Когда взошло новое солнце, вечерний погром был кое-как улажен, а отношение между девчонками дошли до той стадии, когда они могли только обижено молчать и делать вид, что не замечают друг друга. Света, не сдержалась и решила разрядить обстановку:
– Я, конечно, понимаю, что вам некогда обращать внимание на такие мелочи, но завтра день рождения у Муравихиной и надо бы, как-то подготовиться, на подарок скинуться, что ли…
В ответ молчание. Девчонки застилали постели и делали вид, словно её не слышат.
– Ну, если не хотите, я сама куплю подарок, только решить надо по сколько скидываться…
Опять молчание.
– Блин, достали дуться! Скажите хоть что-то, а то и я на вас обижусь…
– Я с этой, не буду. Пусть отдельно покупает. Я с шалавами не вожусь. – Выдавила из себя Илона.
Надя сдержала порыв гнева, медленно повернулась к неподруге:
– Я думала хоть сегодня отойдёшь. Ну, что я тебе сделала?! Почему ведешь себя как стерва?
– Шаталась всю ночь хрен знает где и с кем, а я оказывается, стерва! Скажи спасибо, что не выдали. В следующий раз не будем покрывать твои гулянки. Что уставила свои гляделки? Попустилась?
– Э-э, девочки, не ссорьтесь. Надю любят и учителя и директриса, её пожалеют, а тебе проблем из-за неё нахрена сдались? – Света обратилась к Илоне.
– Да, я, блин... Просто, какого хрена она ещё возбухает? Смелости набралась? Так мы её ща быстро опустим!
– Сама опустись! Много на себя взяла.
– Ну, ты задолбала! Прям щас пойду и расскажу Нине Георгиевне, что тебя всю ночь не было в общежитии! Тогда посмотрим кто прав!
Надя изменилась в лице. Тон её стал очень серьёзным:
– Ты сказала, ночь? Меня не было всего одну ночь?!
– А ты сколько хотела?!
– Какое сегодня число?
– Двадцатое. Нам сегодня ещё Шевченка сдавать. - Ответила Света.
– Так, Шевченка мы проходили в ноябре… А сейчас уже…
– Ноябрь. – Удивлённо сказала Илона – Ну, нехило ж ты погуляла! Ха-ха! Ты что, реально ничего не помнишь?
– Помню девятнадцатого последний урок, нас ещё вычитывали за плохо написанную контрольную… Потом… какой-то странный сон, а потом я очнулась в лесу… Летом. – Надя быстро подошла к окну – Летом… Эти ваши шуточки! А я почти поверила!
– Какие шутки?
– Про ноябрь! Я действительно испугалась. Нет, это уже совсем не смешно. – С облегчением вздохнула Надя.
– Что не смешно?
– Илона, ты саму себя превзошла в актёрстве!
– Блин, да не прикалываемся мы!
– Да ладно. Кстати, а какие сегодня уроки?
– В дневнике у себя посмотри.
Надя достала дневник:
– Расписание только до середины декабря…
– А ты хотела до конца мая?
– Ладно, от вас, вижу, ничего не добьёшься. Судя по всему, скоро экзамены. Меня наверняка освободят. Блин! Теперь придётся на второй год оставаться! Ладно, вы идите без меня, мне пораньше нужно к завучу.
– Так говоришь, вроде мы с тобой собрались идти. – Хохотнула вдогонку Илона.
Придя в школу, Надя обнаружил, что, кажется, никто и не заметил её исчезновения. Все вели себя так, вроде ничего и не случилось. "Не могло же у меня из памяти пропасть полгода жизни…" – Подходя к кабинету с табличкой "Завуч", подумала Надя.
– Здравствуй, Наденька! Что-то хотела? – В просторном, хорошо обставленном кабинете, сидела молодая девушка приятной наружности в деловом костюме тёмно-голубого цвета и туго заплетёнными в клубок волосами.
– Да… Виктория Ивановна, я хотела узнать по поводу учёбы…
– Слушаю.
– Я не помню сегодняшних уроков.
– Так, пойди узнай в учительской, или у одноклассниц можешь спросить. Или ты что-то ещё хотела?
Надя несколько секунд собиралась с мыслями:
– Я не помню не только сегодняшних уроков. Я вообще не помню последние пол года. Я даже не знаю, какое сегодня число!
– Двадцатое… – Надя, тебе может, к врачу? Ты как себя чувствуешь?
– Не нужно. Вы просто скажите, что мы проходили. Может, я вспомню…
– Так. А что ты последнее помнишь?
– Последний день, что я помню – девятнадцатое ноября. После этого ничего… И девчонки с комнаты на меня злятся. А я даже не знаю почему. – Из глубины души выползла свежая обида, и глаза Нади прослезились.
Виктория Ивановна изменилась в лице:
– Да, я наслышана о вчерашнем инциденте. Я, знаю, вы и раньше с Илоной не ладили. Но что бы дошло до такого... Надя, ты ли это?
– Я понимаю, Виктория Ивановна, вы разочарованы. Но последнее время я действительно себя чувствую не хорошо. Ну, а что по поводу уроков?
– Здесь ты явно что-то путаешь. Девятнадцатое ноября было вчера! Сегодня двадцатое. Думаю, тебе стоит съездить к родителям, сходить к врачу, отдохнуть, в конце концов. Сделаем так! Я тебя освобожу на недельку от уроков, а там будет видно.
– Наверное, это много. Можно, я сегодня пойду домой, а завтра
приду на уроки. Не хочу отставать от программы.
Надя вышла из кабинета. Школьный коридор уже полностью наполнился ученицами. Вокруг бегали совсем ещё маленькие первоклассницы; смеялись и сплетничали старшие ученицы. На вид, всё было как обычно, но что-то не так с этими всеми людьми. Какая-то интонация в смехе, чуть заметная ухмылка на лицах, всеобщее возбуждение, которое раньше присутствовало только во время каких-нибудь событий. Какая-то тайна парила над этой всей толпой, невидимая загадка, которую, казалось, замечала только Надя.
Все эти лица… Каждое из них она хотя бы раз уже встречала, большинство хорошо сохранились в её памяти. Теперь в них присутствовало что-то чужое, неуловимое и зловещее. Надя боялась заглянуть в знакомые глаза. Ей казалось, что там она может увидеть что-то чего раньше не замечала. Неуютно и странно было находиться в этой шумной и веселящейся детворе.