Воспоминания моей троюродной тёти Иры Антоновой (в девичестве Пеннер) я написал по её просьбе и сохранил полностью её стиль изложения! В память о моих родственниках!
Воспоминания о моей Матери пишу с большой любовью к ней. Моя Мама была удивительным человеком, Матерью имя которой пишу с большой буквы. И она достойна этого! Трудно вспоминать события 60 летней давности. Тем более если была ребёнком 5 летнего возраста. Прошедшее на вернёшь, но ради внуков и правнуков я это делаю. Не знаю как вы, но я бы матерям ставила памятники при жизни. Как хорошо говорят: - Имея не храним, а потерявши плачем.
Наши родители отдали для нас всё что смогли. Чтобы нам жилось лучше. Спасибо вам мои родные Папа и Мама за большое наследие. Спасибо , что могу называться вашей дочерью. Мы тоже живём ради наших детей. Я счастлива, что Господь дал мне 3 детей: Бориса, Евгения и Ольгу. Могу сказать, что дети хорошие , пусть не с высшим образованием, но добрые , сердечные и потихоньку дарят мне внуков и правнуков. Детство всегда говорят счастливое, а я боюсь его вспоминать, как дурной сон. Гоню всё прочь. Самая страшная полоса моего детства 1941 год. Думаю и всего человечества. Ребёнком все воспринимаешь как губка, всё всасываешь... Что-то происходит страшное, злое. Мама всё время плачет. Все волнуются . Шумят. Много людей кругом. Подогнали подводу где уже были вещи , дети и нас туда. Что можно было взять с собой ? Нам говорили на несколько дней. Всё годами нажитое, всё бросили, весь урожай, на чужого дядю. Выселяли только немцев. Помню как лазили по забору и мяукали. Всё осталось позади, дом моего детства, Родина, где всё было так прекрасно. Мы уже 4 года жили без отца. Мама осталась с 4 детьми. Сама работала в поле звеньевой, в колхозе. Папа был видным человеком, умным, интеллигентным, за что и получил 7 лет заключения по 58 статье» Враг народа» Страшное клеймо. По истечению срока ещё добавили 5 лет. Колыма, вечная мерзлота. Из 600 человек выжило только несколько человек. Уничтожались как не нужное существо. И всё по прихоти одного «любимого вождя» Сталина (Джугашвили). Отца своего я не помнила. Когда его арестовали , мне было 9 месяцев. Через некоторое время, того 1937 года, маму со мной забрали. Папа узнал и через знакомых в тюрьме передал записку:
- Маня говори всё Да, если будут спрашивать! Чтоб тебя быстрее отпустили к детям.
К счастью так и было. Через неделю мама со мной вернулась к Лене, Артуру и Яше. Маму не пытали и не мучили , как других женщин. После пыток люди сознавались во всём, что придумывало НКВД. И там все российские немцы были враги. Наша бедная маленькая мама, такая молодая, красивая, нежная, так хорошо играла на гитаре и пела как соловей. Раньше она пела в церковном хоре. Жаль, что из моих детей, никто не поёт. Мама всегда жертвовала собой, чтобы другим было хорошо.
В 1933 году был сильный голод и за 100 пудов (1 пуд -16 кг) ржи, она продала своё любимое пианино. Этим спасла всех нас родственников и скотину, которую они держали.
Продолжу к теме выселения. И вот когда нас привезли на вокзал из деревни, тут начались наши мытарства, по вине одного «безумца» страшного зверя в образе человека «Гитлера» развязавшего войну. Немцы менониты попавшие в Россию при Екатерине Великой стали камнем преткновения на Волге в 1941 году. Российские немцы из немецкой республики стали козлами отпущения. Многих мужчин и женщин уже заранее расстреляли и посадили в тюрьмы. И вот теперь на холод и голод, на выживание в скотском вагоне отправили в Сибирь.
С нашей семьёй (без Лены, она училась в педтехникуме) ехала семья тети Элы (сестра мамы замужем за Дик Герхардом , он тоже был арестован) с детьми Ирой, Рудиком и Артуром. Тоже совсем маленькие. Ехали очень долго. На остановках в степи на кострах готовили простую еду, хоронили умерших, иногда не похоронив оставляли умерших в степи у железной дороги. Нечего было поесть, пить и негде было умыться. С животными обращались лучше. Очень хотелось кушать. Столько слёз пролила мама. О папе и Лене мы ни чего не знали. Лену отправили на практику, как учителя немецкого языка и в дороге началась война. Без житейского опыта и с плохим знанием русского языка. Что будет, как всё обернётся?
И вот нас привезли в Тюменскую обл. в тайгу посёлок «Лога». В этом посёлке жили Адвентисты , это религиозная секта. Высокие заборы из досок окружали их дома. Ничего не увидишь. Характер у них был тяжёлый. Нас они презирали и ненавидели , издевались как только могли. Если кто-нибудь попил из их кружки, то её выбрасывали. Она была осквернена. И тут они не делали различий немец ты или русский. Главное это не их веры. Было уже начало осени. Однажды босиком и в одном сарафанчике я бегала по улице и меня поймали подростки. Задрав сарафанчик , они бросили меня в крапиву, которая была выше человеческого роста. Очнулась я дома. Долго болела . На улицу, всю зиму боялась выходить. Чирьи один за другим мучили меня. Ни сидеть ни лежать и постоянно гной идёт, перевязать нечем. Вот это испытание , не дай Бог даже самому злому врагу. Люди умирали как мухи. Жили мы в одном доме с т. Элой. Меняли вещи на картошку. А другого и не было . Денег тоже не было. Старшие сделали топчаны, клали солому и так спали. Когда Артуру исполнилось 18 лет, то его забрали в Трудармию, где он вскорости и умер от голода. Или убили , кто знает правду того времени. Похоронка пришла по болезни умер. Помню мама открыла дверь и с порога упала во весь пласт. Сколько она так пролежала я не знаю. Я только плакала рядом с ней. Наша мама была вся опухшая, ноги такие толстые, еле передвигалась. Конечно жили 2 года без соли , сахара, хлеба. Картошки было очень мало. И она мечтала хоть один раз картошки наесться. Мы питались в основном дохлятиной и съедобными остатками с помойки. Мама работала и могла срезать куски мяса с умерших свиней, которых увозила на скотомогильник. Запрягшись в сани, ноги в обмотках, а мороз -40 -45. Принесёт кусок, замочит в воде, прокипятит и только тогда готовит до готовности. Всё без соли и хлеба.
Зато как хорошо было летом, съедобная трава , горох, если украдёшь. А чёрная смородина, её ели с наслаждением, словно мёд. Иногда её варили в чугунках, но есть её без сахара невозможно, такая кислая. Садили картофельные кожурки и были рады, если вырастет хотя бы мелочь на рассаду. Один глухонемой, добрый к детям, ловил водяных крыс. Щкурки оставлял себе, а мясо жарил и давал нам. Как вкусно было, слюнки проглотишь. Как мы были ему благодарны. Вообще Господь вёл нас всю жизнь. Иисус говорил: - Подал ты жаждущему! Меня напоил! Помог больному, мне помог! Накормил голодного, меня накормил!
Мама была очень верующая женщина, это её и спасало всю жизнь. У тёти Эллы случилась беда. От скарлатины, умер её младший сын Артур. Лекарство для немца, хоть и ребёнка, лекарь не дал. Несчастная мать ничем не могла помочь своему ребёнку. Он задохнулся и умер. Тётя Элла потеряла рассудок. Мама и все знакомые , как могли утешали её. Но чем поможешь, если у всех было столько горя. Мне всё время хотелось её погладить, но она меня отталкивала. Бедные женщины, за что нам было такое? Вскоре она переехала с детьми к своим родственникам со стороны мужа в Омскую область деревню Форт-шрит, по разрешению начальства. Остались мы втроём. Яша был у нас кормильцем. Он всегда что-нибудь доставал поесть. Однажды его сильно избил кнутом объездчик, за несколько стручков зелёного гороха. Гнал его на лошади до самого дома и бил . По соседству с нами жила Мария Мурычева, старая и очень верующая Адвентистка. Тайком, от невестки, поила маму молоком. Мама отодвинет доску, а соседка подав стакан с молоком, приговаривает, крестится или сложит руки :
- Мареюшка! Тебе нужна сила! А то совсем истощала! -
Не было той травы, которую мы не ели. Иначе и не выжили бы.
Весной Яша находил на полях мороженную картошку. Испечём на плите, лучше пряника, о котором я и не знала. Яше всегда доставалось. Однажды опрокинул на ноги чугунок с кипящим обедом. Как он плакал, а помочь то не чем.
Он всегда старался всем помочь . Доставая доски с сарая, на гроб одному умершему, он упал и сломал обе ноги. Каждый раз мама горько плакала жалея его. От папы и Лены не было ни каких известий и мама с Ящей решили тайком убежать к родственникам в Омск. Там жила уже т. Элла , брат нашего отца Пеннер Петр с женой Леной и тремя дочерями . Старшая Эльвира, потом Люда и Лена. Идею эту подала наша соседка Мария Мурычева:
«Вы тут пропадёте!» Уговаривала она нас на это. Она же напекла несколько хлебов из картошки отрубей и муки. На тележку загрузили меня и весь наш скарб, всё вместилось. И поехали пешком от железной дороги. Сколько дней длилось путешествие, я не знаю. На станции уговорили проводницу, за булку хлеба до Омска. Конечно и контролёру надо было дать, чтоб не высадил с поезда. Меня спрятали под лавку, занавесило платком, а Яшу на самый верх. Чтобы как-нибудь доехать. Доехали до 11 разъезда. Несколько километров до родственников.
Тётя Лена топила печку и на большом противне пекла сахарную свёклу. Это было наслаждение. Столько лет без сахара и вдруг сладенькое. С таким восторгом пробовала языком соль. Соль была тёмной и продавалась по баснословной цене , стаканами. Появилась и картошка, но мало. Своей пока не было. Мама за 1ведро картошки , копала её по найму целый день и была благодарна. Да ещё кормили её обедом, за это. Вечером приносила пол литра обрата и делила его ложкой , всем поровну, чтобы мы не ссорились с Ящей. Жизнь понемногу налаживалась. Но по-прежнему не было известий от папы и Лены. Похоронки приходили с войны и из тюрем. Мама ждала и не теряла надежды.
Тётя Нюта (Анна Гардер, сестра мамы) попала в Трудармию и пробыла в ней 5 лет. Нина Белотелова (её приёмная дочь) была в детском доме в Омской обл, «Черлак» на севере. Помню жить было не где и нам кто-то разрешил перезимовать в летней кухне , где было очень холодно. Спали все на одной кровати поперёк. Мама спала у стенки, которая была покрыта льдом. Берегла нас и сильно простыла. Фельдшер признал у неё плеврит, опасная болезнь. Надо мёд, масло и всё прочее, но где взять?
Посоветовали Яше поймать собаку изжарить , чтобы появился жир. Удалось всё это моему братишке. Натопили полкилограмма жира и мама с мясом всё съела. И чудо свершилось, - мама выздоровела. Я помню как жили мы на квартире в землянке. Настоящий праздник. Кровать была и стол дали люди. Мама работала как все женщины, в колхозе. Появился у нас и маленький огородик. Печку мазали глиной, подбеливали беляком. Пол мазали коровяком. Блох было много, но спасались полынью, трава горькая и блохи её не переносили. На улице много детей и все говорят по Platdeutsch. Постепенно появились подружки и язык я освоила. А вот играть, как все , не могла. Кукол и игрушек у меня не было. Наверное поэтому я баловала своих детей игрушками по большим праздникам и то не каждый раз.
Нашлась мамина старшая сеста Лена Ремпель (Гардер). Мужа звали Дитрих. Понемногу мама приходила в себя. Связь с сёстрами держала как могла. По окончанию войны, мама отправила меня в школу. Мне было 9 лет. А Яша так и не ходил в школу. Надо было деньги зарабатывать. В колхозе много не давали , только трудодни –расчет продуктами. С 12 лет он работал в поле и за хорошую работу колхоз подарил ему телёнка, так появилась наша первая корова кормилица Зельма. В 1946 году нашла нас Лена и еле добралась до нас с Красноярска. В 1941 году попала туда на практику. Началась Война её вызвали в КГБ . Русский она знала плохо. Ох и натерпелась она страха. Дочь врага народа. После допросов взяли её переводчицей , а потом разрешили преподавать в школе , но часов было очень мало. Чтобы приехать к нам ей пришлось идти в тайгу , за кедровыми орехами. Так как денег на дорогу не было. С людьми, которые знали дорогу к кедровнику она пошла в тайгу. По тропинке в начале пути висели колотушки. Она взяла одну и придя по тропе в кедровник, набила большую кучу шишек. На этой куче развели костёр, чтобы шишки были не такие клейкие. Таки доехала она до нас на поезде , продавая орехи. В этом же году ей дали место учителя в школе Племсовхоза. Там я увидела первый раз бараки . В одном из них на 4 человек нам выделили комнату10 квадратных метров. Тут тебе и спальня, столовая и кухня с печкой. Ещё одногодок Яши жил с нами некоторое время. Лена спала на столе , а мы на скамейке поперёк. Мама часто болела и была слабая . Зубы почти все сгнили и страшно болели. На ногах были такие шишки , еле ходила, порой даже не вставала. Работать её взяли в конюшню. Надо было ходить за лошадью, впряжённой в ворот и доставать воду из глубокого колодца. Когда бадья появлялась на верху, то надо было её опрокинуть в корыто. Из него скот пил воду. Так она работала и зимой и летом. И всё на больных ногах. Она всё время пела песни из библейского песенника. От тяжёлой работы мама стала сутулая, седая и выглядела очень старой. Однажды пришла я со школы , а мама пластом лежит и смотрит в потолок. Глаза воспалённые. Лена в школе , Яша в поле в колхозе. Приходит почтальон и приносит письмо от папы. Наша мама была в таком шоке, не знает что сказать. Вдруг она соскочила с кровати, и так долго смеялась. Потом заплакала. Сказала — Теперь всё будет хорошо! Так поправилась наша мама.
Нам дали жильё в другом бараке, где комнаты были большие , квадратные. Осенью я училась в 4 классе и было мне 13 лет, прибежала я домой за кусочком хлеба, который лежал высоко на полке. Я поставила на стол табуретку и достала маленький кусочек, чтобы мама не ругалась. Открывается дверь и заходит мужик бородатый с деревянным чемоданом и рюкзаком из мешковины за плечами. Мы жили рядом со школой и Лену тоже кто-то позвал. Мама забежала, все целуются плачут. А Яша стоит , как онемевший. А я стою на табуретке, которая на столе, с кусочком хлеба. Вдруг папа говорит:
-Где Ирина? Я так кушать хочу!- Думаю , откуда он меня знает, и когда же он уйдёт. А он руки расставил и говорит:
- Прыгай, я так давно тебя не видел. Я твой папа! Не бойся я тебя не уроню! Трудно себе представить отца, которого не знаешь. Ещё трудней назвать папой! Привыкла . Папа хорошо ко мне относился.
Мне не нравилось , когда папа рассказывал про свою лагерную жизнь. Меня попросту просто выпроваживали на улицу. Сейчас понимаю , что я могла где- то что-то рассказать. Они просто боялись снова потерять отца. Я благодарна судьбе, что ещё столько лет жила при обоих родителях. Папу взяли на работу в совхоз. Конечно же ему по его образованию, директор предлагал должности получше. Но папа не хотел быть на верху. Лучше самую неприметную. На лошади возил воду по полям, для тракторов. С утра до ночи. Построили со старшими детьми , из жердей дом и залепили их глиной с соломой. Какая же была я гордая , что теперь у нас есть дом. Я жила с папой и мамой в одной половине , а Яша с Мотей и детьми во второй половине. Наконец то наша мама нашла через тётя Элу в Канаде свою пятую сестру Лизу. В 1925 году , границы были открыты и она уехала. Мы тоже собрались в путь , но нас отправили в фильтр. Так как Артур и Лена заразились, от цыган трахомой. На Волге летом очень тепло и зимы там мягкие. Очень много цыган ходило по домам и гадали. Мама всегда кормила детишек. Из-за доброго сердечного отношения к голодным нашей мамы, были мы наказаны на всю жизнь. Горькая обида, судьба, никуда не денешься. А так, мы все были бы в Канаде, конечно без прошлого, нет будущего. Жаль что у меня нет ни одного письма от моей мамы к сестре в Канаду.
И что я мало интересовалась жизнью родителей. Тесная связь у родных появилась , только тогда когда папа вернулся домой и появился дом и достаток. Как это досталось , знает вся наша семья, а когда приезжали гости, всё лучшее было для них. Мама день и ночь варила и пекла в течении всего лета. Хотя она была плоха здоровьем. Но Бог давал ей силу и радость к жизни. Мама всё делала с песней, а это редкий дар. Корову ли доила утром в 4 часа, или молоко сепарировала. Пока все спят. Она мела двор, в огороде картошка, овощи , цветник. Порядок в доме, плита, печка, огромная стирка на стиральной доске с мылом и щёлоком. В огромном котле парила бельё. Папа работал , ухаживал за садом, за скотом, и за пчёлами. Всё это нужно было кормить, поить и чистить. Мои папа и мама очень любили порядок. Мама хозяйка в доме, а остальное за папой и этим всё сказано. Всё было распределено, иначе и суток не хватило бы всем этим заниматься. Мама очень любила детей и цветы. У неё был цветник , где росли всевозможные цветы. Свежие букеты всегда летом стояли на столе. Когда начиналась школа, приходили ребятишки, которых она знала, для каждого нарежет букетик. Дети с благодарностью относились к ней. Она не любила , когда её называли бабушкой. «У меня , как бабушка, есть внуки. Так что зовите меня Мария Петровна!» Чувствовалось , что её призвание как учителя. Она училась в гимназии и могла работать учителем, но жизнь поворачивается иногда совсем по другому. От тяжёлой работы мама сильно сутулилась и всегда очень стеснялась этого. Папа, как будто не замечал этого, он очень любил свою Маню. Я никогда не слышала, чтобы они громко, или на высоких нотах разговаривали между собой. Маня, Марийхен, Марусенька-это шло через всю жизнь. И говорило о настоящей любви двух людей, которые были достойны , конечно же лучшего. Но из этого можно сделать вывод, из всего плохого, что любовь, самое большое богатство в жизни.
Мама с такой любовью смотрела на папу, когда он кушал, ему действительно всё было вкусно. Её искусство хорошо готовить , тоже дар от Бога, так готовить могла только она. Всякие деликатесы, пальчики оближешь. Наши бесконечные гости с удовольствием уплетали всё что было на столе, печёное и варёное. Многое я переняла от своей мамы, часто вспоминаю всех родных, что бывали у нас. Папа с мамой очень старались сохранить , как можно дольше родственные отношения, как будто знали , что когда их не будет, связь порвётся. Самое главное в жизни не состоятельность, не богатство, которое сейчас у всех на уме, а простое человеческое родственное отношение. Сейчас можно позвонить, но это же дорого. Кому нужна это родственная связь сейчас. Самым любимым и близким человеком из всей родни , для мамы была младшая сестра Элла. С которой столько было связано и которые так понимали друг друга. Они радовались, смеялись и дурачились как дети. Так им хорошо было вместе. Про них можно было сказать, что это было ein Herz und eine Seele. Обе были очень верующими людьми. Когда приезжали к нам с дядей Петей Буллер (второй муж т, Эллы) , то это был праздник. Тогда нашей маме было легче. Они всё делали вместе. Они делились самым сокровенным и никому не причиняли зла, никого не осуждали. Для нашей Лены, она была большой сестрой, с которой можно было обо всём поговорить. Как хорошо бы было, если бы моя сестрёнка была жива. Она помнила больше и очень горько что она рано ушла из жизни. В 1956году , мама снова пережила большой шок. Папу забрали на Чёрном воронке в Омск на допрос в КГБ. Вещи, как всегда были наготове. Мама думала, что отца заберут навсегда и постарела , за этот день на10 лет. Но на следующий день его привезли назад. Это был не допрос, а беседа о том времени, когда он 12 лет провёл в лагере Магадане. Из 600 человек с которыми он там был , осталось в живых только 3 человека. Из 50 лет , прожитых вместе, 12лет в разлуке. Не каждый имел такое счастье и такое несчастье. Мама умерла в1972 году. (70 лет) Папа в 1975 (83 года) Вечная им память!