Начало в: http://www.proza.ru/2017/03/29/624
ТАЙНА ВОЛШЕБНОГО КОЛПАКА ИЛИ ДОБРОВОЛЕЦ ВСЕЛЕННОЙ
– Ну что, – с ехидцей в глазах спросил меня дед и кивнул на умывальник, чтобы я сполоснул руки перед едой, – доказал самому себе, что сила воли у тебя на уровне? Сполнил моё задание, али как?
– А как же! – ответил я со скрытой гордостью в голосе. – Камень мною закачен куда было надо, всё сделано как вы и велели, Сан Саныч. Можете сходить убедиться...
Саныч усмехнулся и не спеша навалил себе и мне в тарелки пшённо-тыквенной каши с какими-то приправами из перетёртых овощей и трав. Потом приказал мне сесть за стол и уселся напротив сам.
– Да знаю, я знаю, – добродушно и хитро сказал он и подмигнул мне озорным глазом, – я даже и то знаю, что ты не с первой попытки его на горку впёр, а... – тут он сделал маленькую паузу, словно что-то прикидывая в уме, – со второй. Ага, со второй!
Я чуть не поперхнулся от удивления набранной в рот пшёнкой.
– Как?! – громко воскликнул я. – Откуда вы это можете знать? Вы что же, подглядывали за мной, а?
Старик хохотнул и мотнул отрицательно лохматой головою.
– Зачем подглядывать? – заметил он. – Если мы наблюдаем что-либо глазами, то это называется видением. Мы, получается, это видим. А ежели мы что-то наблюдаем своим разумом – то это, брат, не видение, а ведание. Слышал наверное такое слово – ведать? То-то же. Это дело ты сам потом поймёшь... Ежели сделаешься, как и обещал, добрым волшебником.
Я тут же рассмеялся. А затем несерьёзно погрозил Сан Санычу пальцем.
– Ох и шутник вы, дед Сашка! – сказал я ему догадливо. – Вы просто-напросто увидели, что я весь потный и довольный собою сюда заявился, поэтому и сделали заключение, что я с заданием справился. А то что я не один раз камень закатывал, и не три или четыре, так это вы по времени прикинули, что я скорее всего два раза его туду катал. Что, не так, скажете?
– Ну, это ты как себе знаешь, Сашок, как хош, так и думай, – не стал спорить со мною дед, – но главное это то, что ты маху в этом нелёгком деле не дал и показал себя достойным сделаться юным учеником добрых волшебников.
– А вот вы сами, Сан Саныч, – напрямую спросил я его, – вы тоже добрый волшебник?
– Я-то? – вскинул дедок брови вверх и усмехнулся при этом. – Можно сказать и так. Тут суть дела поважнее слов будет... А вообще-то я самый настоящий скоморох. Современный конечно... Безусловно не все скоморохи волшебники, и не все волшебники скоморохи, но совпадения тут отнюдь не редки. Слышал, Саня, о них что-либо?
– Ну-у, да, – несколько замялся я с ответом, вспоминая, что мы проходили о скоморохах в школьной программе и что мне удалось о них прочитать. – Это такие массовики-затейники из древних времён. Они по Руси ходили... На ярмарках выступали со всякими номерами. Веселуху творили...
– Ага, верно, – согласился со мною дед, – так оно примерно всё и было.
– Но я не знал, Сан Саныч, – искренне удивился я, – что скоморохи эти самые сохранились до наших времён. Я думал, что они ещё в старину как мамонты вымерли. Их ведь как-будто гонениям всяческим подвергали, изничтожали их власти как класс...
Дедку вновь стало весело.
– Как видишь, тёзка, не все ещё повымерли, далеко не все! Кое-кто на белом свете ещё подзадержался. Одного такого «мамонта» ты как раз сейчас перед своими очами и зришь. Х-хе!
– А что, – не отставал я от деда, – ваша профессия теперь так и называется скоморох? В вашем трудовом договоре так и написано?
– Нет, – покачал новоскоморох головою, – написано там несколько по-другому. Но суть осталась прежняя, истинно скоморошья... Вот слыхал ли ты когда-нибудь выражение «умирать со смеху», или слово умора слышал?
– Конечно слыхал. А как же! Я и сам иногда так говорю.
– Так скоморох от того же самого корня «мор» и происходит. Это двусоставное слово. Скоморохи это те, кто умаривает или, другими словами, изничтожает в людских душах зло. Вот накопится у нас внутри всякая дрянь: уныние например, или тоска-печаль горестная, или раздражение с ярью да злобою, а тут откудова ни возмись скоморохи – шасть! – и в огне веселья и радости всю эту душевную пакость и сожгут дотла. О, брат, это дело важное архи смехотерапию умелую производить, это люди во все времена ценили и уважали... Акромя чёрных колдунов, вестимо. Те-то как раз наоборот – гоняли они скоморохов по Расее-матушке словно волки зайцев.
Мы тут некоторое время помолчали, доедая вкусную и уваристую кашку. А потом Сан Саныч разлил в фарфоровые чашки темноватого иван-чаю и мы стали его пить с бубликами и пряниками. При этом продолжили свой душевный разговор.
– А вот я думаю и не знаю, – спросил я, – а что означает первая часть слова? Ну, это самое «ско» я имею в виду. Что это значит?
– А это означает сказитель, – сделав глоток, ответил Сан Саныч, – Скоморох – это сказитель-шутник или рассказчик-уморист... А можно объяснить это и так, что скоморохи замаривают в душе зло очень скоро – вжик! – и зла там как не бывало. Повыдохлось оно там, повыбулькалось от смеха и хохота. Скоморох – это своеобразный душевный доктор древности, врачеватель душевной пагубы. В наше время на их роль более всего подходят цирковые клоуны. Или эстрадные юмористы, котрые есть большущие мастера творить умору душевному нашему злу. Не все конечно юмористы, но многие, большинство так сказать явное.
– Димка мне рассказывал, что вы тоже клоуном работали. А теперь в детском театре служите. Да, получается, что вы самый настоящий современный скоморох и есть. Верно вы про себя сказали, Сан Саныч. Расскажите что-нибудь ещё о себе, мне это очень стало интересно.
И Сан Саныч кратко рассказал мне о своей жизни. Он поведал, что родился аккурат перед самой войной, поэтому детство его раннее было тяжёлым и совсем не сладким. Едва выжил он тогда. Чуть было с голоду да от болезни не окочурился. Спасибо, добрые люди помогли, добрые волшебники сии самые, так что жизнь этими чудесными людьми можно сказать на блюдечке была ему подарена. В юности же Сан Саныч начал заниматься акробатикой, потом учился в театральном училище, работал недолго в театре, затем в клоуны подался и до пенсии там ковёрным служил, ну а сейчас вернулся снова в театр, правда на сей раз не во взрослый, а в детский. Вот такая его скоморошеская биография вкратце получилась.
– Сан Саныч, – опять прицепился я к нему с вопросами любопытственными, – а вы ещё и каратэ наверное занимались? На речке вы разные упражнения демонстрировали, на каратэшные очень похожие. Да?
Дед опять задорно усмехнулся и ответил мне так:
– Зачем каратэ?.. Нет, Саня, это наше древнее искусство рукопашного боя. И отец мой, и дед, и прадед – все они им лихо владели, а я обоим своим сыновьям по наследству его передал. И вот Димке тоже чуток... Ранее на Руси были целые школы и стили такого боя, но советская власть в двадцатых годах запретила его законодательно, и овладение им ушло в службы специальные, в подполье и в семейные узкие круги.
– Да, здорово! – восхитился я. – Я бы тоже хотел со временем такое искусство освоить. Очень оно меня заинтересовало.
И дед пообещал мне кое-что преподать из своего богатого опыта русской рукопашки. Оно тебе, отрок, пригодится, заметил он, чтобы отбиваться от холуёв чёрных колдунов.
– А кто они вообще-то такие, эти чёрные колдуны? – заинтересованно спросил я.
– Они существуют реально или вы для красного словца это словсочетание употребляете?
Дед тут ненадолго призадумался, словно подбирая в уме слова, для меня понятные, а потом произнёс весьма серьёзно:
– Чёрные колдуны, Саня, это такие существа – язык не поворачивается назвать их людьми, но они люди, – которые стараются убедить прочих людей в единственности их земной жизни. Именно земной жизни, а не послесмертной какой-либо в аду или раю. Они бывают очень религиозными, а бывают совершенно неверующими, но это их главная идея, чтобы заставить людей быть убеждёнными в их куцей личной временности на матушке Земле. Да, именно личной, ибо они на главенство обкорнанной личности вовсю упирают. Проникшийся такой ложной идеей одурманеный человек никогда не станет относиться к землице-матери как хозяин. Никогда! Проверено. Он будет относиться к ней как временный жилец, будет грабить и её и всех прочих людей, коль это ему удастся, или гробить самого себя, если это ему выйдет не по зубам. Но главное стремление у него такое – хапнуть блага побольше, здесь и сейчас хапнуть. А там хоть трава не расти. Не его-де это будут проблемы. Словно человек не разумное существо, а собака какая-нибудь гавкающая, старающаяся при любом удобном случае задрать ногу на кочку шкурного имущества, чтобы её пометить и оприходовать. Вот такие-то дела... Понял стержневую суть чёрного колдовства, Санёк?
Я кивнул, потому что ясно понял эту незамысловатую суть. И была она до того простая, что я поразился, как же я сам-то до этого ранее не догадался.
– Эти гаврики, – продолжал между тем дед, – бывают трёх основных разновидностей. Все они страстно и упорно домогаются власти над людьми и земного материального богатства в придачу. И они очень любят всё искуственное, даже обожают его, а естественного стараются избегать, кроме самых приятных и комфортных его проявлений. Первая разновидность этих гадёнышей отличается яростью и бешенством. Чуть их тронь, чуть задень их больное воспалённое самолюбие, как они словно драконы пламень злобы из себя принимаются изрыгать. Правда, они среди колдунов не самые главные и хотя их много и они весьма сильны, но редко кому-то из них большую власть доверяют из-за необузданности их характера и из-за не дюже великого вообще-то ума... Вторая категория чёрных колдунов совсем не бешеная. Эти субъекты часто получают немалую власть и тогда во всеуслышанье вещают о справедливости и радении за интересы народа – и даже кое-что они делают из говоренного – но верно служат эти радетели липовые только лишь денежным мешкам и всяческим воровским корпорациям и просто-напросто умело актёрствуют, чтобы втереться в доверие к народу. Карману своему бездонному они вестимо тоже не забывают послужить, это идёт у них как-бы в пакете едином со службой всякому богачеству. И эти вот колдуны будут поважнее и поглавнее первых... Ну а самые из них могучие и влиятельные те, которые внешне на живых мертвецов походят. Или на статуи... Лица у них как маски, и их практически никогда не видят во гневе или в раздражении и считают, что они мудры и внутренне к людям благорасположены. Эти ходячие жмурики имеют самую большую земную власть, всё у них тут под контролем и всё почти делается по их дальновидным планам. Но оборачивается их власть для людей и для планеты горем, кровью и опустошающим разором. Ведь они грабители и воры по своей сути и ни за что не хотят переделаться на правильный лад, ибо горды они и высокомерны чрезвычайно... А людей все три головы дракона колдовского дурят и опьяняют, сужают их кругозор максимально и разжигают в человеческих душах пожар алчности и балдёжной страсти. Так им легче получать для себя блага, сделав из людей баранье глупое стадо – самим-то, без людской и природной силы ворованной, им пришлось бы собственным горбом блага сии зарабатывать. Они и посветлеть тогда могли бы, да вишь ты, не желают они просветления. Заблудшие и порченные это души.
Ранее я слышал от Димки, что дед Санька вообще не ест мяса. Поэтому я решил напрямую его об этом спросить. И спросил, а как же! Саныч ответил утвердительно, заметив что он мяса не ест уже примерно с полвека. А затем вопросец мне кинул:
– А ты сам-то что думаешь по поводу мясоедения, а?
– Да так, – пожал я плечами, – ничего особого я не думаю. Мясо нужно для построения организма. В нём белки всякие... Без мяса ведь слабеешь...
Саныч на это весело расмеялся. А потом отрезал ершисто:
– Что-то я слабости в телесах своих старческих как-то пока не чувствую. Да и мышцы ещё кое-какие у меня имеются, правда? – и он согнул руку в локте и продемонстрировал мне немаленький такой выпуклый бицепсок. А затем продолжал: В растительном питании, тёзка, если с умом к этому делу подойти, есть всё что надо человеку. Мы же чай не хищники по происхождению. Плодоядные мы вообще-то. И все главные мировые цивилизации поднялись именно на базе каких-либо растений. На рисе, например, на пшенице, на ячмене или кукурузе. А зато те племена, которые коней или баранину в основном ели, могли похвастаться лишь своими завоеваниями. Тут они лидеры явные. И знаешь почему?
– Почему, Сан Саныч?
– А потому что они хищными были. Состояли в основном из охищневших людей. А что, скажи, главное в хищниках?
Я не сразу нашёлся с ответом. Потом помозговал чуток, почесал себе репу и сказал не слишком решительно:
– Ну-у... Охота наверное... Хищники же охотятся постоянно.
– Именно, – согласился со мной дед. – Охота на других живых существ есть главная суть любых хищников. И запомни, Саня: пока люди массово будут есть мясо, они не перестанут охотиться на самих себя. Воевать яро и убивать друг друга без жалости другими словами... Зверьми они остаются, пока мясо едят массово. Это факт вообще-то. С которым логически трудно спорить. Разве что из чувства противоречия. А наши с тобой противники, чёрные колдуны эти самые, они есть между прочим умные звери. Но не разумные, к сожалению.
Так, беседуя, мы закончили завтракать, и Сан Саныч вспомнил наконец о своём обещании. Он повёл меня в комнату и вытащил из ящика письменного стола самый обычный на вид шутовской колпак, сшитый из ярких лоскутков и с красными помпончиками на растроённой верхушке.
– Вот она, та самая вещица волшебная, о которой я тебе говорил, – с довольным видом произнёс дед и добавил почти торжественно, протягивая колпак мне в руки: На, Саня, держи! Пользуйся... Уверен, что эта шапочка скоморошеская тебе здорово пригодится.
Я конечно немало такому подарку удивился и не преминул высказать Санычу своё недоверие относительно его хвалёных волшебных свойств. Только дедулю было не смутить. Он продолжал мне талдычить, что колпачок сей и в самом деле волшебный, ты мол не гляди, заявил он, что он такой простецкий и даже детский с виду, начинка у него та что надо, истинно добрая и зело действенная.
– Между прочим, – привёл дед последний свой убеждающий аргумент, – я в этом колпаке в цирке выступал и столько весёлого смеха при помощи его вызывал, что ого-го! Так что бери, не сумлевайся.
Что ж, я конечно его взял, поблагодарил гостеприимного старикана за завтрак и за подарок и уж собирался навострить лыжи до своего обиталища, как Сан Саныч хитро усмехнулся и спросил у меня каверзным тоном:
– А что же ты у меня не спрашиваешь, как пользоваться этим подарком? Небось в какой сундук его думаешь запихнуть, и дело с концом, а?
– Да, верно, Сан Саныч, – тоже усмехнулся я, – а как им пользоваться прикажете? А то из головы, понимаете, выпало об этом спросить.
– А пользоваться им надо так: на ночь надеть на голову и изволить спать-почивать в нём аж до самого до утра. Но ложась спать, думай, будь так ласков, о самом своём сокровенном желании и считай непреложно, что колпак тебе его выполнить обязательно поможет. Вот пожалуй и весь фокус-покус...
Я кивнул, показывая деду, что дескать понял его хорошо, а затем попрощался, развернулся и дал оттуда ходу. «Нет, – решил я про себя твёрдо, – у дедули явно половина голубей из голубятни повылетела и сквозняк в мозгах у него чисто конкретный...»
Приехав же домой, я сразу пошёл в свою комнату и швырнул дурацкий колпак на полку. Затем огляделся и... мне вдруг почему-то захотелось посмотреть на свои сказки. Сказок у меня было целое собрание, примерно семь десятков томов, томиков и просто тоненьких книжек. Там были в основном народные сказки со всего мира, их покупал ещё мой дедушка, пока он был жив, это происходило в лихие девяностые годы, когда меня и на свете ещё не было.
Книжки находились у меня в шкафу, и они были заперты на ключ почему-то. Я сам их пару лет назад там запер, очистив от этого хлама верхние полки, понадобившиеся мне для более нужных, как мне казалось, вещей. Ключ я отыскал не сразу, а когда отыскал, то отпер дверцы и глянул в шкаф. Книгами были набиты две нижние полки, причём набиты под самую завязку, чтобы все они туда влезли. Сам не зная почему, но увидев мои былые богатства, мне стало очень жалко книжек, с которыми я поступил так небрежно, несправедливо и жестоко. Я взял и вытащил их все и уложил стопками на стол.
Глядя на красивые картинки, украшавшие обложки, мне отчего-то вдруг стало тепло и радостно на душе. Как-будто я после долгой разлуки встретился с дорогими мне товарищами. Или даже с друзьями... А ведь эти книги и были моими друзьями до того как меня охмурили чёрные колдуны, подумал я. И хотя в чёрных колдунов мне теперь верилось намного слабее, чем общаясь с Сан Санычем, я всё-таки продолжал верить в них как в персонажей некоей детской игры. Пусть это будет игра, заключил я, но пялиться в светящийся экранчик – это ведь действительно было похоже на форменное колдовство. Я ещё помнил чистое и радостное пение птичек возле реки, и это пение казалось мне ныне куда более привлекательным, чем тупые манящие стрелялки и комнатно-одинокое сидение в разных социальных сетях.
Примерно с час я торчал за столом и листал свои сказки, вспоминая и вновь переживая различные приключения сказочных героев и героинь. Кого там только не было! Иваны Царевичи, Иваны Быковичи, Василисы Премудрые и Прекрасные, Покатигорошки, Емели, Джеки, Гансы и Амираны... Вот хитрый Алдар-Косэ, обдуривающий богачей и мулл, а вот портняжка, объегоривающий великанов и королей. Герой Фэт-Фрумос, сражающийся с ведьмами и чудовищами, и коротышка Мальчик-с-Пальчик, всегда выходящий сухим из воды и неунывающий в самых рискованных ситуациях... Всё читанное мною ранее внезапно пробудилось у меня сознании и вызвало волну нового интереса и радости от моей причастности к сокровищам народной фантазии. Сердце в груди колотилось у меня теперь куда сильнее обычного, и появилось вдруг ощущение какой-то внутренней силы, ещё смутной, но вполне себе реальной и всамделишней. Эта сила была моя и только моя, хотя она и рождена была от могучего коллективного сверхсознания.
Я очистил две полки на самом видном месте и бережно расставил туда книжки, разжаловав в хлам теперь уже то, что принадлежало к виртуальному техническому миру, как-то: коробки от телефонов и приставок, зарядки, разные провода, флэшки, видеокамеру, диски и прочую дребедень. Их я засунул в шуфлятки и побросал на полки, где недавно ещё томились мои любимые сказки.
Затем я с чувством выполненного долга пошёл на улицу играть с пацанами. День-то был чудесный, и многие отровались от своих колдовских аппаратов и вырвались на волю, чтобы разогнать по жилушкам молодецкую кровушку.
Продолжение в: http://www.proza.ru/2017/04/26/1159