Мне шесть лет. Алёнке десять. Валерке тоже десять. В шкафу темно.
Сквозь замочную скважину пробивается тоненький лучик света. Валерка прислонил меня спиной к дверце, и темнота стала полной. Густая чернота затопила нас с головы до ног.
– Я не вижу своих рук, – шёпотом сказал я.
– Абсолютный мрак! – гордо и мрачно заявил Валерка.
– Здорово, правда? – восхищённо прошептала Алёнка.
– Мне страшно, – шмыгнул носом я.
– Не бойся, Красин. Я с тобой, – Алёна обняла меня.
И я не боялся. Я прижимался к сестре, безмятежно повисал в её уютных объятиях и слушал, как медленно стучит её сердце – медленнее, чем у меня. Я отпустил Алёну и обнял Валерку. Услышал, как урчит у него в животе. Он легонько похлопал меня по затылку.
Мы долго стояли, изучая тьму. Я открывал и закрывал глаза, выпучивал их, сильно жмурился, чтобы почувствовать разницу. Разницы не было… а потом появились розовые пятна. Они становились всё ярче и крупнее, и превратились в женскую грудь – большие, с мягким тёплым ароматом груди.
Я открыл глаза – туманный калейдоскоп забытья сложился в жёлтую луну на чёрном небе; я почувствовал тепло асфальта, на котором лежал. В ушах зазвенело. Я попытался поднять голову и не смог – затылок оказался тяжёлым, словно к моей голове привязали всё разочарование этого мира…
– Тебя трахнули по башке, – захрипел чей-то мужицкий голос, и послышалось бряканье покатившейся бутылки. Голос шел откуда-то сзади, я не мог повернуть голову.
– Я же ангел. Меня нельзя бить по голове, – прошептал я.
– Почему? – удивился хриплый голос.
– Это нарушает гармонию мира, – нараспев протянул я.
– Херня! Гармонию мира ничем не нарушить, – уверенно хрюкнул голос.
Автор картины Андрей Курченко