http://www.proza.ru/2017/04/02/65
Равиль с Тоней договорились о встрече назавтра на два часа дня. С утра Антонина собиралась закупить продуктов и приготовить для Веры Степановны еды на несколько дней. Однако Тоня завершила всё запланированное уже к одиннадцати часам, вдобавок приготовив курицу и творожный пирог с какао, для поездки к Равилю. Заметив нетерпение внучки, Вера Степановна посоветовала ей отправиться к любимому пораньше, предварительно позвонив. С благодарностью воспользовавшись советом бабушки, Антонина звонить не стала, справедливо рассудив, что Равиль будет рад, во сколько бы она ни приехала. Тосе не понадобилось много времени для подготовки к свиданию, поскольку её имидж, как состоявшейся тридцатипятилетней женщины, давно уже сложился, маникюр поддерживался, независимо от перспективы свидания. Расчесав свежевымытые, слегка приподнятые феном волосы, нанеся лёгкий макияж, и выбрав наряд, Тоня отправилась на встречу.
Мустафинов, в свою очередь, вопреки своему обыкновению отсыпаться в выходные, поднялся как и Тоня спозаранку. Замариновав предварительно куриные крылышки, которые он намеревался запечь в мультиварке за час до приезда Антонины, Равиль не знал, чем занять себя. Мелькнувшую было мысль о замене дверного замка, в связи с потерей Ладой своего экземпляра ключей, додумать не удалось. Во-первых, тратить время на поиски нового замка для металлической двери и разводить беспорядок перед приходом Тони Равиль не собирался. А во-вторых, покидая квартиру и включая сигнализацию, Мустафинов запирал дверь на два замка. Второго ключа у Лады не было, соответственно, потерять его она не могла и, как следствие, отпадала необходимость замены дверного замка из соображений безопасности.
Выручка Равилю, не знающему куда себя девать до прихода Тони, пришла в лице водителя "Газели" Николая Петровича Первушина, который вместе с ним забирал в день урагана автомобиль Антонины. Когда Мустафинов возвращался с фруктами из расположенного неподалёку супермаркета, то увидел, что дверь гаражного бокса приоткрыта.
- Петрович, - позвал снаружи Равиль, - чего тебе покоя нет в выходной? Привет! - заглянул он в гараж.
- Привет, Равиль, - пожал протянутую руку Первушин, худой, узкоплечий, загорелый до смуглого, пятидесятилетний мужчина, с коротко остриженными волосами, с преобладанием седины и широкой полоской усов. - А ты откуда знаешь, что это я? Может, это Серёга здесь возится или Мишка.
- Да, ну, - улыбнулся Мустафинов, - они сроду в выходной в гараж не заглядывают. А ты чего затеял-то?
- Колесо хочу поменять, чтобы в понедельник с утра не кружиться с ним. А то целую неделю на запаске ездил. Позавчера собирался, а тут ураган, свет в гаражах вырубило. А вчера к сестре на день рождения с женой ходили. Кстати, Равиль, я не то, чтобы с похмелья, но по пивку не отказался бы. Давай?
- Нет, Петрович, я - пас. У меня сегодня свидание. Да и вообще, ты же знаешь, я к нему ровно дышу. Вот с колесом тебе помогу. Сейчас, только фрукты домой закину и переоденусь.
- Равиль, - опешил Первушин, всякий раз принимая помощь Мустафинова не перестававший изумляться, что один из руководителей организации всегда запросто приходит на выручку, - ну, зачем ты будешь тут возиться со мной?
- Нормально, - улыбнулся Равиль. - Мне всё равно надо как-то до свидания время скоротать.
***
Перед заменой колеса нашлись ещё кое-какие мелкие проблемы, требующие решения. В результате, Равиль с Первушиным провозились в гараже почти до полудня, пока дело дошло до замены колеса.
В это время к дому подъехала Тоня. Позвонив в домофон, ответа она не получила. Собираясь набрать номер Мустафинова на сотовом, Антонина внезапно обратила внимание на приоткрытую дверь гаражного бокса, где, как она поняла, сушился после счастливого спасения её автомобиль. Предположив, что Равиль может быть там, Тоня приблизилась к гаражу и, услышав голос Мустафинова, осторожно заглянула внутрь.
День выдался до крайности жарким, поэтому Равиль, скинув футболку, предстал перед Тоней обнажённым по пояс, в тот момент, когда он подтаскивал колесо к переднему мосту "Газели". В гараже горел яркий свет, освещая чуть вспотевшую кожу мужчины, его напрягшиеся мышцы спины и вытянутых перед собой рук, державших колесо. Сглотнув волнительный ком в горле, Тоня некоторое время наблюдала за ним. Затем опомнилась и, бесшумно вернувшись наружу, постучала в дверь гаража.
- Тоська, - расцвёл Равиль, радостно улыбнувшись при виде Антонины. - Всё, Петрович, я выбываю, - оглянулся он на Первушина. - Извини, но ко мне пришли. Так что, закачивай один.
- Ступай, Равиль Каримович, - тепло проговорил водитель, стараясь обращаться к Мустафинову при посторонних с уважением, - ты и так сколько времени со мной тут провозился. Спасибо!
- Пока, Петрович, - попрощался Равиль и, от волнения позабыв в гараже свою футболку, увлёк Тоню к подъезду, забрав у неё из рук пакет с гостинцами.
- Извини, что приехала раньше, - тихо сказала Антонина, когда они поднимались по лестнице.
- Ты молодец, - проникновенно ответил мужчина. - Я и сам не мог дождаться. Собирался тебе позвонить, чтобы пораньше приехала, да вспомнил, что ты для бабушки обед готовишь. Вот, Петровичу в гараже решил помочь, чтобы хоть немного время скоротать.
- У меня уже два часа назад было всё готово. Поднялась чуть свет, не могла дождаться, - откровенно сказала Тося.
- Я тоже рано встал, - с улыбкой подхватил Равиль, - хотя обычно в выходной раньше десяти не просыпаюсь.
Тоня шла чуть впереди, переступая ногами в узких, светло-зелёных брюках, длиной до щиколоток. Сверху она надела бледно-голубую блузку, с легким сиреневым оттенком, с короткими рукавами и небольшим, круглым вырезом вокруг стройной шеи.
***
Поднимаясь в квартиру Равиля, Антонина поспешила пройти немного вперёд. Пусть уж лучше он смотрит на неё, чем с трудом переставляя слабеющие до киселеобразного состояния ноги, не сводить глаз с его крепкой, подтянутой спины, с чуть смуглой, отполированной кожей.
- Сейчас, Тось, - улыбнулся Равиль, когда они вошли в квартиру, - руки вымою и поставлю крылья куриные на жарку.
- Я курицу запекла уже, - кивнула Тося на пакет в руках Равиля.
Забрав у него пакет, Тоня проворно разложила его содержимое на столе в кухне.
Равиль тем временем мыл руки, намереваясь, если не принять душ, то хотя бы ополоснуть водой тело по пояс. Оказавшаяся вслед за ним в ванной Тоня, к своему изумлению, испугалась именно этого.
- Мне тоже надо руки вымыть, - шутливо оттолкнула она мужчину от раковины, препятствуя его попытке вымыть торс.
Намыливая ладони несколько раз, Тоня чувствовала спиной слегка озадаченный взгляд Равиля, вытирающего полотенцем руки. Закрыла кран, порывисто повернулась лицом к мужчине и, словно игнорируя примету, гласившую, что одновременное вытирание рук одним полотенцем может привести к ссоре, принялась промокать пальцы, стараясь при этом коснуться ладоней Равиля.
Через несколько мгновений полотенце улетело в сторону, а Тоня вжалась в мужское тело, от близости которого у неё оплавился в необузданном желании мозг и затрепетала каждая клетка. Равиль обхватил её руками и, стиснув в железных объятиях, перекрыл дыхание Тоне. Но ей и не было необходимости дышать, чтобы не расходовать попусту энергию, что запуская механизм ядерного распада, готовилась разразиться оглушительным взрывом. Исступлённо расцеловав её лицо, Равиль легко подхватил Тоню на руки и ринулся в спальню.
Диван, к счастью, не был сложен после ночи, убрано только бельё.
- Сейчас, - задохнулся от желания Равиль, поставив Тоню на пол с таким видом, будто умолял её не убегать.
Сдвинув зеркальную дверцу встроенного шкафа, не глядя, достал оттуда простыню нежно-салатового цвета, жестом фокусника раскрыв её, мгновенно застелил диван. Обернулся к Тоне, приник, впиваясь в губы, яростно, до её стона, беспощадным током пронзившего сверху до низу тело Равиля.
Отстранился, чтобы попытаться раздеть Антонину. Она не поняла, его отрыв отозвался болью в груди. Рванулась к нему, прильнула губами, целуя мелкими, торопливыми прикосновениями его грудь, плечи, наслаждаясь запахом, чуть мускусным, едва терпким, немного изысканным.
Снова обнял, обхватив ладонями голову.
- Люблю тебя, - подняв лицо, зашептала Тоня.
- Тося ... Тося, - задрожал, справившись с дрожью, поднял её над собой, подхватив ниже талии.
Медленно опустил, вплотную к себе, блузка Тони поползла вверх. Воспользовавшись моментом, бережно стащил наряд через голову, кинув в сторону, угодил на диван. Одновременно схватившись за брюки друг друга, запутались в руках, рассмеялись. Потом всё-таки справились, каждый со своими.
Повалил, наконец, на диван, накрыл телом. Запрокинула голову, рассыпая по нежной зелени отливающие золотом волосы. Зашагал поцелуями по телу, попутно избавляя её от белья, между делом скинул своё.
Внезапно остановившись, на несколько мгновений замерли оба, удерживая взгляды на одном уровне, словно балансир. Снова сошлись, теперь уже неразрывно, плотно, перемешивая частицы, на которые распадались их исступлённо жаждущие друг друга тела.
***
Лада без труда нашла свободное место для машины рядом с домом, где жил Равиль. Порадовавшись, что не надо пристраивать автомобиль способом "параллельная парковка", не очень ей удававшимся, Лада вышла из машины и, нажав на брелок сигнализации, зашагала к подъезду.
Огромные каблуки тёмно-синих, лакированных босоножек с открытыми пальцами, увеличивали и без того немалый рост девушки. Прозрачная, синяя, шёлковая юбка "в пол" колыхалась вокруг стройных ног бесконечной длины, блуза навыпуск, из той же ткани, что и юбка, почти не оставляли простора для фантазии. И волосы, русые, собранные на макушке в хвост, длиной до самой талии, ошеломляли своей роскошностью.
Первушин, вышедший из гаража покурить, проводил девушку взглядом до самого подъезда.
"Достанется же кому-то такая краля!" - позавидовал водитель гипотетическому любовнику.
Ключ от домофона у Лады тоже имелся, и она не преминула им воспользоваться. Не пользуясь лифтом, поднялась на третий этаж. Лампочка сигнализации не горела, значит, Равиль дома. Аккуратно отперла дверь. Получилось почти бесшумно. Мустафинов, уловивший в пылу страсти некий посторонний звук, решив, что ему послышалось, отмахнулся от него.
Осторожно притворив за собой дверь, Лада прислушалась. Доносившиеся до неё возгласы были слишком однозначны, чтобы их можно спутать с чем-либо ещё. Поэтому Лада бережно сняла босоножки и, скользнув босыми ногами по тёплому ламинату, заглянула в спальню.
Невидимая Ладе женщина стонала в лучших традициях эротических фильмов, выкрикивала имя Равиля, неистово билась под ним, орала как кошка.
Если бы у Лады в этот момент оказался в руках пистолет, то она бы не задумываясь разрядила всю обойму в Мустафинова, чтобы прошедшие сквозь его тело пули настигли женщину, которую она ненавидела, как ей сейчас казалось, с самого рождения.
Во избежание разрыва собственного сердца, не дожидаясь ответного завершающего стона Равиля, пятясь назад и откидывая ногой подол юбки, словно шлейф развенчанной королевы, Лада вернулась к двери. Подобрав рукой босоножки, также бесшумно открыла дверь и, притворив её за собой, вышла на лестничную площадку.
Спустившись на один пролёт, Лада уселась прямо на ступеньки. Собиралась зарыдать, как вчера, во время расставания с Мустафиновым. Не смогла. Слёз не было, а сухие, бесплодные рыдания облегчения не приносили.
Сидела долго, до тех пор, пока спускавшаяся с третьего этажа дама с пёсиком, не спросила участливо:
- Девушка, вам плохо?
И надо же было в этот момент пёсику задеть лапкой веером раскинувшуюся на ступенях юбку Лады.
- Конечно, плохо! - завопила она. - Ваша собака мне юбку порвала!
Вскочив, Лада босиком помчалась с босоножками в руках вниз по лестнице на глазах у изумлённой женщины.
http://www.proza.ru/2017/04/04/9
Фотография из интернета. Спасибо автору.