Сижу я на фейсбуке, смотрю фотографии, анкеты, приходит сообщение, быстренько открываю его, читаю и закрываю. Мустафа. Без пары месяцев 2 года. «Привет, я очень скучаю по тебе». Захожу к нему на страницу: пара фотографий малыша, мотоцикл, море.
Интригаааа..
Мы начали переписку, оказывается, после того, как я его отшила довольно жестко в 2012 году, он женился почти сразу на дочери подруги его матери, как это водится, которые сватали их друг другу. Через срок родился сын, он очень похож на Мустафу. По его признанию, все это время он постоянно думал обо мне и ждал подходящего момента, чтобы написать мне. Подходящий момент настал, его жена подала на развод, забрала малыша и уехала к маме, а Мустафа еще несколько месяцев не решался написать мне. За окном февраль, канун дня Святого Валентина, у нас нежно-романтическая переписка с воспоминаниями и мечтаниями. Да, я тоже безумно скучала по нему, хотя бы потому что, по заботе и нежности этого мужчину никто не превосходил. И вот он предлагает мне приехать в Анталию, чтобы вместе провести День Святого Валентина, посмотреть друг на друга и понять кто мы и что мы. Я согласилась, не раздумывая, через день мне на почту пришел билет, с открытой датой в обратную сторону. Отпуск мне подписали достаточно быстро, взяла предварительно на 5 дней, сборы заняли пару часов и вот, 14 февраля в 9 утра я приземлилась в Анталии. Меня немного от волнения потряхивало, представить себе не могла нашу встречу, но вот я выхожу после паспортного контроля, пытаюсь найти его глазами и нахожу.. стоит такой родной и близкий, красивый и загорелый, в руках букет белых роз, улыбается. Я подошла к нему и поцеловала в щеку, он приобнял меня сначала как-то нерешительно, одной рукой, сразу же отодвинулся от меня, а я прильнула снова к нему, уткнулась носом в шею, закинула руки на плечи. Вот он потянулся и обнял второй рукой, прижал сильнее, повернул голову и поцеловал в висок, а потом мелкими поцелуями, как будто спеша, начал целовать щеку и губы, разгоняясь быстрее и быстрее, я слегка повернула голову и поцеловала его ответно в губы. Родной мой и любимый. Он приехал за мной с другом на машине, мы с Мустафой сидели сзади, Толга иногда, поглядывая в зеркало, улыбался глядя на нас, а мы молча держались крепко за руки и только смотрели друг другу в глаза. Толга подъехал к дому, и Мустафа что-то сказав ему, предложил мне выйти из машины. Я вышла и огляделась: милый район, деревья, магазины, с одной стороны видны горы, а с другой стороны вдалеке море, воздух хоть и прохладный, зато соленый и очень вкусный, свежий. Мы поднялись на пятый этаж, Мустафа открыл дверь, это была небольшая уютная двушка, с самым обычным ремонтом и даже скорее по-холостяцки обставлена. Я сняла куртку и прошла в ванную комнату, чтобы помыть руки, Мустафа в это время суетился на кухне. Когда я зашла в кухню, он уже делал бутерброды и наливал кофе, я села на стул, облокотилась на стену и закрыла глаза, мне было так хорошо, и ощущение, будто просто долго отсутствовала и, наконец, вернулась домой. Открываю глаза и вижу перед собой его лицо, губы мягкие, слегка улыбаются, глаза горят, как огоньки, очень нежно целует меня, а я обвиваю его шею руками и притягиваю еще ближе к себе, он приседает передо мной, кладет голову мне на колени и мы так сидим некоторое время. Я глажу его по волосам, по лицу, он целует мои колени. Потом резко вскочил, вышел из кухни и что-то искал в комнате, когда вернулся на кухню, сказал: «я больше не могу ждать, хотел это сделать вечером» и протянул бархатную коробочку красного цвета. Я смотрела на него с удивлением и каким-то непонятным ожиданием, он открыл ее и я увидела кольцо, обручальное, из белого золота, с небольшим бриллиантиком, очень милое. Мустафа вынул его и взял мою руку, в момент, когда надевал его на безымянный палец, конечно, сказал: «больше ты от меня не убежишь, теперь ты моя, навсегда». Я лишь кивнула и почти шепотом сказала «да». В тот момент я не думала о том, что через 5 дней у меня заканчивается отпуск и мне нужно уезжать в Москву, в мою привычную жизнь.
Вечером мы посидели в ресторане в кругу его друзей и сестры, отметили нашу помолвку, немного прогулялись по набережной, но я быстро замерзла и мы поехали домой. Я приняла горячую ванну, Мустафа все это время сидел рядом и просто смотрел на меня, иногда держал за руку, а после долгого молчания сказал «ты не представляешь, как долго я этого ждал». Пока я смывала с себя пену, Мустафа ушел заваривать горячий чай и вернулся в ванную с огромным полотенцем в руках, в которое буквально завернул меня и отнес в кровать. Я очень устала за этот день и уже засыпала у него на руках. Пока я проваливалась в сон, он очень нежно гладил меня по волосам и лицу, целовал в плечи, потом накрыл одеялом и выключил свет. Я уснула.
Через пять дней уехала в Москву, мне было легко расставаться с Мустафой, я знала, что это ненадолго. Мы созванивались по скайпу и часами болтали ни о чем, пару раз от его имени доставляли цветы и фруктовую корзину в офис, это волшебное ощущение, когда человек вроде бы рядом, но очень далеко, но от расстояния теплее, чем от прикосновения. Следующий раз я полетела в Анталию через полтора месяца, Мустафа настаивал, чтобы именно в этот приезд мы подали заявление, а свадьбу сыграть в июне. Я просто согласилась с ним и его желанием, мне было все равно, потому что я и так была безумно счастлива.
И вот мы торжественно едем подавать заявление в ЗАГС: я в нарядном платье алого цвета, Мустафа в джинсах и белой рубашке, нежно сжимает мою руку, но мы смотрим в разные стороны, я чувствую, что он переживает, для меня это тоже волнительно, мне как будто нечем дышать, я начинаю всхлипывать и хватать воздух ртом, Мустафа просит остановить машину, резким движением открывает дверь и вытаскивает меня из машины, слезы градом катятся, он трясет меня за плечи, спрашивает, что со мной, а я не знаю! Это ужасная смесь счастья и невозвратной дороги, я люблю этого человека, но не знаю, хочу ли быть его женой вот сейчас, когда остается всего несколько шагов.. мы снова сели в машину, Мустафа обнял меня, целовал в щеки и губы, я видела, как он глотал свои слезы и смотрел мне в глаза. Я смотрела в его глаза и понимала, что так меня не будет любить ни один мужчина, да, я хочу быть с ним, хочу быть его женой и сказала это ему, но не успевала договорить, как он начал меня жадно целовать, а машина снова ехать.
Когда мы подъехали к ЗАГСу, я понимала, что все делаю правильно и не собираюсь отступать. По большому счету, я даже и не понимала, что это со мной было, вроде какая-то мешанина из переполненных чувств и переживаний, но он рядом, он все также крепко держит меня за руку, все также готов быть рядом в любую трудную и счастливую минуту моей жизни. В начале апреля в Анталии еще прохладно, поэтому мы поехали праздновать к Толге в загородный дом, несмотря на то, что он находился в горах, там совсем не было ветра и я чувствовала себя прекрасно. Мы выпили по бокалу вина, посидели у камина за разговорами, у Толги русская жена и мы быстро нашли общий язык, вечер был почти семейный. Через несколько дней я улетела, а каждый раз рассматривая на безымянном пальце кольцо, думала, все ли верно я делаю? По прилету в Москву я позвонила родителям и рассказала о происходящем, мама расплакалась, папа достаточно сдержанно сказал, что хочет познакомиться с Мустафой.
Все последующие месяцы я не спеша готовилась к свадьбе, по решительной настойчивости Мустафы, моя задача была такова – выбрать самое красивое платье и быть счастливой. Всё. Остальные вопросы решал он сам, лишь иногда советовался, какие цветы должны быть в корзинах или какой салат заказать в ресторане. Мы решили, что свадьба будет в очень узком кругу, не более десяти человек: мои и его родители, близкие друзья. Я очень была ему благодарна за то, что свадьба была в европейском стиле, ни намека на турецкие традиции. Эти два месяца были обычными, мы все также болтали по скайпу, обсуждали детали свадьбы и признавались друг другу в любви.
И вот, за день до свадьбы, я прилетела в Анталию с родителями, нас встретил Мустафа, вел себя более, чем сдержанно, меня он только обнял, пожал руку отцу и маме. Папа сказал, что совсем иначе представлял себе Мустафу. Мы поехали в гостиницу, весь день был свободным и только вечером ужин и знакомство с родителями Мустафы. Мы немного прогулялись по окрестностям, после обеда прилегли отдохнуть и вырубились почти на 4 часа, я проснулась от звонка Мустафы, они с Толгой заедут за нами через час. Я разбудила родителей, и мы начали сборы, пока я была в ванной, приехала тетя Мустафы и забрала мое свадебное платье в химчистку, чтобы его отпарили и подготовили к церемонии. Волнение нарастало, родители обеих сторон говорили только на родном языке – на русском и турецком, по-английски говорили только мы с милым, поэтому можно только представить, что нам предстояло.
Это было самое ужасное знакомство родителей. Я была к этому не готова и несколько раз выходила из-за стола в слезах, родители Мустафы искренне не понимали почему, а мои родители были готовы улететь в Россию прямо сейчас. Мы такие чужие, такие разные культуры и менталитет, как я могла быть настолько не дальновидна, чтобы согласиться на эту авантюру?!!! Наши родители смотрели друг на друга как на инопланетных зверей, мой папа немного нервничал и разговаривал громко, а мама Мустафы восприняла это как дурной знак и сидела причитала что-то на турецком, Мустафа отказался переводить и несколько раз выходил с ней на улицу.
Вот я смотрю на своего любимого и обожаемого – родной, дорогой мне человек. Смотрю на его семью – ну чужие ведь люди, совсем иные. И Мустафа мне сразу тогда сказал – важно, чтобы ты понимала кто мы и какие, а любить мою семью совсем не обязательно, люби меня. От меня не ждали принятия их веры или жить по традициям их семьи, но видя глаза моего отца, я поняла, что может он и рад за меня, но не особо радуется всему происходящему – его огромное отцовское сердце тревожилось.
Вечер кое-как закончился, мы разъехались по домам, я почти сразу же уснула, следующий день обещал быть интересным, красивым, долгожданным.
Проснулась я за 2 часа до будильника, сразу же вышла на балкон: воздух был соленым и очень свежим, пахло ночью, романтикой и морем. В голове проносились мысли, но они уже были более уложенными и сосредоточенными на одном – на мне и Мустафе, я понимала, что все происходящее – это мое настоящее, о котором я мечтала, которое я выбрала сама и нет сейчас смысла снова пытаться сбежать. Все не важно – что было или что будет, самое главное происходит здесь и сейчас.
Я вернулась в номер, приняла душ, высушила волосы и оделась, немного посидела у еще спавших родителей и спустилась к ресепшену, где девушка мило улыбнулась, поздравила с предстоящим событием и предложила сделать апельсиновый фреш в ресторане. Не описать мое состояние в то утро: волнительно, но спокойно, радостно и грустно, как будто я меняла одну жизнь на другую, одну привычную и знакомую, на другую – новую, восточную, красивую, с запахом пахлавы и кофе..
Когда поднялась обратно в номер, родители уже проснулись и обсуждали планы на день. Мама сердилась, что за ночь ее платье немного помялось, а папа задумчиво смотрел в шкаф, как это делают многие с утра. Приехала моя стилист Анжела с помощницей и начались самые приятные приготовления: помощница красила маму, потом сделала ей очень стильную прическу, правда, мне показалось, что в мамином образе было что-то неуловимо тонкое восточное, папа же был в восторге и рассказывал мне, как ему нравится восток и вся эта культура, но в тоже время, это все такое чужое, что доверять не нужно их гостеприимству и улыбкам, турки всегда славились особой жестокостью и холодностью.
Анжела сделала мне нежный мейк, с акцентом на глаза, я попросила стрелки и лисий взгляд, а в волосах были ленты красного и золотого цвета, букет был с чайными и красными розами, а золотые ленты такие же, как в волосах. Платье было расшито книзу камнями Swarovski белого, золотого и красного цвета, в ушах были гвоздики нежно-голубого цвета в тон моим глазам, в общем и целом мой образ был и нежным и страстным одновременно, очень точно подчеркивал и мою натуру, и настроение праздника. Бутоньерка Мустафы была уменьшенной копией моего букета, красный галстук и черный костюм, а серьгу в ухе он заменил на такую же, как у меня, но в цвет своих глаз.
Когда все были готовы, папа взял меня и маму за руки и сказал, что очень любит нас всех, мама тут же прижалась к нему со слезами на глазах, а я предложила открыть бутылочку шампанского, это был наш маленький праздник. Я снова выхожу замуж! Мама столько молилась за мое счастье, что было, наконец, за что выпить.
В номер позвонили с ресепшена и сообщили, что жених приехал. Я вышла на ватных ногах из номера, мама перекрестила меня, перекинула фату, поправила ее по всей длине, поцеловала в лоб и мы пошли. Я взяла папу под руку, мама просто шла рядом. В лифте было огромное зеркало, я смотрела на себя внимательно – глаза горят, счастлива. И вот двери лифта отрываются, холл ресепшена заполнен людьми, я сразу же встречаюсь глазами с Мустафой, вот он мой любимый, милый, дорогой! Папа переложил мою руку из-под своей руки и крепко сжал ладонь в своей ладони, я повернулась к нему и улыбнулась, он был настолько спокоен, что я моментально успокоилась сама и поняла – все идет так, как и должно быть. Сегодня. Папа поцеловал меня в щеки и передал мою руку из своей руки в руку Мустафы, его взгляд, ах, как он смотрел на меня! Глаза светились, из них буквально сыпались искры, он не мог насмотреться, а я улыбалась и плакала от захлестнувших меня чувств.
Не помню, что было дальше, не помню, как мы доехали до ЗАГСа, но когда Мустафа на мой палец надевал кольцо, я будто проснулась: да, это происходило со мной, все по-настоящему. Почему же я никак не могла поверить в происходящее? Мы познакомились в 2009 году, это был самый заурядный курортный роман из всех, что видела турецкая земля и курорты Мармариса, потом я его забыла и вот спустя 3 года, мы снова встретились, это был курортный роман с продолжением, хотела ли я тогда чего-то серьезного? Нет, зачем? Кто он? А я? А я вечно пьяна и мне просто весело.
И вот я теперь его жена, законная, любимая, единственная.
Потом мы немного прокатились по Анталии, погуляли, и поехали в ресторан, наш картеж из 4 машин радостно сигналил на протяжении всей дороги от отеля и до ресторана, люди на улице махали руками, дети показывали пальцем, а кто-то снимал на телефон. Как-то во время прогулки, пока Мустафа о чем-то разговаривал с моим папой, ко мне подошел Толга и сказал, что рад за своего друга, что за все время, что мы с Мустафой знакомы, он постоянно менялся, после каждой нашей встречи и когда было ясно, что Мустафа не ищет больше серьезных отношений и отношений вообще, Толга пожелал ему быть с той, которая уже жила в его сердце, он знал, что это я. Мы обнялись и Толга отошел. Мустафа спрашивал, о чем мы говорили, но я лишь улыбнулась, потеребила кольцо на безымянном пальце и поцеловала своего молодого мужа.
В ресторане было много танцев, много непонятного на турецком и английском, но мои родители веселились несмотря ни на что, я очень радовалась, глядя на них. Мы уехали с праздника самые первые, к НАМ домой. Теперь у нас был дом, в котором мы любили, мечтали и жили.
Где-то глубоко в душе я знала, что этот праздник будет самым коротким и непродолжительным, слишком наши желания отличались: он хотел семью и детей, видел только меня и ни одну вокруг. А я просто хотела замуж за того, кто будет видеть только меня. Я как будто постоянно перебирала варианты и искала самый подходящий. Подходящий для кого? Вот этот вопрос я себе как-то не задавала, а стоило бы. Но что я тогда знала о том, чего я хочу! Да, я его любила всем сердцем, мне казалось, что вот он, ОН, ТОТ САМЫЙ. Но блин, коварная сучка внутри меня продолжала перебирать варианты, я все равно оглядывалась и осматривалась, для меня это было нечто примеркой платьев: чтоб идеально сидело, но украшало и не было слишком идеальным, классическим или наоборот вычурно украшенным.
Наше пребывание в Анталии заканчивалось, родители все чаще вспоминали родину, а мы с Мустафой думали, как лучше организовать мой переезд в Турцию. По возвращению в Москву я должна была идти и менять документы, переводить свидетельства и прочая суета, а после решения вопросов относительно документов, уволиться, собрать вещи и приехать. Мы закладывали от 1 до 4 месяцев на всё про всё, этого должно было хватить со всеми запасными вариантами и задержками.
В ночь перед отъездом я ночевала с мужем. Это, вообще, получилось как-то странно, кроме первой брачной ночи, он меня за каждым разом отвозил в гостиницу, к родителям, вроде как с пониманием, что это мои последние деньки вместе с родительской семьей, а я не понимала, как так, ведь мы сами уже семья и почему я не могу ночевать вместе с ним? А в эту ночь он попросил меня остаться, мы долго сидели на кухне и разговаривали, он то и дело закуривал, а я потягивала вино, сидя на табурете с ногами, укутавшись в халат, ночи все же были холодными, тем более, что балкон был постоянно открыт.
Потом мы пошли спать, я прижалась к Мустафе и уткнулась лбом в грудь.. он тяжело дышал, сердце колотилось, пытался меня обнять. Я подняла голову и мы встретились глазами.
Мы долго смотрели друг другу в глаза, потом он подмигнул мне и я разулыбалась. Его глаза, такие же как он – родные и чужие. Я за каждым разом снова знакомилась с ним, снова утопала в его голубых и очень нежных глазах, снова привыкала к запаху кожи и мягкости губ. Лежала и тонула от любви к нему.. прикрыв глаза, позволила себе прочувствовать всю палитру нахлынувших переживаний относительно нас: как, что, почему он, почему я?
Я потянулась к любимому, чтобы поцеловать, он отпрял от меня, заискивающе посмотрел в глаза, улыбнулся сладко-сладко и поцеловал в ответ, сделал паузу, я взяла его лицо обеими руками и смачно поцеловала, потом еще и еще раз. У каждого человека есть его собственный запах и он либо подходит другому человеку, либо нет, так вот, вкус Мустафы был моим личным афродизиаком, я моментально завелась.
Утром милый отвез нас с родителями в аэропорт, весь полет я думала о том, что мне в Москве-то делать уже нечего, мой дом, мой мир там, где любимый. Сердце буквально щемило от грусти и любви, я не знала куда себя деть, мама дремала, а папа читал книгу, поэтому я надела наушники и ушла мыслями в музыку. Потом достала самоучитель по турецкому и стала изучать новые слова, переводить небольшие тексты, этот язык для меня был таким родным, настоящим, понятным, что хотелось буквально его съесть, чтобы он был во мне, как это в свое время с польским – сны, мысли, восклицания и изречения – всё на нем. Полет прошел незаметно и когда я вынырнула из своей личной Турции, шасси уже тронуло землю и самолет слегка тряхнуло. Я посмотрела в иллюминатор, серо, тускло, промозгло… Аааааа, отправьте меня обратно в Анталию!
Но как меняет состояние и сознание эти пятнадцать минут Москвы. Пока мы ждали багаж, я уже созвонилась с Мустафой в Скайпе, он выглядел очень грустным и каким-то потерянным, просил скорее решить все вопросы и прилетать. Скучает, мой милый, дорогой, родной человек.
Мы вызвали две машины такси – родители поехали к сестре, а я поехала домой, хотелось немного побыть в одиночестве и тишине. Пока мы ждали такси, я замерзла и решила вытащить куртку из чемодана. Присела и расстегнула верхнюю часть, начала тянуть куртку, а когда рука соскользнула и получилось, что я очень сильно ею тряхнула, то с моего пальца соскочило кольцо и покатилось по полу в сторону стоявшей толпы, в эту же секунду мимо них проехала машина уборки, я вскрикнула и закрыла глазами руками! Папа подбежал к кольцу, но оно было безжалостно раздавлено, он его поднял и принялся вручную выправлять.. камень выпал, а я уже рыдала горючими слезами. Мама обняла меня и погладила по голове. Папа стоял растерянный, исподлобья смотрел на меня, я обернулась и мы с ним встретились глазами, растерянность сменилась на тревогу и он подошел к нам с мамой.
Через полгода мне пришел скан свидетельства одностороннего расторжения брака. И две строчки на турецком: ты была любовью всей моей жизни, когда ты ушла, вместе с тобой ушла и любовь, осталась только жизнь без тебя.
Еще через год у него родился второй сын от той самой подруги детства, с которой его сватала мать и которая уже была его женой.
Мне пришлось простить себя. Я все сделала правильно.