Сны – проводники нашего сознания. С помощью снов мы летаем между призрачных миров, наполненных яркими красками. Только там мы можем получать незабываемые впечатления, испытывать тысячу наслаждений, открывать новые горизонты и исполнять свои мечты. Как же эти миры отличаются от серой повседневности, в которой протекает наша жизнь. В своих снах мы получаем множество способностей – неуязвимость, небывалую силу, возможность летать. Только там я знаю множество языков, владею приёмами карате, умею управлять самолётом. Да что там самолетом, совсем недавно в одном из своих снов я совершил межзвёздный перелёт на космическом корабле. Иногда, оказавшись в одном из таких снов, только и мечтаешь о том, как бы подольше не просыпаться. И потом с ненавистью смотришь на будильник, что посмел прервать эту сказку. Но бывают сны, из которых хочется сразу убежать, вырваться, пусть даже на карачках, но выползти, из последних сил подтягивая себя ослабевшими пальцами в сторону выхода. Когда это не получается, то ты уже и не знаешь, спишь ли ещё или уже помутился рассудком. Сон, словно болото, засасывает тебя в своё нутро, покрывая липкой тиной страха и ужаса. Такой сон называется ночным кошмаром. В последнее время он стал моим частым гостем. И этого гостя было никак нельзя не пустить через порог.
Вкрадчивый голос из сна, словно звуки заезженной пластинки, без устали повторял одно и то же.
- Спаси Сашу.
Тени обволакивали меня, кружась вокруг в безумном танце. Они протягивали свои руки, то ли в мольбе, то ли угрожая, и не было сил увернуться от их прикосновения.
- Спаси Сашу.
Леденящий душу шёпот проникал мне в голову, несмотря на зажатые ладонями уши. Он сумел разворошить омут моего прошлого, подняв с илистого дна воспоминания, к которым я уже давно не прикасался.
- Спаси Сашу.
Темнота заползла ко мне в сердце. Вместе с ней пришло отчаяние и ощущение собственного бессилия. Казалось, что теперь эти чувства полностью овладели мной, став моими вечными спутниками. Было безумно холодно.
В этот момент резкий звон заставил меня проснуться. Оказывается, даже звуки будильника могут выступать в роли спасательного круга, не давая до конца погрузиться в мёрзлую трясину ночных кошмаров. Я быстро выскочил из кровати, настороженно посматривая вокруг. Лучи утреннего солнца, пробравшись через окно, уже успели заполнить комнату. Они позволили мне убедиться, что кроме меня, здесь больше никого не было. Тени из моих снов не сумели сюда просочиться.
По привычке, выработанной годами, сразу после пробуждения я прошёл в душ. Для меня это было лучшим местом, чтобы остаться наедине со своими мыслями. Пустив холодную воду, я забрался под колючие струи. Постаравшись расслабиться, сосредоточился на событиях минувшей ночи. А не приснилось ли мне всё это - прогулка по Кара-Дагу, вызволение с дерева распятого на нём кота, лечение животного его хозяйкой с помощью экстрасенсорных способностей, и конечно же, рассказ женщины о мытарях – неупокоенных душах самоубийц, что обитали в этом доме, привязанные к месту своей смерти. Сорок лет назад при загадочных обстоятельствах здесь погибла целая семья, и вот теперь, спустя многие годы, душа одной из жертв сумела связаться с нынешней владелицей дома. Без устали она твердила всего лишь два слова – спаси Сашу. Что она имела в виду? Кем являлся этот загадочный Александр? Я думал об этом, но не находил ответа.
Первой, кого я увидел, спустившись из своей комнаты вниз, была Надежда. Она носилась между кухней и гостиной, накрывая стол к завтраку. Лицо девушки при этом было сосредоточено, как будто она не тарелки разносила, а занималась какой-то сложной высококвалифицированной работой. Такое усердие Надежды меня даже немного удивило.
- Доброе утро, – поздоровался я с ней. - А вы разве не уволились?
Девушка удостоила меня сердитым взглядом. Было видно, что мой вопрос был ей неприятен.
- Я вчера немного погорячилась. Столько всего произошло, все перенервничали. Но мы с Евгенией Александровной уже поговорили и всё обсудили. Так что я согласилась и дальше здесь работать.
В этот момент в гостиной появилась Евгения. Было очевидно, что последние слова Надежды её развеселили. Пользуясь тем, что девушка её не видит, хозяйка пансиона мне подмигнула. Когда же Надежда всё-таки заметила женщину, она осеклась на полуслове, после чего в два раза ускорила свои передвижения. Наблюдая за таким небывалым проявлением старательности своей помощницы, Евгения подошла ко мне и поздоровалась.
- Как Моцарт? – спросил я у неё.
- Спасибо, всё хорошо. Спит беспробудным сном.
Ночью, вернувшись в пансион, мы больше ничего не обсуждали, почти сразу отправившись в свои комнаты. А сейчас, когда за окнами гостиной вовсю светило солнце, возвращаться к этой теме уже и не хотелось.
- Марк, у меня к вам устное послание от Туполева. Он просил передать, что ваш план остаётся в силе, и он очень надеется, что вы узнаете ещё что-то новое за время его отсутствия.
- А где он сам? – удивился я.
- Рано утром Митрофан Яковлевич уехал в Симферополь. Оттуда на самолёте он собирался улететь в Москву, чтобы уже там пересесть на поезд и добраться до Смоленска.
- Смоленск?.. Там находится религиозная секта, членом которой был Тихоновецкий, там же, до переезда в столицу, жили Герман и Лида. Видно, Митрофан Яковлевич решил лично проверить кое-какие факты.
- Да, всё это так, - подтвердила мои соображения Евгения. – Вдобавок, и Лев Владимирович тоже раньше жил в Смоленске. Туполев, уезжая, спросил меня, знала ли я об этом. Конечно же знала, всё-таки я видела его паспорт, когда заполняла анкету постояльца пансиона. Именно так я и ответила Митрофану Яковлевичу. А он попросил обратить ваше внимание на этот факт.
Слова Евгении заставили меня задуматься. Следователь ничего не делал просто так, и то, что он подчеркнул деталь о месте жительства старика, тоже было не случайно. Итак, Лида, Герман, Лев Владимирович, и даже убитый Виктор Тихоновецкий – все эти люди раньше жили в одном городе. Наверняка, у самого следователя по этому поводу появились какие-то мысли, и может, это и стало одной из причин его поездки в Смоленск. Теперь, в ожидании возращения Туполева, мне надо было следовать его наставлениям и заниматься отработкой своей версии. Что я и собирался делать, причем, совсем скоро – буквально через несколько часов меня ожидало свидание с Аминой. Вчера вечером девушка неспроста назвала пансион «Пространство» бабайкиным домом. Она, и тем более её бабушка, жившая в Коктебеле всю свою жизнь, должны были знать историю этого места и поэтому суметь открыть мне новые подробности. Мысли об Амине вызвали на моём лице улыбку. Даже события прошедшей ночи не сгладили то впечатление, что произвела на меня девушка – вспоминая её образ, черты лица, тихий, с легкой хрипотцой, голос, я отмечал, как начинало биться моё сердце. Словно какая-то заклинившая деталь внутри механизма, что отвечал за способность радоваться и наслаждаться жизнью, наконец-то сдвинулась с места, из-за чего он заработал с новой силой, и вот теперь, напоминая о давно забытых ощущениях, ко мне возвращалась любовь… - любовь к окружающему миру, любовь к жизни, любовь к женщине. Насыщая кровь, струилось она по венам, отчего-то хотелось улыбаться, кричать во всё горло и бежать навстречу своей судьбе, подставляя лицо под свежий ветер. Я уже и забыл, когда в последний раз был влюблён, а может, и не был никогда. По крайней мере, непередаваемые чувства, заполнившие меня, казались незнакомыми – было страшно от того, что ждёт впереди, но при этом очень интересно и волнительно. Единственное, с чем это можно было сравнить, так только с тем моментом, когда стоишь у раскрытого люка самолёта перед прыжком с парашютом. Ещё секунда, ещё мгновение – и тебя ждёт небывалая эйфория, ощущение всемогущества и безграничного счастья…
Не смотря на то, что я подошёл на десять минут раньше назначенного срока, Амина уже ждала меня возле своего дома. Она была так прекрасна в этот момент – наивная и мечтательная, словно русалка, выбравшаяся из морских пучин. Вот она откинула со лба прядь волос, заброшенную туда озорным ветром, и было это движение таким скромным и призывным одновременно, что оно одно было способно свести с ума. Вглядываясь вдаль улицы, девушка нерешительно переминалась с ноги на ногу, можно было подумать, что её гложут какие-то сомнения. Неужели думает, что я могу не прийти? Но вот Амина заметила меня, её лицо озарилось улыбкой.
- Я без вас скучал, - сказал девушке вместо приветствия. Мои слова оказались для неё неожиданными, мне показалось, что она даже немного растерялась.
- Так странно.
Вдруг понял, что уже действительно соскучился по этому тихому, чуть хрипловатому голосу. Правда, слова Амины сбили меня с толку, теперь в свою очередь смешался я.
- Вы о чём?
- О своем вечном одиночестве. Странно узнать, что о тебе скучают, и именно тогда, когда думаешь, что никому не нужна.
Невыразимое чувство – другой человек озвучивает твои мысли. Неизмеримое счастье – быть с таким человеком рядом. Сейчас, сегодня, в ближайший месяц, до конца жизни… Я взял руку девушки в свою.
- Привет.
- Здравствуй.
Как само собой разумеющееся, мы перешли в своём общении на ты. Тёплое осеннее солнце согревает наши сердца. Мы смеёмся, нам безумно хорошо вместе. Хорошо настолько, что даже немного страшно. Счастье – оно, как бабочка, которая вспорхнёт с цветка и улетит при первом дуновении ветра. Поэтому не надо думать о нём, чтобы не спугнуть своими мыслями. Надо просто быть счастливым.
Держась за руки, мы брели по тихим улочкам Коктебеля и узнавали друг о друге много нового. Через прикосновения – в теплоте ладоней Амины я чувствовал её нежность. Через наши разговоры – мы болтали обо всём и ни о чём, но всегда слова девушки вторили моим мыслям. И даже через молчание – в образовавшейся тишине, которая нисколько нас не смущала, слышалось биение наших сердец.
Вскоре мы вышли к морю. Оно опять штормило, огромные волны, покрытые густой белой пеной, накатывали на берег. Водяная пыль повисла в воздухе. Вода в море была настолько чёрной, что в ней даже не отражались солнечные лучи. Зато набережная была буквально залита ярким светом, в этом контрасте словно повторялась суть самой жизни. Люди пребывают в уюте и спокойствии, но ровно до того момента, когда ненароком или специально они делают всего лишь несколько шагов в сторону. Тут же неуправляемый хаос поглощает их, окутывая с головой в непроницаемую мглу. Какая малость отделяет нас от безумия… Лопнувшее колесо автомобиля, птица, попавшая в турбину самолёта, или даже просто случайно оброненное слово. Мы все ходим по тонкой проволоке под названием жизнь.
Но здесь и сейчас мне было не до размышлений о незримой линии, разделяющей добро и зло, свет и тьму, жизнь и смерть. Всё что волновало меня, что являлось важным и заставляло учащённо биться сердце, находилось рядом. Амина с задумчивым видом смотрела в сторону моря, в желании спрятать девушку от резких холодных порывов ветра, я приобнял её за плечи. На лице Амины появилась едва уловимая скользящая улыбка – вроде бы лёгкая и поверхностная, но в тоже время такая глубокая. Для подобной улыбки недостаточно просто наличия солнечного дня и красивого пейзажа, она возникает изнутри, являясь результатом внутреннего спокойствия человека. Словно в подтверждение моих слов Амина посмотрела мне в глаза. В этот момент я почувствовал, как сливаются наши океаны мыслей и страстей, сплетаясь своими течениями и островами. Таяли арктические льды одиночества, извергались вулканы желаний, а с неба падали тысячи ярких звёзд, каждая из которых была нашей мечтой. Отрезанные головы, маньяки, ведьмы, призраки – всё забылось, отступило на второй план. Вселенная сузилась до маленького пяточка на набережной Коктебеля, вмещавшего только нас двоих. И не было там ничего, кроме наших нечаянных касаний и хмельных блуждающих взглядов друг на друга. Я растворялся в глазах Амины, я плавился на её губах. Мы целовались, сначала робко, будто бы пробуя на вкус наше влечение. Но с каждой секундой мы становились всё исступлённей, нежность сменялась страстью, казалось, что вокруг нас наэлектризовался воздух. Я уже и не осознавал, что рядом находятся другие люди, с девушкой происходило то же самое. Наконец мы остановились, тут же накатила волна смущения. Но оно быстро ушло, и, несмотря на то, что мы отстранились друг от друга, я понимал, что нас теперь связала сама судьба, сделав двумя половинками одного целого. И лишь лёгкая печаль, вызванная осознанием того, что наш первый поцелуй уже никогда не повторится, витала между нами.
- Ты долго ждёшь меня?
- Всю жизнь…
Невозможно описать словами, что я чувствовал в тот момент. И только море проникало в самую суть моих мыслей, и только ветер воспринимал меня таким, какой я есть.
Один шаг до хаоса… Мы сидели в кафе, куда зашли перекусить, когда вдруг я заметил, как изменилось выражение лица Амины. Увидев кого-то за моей спиной, девушка испугалась. Я хотел обернуться, чтобы понять, что или кто был причиной её страха, но не успел. Боковым зрением уловил какое-то движение, после чего в голове у меня словно взорвалась граната. Жуткая боль мгновенно растеклась по всему телу, за ней пришла темнота…
Очнулся я довольно быстро, по крайней мере, мне так показалось. Своего тела совершенно не чувствовал, даже подумал, что каким-то образом оказался в невесомости. Но через несколько секунд боль вернулась, а вместе с ней на меня накатили головокружение и тошнота. Оказалось, что я почему-то лежу на полу, а надо мной склонилась Амина. Девушка что-то говорила, но звуки до меня долетали в искажённом виде, отражаясь многократным эхом. Я попытался встать, с громадным трудом это удалось, но я тотчас упал бы снова, если бы Амина не подставила своё плечо. Такое состояние было мне знакомо, всё-таки в моей боксёрской карьере было несколько нокаутов. Почему-то вдруг вспомнился самый первый, когда в финале городских соревнований мой соперник подловил меня на контратаке, встретив прямым ударом с правой руки. Меня развернуло на 180 градусов, я упал и на несколько секунд потерял сознание. Когда очнулся, увидел, как судья пальцами отсчитывает время. Тогда я тоже сумел подняться с настила ринга, правда, судья всё равно не дал мне продолжить бой.
- Что со мной случилось? – спросил я у Амины.
- В кафе зашла вчерашняя компания, один из парней сразу направился к нам, схватил с соседнего столика пустую бутылку и ударил тебя сзади по голове. Всё произошло настолько быстро, я даже не успела ничего тебе сказать. Этот парень собирался продолжить избивать тебя, уже лежащего на полу, но его друзья подбежали к нему и с трудом оттащили.
Я сразу понял, какую именно компанию имела в виду девушка. Коктебель – небольшой посёлок, было неудивительно, что уже на следующий день состоялась моя новая встреча с хипарями. Ничего не поделаешь, надо было признать, что счёт в нашем противостоянии стал равным.
- А где они сейчас?
- Да почти сразу же после этого куда-то исчезли.
В этот момент к нам подошла взволнованная официантка.
- Я вызвала полицию, - сообщила она.
- А в скорую вы не додумались позвонить? – поинтересовалась у неё Амина. Девушка со сконфуженным видом лишь помотала головой.
- Так, не надо ни скорой, ни тем более, полиции, - обратился я к официантке. – Лучше принесите счёт.
Расплатившись за так внезапно прерванный обед, мы со своей спутницей покинули кафе и постарались как можно скорее уйти от него подальше. Правда, сделать это было непросто, потому что я еле переставлял ноги, моё ватное тело практически меня не слушалось. Амина внимательно всматривалась в моё лицо.
- Ты как? Честно, выглядишь не очень.
И вправду, чувствовал себя я ужасно - тошнота и головокружение только усилились, в глазах двоилось, а в голове раздавался непрекращающийся гул.
- Всё отлично, не беспокойся, - попытался успокоить девушку, но мне это не удалось.
- Мы почти рядом с домом, давай зайдём. Моя бабушка по образованию медик, всю жизнь занимается лечением соседей. Хочу, чтобы она тебя осмотрела.
Я решил не отказываться от предложения Амины, и не только потому, что действительно нуждался в медицинской помощи. Я помнил, что сам хотел познакомиться с бабушкой Амины, рассчитывая в процессе общения с ней узнать что-нибудь новое о так интересующих меня событиях.
- Соглашусь, только если ты обещаешь угостить меня бабушкиными пирожками.
Девушка рассмеялась и нежно поцеловала меня в щёку.