(Письмо от Неизвестной к Неизвестному)
Я хотела бы называть Вас… Сашенька. И на «ты».
Понимаю, что это странно, ведь мы не знакомы, и Вы давно не в том возрасте.
Но если отбросить условности, то именно «Сашенька» и непременно на «ты».
И кто только придумал все эти условности, все эти правила, этикеты? Почему нельзя людям сойтись сразу – сердечно. Душою друг друга почувствовать – и сойтись. Без всяких там реверансов. Ведь сердце не знает никакого «Вы», и реверансов никаких не знает сердце.
В то же время не смею и не могу я к Вам так обратиться. И дело не только в приличиях и тех самых условностях, а потому что знаю я эту мужскую гордость, самолюбие мужское мне очень хорошо известно. Ведь Вы подумаете, что я настоящего мужчину в Вас не разглядела. Подумаете, раз я называю Вас так уменьшительно – значит, кажетесь Вы мне недостаточно мужественным. И Вы разозлитесь. А между тем, совсем даже не уменьшительно, а – ласкательно. Разницу чувствуете, гордый Вы человек?
Знаю я вас, мужчин. Вам сразу покажется: «как же она, должно быть, меня жалеет». И, да – Вы разозлитесь. Станете ещё злее, чем были до этого, и, может быть, наговорите мне всякого такого, за что потом самому будет стыдно. А то, что Вы злой, так это я сразу про Вас поняла. Хоть и слышала я от других людей, что Вы всё про милосердие да про сострадание рассуждаете, и в Бога веруете. Но вы злой, злой! И с этим не спорьте!
Не обижайтесь, голубчик. Потому как мне лучше видно. Потому как я всё про Вас знаю. Я с первого взгляда на фотографию Вашу всё про Вас поняла! Мне и не нужно большего знания, чем фотография Ваша. И я так прониклась Вами – не передать. Даже в душе защемило сильно.
О, не подумайте только, что я в любви объясняюсь. Это не то, совсем и совсем не то. А если и полюбила я Вас, то не так, как Вы подумать можете. Не так, как женщина влюбляется в мужчину. О, нет! Нет! Если Вы так подумаете, то здесь будет самая большая ошибка Ваша! Я не могу слов найти, что это за чувство, а только от Вас мне совсем ничего не нужно. Знаете ли Вы что-нибудь о такой любви? Когда совсем и совсем ничего не нужно!
Так вот, Вы разозлитесь. Но это только Ваш ум будет нашёптывать слова лживые, а сердце – оно обрадуется, запрыгает радостно. Так Вы к сердцу, к сердцу прислушайтесь! Оно не обманет Вас никогда – сердце.
Александр… Тренируюсь говорить Ваше имя на случай, если встретимся где-нибудь случайно. Большие усилия делаю над собой. Боюсь, если встретимся неожиданно, – так, что и подумать и подготовиться не успею, – то и выпалю Вам это своё «Сашенька». А Вы и сбежите, быть может. Потому что в голосе моём нежность расслышите, а нежности Вы боитесь, как будто бы нежность – не нежность, а зверь лютый. Смешно мне на Вас, ей богу. Сейчас я хихикаю, и хихиканье это никак сдержать не могу, уж Вы мне простите. Я по природе своей смешливая. Иногда и не к месту как будто. А только вот начнут, например, какие-нибудь важные люди важно руками размахивать, так мне и смешно становится с них, и сдержаться совсем не могу. Важность человеческая – очень смешная! Не замечали?
Я смеюсь, но я понимаю Вас, понимаю. Вы сбежите, потому что знаете уже на опыте своём горьком, что нежностью сначала в сети заманивают, а потом о камни бросают безжалостно. Такой опыт у Вас не один раз был. Я понимаю, и не над этим смеюсь. Этот Ваш горький опыт – я всё про него знаю!
Но только моя нежность – другая. Она не страшная. Ведь вы помните: ничего мне от Вас не нужно. Вот просто знаю теперь, что Вы на свете живёте и думаю о Вас. А живёте Вы как на свете? Всё-то страдаете, всё мучаетесь. И других людей мучаете. А что мучаете других людей, так это уж точно, тут и сомнений у меня нет никаких, потому что уж такой Вы человек.
Вот я бы никогда не согласилась в близкие отношения с Вами вступить. Это ж глупенькая какая-нибудь, неопытная совсем, в отношения с Вами вступить может. Или очень сильно влюблённая в Вас женщина. В отношения с Вами – всё равно что «на крест». Потому что душа Ваша – неуспокоенная, вымученная – она уже никак и ничем удовлетвориться не сможет. Как бы женщины ни старались. Какими бы распрекрасными ни были. Неуспокоенная душа всегда и себя и других изводит. Неуспокоенную душу только бог успокоить может. И больше никто. А Вам самому и женщинам Вашим кажется, что они смогут. Вот Вы и ждёте от них… а они стараются… Но не могут они. Никто не может! И ждать нечего. Все мы слабее бога оказываемся потому что – и мужчины, и женщины. И ничего, кроме разочарования обоюдного, из отношений наших и не выходит – когда бога в них нет.
Про то, что я сейчас говорю, не со всеми говорить можно. А только с такими, как ты (ну вот и съехала я на «ты», и с этого места уже не смогу по-другому). Такие, как ты, – это те, кто к последней черте подошёл. К последней черте, с которой… ЧЕЛОВЕК ЗАКАНЧИВАЕТСЯ, а БОГ НАЧИНАЕТСЯ. У этой черты человек чувствует: ДРУГОЕ что-то должно быть, гораздо БОЛЬШЕЕ, и, предчувствуя встречу эту (с этим БОЛЬШИМ, то есть), для него уже другие объекты меркнут, и слишком маленькими кажутся. Вот и с тобой такое случилось. Уж я точно определяю.
И потому, милый Сашенька, одного тебе желаю: чтобы не только верил ты в существование бога, а и полностью доверился ему. И чтобы выбросил из себя... всего себя, тогда боженька всего тебя и заполнит. Тебе будет страшно без «себя» остаться, но что такое это «себя» – одни страдания от него, и только. А когда тебя в тебе не станет, а будет там один только бог, ты и представить не можешь, как будет тогда хорошо. И тебе самому, и всем рядом с тобой хорошо станет.
Боюсь только, что запутала я тебя словами своими, а уж как начну распутывать, так и запутаюсь ещё больше. Но даже если не понял ничего – это не страшно. Я сама за тебя буду бога просить, чтобы его БОЛЬШЕ в твоей жизни стало. Меня он услышит, я знаю.
Вот всё, собственно. А мне – что? Знать только, что молитва моя о тебе будет богом услышана. У меня своя жизнь, у тебя – своя. Счастлив будь – и мне хорошо будет. И я буду радоваться тогда. И бога благодарить. За тебя, Сашенька.