Глава 16. У Георгия на даче.
Через пару дней Мишаня позвонил Стасу и "деревянным" голосом объяснил когда и где передать деньги.
На одном из городских рынков, чуть в стороне от торговых рядов, стоял длинный павильон в котором одновременно размещались - хозяственный магазин, пивбар и вареничная. У торца павильона приткнулись два киоска, стоявшие задними стенками вплотную друг к другу. В одном, инвалид войны Карен Ашотович, латал, чинил, подкрашивал и обновлял обувь торгующему и покупающему базарному люду. К обувному примыкал галантерейный, где шуровал инвалид войны Валя-матрос. Чинил сумки, вшивал змейки, ствил кнопки, при этом приторговывая кожаными портмоне и кошельками, пошитыми неизвестными умельцами. На стенке висела бескозырка с полустёртыми золотыми якорями на ленточках, а на Вале всегда была линялая тельняшка - под рубахой, под пиджаком,под фуфайкой, и сама по себе по тёплой погоде. И обувный и галантерейный были местом передачи денег - взяток, долгов и всякого прочего, если люди не могли и не хотели встречаться лично. В базарных рядах и в базарной толчее было легко затеряться, уйти от знакомых глаз и возможной слежки. Но если даже человека "довели" до одного из киосков, то уже выходящим- могли и не увидеть. Между ними была потайная дверь и зайдя в один, можно было выйти через другой. Об этом знали единицы и пользовались только в экстренных случаях. Волошин был в их числе. Будучи соседом Карена Ашотовича, он часто оказывал ему транспортные услуги ну и пару раз по другому роду своей деятельности. Была разработана почти шпионская система условных слов и знаков в окне, работавшая уже не первый год и сбоя не дававшая. Таким вот путём Стас должен был передать деньги....
Мишаня рассчитался с Женькой, Эдик занимался сбытом кайфовызывающего продукта, Наташа сокровища пока не откопала. Делать пока было нечего и он решил на несколько дней поехать за город. Пошататься по лесу, поискать грибы, порыбачить, да и просто спокойно посидеть, подумать о жизни.
Но не тут то было.... За город Миша поехал, но не туда и не затем.
Позвонил Георгий Разданович и сказал что есть крупное интересное дело и попросил через день приехать с утра- пораньше к нему на дачу.
Дача - это был бывший деревенский дом достроенный и перестроенный на тихой немощённой улочке, огородом выходящий на отлогий берег реки с небольшим песчанным пляжем. Утренний туман стелился над водой, покрывая стоящую за домом теплицу и оставляя влажные следы на свежей краске нового добротного забора. Ворота открыла пожилая женщина. Показала где поставить машину и сказала: - Возьмите там брезент в сарае машину накрыть.
- Зачем? - удивился Миша.
- Георгий Разданович просил...
Мишаня пожал плечами и открыл двери сарая. Брезента не было, затo лежала свёрнутая маскировочная сетка. Миша, присвистнув, укутал машину и спросил у женьщины: - Теперь будем окопы рыть?
На что та улыбнулась и сказала: - Заходите в дом, я вам чаю принесу с пирожками. только-что напекла...
"Сервис...." - подумал Мишаня.
Прямо напротив входа была комната с массивной дубовой дверью, украшенная жёлтоватым узорчатым стеклом.
- Заходите сюда, садитесь в кресло, сейчас чай принесу. Георгий Разданович просил окна пока не расшторивать. Мимо рта не пронесёте - пошутила она - Вам чай с сахаром?
- С лимоном и с бутербродом - засмеялся Мишаня, толком не успевший позавтракать.
Он сел в кресло и огляделся. Вдоль стен стояли стеклянные горки, массивный сервант и длинная тумба на гнутых ножках. На стенах висели картины. На полу стояла какая-то деревянная скульптура. Рассмотрть подробно ничего не смог из-за полумрака прятавшего содержимое горок, картины и детали интерьера. Женщина принесла чай, бутерброд с салями, тарелку с пышущими жаром румяными пирожками и вазочку с вареньем.
"Вот это обслуживание! везде бы так...." - подумал Миша, жадно набрасываясь на угощение.
Минут через десять зашёл Разданыч и приложив палец к губам, тихо сказал: - Сейчас в прихожую выйдет женщина, запомни её хорошенько. Стекло такое, что ты её видишь, а она тебя нет. Потом всё объясню....
Через какое-то время в прихожей появилась интересная, не броско - но дорого одетая женнщина и за ней вышел Разданович. Он рассказывал ей что-то весёлое, явно тянул время, давая Мише возможность хорошенько её рассмотреть. Проводив, зашёл в комнату и сел в кресло рядом с Волошиным.
- Светлана Васильевна-а-а! - крикнул домработнице - Окна расшторьте пожа-а-луйста!
- Это твоя новая клиентка, много денег должна. Займёшся?
- А по каким делам и кому?
- За товар моему коллеге. Я с ней тоже дела делаю, но к этому долгу - никаким боком... Oн уже почти 3 года в розыске, а она его жене сказaла, что будет отдавать ему лично, потому что там надо перерасчёт произвести. Когда он появится неизвестно, никак не могут дело закрыть. Я не хочу с ней отношения портить, будешь действовать как-бы от него. Информацией тебя обеспечу и помогу чем смогу. Возьмёшься?
- Сколько там.
- Будем в пополаме, по 30 штук на каждого.
- Насчёт пополама, посмотрим. Когда весь расклад нарисуется и объём работы определится, тогда и решим.У вас какой-то план уже имеется?
- Имеется...
- Ну- и?
- Передашь ей от него записку. Есть у меня один человечек, его рукой нацарапает - не отличишь. Посмотрим как она среагирует. Ответ пошлёт на Главпочтамт, до востребования. У меня там девочка, перехватит. Если начнёт ломаться - припугнёшь. Если не испугается, что очень даже запросто, припугнёшь реальным действием. Чтобы нутром опасность почувствовала. Она баба крепкая. Как там поэт сказал - "Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мире гвоздей" - так это про неё.
- Кто она, что она?
- Директор магазина, муж пролетарий настоящий, два сына - 24 и 16. Старшего несколько лет назад чуть не посадили, я ей людей дал, с кем вопросы решать. Младший - школьник, кажется в девятом. Живёт она на Плетнёвке, в девятиэтажке. У свекрови дом в пригороде. Ещё у ней дача есть и гараж кооперативный. Почтовый контакт завяжешь, а там уже по ходу дела будем думать.
-А менты за неё не подпишутся? Она им пятёрку в зубы сунет, так они нас на куски порвут, сырыми и без соли сожрут. Шепнёт что у ней весточка от того кто в розыске, ещё и пятёрку сюда припутает, так они его и нас с собаками ловить будут. Им бабки в комплекте со звёздами ломятся. Как тогда быть?
- В записке будет сумма указана и если менты её узрят, пятёркой-десяткой не отделается. Она это не хуже нас сообразит.
- А если она записку не покажет а только на словах?
- Как всегда, как и во всём - возможны варианты.... Думать надо, думать, Михаил. Ты же сам знаешь, хорошие деньги сами в карман не прикатят. У них всегда хозяин есть. Их как-то у него вырвать надо. Только без крови, желательно.
- Если она такая тётка несгибаемая, то на испуг не поведётся. Надо через детей на неё давить. Скорее всего через младшего, младших мамы сильнее любят.
- Давай начнём, а там посмотрим. По ходу откорректируем - подвёл черту Георгий Разданович.
В комнате стало уже значительно светлее и Миша обратил внимание на необычный наряд своего собеседника. Георгий был в каком-то абсолютно барском стёганном шёлковом халате, показавшемся Мише очень знакомым.
- Где-то я халат такой уже видел, кажется на какой-то картине из жизни элементов чуждых пролетариату.
- Да, с той самой картины фасончик взят и девочки мне такой пошили. Я хоть элемент пролетариату не чуждый, сам из пролетарской семьи, но халатик ношу с удовольствием - красиво, тепло и удобно. И работаю я, Михаил, чтобы каждый пролетарий мог в такой же халат облачиться. Но власть наша этого не поошряет, потому что по большому счёту ей на пролетария глубоко наплевать. Она себе уже коммунизм построила и живёт в нём - каждому по потребностям. Поэтому, глядя на неё, я тоже свой внутренний, маленький личный коммунизм строю, что в её глазах абсолютно не допустимо и уголовно наказуемо. С властью спорить бесполезно - она всегда права. Поэтому, сколько верёвочке не виться, конец один - небо в клеточку. И моя задача основная - пусть этот конец наступит после моего конца. Когда мне уже всё равно будет. Над этим и работаю.
- Ну вы даёте, Разданыч, концы с коммунизмом сплели и властью обмотали.
- Потому что власть, идеи и деньги всегда вместе ходят. Власть любую идею под свои нужды перекроит и денег основную массу себе возьмёт. А что останется - народу в корытце покрошит и сославшись на вражеское окружение предложит пока терпеть и довольствоваться малым. Постоянно обещая что вот-вот, уже скоро, грядёт - каждому по потребностям.
А пока, ребята, на всех нету, мы на себе это опробуем.
-Ну да, начали как-бы бабки с человека получить, а съехали на ухабистый путь к светлому будущему. Лучше скажите домработнице пусть кофе принесёт, а то закрадывается сомнение - а верной дорогой идут товарищи?
- Сейчас хозяйку крикну. Светлана Васильевна-а-а-а! Кофе принеси-и-ите!
Улыбчивая Светлана Васильевна принесла кофе и расшторила окна.
Слепящий жёлтый поток хлынул оттуда, отбирая сияющее убранство комнаты у серенького блеклого утра. Ручной работы вычурные хрустальные вазы, бокалы, корзины и кубки заблестели и заиграли россыпью цветных искр, высеченных солнцем из замысловатого кружева огранки.
На кобальтовых сервизах вскипела разноцветная эмаль причудливых цветов на золочённых стеблях, покрывающая вычурным орнаментом глубинно-синюю полупрозрачную поверхность, засветившуюся одновременно таинством морских глубин и бесконечностью небесных далей. Что-то невообразимо-хрустальное, совершенно дворцовое, свисало с потолка, преломляя и дробя солнечный день на россыпи алмазов и самоцветов. Отдельными группами стояли фарфоровые фигуры, выделяясь текучей пластикой этого удивительного материала. Оттеняя цветной, перламутровой или матовой непрозрачностью окружающее кобальтово- гранёное великолепие.
Миша, окинув взглядом окружающую красоту, сказал: - Так вот что ждёт советского человека в светлом будущем. каждый деревенский дом будет превращён в музей хрусталя и фарфора с шедеврами на стенах. А где же на всех Пикассов с Ренуарами набраться?
- На всех ни хрусталя ни Ренуаров не наберёшься. Тут ты прав. А зачем деньги если красотой себя не окружать? Пока живой, пусть услаждают взор и радуют душу.
- Тут вы правы - пока живой....
- Ну всё, Михаил, у меня ещё дел по горло. Начинаем с письма, а там посмотрим. Встретимся - расскажешь.