Все было готово к обряду. Свечи аккуратно разложены по кругу, свет погашен. Я ждала Робби, пока она принесёт ручки с листочками, чтобы начать новую жизнь. Я хотела забыть сегодняшний день раз и навсегда.
Её бабушка была настоящей ведьмой, и вещи, которыми мы обложили себя, принадлежали ей.
Знаю, что брать чужое запрещено, но, как сказала Робби, это не опасно, если рядом она. И я поверила.
Мои родители относятся к потусторонним вещам поверхностно, утверждая, что это лишь детские сказки.
В семье я была, как говорится, третьим колесом в двухколесной телеге. Если было что-то нужно, то приходили ко мне. А так я просто существовала.Я была средней сестрой в семье, многое приходилось узнавать все самой, так как со школьной скамьи сестры перестали со мной чем-то делиться.У меня были друзья, но лучшим другом, несмотря на возраст, я считала Картера Чейза. Он был моей гаванью. И кто бы мог подумать, что даже спустя столько времени мы будем продолжать общаться?
- Наконец, ты вернулась, - стонет Ава, вытягивая к Робби руки.
Ава выглядела младше своих лет, но мудрая не по годам. Что бы вы у неё не спросили, она найдёт ответ.
Её непослушные волосы всегда были в беспорядке. Каштановые локоны так сильно кудрявились, что девушка даже боялась появляться на глазах у окружающих. Таким образом, она редко куда-либо выходит, предпочитая жизнь затворника.
Робби раздает всем по листочку с ручкой и одаривает каждого полуулыбкой, напоминающей, что это всего лишь шутка ради удовольствия.
- Мы просто поиграем, - говорит она тихо, усаживаясь напротив Бритт.
Та улыбнулась ей и кивнула. Я начинала нервничать, хотя не чувствовала страха. Наоборот, мне хотелось продолжения.
Я взяла ручку и усмехнулась, вспоминая правила нашего импровизированного шабаша.
Одевшись во все чёрное, мы и правда походили на настоящих чародеев. Нам бы каждой по метле с заострённым колпаком, цены бы нам не было.
- Бритт, напомни-ка правила, - шепчу подруге около себя. Бритт вздыхает.
- Каждый пишет на листочке имена тех, кто ему нравится, затем мы бросаем их в огонь и сжигаем, пока бумаги не превратятся в пепел.
- Ты думаешь, это сработает? - спрашиваю её, сомнительно поглядывая на Робби.
Тем временем она разжигала костёр в котле, проверяя, все ли на месте. Губ Бритт касается лёгкая улыбка и она отрицательно качает головой.
- Даже если Роб говорит, что ничего не будет, последствия все равно всплывут.В скором времени.
От её слов по коже пошли мурашки. Я начинала не на шутку нервничать, окрашивая будущее яркими красками. Когда в голову уже пробирались сомнения, Бритт схватила мою ладонь и крепко сжала.
- Не думай. Просто напиши свои желания на листке и сожги, - она подмигивает и берет ручку, - просто давай закончим это поскорее и вернёмся к обыденным делам.
Я усмехаюсь. Ава стонет возле меня, затем мысленно стреляет в нас с Бритт грозовые молнии. От её взгляда мне становится не по себе. Она машет пальцем перед нашими лицами.
- Что бы вы не думали, но с магией не играют. Или все по-настоящему, или никак.
Робби включает магический шар и закрывает глаза, настраиваясь на нужную волну. Она просит нас взяться за руки и закрыть глаза.
- Итак, вы готовы начать свои жизни с чистого листа? - спрашивает Робби на полном серьёзе.
Я подавляю смех и соглашаюсь, отчасти веря, что это все по-настоящему. Втроем мы написали свои пожелания и качества настоящего идеала того, кто нам нравится, и по очереди бросили клочки бумаги в кипящий котел, от которого зависело наше будущее, во всех смыслах.
Робби улыбнулась и пожала нам руки. После нашего обряда моё сердце забилось чаще, а ощущение свободы не покидало до самого возвращения домой. Мои мысли были только о результате. О том, что будет завтра.
Вернувшись домой, я сразу спустилась к себе в комнату, надеясь заняться своими домашними делами. Но все оказалось не так. Моя комната находилась в гараже, так как это было единственное тихое место в доме. Меня здесь никто не трогал, и я ощущала себя в своём мире.
Удивленная, подхожу к комоду и прислоняюсь боком, в защитном жесте скрещивая руки, когда вижу спину отца.
- Что ты здесь делаешь? - спрашиваю рассеянно. Он встаёт с моей кровати и откашливается, заводя руки назад.
- И тебе добрый вечер, принцесса, - его улыбка холоднее льда. Он подходит ко мне ближе, я замираю. Выражение его лица было чересчур спокойным. Меня это насторожило.
Если он пытается снова свести меня с кем-то, то я наотрез откажусь. В детстве, когда мы разговаривали об этом, это было смешно. Но сейчас это выглядело полным бредом.
Папа, будучи выше меня на две головы, положил на мои плечи свои руки и вдохнул, грозно смотря в глаза.
- У меня срочные дела в Сан-Франциско, поэтому мне нужно, чтобы ты была в безопасности. Для этого ты отправляешься к своей матери в Нотервиль. Если ты здесь останешься одна, я буду волноваться за тебя, а срочные дела не могут ждать, принцесса.
Я разинула рот, расширив глаза. Он это серьёзно? Я качаю головой.
- Нет, ты не имеешь права, - мой голос повышается и горло начинает хрипеть. Папа хмурится.- Почему ты не предупредил меня об этом заранее, не дал возможности попрощаться с друзьями?
- Это всего лишь на неделю, - успокаивает он, сжимая руки. Я видела, как ему нелегко это произносить. Закрываю глаза, но это не помогает.
Снова открываю веки, молча прося его, чтобы он позволил мне остаться здесь. Но он вздыхает, что означало - ничего нельзя изменить.
- Здесь вся моя жизнь, пап, - говорю ему, опуская глаза. Он дышит ежесекундно, его терпение и спокойное выражение на лице исчезает.
- Если ты под этим словом имеешь в виду соседа Чейза, то это не жизнь. - Я пожимаю плечами.
Мой папа открыто возненавидел Картера, когда тот ослушался его.
Во время церемонии вручения дипломов по окончанию средней школы, Картер пообещал привезти меня домой ровно в десять, но он этого не сделал. На вечеринке, которую устраивал один парень из футбольной команды по случаю выпускного, куда мы и направились, чтобы отметить это событие и отдохнуть, было много напитков. И один из них я и пробовала. Когда Картер ушел, чтобы принести добавки, ко мне подошёл Фарел и протянул стакан со странным шипящим содержимым внутри. Тогда я решила, что это обычная газировка, но все оказалось гораздо хуже.
Картер понял не сразу, что мне подсыпали снотворное. Как только он это понял, то сразу поспешил отвезти меня домой. Но я решительно настаивала, чтобы он не делал этого. Я боялась реакции отца. Тогда бы он точно запретил мне общаться с ним, перекрыл все пути к его дому и отвез куда подальше, лишь бы мы не пересекались. Он это мог, ведь в его власти находится весь город.
Картер отвез меня к себе и даже помог с рвотой, которая и была последствием ужасной шутки. На следующий день домой я пришла чуть позже обычного. Папа закатил скандал. После этого он запретил мне вообще видеться с Картером Чейзом. Следовательно этого стоило ожидать.
Злость затмила мне все, что отвечало за рассудительность и благоразумие. Однако мне не хотелось расставаться со своим лучшим другом. Отец был непоколебим, а у меня не было права голоса. Я свела брови и подняла подбородок.
- Может, это и к лучшему, что мама с тобой развелась, - выпалила я на одном дыхании.
Папино лицо покраснело от возмущения. Все его многолетние практики по сдерживанию гнева испарились.
- Да как ты смеешь впутывать в это свою мать, чёрт возьми? - Он замахнулся, но вовремя сдержался, видимо, напоминая себе, где он находится. И даже сейчас, стоя посередине комнаты, которую раньше обожала всем сердцем, хотелось сбежать. Чувство отвращения, которое испытывала моя мама последние годы, когда находилась в этом доме, нахлынуло меня.
- Если минуту назад я мог бы тебе дать время на то, чтобы ты попрощалась со своим дружком или друзьями, то сейчас этот шанс упущен. Ты уезжаешь завтра утром. - Он вынес суровый вердикт так холодно и отстранённо, но для меня его слова были настоящим приговором.
Клетка закрыта на замок, и теперь я превратилась в настоящую птицу для его игр.
- Ты не можешь так поступить со мной! - кричу во все горло, но отец меня уже не слышит.
Он уходит из моей комнаты, тогда я падаю на кровать и зарываюсь в одеяло, молясь, чтобы завтрашний день никогда не наступал.
Мне нравилось в Броуке, здесь была жизнь, но жаль, что отец слишком отстранен от меня и мы почти не общаемся. Он всегда ставил меня на последнее место, когда как я всеми силами боготворила его.
Он был для меня Богом, а я падшим Ангелом, просящий прощения, чтобы он вернул меня домой. Но я оказалась полной дурой, поверив, что Бог милосерден к своим подчиненным.
[1глава:http://www.proza.ru/2017/04/25/1694]