3. Трофим Денисович Лысенко, советский агроном и биолог, основатель мичуринской биологии, яровизации, других методов повышения урожайности, академик АН СССР. Одно из примечательных лиц эпохи Сталина-Хрущева. Рождение – 1898 г., с. Карловка, Полтавская область, крестьянская семья. Обучение в училище садоводства, фактически, во время Гражданской войны, затем – поступление в Киевский сельскохозяйственный институт, работа на селекционной станции. В 1923 г. – публикация первых статей. 1926 год – успехи по интродукции (от лат. introductio — «введение») определенных бобовых культур в Азербайджане. Женитьба на одной из практиканток. 1928 г. – открытие стадийности развития растений. Эта работа признается советскими (Вавилов Н. И. и другие), а также зарубежными учеными как выдающееся и даже «эпохальное». Если растение прошло одну фазу своего развития, даже в латентном (скрытом) виде, оно «запоминает» это, так сказать, «получает урок», и, при высевании, уже минуя эту стадию, созревает значительно быстрее. Нечто подобное замечалось учеными и ранее, однако именно Трофим Денисович разрабатывает методику массовой яровизации (его термин) семян сельскохозяйственных культур. Обычная пшеница, напомним, имеет две формы – яровую и озимую, различия эти кроются на генетическом уровне. Яровая менее урожайна, засевать ее можно только весной. Озимая высаживается осенью, частично прорастает, с наступлением холодов прекращает развитие, весной всходит, к началу лета уже колосится. Таков ее жизненный цикл. Как придать озимой форме свойства яровой, чтобы высевать ее весной, и так получать более высокий урожай? Лысенко находит ответ в методе предварительного «обучения» растений. Зерна заливаются водой, выдерживаются при температуре 0-5;С или 10-12;С, в зависимости от сорта, неделю-две, и, возможно, с едва наклюнушимися ростками, высеваются. Холод не допускает прорастания семян (хотя запускает «часы» неких внутренних процессов), поэтому зерно, обработанное таким образом зимой, можно хранить до весеннего посева.
Этот (интуитивно понятный) метод дает положительные результаты, но он довольно сложен, трудозатратен, и постепенно от него отказываются. Яровизацию применяют ныне в небольших, но «оборотистых» хозяйствах, высокотехнологических теплицах, а также для ускорения селекционной работы. Актуальны также приемы яровизации картофеля светом (прохождение световой фазы), что технически осуществляется довольно легко.
1938 г. – Лысенко, практически, вопреки своей воле, становится президентом академии сельскохозяйственных наук (ВАСХНИЛ), 1939 г. – избирается в АН СССР, 1940 г. – возглавляет Институт генетики.
В целом успешным оказывается внедрение в сельское хозяйство посадки картофеля верхушками продовольственных клубней, кажущийся вначале весьма рискованным посев по стерне (скошенной пшенице), яровизация проса (с предварительной тепловой обработкой), квадратно-гнездовые посадки лесополос, и пр. За этот практический выход Лысенко и К; удостаивается трех Сталинских премий первой категории.
1948 г. – Состоится сессия ВАСХНИЛ, на которой, как считается, «разгромлена отечественная генетика». Дискуссии в основном сводятся к тому, кто же – сторонники мичуринской генетики, или же т.н. «вейсманисты-морганисты», сделали объективно больше для народного хозяйства своей страны. Побеждают первые.Через семь лет проигравшие наносят ответный удар, отправляя так называемое «письмо трехсот» в Президиум ЦК КПСС. Подписанты заочно критикуют деятельность Т.Лысенко и учеников его школы, даже не оставляя оппонентам возможности как-то оправдаться. К тому же основоположник мичуринской генетики осмеливается делать замечания Н. Хрущеву, с 1954 года развернувшему знаменитую кукурузную кампанию; не всякому руководителю нравится, когда его почин подвергают сомнениям и поправкам.
Однако, страна нуждается, скорее, в хороших урожаях, чем кабинетных ученых. Поэтому, в 1961 году, скрепя сердце, Генеральный секретарь возвращает Т. Лысенко на пост директора института генетики АН СССР (который к тому времени прочно занят фрондой «зубров»). После отставки Хрущева, новые вожди освобождают мичуринца с занимаемой должности, и до 1976 года – года своей смерти, Трофим Денисович работает заведующим лабораторией Экспериментальной научно-исследовательской базы «Горки Ленинские».
Основные положения мичуринской биологии: 1. Условия внешней среды способны влиять на построение тела (фенотип) и, в некоторых отдельных случаях – его генотип. Приобретенные при жизни наследственные признаки могут передаваться по наследству. 2. Изменение наследственности происходят из-за обмена веществ (гормонального фона, и пр.), влияющих на образование гамет (половых клеток). 3. Хромосомы (конгломераты нитей ДНК – дезоксирибонуклеиновой кислоты) являются важной составляющей процесса деления клеток, но, не только они являются носителями наследственности. В передаче информации следующим поколениям участвует вся клетка. 4. Клетки могут образовываться не только путем деления других живых клеток, но и из «желточных шаров», иначе, ядер протоплазмы внутри клетки.
Все эти положения не вполне согласуются с классической генетикой Вейсмана-Моргана и, в частности, Менделя, постулаты которых таковы: 1. Генотип (информация о существе, состоящем из триллионов клеток) сосредоточен в комбинации (нескольких миллиардов) атомов ДНК. 2. На структуру генов внешние условия (особенности жизни организма) целенаправленно не влияют. 3. Хромосомы способны меняться (мутировать) под действием таких факторов, как радиация, химические агенты, но лишь совершенно непредсказуемым образом. 4. Эволюция возможна только как результат полового отбора – то-есть, выбраковкой особей с теми или иными, проявившимися в фенотипе особенностями. Если последние благоприятствуют выживанию, а также размножению, то «подхватываются» эволюцией, и продолжаются в генотипе потомства.
В пользу первой ветви генетики свидетельствуют успехи Мичурина в гибридизации растений путем физического соединения жизнеспособной части одного растения – листьев, цветков, почек, плодов (т.н. привой) к стеблю или корням другого, обычно неокультуренного, устойчивого к заболеваниям (подвой). Две биологические системы получают общую циркуляцию ферментов (белков), жизненных соков, специфических химических веществ. Иногда плоды приносят оба растения, иногда – только одно, становящееся основным. При этом, заметим, то, что выросло, сочетает свойства систем, которые можно назвать «родителями». Полученные семена дают те же гибриды. Правда, через два-три поколения, свойства созданных таким образом необычных растений, по каким-то причинам возвращаются к исходным значениям. Так что, увы, мы не можем попробовать именно те замечательные яблоки, которые росли на созданных руками и умом Ивана Мичурина, деревьях.
В любом случае, этот, даже временный результат, с позиций формальной генетики, невозможен. Получается, что химический состав среды, режим общего питания, гормональный (белковый) фон, одинаковые температура, влажность, освещенность, и т.п. влияют на незыблемый, казалось бы, генотип, и изменяют его в сторону, так сказать, «взаимного подобия» разнородных растений.
Против первого принципа мичуринской генетики говорят опыты с отсечением хвоста у крыс в нескольких поколениях. Рожденные от бесхвостых родителей крысята обязательно имеют хвосты. Следует вывод о том, что полученные при жизни признаки не наследуются. Мичуринцы возражают тем, что полученное изменение тела не связано с режимом питания, гормональной биохимией, и не является образовавшимся естественно, полезным приспособительным отличием. Наследственные изменения, возможно есть, но они выражены, в данном случае, в мелких отклонениях от нормы поведения, которые лаборантами целенаправленно не выявляются. «Попробуйте же защемить подопытным животным хвосты, так, чтобы само их существование доставляло тем постоянное неудобство, давало химические, гормональные сигналы в мозг, воздействовало на формирование половых клеток» – можем сказать мы с вами, читатель – «Вот тогда... наверное, эти придатки начнут исчезать… именно в этом случае опыт будет поставлен адекватно». В природе существуют факторы, отметающие вредоносные отклонения, подхватывающие полезные, без перебора вариантов; определить их – вот задача генетики.
Реальных опытов с животными и растениями, при всем изобилии опубликованных работ, немного. К таким экспериментам можно отнести исследования австрийского биолога Пауля Камеррера. Самые красивые из них – те, что проведены с огненными саламандрами. Две одинаковые группы земноводных, имеющих пятнистую черно-желтую маскирующую окраску, выращиваются, соответственно, на черном и желтом грунтах. В первой группе желтые пятна постепенно уменьшаются и, по достижении половой зрелости в 6 лет, становятся очень маленькими. Во второй – желтые пятна растут и, в конце концов, превращаются в желтые полосы. Это уже интересно – окрас формируется не действием неких фотохимических процессов, а через посредство, очевидно, центральной нервной системы. Далее следует сенсация: полученные признаки наследуются. Потомство саламандр, адаптированных к черному цвету рождается с единственным рядом желтых пятен вдоль середины спины, выращенных на желтом грунте – с двумя рядами желтых пятен, которые позже объединяются в две широкие полосы. Все представители третьего поколения «желтой» группы рождаются с однообразным канареечным окрасом.
Схожие опыты проводятся с рыбами, другими земноводными, и все они дают одинаковые результат: условия внешней среды влияют на строение тела «основателей рода», прижизненные изменения наследуются.
К сожалению, современники естествоиспытателя не берут на себя труд воспроизвести опыты (обычная история), лишь выискивают погрешности, советуют произвести те или иные дорогостоящие дополнения и, будто, чтобы самим избежать практических работ, объявляют Камеррера шарлатаном. Сердце ученого не выдерживает…
Изыскания генетиков всегда политизированы. Мичуринская, «приспособительная» школа показывает, что кардинально изменить генотип человека можно, подбирая условия внешней среды, в течении одной жизни, закрепить же на протяжении всего двух-трех поколений. Вторая, классическая – для таких преобразований должны миновать тысячи лет.
Выводы т.н. формальных генетиков нравятся людям, сколотившим состояния нечестным путем, их рассуждения сводятся к тому, что: «Вот, я плохой, зато мои дети – ангелы – не будут, благодаря моему воровству, ни в чем нуждаться». Модификации поведения, как то: подличание, склонность к плутовству и обману, согласно школе Мичурина (Ламарка), также входят в перечень того, что передается отпрыскам.
Формальная генетика– фетиш расистских идеологий. Националисты разного рода полагают, что они продвинуты в эволюционном плане настолько, что другим народам их никогда не догнать. Концепция Ламарка предполагает довольно быстрые эволюционные скачки (полезные при глобальных катастрофах и резком изменении условий среды). В любом случае, Природа вряд ли откажется от возможности связать центральную нервную систему, осознающую потребности организма, фенотип и генотип.
Формальная и «приспособительная», мичуринская генетика могут дополнять друг друга. К этому призывал, кстати, Лысенко, установивший в «своих» учебных заведениях курс генетики оппонентов – Вейсмана, Моргана, Менделя.
Вероятно, Великое Объединение произойдет уже в первой трети двадцать первого века. Включать оно будет в себя не только животных, растения, но и даже физические, неодушевленные, взаимно подобные системы.
Полный объем - История почти Всего, Литрес