Моря Женя не видела никогда, как то все было не до этого. Жизнь диктовала свои неписаные правила, а она и так едва справлялась со своими задачами. Прожив большую часть своей жизни в деревне, она не задумывалась о том, что где-то есть на планете райские уголки, и нельзя их не повидать. А ей нынче стукнуло пятьдесят, нужно торопиться. Сначала поехала навестить больную сестру в соседний город. Сестра перед ее отъездом сказала, что продала материн дом, и подала Жене небольшую сумму денег, а заодно и мысль: съезди куда-нибудь. Женя не придала никакого значения ее словам, но мысль засела прочно в ее голове. Что такое бархатный сезон она даже толком не знала, но на дворе стоял сентябрь, самое время.
Работала Женя в строительной фирме, вернее в трех, вела бухгалтерский учет, что называлось: работать на хозяина. Директор был чрезвычайно жадный. Отпуск Жене дали две недели и ни копейки отпускных. Расстраиваться было бессмысленно, ничего другого она и не ждала. Вся Россия сейчас так бедствует, стонет народ в ярме, а наверху не слышат. Что же сделаешь. Главное - свобода, две недели она принадлежит только себе самой.
Женя шла мимо железнодорожного вокзала на остановку, вошла в здание вокзала, посмотрев на расписание поездов, подошла к кассе.
- Мне билет на Симферополь, неуверенным голосом сказала она. Кассирша долго смотрела наличие билетов в компьютере, потом объявила: билеты есть, но места плохие. Женя их двух зол выбрав меньшую, купила билет на вечерний поезд, потому что знала решимости уехать назавтра уже не будет. До поезда оставалось три часа, и она поспешила домой.
Нарядов у Жени, как оказалось, немного. Положив в дорожную сумку сарафаны и кое - что необходимое в дороге, она поехала налегке, не обременяя себя даже лишней парой обуви. Время еще оставалось, она открыла интернет, зашла в «знакомства», прочла почту. Какой-то мужчина прислал ей предложение поехать в Ялту. Она спросила, почему именно в Ялту, ответ не заставил себя ждать: если там не была, то даже не думай, едь и все. Вот совпадение - подумала Женя - у меня уж и билет куплен. Мужчина писал до этого, что вдовец и что очень любил жену, но Женю это вряд ли бы устроило. Такой мужчина, наверное, не смог бы сделать ее счастливой, но она записала на всякий случай его телефон.
Ну, вот она и в вагоне. Поезд уносил ее от серой промозглой осенней погоды, от темных и одиноких ночей, от ненавистного продымленного офиса, так как он находился по соседству с гаражом. До Москвы она добралась быстро. Полдня просидев в зале ожидания вокзала, пошла на посадку. Москва всегда поражала своим величием и холодностью. Это был русский без сомнения город, но казалось при отсутствии русских людей. Разношерстная толпа «падала» в двери вокзала и медленно рассасывалась внутри. Женя с облегчением вздохнула полной грудью, шествуя по перрону к поезду.
«Отцепись от нас столица…» - всплыли в памяти строчки малоизвестного и любимого Женей поэта В.Шапошникова. Ее современник и оппозиционер, да еще и ее земляк-костромич, так же жалел свой народ, как и она. Его сборник попал в руки Жене не случайно, а был на это какой-то Божий промысел. Она стояла на службе в маленькой церковке, где служили семинаристы. По залу передвигалась осторожно женщина в кружевной шали, убирая догоравшие свечи, что бы подсвечники ни засорялись. Весь ее светлый образ и одухотворенное лицо вызывало восторг у Жени. Вот она подошла, встала рядом. Женя думала о своем, когда она неожиданно шепотом задала двойной вопрос:
- Вы знаете, что службу ведет писатель, не хотите купить его книгу?
- Да, конечно, я куплю. Стихи она особенно любила, более того писала иногда сама и могла уже отличить плохие от хороших.
Женя порылась в сумке, денег не хватало, но женщину это не смутило. Она подошла после службы и подала книгу как дорогой подарок. На первой странице был скромный автограф со словами: Рабе божьей Евгении от автора.
Книга оказалась большим открытием для Жени и действительно дорогим подарком для ее исстрадавшейся души. Поэт и писатель нес людям правду, искренне бескорыстно, не думая о себе. Может много лет вынашивал он в душе свет, от которого нам досталась только искра, способная зажечь пламя и в наших сердцах, помочь сохранить все то, человеческое, что мы постепенно утрачиваем сегодня. Что такую бурю эмоций может вызвать слово, Женя как то не догадывалась, и, вероятно, очень немногие люди знают об этом.
Вагоны плавно покачивались, а Женя размышляла о жизни. Соседи по купе болтали о том, о сем, но она их слушала вполуха. Когда беседа затихла, начали интересоваться и ею. На вопрос: куда едете?- она ответила беззаботно:
- Еще не знаю, чем немало удивила присутствующих.
Тогда ей наперебой стали предлагать крымские курорты, до которых можно было легко добраться от Симферополя. Что Ялта очень дорогой город, Жене было ясно и самой. Все решилось просто: возле поезда уже встречал работник турагентства. Женя сказала ей о своей неопределенности и потопала за ней в агентство. В маленькой комнате было душно, несмотря на утро. Женя ждала, когда согласуют свободные места в пансионатах. Напротив сидел мужчина, каким никогда бы не заинтересовалась Женя. Его редкие рыжие волосы обрамляли хорошо намеченную лысину, тугой животик торчал, далеко выдаваясь вперед, но лицо было доброе и улыбчивое. Он, услышав, что предлагали Жене менеджеры, коротко порекомендовал: Ялту берите, я там был уже и море близко от этого пансионата. Путевка оказалась недорогой для Жени, и все решилось само собой.
Из агентства их проводили вместе на одну и ту же маршрутку. Оказалось, что путевки у них в один пансионат. Поднимаясь в гору от берега моря, по направлению к пансионату, Жене пришлось помогать тащить большой чемодан напарника. Он задыхался под его тяжестью, а Женя и не чувствовала свою сумку. Разве это тяжесть.
- Амуниция для подводной охоты - пояснил Владимир и продолжил:
- Купаться идете?
- Пожалуй, буркнула Женя, скрывая раздражение и усталость, подумав: привязали тебя, что ли ко мне.
В номере уже жила веселая толстушка, которая объявила, что на пляж она ездит только на автобусе загород, так как у нее болела нога. Женя наскоро привела себя в порядок и двинулась к морю. Володя ждал ее на улице, и Женя была даже рада этому.
- Хочется поскорей искупаться, правда?!- объявил он, и они пошагали как старые добрые знакомые по узкой тенистой улочке вниз на берег.
Женя еще до конца не поверила в то, что она в Ялте, подумать только. На ее лице отражались и радость, и недоумение, и непривычное для нее, непередаваемое чувство свободы. Море лежало торжественно у ног Жени, дыша чуть незаметной волной. Она еще и представить себе не могла, например, шторм на море. Вода удивила своей невесомостью и теплотой. Женя набрала в легкие побольше воздуха и поплыла, смывая с себя огромную усталость последних лет городской жизни. Не чувствуя своего тела она долго скользила по воде, забыв о том что Володя стерег ее сумку на берегу. На пляже уже никого не было.
Женя повернула неохотно назад, но Володя ей крикнул: плавай, пока не устанешь. Эта его добродушная забота выбила из Женьки остатний скептицизм по отношению к Володе.
Она поняла, что от добра добра не ищут и что вопрос общения в Ялте уже решен окончательно. Володе было 62 года, на вид конечно можно было дать и меньше, но Жене это было абсолютно неважно. Господь послал ей хорошего человека, избавив от непереносимого одиночества хотя бы на это короткое время.
Ей не хватало в городе воздуха и зимой и летом: то гарь от городской свалки, то от лесных пожаров, которые прошлым летом стали в Костромской области настоящим бедствием. Здесь воздух был не просто чист, а напоен каким-то неуловимым ароматом цветов и моря. Женя осматривалась по сторонам в поиске какого-либо цветущего растения, и еще не осознавала того, что запахи здесь сплетены из очень сложной смеси. С берега она уходила с тревогой на лице, а Володя, будто прочитав ее мысли, сказал:
-После ужина снова пойдем, на набережной будет очень интересно.
Их посадили за один стол по одной причине: вместе поступили. Какое счастье, подумала Женя, не надо ни с кем церемониться. Ничто не должно ограничивать ее свободу, Володя это угадал своим мужским чутьем. Они понимали друг друга с полуслова, с полужеста.
- Ты случайно не Лев по гороскопу?- невзначай заметила Женька. Володя кивнул удивленно головой:
- Лев конечно, как ты догадалась?
- Очень просто, я ж тоже Лев. Своих определяю безошибочно.
Они хохотали, довольные ужином и собой, напрочь забыв об остальных отдыхающих. Общаться было все интересней для обоих.
Вечер в Ялте - это что-то особое, загадочное и неземное. Набережная сверкала всеми невозможными цветами реклам и магазинов, кафе и ресторанов. На каждом шагу что-то происходило. Девушка с крыльями ангела стояла на дамбе, не подавая признаков жизни. Она и правда была изумительно хороша и свежа, как редкий дикий цветок, ангел и есть. Это был персонаж для фото.
Где то слышался саксофон, где то скрипка. Жене было все интересно и удивительно. Далее у самой воды давали концерт настоящие мексиканцы, играя свои народные и удивительные мелодии. Волынка рыдала, обнажая сущность каждого, снимая с души последние одежды. Женя, затаив дыхание, слушала, очень переживая, что музыка вдруг замолчит. Мексиканцы были в костюмах индейцев, прекрасно сочетали движения и музыку. Им щедро кидали деньги.
Поодаль играл духовой оркестр: вот тебе и танцы под открытым небом. Пар было немного, но это были настоящие ценители танца и они срывали с толпы должные аплодисменты и крики: Браво! Женя как то не отважилась танцевать, но долго слушала музыку, в тайне завидуя танцующим парам.
Художники на набережной рисовали портреты и тут же продавали картины с немыслимыми пейзажами. Это была картинная галерея под открытым небом, достойная глаза сведущих людей.
Женя с Володей прошли всю набережную города. Ноги уже ныли, пора возвращаться в пансионат, но уходить очень не хотелось. Тишина опускалась на город, слышна была только редкая волна на море, шуршащая галькой. Луна огромных размеров лежала на морской необъятности, бросая лунную дорожку.
- Почему она так близко?- заметила Женя, но кто ж ответил бы ей на такой вопрос...
Наутро они поехали на пляж загород вместе со всеми отдыхающими из пансионата. Женя всегда собиралась быстро и ничего не забывала, Володе даже не приходилось ее ждать. Пляж был полупустой, даже скучновато. Женя вскоре залезла в воду, плавала она до изнеможения, потом с удовольствием грелась на крупной гальке пляжа.
Ее верный рыцарь столько не мог выдержать на воде, и всегда был рядом. Чувствовалось, что он очень рад общению, и что в жизни он очень одинок. Жена много лет назад ушла к другому, детей не было. Хорошо еще, что рядом жила родная сестра. Он рассказал, что его бабушка прокляла его отца за разгульный характер, и род закончился на его детях. Ни одна сестра Володи не могла иметь детей. Женя таких историй никогда не слышала, да и не особо им верила. Однако в слова Володи невозможно было не верить, боль так и жила в его голосе, а Женьке было бесконечно жаль его.
Володя был конструктор военного завода в Чернигове. Он отлично знал историю и рассказывал много интересного для Жени:
- Знаешь, ведь мир реально был на грани атомной войны уже ни однажды.
- Не может быть, подвергала сомнению Женя его слова, а потом, раскрыв рот, слушала, впитывая в себя секретную информацию, какой не прочитаешь нигде. В такие моменты ей становилось страшно, она любила «сказки» только с хорошим концом.
Женя иногда слушала его с интересом, иногда слушать не хотелось, и она прерывала его каким-то незначительным вопросом. Она всегда была сама собой, и Володя великодушно позволял ей это, как родному человеку. Он не пытался с ней спорить, потакал везде и во всем, окружал вниманием, какого она никогда и ни от кого не видела. Какой же ты хороший, думала Женя, и почему не встретился раньше. Я была бы тебе верной женой, я полюбила бы тебя всем сердцем, но все поздно, поздно…
Володя и сам знал, что поздно, а календарь неумолимо отсчитывал дни. Они вместе ездили на экскурсии: в ботанические сады, царские дворцы и храмы, катались на катере, ходили в театр и даже на концерты. Одним словом: хотели объять необъятное и им это удавалось. В пансионат они ходили только поесть и переодеться, столько не успевали никто их отдыхающих. Откуда они черпали силы, никто не понимал. Эта пара возвращалась в пансионат только ночью, а рано утром снова исчезала. Купались обязательно два раза в день: утром и вечером. Женя старалась поменьше бывать на солнце, так они заменили пляж на волнорез с крышей, загорали в тени. Им никогда не было скучно. Володя притаскивал на волнорез огромный арбуз и немного вина, и они пировали там, никого не замечая рядом.
- Мы здесь одни, правда?!- шептала Женя
- Истинная правда, отвечал Володя, он поддержал бы ее в любой самой немыслимой выдумке.
Женя расцвела за считанные деньки, помолодела на добрый десяток лет. Загар ей невероятно шел, и вся она была как сгусток энергии сильная, быстрая и задорная. Она не узнавала себя: откуда взялась эта свободная женщина, не имеющая и намека на какие-то там комплексы? Кто и что сделали с ней, какой бес в нее вселился?! Ей хотелось прыгать на одной ноге и кричать на весь мир: Свободна!…
Они много снимались, а когда пленка заканчивалась, печатали фото в ателье. Когда им выдавали тугой конверт с фотографиями, радость была неописуемая. Женька на фото не всегда выходила хорошо, и мало разрешала снимать себя крупным планом, но виды на фото были просто обалденные. Снимков набиралось на целый альбом у обоих.
- Хорошая будет память, сказал Володя.
- Да, конечно, я буду смотреть альбом на ночь, что б увидеть тебя и Ялту во сне.
Женьке впервые за эту неделю стало очень грустно, скоро уезжать, надо покупать билеты. Как же так, назад в этот продымленный и забытый Богом город на земле, где льет месяцами дождь и где никто не ждет Женю. Если б это было возможно, она бы осталась здесь навсегда. Как же прав был этот незнакомый мужчина, предложивший ей ехать сюда, как же благодарна была ему Женя. Наверное, он тоже ходит где-то по улочкам Ялты и наслаждается жизнью. Женьке не хотелось ему звонить, ей и так было хорошо и спокойно, как у самого Христа «за пазухой». Надежный человек был рядом, трепетно охраняя ее покой и благоденствие, не требуя ничего взамен.
В последний вечер, они, искупавшись, бросили по обычаю монетки в море. Как бы хотелось снова вернуться сюда. Женя, сбегав в душ, надела лучшее платье. Володя тоже уже был готов и ждал во дворе пансионата.
- Куда мы идем?- спросила Женя
- В ресторан конечно! Будут проводы – заговорщически ответил он.
В грузинском ресторане подали грузинское вино в изящных бокалах. Шашлыки и лаваш были необычайно вкусными, и Женька уплетала за двоих, запивая вином. Володя смотрел на нее, как на чудо, и его глаза могли сказать многое и не сказать ничего.
Зачем тревожить покой этой женщины, рассуждал он, она и так настрадалась. Там ее дом, родина, дети, без этого она зачахнет, погибнет, ей не выдержать. Да и сам он еще работал, руководил КБ. А у него и осталось то только свое дело на земле, больше ничего. Зарплату платили копеечную, жить было еще тяжелее, чем в России, да и сестру не на кого оставить.
Женя, почувствовав боль и сожаление в душе Володи, старалась его настроить на позитив, прогнать его невеселые мысли. И так на ее совести было ни одно разбитое сердце за жизнь, она не должна быть бессердечной хотя бы на этот раз.
- Нам будет не хватать друг друга, но это не страшно. Главное знать, что где-то есть на свете, живет дополнение тебя самого, родной и близкий человек, готовый ради другого на все - проговорила Женя.
- Так и есть. Я буду помнить тебя всегда и конечно сожалеть, что мы так далеко друг от друга.
- Я напишу тебе зимним вечером длинное письмо – пообещала Женька.
- Да, я тоже напишу тебе и буду ждать с нетерпением ответа.
Сентябрьский вечер, а вернее уже ночь окутывала город. Ветки деревьев кидали причудливые тени. Все жило, дышало и тихонько двигалось и звучало в ночной тиши. Женя шла осторожно, что б каблуки не стучали об мостовую, и что б ничто не нарушало прелести этого вечера. Что б ни сказать какого-то неосторожного слова, они молчали почти до самого пансионата. Как же быстро привыкаешь к людям, думала Женя. Что же так объединило нас? Нет, это не любовь, а что-то даже более необходимое человеку, это единение душ на уровень выше. Володя даже не пытался ни разу просто обнять Женю, понимая, что она перестала бы быть такой свободной и счастливой.
Утро прощания было обычным. Женя сложила вещи еще с вечера, наскоро приведя себя в порядок, сбежала по лестнице. Володя ждал ее внизу, как всегда, зашли в столовую позавтракали. Он вызвался проводить ее до автовокзала. Донес уже ставшую тяжелой дорожную сумку Жени до троллейбуса. Можно было вызвать такси, но они никуда не спешили. Говорили ни о чем, оба старались быть непринужденными. Женя переживала за Володю. Ему будет гораздо тяжелей, он остается еще на несколько дней здесь без нее, было б легче уехать в один день. Купив билет на автобус до Симферополя, Женя посмотрела на часы, оставалось несколько минут до отправления. Они оба не любили долгих проводов. Женя улыбалась напоследок улыбкой сильной женщины. Володя как то неумело обнял ее, притиснув вплотную к себе, и какое-то мгновение держал не отпуская. Потом махнув рукой, отвернулся и пошел на остановку. На глазах его стояли слезы. Женя стояла в оцепенении. Вот он обернулся еще, уже издалека помахав рукой Жене. Она зашла в автобус и слезы хлынули из нее лавиной. Она никогда еще так не распускала себя. Что это с тобой, «железная леди»? - так называли ее в родном селе когда-то. Она плакала не о нем, а о своей потерянной жизни, о своих несбыточных желаниях, о несчастной любви и потерях. Она не хотела больше мириться с такой тусклой и никчемной жизнью. Она бунтовала! Рыдания душили ее снова и снова, еще долго не могла она успокоиться, но потом все-таки настало просветление и на душе стало легко.
Володя, наверное, уже в горах, он собирался еще, накануне, подняться по канатной дороге на вершину Ай-Петри, думала Женя. Она так и не успела съездить туда, оставила на потом. Не последний же раз она здесь, теперь уж точно приеду, да и с Володей договорились приезжать вместе.
Через неделю после приезда Женя уже получила первое письмо от Володи. Оно было длинное, размеренное, подробное описание его дней в Ялте без нее, и в тоже время с ней. Женя, прочитав письмо, закрыла глаза: будто наяву она бежала по лестнице, а внизу ее ждал Володя. Чудны дела твои, Господи!- подумала Женя. Видно столько ты дал нам света за эти десять дней, что светло нам будет до конца своей жизни.
Было еще второе письмо от Володи, на которое Женя ответила коротко, между бесконечными делами и работой, что называется: поспешила отписаться. Володя больше не писал, а может быть письмо просто не дошло, затерялось в дороге. Бывает же такое, утешала себя Женя, но все равно чувствовала свою вину перед Володей и огромное сожаление. Больше уже никогда и никто не сможет подарить ей этот бесценный подарок: полную Свободу и Раскрепощение ее души.
Через три года на Украине началась гражданская война. Крым присоединился к России, но все равно было страшно туда ехать одной. Женя теперь все чаще думала о Володе: жив ли он, помнит ли о ней? И отвечала сама: конечно помнит…не может не помнить.