Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый». ДКБФ 1971-1974».
Глава 684. Калининград. Дивизион-экипаж БПК «Свирепый». Первые. БЧ-4.Связисты. 09.03.1972.
Фотоиллюстрация из ДМБовского альбома старшего сигнальщика, старшего матроса БЧ-4 Крючкова Ивана Михайловича, период службы 19.05.1971-08.05.1974: Калининград. Дивизион-экипаж. Одно из посещений БПК «Свирепый» экипажем. Почти всех знаю на этом снимке, но точно, без ошибки, могу назвать только некоторых (слева-направо, сверху-вниз): третий слева в верхнем ряду – Ершов Анатолий Николаевич, командир отделения химиков, период службы 11.05.1971-06.05.1974, крайний справа в верхнем ряду – Ваня Крючков, обладатель этой фотографии; слева ниже Вани – Баранов Владимир Владимирович, плотник, период службы 12.05.1971-08.05.1974; шестой во втором-третьем ряду с красивой улыбкой и ямочкой на щеке – Телешев Анатолий Михайлович, будущий командир отделения рулевых, период службы 10.05.1971-10.05.1974; крайний слева во втором ряду – Донич Иван Саввович, командир отделения механиков БП ЗАС, период службы 13.05.1971-08.05.1974; крайний слева в третьем ряду – Тимошенко Владимир Григорьевич, командир отделения сигнальщиков, период службы 19.05.1971-05.1974; в нижнем ряду сложил руки на животе – Мальцев Владимир Петрович, старший специалист СПС, период службы 18.05.1971-20.05.1974; в середине нижнего ряда задумался Басс Марк Тулович, старшина команды комендоров, период службы 14.05.1971-08.05.1974. Вероятнее всего дата этого снимка соответствует дате определённого количества дней до «Приказа о ДМБ весной 1974 года».
В предыдущем:
Всё-таки, ну, почему минёров и торпедистов БЧ-3 называют «румынами»? Тогда, 9 марта 1972 года я этого не знал, но спросить у старшего лейтенанта Олега Анатольевича Белонина стеснялся…
В то время службы в дивизионе-экипаже в Калининграде (март 1972 года) я ещё очень стеснялся, потому что, несмотря на мой рост (192 см) я был очень худой, а значит, в глазах матросов и старшин, которые уже имели оформившиеся фигуры и бицепсы двадцатилетних парней, я был «слабым».
Например, наш штурманский электрик, матрос Толя Мартынов, который на полгода был старше меня по жизни и по службе, отличался крепким жилистым телосложением, напористой физической прямотой, силой и нахальством, граничащим с наглостью. Там, где Толя не мог овладеть жизненной ситуацией своим умом и интеллектом, там он неизменно применял физическую силу и упорство, и как правило, достигал цели.
На строевом плацу, где нас начали гонять строем с первого же дня пребывания в дивизионе-экипаже, Толя Мартынов старательно, но очень некрасиво, грубо и коряво выполнял все строевые упражнения. В недалёком будущем мы должны были сдавать элемент курсовой задачи – «строевой смотр», поэтому все боевые части готовились в режиме соревнования – «кто лучше выполнит строевые упражнения».
Я старался выполнять эти упражнения, прежде всего, красиво, то есть в прямой стройной стойке с высоко поднятым подбородком, с автоматической чёткостью, со средними махами руками и с чёткими поворотами и шагами с микро-паузами. Толя Мартынов выполнял упражнения «шагистики» с выражением неохоты, вразвалочку, но очень мощно, со стуком подошвами и каблуками об асфальт.
Так мы «негласно» и соперничали, вызывая усмешки одних и поддержку других участников этих строевых соревнований. Кончилось всё тем, что нас с Толей Мартыновым обоих назначили на смотр выступающими от БПК «Свирепый» и в процессе приёмки курсовой задачи, чтобы не быть включённым в ещё одну команду более высокого уровня строевого смотра, я намеренно сделал маленькую «ошибку», поэтому на строевой смотр12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ послали Анатолия Мартынова.
Первыми заметили этот мой «манёвр» ребята-сигнальщики из родственной нам, «штурманам» (рулевым БЧ-1) боевой части связи – БЧ-4. Они обменялись мнениями путём отмашки семафорными флажками, а я «прочитал» их «разговор» флажками и тоже прокомментировал, чем вызвал интерес командира отделения сигнальщиков БЧ-4 БПК «Свирепый» Тимошенко Владимира Григорьевича, период службы 19.05.1971-05.1974.
Знакомство с Володей Тимошенко и его отделением сигнальщиков БЧ-4 вскоре преобразовалось в крепкую товарищескую дружбу и взаимопомощь. Более того, узнав, что я учился в севастопольской Морской школе ДОСААФ на рулевого-сигнальщика, Владимир Тимошенко выступил с инициативой подготовки рулевых и сигнальщиков для их возможной замены-совместительства в связи с тем, что сигнальщики подвержены агрессивному воздействию окружающей среды, могут заболеть, получить ранение или травмы, поэтому рулевые, умеющие «семафорить» светом и флажками, знающие сигнальную азбуку и значение сигнальных флагов, могли бы, в случае чего, заменить сигнальщиков-наблюдателей, а сигнальщики-наблюдатели могли бы «стоять вахту на руле» за штурвалом вместо вышедших из строя рулевых.
Я не был против, потому что сигнальное дело было мне и другим рулевым, кто учился в школах ДРСААФ, хорошо знакомо, а терять практику и умение семафорить светом и флажками я не хотел. Однако эта инициатива не была сразу же поддержана командованием БЧ-4 и корабля, потому что офицеры, занятые качественной подготовкой своих специалистов, в своих боевых частях, больше всего ратовали и заботились о своих программах боевой подготовки, а наши комсомольские инициативы отдавали на откуп «свободного от службы и исполнения служебных обязанностей времени», которого, естественно, было очень мало…
Всё равно, я с удовольствием и желанием приходил «в гости» к сигнальщикам БЧ-4, а они – в гости к «штурманам». Такое движение и интерес друг к другу приведёт к тому, что на БПК «Свирепый» матросы и старшины БЧ-1 и БЧ-4 будут жить в одном кубрике.
К радистам, радиотелеграфистам, радиомеханикам и специалистам СПС доступ был строго ограничен, а сторонние любые контакты и общение во время исполнения ими служебных обязанностей вообще был запрещён. Также невозможно было попасть или даже заглянуть в щёлочку в класс, в котором учились и тренировались радисты, радиотелеграфисты и радиомеханики – БЧ-4 БПК «Свирепый» практически была секретной боевой частью.
Боевая часть связи (БЧ-4) предназначена для «обеспечения корабля бесперебойной внешней связью с командованием, взаимодействующими кораблями и частями, для приёма оповещения и передачи донесений, а также для организации помех работе средств связи вероятного противника.
Связь – это, прежде всего, управление, а без управления, то есть без связи и обмена нужной информации невозможно ведение современного боя с применением современного оружия, невозможно. Поэтому на всех кораблях флотов мира радиорубки и средства связи – это святая-святых, священная, закрытая от посторонних глаз и ушей деятельность, тайная, специальная, похожая на колдовство.
Вот почему, глядя, как с закрытыми глазами замирает радист или радиотелеграфист, вслушиваясь в непонятные звуки и шумы радиоэфира, в эти «точки и тире», в еле-еле различимые слова и бормотание, а потом вдруг выдаёт из какофонии этих звуков точное и содержательное сообщение, невольно возникает ассоциация с шаманами, которые камлают, колдуют, разговаривают с невидимыми собеседниками-помощниками, с «духами». Вот почему и откуда возникло слово-понятие «шаман», применимое к специалистам СПС – специальной потайной связи.
В севастопольской Морской школе ДОСААФ мне только один раз удалось потренироваться в переговорах по рации, но это была скорее игра, чем реальное дело, тренировка. Поэтому меня неудержимо влекло в эту тайную комнату, в класс, в котором учились и тренировались матросы и старшины БЧ-4. Позже, на корабле, когда часть оборудования и средств связи было установлено на ГКП БПК «Свирепый» (на главном командном пункте – автор), мои друзья во время ночных вахт и дежурств давали мне возможность покрутить ручки настройки радиоприёмников, послушать эфир, музыку, переговоры каких-то геологических партий, а также запрещённых радиостанций типа «Голос Америки», «Свобода» и т.д.
Фактически только теперь, работая над книгой новелл-воспоминаний «Легендарный БПК «Свирепый», прочитав книгу Андрея Степановича Дробота, командира БЧ-4 БПК «Свирепый» в период с 02.1972 по 08.1977 года, я узнал, как была организована и как функционировала боевая часть связи (БЧ-4) БПК «Свирепый». Военную, служебную и государственную тайну на нашем корабле умели хранить честно и твёрдо (это была ещё одна «свиреповская традиция» – автор).
«Кто знает, тот побеждает» - это всем известная аксиома, то есть истина, не требующая доказательств. «Предупреждён, значит, вооружён» - гласит известная пословица. Действительно, знание информации о противнике вооружает тебя возможностью вовремя и соответственно подготовиться к отражению его нападения или к превентивному удару по противнику.
Вот почему во всех морях и океанах ходят-бродят разведывательные суда ВМС США-НАТО и ВМФ СССР и России, смотрят, слушают, записывают, принимают на себя «огонь» информационной войны. Вот почему связь, информация управления на кораблях ВМФ – это закрытая, то есть недоступная (кроме посвящённых и допущенных – автор) сфера деятельности военных моряков.
Всё, что касается связи на кораблях – это секретно, сверх секретно, военная и государственная тайна, это допуски, запреты, строгие правила и технологии, специальные защитные замки, двери, боевые посты, строгие документы, грифы, печати и штампы.
Кстати, даже внутри боевой части связи (БЧ-4), каждый матрос, старшина, мичман имеют право находиться только на своём боевом посту, работать только со своим оборудованием, выполнять только свои должностные специальные обязанности. Это внутри одной специальности, например, радисты, радиотелеграфисты, специалисты СПС или ЗАС, радиомастера и т.д. возможно совместительство и замещение, но каждая специальность в боевой части связи (БЧ-4) своя, отдельная, отделённая от остальных дверью с окошком…
Всё, что касается связи на корабле, имеет ограниченный доступ для личного состава корабля, только командир корабля и заместитель командира корабля по политической части имеют право (в определённом порядке) посещать боевые посты боевой части связи БЧ-4, все остальные общаются со связистами только через специальные окошки в «бронированных» металлических дверях со сложными запорами и специальными замками.
Вот почему у меня был повышенный интерес к этим ребятам, которые жили в своих боевых постах, отделённые от остального корабельного мира, как некие «посвящённые» в таинства, в сверх знания, в колдовство и волшебство.
Кстати, однажды глубокой ночью в Северной Атлантике, будучи вместе с БПК «Свирепый» на первой БС (боевой службе) летом 1973 года, я буду разговаривать по телефону с моей мамой, которая в это время дежурила у себя в инфекционном отделении в Суворовской городской больнице и наш разговор осуществлялся через советский спутник в космосе посредством сверхсекретной аппаратуры группы ОСНАЗ. Я слышал голос мамы, как будто она была тут, рядом со мной, только всё время слышалось гулкое эхо, как будто звук действительно переносился через космос на десятки тысяч километров, это было настоящее «волшебство связи»…
Офицерский, мичманский и личный состав боевой части связи – это прошедшие специальную подготовку и тщательную проверку люди, как правило, очень умные, интеллигентные, воспитанные, сознательные, обладающие хорошей памятью, сообразительностью, нравственным личностным характером, хорошо физически и духовно развитые, дружелюбные, но принципиальные, убеждённые и стойкие в своих убеждениях. На флоте специалистов связи называют по-разному, чаще всего так: «слухачи», «радисты», «связисты», а иногда – «дятлы» и «стукачи» (вероятно, из-за необходимости стучать на телеграфном вертикальном ключе – автор).
Однако телеграфный ключ и азбука Морзе – это дань необходимости и традиции морских видов связи – световой, звуковой и радиосвязи. Современные средства радиосвязи БПК «Свирепый» позволяли установить и обеспечить надёжную связь корабля с Главным штабом ВМФ СССР и главным штабом Балтийского флота, с кораблями, самолётами, и даже с подводными лодками под водой практически из любой точки Мирового океана во всех диапазонах радиочастот.
Лучше всего о боевой службе связи БЧ-4 БПК «Свирепый» расскажет её первый командир, тогда ещё в марте 1972 года лейтенант Дробот Андрей Степанович, период службы на БПК «Свирепый» - 02.1972-08.1977.
Далее изложение данных из книги А.С. Дробота «»Свирепый» на страже Отечества. Судьба корабля в эпизодах и лицах». Калининград: Аксиос, 2015.
БПК «Свирепый» имел 5 боевых постов радиосвязи: приёмный радиоцентр, передающий радиоцентр, пост буквопечатающей телеграфной засекреченной связи, пост телефонной засекреченной связи, трансляционную радиорубку. Позже, при модернизации корабля к этим постам добавились – пост слуховой засекреченной связи и пост радиорелейной связи.
«На вооружении корабля имелось: 4 коротковолновых и 1 средневолновый радиопередатчик, 10 радиоприёмников, 7 радиостанций УКВ-связи, 9 комплектов аппаратуры засекреченной связи, в том числе: СЛХ ЗАС – 2 комплекта, БП ЗАС – 2 комплекта, ТФ ЗАС – 4 комплекта, СБД ЗАС – 1 комплект, аппаратура приёма факсимильных передач, телекодовой, радиорелейной, громкоговорящей связи и радиотрансляционная установка «Лиственница», две узконаправленных радиостанции сигнальщика-наблюдателя фирмы «Тесла».
Для больших противолодочных кораблей пр.1135 типа «Буревестник» конструкторами, инженерами и создателями этих чудо-кораблей были подготовлены комплекты оборудования связи: радиопередатчики - Р-654 «Окунь» (KB), Р-653 «Щука» (СВ); радиоприёмник Р-678 «Брусника» (KB) с оконечными устройствами; УКВ радиостанция Р-619 «Графит»; оборудование слуховой телефонной, телеграфной, буквопечатающей и сверхбыстродействующей связи в открытом и засекреченном режиме.
Приёмный радиоцентр БЧ-4 находился в надстройке (часть оборудования на ГКП – автор); передающий пост связи – внутри корабля на уровне главной палубы. Кроме указанного оборудования на корабле имелись так называемый «армейские радиостанции с автономными источниками питания Р-143 и Р-109 (или Р-105)» (в частности, на рабочем катере – автор), а также «радиостанции судоводителя «Рейд».
Антенные устройства средств связи БЧ-4 – коротковолновые штыревые антенны типа АР-6, АР-10, антенны УКВ и наклонная антенна «Луч». Первоначально на кораблях пр.1135 типа «Буревестник» ставили «оригинальные радиостанции направленного действия Р-622 «Кит» для связи с береговыми постами наблюдения, но они не прижились, использовались редко и фактически были демонтированы».
Для осуществления зрительной (световой) связи на БПК «Свирепый» имелись «малые и большие сигнальные прожекторы, сигнальные и клотиковые огни, а также комплекты семафорных флагов и сигнальных флагов. Для звуковой сигнализации и связи имелись звонки, рожки, сирены и наутофон или «ревун» - электроакустический звукоизлучатель, прибор для производства «туманных сигналов».
Кроме этого на БПК «Свирепый» имелась сверхсекретная аппаратура прямой звуковой (телефонной) связи с подводными лодками под водой и ещё более сверхсекретная аппаратура сверхбыстродействующей зашифрованной связи чрез спутники. Естественно, кроме всех этих супернавороченных средств сверхсовременной связи также имелись простые ручные мегафоны и обыкновенные жестяные рупоры…
А вообще-то, русские и советские моряки и так, приложив ладони ко рту, могут докричаться до любого корабля, баржи или разведывательного судна, чтобы донести до них смысл слов-понятий: «Поворачивай нахрен!»…
Первым командиром боевой части связи БЧ-4 БПК «Свирепый» был назначен лейтенант Дробот Андрей Степанович, 16 апреля 1942 года рождения. С 1962 по 1964 год А.С. Дробот служил срочную службу на СКР «Барсук» и учился на двухмесячных курсах по подготовке командиров отделений при штабе ВМБ Свиноуйсце (ПНР). В конце 1964 года переведён командиром отделения на СПРЦ «Паром» в Калининградскую область, где служил на офицерской должности в звании «главный старшина». В 1968 году младший лейтенант А.С. Дробот назначен начальником отделения на 710-м узле контроля безопасности связи в здании штаба Балтийского флота. В 1969 году младший лейтенант А.С. Дробот участвовал в межфотском переходе на БДК-69 с 10-дневным маневрированием в Средиземном море из Калининграда в Донузлав (ЧФ). В 1970 году сдал экстерном экзамены среднего военного училища по специальности «Радиотехническая служба надводного корабля» и приказом МО СССР ему было присвоено звание «лейтенант». В 1971 году поступил в ВВМУРЭ им. А.С. Попова (Ленинград), а в 1972 году, будучи на втором курсе училища, тридцатилетний лейтенант А.С. Дробот был назначен на должность командира боевой части связи БЧ-4 новостроящегося БПК «Свирепый».
Несоменно, Андрей Степанович Дробот отличался по характеру и поведению от всех офицеров экипажа БПК «Свирепый», прежде всего, своей сдержанностью, интеллигентностью, скромностью, стабильностью в поведении и в отношениях с людьми любого уровня, дисциплинированностью, высоким профессионализмом, преданностью своему делу и своей специальности, терпением, выдержкой и не очень «флотскими» манерами, он явно был «штабным», не брутальным, то есть не «годковским» по стилю поведения, при этом Андрей Степанович Дробот обладал такими качествами характера, за которые его уважали, ценили и любили.
Например, 16 апреля 1973 года Андрею Степановичу Дроботу исполнился 31 год и офицеры БПК «Свирепый» вскладчину подарили ему набор из четырёх чашечек с блюдцами и десертными блюдечками, а старшины и матросы боевой части связи БЧ-4 – картину-гравюру по дереву собственного изготовления с изображением морской богини-девы, держащей в своих гибких тонких пальчиках-волнах стремительный парусник с полным парусным вооружением…
Первом старшиной радиотелеграфной команды боевой части связи БЧ-4 БПК «Свирепый» был назначен мичман Сергеев Владимир Николаевич (09.1972-08.1977).
Первый личный состав матросов и старшин боевой части связи БЧ-4 БПК «Свирепый» (известные на данный момент):
Весенние «годки» 1973 года:
Брусов Валерий Павлович, старший радиомеханик, период службы 04.05.1970-05.1973
Клыков Алевтин Викторович, старший радиотелеграфист, период службы 15.05.1970-05.1973
Коняшин Николай Николаевич, старший радиотелеграфист, период службы 15.05.1970-05.1973
Петченко Виктор Григорьевич, старший радиотелеграфист, период службы 15.05.1970-05.1973
Скиба Валерий Павлович, командир отделения радиотелеграфистов, период службы 14.05.1970-05.1973
Сурусов Николай Петрович, радиотелеграфист, период службы 16.05.1970-05.1973
Осенние «годки» 1973 года:
Аносов Борис Алексеевич, радиотелеграфист, период службы 16.11.1970-11.1973
Казённов Юрий Васильевич, радиотелеграфист, период службы 16.11.1970-11.1973
Мальченков Николай Иванович, старший радиомеханик, период службы 09.11.1970-11.1973
Морозов Николай Николаевич, командир отделения механиков БП ЗАС, период службы 19.11.70-11.1973
Паринов Александр Васильевич, старший механик ТФ ЗАС, период службы 16.11.1970-11.1973
Прибылов Александр Иванович, командир отделения механиков ТФ ЗАС, период службы 14.11.1970-11.1973
Червяков Александр Николаевич, радиотелеграфист, период службы 19.11.1970-11.1973
Весенние «подгодки» 1974 года:
Арестов Анатолий Николаевич, радиомеханик, период службы 15.05.1971-23.03.1974
Донич Иван Саввович, командир отделения механиков БП ЗАС, период службы 13.05.1971-08.05.1974
Исода Альгердас Иозо, командир отделения механиков ТФ ЗАС, период службы 14.05.1971-03.05.1974
Крючков Иван Михайлович, старший сигнальщик, период службы 19.05.1971-08.05.1974
Мальцев Владимир Петрович, старший специалист СПС, период службы 18.05.1971-20.05.1974
Тимошенко Владимир Григорьевич, командир отделения сигнальщиков, период службы 19.05.1971-05.1974
«Молодые» 1974 года:
Маховик Валерий Петрович, сигнальщик, период службы 06.11.1971-12.11.1974
Пудовкин Виктор Геннадьевич, радиомеханик, период службы 05.11.1971-11.07.1974
Слюсаренко Владимир Фёдорович, будущий командир отделения сигнальщиков, период службы 14.11.1971-12.11.1974.
Практически со всеми и с каждым из этих первых старшин и матросов личного состава боевой части связи БЧ-4 БПК «Свирепый» я был знаком и дружен, с некоторыми из них я дружил крепко, по-братски.