Осталось добавить всего один ингредиент…
И он - повелитель мира, его властелин, открывший секрет, над которым напрасно бились многие столетия алхимики всех времён и народов.
Секрет философского камня, или как превратить ничто в золото, приснился ему накануне. Чей-то голос диктовал ему рецептуру, вдалбливая тяжёлый металл слов в память, чтобы при пробуждении не упустить ни единой подробности.
И вот трясущимися в лихорадочном возбуждении пальцами, царапая бумагу тупым, наспех заточенным пером, оставляя всюду чернильные кляксы, он записал услышанное во сне.
Далее, шаг за шагом, следуя новоиспечённой инструкции, он почти превратил этот камень в золотой - тот уже поблёскивал, почти что нужным оттенком, но спустя непродолжительное время угасал, теряя блеск... Оставалось последнее, самое тяжёлое, невозможное, казалось бы…
Во сне слова звучали, как приговор. «И вот, когда ты добудешь кровь своей любимой женщины и на трое суток утопишь в ней камень, можно считать, что дело сделано! Через трое суток ты достанешь из медного чана золотой слиток! Но учти, годится не любая кровь, для этого ты должен перерезать сонную артерию и наполнить до краёв медную посуду.
А дальше, ну ты знаешь, что будет дальше – слава, деньги, бессмертие. Любой металл в твоих руках, станет золотом! Ты сможешь купить абсолютно всё: женщин, удовольствия, любые блага! Нужно всего лишь убить… Кто она такая - материал для грандиозного открытия, не более"…
Она вошла в мастерскую, лёгкая, сияющая, с букетиком незабудок. Нескладное, мешковатое платье не могло скрыть идеально скроенной фигуры, белизна кожи контрастировала с тёмными, почти чёрными волосами.
- Клаус, у меня для тебя сюрприз! – колокольчиком зазвенел её смех. - Ещё немного, и ты станешь отцом…
******
В тесной каморке было сыро и холодно, чадила свеча. У стены сидела женщина с печальными глазами и качала колыбель. Она была молода, но под глазами пролегли глубокие тени, а бледный лоб некрасиво резали тонкие морщины, как если бы она постоянно думала какую-то невесёлую думу…
Она негромко напевала и, казалось, ничего не замечала вокруг… Ребёнок запищал, женщина стала качать колыбель сильнее, потом ещё сильнее, остервенело толкая её руками. Ребёнок заплакал громче, она будто опомнилась, остановила люльку и взяла ребёнка на руки.
- Тише, маленький, тише…
Дверь стукнула и противно заскрипела. На пороге возникла согбенная фигура, закутанная в ворох рваных, грязных тряпок. Она метнулась к столу посреди комнаты и из-под вороха одежды стали появляться разные странные предметы: обглоданные кости, мелкие камешки, засохший звериный помёт, завёрнутые в затхлые тряпицы куски разноцветного стекла, пополам с табачными и хлебными крошками и мелкими монетами.
Фигура зыркнула из-под маленькой низко надвинутой шапочки лихорадочно горящими глазами и потёрла узловатые пальцы.
- Клаус, что это? – безжизненным голосом спросила женщина.
Клаус резко обернулся на голос и стал воровато прятать вынутое «богатство» обратно внутрь одежды.
– А, ты здесь… Скоро мы будем богаты… Дай только срок! Мы непременно станем богаты… А где те цветы, которые ты принесла?
Женщина непонимающе подняла брови.
- Ну, те голубенькие, маленькие такие… Они нужны мне. Отдай их мне!
Он со страстью метнулся к женщине и схватил её за горло!
- Я должен был выпустить кровь из этой шеи, из этой красивой лебединой шеи… Но цветы помешали мне. Они говорили, что нельзя убивать тебя, они говорили, что у тебя ребёнок. Но я всё-таки убил тебя!
Я помню реки крови, льющейся по моим рукам, стекающие на пол, заполняющие всё вокруг. Я помню, как я наполнил медный таз и бросил туда камень. Кровь забурлила, словно кипящая смола! Я не мог ждать так долго – три дня! Я не спал ночами, днём я сходил с ума, но всё-таки дождался! И вот на исходе третьего дня, я открыл крышку и увидел, что таз пуст – камень впитал в себя всю кровь, до последней капли! Но он не стал золотым, он был багрово-красным, как закат! ОН обманул меня! Я в ярости бросил камень на землю, раздался раскат грома, полыхнула молния, и я услышал дьявольский смех!
Но, что это – ты как будто жива?! Как я устал… Пойду прилягу…
Он не раздеваясь, лёг в углу на постель, свернулся калачиком и затих, нервно постанывая во сне. Ему снилось золото и кровь…