Прошел еще один год и Барк, прослужив на Дальнем Востоке положенные 10 лет, получил право на перевод «в Европу». Кроме того, на днях пришел приказ о присвоении ему капитана 2 ранга. Вроде бы все хорошо, но отчего-то настроение с утра было препоганым. Во-первых, это было воскресенье, но вместо выходного он сегодня заступал оперативным дежурным. Опять сорвалась поездка на озеро Тетюхе, куда собиралась компания стрелять уток. Во-вторых, с утра поругался с Лизой. А дело было так. Жена утром ходила к молочнице за молоком, его не разбудила, в результате он едва не проспал. Сидя за столом и наскоро запихивая в себя завтрак, Сергей зацепил локтем, стоявшую на столе, двухлитровую банку с молоком. Ее Лиза только принесла от молочницы. На замечание, что он только что оставил детей без молока, он заорал, что не хрен ставить банку на край стола… Можно было поставить, вон, хотя бы на подоконник… Брюки забрызганные молоком пришлось снимать и надевать другие… На ботинке шнурок порвался - снова задержка. И результат – едва не опоздал на службу.
В рубку оперативного Сергей вошел без двух минут восемь. Проверять документы в сейфе не стал, молча расписался в журнале приема дежурства, что означало, что сменяемый дежурный может быть свободен. Сменяемый - флагманский минер Костя Онопко, как немой укор, стоял под часами с выражением обиженного ребенка на лице. Дело в том, что на оперативное дежурство было принято приходить за 15 минут до восьми. Это время предоставлялось для приема документов, изучения текущей оперативной обстановки и прочей акклиматизации…. Швырнув журнал в стол, Сергей хлопнул Костю по «седалищу», - ладно, не хнычь, можешь быть свободен – и уже официальным тоном, - оперативное дежурство принял.
Усевшись в кресло оперативного, Барк полистал суточный план дивизии – ничего интересного, все по типичному воскресному распорядку, и только К-139 в 9.00 выходит на отработку задачи К-2 в район №41. Ладно, до девяти время есть, можно и перекурить. Он выудил сигарету из пачки, щелкнул зажигалкой и сделал глубокую затяжку. Опытные курильщики знают, что именно в первой глубокой затяжке таиться главное удовольствие…Смакование перебил резкий звонок телефона секретной связи, по этому телефону звонила Москва либо штаб флота. От неожиданности, едва не поперхнувшись сигаретой, Сергей поднял трубку:
- Оперативный дивизии капитан 2 ранга Барк.
В трубке кашлянули, затем густой баритон торжественно пропел:
- Оперативным дежурным флота заступил контр-адмирал Ткаченко.
- Есть, принято Александр Иванович, с чем Вас и поздравляю.
- Да, вот так Серега – всем гулять, а нам служить. Что там у тебя?
- Сто тридцать девятая в 9.00 идет в район 41, в остальном = полный штиль.
- Добро. Доклады – как положено. До связи.
В трубке щелкнуло, и сигнальная лампочка на аппарате связи погасла. Это означало, что абонент отключился. Сергей открыл тумбочку, где хранился ворох старых газет, вытащил несколько и стал разгадывать кроссворды…. В девять часов он вышел на балкон взглянуть на второй пирс, где стояла сто тридцать девятая. Нужно было убедиться, что лодка отошла и доложить оперативному флота. На удивление сто тридцать девятая и не думала отходить, она продолжала сиротливо стоять у пирса и даже швартовые команды не были построены на палубе.
- сто тридцать девятая отключилась от внутренней связи? – Спросил Сергей дежурную телефонистку.
- Нет еще.
- Соедините.
- Мичман Лопатин слушает.
- Это оперативный. Командира или старпома к телефону.
- Командир в каюте переодевается, старпом на мостике. Кого позвать? А, вот старпом уже спустился – передаю трубку.
- Старший помощник капитан 3 ранга Горобец – слушаю.
- Это я Вас слушаю. Пять минут назад должны отойти от пирса, а у вас даже швартовые команды на палубу не подняты.
- Швартовщики все наверху, в рубке курят. А не отошли потому, как механика нет. А без командира БЧ-5 на борту далеко не уедешь…
- Ничего не понял. Где командир БЧ-5, почему нет на борту?
- Так сын у командира БЧ-5 родился. Они с доктором и помфлагмеха всю ночь обмывали…. Ну, я уже послал людей… Ждем… С минуты на минуту должны принести механика…
В 9.10 позвонил оперативный флота:
- Так я не понял, где доклад о выходе «К-139»?
- Товарищ адмирал, Александр Иванович у меня телетайп стучит – ничего не слышно. Я через минуту перезвоню.
Дело принимало признаки мелкого скандальца. Сергей позвонил начальнику штаба и получил следующий совет:
- Ну, скажи, что отошла с опозданием в 10 минут. Сочини что-нибудь. Мне звонили, что механика уже пронесли через КПП.
- Товарищ адмирал докладывает оперативный дивизии капитан 2 ранга Барк – «К-139» в 9 часов 12 минут отошла от пирса и следует по плану.
- А почему не в девять?
- Да, швартов уронили и на винт намотали. Вот и задержка…
- Есть, принято.
В результате всех перипетий, сто тридцать девятая отчалила лишь в 9 часов 31 минуту. Но командир клятвенно пообещал наверстать эти минуты и занять район вовремя. Казалось бы, к чему подобные придирки. Кстати, к надводным кораблям и торпедным лодкам штаб флота и не «придирался», но к ракетным лодкам внимание было особое. Приучали к точности до минуты, это требование строго применялось во всем. Через две минуты после отхода лодки, только Сергей решил, что ситуация благополучно завершилась, позвонил оперативный флота.
- Я не поленился дозвониться на пост СНИС (сигнальный пост наблюдения и связи) на мысе Ватовского. Так у них в журнале запись о лодке в 9.32, за брехню я Вас товарищ кавторанг с дежурства снимаю. Начальнику штаба – соавтору по брехне, физкульт-привет. Думаю, в приказе по флоту получите по выговору.
Через час, дождавшись замены и сдав дежурство, Сергей поплелся в городок, но домой не пошел. Свалившийся на него внеплановый полу выходной можно использовать для реализации специального плана. Была у него идея-фикс – привезти с Дальнего Востока медвежью шкуру, дабы лежала она у него на полу в спальне, в качестве экзотического трофея. Кстати, знатоки говорили, что заниматься сексом на медвежьей шкуре – это что-то незабываемое. Не раз на охоте он мечтал встретить медведя и заполучить желанный трофей, но не получалось. Следы и свежий помет видел, но медведи не попадались. Видимо они успешно уклонялись от встречи с ним. Оставалось одно – купить шкуру у местных охотников-промысловиков. Вот этим он сегодня и займется.
Ближайшая артель промысловиков находилась в райцентре, почему-то носящему женское имя – Ольга. Сергей открыл свой сарай, который по совместительству служил гаражом для его мотоцикла. В городке мотоциклы были у многих, предпочтение отдавалось тяжелым уралам с коляской, но он предпочитал двухколесный вариант. Только на двухколесном мотоцикле можно получить полное ощущение всадника. Такой мотоцикл пройдет по любому бездорожью, почти везде, где только может пройти пешеход… Барк выкатил свой ИЖ-ПЛАНЕТА СПОРТ, и через минуту уже катил по дороге в райцентр. Быстрая езда на мотоцикле всегда улучшала ему настроение. Вот и сейчас, проехав несколько километров, он почти забыл утренние неприятности. Они казались ему уже мелкими и незначительными. Поравнявшись с развилкой, где основная дорога поворачивала вправо, влево же уходила старая заброшенная дорога на мыс Кузьмина. Она уже сплошь заросла кустарниками и молодыми деревцами и едва просматривалась. Когда-то на мысе Кузьмина находилась батарея ПВО, которая прикрывала ракушанскую бригаду подводных лодок. Батарею демонтировали лет двадцать назад, а вместо нее на горе Владимир установили зенитно-ракетный комплекс С-75. Сергей как-то забрался на мыс. Хоть и по бездорожью, но на спортивном байке проехать ему удалось. Поездка оказалась весьма полезной. Он осмотрел бетонные капониры, где когда-то стояли орудия. Они уже обросли мхом. Чуть поодаль находилась бывшая казарма личного состава, Без окон, без дверей и без крыши. Среди сплошных зарослей кустов и деревьев торчали лишь стены. Подойдя ближе, к своему удивлению, он обнаружил у стен разрушенной казармы целые россыпи белых грибов. После этого Сергей ездил сюда как на свой огород и без добычи обычно не возвращался. Вот и сейчас, проехав развилку, он подумал, что на обратном пути надо бы заглянуть на мыс и набрать грибов.
Он уже подъезжал к бухте Средняя, излюбленному месту купания жителей Ракушки, когда его внимание привлек лежащий посреди дороги желтый предмет напоминающий колесо от мопеда. Но внезапно «колесо» зашевелилось и подняло голову. Это была змея и при том весьма приличных размеров. Змей Сергей панически боялся, хоть видел их только в зоопарках. Для него было неважно гадюка это или безвредный уж или полоз, страх базировался где-то на генетическом уровне. Он даже крупного дождевого червя опасался взять в руки так как тот напоминал ему змею… Тормозить было поздно и, преодолевая ужас, задрав ноги на руль, от безысходности, он направил байк прямо на змею. Придя в себя, вернулся посмотреть на раздавленную рептилию. Змея была более двух метров длиной, желто-коричневого цвета, толщиной с руку. Подобных размеров змей он видел только в Ленинградском зоопарке…
Через пару часов Барк уже въезжал в райцентр Ольга.
- Что-то долгонько добирался на своем спортивном мотоцикле, - скажет какой-то въедливый читатель, взглянув на карту Приморского края. Действительно, от Ракушки до Ольги всего 31 километр, и другой раз это расстояние можно пролететь за 15 минут. Тут все дело в том, что всего неделю назад через Приморье прошел очередной тайфун. Для справки следует пояснить, тайфун – это тропический циклон Тихого океана, он сопровождается сильнейшими ветрами и мощными ливнями. Аналогичный тропический циклон в Атлантике называется ураганом. Тайфун мощнее урагана, мощнее настолько насколько Тихий океан больше Атлантического. Дорогу в Ольгу пересекают четыре речушки или ручьи, обычно воды в них – курице по колено. Но после тайфуна, уровень воды поднимается на метры, порой сносит деревянные мосты и на какой-то период представляет собой непреодолимое препятствие. Правда вода уже спала, но все равно Сергею приходилось искать броды, местами перетаскивать мотоцикл на руках, опасаясь попадания воды в цилиндры. Он вспомнил, как прошлой осенью тайфун посетил Ракушку. Ветер был такой силы, что сбивал с ног. Тогда он придумал оригинальный трюк, который стал модным у молодежи. Фокус состоял в следующем. Подставив ветру спину, распахнув руками полы шинели и слегка подпрыгнув можно пролететь 3-4 метра. Затем, пробежав пару шагов, еще прыжок и снова полет на 3-4 метра. Некоторые умельцы умудрялись пролететь до 6 метров. Скорость подобного передвижения, как потом замерили, превосходила 40 километров в час…
В Ольге Сергей сразу определил дом председателя артели охотников-промысловиков. Это было не сложно. Все дома на улице кирпичные, и только его дом был деревянный. Сруб дома из мощных кедровых стволов и только крыша из оцинкованного железа свидетельствовала о том, что дом жилой, а не раритет прошлого века. С председателем Барк был немного знаком. Как то Григорий Семенович приезжал в Ракушку на день флота, вместе с председателем райсовета с поздравлениями. Хозяин был дома - это уже была удача. Сергей, войдя, поздоровался. Предводитель артели выглядел также экзотично, как и его дом. Мощную фигуру охотника дополняла копна длинных до плеч волос и окладистая борода. Он был похож на старовера, как их описывали в литературе. Хотя, чем черт не шутит, может он им и был.
- Порог дома переступил, а лоб не перекрестил, - сделал замечание хозяин.
- Так я же безбожник.
- Ну, ладно. Слава богу, что не японец. И на том спасибо. Чего приехал?
- Нужно поговорить, совет Ваш нужен Семеныч.
- Поговорить – это можно. К разговору привез?
- Обижаете Семеныч, - возразил Сергей, вытаскивая из сумки семьсот граммовую флягу.
Необходимо отметить, что на Дальнем Востоке любой серьезный разговор с аборигенами, а Семеныч и был им, без спирта не получался. Деньги ценились мало, точнее сказать они там вообще не ценились, а спирт представлял местную валюту. Тому способствовало еще и то, что со спиртным часто были перебои.
Хозяин нарезал хлеб, поставил на стол миску с красной икрой и миску малосольной горбуши. Выпили по одной. Семеныч захрустел зубами, отправив в рот столовую ложку икры. Сергей тоже отщипнул от краюхи малость хлеба. Хозяин заметил:
- Ты чего это. Не закусываешь?
- Не ем я Семеныч ни икру, ни рыбу.
- Как такое, может быть!? – изумился хозяин, - первый раз такое слышу.
- Поили в детстве рыбьим жиром насильно. Вот с тех пор ни икру, ни рыбу, ни селедку в рот не могу взять.
- Вот так дела. Ну погоди, я счас яишницу сварганю или еще что… Видишь хозяйки нет, укатила во Владик дочку проведать.
- Да не беспокойтесь Семеныч, я не голоден. Да и некогда мне трапезничать, а спрос мой вот о чем…
После разговора с Семенычем, Сергей получил исчерпывающую информацию по интересующему вопросу. Государственные расценки на пушнину были следующие. Медвежьи шкуры принимались по 15 – 20 рублей, лиса по 30, чернобурка по 40 – 45, соболь по 70 – 90. Купить шкуру можно за 40 рублей, но сейчас не сезон, а вот осенью или весной осуществить это вполне реально. После третьей стопки, Семеныч вспомнил, что у охотника Кротова была шкура, которую он выделывал для себя и сдавать не собирался. Вот ее можно попытаться перекупить назначив двойную цену… Между делом, Сергей рассказал о змее, которую встретил на дороге. Семеныч пояснил, что это был амурський полоз. Укусить он может, но яда в нем нет.
Дом Кротова находился на окраине поселка. Подъезжая к нему, Сергей издали увидел развешенную на заборе, видимо для просушки, медвежью шкуру. Ему приходилось видить медвежьи шкуры, но подобную он видел впервые. Это был шедевр! Шкура была абсолютно черная и только на груди белый треугольник. Мех длинной в ладонь, густой, блестел на сонце. Удивление вызывало и то, что на шкуре оставался скальп, а на лапах сохранены когти. Из дома вышел хозяин. Кротов богатырским телосложением не отличался. Это был мужчина лет сорока, среднего роста и, по сравнению с Семенычем, выглядел мелковато.
- Кузьмой меня кличут, - представился хозяин. Он протянул руку и Сергей почувствовал крепкое, словно руку зажали в тиски, рукопожатие. Выслушав гостя, Кузьма, в категорической форме, заявил, что шкуру не продаст.
- Знаешь, сколько я с этой шкурой промучился?! Особенно сложно было с черепа снимать…. Вон на лапах когти сохранил… Пришлось каждый палец скоблить, мясо вырезать, а уши, каждый хрящ… Череп выварил, потом поставлю, в глаза лампочки – будет как живой… Не, не продам, для себя делал.
Сергей понял, что сделка не состоится, да и Семеныч предупреждал, что Кротов шкуру не продаст. Но он продолжал торговаться, сознавая безнадежность своих усилий.
- Вы же охотник, вы же таких шкур не одну еще добудете, я в два с половиной раза больше заплачу, чем заготовители. 50 рублей хорошие деньги…
- Не, не продам! Да и медведь это редкий, видишь мех черный, а на груди манишка белая. Это гималайский медведь…
- Ну я в пять раз больше заплачу – 100 рублей. – не унимался Сергей.
Кротов стоял на своем и Барк понял, что повышать ставки – дело дохлое.
- Ставлю ведро спирта, - задействовал он последний аргумент.
Кузьма хотел что-то сказать, но услышав последнюю фразу, так и застыл с открытым ртом. После продолжительной паузы, стал уточнять.
- Что значит ведро, ведра разные бывают.
- Ладно. Больше ведра – 10 литров.
- А спирт какой? Не ректификат?
- Обижаешь. Ректификат на надводных кораблях, а я подводник. У нас спирт только питьевой, другого не держим.
Кротов проглотил слюну, начал растеряно чесать затылок, и Барк понял, что сделка состоялась.
- Ты черта уговоришь, - сказал Кротов и, после паузы, добавил, - шкуре еще с недельку посохнуть надо. Приедешь дней через десять и забирай.
… Приехать в назначенный срок у Сергея не получилось. Была командировка во Владивосток, потом 10 суток болтался в море. Собраться в Ольгу удалось лишь спустя три недели. Он одолжил у мичмана Протасова «Урал». В коляске сподручней везти канистру, а на обратном пути положить в нее шкуру.
Кротов был дома. По его виду, Сергей понял, что тот не очень обрадован его приезду. Они прошли в пристройку дома, которая служила хозяину мастерской. Это было большое полупустое помещение, на полу расстелена красавица шкура. Оба окна в помещении были распахнуты настежь, но, несмотря на это, явственно чувствовался незнакомый сладковатый запах. Он не походил на зловоние, но приятным его тоже не назовешь. Сергей нагнулся, взялся рукой за мех – хотел расправить складку. В его пальцах остался клок шерсти. Он протянул его Кротову:
- Что это?
- Да, вот такое несчастье, видно не додержал при выделке, возможно химикаты бракованные попались. Можешь забрать за 30 рублей.
- Ну да! Чтобы через месяц выбросить.
Попрощавшись с Кротовым, скрепя сердце, Сергей взгромоздился на мотоцикл и взревев цилиндрами, выжимая из «Урала» все его лошадиные силы, покатил восвояси…
Возвращая Протасову мотоцикл, Сергей посетовал о несостоявшейся покупке:
- Поздно я Иванович спохватился поиметь таежный сувенир. Через месяц – полтора придет приказ и «прощай Тайга – привет Европа».
- Думаю, твоему горю еще можно помочь.
- Интересно, каким образом?
- Помнишь, ты говорил, что не догулял неделю во время прошлого отпуска.
- Да, девять суток не догулял.
- Ну, вот! На днях приедет мой сын из Владика на побывку. Съездите с ним к моему брату. Он живет в поселке Таежный. Совершенная глухомань, но там этих медведей как блох на собаке. Брат писал, что уже даже в поселок наведываются. Там и шкуру добудешь, а сын заодно и родных дядей и прочую родню проведает…
- Иваныч, а почему дядей? Их, что у него несколько?
- Да, братьев у меня целых шесть, еще и две сестры. И все, слава богу, живы-здоровы. Правда, разбросала жизнь моих родственников по всему Приморью. Двое во Владивостоке живут, один в Кавалерово, я вот в Ракушке, еще в Уссурийске, Находке, Таежном…
- И что это вас так разбросало?
- Так вышло. Дед наш был известный в Приморье человек – купец первой гильдии. Владел магазинами, пушными факториями, фабриками по всему краю. После революции все отобрали, но некоторые дома в разных населенных пунктах остались. Так теперь и живем по всему Приморью….
Спустя неделю, прибыл на побывку сын Протасова Геннадий – курсант 5 курса Владивостокского высшего военно-морского училища имени Макарова. Прошла еще неделя, в течении которой Сергей не вылазил с моря. Торпедные стрельбы затем прием задачи на К-126. Наконец, по возвращению, удалось выдавить из начальника штаба свои «недогуляные» сутки. Правда, дал – 8, НШ и тут хоть сутки, но урвал. Наконец можно было ехать «за медведем». Барк осмотрел свой арсенал и боезапас – ижевская курковая двустволка, 4 патрона с жаканами, два с картечью и десяток с мелкой дробью. Однако не густо, и купить охотничьи припасы в Ракушке негде. Успокоил Иваныч.
- Да кто на медведя с дробовиком ходит! Там председатель вам для этого дела карабины выдаст.
На следующий день Сергей и Геннадий, оставив у дяди в Кавалерово мотоцикл, уже спешили в аэропорт. Добраться в Таежный можно исключительно самолетом, и летал он туда два раза в неделю. Правда можно и машиной, но это должен быть вездеход и добираться по местной грунтовке и бездорожью придется не менее трех суток. Местный аэропорт представлял собой заросшую травой небольшую поляну. Несколько в стороне находился деревянный сарайчик, где можно было приобрести билеты, об этом свидетельствовала корявая надпись – КАССА. Возле сарайчика находился деревянный столб, на вершине которого болтался полосатый матерчатый конус. Из авиалайнеров здесь мог приземлиться только, самый распространенный в Приморье аппарат – «кукурузник» АН-2….
Спустя два часа «болтанки» в воздухе, «кукурузник» все же доставил наших охотников в Таежный. Поселок и организованный в нем колхоз охотников-промысловиков образовался относительно недавно. Он состоял из одной улицы, на которой густо лепились три десятка домов. Селение, казалось зажатым между двумя сопками, и со всех сторон его обступала глухая тайга. Все дома в поселке были одинаковы так как построены были государством и одновременно.
Первым делом Геннадий зашел к дяде и после взаимных объятий и причитаний о том, как долго они не виделись, отправился посещать остальных родственников – двоюродных братьев и сестер, которых здесь у него оказалось великое множество. Ближе к обеду, все родственники собрались за общим столом. Дядя, как и ракушанский Протасов, естественно тоже Иваныч, с женой. Их сыновья их за столом сидело шесть. Еще какие-то мужики и тетки. Что Сергея удивило, за столом сидел на равных пацан лет тринадцати. Хозяин дома – Иваныч – сухой, жилистый, небольшого росточка мужчина, в черном чесучовом костюме. Лет ему 54, а выглядел он много старше своих лет, видимо пил. Рядом сидела такая же сухонькая, маленькая его жена, годков ей 53. Кроме их сыновей сидящих за столом, под столом играли их младшенькие – мальчик и девочка в возрасте трех и четырех лет. Хозяйка поставила на стол два здоровенных таза, в одном была нарублена здоровенными кусками соленая горбуша, в другом красная икра. Публика разобрала ложки и сидела молча, поглядывая на Сергея. Тот дальневосточные традиции знал, вытащив из рюкзака четырех литровую пластиковую канистру, водрузил ее на стол. Выпили по первой. Сергей, дабы произвести впечатление, и показать крепость моряка-подводника, выпил спирт, не разводя его водой. К его удивлению, присутствующие тут же последовали его примеру. Спирт в канистре начал таять как весенний снег на солнце. Захмелевшее общество, узнав причину приезда гостей, начали рассказывать об особенностях медвежьей охоты. Сидящие за столом мужики начали рассказывать, сколько каждый из них убил медведей. Числа варьировались от семи до двенадцати, и даже тринадцатилетний пацан заявил, что убил медведя.
- Особенности этой охоты состоят в том, - продолжал тему дядя Геннадия, - что медведь крепок на рану. С одного выстрела его не возьмешь, а раненый медведь будет идти на обидчика. Для устрашения встает на задние лапы. В среднем приходиться всадить в него до пяти пуль, а иногда и больше. Если карабин заело или не успел перезарядить, нужно бросить в медведя шапку или валенок. Медведь обязательно останавливается, рвет когтями брошенный предмет и лишь после этого продолжает преследование. У нас были случаи, когда горе-охотника медведь до трусов раздевал. А видал, Серега, мужик хромой мне мотопилу перед обедом приносил? Думаешь, почему хромает? Два года назад, на охоте, подстрелил поросенка. Вот дикая свинья ему половину ягодицы и отгрызла… Теперь хромает. Да, вот так, брат бывает.
Тем не менее, все за столом выразили уверенность, что медведя для Сергея добудут. И это вовсе не проблема, и дело верное. А дядя клятвенно пообещал лично возглавить операцию.
Когда застолье закончилось, часть гостей уползла во свояси, часть тут же рухнула под. столом. Сергей, для того чтобы сохранить для охоты трезвую голову и твердую руку, пил мало. Геннадий, наслушавшись за столом страшных рассказов, взмолился:
- Сергей Николаевич, я не охотник и на охоте никогда не был, поэтому буду Вам только обузой… Если не возражаете, я тут схожу, у меня девушка знакомая…
Утром публика «отдыхавшая» под столом начала просыпаться. Выглядели они, к удивлению Сергея, почти трезво. Тут же все бросились пить воду, а напившись воды снова опьянели. Естественная реакция на неразведенный спирт. Иваныч, который вчера по пьяному делу клятвенно обещал Сергею повести его на охоту и добыть медведя, сегодня начал отнекиваться. Сказал, что после вечеринки необходимо как следует отдохнуть, так как идти далеко, а ноги уже не те… Хозяин ушел спать, а Сергей, от нечего делать, пошел бродить по двору. Возле сарая в углу валялся на боку старый грязный мотоцикл «ковровец». Он его поднял и с удивлением обнаружил по спидометру, что пробег этого аппарата всего 137 километров. Хозяйка пояснила:
- Мотоцикл купили всего полгода назад, и он почти сразу вышел из строя, решили бракованный попался, с тех пор и валяется…. Отец то и ездить на нем толком не умеет. Так – баловство одно.
Барк мотоцикл отмыл, отрегулировал опережение зажигания, после чего, сие транспортное средство удалось завезти.
Спустя некоторое время, проспавшийся Иваныч, отправился к председателю колхоза за карабинами. Но председатель карабины не дал, видно обиделся, что его не пригласили на вчерашнее застолье. Правда, причину назвал другую. Якобы по рации его предупредили, что из колонии строгого режима бежали трое рецидивистов . Они с оружием и предположительно пробираются на большую землю нашими местами…
Охота явно срывалась
- Эх, зря приезжал! – Посетовал Сергей, заодно напомнив Иванычу его вчерашние клятвы. Узнав, что мотоцикл приведен в рабочее состояние, старик оживился и, решительно рубанув ладонью по воздуху, сказал, что охота состоится, так как он слов на ветер не бросает.
- Пойдем со своими ружьями, - заявил он, - будем лупить дуплетами.
После чего, он вытащил из кладовки ружье. Подобный раритет Сергей видел впервые. Это была одностволка 22 калибра. Ружье старое и ржавое, ввиду ветхости, ствол был прикручен к цевью алюминиевой проволокой. На немой вопрос Сергея, Иваныч ухмыльнулся:
- Ничаво, ничаво. Оно старенькое, но меня никогда не подводило. – Он выгреб с десяток самодельных патронов с остроконечными свинцовыми пулями, отчего заряды напоминали патроны трехлинейной винтовки Мосина. - Вот после обеда и поедем. Хорошо, что ты мотоцикл наладил. У меня в двенадцати километрах заимка и пасека. Туда доедем, ну а дальше пешком…
Покормив гостя обедом, хозяин вынес два спальных мешка, рюкзак с харчами и сказал «ПОЕХАЛИ». Сергея несколько удивила «форма одежды» Иваныча. Он был в том же черном костюме, в котором сидел вчера за столом. Под пиджаком белая исподняя рубашка, а из-под правой брючины выглядывали белые штрипки от кальсон. На ногах ботинки.
- Что-то одежка у вас не по теме, - попытался намекнуть Сергей.
- Да, ладно. На заимке у меня сапоги и комбинезон.
При наличии нормальной дороги, от поселка до заимки можно было бы доехать за 15 минут. Ехать же пришлось два часа. Дорога, если ее можно так назвать, представляла собой лишь направление. Торчали из нее крупные камни, сплошь пересекали вылезшие наружу толстые корни деревьев, лежали поваленные стволы мелкого сушняка. Приходилось частенько останавливаться и расчищать проезд. По обеим сторонам дороги стеной стояли мощные кедры. Подобные деревья Сергей видел впервые. На побережье, где часто дули штормовые ветра, кедры не поражали своими размерами. Здесь же, в Таежном была совсем другая тайга. Кедры здесь выглядели фантастично. Как штурману, выполнить не сложный триангуляционный расчет, Сергею не составило труда и он, с удивлением определил, что высота кедров достигала сорока и более метров. По сравнению с самым высоким европейским деревом, а это пирамидальный тополь, с высотой до 25 метров, разница была поразительная.
Путь охотникам преградила неширокая речушка, на противоположном берегу которой виднелись деревянные постройки. Это и была заимка – конечный пункт поездки. Оставалось только переправиться на противоположный берег. По валунам, в изобилии торчащим из реки, Иваныч шустро перебрался на другую сторону и скрылся в избушке. Сергею в этом плане не повезло, на его попечении был мотоцикл. Глубина на перекате была сантиметров двадцать, но галечное дно покрытое водорослями было чрезвычайно скользким. Ноги в резиновых сапогах скользили, а тут еще мотоцикл нужно тащить. Решил попытаться проскочить перекат на скорости. Почти получилось, но за пару метров до противоположного берега, мотоцикл занесло и «железный конь», вместе с всадником, свалился в воду. Несмотря на конец октября, дни стояли по-летнему теплые, тем не менее, вода в речушке оказалась ледяной…
Заимка представляла собой два строения. Сарайчик, в котором стояли штабелем приготовленные для зимовки ульи и бревенчатый домик, состоявший из двух помещений. Небольшого коридора и довольно большой, квадратов двадцать, комнаты с одним небольшим окном. Посреди комнаты находился стол, на нем большой эмалированный таз полный меда. Возле стола два, грубо сколоченных табурета. Еще в комнате была плита и у стен два топчана. Последние, видать по всему, служили спальными местами. Почему-то топчаны были непривычно высокими, так как опирались на ножки более метра высотой.
- Я немного отдохну, пока ты высушишь одежду, - заявил Иваныч и тут же улегся на один из топчанов, простелив на нем спальник. – А ты сходи рыбу полови, пока одежда сохнет. Удочка в коридоре, а червяков можно в огороде накопать ну а…- Остановившись на полу фразе, Иваныч уснул.
- Вот змей, наверняка выпил перед обедом, - подумал Барк и вышел в коридор. В углу, у входной двери стояла толстая палка, метра два длиной – эдакий дрын. К палке привязана леска, едва ли не в палец толщиной, заканчивающаяся здоровенным ржавым крючком.
- Ну, если это удочка, то я гинеколог, - пробурчал себе под нос Сергей и, взяв лопату, вышел в огород. Тот уже был вспахан к зиме, и копать было легко. Червяки же, как назло, не попадались. Барк перековырял лопатой едва ли не половину огорода, но добыл всего лишь одного червяка. Но какого – с большой палец толщиной и в длину сантиметров 25. Таких червей ему видеть не приходилось. Подумалось - не зря на Дальнем Востоке все большое. Самые большие мидии, самые крупные крабы, самые высокие деревья. И вот, даже гигантский червяк.
Спустившись к реке, он немного прошел вниз по течению, где поток был шире и значительно глубже. Нанизав на крючок кусок червя, начал искать, чего бы использовать под поплавок. Леска оказалась в воде, и ее медленно отклоняло течением от берега. Вдруг дрючок, изображающий удочку, дернулся и стремительно заскользил к реке. Сергей едва успел схватить его у самой воды. На крючке трепыхался красавец – голец, грамм на пятьсот…. Рыба ловилась отменно. Оказывается ни грузила, ни поплавка вовсе не требовалось. Стоило забросить наживку в воду - крючок еще не успевал коснуться воды, как стремительный голец, буквально выпрыгивая из воды, хватал наживку. Барк ловил, пока не закончился червяк, всего удалось поймать 13 рыбин. Становилось прохладно, начинало темнеть, и он вернулся в избушку. Иваныч хрипел на своем топчане, в помещении остро пахло спирто-водочным перегаром. Почуяв неладное, Сергей бросился к своему рюкзаку. Там у него, в качестве неприкосновенного запаса, хранилась фляга спирта. Фляга оказалась пустой. Его это не на шутку испугало. Семьсот грамм чистого спирта могло оказаться смертельной дозой для старика. Попытки растолкать Иваныча успеха не имели.
Очень хотелось есть. Все это время его пытались кормить рыбой и икрой. Эту пищу он не ел. И так уже два дня – впроголодь. Он сделал ревизию дедового рюкзака, Из провизии там было только две буханки черного хлеба и две банки консервов – рыбные котлеты в томатном соусе. Попробовал, есть хлеб с медом. Оказалось – меда много не съешь, да и голод он не утоляет. Решил поджарить рыбу. Растопил плиту. На подоконнике обнаружил пол литровую банку с каким-то жиром, без запаха. Жир напоминал «пушечное сало» хоть, кто его знает, может, это оно и было. Можно попытаться жарить на нем. Над окном, у самого потолка, обнаружил два больших сухаря прибитых гвоздями к стене. От мышей, что ли. Сухари растер в порошок и таким образом изжарил всю рыбу. Голец оказался классной едой. Рыбой не пахнет и костей очень мало. Кое-как поел…
Среди ночи Сергей неожиданно проснулся от ощущения тревоги и какой-то не ясной опасности. В помещении была абсолютная темнота, с соседнего топчана доносился негромкий храп Иваныча, а рядом явно слышалось дыхание еще кого-то. Кто-то видимо вошел и оказавшись в полной темноте раздумывал над своими дальнейшими действиями. Сразу вспомнился рассказ о сбежавших зеках. Наверняка это кто из них. Остатки сна моментально улетучились, что-то нужно было предпринимать. Ружье, патронташ и рюкзак висели на гвозде над топчаном, если сесть, до них можно дотянуться.
- Начнешь шевелиться, топчан может заскрипеть и тогда неясно чем все может закончиться, - раздумывал Сергей. Удалось сесть и дотянуться до рюкзака. Топчан не заскрипел – это уже была удача. Снимать с гвоздя патронташ и ружье, заряжать его – эта затея казалась нереальной. Не успеть. Рюкзак был расстегнут, удалось достать охотничий нож и фонарь.
Тяжелое дыхание незваного гостя раздавалось совсем рядом, казалось – протяни руку и упрешься в его небритую физиономию. Лихорадочно был придуман план действий.
- Сверкну фонарем в глаза, пришелец ослепнет на миг, а там обстановка подскажет дальнейшие действия. _ принял решение Сергей. Он вытащил нож из ножен, приготовился к прыжку и включил на секунду фонарь, направив луч на звук дыхания, казалось, стоящего рядом человека… Никого! Но дыхание явно было слышно.
- Чертовщина какая-то, - он ущипнул себя за ляжку, дабы убедиться, что это не сон и не слуховая галлюцинация. Решил включить фонарь и осмотреться более детально. Луч мощного фонаря осветил комнату, лежащего на соседнем топчане Иваныча, стол, на котором стояла трехлитровая банка и стаканы. Вчера на столе их не было, это он помнил точно. На полу, рядом с его топчаном, спал здоровенный мужик. Его дыхание он и слышал.
Понемногу начало светать, и Барк вышел из избушки по малой нужде. Возле входа стоял трактор «Беларусь», рядом с которым лежал на земле еще один мужик. Рубаха у него на спине задралась, и на голом теле лежал иней, видимо ночью были заморозки. Увиденная картина привелв Сергея в ужас. Иней не таял на голом теле – значит труп. Но мужик вскоре зашевелился, прокашлялся и поднялся на ноги. На шум вышел из избушки и второй мужчина. Оказалось это жители Таежного, возвращаясь из какой-то поездки, остановились на заимке ночевать. Ночью они с Иванычем пили какую-то бурду, которую привезли в трехлитровой банке, и съели всю наловленную рыбу. Бурда видно была немалой мощности, так как свалила обоих, одного на пол, а второго прямо на землю. Вскоре сельчане завели свой трактор и уехали. Иваныч не проснулся даже от грохота тракторного дизеля и спал еще три часа.
Наконец горе-охотники, (один дилетант, второй алкоголик) двинулись в поход. Ни сапог, ни комбинезона в заимке не оказалось, и Иваныч отправился в своей черной паре.
- Ничего, осенью в тайге чисто и дождей не ожидается – успокаивал себя он…
Вначале шли вдоль берега речки. Она то разливалась вширь, то превращалась в узкий поток. За счет каменистых порогов образовывала живописные каскады и мини водопады. Иногда берег обрывался в воду высокой вертикальной скалой, и приходилось заниматься «скало лазаньем». Места были очень красивые, речушка живописно вписывалась в общий пейзаж, и Сергей уже не раз пожалел, что не взял фотоаппарат. Скоро он уже не замечал красот природы. Шли уже более трех часов и в хорошем темпе. Сергей на ходу снял свитер и сунул в рюкзак, все равно было жарко, наваливалась усталость. Иваныч шел впереди как ни в чем не бывало. Шли молча. Еще через час Сергей продолжал идти, стиснув зубы, на одном самолюбии, не признаваться же Иванычу, что ему необходим привал. Река повернула влево, а охотники свернули вправо и начали подниматься по склону небольшой сопки. Выйдя на ровный участок, обнаружили между деревьями, метрах в пятидесяти, небольшое озерцо, на котором кормилась стайка уток. Иваныч сорвал с плеча ружье, перезарядил на патрон с дробью и прицелился. Сергей, глядя, как дрожат руки и ствол ружья старика, хмыкнул в бороду. Иваныч это заметил.
- Бей ты, мое не добьет, - нашелся он, как выйти из положения. Сергей подождал, пока две утки сойдутся рядом, и произвел выстрел. Стайка улетела, но две утки остались трепыхаться на озерце. Достали одну утку, вторая нырнула и долго не выныривала.
- Не может она так долго сидеть под водой, - удивился Сергей.
- Это она под какую-то корягу поднырнула и там здохла, ведь раненая была. Теперь нам ее не достать, - пояснил Иваныч.
Начинало темнеть, и охотники решили остановиться на ночлег тут же у озерца. Старик вытащил из кармана кусок лески с крючком, нашел возле берега пару личинок ручейника и спустя десять минут поймал пару рыбин. Как они называются, Сергей не знал, что-то наподобие нашей плотвы или красноперки, но крупнее. Сергей собрал сухих сучьев и развел костер. Иваныч вскипятил в котелке воду, снял с утки шкуру чулком, вместе с перьями. Выпотрошил ее и рыбу и все вместе сунул в котел. Приступили к ужину. Утка провонялась рыбой и есть ее Сергей не смог, как и рыбу. Съел ломоть хлеба и рыбную котлету в томате, томат все же забивал рыбий запах. Иваныч пожал плечами, съел рыбу и утку, влез в спальный мешок и через минуту уже спал. Сергею почему-то не спалось. Он ворочался в своем спальном мешке, пытаясь заснуть, но сон не приходил. Левому боку, обращенному к костру, было тепло, а правый мерз. Возможно оттого, что в спальнике была дырка, и туда заходил холодный воздух снаружи. Утром он поднялся с тяжелой головой и заложенным носом. Иваныч вскипятил воду, бросил туда листья элеутероккока и ягоды лимонника, напиток получился очень бодрящий.
- Элеутероккок и лимонник действуют почти как женьшень, - поучал Иваныч.
- А женьшень Вам находить приходилось?
- А ты думаешь, за что я мотоцикл купил. И еще деньги остались.
Второй день прошел в бесплодных хождениях по тайге. Вечером доели все, что оставалось на хозяйстве. На третий день есть было бы вовсе не чего, если бы Сергей, совершенно случайно, не подстрелил рябчика. На следующий день охотники повернули назад, огибая медвежью сопку с другой стороны. В одном из распадков внимание Сергея привлек свежий помет, похожий на коровью лепешку.
- Наверно изюбр наследил, - показал Иванычу на лепешку Сергей. Тот подошел и, недолго думая, сунул в дерьмо палец. После чего глаза у старика стали круглыми, он лихорадочно сорвал с плеча ружье и закрутил во все стороны головою.
- Медведь это. Помет теплый, значит прошел здесь минут 5 назад. По реакции старика Сергей понял, что тот не столько искал медведя, сколь боялся его встретить…
На пятый день голодные охотники медленно брели к поселку, мечтая подстрелить на ужин рябчика или утку. Два дня назад Иваныч где то обронил свою леску с крючком, так, что рыбы добыть тоже было нечем. При пересечении камышей пересохшего болотца, на них напал гнус .Сергей с этой нечистью встретился впервые, так как на побережье у моря он не водится.
- Хорошо, что комары уже отошли, осталась остатки мошкары. Пройдем болото, они отстанут, - успокоил Иваныч. Но пока, мошкара лезла в нос, рот, уши и глаза и, казалось, нет от нее никакого спасения. Самое страшное, что попав в глаз или в ухо мошкара не пыталась выбраться наружу, а лихорадочно перебирая лапками, пытается забраться поглубже. Иваныч оказался прав. Действительно, после того как выбрались из камышей, мошкара начала отставать. Через час охотники пересекали распадок, где стеной стояла трава высотой едва ли не в рост человека. Трава уже высохла, но все равно продираться сквозь ее густые заросли было чрезвычайно трудно. Солнце уже склонялось к западу, когда усталые охотники вышли на обширную поляну, где сели на поваленное бревно передохнуть. Иваныч закурил, достав из мятой пачки последнюю папиросу с экзотическим названием «огонек». Сидели молча, говорить вроде как было не о чем. На противоположном конце поляны невысокий молодой кедр завис, наклонившись под углом над землей около сорока градусов. Часть корней у него вместе с почвой было вывернуто наружу.
- Чего это кедр свалился? Дерево вроде молодое и ветров сильных в тайге не бывает, - нарушил молчание Сергей.
-Ну, это просто объясняется. Вероятно скальный грунт внизу, слой земли всего на метр. Когда кедр вырос, и вес его увеличился, корни удержать его не смогли. Но теперь корни могут пойти параллельно скале и дерево выживет.
Послышался сильный треск, словно сквозь кусты и высохшую траву ломилось стадо быков. Через минуту шум стих так же внезапно, как и начался. Стена травы у поваленного кедра раздвинулась и оттуда высунулась мохнатая голова размерами с квадратный метр. Медведь вероятно впервые увидел людей и, чтобы лучше рассмотреть их, даже привстал на задние лапы. Ничего устрашающего в его облике не было, читался лишь интерес и удивление. Сергей с Иванычем одновременно, как по команде, встали. Иваныч лихорадочно менял в своем ружье дробовой патрон на пулю. У Сергея в левом стволе был жакан. Перезаряжать правый ствол он не стал, то ли растерялся, то ли еще что. Под ногой у кого-то из охотников громко треснула сухая ветка. Это, почему то напугало медведя и он, забравшись на ствол поваленного кедра, побежал по стволу вверх. Добежав до кроны, он остановился у первой ветки и рассматривал людей уже сверху.
Сергей лихорадочно просчитывал ситуацию. Медведь держится за ветку левой лапой и стоит к нему левым боком. Таким образом, можно прикинуть, где находиться сердце произвести выстрел. С другой стороны, если выстрел не окажется смертельным, медведь разделяющие их десять метров преодолеет в два прыжка. Перезарядить ружье можно не успеть… Он взглянул на Иваныча, тот стоял белый и видимо стрелять не собирался.
= А, была, не была! – Сергей вскинул ружье и всадил жакан в левый бок зверя, надеясь все же попасть в сердце. Медведь как то по-поросячьи хрюкнул и грохнулся с высоты оземь. Упав, спустя секунду, зверь начал медленно подниматься, опираясь на передние лапы.
- Значит не в сердце, - подумал он и единственно, что оставалось – использовать план «Б». Он выдернул чеку и, швырнув в сторону зверя черный «мячик», свалил на землю Иваныча, накрыв его сверху своим телом. Медведь «мячик» заметил и лапой подгреб его к себе поближе, видимо, желая рассмотреть. Граната разорвалась практически у зверя под брюхом. Тушу подбросило вверх и она упала набок, орошая поляну кровью, которая хлестала из многочисленных ран. Медведь был мертв…
Сыновья Иваныча взяли лошадь и волоком приволокли тушу в поселок. Шкуру снимать не стали, так как она была вся в дырках как решето и залита кровью. Пришли к выводу, что толку с нее не будет. Подошедшие жители быстро разделали тушу и разобрали мясо. Сергей впервые попробовал медвежатину. Мясо у медведя оказалось очень вкусным, гораздо вкуснее чем оленина или мясо кабана.
Так закончилась эпопея медвежатника-неудачника, и в Европу Сергею предстояло возвратиться без омрияного трофея.
Из романа "Меридианы..."