И снова, For Whom the Bell Tolls?
«Нет человека, который был бы как Остров, сам по себе, каждый человек есть часть Материка, часть Суши; и если волной снесёт в море береговой Утёс, меньше станет Европа, и так же, если смоет край мыса или разрушит Замок твой или друга твоего; смерть каждого Человека умаляет и меня, ибо я един со всем Человечеством, а потому не спрашивай, по ком звонит колокол: он звонит по Тебе».
John Donne, "Devotions upon Emergent Occasions"
Нет слов, нет эмоций, есть пустота. Слова очень трудные. Эмоции беспощадные. И звенящая пустота эха пустынных тоннелей метрополитена.
Слепой зверь опять разинул свою безобразную пасть. Зловонную помойку. Нелюди снова попытались что-то доказать в абстрактное никуда. Наказав без вины виноватых, одного из самых толерантных городов на Земле.
Я должен был воспользоваться этим подземным видом транспорта в этом месте, примерно двумя часами ранее, но возвращаться должен был именно в это время. Метро оптимизирует время перемещения и поиск парковочного места в центре. По счастливой случайности, товарищ решил перенести встречу на другой день, его предыдущая встреча затягивалась на неопределенное время. Внезапный подарок жизни, возможность переосмыслить дар существования, а кому-то повезло меньше.
Случилось несчастье с простыми пассажирами подземки. Кто-то уже никогда, не вернется домой. У какой же гниды поднялась поганая рука, пусть она навсегда отсохнет, лишить людей жизни в консервной банке поезда? Кто, та тварь принявшая решение за людей, жить им или умереть?
Можно много разглагольствовать, вспоминать о прошлых взрывах в метро, принимать соболезнования, делать открытые студии для обсуждения, но люди опять не вернулись к своим близким. Ужасная болезнь отмщения или фанатичное следование духовным проповедникам запудривающим мозги необразованным готовым на все мразям, оплетает паутиной весь мир.
Для меня, с самого момента выхода книги, одним из самых сильных описаний черной и безысходной западни, в следствии неконтролируемого ужаса, является книга Фредерика Бегбедера “Окна в мир” (Windows on the world) . Описание событий 11 сентября языком находящегося на месте событий человека. Табуированная тема по правдивому-честно и глубоко-по-больному раскрыта :
“Иногда мне снится тысячетонная дымящаяся груда человеческой плоти и расплавленной стали, где смешались человек и камень, компьютеры и оторванные руки, лифты и обожженные ноги, верующие и атеисты, огонь и кровь… А потом это проходит. А потом возвращается снова: я вижу стены с впечатавшимися в них глазами, расколотые стеклами черепа, распотрошенные туловища на факсах, мозги, вытекающие на копиры. Бог создал и это тоже. И мне снится, что мы с детьми, держась за руки, летаем над горой останков. И что, быть может, это не сон. Быть может, мы парим над Плазой, такой же ветреной и опустевшей без башен. Теперь они называют ее «Site» и водят по ней экскурсии. Между нулем и бесконечностью все так же дует ветер. Мы в нем, мы стали ветром.”
Тема не для спекуляции, даже разговоров, просто слова поддержки и восстановления поруганного ритма городского сердцебиения. Вечной памяти горожанам оставивших свою душу летать в длинных и темных коридорах под Петербургом. Остановленный навсегда бег подземного поезда...
Это не просто слова, недостаточные слова сопереживания, за ними стоят искореженные души и тела. Люди оказавшиеся случайно в этом месте.
Центр заблокирован работают специальные службы. Много кричащих сиренами и огнями машин. Общественный транспорт замер, жизнь больших машин временно замёрзла. Город прислушивается, что течёт в его венах. Нет ли где ещё инородных тел. В городе хаос, как в разворошенном муравейнике, нет равнодушных. Люди стараются ободрить друг друга словами, теплом прикосновения. Люди идут пешком по проезжей части, по тротуарам, косыми линиями перемещения. Все говорят по телефону, сеть часто падает, они снова набирают любимые номера, сообщая родным и знакомым, что с ними все в порядке. Что, невредимыми появятся домой в ближайшее время, что они не попали в страшные списки чрезвычайного министерства. Списки раненых и погибших.
Это, всегда очень рядом. Это, всегда очень близко. Мир, давно, уже не столь безопасен, как раньше, берегите себя. Цените и живите.