Врач равнодушно велел ему сжать зубы. Он стиснул, как можно крепче, возможно подвергая себя опасности. Ему только что поставили коронку на предпоследний нижний зуб слева, однако вот уже несколько дней как не давал покоя предпредпоследний. Он сомневался, стоит ли упоминать об этом. Ведь если лечишь один, а болит другой – всерьез тебя не воспримут. И вот он уже мысленно беззубый, а ведь предупреждал же: там, вне поля зрения медицины, кроется нечто, какая-то чувствительность
- Дай бог всем такой предпредпоследний, как у вас... – процедит на его жалобу русскоязычный врач, не отрываясь от равнодушия.
Забыть об опасности невозможно и, сжимая изо всех сил челюсти, человек явственно чуял нутром доносящийся оттуда едва заметный скрежет, а за ним хруст.
Врач с ассистенткой куда-то ушли. Обычно они сообща выходят только в бегстве от облучения. Пациент остался один, полулежа в кресле, под лампой, под совершенно обычным потолком с небольшими влажными островками, со стиснутыми до ужаса зубами. По потолку поползла апокалиптическая картина его пропащей нижней десны, из которой нелепо торчали белые пятна с черными страшными прожилками. Он моргнул, но снимок не исчез.
Сколько же их нет?
Не разжимать. А то все пропало.
Долго.
Он робко приподнял голову. Сел в кресле. Врача с ассистенткой не было. Отсутствовали они и в темной приемной, по которой он наощупь двинулся в сторону входной двери. В туалете горел свет, но вместо уединившихся там беглецов, он обнаружил лишь одиноко журчащий сорванным поплавком бачок.
Разжать зубы мешали:
а. Страх
б. Дисциплина
в. Страх
г. Упорство
д. Искупление грехов
е. Детство
Он с трудом представил, как разжимает зубы навстречу врачу:
- Я вас тут уже час жду!
- До ста двадцати... – по-израильски флегматично ответит тот.
Человек распахнул входную дверь и вдохнул носом соленую сырость приморского весеннего вечера. По прозрачному небу плыли розовые облака. Самая лучшая погодка. Редкие машины обдували его шумом. Вот-вот кончится рабочий день. Он двинулся к остановке, ища в уме ошибку. Ах да. Не дождался врача. И ассистентку. Не поправил бачок. Негоже.
Но назад уже поздно - пациент чувствовал себя сбежавшим из больницы чудаком в завязанном поверх голого зада халате-фартуке. Ну и бог с ним...
Прислонился к стеклянной стенке остановки. Закрыл глаза, пропуская под веки негативы облаков.
- 23-ий не проезжал? – спросила красивая девушка в обтягивающих джинсах и с заткнутыми музыкой ушами.
Он ответил, она улыбнулась, спохватилась, сняла наушники. Он ответил еще раз. Улыбка мгновенно стекла с ее лица, ведь изо рта у него посыпалось белое крошево.