Предугадать в какой точке времени и пространства соединятся люди, события, предметы невозможно.
Но я не верю в случайность совпадений.
Совсем не верю.
Отчётливо помню первую встречу с дедом по отцу.
Я мало его знал, да и сейчас знаю о нём немного.
Поджарый , резкие и неожиданные повороты плеч.
Негромкий, но основательный голос.
Чётко выверенные слова, оставляющие простор для неопределённости.
Колючие глаза, пронзительный взгляд.
Я был под впечатлением "Хождения по мукам" и хотел, чтобы дед в молодости грозно носился в тачанке с пулемётом.
В Конной Армии Будённого.
Спросил - воевал ли он за красных.
И был почти разочарован ответом
-Да. Всегда на тачанке, со своим "Максимом".
За красных и белых - по мобилизации, за зелёных - по своей воле.
-А потом?
-А потом держал пулемёт на чердаке своего дома.
До двадцать пятого года.
-Зачем?
-А как же иначе?
-И что ты сделал после? Сдал властям?
-Нет. С другом, спасавшим жизнь и не раз, так не поступают.
Смазал, завернул как следует и закопал.
-А где?
-Вот этого тебе знать не нужно. Не пригодится
И слава Богу.
Прошло время. Дед умер. Наследства не оставил.
И где мой пулемёт?
Сыну моего знакомого нравились беременные.
Уже готовенькие - почти на сносях.
Ему казалось, что оказавшись добровольно или не очень в путах соблазна, они томно плывут к реалиям жизни.
Самым естественным образом, на который только могла исхитриться природа.
Приближаясь к неизбежным мукам, они приобретают неземное очарование и настоящую осознанную невинность.
Наверное, так и есть.
Такой человек не мог не влюбиться.
Влюбился и сделал предложение.
Через пару часов ошеломлённая и немного обезумевшая красавица родила.
Мальчика.
И не нужно мне рассказывать о девяти месяцах.
Вскоре пара вместе с новорождённым уехала в Одессу, в Техас - на родину новобрачной.
А ещё через год мой приятель отправился знакомиться со сватами и другими новыми родственниками.
Сватов оказалось много - папа и мама бывшей беременной успели пережениться много раз.
Так что единокровных, единоутробных, сводных братьев и сестёр тоже хватало.
Не пол-Техаса, конечно, но много.
Впрочем, чего можно ожидать от интеллигентных людей.
Весьма гостеприимных, кстати.
И способных по-настоящему удивить.
Действующая на тот момент мачеха оказалась интересной блондинкой.
Плотно зажатая в коротких шортиках.
В сапожках с тиснением и пряжками.
Между прочим, профессор математики.
Почувствовала родственную душу - мой приятель оказался её коллегой.
Пригласила за стол, главным украшением которого был торжественно огромный техасский стейк.
И, конечно, бутылка "Столи" - "Столичной".
Гость сразу оценил перспективы и опрокинул в себя полстакана водки.
Этот жест, совершенно неприметный в России, произвёл на хозяйку впечатление, соизмеримое с мгновенным вычислением интеграла методом Симпсона-Паскаля.
Блондинка немедленно заметила
-Среди евреев тоже попадаются хорошие мужчины.
Хотя, замечу, не рисковые.
Мой второй муж был неплох в постели, но на такое не пошёл бы.
Всегда просчитывал последствия.
Диалог стал приобретать интересный характер
-А я - не еврей.
-Разве русские бывают неевреями?
-Конечно. Ещё Путин.
-Ну, от Путина я в восторге.
На нашей кафедре есть двое русских.
Но они евреи. Я проверяла - тщательно, до деталей.
Гость, успев закусить лишь кусочком стейка, выразил готовность подвергнуться обследованию.
И обсудить - насущные проблемы математики, разумеется.
Блондинка явно владела секретом оглушительного и быстродействующего соблазнения.
Не только моего приятеля.
Опосредованно - всех, с кем он поделился впечатлениями от своего визита в Техас.
Я взял с него обещание не забыть обо мне как только он снова отправится в эти бесконечные прерии.
Жизнью чаще всего рулят разочарования.
Следующей мачехой оказалась застёгнутая наглухо женщина.
С непримиримым выражением на обветренном лице.
Да ещё и с кнутом, которым она непрерывно поигрывала, перебрасывая из одной ладони в другую.
Но техасцы - люди гостеприимные.
Все. В любом обличье.
Такова природа этих мест и народа бескрайних просторов.
Новая хозяйка решила показать нам своё святое святых.
Открыла тяжёлую стальную дверь в одно из подвальных помещений.
Никогда и нигде я не видел такого разнообразия стрелкового оружия как в этом огромном зале.
На стенах висели и старинные мушкеты конкистадоров, и нарезные револьверы, ружья с оптическим прицелом и без оного.
Лицо нашей дамы постепенно стало терять непременную суровость.
А в глазах буквально лучилась эйфория от произведенного на нас впечатления.
-А Вы какой калибр предпочитаете?
Этот вопрос застал меня врасплох.
Я растерялся, не зная что ответить.
Не хотелось выглядеть абсолютным профаном, но спасительная правдоподобная ложь так и не приходила в голову.
-Погодите. У меня есть для вас особый сюрприз.
В углу, на кафельном полу тихо почивал "Максим".
С вмятинами и царапинами.
Хорошо и страшно поработавший в своё время.
-Откуда он у Вас? Американский?
-Нет, ваши привезли. Раскопали где-то в городе, из которого Вы родом.
У них и купила. Пришлось повозиться, но не так чтобы очень.
Хорошо сохранился.
Спрятал человек, который любил своего "Максима".
Я то понимаю в таких делах.
Вспомнил деда.
И где мой пулемёт?