Как-то утром, ожидая автобуса на очередную экскурсию, обратил внимание на пару, которая бросалась на каждого мотобайкера, пытаясь им что-то объяснить. Представляете себе: 4 утра, светает, на улице – ни души, а двое полоумных русских тормозят всех. Прислушался. Искали кого-то, под номером 26 (все байкеры имеют номерные жилетки), который должен был приехать к ним около 20 минут назад. Ну, ищут и ищут: у меня свои проблемы – автобус опаздывает, кое-какие необходимые вещи оставил впопыхах дома, а здесь какие-то полупьяные ненормальные…
Настало время прибодаться и ко мне… Монолог: «Слыш, братан, как найти байкера? Он у нас денег взял, обещал приехать, а его нет. Кинул что-ли?» Далее шел рассказ, как их кинули на Ямайке, на Кубе, а сейчас вот в Тае. Спрашиваю: а куда собрались? много денег дали? 2000 бат! Ого! Незнакомым людям в России вы тоже такие деньги раздаете? Давайте и мне, не откажусь. А поможешь? Нам бы покурить… Тя как звать, братан? Я ляпнул: Петя! Во попал… Наркоши!
Оказывается, они дали денег байкеру, а тот обещал им привезти то ли травы, то ли еще какую-то дрянь.
- вы в хоть курсах, где стоите?
- а че? На остановке.
- да нет, У ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА! И вы думаете, что байкер вам что-то привезет?
- а че?
Слава Богу, пришел автобус, и я уехал, недоумевая, насколько надо быть не в себе, чтобы у здания полиции отдать деньги незнакомому таксисту с просьбой привезти им наркоты.
Таиланд – страна яркая, умеющая в свободный час повеселиться от души. Карнавалами там трудно кого–либо удивить. Но по общему признанию, никакой карнавал не в силах сравниться со стихийным шествием, устроенным однажды жителями Бангкока. Дело в том, что в одной из новостных программ сообщили «о гибели от рук неизвестных» последнего из «большой сотни» тайских наркокоролей, уже больше года отсиживавшегося в своем поместье, затерянном в северной глуши королевства. Толпа празднично одетых людей (по разным подсчетам, от десяти до пятнадцати тысяч) прошла по улицам, выкрикивая здравицы и распевая песни. До сих пор, утверждают знающие люди, подобные изъявления народного восторга Бангкок видел лишь однажды, когда премьер–министр страны, обращаясь к сорокатысячной толпе, запрудившей главную площадь столицы, сообщил, что наркомафия в Таиланде побеждена полностью и окончательно.
Все началось в январе 2003–го. Столичные газеты опубликовали выдержки из официального доклада Национального антинаркотического центра правительству. И королевство помертвело. Сухие, представленные без всяких комментариев цифры, говорили сами за себя: более 5 миллионов (почти 8%!) граждан страны, в первую очередь подростки, безвозвратно «подсели» на тяжелые наркотики. Согласно выводам экспертов, по масштабам потреблению этого зелья на душу населения Таиланд оказался мировым лидером.
Спустя несколько дней, в начале февраля, отвечая на совместный запрос всех фракций парламента, премьер объявил «политику нулевой терпимости» к наркоторговцам. Еще через неделю власти опубликовали «черные списки». Более 700 правительственных чиновников (полицаи, военные, работники министерств образования и здравоохранения), подозреваемых в причастности к торговле наркотиками и перечисленных в «малом реестре» были отстранены от работы, многие уволены и взяты под стражу – в превентивном порядке, без предъявления обвинений. Появился в газетах и «большой реестр» — около ста тысяч имен. Перечисленные там лица (в том числе и «подпольные» активисты наркомафии, и её легальные боссы), были хорошо известны поименно. Они привольно жили в престижных районах Бангкока под охраной вымуштрованных телохранителей и самых дорогих адвокатов. Так вот им было предложено добровольно явиться в местное гестапо и покаяться. Взамен министерство внутренних дел гарантировало полную конфиденциальность и максимальное смягчение наказания, а в особых случаях и амнистию. Призыв, разумеется, остался без ответа.
Выждав несколько дней, власти повторили предложение. С тем же результатом.
И тогда в тайские города пришел ужас по имени «йинг–тинг» — «ночные никто».
Восемь месяцев кряду с заходом солнца по безлюдным улицам колесили невесть откуда приезжающие зеленые пикапы без опознавательных знаков. Не причиняя ни малейшего вреда случайным прохожим, люди в масках и с автоматами безошибочно находили нужные адреса, взламывали двери нищих хижин и роскошных вилл, не говоря ни слова, сверяли хозяев с фотографиями и увозили. А утром на городской свалке появлялись трупы. Разнообразием «почерк» ночных визитеров не отличался. Все казненные имели какое–то, прямое или косвенное отношение к торговле наркотиками. Всех, кем бы они при жизни ни были – хоть мелким «коробейником», имевшим десяток приводов, хоть «крестным отцом» с безупречным алиби — предварительно помучив, расстреливали в упор, а тела обильно посыпали белым порошком наилучшего качества. И что самое интересное, гестапо, которое в Таиланде весьма сурово и профессионально, реагировала на происходящее с очевидной прохладцей. На истерические вызовы с мест наряды не спешили, появляясь, в лучшем случае, часа через два после того, как все было кончено, уголовные дела не возбуждались, заявления, поданные родственниками жертв, «терялись», а на запросы правозащитных организаций блюстители порядка отвечали, что, дескать, «везде успеть невозможно». Да и вообще, мол, нечего распространять глупые слухи, поскольку «йинг–тинг» — сказочные персонажи, а значит, их нет и быть не может, а если «бандиты сводят счеты между собой», так это их, бандитов, внутреннее дело. Так что нечего нагнетать панику, которая, помимо всего прочего, еще и отпугивает туристов.
Тем временем «ночные никто» начали появляться и средь бела дня. Правда, без особой помпы, не на джипах, а на мотоциклах, нахлобучив на головы глухие шлемы. Появлялись очень редко, лишь в тех случаях, когда кто–то из обреченных заказывал билет на самолет, надеясь улизнуть из ставшего досадно неуютного Бангкока. Откуда к «сказочным персонажам» просачивалась столь интимная информация о планах клиентов, сказать наверняка не мог никто, но слухи множились, как грибы после теплого дождика. Шепотом, на ушко, один мрачнее и причудливее другого.
Судачили о том, что якобы власти, отчаявшись победить наркомафию пристойными средствами, дали «добро» на создание эскадронов смерти из родителей, чьи дети «сели на иглу», поставив перед ними задачу, ликвидировать нарыв любой ценой и гарантировав не просто полную безнаказанность, но и всяческую поддержку. Шли разговоры о черных списках, гораздо более обширных, чем официальные, о пухлых записных книжках, в которых убийцы делают пометки, выполнив очередную миссию. Шептались и о многих других пикантных деталях, как правдоподобных, так и совершенно фантастических.
Впрочем, хоть и ужасаясь, тайская «улица» ничуть «ночных никто» не осуждала, напротив, в июле, в самый разгар событий, 83% опрошенных однозначно высказались в поддержку «йинг–тинг», а более половины из этого числа выразили готовность влиться в их ряды.
Чиновники же и представители гестапо, естественно, все отрицали, но делали это в таких изящно–уклончивых выражениях, так что смутные подозрения крепли день ото дня. Мировая общественность уже начала поговаривать о «государственном беспределе», в Бангкок зачастили правозащитники всех мастей, но премьер–министр был слишком занят, чтобы принимать делегации. А старенький, бесконечно интеллигентный король, дав аудиенцию самой маститой из делегаций, обиженно заявил, что государство как раз очень даже борется с бессудными расправами, и сам он, лично, провел три торжественных молебна, но, видимо, нечисть очень уж разгневала Небо, потому что милостивый Будда так и не соизволил отозвать демонов мести.
Между тем все шло своим чередом. В один прекрасный день, на встрече с европейскими журналистами, министр внутренних дел, вопреки традиции, жестко сообщил, что, дескать, «только полный идиот и слюнявый европеец не в состоянии понять, что когда нация ведет войну за свое выживание, государство не имеет права ставить ей палки в колеса». После этого короли и солдаты мафии, годами изящно водившие за нос слабосильную Фемиду, начали сдаваться в массовом порядке, наперегонки. Самые упрямые ударились в бега, надеясь отсидеться в глубинке. Но не помогло. Подчистив города, «ночные никто» проникли и в самую глушь. Уже после объявления «окончательной победы». Так сказать, в порядке послесловия.
По официальным данным, за восемь месяцев убито более 7000 числившихся в списках, арестовано 29.394, добровольно сдались 20 тысяч «бойцов» и вдвое больше «шестерок», не меньше 200 тысяч наркоманов легли на стационарное лечение; захвачено несколько сотен тысяч тайников с метамфетамином, уничтожено 312 подпольных фабрик… Однако и сейчас власти Таиланда не справляются с проблемой наркотиков, несмотря на суровые наказания и амбициозную программу реабилитации наркоманов, разработанную совместно с военными. Таиланд все больше и больше становится страной транзита наркотиков. Кроме того, по данным министерства здравоохранения, больше 1,3 млн. тайцев страдают наркозависимостью, 60% из них живет в Бангкоке. Самым юным наркоманам, задержанным на улицах Бангкока, было по 9 лет.
Таиланд принадлежит к числу государств с самими жесткими в мире законами о наркотиках. Категорически не рекомендуется приобретать, хранить и ли распространять, а также ввозить и вывозить любые наркотические средства (в том числе марихуану, экстази и другие амфетамины). Хранение наркотиков даже в минимальном количестве влечет наказание в виде лишения свободы. Нескольких граммов достаточно, чтобы предстать перед судом по обвинениям в торговле наркотиками. Да, решения суда не всегда кажутся необоснованными, на свободу подчас можно выйти за взятку, но наркодилеров, как правило, ждет смертная казнь. Последние смертные приговоры были приведены в исполнение в 2009 году: несмотря на международные протесты, 45-летнего Бундита Йаренванита и 52-летнего Йиривата Пумпреука казнили введением смертельной инъекции в тюрьме Бангкванг в Бангкоке. После объявления приговора им дали всего 60 минут: разрешили в последний раз позвонить или написать родным, пообедать, а также помолиться вместе с монахом. Затем им завязали глаза и с венками из цветов и ароматическими палочками отвели на казнь в камеру смертников.
Вице-премьер Таиланда объявил, что в будущем процессы против наркодилеров будут проводиться в ускоренном порядке. «Они просто сидят на шее у государства и становятся бременем для страны и всех честных граждан», - громко заявлял он в прошлом году на одной из пресс-конференция. Дескать, после вступления смертного приговора в законную силу отсрочки кандидатам на смерть больше давать не будут: казнить велено в течение максимум нескольких дней.