои дома, не опасаясь нападения со стороны Запада, потому что были защищены Огненной страной.
Но человеческие жизни, даже полуэльфийские, слишком коротки, что бы сравниться с течением времени в Мирре. Годы шли, стены вырастали больше и красивее, и давно уже никто не видел ни драконов, ни Золотую королеву, ни ее Эльфийского короля. Несколько столетий уже прошло, с тех пор, как кровь первых эльфов смешалась с человеческой. Многие потомки древнего народа, и сами не до конца верили в сове высокое происхождение, доказательством которого была только внешняя красота и долгожительство. И, к сожалению, ни силы, ни магии в них не осталось.
 Эльфы, основавшие город, давно уже ушли обратно в свои земли, после того как их жены покинули этот мир, закончив свое смертное существование. И новые не появлялись.  После того, как люди Валиса предали короля Ургунта и пытались убить Светлого эльфийского царя Элджернона, жителям Северного леса было запрещено уходить к смертным. А любое неповиновение считалось предательством и каждый, принявший подобное решение, лишался покровительства элфийского народа, навсегда. Конечно, были и те, кто всё же приходил, но им приходилось оставаться в городе, потому как законы Королевы запрещали предателям пересекать границы. Каждый из таких эльфов был лишен магии, которая и поддерживала в нем вечную молодость. Нет, они не умирали, как обычные смертные, и не были подвластны болезням. Но старость, рано или поздно, брала свое и они уходили.
 Полуэльфы жили чуть дольше обычных смертных, как и их потомки, но сотня лет не идет ни в какое сравнение с жизнью королей, а история города писалась смертными. Поэтому последние воспоминания о создании города и его судьбе были записаны давным-давно, когда уцелевшие Валисы пришли проситься жить в город. Эта история была описана с ужасом, потому как, драконы, прилетевшие следом, заставили принять смертных, поверив в их добросердечность. Никому, даже ближайшим сородичам Огненной страны, не хотелось вспоминать, насколько убедительными могут быть разъярённые небесные змеи.
Так, обычные люди смешались с местными полуэльфами. С тех пор прошло много времени без новостей из могущественных держав. Старые распри и запреты королей были позабыты, и никого не удивило, появление прекрасной эльфийской девы, которая якобы не помнила своего происхождения. Старейшие эльфы, которые занимались в основном целительством, сочли ее полукровкой. Потомком какого-нибудь, пропавшего эльфа из самых первых семей, приняли ее и рыцари Светлого Воинства. Сильнейшие мужчины из чистокровных смертных потомков Валиса, которые берегли свою историю, память и чистоту сердец. Лишь однажды народ их был наказан, и этого хватило, что бы запреты и правила никогда не стерлись из памяти отцов, передаваясь потомкам. Стражей Мирыы очень обеспокоило появление девицы, и многим полукровкам пришлось доказывать свою правоту, в том, что женщина одна из них, что бы стражи впустили ее. Потому что помнили Воины, что чистокровным эльфийкам было запрещено покидать лес, под страхом казни, а они не хотели обрекать ее на смерть. Пуще этого, они не хотели навлечь на себя вновь гнев Королевы Эванделины, которая никогда не славилась милосердием.
Красавица появилась в городе совсем неожиданно, но сразу полюбилась всем обитателям. Дар убеждения, так старательно вложенный отцом, помогал ей находить новых друзей. Так что никого не удивило, что спустя месяц чужестранка стала женой бургомистра, фактически управляющей городом, внедряя свои правила и законы. Добрая и справедливая, как всем казалось, госпожа Малена, всегда становилась на сторону полуэльфов, своих сородичей. Особенно, когда споры населения решались, в, так называемом «честном суде». В котором, сам глава города, беспристрастно решал судьбу спора. Те, в свою очередь, яростно защищали и отстаивали свое превосходство, объясняя свою неприязнь тем, что именно предатели Валиса повинны в том, что город так отрезан от мира. И это было отчасти правдой. Ведь стражникам было запрещено впускать людей в город. Даже торговля с другими городам и заморскими странами проводилась только на побережье. Когда местные жители возвращались из своих путешествий, Воины Света на сердца которых наложено вечное заклятье чистоты, проверяли каждого вошедшего. И если житель Злотого города пытался провести с собой смертного, их обоих могли казнить. А души чистокровных смертных заколдованные стражники чувствовали всегда.
Последнее время ссор между жителями было особенно много. К сожалению, из-за таких ограничений, жители города редко могли найти себе пару, создать семьи. Да и сам город не мог расти, пока вокруг выстраивались все более высокие ограды.
Город в народе назывался Золотым, потому что был окружен высокими насыпями камней из золотых рудников, которые так часто встречались в этой части Туманных гор. Высокая ограда была облита расплавленным золотом, что делало ее абсолютно цельной,  а попасть в город можно было, только если кто-то из жителей поможет изнутри. Отворит ворота. Да и если стены обдать Драконьим пламенем, расплавить их. Но, как уже было сказано, большинство жителей давно перестали даже верить в драконов, не то, что в их волшебный огонь. Только Воины Света знали, что это правда, и что драконы никогда не нападут на этот город. Как и знали то, что каждую ночь, огромный Серебрянный змей Фальк, облетает просторы Огненной страны, патрулируя эту границу.
 В последнее время, люди стали сильно жаловаться на свою горькую участь, вечно расплачиваться за ошибку совершенную чужими  предками несколько поколений назад. Искра недовольства и в сердцах обычных добрых жителей, и кругом загорелась жажда власти и свободы, подогреваемая предвзятым отношением Малены и ее полуэльфов. Конечно, многие из них видели, что со столетиями, превосходство крови эльфов пало, а заколдованные поколения Воинов Света, так и возвышались над слабеющим народом.
Жизнь текла своим чередом, пока однажды ночью на город не напали Красные воины Запада. Не особо скрываясь, они въехали на центральную площадь, где проходил праздник урожая, на который, по обычаю, сошлись все жители. Они стали крушить все вокруг и убивать всех попавшихся под руку, будь то, даже ребенок или старик. Бургомистр погиб одним из первых, но госпожа Малена, бросив мужа, взяла на себя его обязанности. Она  стала выводить хотя-бы часть уцелевших в лес, через подземный туннель у самого подножья гор. Который был построен Воинами Света для того, что бы потомки эльфов могли покинуть город, направляясь к своим предкам под защиту, пока рыцари защищают город.
Почему Воины Света не защитили город сейчас, Малену не волновало, скорее всего, они мертвы, все до одного. И пусть никто не признался бы, но всех спасшихся полукровок, такой исход устраивал. Каждый из них утаивал самое главное, насколько с веками изменились их сердца, насколько они были чужими своим предкам. Но, с каждым шагом, навстречу Огненной стране, пограничным лесам Туманных гор, тяжесть в груди возрастала, словно тьма их смешанных сердец, душила, не давала идти дальше.
Опасаясь, погони, она вела их прямиком в горы.  Нарушать границы было запрещено и полукровки предупреждали ее об этом, но выбора не было. В Огненной стране правит не король Элджернон, а его жена, которая не станет обращать внимание на то, к какой расе принадлежат нарушители. Малена знала об этом не худе остальных, как и знала, что Эванделина сделает все, о чем попросит ее муж, а он точно захочет помочь своим бедным заблудшим сородичам. Возможно, смертные и не знают этого, но Огненная королева сама отдала свою страну в руки доброго короля, вместе со своим сердцем и телом. Поэтому она предложила из двух смертей выбирать менее вероятную, а тем, кто не хотел идти, возвращаться в город. К счастью для них, все последовали дальше в горы.

Эва проснулась от сильного, холодного ветра, что ворвался в ее покои. Стекол и перегородок  в комнате не было, но не смотря на горную высоту, на которой находился дворец, королева никогда не ощущала ничего более существенного, чем легкое дуновение свежего воздуха, зашедшего в спальню с каменного балкона. Испугавшись на миг, что они вновь очутились в башне Грома, она подскочила на кровати. Заметив, что возле окна парят драконы,  сразу успокоилась. Но, это продлилось не долго. Драконы не летали, они метались у окон замка, словно стая напуганных птиц. Они были все вместе, а это означало беду, потому что Серебрянные капитаны обычно патрулировали границы, а Зеленые младшие драконы должны были находиться на Востоке вместе с эльфийскими Воинами света, там, где крушение разрушило туман, скрывающий страну. Значит, случилось что-то очень серьезное. Она не хотела будить короля, пока. Тихо, накинув на плечи ткань, Эва вышла на балкон спальни.
- Почему вы покинули свои границы? Строго спросила она, обращаясь не ко всем сразу, а только к Фальку.
- Королева. Обратился старший из Серебряных драконов. – Действительно, стряслась беда, и мы не можем не доложить тебе. Кто-то очень сильный пересек границу наших земель с Западной стороны, это не обычные смертные, их присутствие стало сразу ощутимо за барьером, как только они ступили в лес.
Эва попыталась ощутить мысли брата, но ничего не получалось, значит Ферум не причем, или слишком хорошо научился скрываться, после случившегося в Идрисе.
- Брата я бы ощутила. Сказала вслух она, отметая ненужные сомнения, которыми не стоило тревожить крылатых собратьев. - По лесу движется целая группа людей, но это не армия, хотя во всех присутствует дух воина. Кто-то очень сильный ведет их, точно зная, куда именно нужно идти. Кто-то, кто хорошо подготовлен к тому, что бы найти нас.
- Королева. Сегодня ночью был набег на Золотой город, его уничтожили, никто не выжил. Думаю, можно предположить, что именно оттуда они и идут. Там жили полукровки, это вполне объясняет силу. Возможно, спасшиеся. Мы не покидали границы, что бы спасти город, так как вы приказали не вмешиваться в жизни смертных после нападения на короля. Продолжил докладывать Фальк, в чьи обязанности, как раз и входила граница с Золотым городом.
- Да, смертные или полуэльфы, они теперь не наша забота. Но, город давно уже сам мог себя защитить, с целой армией Светлого Воинства. Тем более, стена выстроена так, что армию могли лишь впустить. Это еще раз доказывает, что смертные предатели.
- Смертные не могли нас предать, на них заклятие. Ответил Фальк.
- Да, чистое сердце, преданность. Сказала Эва. – Но, я не о них. Воины света, бывшие жители Валиса, следили за своими сынами и передавали службу только тем, кому досталось заклятие. Я говорю о предательстве тех, кто из потомков светлейшего народа превратился в обычных смертных людей. Тех, кто отказался от своего дара бессмертия, полукровок, точнее их детей.
- Разбавленная кровь, моя королева, ни к чему хорошему не приводит. Ответила Одум.
- Я отправлюсь встречать гостей, ты, Фальк - лети, узнай, что уцелело в городе. Братьев отправь на границу Запада, а Зеленые драконы должны находиться на своем посту, не зависимо от того, что происходит. Покинуть пост можно только по моему приказу. Оставшиеся рыцари, это единственные члены Воинства Света, которые выжили.
- Очередное самоуверенное безрассудство, Эва? Голос Элджернона не предвещал ничего хорошего. - Идти туда одной? Ты же ощущаешь силу, которая пересекла границу? Даже если это полукровки, никто не знает насколько они добрые, или на чьей они стороне. Мы давно, по твоему же приказу, не следим за их миром, мы бросили их, не стоит удивляться, если они пришли не с миром.
- Мы их не бросали, не нужно взывать к моему чувству вины. Они не часть нашего мира, и поплатились за свое предательство. Не помню, что бы ты сильно настаивал на обратном, когда было принято решение запретить возвращаться тем, кто ушел за смертными женщинами.
- Хватит. Вмешался Мор. – Это были решения, которые принимались вынужденно, и нельзя винить королеву в бессердечности. Серебряные драконы патрулировали границы Золотого города, так же, как и свои. Мы не могли себе позволить впустить ни одного смертного в этот мир, потому что даже мелкое вероломство с их стороны, может сейчас повлиять на исход всей борьбы.
Все-таки, правдиво было то, что Мор считался самым мудрым существом во вселенной. Эва даже сама поверила в  вынужденные меры, хотя до этого была полностью согласна с Элом в своей бессердечности, и даже не собиралась скрывать своего отношения к людям. Но, что-то в словах мора подсказало ей, что гораздо разумнее пойти иным путем.
- Поиск. Сейчас это главное. Мы очень близки к победе, сквозь все, что мы пережили. Нельзя останавливаться, нельзя терять время. У нас есть предполагаемое место,  кому-то срочно нужно туда отправиться, а за меня можно не переживать. Неужели я не смогу защитить себя в своем доме? Я тысячелетиями выживала сама во враждебном мире.
- Она права. Сказал Мор, который в обличии человека седел верхом на Аде. - Мы знаем, где искать дома остальных божеств, но время не на нашей стороне. Ты не можешь позволить себе задержки. Королеве безопаснее остаться здесь, под защитой Ада, чем пускаться в очередную борьбу с богами.
- Действительно. Продолжил за братом, Мор. – Ты, гораздо меньше поддаешься влиянию проклятых сил. Очевидно, что дальнейший поиск для тебя более безопасен. А Эве, по-прежнему, нужно управлять страной. Непрошеные гости, пересекшие ваши границы, это именно то, чем должен заниматься правитель государства.
- Возможно, вы правы, вот только здесь тоже не так безопасно как кажется. Туман частично разрушен и любой, кто имеет достаточно сил, сможет использовать свою магию во вред. Сопротивлялся доводам Эл.
- Для этого,  кому-то нужно находиться внутри страны, за барьером никто не знает, как пройти к замкам. Ничего не произойдет. Отвечала Эва.
- Но ты сама сейчас собираешься провести сюда того, у кого точно есть магия? И ты не знаешь ни природу этих сил, ни сторону. Мало того, ты даже не можешь их прочитать.
- Без помощи Ферума мало у кого хватит сил, что бы справится с королевой, а я чувствую, что это полукровки, в них нет такого могущества. Отвечал Мор.
- Всем стоит отправляться по своим заданиям прямо сейчас. Не трать  зря время на споры. Чем раньше ты отправишься и закончится поиск, тем больше уверенности в том, что со мной все будет в порядке. Я обещаю. Если это полуэльфы я не казню их, а отправлю в нижний замок до твоего прихода. Ты сам решишь, как поступить с ними, когда вернешься.  Сказала Эва. И по голосу королевы всем стало понятно, даже Элджернону, что разговор окончен.
Король эльфов пронзительно посмотрел своими колючими, ледяными глазами на женщину, жизнь которой ценил выше собственной, и не смог распрощаться с ощущением, что их ждет беда. Сердце эльфа было не на месте, но он не стал ничего говорить. А были ли слова, которые могли в точности выразить то, насколько он будет зол на весь мир, если с Эвой что-то произойдет, пока его не будет рядом. Была ли степень, которой можно объяснить, что он никогда не простит их, все, кто отправил его в этот поиск. Но, она была права. Время сейчас не было их другом и ему ничего не оставалось. Король Севера молча поменялся местами с Адом, седлая второго Жемчужного дракона, он надеялся, что этот взгляд на Эву был не последним. Ему не хотелось бы запомниться именно так, холодно. Король уносился в высоту.

- Мы полагаем, что боги земли и воды были парой, нет никаких точных рассказов о них, но все, с кем мы общались ранее, твердят, что история идет по кругу и повторяется, а значит среди четырех правителей, двое должны быть вместе. Рассуждал Мор, пока вез Элджернона в бескрайнее море. - Значит как минимум одна пара жила вместе, но Сварог и Гром тоже делили один дом.
- Но они не были парой, ведь правда? Да и союзниками были лишь до того момента пока между ними не встала женщина, а божество огня ушло в свои подземелья. Допустим, другие были вместе как семья, вы думаете, что они были настолько близки, что оставили свои силы в одном месте?
- А вы с Эвой, как бы поступили? Логично, что они рассчитывали вернуться, а не подарить кому-то свою власть, а значит, оставили камни там где Земля сможет возродить себя и мужа или наоборот.
- Как вы нашли место? Дальше Измира только море на наших картах.
- Да. Сейчас мир выглядит именно так. По крайней мере, по нашим представлениям. Потому что знания, которыми обладают ваши народы весьма ограничены, как и наше виденье в этом мире.  Но так было не всегда и мы это знали. Рассказ Марсалы дал понять, что она пыталась сбежать за море, а значит, за Миррой существовало или, даже сейчас существует что-то еще.
- Зачарованные земли? Переспросил Эл, вспоминая рассказ кошки, которая действительно упоминала о владениях других богов за морем.
- Да, сегодня их нет на карте, хотя, как мы уже уточнили, существующие карты, скорее всего, искажены. Многие континенты могут находиться в этом мире, острова и земли, некоторые, вполне могут быть сокрыты магией своих правителей. Вторгаться туда, даже если мы наткнемся на что-то подобное, крайне опасно. Потому что мы и не представляем, какие силы могут оберегать эти земли, если они существуют. Нам нужно сосредоточится только на том, что нам предназначено. Проверить где  затонули Зачарованные земли не сложно, если знаешь что искать. Что, по-твоему, важнее, земля или вода?
- Вода, конечно, она питает землю, а если ее нет, та засыхает, но вода вполне может существовать без земли. Спокойно ответил Эл.
- Абсолютно верно, значит, Бог Воды не может жить себе в подземном ручье, но вот Богиня Земли, вполне могла обосноваться на дне бескрайнего моря.
- Мне понятны твои рассуждения. Хорошо, но как именно мы поймем, где находиться царство? Ведь на то оно и Бескрайнее синее море, чтобы никто не смог его пересечь. Как же в нем, что-либо найти.
- Силы Эвы, Ферума, а теперь и твои, основаны на управлении стихиями, частями света и сменой времен года. Там где Эва - всегда лето, тепло и солнце, Ферум - предпочитает осень и опавшие листья, а Властелин Севера - должен вызывать зиму. После того, как ты чуть не разрушил основание страны своими заморозками в пещерах Сварога, многое переменилось. Расстановка сил сместилась. Ферум никогда особо не пытался контролировать, что происходит вокруг, он, по его мнению, пришел сюда не за этим. А зря. Теперь листья на деревьях в Мераморе ярко зеленые, а пенье птиц раздражает его вместе с шумом ручьев и приходом весны. Если бы он и впрямь остался единственным правителем, то кругом бы воцарилась вечная осень, но король Запада никогда не обращал на это внимания. Он не смотрел на то, что все крутиться вокруг них, никогда не выходил из своего замка, что бы увидеть эти перемены. Из-за смещения везде воцарилось лето и зима, как на суше, так и в море. Представляешь, каково мое удивление, что есть место, где встречаются Зима и Лето, над которым вы не властны. В том месте, где теплые морские волны ударяются о ледяные скалы, обрушивая в воду талый снег, где встречаются морские течения. Там нет ничего, абсолютная тишина и пустота, нет погоды, рыб или животных, даже солнце не проникает сквозь толщу воды. Скоро ты все увидишь сам.
- Но, разве это не доказательство того, что мы тут одни, что никаких спрятанных континентов нет. То, что мы пересечем бескрайнее море и достигнем центра мира?
- Нет, мы достигнем лишь центра мира, в котором правят силы Первых. Но, я по-прежнему уверен, что это не единственные земли в этом мире. Возможно, когда война закончиться, мы отправимся на поиски этих неизведанных земель, Король, и ты нарисуешь новые карты, пополняя библиотеку Мэда, в память о нем.
- Звучит не плохо, Мор. Обещай мне, что отправимся в это путешествие, и так мне будет больше веры в победу.
- Обещаю, Элджернон. Ответил дракон.
- Просто спрошу, чтобы услышать это вслух. Ты хочешь отправить меня в бездну, сквозь которую ничего не просвечивает? Ни солнце, ни наши силы, ни твое чутье?
- Да, именно так. Думаю тебе лучше уже сейчас научиться управлять всеми доступными силами.
В полном молчании они двигались дальше, король, верхом на драконе, наблюдал все то, что тот только что описал, а спустя время увидел и место, в котором была цель их путешествия.

Королева пересекла горы очень быстро, в страхе за близких, который подгонял ее, словно ветер. Сама по себе она была рада окунуться с головой в свои силы и больше всего хотела сражения именно сейчас, но наткнулась на кучку раненных, голодных и напуганных полукровок. Как жаль, что таким людям не доставало величия их бессмертных предков, что слабая человеческая кровь делала их трусливыми, а еще –очень громкими. Их вела за собой женщина, эльфийка с виду, но вокруг нее ощущалась сила мага, а значит, она была очень опасной смесью. Судя по внешности, женщина была смесью первого поколения, эльфийская кровь еще очень сильна, без единого намека на смертного.
Странно, что она могла родиться на свет. Эл знал о судьбе всех, кто ушел за смертными женщинами, но никто из них не мог создать семьи с ведьмой или волшебницей. Маги рождались только в широтах Запада, они были последствием его огромно силы, которую король потеря пытаясь сохранить собственную страну, во время взрыва, уничтожившего пол мира. Монстры. Самые настоящие. Существа, рождение которых, природой не задумано. Такие-же, как и Эва, со своими прекрасными родственниками. Сейчас такими были только жены Ферума, а значит девушка, скорее всего, шпион. Она была опасной. Но в мыслях остальных чужаков Эва не увидела ничего подозрительного, все были открыты, ничего не скрывали, поэтому она могла спокойно приблизиться. Даже мысли странной девушки были чисты и добры, словно по-детски наивны. Хотя, сомнительно, что бы лидер с таким мышлением, вывел часть народа из пылающего города.
- Кто вы и почему посмели нарушить границы королевства? За это полагается казнь, смертным вход воспрещен.
- Меня зовут Малена, я жена бургомистра Золотого Города. Ночью на нас напали, все люди и полукровки погибли. Лишь небольшая группа наших осталась жива, мы смогли выбраться через туннель, который начинался прямо в доме главы городской стражи. Проход вел в лес, а больше нам некуда идти. В страхе перед погоней, мы бы хотели отдаться на суд Королю Эльфов, ведь мы потомки его народа, который ни в чем не повинен перед его Величеством.
- Город охранял отряд Войска света, что с ним? Тем более войти в Золотой без помощи его жителей нельзя, я сама видела эти стены.
- Ваше Величество давно не интересовалось судьбой города и войском, а оно истощилось, те, кто остались, были убиты в первую очередь. Но, правда, в том, что предатели, Валисы, впустили налетчиков. Вы не можете оставить нас здесь, погибать, ведь сами отправили к нам этих лгунов, а мы расплачиваемся за это, Ваше Величество.
Это была полнейшая ложь, Эва знала это. Возможно заклятие «чистого сердца» и истощилось за несколько столетий, но Войско Света было численным как никогда. Драконы следили за границами и часто докладывали об этом. Если они и смогли обойти заклятье, то останутся живы и драконы добьют предателей. Но, королева была уверена, что все ее светлые воины уже мертвы и именно среди этой маленькой кучки уцелевших стоит искать ядовитого червя.
Эва отметила, что девушка использовала обращение, которое не употребляют в Мирре, а еще, что произносила она это с нескрываемым презрением. Но это можно было объяснить обидой, которую чувствовали полукровки, которых бросили из-за ошибок смертных, а сейчас они потеряли все из-за них же. По крайней мере, слова девушки сходились с версией остальных потомков, которых она знала. Ей бы хотелось убить нахалку на месте, но нельзя было.
- Мы надеялись на защиту, как родственники короля Элджерона. Продолжала девушка, у которой явно не было ничего общего с Элом.
- Может и родственники, но он запретил возвращаться всем, кто покинул его народ после Валиса, за нарушение приказа я могу казнить вас всех.
- Тогда мы умрем здесь и сейчас, ведь больше нам некуда идти.
И, Эва очень сильно боролась с желанием исполнить свои угрозы, но не хотела расстраивать Эла, которому пообещала привести уцелевших полуэльфов.
- Все вы идете со мной, но не будите покидать дом, который вам выделят до возвращения короля. Но, вначале, ты расскажешь, кто ты на самом деле.
Она была готова к этому вопросу и очень убедительно поведала историю о том, что мать ее была волшебницей, из семьи воинов, из города над морем за мостом Запада, а отец Эльфом. Мать сбежала еще ребенком из-за того, что старый король забирал девочек из семей в свой замок. Родители ее, хоть и были свирепыми воинами, не помешали этому, возможно пожалели, этого никто уже не узнает. Мать скиталась по Мирре, а затем встретила Эльфа и он увел ее жить на окраину леса. Много лет назад их обоих убили во время набегов, а Малена осталась одна в лесу, но чувство голода и страха заставило девочку пойти к городам. Так она бродила из оного селения в другое, пока не пришла в Золтой. Эва никак не смогла найти ложь в ее словах, тем более, что путники ее подтверждали каждое слово. На всякий случай, королева подумывала над тем, какая из темниц будет более подходящей для столь интересной особы. И кажется, даже имела на уме одного разборчивого стражника, вкусы на женщин, которого удивляли всю Огненную страну, и пугали всю Мирру.




Глава 17. Трезубец Богов.

Они опустились на край ледяного плато, монолитного снежного кома, спокойствие которого не потревожил даже вес огромного дракона. Лишь высокие волны могли сравниться по силе с этим явлением. 
Король не чувствовал ничего на дне. В том месте, куда указал Мор, куда ему предстояло направиться – была сплошная темнота, бездна на краю его собственного мира. Возможность утонуть не привлекала Эла, но выбора не было, он не мог послать вместо себя дракона. Это была их личная битва, а крылатые змеи, не важно, насколько древние и сильные, были лишь спутниками. Но, ключевое сражение,  в каждом испытании, всегда за ним.
Дракон подталкивал его всю дорогу колкими шутками. Хотя, по мнению Мора, он подбадривал эльфа перед важным испытанием. Мнение, которое Эл не разделял.
Эльф прыгнул в воду.
Есть хорошая новость, пожалуй, даже две замечательные новости.
Во-первых, он мог спокойно дышать, как и на поверхности, хотя дракону, который последовал за ним, пришлось вернуться обратно. Все же, их общие опасения были верны, в испытание Эл может пойти только в одиночестве. Не важно, было ли это место заколдовано, или, просто у местного владыки были какие-то проблемы с крылатыми монстрами. Эта мысль задержалась в голове Эла ровно на столько, что бы представить дальнейшие события, и заставить себя плыть дальше.
Во-вторых, он прекрасно видел в этой пустоте блеск, отдаленно напоминавший очертания домов. Эл поплыл туда. Он двигался быстро и думал о том, как хорошо, что вода оказалась достаточно теплой. Что-то было не правильным в этом маленьком путешествии. Абсолютная ясность ума, скорость и свобода передвижений. Никаких помутнений рассудка, травм или обгоревшей кожи.  Как-то это было слишком просто, вновь подумал король, но возвратиться он не мог. Он был в силах лишь готовится к чему-то гораздо более страшному, чем то, что переживали они до этого.
Хотя, количество физических страданий его не волновало, больше ничего не могло превзойти боль, от их с Эвой потерь.
Элджернон плыл и его пугала эта тишина и пустота.  Эльфы хорошо исследовали северную часть бескрайнего моря, они занимались ловлей рыбы, добычей жемчуга и кораллов в своем родном королевстве. Раньше он не задумывался о том, что даже в той, прохладной части Мирры, море было всегда летним, теплым и приятным. Чего нельзя было сказать о его обитателях, Эл точно знал, что бескрайнее море кишит всевозможными рыбами и монстрами. Не раз рыбакам из его народа приходилось отбиваться от хищных рыб, подплывающих близко к берегу, а бывало и от более ужасных тварей.
У эльфийского народа не было кораблей, и никто никогда не задумывался о их строительстве. Благодаря своей силе и выносливости, обитатели Идриса могли пересекать большие расстояния по морю вплавь, самостоятельно, как и могли спускаться на большую глубину, что бы раздобыть кораллы или жемчуг. Изначально, лишь желающие могли отправиться в море, обучаться этому и приносить пользу своему народу. Ведь эльфы часто обменивали свои находки на полезные товары Валиса. Для, не признающих монеты бессмертных, это было очень выгодным делом. Но, со временем, даже специально обученные воины стали отправляться в море, которые могли защититься от нападающих на ловцов тварей.
Даже во время полета через Лето он видел китов и дельфинов, но не тех китов, которые поглощали рыбаков, с которыми сталкивался его народ у северной границы континента. Зная что более опасные твари стерегут глубины, которые он сейчас пересекает, король передвигался опасливо. Тишина, сейчас здесь не было никого. Элджернон медленно приближался к светящимся зданиям, руинам, которые когда то были частью какого-то города.
Кораллы, эльфы добывали такие у побережья Идриса, чтобы делать из них украшения, дома, оружие и еще многие прекрасные вещи. Он проплыл мимо первых построек, которые видимо, служили воротами, и оказался в большом, даже огромном, по его понятию городе.
Он выглядел величественно, не смотря на разруху. Давно покинутые дома впечатляли своими размерами и отделкой. Эл увидел, где проходит мощеная центральная улица и решил спуститься, что бы тщательнее осмотреться. Все, тишина и спокойствие вокруг, показывали, что его здесь ждут, вот только кто? Столь гостеприимные хозяева не показывались, а Эл стал готовиться к битве, прислушиваясь к своему чутью, осторожно продвигаясь по улице города. Внезапно дорога стала расширяться, и король оказался на площади. Огромный дворец, построенный в форме полумесяца, возвышался над городом, как бы приветствуя путника с добрыми намерениями, и запрещая дальнейший путь завоевателю. Эл понимал, кем он является и не ожидал ничего хорошего.
Дворец был настолько большим, что мог вместить в себя все двенадцать замков Огненного королевства вместе взятых. У этих богов был больший размах, чем у тех, чьи дома заняли они с Эвой. Площадь была полностью вымощена из жемчужин, белых, розовых, разноцветных, и абсолютно идеальных. Каковых не бывает в природе, полностью одинаковых по размеру и форме.
Это бы понравилось Мору и Аду, но король не рискнул достать хоть одну. Что-то подсказывало ему, что такая красота рассчитана именно на то, что бы привлечь внимание незадачливого вора. Дворец и площадь сохранились куда лучше самого города, как будто еще вчера здесь играла музыка, и ходили прохожие. Именно за тем, что держало их в таком состоянии, Эл и пришел. Именно эта часть силы удержит мир от разрушения, когда падет жестокий король Запада, когда его магия перестанет быть основой творения, другая станет ей в замену.
Центром площади были статуи, настолько впечатляющие монументы, что драконы вполне могли сидеть на их плечах и казаться охотничьими соколами. Эл даже не мог себе представить, что за такое короткое время оказался на столь впечатляющей глубине. Или ему просто казалось, что прошло не более нескольких минут. С этого места не видно было солнца и нельзя было сказать, сменились и день с ночью или он и правда, только окунулся под воду.
Статуи были посвящены мужчине и женщине, и Эла вновь испугало столь явное сходство с ними, его собственным изображением и Эвой. В надменных лицах читалась скорее жестокость, чем доброта. Но это была именно та беспощадность, с которой Эва могла приказать уничтожить целый город предателей, или то холодное равнодушие, с которой Эл принимал такие меры.
Эл осматривал статуи и уже хотел пойти во дворец, но внимание привлек солнечный блик, которого здесь быть не должно было. Потому что ни о каком солнце, сквозь эту толщу воды, речи и не шло.  Он посмотрел на них еще раз. Женщина держала в одной руке меч, а второй рукой держалась за мужчину, словно поддерживая его. Так Эва предстает перед всеми подданными, показывая, что она тоже подчиняется королю Элджернону, превознося его. Ритуал, который Элу, выращенному в равноправии эльфов,  было сложно понять.  На руках владычицы висели бусы, с точностью вырезанные из камня, огромное множество браслетов и цепочек. Словно она была и так не достаточно уверена в своей красоте и превосходстве. Но ничего из украшений женщины и ее убранств, не давало такой блеск, который мог привлечь внимание. Короны обоих были из камня, без каких-либо вкраплений драгоценностей. Это казалось немного странным, для столь богатого двора, но не вызывало интереса. Мужчина не имел меча, но рука его удерживала более грандиозное оружие. Посох, точнее скипетр, с короной из фигурных зубьев на верхушке.
Вот, и Бог Морей со своим трезубом, подумал Эл. Вот и столь долгожданная встреча. Только его оружие было из метала, возможно, одного из прекраснейших, которые встречал Эл.  Но, бронзовый скипетр сам по себе не мог дать такого свечения. В верхушке его поблескивала еще одна жемчужина, но только совсем другого рода - черная, как сама земля. Эл, увидев ее, был околдован красотой и сразу понял, что загадка именно в трезубце. Ему нужно было подойти поближе, ведь он не мог унести с собой столь огромную вещь. Значит, существовала возможность извлечь жемчужину.
С первого шага стало ясно, что именно это и было той ошибкой, которую все ожидали. Жемчужины стали трястись, как будто вот-вот собирались рассыпаться, сама площадь начала движение. Эл побежал вперед пока была возможность и уже с близка увидел свою цель. В большой скипетр был вставлен маленький трезубец и именно его корону украшала жемчужина.
 Эл оттолкнулся и, в прыжке, выдернул свое новое оружие из бронзы. Вода, столь плотная, что помогала ему двигаться все это время, сама позволила сделать столь грандиозный прыжок, равны взмаху крыльев дракона.
Площадь остановилась и приняла прежний вид, но король больше не был сам в этом месте. Мудро было бы бежать, но король не умел этого делать, а монстры стали наступать со всех сторон на своих многочисленных конечностях. Первый монстр был самым главным, потому как все остальные ждали, как с ним расправиться Эл. Это, как ни странно, не заняло у него слишком много времени. А потом они атаковали все разом, но не могли добраться до него. Только когда тело последнего упало на площадь, король понял свою ошибку. К этому моменту, у первой твари вновь выросла голова, и атака пошла заново.
 Битва продолжалась по кругу, чудовища были бессмертными и просто изматывали свою жертву.  Без магии, Эл мог лишь отбиваться от них своим оружием. Во время сожалений о том, что он не может воспользоваться силой Севера или Грома, Эла осенило, что неплохо было бы использовать могущество Трезубца, вот только как? Король не знал никаких заклинаний, ему оставалось только поверить в себя. Он направил всю свою энергию через скипетр. А тот раскалился, и издал вспышку света, остановившую всех монстров. Больше никто не нападал. Твари не были мертвы, просто обездвижены. К сожалению, сейчас это максимум, на что король мог рассчитывать. Пора было бежать, и сейчас это казалось ему и правда, мудрым поступком. Вода больше не поддерживала его, словно тоже пытаясь обрушить все свои силы на грабителя. Но, король не мог себе позволить плыть вверх, обычная скорость эльфа могла попросту убить его. Эл  вскинул трезубец над головой и приказал ему подниматься на поверхность, больше ему не было дела до этого места. Ему оставалось только надеяться, что посох бога морей окажет еще одну услугу своему новому владельцу. И он поднялся вверх. Силы больше не подвели его, оставляя за спиной, вновь оживающих монстров, он хотел лишь поскорее оказаться дома.
Их поиск окончен, остались лишь мечи двух братьев и, возможно, после победы, они с Эвой смогут вернуться в этот дворец  под водой.

Ад был не в восторге от гостей, как в прочем и всегда. Дракону вообще не нравились живые, но чужаки особенно. Человеческие, смертные женщины, конечно, не в счёт, но Эва предпочитала об этом не думать. Тем-более, его раздражала необходимость притворяться человеком, или наоборот – обычным драконом, чтобы не выдавать себя.
  Полукровки, по его мнению, имели плохой запах, а эти, которых привела Эва, были еще и опасны.  Ад очень сожалел, что они позволили королеве пообещать не убивать гостей.
Во-первых, Малена - не настоящее имя девушки, а до правды он не мог докопаться, к сожалению. Зачем так крепко закрывать свои мысли и украшать их ложью, если там нет ничего плохого? Из древних миров Ад знал о магии имени и особенно хорошо ощущал подобные обманы. Эва отнеслась к этому совсем беспечно, по правде ее больше волновали другие вопросы, чем собственная безопасность. Как всегда, ее тревожило только то, как там Эл, что делает король и, как отреагирует на появление новых жителей замков.
 Дракон, не мог себе позволить такого отношения, он настоял на том, что бы Малена осталась в замке королевы. Дабы узнать, что она скрывает, следовало держать ее вблизи. Эве оставалось только ждать вестей от короля, а терпение не было ее сильной стороной. Ад попросил ее узнать побольше о загадочной гостье, пораспрашивать ее, притвориться другом. По правде, у Эвы это получалось всегда плохо, даже с близкими ей не удавалось общение, но пора было тренироваться. Возможно, совсем скоро у нее не будет поводов скрываться от мира, прикрываясь тайной войной. Поэтому королева, по совету Ада, собиралась устроить им ужин в своей спальне.
Девушка пришла по первому  ее зову, но скромной или учтивой отнюдь не казалась. Малена в любой момент пыталась вступить с Эвой в спор, но королеву это даже привлекало,  словно подзадоривало прибытие достойного соперника перед битвой. Ад знал, что такой настрой продлится не долго, но молчал об этом. Еще немного и Эва будет готова казнить девочку, даже без совета с Элом.
Полукровка была рождена вождем, она точно не из семьи рабов или воинов. А еще она была жестокой, значит, Эл не допустит, что бы девушка осталась в одной стране с его народом. Жестокость читалась на ее лице, и это не возможно было спутать ни с чем.
На самом деле вытянуть из нее почти ничего не удалось, наоборот она больше расспрашивала, а все свои ответы приправляла ложью, но увидеть правду Эве так и не удалось. Как будто вранье было нанесено на чистый лист, а прежних воспоминаний и мыслей у девушки не существовало. Как и у Эвы, именно так будут выглядеть мысли королевы, если кому-то удастся их прочесть. Королева стала только отчаянней желать отправить девушку в темницу, но им стоило дождаться Эла, который точно мог сказать был ли такой эльф, что Малена называла отцом.
Наконец послышался шелест огромных крыльев за окном, а спустя секунду, в зал вошел Ад в обличи мужчины. Малена была поражена его видом и это была первая искренняя эмоция за весь вечер. Глаза ее широко распахнулись, а пульс участился. Вполне человеческая реакция, которая должна была польстить дракону. Но, зная Ада, Эва не была в этом уверенна. Выражение лица мужчины говорило о крайней степени отвращения, что бывало очень редко. Обычно, дракон не брезговал подобными подарками.
- Милая, оставь нас наедине. Я позову тебя. Обратилась королева. - Ты произвел неизгладимое впечатление на нее. Продолжила она, обращаясь к Аду, когда девушка покинула покои.
- Может, отдашь мне ее в коллекцию? Ты всё равно уже прикидываешь, куда ее сослать, а она это понимает. От напряжения в комнате скоро искры будут летать.
- Пожалуй, так, и сделаю. Хотя, на твоем лице я не видела особого желания на счет этой дамы. Если вам она не нужна, пусть отправиться в самую глубокую темницу страны. Что там у нас есть? Может туда, где был Сварог? Хотя, вряд ли она переживет спуск в свою тюрьму. Королеве доставляло невообразимое удовольствие думать о мучениях, которые возможно настигнут девушку, в любом из вариантов. И сейчас ее совершенно не волновало, откуда взялась такая жестокость, она не собиралась оправдываться за нее.
- ООО! Так она настолько опасна? Посмотрим, что скажет Эл, который, кстати, вот-вот вернётся. Поиск успешен, он нашел трезубец Бога морей, а в нем была жемчужина земли. Оружие, которое он уже испробовал на армии морских тварей. Правда, разобраться в действии так и не получилось, потому что все они бессмертны. Но, Мор предлагает вернуться и изучить этот вопрос, когда закончим здесь. Теперь есть все артефакты для войны. Так что конец не за горами. Скоро он вернется, все будет готово и можно собирать войско для следующего шага. Но, нам нужна помощь кошки, чтобы соединить и использовать все. Вы уже узнали, как ее превратить обратно в человека?
- Думаю, что вы и сами знаете, как ее заколдовали те, кто любили, а значит снять чары без чувств нельзя. Недовольным голосом ответила Эва.
- Ты боишься? Что он тебя предаст? Маловероятно, королева. Твоя слабость это неуверенность в Вас, на этом ты и проиграешь. В любом случае, он может сильно ненавидеть ее или жалеть, этого будет достаточно. Издевательский тон, Ада, однако был уверен.
- Разве в твои обязанности входит меня учить? Огрызнулась Эва, жалея, что у нее не хватило бы сил даже покалечить этого наглеца. - Спасибо за весть. Ждать осталось не долго. Уходи. Ее злость росла и дальше могла обернуться ссорой с таким ценным союзником.
Эва была слишком раздражена для дальнейшей беседы, а Ад молча вышел. Его никогда не обижали его капризы, даже не удивляли, попросту ему было наплевать на все. Королева осталась одна.
Она встала, чтобы сходить за Маленой, думая, что девушка ушла в свою комнату, но ошибалась.

Иса с трудом сдерживалось все это время, в таком обилии волшебства и магических существ, давящем на нее.  Она была лучшим бойцом в замке Ферума, но тот всегда делал ставку на Аурума из-за ее нестабильной психики. Со временем она действительно сошла с ума.
Иса особенно остро ощущала магию в мире, но в Мераморе ее не было нигде, кроме Звездного зала, в который отец ее впускал редко. Посылая на это задание, он явно не ожидал такой мощи от Огненного королевства, иначе счел бы ее не надежной.  Здесь было все настолько волшебным, даже стены этого дворца, что полукровка ощущала магию на вкус. Не только на своем языке, но и каждой клеточкой своего искалеченного тела. Ей было тяжело сдерживаться при королеве, которая сама не понимала того, насколько сильной она была.
Теперь Иса приведет ее к отцу, узнав секрет этой страны. Она видела дракона, знает, что они готовят войну против Ферума. Даже почувствовала момент превращения этого монстра в того прекрасного мужчину. Драконы0оборотни, это очень сильная и древняя магия, не подвластная даже Феруму. Властелины Огненной страны, во главе с Эвой были действительно опасны для ее отца. А что если армией некому будет управлять. Иса знала, что по плану отца, король придёт за своей женщиной, у него не будет иного выхода. Там он и сгинет, не способный пожертвовать любовью ради собственного народа, он становиться слабее, когда с Огненной королевой происходит несчастье. Эва останется подле отца со всей ее силой.  Она никогда не сможет забыть и пережить смерть Эла, своего возлюбленного эльфа. Но, Ферум умеет управлять безумцами. Он будет рад свести свою мятежную сестрицу окончательно с ума, и когда, она попрощается с последними остатками рассудка – возьмет ее, как славный трофей своей лучшей битвы.
Мужчина, которого она видела в покоях Эвы.  Ад, мог разрушить ее до основания. Такого она не могла не опасаться, своей реакции на его появление. Зная. Что за монстр скрывается за обличаем прекрасного мужчины, она должна была бежать пока не провалила свою миссию. Но, Иса очень надеялась, что отец позволит не убивать его, а оставить как награду. Да, она попросит его за свои старания.
Иса ждала королеву, приготовив цепи, которые создал отец. Только они способны удержать королеву Юга, и перенести ее в замок Мерамор.
"-Нас ожидает приятнейшее путешествие домой, моя королева" подумала Иса, когда дверь открывалась. И, одним сильным, быстрым движением, набросила на Эву сеть из цепей.
Королева стала бороться, но чем больше она двигалась, тем более тугими становились оковы. Она попыталась успокоиться и вызвать огонь, но ничего не помогало. Звала Ада и слуг, но только, обезумевшая Иса схватила ее за руку. Больше королева ничего не помнила.
Она очнулась в западном замке, в звездном Зале, словно в самом дурном кошмаре, который мог ей приснится. Прикованная к стене цепями, которые сдерживали ее силы, она не могла пошевелиться. Эва видела лишь пустой зал и слепящее солнце сквозь окна. Внезапно распахнулись тяжелые двери, в которые, уверенным, величественным шагом победителя, вошел Ферум. Он выглядел моложе, чем она его помнила, когда в виде седого старца, ее безумный брат, разрушал мир. Как будто, вновь он был молод и прекрасен. Не настолько, как был тогда, как только пришел в этот мир. Но вполне еще он – один и Первых.
- Давно не виделись, сестра. Как же давно мы не виделись…






Глава 18. На белый замок

Что значит, пропала? Кричал в бешенстве Эл. Впервые, за долгие годы, он был не рад, что возвратился в этот замок.
- Ваше величество, мы получили вести об успешном завершении миссии, когда королева ужинала с этой странной гостьей, которую привела из лесу. После нашего не долгого разговора, я ее не видел. Отвечал Ад, который не мог никак контролировать то, что внезапно съёжился от грозных, буравящих взглядов брата и молодого короля. Как-будто в стократ  уменьшился в размерах. Да, он чувствовал себя виноватым. Как можно было быть таким беспечным и оставить  столь ценную фигуру в компании абсолютно незнакомого существа, наделенного могущественной магией. И не то что бы Ад чувствовал, что сила Эвы мощнее. Нет. Как раз тут он ничего не ощущал в Малене, никакой слабости, полное отсутствие желания поддаться королеве и подчинятся ей. И не то чтобы, дракон не ощущал опасности, но ему просто не хотелось оставить Эву одну в ее скверном настроении. Вопрос только в том, почему он своей безмозглой головой не подумал, остаться где-нибудь снаружи, так что бы охранять ее, не тревожа мысли.
- Брат, но разве ты ничего не заметил и не услышал? Вопрошал Мор. Сейчас, в своем гневе, глядя с упрёком на брата, он выглядел так же опасно в человеческом обличии, как и в драконьем. - Вся спальня обгорела. Да и вообще, как ты мог оставить королеву наедине с незнакомым существом, которому вы оба не смогли найти объяснения? Продолжал отчитывать  его Мор, точь в точь повторяя мысли Ада.
- Вы оба не хуже меня знаете, что она привыкла обходиться только своими силами. Защищался дракон. Хотя в его голове подобный довод звучал куда убедительнее. - Я предостерег ее об опасности.  Да она и сама это видела, всю ту ненависть и зависть, с которой пришла чужестранка. Но всё равно, Эва отправила меня восвояси. Больше собственной жизни ее волновали чувства Элджернона к этой кошке в грозовой клетке. Ад был больше не в силах любезничать, не понимая, почему он должен быть виноват в исчезновении Эвы. И каждое его обращение к Элу по рангу, было пропитано ядом, граничило с угрозой и презрением.
Да, все они и так прекрасно знали, как жемчужные драконы относятся к подобного рода чувствам. Любовь – пустая трата времени, отбирающая силы у каждого, кто на нее способен.
- Ты о чем? Спросил Эл, хотя сам догадывался, что именно тревожило Эву все это время. В тайне, улетая, король надеялся, что его жена забудет о Марсале, особенно, побывав на настоящей вылазке. По правде, он не понимал из-за чего Эва разводила такие переживания, даже думал, что не стоит рассказывать ей о мыслях кошки, прочитанных, когда та видела короля.
- Вы разве не понимаете? Все более язвительно удивился Ад. Сколько можно быть таким  дураком, Элджернон, как ребенок. Королева Эва, к примеру, это сразу поняла. Может, потому что она женщина? Хоть и очень необычная, но все же – женщина. Вам нужна помощь Марсалы это всем понятно. Она наверняка знает, как использовать предметы, найденные в поисках. Но, она хитра.  Очень хитра. И станет сотрудничать, только если ты, Король Элджернон, освободишь ее. Ад, объясняя, стал прогуливаться вдоль перил балкона, размахивая при этом руками. Полы его шикарных одежд развивались от порывов ветра, создаваемых драконами. Слуги Эвы слетелись все разом, как только услышали о беде. Еще больше нагнетая обстановку, даже больше, чем упрекающий высокомерный взгляд Мора. Которого, личные дела монархов Огненной страны, кажись не волновали. - Для особенно не понятливых, стоит пояснить, что заклятие богов основано на любви к девушке, которой была Марсала, до того, как та погибла и переселилась в ничем не повинную кошку. Снять волшебство или изменить его направленность сможет только тот, кто имеет такие же сильные чувства. Даже ни разу не видя ее, королева прекрасно понимала, что ведьма ждет Элджернона в подарок к своему празднику. К тому дню, как освобожденная, она окончательно обретет власть над его сердцем.
- Но это не так, возразил Эл, и он был полностью в этом уверен. Тон возмущения, которым он перекрыл порывы ветра, заставил Ада остановить свое шествие по балкону. -  Конечно, Марсала может ожидать чего угодно, но я знаю, как вернуть ей тело и могу сделать это прямо сейчас.
Теперь уже оба дракона смотрели на него с полнейшим непониманием.
Но Эл действительно знал, что делать. Чем ближе он был к власти над Севером, тем больше души из тумана шептались с ним. В ожидании свободы, они хотели помочь своему спасителю и подсказывали правильный путь. Король не говорил об этом ни с кем, боялся, что его сочтут сумасшедшим, тем, кто не выдержал испытания.  Даже Эва, которая знала многие стороны магической силы, могла расценить это, как бред.
Сейчас он знал, что смертное тело ведьмы давно истлело, и ничего нельзя изменить даже будь у него действительно самые теплые чувства к ней. Тогда, давным-давно, божества не смогли этого сделать, оживить свою возлюбленную. Отчаянные, они бросили ее тело и не стали мучатся над искалеченным трупом, оставляя его пропадать. Сейчас он бы смог его восстановить, если бы тело сохранилось. Но, тогда, некому было поведать древним богам, как оставить тело в таком виде, нетленным на тысячелетия. Сейчас все бы было по-другому, но эта возможность для него не досягаема.  Но, теперь Эл мог гораздо больше. Он мог попросить сотворить для нее новое тело. Совершенную копию того, что утонуло и было изломано морской пучиной. Такое, каким Марсала его помнила.
 И многие духи готовы были отдать свою энергию на это. А когда он станет владеть Вратами Смерти, королю нужно будет лишь опустить завесу в том месте, где заклятие сковывает Марсалу и единственное, что ему действительно нужно испытывать в этот момент это чувство долга и благодарности за помощь, что бы не пожелать оставить ее в этой клетке, тем более, что сейчас он уверен - кошка станет их следующим врагом как только освободится. Эл подготовился к тому, что бы выполнить свое обещание в любом случае. Он создал заклинание, точнее оно само пришло в его голову из воздуха. А духи наполнили его своей силой. Закупоренный золоченый пузырек с зеленоватой жидкостью, давно хранился в его покоях. Эл отдаст его Марсале, а когда его сил будет достаточно, что бы освободить девушку – пузырек засветиться. Кошке останется только разбить его у своего дерева и навсегда покинуть эту тюрьму. Королю Элджернону даже не придётся вновь подниматься к ее заколдованной роще. Ни единого шанса на то, что бы Марсала увидела свою жертву еще раз. 
Эл поведал все Мору и Аду, на этом вопрос с кошкой можно было считать закрытым. Оставалось выяснить, что произошло с Эвой. Король не чувствовал ее присутствия нигде в Мирре, а это означало только беду.
Вся их главная спальня была покрыта следами пламени, значит, она не сдавалась без боя. Но это лишь наводило на мысли о том, что соперник Эвы был равным.  Вокруг все было разбросано, но внимание привлекала вещь, которую Эл никогда раньше не видел.
Цилиндр из белого камня лежал на полу, в самом центре единственного не пострадавшего от пламени места. Пустого, белого круга, на каменном полу. Почему же они раньше не заметили его? Предмет был точно не отсюда. Мрамор. Эл узнал в нем, вечный  камень, знамя Запада.
 Он никогда не видел его раньше. Во владениях Эвы было золото и драгоценные камни, в его родном лесу сапфиры, алмазы и обсидиан. В Огненной стране запрещено было использовать мрамор, и никто не смел ослушаться этого приказа. Каждой стороне света или одному из четырех столпов мира, еще в начальные времена правления, было даровано предмет различия. Камень или метал, который в сотни раз увеличивал силы его обладателя, но приносил зло врагам. Мрамор был камнем придающим силу Феруму, и этот предмет не мог появиться тут просто так. Эл приблизился и поднял цилиндр, взяв его в руку, закутанную в кожаную перчатку. Артефакт состоял из двух половин, скрученных между собой так, чтобы внутрь можно было поместить послание. Именно в этом предназначении камня король был уверен.
Не смотря на предостерегающие возгласы драконов, Эл повернул механизм и открыл капсулу. Едкий дым, бьющий резким запахом в ноздри, заставил его выронить половинки предмета. Отступив на шаг, король увидел, что из облака газа вырисовывается силуэт. Он мог бы узнать его без всяких представлений, настолько явным сходством с Эвой, обладал мужчина, чей дух появился в комнате.
"- Не стоит вести с собой армию, юный король. Есть всего один шанс вам увидится вновь. Приходи сам, сдайся или пожертвуй народом и своей королевой".
Зловещий голос не слышали разве что на другом конце страны. Видимо, именно такого эффекта и добивался Ферум, хотел поставить Эла перед выбором при всех. 
На этом изображение Темного короля исчезло. Дальнейшие инструкции были не нужны. Королева находилась в Мераморе, столице западного царства и идти за ней Эл должен сам. Он обернулся и обвел взглядом Жемчужных братьев, кожа которых поблескивала в свете яркого солнца. Их лица были непроницаемыми. Эл знал, что эти двое много чего могли сказать, но не станут. Вот и настал тот момент, когда королю нужно будет делать выбор, и он должен справиться сам. Эл отвернулся и поднял голову, высматривая остальных крылатых змеев, но и те, спокойно сидели на разных горных вершинах, ожидая его решения словно птицы на жердочке.
- Но, ты не можешь идти один, это же ловушка. Ад был прямолинеен во всем и сразу же решил выразить свое мнение вслух.
- Да, и мы это понимаем, но рискнуть всеми народами я не могу.  Спокойно отвечал Эджернон. Он должен был убедить не только их, но и себя. - На самом деле у всей нашей армии не хватит сил просто осаждать Мерамор. Даже с всеми нашими приготовлениями этот город – крепость, полная магов и монстров, полукровок с огромным могуществом, а сам остров защищен силами Запада. Все мы знаем, что это заранее проигранный бой. Долгий, мучительный и безнадежный. Оставь я всех здесь, и никому ничего не угрожает. Ферум никогда особо не интересовался народом эльфов, они смогут уйти на юг в случае моей неудачи.
- Но это же неизбежно, если ты отправишься сам. Это верная гибель, а не поход на удачу. Нет ни единого шанса. Суть же в том, что Ферум не отпустит Эву, даже если убьет тебя. Вы останетесь там навсегда и не важно, в каком виде, пленники или украшения его звездного зала. Не унимался Ад.
- Король Элджернон. Вмешался Мор. – Извини, но ты не имеешь права так делать. Это именно тот выбор, к которому вы готовились. Рано или поздно кем-то нужно будет пожертвовать. Если сейчас, ты поддашься на его требования, то оставишь этот мир таким, каким он был до вашей с Эвой встречи. Темным и безнадежным. Разве все, что вы потеряли до этого, не стоило того, что бы бороться? Разве Эва простит тебе это? Или ты, наивно полагаешь, что Хаос, даровавшая тебе силы своих сыновей, позволит вам возродиться в другом мире вместе? Нет. Если ты пойдешь сам на Запад, король Ферум убьет тебя и заберет то, что считает по праву своим, оставив Эву в своем замке, пленив ее искалеченным разумом и растерзанной душой. Если же ты не выполнишь его условия, то Вестри нет смысла убивать королеву, потому что всегда будет опасность твоей мести, да и уничтожить Эву, не разрушив Мир, он не сможет.  Там, без твоего геройского самоубийства, она в большей безопасности, чем когда-либо.
- Так ты предлагаешь там ее и оставить? Язвительно и возмущенно поинтересовался король.
- Разумеется, нет. Оставив Сурдри в Мераморе, мы обречем себя на верную гибель. Мастер управления разумом рано или поздно сломает ее мысли и сможет исправить их. Все, что знала Эва  о себе, о вас, нашем доме. Все будет в его власти. Но, помимо этого, Ферум сможет легко вырастить ненависть ко всему живому в ее голове. Как думаешь, сколько проживет эта чудесная страна, вместе со всеми нами, если расстановка сил измениться? Если Ферум возродит все самое темное, что так старательно ты прятал на самом дне ее души своей любовью. Если Первых будет снова Двое, против тебя одного? Если они вместе впитают в себя магию, забранную з тысячелетия? И она подчиниться, потому что Эва была добрым правителем большинства погубленных душ в том зале, и они придут на ее зов.
- Нет, король. Продолжил за брата, Ад.  – Нам срочно нужно спасать твою женщину, пока она не натворила беды. Вот только нужно придумать план, в котором ты не отправляешься сам на свою казнь.
Эл задумался. Он не подумал ни о чем из того, что сказали братья, пока они это не озвучили. Больше всего его волновала жизнь Эвы, то, что он не смог уберечь ее. Теперь, когда он понимал, насколько страшными могут быть последствия этого похищения, король должен был мыслить по-другому. Ему нужен план, действенный план.
- Я не пойду сам. Сказал он после нескольких минут напряженных молчаливых раздумий. - Старшие драконы пойдут со мной, они обязаны защищать королеву ценой своих жизней. И вот, как раз им представилась возможность осуществить свое предназначение.
- И мы пойдем. Сказал Ад, и по его человеческому лицу, было понятно, что он уже томится в предвкушении славной битвы. – Мы почти бессмертные, нам мало что угрожает. Максимум, это пара сотен лет в темноте.
Дракон воспринимал такую вероятность с энтузиазмом не свойственным ему. Мало того, так еще и Мор его поддерживал. Элу было не до копаний в мотивах старейшин. Тем более, что с логикой Ада не поспоришь, противостоять ей нечего.
- Вас тоже можно убить. Попытался Эл. – Не думаю, что стоит рисковать, если мы выберемся, ваша помощь будет необходима.
- Вы и так уже знаете, что делать дальше. Сказал Мор. - Смерть грозит только оболочке, а это не страшно для нашего поколения детей Хаос. Каждый из нас сможет вернуться в этот мир, и гораздо быстрее, чем такое получится у кого-либо из Первых. Не успеете обзавестись сотней новых подданных, а мы уже вернемся. Так что мы точно идем.
Интересно, насколько беспечно драконы рассуждали о веках бестелесного существования, но это было их право. Удивительно, но Эл, вдруг почувствовал, что Жемчужные братья действительно привязались к этому миру и его жителям. Комментировать он не стал.
- Хорошо, но нам нужен план. Король был полон решимости выйти победителем из этого нового испытания. Именно так он решил воспринимать похищение Эвы, никак иначе. Это была лишь небольшая заминка, которую он был просто обязан обернуть в свою пользу. И, кажется, он понимал, что нужно делать. Как бы это рискованно не звучало. Эл выложил свои соображения братьям.

Ждать ночи было бессмысленно. Идеального момента просто не будет, потому что нет никакой неожиданности в приходе Эла. Король Запада все правильно рассчитал.
В этот поход была собрано войско из старейших эльфов, только добровольцев. Часть армии и драконы сопровождали своего короля только до берега Внутреннего моря. На окраине материка, в прибрежной зоне, им пришлось остановиться. Великий мост Запада соединял материк и остров, огромную часть древнего мира, на которой раскинулся город-государство Мерамор. Для Мирры территория побережья была одинаково опасной и прибыльной. Множество отчаянных семей силились здесь, занимаясь своим промыслом и ведя торговлю, создавая новые села и городки. Торговля с Западом могла обогатить любого и многие этим пользовались, предлагая различные товары, созданные руками смертных. Но, не смотря на хороший заработок, этим людям приходилось жить очень скромно, дабы не привлекать к своим домам внимание Красных воинов. Каждый день, жители побережья, не только зарабатывали себе на пропитание и безбедное существование, а и рисковали собой, своими детьми и женщинами.
Никто из смертных не проронил ни звука, когда эльфийское войско вырезало всех до единого воинов Запада, охранявших город. Ни один постовой не смог предупредить своих соратников о нападении до того, как был съеден драконами. Эльфы пока не могли себе позволить открытый бой, и должны были привлечь как можно меньше внимания.
 От моста до Мерамора был день пути для легко снаряженного войска эльфов. Мор и Ад, в человеческих лицах возглавляли поход, а серебряные капитаны летали над облаками, что бы их было сложно заметить. Как бы там ни было, но Ад был уверен, что шпионка Ферума знала только про одного дракона, который и должен был периодически появляться на горизонте. Дракон, появление которого ждут.
Эл впервые был во главе такой большой армии. Восседая на своем Пегасе, облачённый в самые прочные доспехи, но полностью безоружный. Он, как и прежде возвышался над всеми вокруг, своим огромным ростом. Золотая зубчатая корона Огненной королевы, украшала его голову, сверкая разноцветными кристаллами, отбывая свет от черных, как воронье крыло, волос. Синий камень, подаренный Элом в знак вечной любви, сверкал ярче прежнего и освещал ему путь, показывая дорогу, в конце которой, вторая половина его сердца станет на свое место. И это не было символичным. Волшебная корона сама явилась к Элу, который видел один огромный минус в своем, и без того шатком плане. Король не знал, где находится Белый замок. Как и любо другой житель Мырры, включая драконов, со стороны материка, Эл видел лишь горы и небольшие селения, раскинувшиеся на всем побережье острова. Никто и никогда не был в Мераморе, никто и никогда не покидал его стен, что бы рассказать о пути в Белый город.
Корона взывала к нему и показывала путь, призвав ее силы, Эл возглавил поход, точно зная где и как сможет найти свою королеву.
Величественный и могущественный король сам шел к своей гибели. Так думали все. Так должны были думать все.
Тут они распрощались, не говоря никаких напутственных слов друг другу. Оставив позади свои народы, Эл сжал в руках корону Эвы, думая о своей королеве, и оказался у ворот Мерамора, белого города, стража которого незамедлительно окружила долгожданного гостя.

Глава 19. Безумие

Никаких братских посиделок или теплых объятий не последовало при встрече с Ферумом, что вполне ожидаемо. Такие нежности не были привиты их семье, как и все, в принципе, семейные ценности.
Стена, к которой была прикована Эва то и дело покрывалась острыми шипами и лезвиями, которые разрывали ее кожу вновь и вновь, а затем исчезали ровно на столько, сколько требовалось телу на восстановление. Ферум хорошо подготовился. Как будто эти цепи ждали ее тысячи лет, зазывая в свои объятья. Сталь лезвий была выкована так, что рвала ее тело, а не просто резала. Тяжелые рваные раны вновь и вновь покрывали ее спину.
Брат еще не разговаривал с ней, основательно делая вид, что не замечает ее криков. О, да, Эва кричала. Не было смысла строить из себя героиню. Невыносимая боль делала свое чёрное дело. И не было ни единого шанса смолчать, когда острое лезвие, словно наконечники копий, врывалось в ее тело, а затем, раскрывалось там, дробя мышцы и кости. 
Брат приберег разговоры на потом, когда тело королевы ослабнет настолько, что безостановочные картины боли и унижений в голове, сделают ее сговорчивой. Да, таков был план. Эва знала это и боролась из всех сил. Она силилась держать глаза открытыми, искала нужные предметы и сосредотачивалась на месте, где ее заперли, но постоянно проваливалась в забытье вместе с Ферумом.
Король запада действительно был мастером иллюзий. Он показывал ей жизни близких, проходящие без ее участия, как бы разворачивались события, не будь в них королевы. Он мог красиво представить каждого, кого видели его бесчисленные родственники. Он прокручивал их жизни, в которых не было места знакомству с Эвой, словно это был прекрасный сон. И только отсутствие полной картины истории ее жизни, мешало создать столь реалистичную картинку, чтобы Эва безоговорочно в нее поверила.
Для него это не составляло труда. Во вселенной предопределено много путей для одного и того же существа, все зависит от сделанного им выбора. При чём, каждый день будущее может измениться, стоит лишь убрать или добавить одну составляющую звена и плетение приобретает другую форму. Особая сила Вестри, еще в древние времена, была в том, что он видел эти возможные варианты. Словно нити, из которых состояла тонкая материя настоящего, были переплетены особым образом и только король Запада видел эти хитросплетения.
Так колдун, всего лишь убрал из узора жизни эльфийского принца Эву, а вселенная выдавала возможные варианты. Этого было достаточно, что бы причинить ей невыносимые страдания. Она ощутила гораздо большую боль, чем доставляли раны и сломанные кости.
Эва наблюдала за тем, как ни разу не выходивший в тень, молодой эльф кружит и веселится со своими служанками, беззаботно отдаваясь радостям вечной жизни, как и подобает его народу. Как он заводит множество романов, ведь принцам позволено перебирать, и как сводит с ума тысячи смертных женщин. Она видела, как спустя столетия, став степенным лесным королем, Эл влюбляется в прекрасную юную эльфийскую деву. Эва радовалась от того, что кровопролития и войны не коснулись этого леса, защищенного магией Идриса. Расстраивалась, когда  в лоне пещер были рождены двое царевичей и принцесса, столь же прекрасные, сколь и опечаленные. Появление последней из королевских детей, забрало жизненные силы их матери. Эва наблюдала, как горевал ее король, и уже тогда сомневалась в существовании всего, что помнила о них. Истинную и правдоподобную печаль Эла показывал ее брат. Такое горе, которое она видела на его лице лишь дважды, кода король оплакивал ее, не очнувшуюся от путешествия к Сварогу, и, когда обреченно смирился с потерей, не рожденного наследника. А может все это е правда и связано не с ней?
Эва видела драконов, которые пожирали людей из долины, утаскивали  в свои владения эльфов, ушедших в смертные земли. История Ферума показала, как сильный и холодный король возглавил свое войско и обрушил гнев на крылатых тварей, уничтожив их всех до одного, потеряв при этом половину народа и одного сына. Взамен своих потерь, Эл получил гораздо большее. В этой его жизни, король эльфов стал Великим Императором Мирры, объединив все народы континента под совместное знамя.  Властелин новой империи, очарованный красотой и богатством Огненной страны, увел за собой в нее древний народ, покинув Идрис, который теперь приносил ему только горькие воспоминания, став усыпальницей его королевы. Омытые кровью Золотого дракона и искушенные богатствами эльфы, с радостью заняли замки двенадцати богов, принимая дары каждого из них.  Они менялись и были уже не теми светлыми воинами, за добродетель которых боролся Эл, оберегая чистоту великой крови. Мучительнее всего было видеть королеве, как быстро он нашел темницу грома, как вновь поддался прекрасным чувствам, и, влюбившись, освобождает Марсалу, ослепительную в своей красоте. Дальше Эве ненужно было смотреть. Всего этого было достаточно, что бы показать, что жизнь единственного, кто имел смысл для нее, была бы счастливой и беззаботной,  не встреть Эл королеву в тенях. Никакая ответственность за судьбу мира не давила бы на его могучие плечи, а большая и процветающая семья помогала бы ему управлять столь великой державой, которую Эл создал без ее участия. Империя, в которой не было сожженных городов и истребленных армий заколдованных воинов, а было лишь богатство и процветание победителей небесных змеев.

Вопреки всем ожиданиям, Короля Элджернона не стали избивать или что-то в этом духе, даже наоборот. Слегка уставший король Запада лично встретил его в главном зале. Конвой из магов посторонился, но зал они не покинули, а значит, Эла здесь боялись. И, больше всех, страх ощущал Ферум. Слабое, но всё же утешение.
- Приветствую, владыка Вестри. Кажется, мы отстаем от графика и теряем время. Сказал Эл, преднамеренно назвав короля первым именем, что бы дать понять о своей значимости в истории их рода. - Ты собираешься меня убивать или как? Я немного заждался.
Эл не собирался разводить церемонии или играть с Ферумом, хотя знал, что тот будет сполна наслаждаться своим триумфом. Эльфу нужен был именно такой враг, спокойный, наслаждающийся моментом, поэтому он с радостью показывал свои переживания.
- Зачем? Гораздо веселее будет наблюдать за тем, как моя сестра тебя казнит. С улыбкой на лице и в голосе ответил старый король. Который, к слову, старым совсем не выглядел. Абсолютно уверенный в своем могуществе и власти молодой король, полноценный прекрасный мужчина, равный Аду. Вот, кто разговаривал с Элом. И это было очередным доказательством того, сколько магии витало в воздухе Белого Замка.
Маги почувствовали раздражение Эла и приблизились, едва не касаясь спины эльфа. Интересно, чтобы он успел сделать Феруму, до того, как они все разом обрушились бы на него. На всякий случай, Эл пересчитал магов. В зале было более двух дюжин волшебников. Да. Проверить свои успехи он точно не успеет.
- Очередной обман? Процедил он, в ответ королю Запада.
- Конечно обман, но не для тебя. Ответил Ферум, все еще излучая ту раздражительную самоуверенность. - Ты же наверняка в курсе, что лучше всего я управляю не стихиями, а человеческими эмоциями. Сознание так переменчиво, если в нем есть хоть капля сомнения.  А они есть всегда, где есть место для столь сильных чувств. Я могу послать образы, картины будущего или прошлого, принося боль и страдания. Конечно, манипулировать сознанием сестры невероятно тяжело, но и результат превзошел все мои ожидания. Признаюсь, я никогда не видел столь сильной привязанности. Ни у кого. Боюсь, даже Хаос может позавидовать силе вашей любви. Король Ферум явно издевался. - Видишь ли, я не могу читать ее мысли, но догадаться о брешах в защите вполне смог. Как и у любого презренного смертного, любовь это то, что делает вас настолько сильными, насколько слабыми и беспомощными. Я поработал немного над ее воспоминаниями о вас, изменив их. Стоит сказать, что я славно потрудился и теперь, королева уверенна в совершенно другой концовке вашей истории. Король полностью обернулся и смотрел Элу прямо в глаза. С издевкой и триумфом во взгляде. - Даже скажу честно,  что там стоило лишь изменить одну составляющую и сомнения, терзавшие ее на счёт вас, сами подбрасывали разные варианты событий. Я наблюдал ее мучения, словно представление, только актеры в нем были более породистыми, чем на центральной площади Золотого города. Дальше я смог спокойно направлять ее. Так что знаю точно, что тебя не ожидает ничего хорошего. Видишь ли, я знаю свою сестру лучше, чем кто-либо из ныне живущих, и она не умеет делиться. Более того, никому не позволено ее отвергать.
Эл попытался заглянуть в мысли короля, но тот полностью контролировал происходящее, как и стоило, ожидать. Это было именно то, чего они так боялись, Ферум взывал к темной стороне ее души, а Элу оставалось только надеяться, что тьма не настолько сильна, как думает их враг. Хотя. Теперь не понятно, кто враг, а кто нет. Откровенность Ферума поражала, она означала полную уверенность его в своем триумфе. А, вот, черты характера темной Сурдри, не стали сюрпризом для Эла. Ферум или не мог читать его мысли, или не пытался даже, потому что Эл уже не раз разуверял Эву в ее сомнениях подобного характера.
- Хотя. Продолжил король. - Я могу предложить тебе место рядом с нами?
- Зачем? Вас теперь двое. Я никогда не смогу победить, никогда не получу свою власть. Ты можешь оставить меня и мой народ в покое. Можешь убить меня и забрать всю силу себе, при этом не навредив Мерамору, а потом уничтожить остатки Огненной страны, забрав все ее богатства.
Эл не тянул время, а просто хотел разузнать о планах Ферума как можно больше. Пусть это странно, но с каждой минутой, король эльфов боялся все меньше.
Ферум многое для себя понял из этой фразы. Они явно нашли способ победить его, уничтожить.  Окончательная смерть, вот единственное, что могло стать целью для Эвы. Но сердцевиной плана была их совместная сила, а значит Эльф или глупец, или действительно рассчитывает вытащить Сурдри.  Правда ли он мог принять силы Севера? Без помощи Вселенной нет, но что, если Хаос и Порядок решили раз и навсегда попрощаться с проблемным ребенком? Тогда их с Ферумом желания обоюдны.
 К сожалению, дочь его поспешила с похищением и не узнала всего, всех планов этой парочки и их приспешников. Сознание Эвы все же сломалось под тяжестью страданий, но, к удивлению короля, прошлые воспоминания просто исчезли. Пропали еще до того, как он смог, что-либо увидеть в ее голове. Теперь он мог прочитать Эвыны мысли, если сильно старался, но не видел ничего, кроме того, что сам вложил. За его внушением была пустота и Феруму требовалось все его самообладание, что б не показывать страх перед тем безумным монстром, который мог получиться из его, и без того жестокой сестры.
 Он понял кое-что и так. Войны между армиями не предполагалось. Король Элджернон уж слишком сильно дорожил своим бесценным великим народом. Эве было наплевать на всех, кроме своего эльфа, но под его влиянием, она прониклась долгом перед этим миром, и существами населявшими его. Они ставили на силы Линии Земли, когда Север и Юг воссоединяются. Величайший союз, который мог спасти не один мир.  Вещи, о поиске которых слышала Иса нужны для обряда. Теперь Ферум не мог себе позволить оставить Эла живым и вернуть Эву. Хотя, он и не собирался отпускать ее, но соблазн подчинить себе еще и короля эльфов был достаточно велик, что бы обещать подобное. Увы. Так было до их встречи.
- Нет, конечно. Продолжил отвечать Ферум. – Никто и никуда не уйдет. Раньше меня не волновали народы Мирры, но это было мое, досадное упущение, которое позволило вам восстать против меня. Больше такого не повториться. Я уничтожу всех эльфов, как только закончу с вами.
Эл устал его слушать. Не было ничего, кроме наглого самодовольства в словах безумного короля, а эльфу с каждой минутой, все больше хотелось задушить его собственными руками.
- Я никогда не присоединюсь к тебе, монстр. Просто процедил он сквозь зубы.
- Монстр? О! Сейчас ты встретишься со своим личным чудовищем, Эджернон, это я могу гарантировать.
Ферум видел, чем отличается эльф от его сестры, а именно - своей уверенностью. Никаких сомнений в своей правоте, в Эве, их совместной силе. Нет, Ферум не мог прочитать его мысли, но отчетливо видел, как тот, ни на миг не поколебавшись, не дав ему силы запустить свои игры разума, решил, что вернет королеву даже ценой собственной жизни. Нет, этот воин пришел побеждать и готов заплатить за это любую цену. Такого противника живым король Запада не отпустит.
Они поднимались по белым винтовым лестницам, и план побега, который они придумали,  казался Элу провальным. Ни одного окна за все время пути им не встретилось, а стены разрушить не сможет ни он, ни драконы, которые сейчас были над облаками, весь замок был высечен из цельного камня, нерушимого, как белые скалы этой страны.



Элу ничего не приходило в голову, пока они шли по бесчисленным переходам, пока не достигли тяжелых резных дверей, красных, украшенных старинными узорами. Сечение изображало герб Четверых первых, но смысла понять эльф не мог, лишь догадываясь, что для безумного правителя, семья не так уж и мало значила. Без лишних слов Ферум распахнул двери и вошел в помещение, а Эла подтолкнули за ним.
Он ожидал немедленного сокрушительного нападения, хотя еще не придумал, как защищаться, и стоит ли это делать вообще. Но ничего не произошло. Ферум, лениво занял свой трон в углу зала, хотя по его лицу  то и дело пробегала тень беспокойства. Как будто, король и сам ожидал чего-то грандиозно кошмарного от этого момента.  Что же тут произошло, что Король Запада тоже боялся. Странное место для трона, подумал Эл. Угол зала, а не его центр, как в других дворцах. Да еще и у самого окна. Но, затем он заметил, что кресло короля просто передвинули с центра, освобождая место для чего-то другого.
Помещение было ярко освещено. Солнечные лучи проникали сквозь огромные окна и сводчатый купол вместо потолка, который дал Элу огромную надежду. На месте, с которого убрали трон, он увидел меч Востока, которым дрался Аурум. Оружие было замуровано в полу, вместе с множеством светящихся точек, о которых эльфу не хотелось думать. Сам вид этого пола вызывал отвращение к королю Запала и огромную скорбь по всем загубленным ради этого пола душам.
Меч Запада лежал на коленях у своего хозяина, и Элу казалось, что отобрать его будет легче чем достать другой. Возможно Ферум и не знал весь план, но он точно догадывался что бы врагам могло пригодился. Противоположная сторона зала была затемнена, но Эл точно заметил какое-то движение и двинулся вперед.
- Ммм. Какой сладкий запах... Шипящий голос был искажен злобой, но точно казался знакомым эльфу.
Он мог различить только два огромных крыла, черно-золотых, сложенных так, что они полностью прикрывали своего владельца, который был прикован к стене огромными цепями, обмотанными вокруг рук и ног. Руки. Браслеты, расписанные рунами древнего языка Вселенной.  Он знал точно, кому эти руки принадлежат. Двигаясь аккуратно, шаг за шагом, пока она молчала, Эл прекрасно понимал, что это значит, но не мог поверить. Осознать случившееся.
Она распахнула стальные крылья, огромные, разноцветные, трепещущие, с острыми как лезвия перьями. Это была действительно Эва, но такой он не мог себе ее даже представить. Жестокая королева Темного мира, которая посадила его за Стол Королей в чертогах Порядка, милое дитя по сравнению с этим демоном. Жестокость и злоба искажали ее лицо, хотя тело казалось прежним. Безумие. Он видел такое состояние королевы за столом Вселенной, но тогда это было абсолютное - ничто. Крылья… Эл отступил на несколько шагов, пока она просто рассматривала его.
- Я видела. Я знала будущее, которое могло бы быть моим. Ты был предназначен мне судьбой. Вселенная этого хотела. Тебе была бы к лицу тьма. Такой холодный и прекрасный. Ты мог бы быть моим. Мы бы владели миром, и не только. Ты бы стал по левую руку со мной, и эта сила могла бы поглотить Вселенную, порождая новый Хаос и Порядок. Мы бы дали всему шанс переродится. Ты должен был быть моим.
Это злобное шипение было порождением ее больных мыслей, поврежденного разума. Так должно было быть, иначе у Эла не было шансов. Перед тем , как ответить, он взглянул а Ферума. Выражение лица короля больше не излучало уверенность. Казалось, он сам биться своего творения и эти слова добили его.
- Я и есть твой! Это остановило ее на мгновенье.  - Всё так и было. Ферум отравил твой разум ложными воспоминаниями. Мы действительно вместе там за стенами этого замка. Мы встретились в тенях века назад, но были лишь духами, а потом, спустя сотни лет воссоединились и с тех пор не расставались. Мы пережили преграды, о которых не мог знать Вестри, но я могу напомнить тебе, если позволишь.
Ее глаза были абсолютной чернотой, спокойной и глубокой, пока Эва слушала его рассказ. Запнувшись Эл замолчал, он не запутался в воспоминаниях, но просто, что-то в глазах королевы говорило, о его бессилии. Остановка и стала его ошибкой.
- Ты никогда не выходил в тени. Я ждала тебя там столетиями, наблюдая как развиваться твоя жизнь, как рождаются твои наследники, как ты находишь своих женщин снова и снова. Если бы ты знал меня, как ты говоришь, то никогда не стал бы лгать, зная, чем это закончиться. Ты! Именно ты. Обрек меня на это.
И она напала. Оказывается, цепи давали ей кое-какую свободу действий. Вот почему Ферум убрал свой трон, что бы освободить арену для представления. Эва повалила удивленного Эла на пол, но пока не пыталась оторвать ему голову. И это не могло не радовать его.
А еще была кровь, кругом ее кровь. С тех мест, откуда выросли крылья, она стекала по спине, на шею и капала на лицо Эла. Нет, не медленными каплями, словно от маленького пореза, а стекала ручьем, предлагая эльфу захлебнуться в ней. Пока Эва не решила, как именно его убить, эльфу нужно было что-то делать и он уже ненавидел себя за свое решение. В очередной раз, он поблагодарил своего отца за то, насколько бы силен. С усилием высвободив руку, одним рывком он погрузил ее в рану у основания крыла. Эва взвыла от боли.
Королева стала биться и взмахивать своими огромными крыльями в попытках вырваться, под громкий хохот Ферума, но Эл не мог ее отпустить.
- Эва, ты должна меня вспомнить, пожалуйста, должна. Она билась от боли и махала руками, давая своей жертве возможность двигаться. Второй рукой король схватил ее за голову, притянув к себе лицо. Он говорил не ей, а глядя в глаза, вопрошал прямо к душе. Он посылал свои мысли, и было не важно, что в этот момент они открыты всем, включая короля Запада. – Ты должна помнить только меня, нас с тобой в Идрисе, в Жемчужной темнице, в Грозовом замке. Только мы. Тот момент, когда нас могло бы быть трое.
Эл надеялся, что упоминание о не рожденном ребенке, погибшем во время первого поиска, поможет ей вернуться в сознание.
Женщина опустила свой тяжелый взгляд на него и усилила давление, всем телом вжимая Эла в пол. И сила ее была столь велика, что королю эльфов пришлось уступить натиску. Она склонилась к  его уху, чтобы больше никто не мог услышать ее шепот.
- Ты ошибаешься эльф, опять ошибаешься. Если что-то задумал, делай это сейчас. Голос Эвы, слегка охрипший, но именно тот, которым говорила его королева, ворвался в сознания Эла, давая причины действовать.
Король Ферум действительно забавлялся происходящим, а поэтому не заметил, как  стремительно события обернулись против него.
 С невероятным пронзительным криком, безумная сестра поднялась во свесь рост для решающего броска.  Но, созданное им чудовище, вместо головы эльфа проломило материю звездного пола. Он рассыпался в крошки, как хрупкое стекло, чего Ферум предугадать не мог. А спустя миг, она вновь поднималась над разрушенным основанием, во весь гигантский размах своих стальных крыльев. 
Эва вернулась в свое прежнее сознание, но уже с мечем Востока в руках. Пока ее муж выхватил неизвестно откуда взявшийся скипетр, который в мгновение увеличился в длину, и разнес сверкающей молнией потолок в дребезги.
Ферум приготовился к бою, но как только осколки достигли пола, сквозь дыру появились драконы. Не один, как говорила Иса, а тринадцать огромных летающих тварей. Король запада должен был остановить и уничтожить всех, но этот бой был не для него. Извечная трусость порождала в нем его злобу и в этот раз, она заставила его попытаться бежать. На самом деле, никто из драконов не мог его уничтожить, но причинить страдания  - вполне. Ферум не успевал поглотить силу разрушенного пола и вскочил, что бы бежать. Он разберется с врагами потом.
Одним взмахом огромных крыльев королева пересекла зал и схватила его за горло.
- Полагаю я могу сказать тебе спасибо, за силу, которую мне открыли сегодняшние мучения. Неожиданный поворот, правда? В своих бесчисленных экспериментах над народами Мрры, мог хоть раз попытаться узнать природу собственной силы. Тогда, возможно, результат был бы другой. Ты создал монстра, который тебя и уничтожит, брат. Не сейчас, к сожалению. Слишком опасно устраивать тут бойню, мы оба знаем, чем она закончится.  В твоем хранилище силы дыра, и если утроить битву, боюсь, праздновать победу будет некому. 
Королева забрала меч Запада у замороженного ужасом владельца и взмыла в воздух, отбросив Ферума. Король принялся пытаться закрыть брешь в звездном полу, не дать освободиться душам, чтобы не потерять веками накопленные силы. Все остальные драконы, в один момент, последовали ее примеру, взмывая в облака через дыру в потолке.

Все вместе, они вернулись в воинский лагерь перед мостом, но сразу тронули войско в обратный путь. Лишь отсутствие охраны позволило всем выйти из звездного зала живыми. Как ни странно, не смотря на такое огромное количество сильнейших магов, никто не посмел зайти в тронный зал, даже когда были отчетливо слышны разрушения.  Погоня будет жестокой. Следовало убить всех до единого магов, но времени на это не было. Как только Ферум справился бы со своей трусостью, их ожидало не просто сопротивление. И еще не известно, остался бы в живых хоть кто-то.
Разоблачив их план, король бросит все силы на погоню. Тем более Ферум потерял еще одну важную вещь в этой битве, свою обожаемую дочь. Ад не удержался и прихватил с собой трофей в виде Исы, которая единственная вбежала на помощь отцу. Но, к собственному огорчению, она не смогла справиться с таким наплывом энергии и упала без сознания. Сумасшествие полукровки сыграло злую шутку в самый неподходящий момент. На самом деле, наследница Ферума была настолько сильна, что могла остановить нападение, будь ее психика устойчивее.
- Не удержался? Дразнил его Мор, намекая на слабость брата к красивым женщинам.
- Она единственная, кто видел путь к замкам, пусть эта тайна в них и останется. Тем-более, я задолжал ей одно похищение. Думаю, девушке понравиться в наших темницах. Ответил Ад.
- Совсем не убедительно, брат. Да и какая разница, она же явно все поведала отцу. Войско Ферума не отстанет от нас надолго, а никто не знает, как провести обряд Линии Мира. Если плана нет, нам с тобой придётся развлекать короля Запада хорошей битвой. Настроение у Мора, похоже, было отличное.
- Не самый скучный вариант, брат. Если не выберусь, надеюсь Всемать отправит меня туда, где поспокойней. Ответил Ад.
- По меркам Хаос, ты слишком рано собрался на покой. Я бы на твоем месте не сильно на это рассчитывал братец. Тем более, с таким трофеем, только молодой справиться.

Их путь по воздуху занял всего пару часов, но войско безнадежно отстало, передвигаясь на лошадях. Не все могли летать, а гнаться за Эвой, которая, пытаясь справиться со своими демонами, не останавливалась ни на секунду, не получалось и у крылатых воинов. Король Эл послал за остальными частями эльфийской армии, чтобы войско могло в полном составе встретить неприятеля.
Эва была неспокойной. Хотя нет, неспокойной она была всегда, а сейчас ее состояние не иначе как буря не назовешь, но Эл не знал, как ей помочь.
- Оставьте нас одних. Приказал король, как только они приземлились в Грозовом замке, стремительно пересекая балкон, ведущий в их покои, в которых скрылась Эва. - Я знаю, что у нас мало времени, но не стану делать ничего пока мы не поговорим. Спорить бессмысленно, все ушли. Сказал он, увидев ее гнев. - Насколько все плохо, Эва? Ты еще со мной?
Тяжелый вопрос для них обоих. С одной стороны королева понимала, что все показанное Ферумом ложь и Эл ни в чем не виноват. Он пришел так вовремя и спас их всех от гибели. Но, сознание королевы было неустойчивым, как будто тысячи жизней сплелись в одну, ей было сложно выбрать кто она сейчас, его Эва, или дикая королева прошлого. В своем плане Ферум не учел того, что обоим сущностям Эвы нужен будет только Эл и ничего больше. Эва любила его, а та другая – демон, испытывала жажду и эгоизм. Она желала обладать всем, что связано с этим мужчиной.  Вот почему она смогла прийти в себя. Но было не только это. Эва подумала немного.
- Все очень плохо, но я с тобой. Это был самый простой и правдивый ответ, который королева могла себе позволить.
- Объясни, что происходит? Не унимался Эл.
- У нас нет на это времени, он уничтожит весь твой народ, пока мы тут болтаем. Эва не злилась на него, просто кровь в ее теле бурлила, и она не могла это долго сдерживать.
- Я не буду ничего делать, какой смысл спасать мир, в котором я теряю тебя?
- Всемать считает, что именно из-за этого мы проиграем. Слов слетели с ее губ сами собой.
- Тебе явилась Хаос? Она уверена в нашем поражении?
Эва не знала, являясь ли Всемать ей, но точно ощущала ее мысли. Как и все остальное, что вломилось сквозь лопнувшую стену, они лились в ее сознание.
- Она не видит, что будет дальше, любовь всегда непредсказуема, рискованно использовать именно эту силу. Возможно, однажды мы проиграем, но не сейчас. Никогда еще не была я столь сильной.
- Что ты имеешь в виду?
- Все мои прошлые жизни ворвались в сознание, все, что так старательно блокировала Вселенная, посылая нас в новые миры, каждый раз стирая память. Все воспоминания, силы и могущество, что когда либо принадлежали мне, теперь снова со мной. Ты понимаешь? Все разом, от начала Вселенной, а это сотни долгих, бесконечных жизней. Сущностей. Крылья признак одной из них, не самой приятной. Первые дети Хаос. Духи ли Вестники. Это было Возмездие. Ферум не мог знать, к чему приведет его игра, у него тоже нет воспоминаний. Вестри не понял, когда барьер пал, он подумал, что просто стер мою предыдущую жизнь и не заметил, что я уже переросла это. Возмездие именно то, что должно было его встретить в конце этого пути.
- То есть все воспоминания перемешались и силы тоже? Элу было сложно это воспринять.
- Да, но не все еще пришли ко мне. Сейчас нужно спешить, покончить с ним пока я могу удержать все, что во мне бушует.
- Что может произойти, если ты потеряешь контроль?
- Ну, Возмездие нельзя назвать силой добра, но как только я все вспомню, то смогу избавиться от крыльев. Внешне ничего не изменится, но вот внутри, я останусь другим существом, если не смогу контролировать этого.
- Прости, что причинил тебе боль с ними. Эл вспомнил о своем поступке. – Я не знал, как привести тебя в сознание. Не хотел причинять тебе боль.
- У тебя не было выбора, это то, что привело меня в чувства. Сколько дней я там провела?
- Три. Тихо ответил Эл, вновь ощущая вину за это.
- Как будто целая вечность. За это время они вырастали несколько раз, и каждый был очень мучительно болезненным. Он вырывал мои крылья, потому что боялся этого. От боли и жажды мести они вырастали вновь, но брат не помнит ничего, как и я раньше, так что он не хотел останавливаться. Эл, все мои демоны вырвутся наружу, если ты не захочешь с ними мириться, я отпущу тебя.
- Тогда тебе стоило убить меня в звездном зале. Зло ответил Эл.
Больше они не могли разговаривать, время пришло. Эва почувствовала, как войско Мерамора двинулось в путь. Эл тоже ощутил перемену в ее эмоциях, сделав свои предположения.
- Если Ферум доберется до тебя, каковы его шансы вновь завладеть твоим разумом?
- Велики. Но управиться с ним он не сможет. Если я сойду с ума, это будет опасно для всех. Тем более для него.
- Армия будет сдерживать его войско, сколько сможет, но мы по-прежнему не знаем, что и как делать с силами, которые собрали?
- Линия Мира, созданная с Севера на Юг. Положит конец войнам в этом мире. Всемать, показала мне место. Там где все началось, там, где был замок Севера. Они оба погибли там, а затем мы с тобой вырастили там дерево. Это дерево теперь символ новой жизни, нового начала. Мы должны отправиться к нему, но сперва, ты спросишь у Марсалы, как нам использовать камни.
- Это нам тоже стоит обсудить. Начал Эл…
- Нет. Теперь я знаю больше чем нужно. Ревность была глупостью, из-за которой Ферум сломал меня, из-за которой, мы оба могли погибнуть. Но, теперь я изменилась, во мне больше нет сомнений. Иди. Мне нужно набраться сил.
Эл ушел, а Эва осталась в башне, ей нужен был Эфир, чтобы собрать свои мысли воедино. Поднявшись на каменный стол, она воззвала к первобытным силам и погрузилась в сладкий полудрем.

- Я ждала тебя. Так много времени понадобилось на поиски, это меня немного разочаровало. Но теперь все готово? Спросила кошка, как только Эл вошел на поляну.
- Да, я смогу вернуть тебе тело, ты будешь иметь прежний вид, но оно будет другим. Сама решишь, что это дар или проклятье. Ответил король.
- Что именно с ним будет не так?
Эл хорошо запомнил урок с ограничительным условием любой магии, теперь он мог придумать свое.
- Скажем так, что обязательным условием будет превращаться в кошку хотя бы на минуту от каждого восхода солнца.
- Я всё равно остаюсь пленницей этого тела? Возмутилась Марсала. Хотя, это было явным притворством, так как в глубине души, она обрадовалась такой возможности.
- В какой-то степени да, потому что я должен привязать тебя к тому, что дало тебе новую жизнь.
- Я буду бессмертной? Именно это преимущество дало ей тело кошки, и девушка не хотела с ним расставятся.
- Как я или мой народ. Печати старости не коснуться тебя, но стрела или кинжал вполне отправят  на тот свет,  на это раз навсегда.
Сильное, быстрое тело вполне поможет ей избежать этого.
- Какова цена? Она знала ответ на свой вопрос.
- Как использовать силу богов?
- Но мы договорились, что тело вернут мне за камень, я его отдала, а за помощь ты меня освободишь. Таков был уговор.
- Так и будет. Я клянусь своим народом, что как только падет Ферум, стены этой тюрьмы растворяться, и ты вольна идти, куда тебе заблагорассудиться. Эл передал ей богато украшенный флакон с зельем, которое обеспечивало ее свободу и безопасность, объяснив как его использовать.
- Если у нас ничего не получится ты останешься тут навечно и никто не найдет это место, никогда.
К этому моменту, Марсала уже стала понимать, что не сможет добиться короля, но свобода была важнее. Поэтому торговаться больше не было смысла. Что-то изменилось в этом мужчине, и он стал сильнее, что лишало ее каких-либо шансов.
- Хорошо. Я готова.
Элджернон достал посох, ловя удивление кошки, которая явно не ожидала такого успеха от него, и ударил им в пол, выразив вслух слова, которые сами пришли на ум. Слова на языке, которого он не знал, но постоянно видел их пред собой.
Ветер поднял опавшие листья, закружил водоворот, в котором смешались все стихии, а мгновенье спустя из него вышла девушка в зеленом платье цвета молодой листвы. Она была действительно прекрасной, и очень опасной. Все магические дары божеств, остались при ней. И Элджернону, вдруг показалось, что именно с ней предстоит разбираться в первую очередь, после падения Ферума.
- Приветствую тебя, Король Севера, Повелитель Эльфов и владыка всей Мирры. Сказала она сладким голосом, уверенно сделав шаг к Элу.
- Стой там, Марсала, упирая трезубец ей в горло как предостережение. - Я выполнил свою часть, теперь твоя очередь. У Эла не было времени на игры.
- Разве ты еще не понял? У тебя есть то, что изменило ход войны в прошлый раз, но еще есть и то, что могло бы сохранить мир, будь оно у Богов.
- Можешь говорить прямо? Загадки сейчас ни к чему.
- Нет, ты должен понимать это. Почему оружие оставил лишь один Бог?
- Не знаю, все предметы были изначально чем-то другим, но потом, после гибели Богов все превратились в камни, кроме посоха.
- Какие вы глупые. В войне должен был выиграть Бог морей, потому что у него было оружие, в которое вложила силу богиня земли, союз, подобный твоему браку с Королевой Огня, которую ты так тщательно скрываешь. Сварог и Гром не смогли объединиться. В их случае, любовь стала причиной развала союза. Но вмешался Всеотец и отправил их в безвременье.
- Да, Трезубец действительно самое сильное оружие, какое я когда либо видел, но мне нужно вставить четыре камня в четыре рукояти, как сказано в пророчестве Порядка.
- Четыре рукояти и два воина. Странно, правда?  Неверно истолкованное пророчество бывает хуже незнания. У вас должно быть два орудия. Одно - оружие богов, а второе Четырех Стражей.
- Вот теперь вообще ничего не ясно! Эл был уже зол на весь этот разговор.
- Странно, что выбрали вообще тебя. Огрызнулась девушка. - У тебя есть трезубец, самое сильное оружие богов.  Вставь в него три камня, которые есть и получишь власть над силами их всех.
- А меч?
- Мечи это символы другой эпохи, другой правящей семьи. Такого оружия еще не существовало, когда правили Боги. Копье  или посох – да, а мечей не было. Вот пусть представитель этой семьи и владеет оружием, по праву ей принадлежащим. Вам нужно прийти к гармонии, балансу. Для этого ты должен владеть силами четырех верховных богов, а она четырех Владык. Только избавившись от разделения власти, вы сможете победить. Битвы не будет. Как только вы соедините силы, Ферум потеряет все свое могущество. Путь в тюрьму на окраине Вселенной ему гарантирован, вам останется лишь править миром и отстраивать его заново. Нужно лишь не повторять прежних ошибок. У каждого и правда, будут свои обязанности, как с Вратами Смерти.
- Все вот так просто? Камни и мечи? Удивленно переспросил Эл, размышляя о том, что могла скрывать Марсала.
- Еще обряд конечно. В каком-то особенном месте, смешать вашу кровь, произнести заклинание, но подробностей я не знаю. Это придет само в твою голову. Думаю тебе пора, даже в это место долетает тревога. И помни, что Боги знали этот способ, но не успели найти тех, кто правил до них. Они не успели помочь себе.
- Да, я думаю, что знаю, как поступать дальше. И уверен, что нужно поспешить.
Он вбежал в башню, но Эва уже собралась в путь, ожидая его. Быстро обсудив подробности, они не стали задерживаться. Королева расправила крылья и взяла Эла за руку.
- Прости, но так гораздо быстрее. И они взмыли в высоту, рассекая воздух словно драконы.


20. Линия Мира

В своей погоне, по пути к Туманным горам Ферум сжег две деревни вместе с жителями. Больше его ничего не тревожило, ничего не сдерживало. Эльфийская армия, Светлое войско встречало короля Запада у подножья гор. Да, сестра могла бы гордиться своим выбором. Мужчина, создавший такой механизм, вполне достоин места в рядах Высших существ. Армия была пугающей, слаженной настолько, словно на полянах находилось не несколько тысяч воинов, а всего с десяток рыцарей. Каждый из них, светлых эльфов и их прекрасных жен, был достоен называться рыцарем, и с этим Ферум спорить не стал бы. Даже существа, выродки природы, чудом выжившие в момент крушения старого мира, были похожи на военные отряды. Да, сестра хорошо поработала.
Но, не настолько как сам Король Запада.
Он вел за собой поистине огромную армию, ступая впереди всех на своем боевом коне. Красные воины, мутанты, над которыми так упорно трудился король, превосходили численностью объединённые армии Мирры. На одного эльфа приходилось три его воина. И, даже не смотря на проигрышную позицию для наступления, король был уверен в своей победе.
Ферум вывел войско на поляну со стороны Запада, и больше армии эльфов впереди, у подножья гор, его смущало то, что придется расположить войско спиной к лесу. До Эльфийского северного леса было далеко, слишком далеко, что бы кто-то смог в нем спрятаться и вовремя атаковать.
 Достаточно скоро король понял, что перевес в физической силе не играет никакой роли.  Лесной народ, вперемешку с разными существами, дрался неистово и очень умело. Они не только выглядели натренированными воинами, но и были ими.
 У Ферума не было времени и терпения, что бы ожидать исхода битвы. Сейчас, каждая секунда могла сыграть против него. Вот и настало время решить семейные проблемы раз и навсегда. И король пообещал себе, что больше не станет задерживать с собственным планом, больше он не позволит этому миру иметь будущее.
Он должен был идти вперед. Войском могут командовать и маги, а собственные воины его не особо волновали. Пусть даже все они погибнут от мечей эльфов, ничего. Совсем скоро у него будет иного новых верных рабов, а значит, и новое войско.   Хотя, если все получится, то армия ему будет не нужна. Маги должны справится с Светлым Воинством, и тьма станет единственным, чего будет достоин этот континент. 
Взяв небольшой отряд из самых сильных магов, он стал подниматься в горы. Король а любой момент ожидал атаки со стороны сестры, которой тоже не было на поле битвы, как и ее супруга.
Волки и его сыновья, бесчисленные демоны сотрут эльфов и людей с лица Мирры и каждая частичка волшебства, которая жила в них, будет принадлежать единственному оставшемуся королю. О, да. Ферум позаботился об этом заранее. Эти ничтожные дерутся на смерть, даже не зная, что каждая светлая душа останется в разбросанных по полю камнях. Колдовство, которое спасет короля Запада, если его враги преуспеют.
Почему его постигла неудача? Этот вопрос терзал Ферума от момента побега Эвы, прихватившей с собой его оружие и дочь. Король понимал, что без помощи Хаос не обошлось. В беспамятстве Эве неоткуда было взять  столь полезные знания, которыми обладала сейчас она и ее супруг. Эльфийский король слишком молод, что бы самостоятельно разгадать тонкие материи строения мира. Значит, и он пользуется особым расположением у Повелителей Вселенной. Хаос, которую никогда не волновали созданные ею миры, все таки боялась Ферума. Если бы это было не так, она никогда не вмешалась бы в эту небольшую семейную разборку, позволив всем уйти в свое время. Она напугана и хочет избавиться от угрозы, а это значит, что Всемать отправит его куда подальше. Вероятнее всего, ему никогда не позволят возродиться, даже без памяти. Хаос не властна над сущностью своих детей и если кто-то взбунтовался, то такое будет повторяться в каждом цикле. Ферум понял все совсем недавно, как только ощутил присутствие матери. Он осознал, что в этой жизни, приблизился настолько близко, что терпеть будет не позволительно.
И он не мог позволить сестре с ее маленьким принцем испортить все, чего так упорно достигал король Запада. С каждой поглощенной душей, он обретал новые знания. Пусть Ферум не мог воспользоваться силой своих жертв без вреда для себя, но он вполне мог сохранить их память.
Сейчас он был близок как никогда. И Король подготовился к этой битве. Он был умен и просчитал все возможные исходы, как только разгадал основную часть плана, о которой проболтался эльф. Сам того не понимая, он рассказал гораздо больше, чем Ферум смог выудить из безумия Эвы. Он предпринял меры, но надеялся, что успеет до того, как к ним придется прибегнуть.
Как-то тихо и легко было пробираться по горам, хотя они уже миновали защитный барьер, который точно оповестил всех о присутствии чужаков. Такая же защита стояла и в Мераморе, так что для Ферума нападение не стало бы неожиданностью.  Его явно пропускали,. Но, только его одного. Все маги, которые сопровождали короля, загадочным образом, бесшумно исчезли, один за другим.
Король пешком поднялся до самой вершины горы. Пройдя перевал, который должен был сам по себе быть опасным, стал спускаться по извилистым тропам в глубь страны. Он шел все медленнее, спиной ощущая жаркое пламя, полыхающее на поле битвы, драконы уничтожали его армию.  Как Иса могла не заметить такое количество крылатых тварей, оставалось загадкой. Ферум очень надеялся забрать ее еще живой. Таких ценных потомков у него не осталось. Тот неуч, которого он послал после Аурума, так и не вернулся, не объявился и даже не передал никаких вестей.
С драконами маги не справятся, а это лишало Ферума какого-либо тыла. Назад пути не было. Королю оставалось только выиграть и уничтожить мир, забрав из него всю магию, или потерпеть поражение и погибнуть.
Он видел немного утешения в том, что Элджернону придется открывать Врата Смерти для своего народа, если сила Севера всё-таки покорится ему. Наверное, молодой эльф даже не догадывается о том, что он будет переживать каждую смерть, как свою собственную. Насколько сильно это будет влиять на его ум, его душу, любовь. Сестра не знала, или забыла, каково было безумие Севера, и почему, Ледяной король был настолько закрытым в себе. Отшельник, это лучшая судьба для Стража Врат Смотрю Смерти. Элджернон сломается очень быстро, если займет это место.
Хрустальный мост и двенадцать замков за ним, открылись взору Ферума. То место, где он получит победу или поражение, раз и навсегда. Его ожидали, но не те существа, с кем король надеялся сразиться. Двое стражников, так мучительно похожих на погибших братьев, Аустри и Нордри. Только эти Дети Хаос мудрее и старше. Еще одни родственники, подумал он, готовясь к сражению.
Мор и Ад не могли убить Короля Запада, но собирались сдерживать его, доверив войну младшим драконам. Так уж было угодно Вселенной, что даже мудрейшие из детей Хаос не были вправе поставить точку в этой войне. Но, все же, братья могли нанести ему существенный вред. Они знали, что главная битва будет не на поле, где погибают остатки Красного народа, забирая с собой в потусторонний мир эльфийских воинов. Сейчас в Огненной стране, оставались только дети и Хранитель свитков. И это единственные мирные жители, которых не тронула эта жестокая война. И, именно они сейчас нуждались в большей защите, чем все остальные. Последняя надежда эльфийского народа. Даже женщины, их матери, ушли воевать, повинуясь не материнским инстинктам, как смертные, а великому духу преданности своему делу.
Ферум лишился оружия, но взял с собой цепи, которыми сковывал Эву. Дополненные отравленными шипами, они могли навредить любому, даже ему самому. Король был крайне осторожен при выборе оружия, потому что ничего не могло дать ему гарантии. После заключения, сестра сильно изменилась и он был уже не так уверен в надежности своих заклятий.
Большую часть магии из Звёздного Зала, пришлось поместить в камень, один большой кристалл, который мог уничтожить этот мир целиком.
Ферум создал посох из дерева, выращенного в саду Мерамора, еще задолго до Первого Падения Измира. И камень силы венчал его верхушку, на подобии трезубца, которым Элджернон разрушил потолок Белого Замка. Король ничего не боялся сейчас, у него была сила, а если все обернется так, что ее заберут - Ферум знал, где брать еще. Без дальнейших промедление, Вестри, ощутив свою первобытную силу,  бросился в атаку.
Бой был жарким, как на поле, так и на мосту, воины сражались до последнего. Ни у кого больше не было будущего, ради которого можно уступит. Им нечего было терять. Многие эльфы пали под натиском магов Красного войска еще до прибытия драконов. Выжившие сражались с редеющими рядами армии запада, но каждый понимал, сколь велики потери эльфийского народа.
 Мор сражался с ядом, отравлявшим его тело, пока брат дрался с королем. Всегда более рассудительный и мудрый, старший Жемчужный дракон, кинулся на неприятеля быстрее, чем другой брат смог осознать это. И поплатился. Ад видел, что мудрейший из королей-драконов уходит, он отправляется на просторы Вселенной Хаос. Никто не мог предугадать того, что цепи Ферума смогут навредить Дракону, но будь Мор, хоть чуточку больше воином, чем мудрецом, он заметил бы, что руки Ферума закованы в перчатки из стали, а каждый взмах стека, заставляет самого короля бояться.
Мор упал и король Запада, все еще сильный, отбросил почти поверженного врага в сторону, а затем, острым наконечником белого посоха, пронзил его тело. Когда посох был погружен в огромного дракона почти до половины, дело было завершено.
 Ад пытался защитить брата, которого яд лишь ранил и ослаблял, но темный маг не давал ему ни секунды на маневры, что бы простится с братом или помочь ему. Свободной рукой Ферум, все дальше размахивал своими цепями, пытаясь, толи задеть Ада, толи не подпустить к себе, пока добивал одного из братьев.
"Держись" подумал Ад, зная, что почувствует каждой капелькой крови последний удар сердца брата, надеясь, что Мор продержится хотя бы столько, чтобы вернулись Новые  Хранители этого мира.
И последний стук сердца Мора был предзнаменованием падения силы Запада, ибо они, наконец достигли своей цели.
И многие еще в тот день могли погибнуть, если бы Эл и Эва не   сделали это  вовремя.

Эва отдала Элджернону камень из своего меча, который ровно стал на свободное место в трезубце, как будто так и было задумано. Сверкнув, в самом центре появился еще один камень, ярко синий, а посох стал сильно вибрировать.
- Сейчас самое время поступить так же  с мечами. Сказал Эл, с восторгом в глазах наблюдая за происходящим.
Мечи Эл призвал из хранилища, как только вышел из рощи Марсалы. К тому времени, как он достиг башни, в которой Эва набиралась спокойствия, они все лежали у изголовья каменного ложа. Эфир был совсем слабым, слегка мерцающим и подрагивающим, сейчас некому было молится, в преддверии  войны всем было не до этого.
Эл не стал протягивать руку, чтобы не нарушить зыбкого равновесия в голове королевы, а тихо позвал ее. Эва очнулась сразу, как от хорошего сна. Мысли прояснились и, обернувшись, она увидела Эла, который протягивал ей золотой меч с камнем Сварога, вместе с остальным добытым оружием.
Эл не боялся больше влияния этих сил, хотя сейчас, возможно стоило бы. Но, судьба этого мира, сегодня зависит от того, смогут ли они совладать с этим могуществом. Устоять от искушения.
Они отправились в путь, не разговаривая. Все слова давно произнесены и нечего было больше добавить. Никого из пары больше не терзало сомнение, они были вместе.
Королева выложила мечи крестом, рукоять к рукояти, как было всегда. Так, как показано на гербе Первых, который Эл видел в замке Мераморе. Если все было предначертано им одним, то Ферум точно знал свое место в этой истории, или предполагал.
Эл вспомнил, что было не так в той картине. В резном изображении на двери, богато украшенном золотом и камнями, было лишь одно не соответствие. Все стороны света, кроме Запада изображались мертвыми, а меч его был направлен своим острием к небу. Даже в этом рисунке была история и угроза, предостережение.
Сейчас, все было выложено правильно, так, как задумано Вселенной, но ничего не происходило. Инстинктивно, Эл ударил короной Трезубца, по образовавшемуся кресту, и все вокруг озарило солнечным светом. Он не переставал поражаться тому, откуда в его голове появляются эти знания, и куда они, после этого исчезают. Свет погас, а на земле оказался лишь один меч. Выкованное оружие из четырех разных металлов и украшенный резьбой. Нет. Семейный герб больше не украшал это оружие, не той семьи. Линия Мира, символ гармонии, венчала рукоять меча. 
- Осталось совсем немного. Сказала Эва.
Они подошли к дереву, которому однажды дали жизнь, стали вокруг него, надрезав ладони, взялись за руки, что бы смешать навеки свою кровь и стать единым целым.
- Именно так проходят свадьбы моего народа. Сказал Эл. И гул вселенной в момент заполнил их головы, как только первая капля крови достигла мягкой почвы. Множество мыслей, лиц и образов, их собственных переживаний и судеб заоблачных миров, проносились в их головах. Они сцепили руки и не разнимали их, а дерево воспламенилось, превратившись в столп света, прошедший стеной сквозь их тела.  Они не заметили этого. Воспоминания Вселенной заполняли их целиком и полностью.
Так и не заметили они, что все вокруг рушило землетрясение. Бушевавшее море, смывало обломки в воду. Не могли увидеть, как из вод Бескрайнего моря поднималась большая стена, прочная и прозрачная. Не чувствовали, как пал барьер в тюрьме Марсалы, которая бежала свободной по лесу, превращаясь то в кошку, то в человека. Как весь западный остров, вместе с Мерамором ушел под воду, а остатки подданных Ферума разбегались в разные стороны от, камнепада.
Они не знали, что король был растерян, но не побежден, даже не ослаблен, сила так и струилась из темного него. Им обоим пора было возвращаться, иначе все усилия могли пойти насмарку. Ферум, как раз осознавал, что его собственная сила пала, и ему осталось лишь разрушить все вокруг, использовав силу камней, а затем сбежать, оставив себе ровно столько, сколько нужно для жизни.
Ведения сменялись новыми, а Эл с Эвой следовали за ними, словно перемещались в пространстве, пока они не остановились в большом зале. За столом сидели двое. Мужчина был очень знаком Элу, но выглядел не так величественно как в прошлую встречу, а скорее по домашнему. Эта пара властителей выглядела, как семья, они играли в какую-то игру.
- Вы молодцы. Я и перестала ожидать вашей победы, но это только начало пути, надеюсь, вы это понимаете? Сказала женщина, прекрасная, как само звездное небо. Она обращалась к Эве, хотя даже не подняла взгляд от игрального стола.
- Огромный труд ожидает вас в этом мире и во многих других, но даже этот бой еще не закончен. Продолжил мужчина.
- Но победа еще не в наших руках, сказала с горечью Эва.
- Нет, она потребует от вас новых жертв, от ваших поступков будет зависеть существование не только этого мира, ведь они все взаимосвязаны. Ответил Порядок.
- Это тревожно, мой повелитель. Не сдержался Эл. - Мы столько прошли, но в ваших речах я слышу не награду, а расставание, для нас двоих нет будущего в вашем замысле.
Эва испугалась, ведь, если Всеотец мог стерпеть такую дерзость, то Хаос наверняка начнет карать Элджернона, но по спокойствию самой Вселенной было видно, что он полностью прав. Пылающая кровь королевы исказила её лицо гневом, но Порядок предупредил её выпад, продолжив.
- Нет никакого замысла о вашем будущем. В наших планах, Вас никогда не существовало. И сейчас никто не рассчитывает на этот союз. Но мы давно упустили своих детей, как и отпустили миры развиваться так, как им того хочется. Только от поступков тех, кто населяет Мирру зависит её будущее. От того, в каком месте ступит нога человека сегодня, будет зависеть вырастит ли на другом конце мира дерево, даже если это случится через тысячу лет. Мы, существуя в Хаосе, многое упустили, как и то, что ваши пути сошлись на бесконечной спирали истории. Я погибал тысячи раз и возрождался, до того, как воцарится в этом зале. Как и ты, молодой владыка, я скитался по просторам времени и не единожды вновь узнавал свою королеву. Как и ты, моя милая дочь, Великая супруга моя, ждала тысячи лет, вела борьбу и всегда побеждала, что бы обрести нас, а затем потерять. Где мы сейчас? Подумайте об этом. Сейчас все зависит от того, что будите вы делать дальше. Как поступите. Ваш враг был готов к такому повороту событий, а вот вы - не готовы к открытому бою. Вот и будет конец испытаний, и никто из нас не знает, как именно это произойдет.
- Скоро ты, в каком-то смысле познаёшь каково это быть на моем месте. Не дав Эве возможности ответить. Улыбнувшись, Хаос хлопнула по столу ладонью и видения закончились. Эва и Эл лежали на траве около дерева, переводя дыхание.
- Получилось? Спросил он. И в голосе его были слышны ноты радости, от предстоящей победы, и горести от возможного расставания.
Их одолевали схожие чувства, королеве было страшно от того, чем может обернуться для них предусмотрительность Ферума, но ей не хотелось портить момент.
- Думаю, нам стоит пойти и посмотреть, как изменился мир.  Как он излечился от этой черной напасти именуемой Запад. Ответила Эва, совершенно копируя его тон.
- Твои крылья? Они исчезли, растерянно вскрикнул король.
- Теперь ты скучаешь по ним? Слегка развеселилась королева.  Она знала, почему пропали крылья, и была рада тому, что Всемать дала ей возможность сохранить силы, давая возможность обрести душевное равновесие. Хотя, Эва была уверена, что Хаос быстро передумает.
- Это зависит от того, как мы доберемся до дома. Или думаешь, появилось достаточно суши, что бы дойти? Невесело спросил Король Элджернон. - Мы слишком спешим для того, что бы тратить время на пешие прогулки.
Вот тут уже она откровенно веселилась.
- Сейчас увидим. Сказала Эва, призывая их, и вновь расправила крылья, безупречно золотые.
- Но?!! Их же не было....
- Это же магия, а не физическая оболочка, а любое волшебство можно призвать и использовать временно. Думаю, когда-то я уже обладала таким навыком, подмигнула королева и, подхватив своего супруга, взмыла ввысь.

Они пролетали над узким морем, которое теперь было полностью изрезанно обсидиановыми стенами, черными, как вены на телах красных воинов.
Эл смотрел как рушится мир и боялся этого, а Эва понимала, что в этот раз все будет по другому, что в этот раз все правильно. Это разрушение ему необходимо.
-  Это Врата Смерти, крикнула она. - Посмотри, какие они огромные, ты чувствуешь их силу?
Эл чувствовал невыносимое притяжение черного камня, но не мог определить, что это. Только после слов возлюбленной он стал замечать, что над остатками суши поднимаются духи, такие, которых он видел в тумане, которые ждали его.
- Эва, души, их миллионы, все погибшие со времен севера, если они все присоединятся к нам ....
Но он ошибался.
- Нет, Эл. Присоединятся только те, которые ждали в тумане, они сами туда пришли, они преданы добру, а остальные… Эва задумалась, прежде чем продолжить. - Если мы не успеем, и души начнут проходить врата, то... Эл, врата связаны с тобой, ты почувствуешь всю боль этих созданий, они ослабят тебя. Нам нужно спешить.
До короля медленно доходило, что происходит. Время. У них опять не было времени, как такое может быть, если они бессмертны. Еще немного, и сила, которую он так отчаянно желал добыть, станет убивать его.
Но больше у новых Хранителей мира не было возможности говорить. Суровая реальность встала перед их взорами. Цена победы становилась все выше. Поле у скалы было усеяно трупами, эльфы, люди, красные рыцари, даже драконы. Многие пали, но битва все еще продолжалась. У них не было времени остановиться и помочь близким, мертвые поднимались из своих тел и тянулись вслед за Элджерноном. Не все они были преданы королю севера, а те, что были, принесут ему еще более мучительные страдания. Эва почувствовала, как первые прошедшие сотрясли тело Эла, когда он потерял зыбкое равновесие в воздухе.

За хрустальным мостом кровавый танец подходил к концу. И, не смотря на все усилия, Ферум не казался поверженным или слишком слабым. Нет, даже совсем наоборот. Мудрейший из детей Хаос, покинув свое жемчужное тело, вспыхнул столпом света. Он должен был отправиться в небо, к своим вечным братьям. Но тут коварный Властелин Запада преподал своим врагам новый урок. Свет остановился на половине пути и вернулся обратно. Тело жемчужного дракона не испарилось, как бывало раньше, а осталось мертвой, тряпичной куклой лежать на холодном камне. А душа его, сильнейшим источником энергии осталась запечатана в новой тюрьме. Посох Ферума поглощал эту силу и передавал своему владельцу лишь ту ее часть, которой маг мог управлять. Возможно, сейчас он и не был настолько силен, как раньше. Но, Ферум был определенно сильнее, чем Эва рассчитывала. Только разрушение и боль, которую испытывал он изнутри, пользуясь ворованной силой, не давали Королю Запада, взять ее всю и уничтожить своих врагов. Но, он мог это сделать. В момент отчаянья, он пойдет на такие меры. Эва видела это, она сама поступила бы так же. Бой. Им предстояла битва не на жизнь, а на смерть и не известно, кто выйдет из нее победителем.
 Сильнейший из Жемчужных драконов, пал на колени в момент слабости своего брата, и готов был пропустить последний удар, но Король Севера ворвался в битву.
- Новоиспеченный брат? Язвительно приветствовал Ферум, Элджернона.
- Твоя гибель. Так же дерзко ответил Эл.
- Ты слишком молод и глуп, что бы справится со мной. Кто вы? Сказал он, оборачиваясь к Эве. - Безумная гончая Всематери, которая внезапно получила столько силы, что не сможет ей управлять? Ты сойдешь с ума скорее, чем сама думаешь. Мне ли не знать, как отравляет такая власть. О, я посмотрел бы на то, как ты становишься еще большим монстром. Похотливый ящер, который решил, что может позволить себе мою дочь. Мягкотелый, павший на колени, от потери своего брата. Дракона, который был в разы сильнее и мудрее всех вас. И сила эта сейчас надежно теплится в моем посохе. А, может - юнец, возомнивший себя равным Богам, имеющим право обладания, осквернивший своей страстью нашу семью?
- Что ты несешь? Вмешалась Эва. – Зачем тянуть время, тратя его на пустую болтовню, не имеющую смысла.
- Да ладно, сестренка. Злобно засмеялся Ферум. - Я же видел твои мысли о потерянном дитё. Да, вы все настолько глупы, слепы, что не можете увидеть новую жизнь. Наверное, она вам не нужна. А знаешь, что? Я убью всех кто тебе дорог, твоего принца в последнюю очередь, а когда ты будешь сломлена и подавлена, то я заберу у тебя то, единственное, что может быть дороже вселенной. Дитя. О, да. Я подожду, пока оно появится на свет, и только тогда отправлю тебя к твоей Матери. А он, этот маленький принц Вселенной, будет знать только оду доброту – мою.
Никто и не понял, что произошло, но темный король стал светиться. Только по наитию Эл, раскинув руки, стал звать души, которые так обещали ему помочь.
Они протекали в его тело и сосредотачивались на кончиках пальцев, давая ощущение абсолютной силы. Начался новый бой, трое против одного, но очень сильного врага.
Королева била брата огнем, но тот выставил щит чистой энергии и не подпускал её. Стихия Ферума – Вода, была полной и абсолютной противоположностью Эвы, которая могла погасить ее огонь. Никто не мог вмешаться в бой Элджернона и Ферума, они просто следили, сложа руки.
До них доносились крики с поля битвы под горой и Эва не выдержала.
- Ад, это мой последний приказ, защищай свободные народы любой ценой. Лети на поле и сделай все, что бы наши воины победили.
- Мы еще увидимся, моя королева. Ад, впервые, по-настоящему почтенно склонился перед ней, зная, что, такими как прежде они уже не будут. Обернувшись Жемчужным монстром, он поднялся в небо, отправляясь исполнять свой долг. Ярость и горе подгоняли его, и это было то, на что Эва возлагала свои надежды о победе эльфов.

Эл дрался со всех сил, но противник не уступал. Бой давался ему не легко, старый король не имел меча, но его посох был выполнен так, что опора его была заострена, как у копья. Магия Ферума была не такой, как Эл предполагал. Сила Запада ослабла, как только произросла Линия Мира, но не покинула его. Все происходило не так, как они представляли. Сквозь все испытания, которые они прошли, победа казалась легкой. Они все были уверены, что последнего боя не будет, что король Запада исчезнет из этого мира, оставшись бессильным духом. Но, это было не так. Двое Первых, которые объединились в Линию Мира, должны были побороть Короля Запада, и предотвратить разрушения.
В какой-то момент, Эл понял, что проигрывает. Духи, проходившие в него, там и оставались. Это придавало сил, но в след за ними, в эту щель в его душе проходили остальные, те, которые желали покинуть этот мир, те, которые высасывали из него силу.  Каждый желающий пройти Врата Смерти, приносил стражу невыносимую боль. Битва была не только снаружи, но и внутри. Каждая новая душа била его, словно молния и вести бой становилось тяжелее. Именно, а этот момент, Ферум, пустил свое главное оружие, как только почувствовал слабость в сознании противника.
Эва пала под одним оглушительным ударом, словно тряпичная кукла, безвольная и безжизненная. Эл смотрел на её тело и не мог понять, как такое могло произойти, в один миг королева атаковала врага, а в другой уже лежала у его ног, вся в собственной крови.  Она умерла, как человек, обычный смертный, которым никогда не являлась. В один миг Элу показалось, что все их старания это злой умысел врагов, которые так тонко подталкивали их к собственной гибели.
Эл не успел очнуться от боли своей утраты, он не был готов к атаке. В той картинке, что эльф видел, Ферум глумился над трупом его возлюбленной. Это было всего лишь видение, которое король Запада показывал его ослабленному сознанию.  Пелена спала, как только острый наконечник посоха темного короля пронзил его плоть. Там, где броня соединялась под рукой, там где сердце, он вошел так глубоко, как позволяло тело Элджернона и так мягко, словно рассекал воду.
Он прозрел. Секундная боль вернула ясность его разуму. Эл увидел, как Эва, целая и невредимая, меняется в лице, на котором проступает отчаянная ярость. Решение, которое приняла его жена, было столь явным, что он закричал слово "нет".  Оказалось, что кричали они оба.
Время как будто замедлилось, когда он смотрел, как Эва заносит меч, а Ферум наклонился к нему, вонзая свое орудие поглубже:
- Теперь я заберу все, что у нее было. Шепчет король Запада.  – И только, когда Эва потеряет смысл к существованию и я отпущу ее дух к Хаос, она поймет, что ты был не достоин потери целого мира.
- Но не для меня. Сказала королева у самого уха своего врага,  вонзая меч  Четверых в черное сердце по рукоять. Оружие, которому суждено было нанести последний удар в этой войне. Трезубец Эла не помог им ничем. Добавив силы и уверенности своему владельцу, он лишил его рассудительности. И все поплатились за то, что Эл вел битву сам, пока Эва пыталась пробиться сквозь щит. Эл, должен был подождать, что бы они оба смогли выполнить свой долг.
Глаза их встретились в последний раз в подлунном Мире. "Я буду любить тебя вечность"  прозвучало в её голове, и королева уже не знала,  то ли она сама это сказала, то ли это были последние слова её мужа.
Едва успев подхватить бездыханное тело возлюбленного, Эванделина, королева огня, взмыла над миром, который вновь терпел разрушение менял свои очертания.
Королева нанесла последний удар, а не Эл, и за это все будут наказаны. Ей было плевать. Теперь ничего для нее не имело значения.

Эва опустилась на поле битвы, которая уже закончилась. Оно было усеяно тысячами трупов, посреди которых  стоял Ад. Вокруг дракона толпились уцелевшие эльфы, из существ не выжил никто.
Этот мир почти разрушен, я останусь тут с тобой, что бы восстановить его, если захочешь. Сказал дракон, голосом пронизанным скорбью. Все выжившие драконы спустились на поле и склонили головы в почтенном молчании.
- Ты останься здесь, мой друг, ты нужен этому миру, но не я. Ответила Эва.
- Куда ты отправишься? Спросил дракон.
- Я чувствую, что больше не принадлежу к Хаос теперь мне открылось многое, я обязана искупить вину за этот мир. Я обязана вернуть своего супруга.
- Этот мир не будет разрушен. Все условия были выполнены, вы боролись и победили вместе. Хоть король эльфов и пал в этой войне, но его народ выжил. Ты не имеешь права уйти сейчас насовсем. Не забывай, что в тебе растет новая жизнь, и она станет началом новой эры для тебя, не подвергай её опасности. Тот, кого ты носишь под сердцем  - будущее этого народа.
- Да. Я знаю. Мы спрячемся. Там, где нас никто не станет искать. Ад, когда Ферум исчез, его дух и тело растворились во Вселенной, но посох короля Запада остался. Я видела, что душа Мора осталась там. Ты можешь забрать его и освободить ее.
- К сожалению, Эва. Ферум не растворился во Вселенной, он перешел Врата Смерти вместе с остальными душами. Я не знаю, как так получилось. Жаль что я не смогу спросить об этом твоего супруга. Но, видимо, он оставил на меня заботы о мертвых.
- Ты видишь Души? Это удивительно, но вполне в духе Эла. Если король хотел предостеречь мир на случай собственной гибели, то он правильно выбрал приемника. Он знал, что никакой долг не удержит меня здесь после его смерти.
- Да, и как бы это не огорчало меня, теперь я не могу покинуть этот мир.
- Тогда возьми этот посох Ферума и трезубец Элджернона. В них достаточно силы для тебя, она понадобится для того, что бы справится с таким трудом. Эва положила оружие перед драконом, а тот, обернувшись в мужчину, принял оба.
- Спасибо, моя королева. Я буду вечность в этом мире, и если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти. А дальше ты и сама знаешь, что делать. Как только все закончится, можешь покинуть нас. Но, мы еще встретимся и не единожды.
- Да, мы встретимся. И, возможно, если законы Вселенной, все еще действуют для меня, то ты еще встретишься и с Эджерноном. Эва сказала это, пытаясь прикрыть горе в своем голосе, превратить его в надежду.  - А теперь уходите. Я хочу побыть с ним наедине.  Больше она не могла сдерживать слезы.
- Прощай королева Огня. Хором сказали драконы и улетели в свои огненные чертоги, перенося с собой выживших эльфов.
Слабая, тихая песня звучала сквозь слезы королевы, пока она гладила мертвое, застывшее, светлое лицо своего короля.
Я стою на коленях посреди поля боя
Я держу на руках жизнь своего героя
битвы ужаснее всех
Против брата - немыслимый грех.

 - Верни его! Это тебе по силам! Кричала она, обращаясь к Вселенной.
Видение предстало перед ней.
- Я предупреждала о выборе, и он был сделан не верно. Теперь этот мир разрушен, а ты по-прежнему хочешь его. Твой король, все равно погиб. Убийство Ферума было лишь местью. Все, что будет происходить с этим миром теперь, это твоя вина.
- Неужели, за века, что бок о бок мы служили добру, он не заслужил шанса? Ответила с мольбой Эва.
- Почему же, Всеотец сказал вам, что вы возможно вновь столкнетесь, но не сейчас.  Ты так ничему и не научилась? Продолжай жить, выполнять свой долг. Сколько в тебе силы, столько и испытаний выпадет на твою судьбу. Запад разрушен полностью, Мирра будет во мраке, и никогда эта земля не отмоется от крови, пролитой в той войне. Король-дракон, твой единственный союзник, навек останется стражем Врат Смерти и будет хранить их чертоги. А эльфы – никто не знает, что будет с ними, они не принадлежат Вселенной.
- Как и я теперь. Ответила Эва, заметив, как изменилось лицо матери, пришедшей в видение в виде смертной женщины. - Я разгадала твои мысли, Мать, и не стану больше подчинятся тебе. Я знаю миры, которые давно вне твоей власти, или ты забыла, насколько свободной стала моя память?
- Ты, не благодарная тварь, ты не посмеешь пойти против меня! А если попробуешь, то посмотрим, как ты обойдешься без всех своих сил.
- Все, что ты можешь сейчас, это угрожать мне. Оставь меня одну. Дай простится с мужем и возможно, хоть как-то помочь выжившим эльфам. Потом мы вернемся к нашему противостоянию.
Эва не стала дожидаться ответа от Всематери. Ее гнев был страшен. Королева понимала, что Хаос выполнит свои угрозы в ближайшее время, и ей нужно было оттянуть этот момент, что бы подготовится. Она обещала Элу, что вернет его, найдет сквозь время и тысячи миров, как когда-то обещал он ей. Но, прежде всего, королева должна была позаботиться о их ребенке.
Видение рассеялось, как только она выгнала Хаос из своей головы, закрыв собственные мысли от Вселенной. Эва осталась, заливаться горькими слезами. Она знала, что навеки стала врагом собственной матери, которая больше для нее ничего не значила. Пока Эва не родит, Хаос не станет ничего предпринимать и она имела ровно столько времени, сколько давала ей эта беременность. Потом, она знала, ей нужно будет покинуть этот мир, обезопасив своего наследника. И так она и поступит.