**
Весной оказалось - Дом пора ремонтировать. Вот так сразу, да, ну вы наверное знаете как это бывает — скрипнет печально половица, вода немного закапает из крана — в общем, первое время можно еще не замечать. Потом вдруг дверь покосится, начнет плохо закрываться — перепад погоды, так моя бабушка всегда говорила, но в общем ладно, живется и живется. Да и вообще - пойдем может лучше в парк, покатаемся на коньках? Но когда зашумели весенние дожди, а мы начали подставлять ведерки под крышу - пришлось посмотреть правде в глаза. А потом еще обманчиво теплое, но до рези в глазах яркое солнце марта осветило облезшую на стенах краску, словно говоря — эй, да здесь давно пора навести порядок, заменить доски, да крышу заново накрыть...
Но как-то обидно это было. Я ведь только успел здесь прижиться, почувствовать себя собою, полюбил пить чай за столиком с салфеткой и сахарницей. Расставил свои книги, пересчитал баночки с вареньем — в общем, чувствовал себя как дома. Да что там — я и был дома! Впервые, можно сказать. И вот — на тебе. Собирай вещи, пакуй свои книги, прячь одежду подальше от пыли, откручивай ручки у комода... в общем я очень расстроился, мрачнее тучи ходил. Даже у Олле вытянулся носик. А я сделал вид, что все это можно отложить еще. Пошел бродить по городу, смотрел на то, как дети пускают бумажные кораблики по лужам и ручьям. Нюхал золотой солнечный ветер. Готовился к весне. Даже покрасил скамейку - белую рыбу - она, правда, все еще спала, и даже не взглянула на меня, когда я подошёл к ней с кистью и банкой краски. Потом я попросил Олле достать столик и притащить его в сад. И только когда Белый Мыш предложил немного пожить у него, пока мы тут управимся с крышей, стенами и крыльцом - стало ясно, что делать ремонт не только нужно, но и придется вот прямо сейчас. Я даже зажмурился от этой мысли, и усы у меня задрожали. Сказал Белому Мышу - сердечное тебе спасибо, но пока не знаю, может быть я тут, в шалаше в саду лучше поживу. А потом я поднялся на свой чердак. Сел на пол, в середину солнечного луча. Перебрал все свои сокровища. Положил лапу на стену дома. Заговорил с ним. И как-то так получилось, что я все ему ему рассказал. О том, откуда я приехал — маленькая комнатка со стеллажом, далеко-далеко за морем. Неплохая, но я по ней никогда не скучал. Вспомнил, как было страшно, когда я только здесь оказался. Незнакомые улицы города казались такими длинными, пустыми, совсем чужими — пока я не толкнул калитку, не вошел в сад и не увидел Дом. Солнце светило — сказал я — совсем как сейчас, помнишь? Тогда мне просто понравилось здесь. А потом стало ясно, что я в самом деле обрел свой Дом. И что это вообще значит. Когда возвращаешься из города, открываешь дверь, включаешь свет — и все тебе вдруг какое-то родное и знакомое. Пахнет деревом, сушеными травками, кусочком хлеба, забытым на столе. Угол окна светится — значит, близится вечер, а солнечный заяц в это время всегда сидит на подоконнике. И ты понимаешь — ты и вправду дома. А в груди немного теплеет от от счастья - даже словами трудно описать. Мне показалось, дом меня слушал. Старое дерево словно гудело немножко, а солнечный луч грел мою лапу, пока я держал ее на стене. Ну и я признался тихонько, как мне тут нравится, среди этих стареньких половиц, и не очень высоких потолков, светлых занавесок и зеленого горошка в саду. И о том, что совсем не хочется покидать чердак, да и кухню в общем тоже. Но скоро будет столько суматохи, все начнут бегать с ведрами краски и свежими досками, и паклей для стен, и черепицей для крыши, что даже не успеем и погрустить. Ну, вот...
Потом я вскипятил себе кофе на горелке и долго пил его, сидя на полу, и время от времени чихая от пыли. Но на душе у меня стало спокойно, даже мирно. Легко. Я стал грызть кусочек сахара и думать о том, в какой цвет можно покрасить пол и стены. Где взять годную наждачку, чтобы снять видавшую виды краску и облупившийся лак. Блеклая коричневая краска на полу, если честно, не очень-то и подходила к этому дому. К моему дому — подумал я.
Белый Мыш обещал помочь с досками. Олле умеет хорошо красить. А Мышка в Зеленом Платье принесет в плетеной корзине семена и луковицы, чтобы потом посадить их в саду.
Я осторожно постучал лапой по стене. «Слышишь меня?». Прислушался. Гул, потом тихий шорох. Птица запрыгала по крыше. Мы с Домом понимали друг друга. Это я знал теперь точно. И нам обоим было совершенно ясно, что оранжево-красная черепица на крышу — самая лучшая. Такая, немного потертая, как любимая глиняная посуда. Да, вот. Точно. Это подойдет!
Иллюстрация - Юлия Биленко, к "Мышиным сказкам". Картинка размещена с согласия художника.