Привязав шлюпку к дальнему пирсу, мы сошли на берег. Графиня в сопровождении Хоука, Аякса и Тони отправилась на свою квартиру. Хотя все вещи оттуда были уже вывезены, но квартира всё ещё оставалась нашей, ибо деньги были уплачены вперёд за один месяц.
Я и Мистер Доу получили особое задание – разыскать того негодяя, которого ранил О’ Нил. Из его собственных слов мы знали, что в эту ночь его рота должна стоять в карауле. Но, поскольку он был ранен в правую руку, его от караула должны будут освободить. Вряд ли ему захочется сидеть одному в казарме. Куда веселее провести вечер в кабаке.
Поскольку кабаков было всего три, найти его не составило труда. Он сидел в «Якоре» угощаясь за счёт товарищей из другой роты, рассказывая им невероятные подробности своей победы над ирландцем. Собутыльники называли его Жером. Пара юнцов воспринимали его россказни всерьёз, не скрывая удивления и восхищения, трое других солдат постарше только улыбались, изредка отпуская ироничное замечание.
Я не могла поверить собственным ушам. По его словам выходило, что наглый ирландец приставал к несчастной девушке. Девушка, то есть я, молила доблестных солдат о помощи. Он, Жером, вступился за меня. Ирландец первым полез в драку. В отчаянном бою доблестному Жерому удалось выбить шпагу из рук ирландца. Ирландец, видя шпагу у своего горла, дрожал, плакал и умолял о пощаде. Жером, конечно, простил его, взяв обещание впредь вежливо обращаться с девушками. Но стоило благородному Жерому вложить свою шпагу в ножны и отвернуться, как подлый ирландец подобрал свою шпагу и коварно напал сзади. Жером успел только закрыться рукой и получил рану руки. Истекая кровью, он сумел-таки разоружить и скрутить ирландца одной левой рукой!
Воистину, этот Жером был законченным вруном и негодяем! Я очень жалела в тот миг, что я не мужчина и не могу проткнуть лжеца на месте.
Доу тоже опознал негодяя по перебинтованной руке, подвешенной на перевязи. Я лёгким кивком подтвердила, что он не ошибся. Доу сделал мне знак, чтобы я отошла в сторонку. Чтобы обрести более миролюбивый и благообразный вид, он отдал мне на хранение свой мушкет и зарядную перевязь. Оставшись только при кортике, он подошёл к столику, за которым угощались солдаты и вежливо откашлялся.
-Добрый вечер, господа, - начал он по-французски. – Не вы ли, сударь тот самый солдат, которого сегодня утром ранил приезжий ирландец?
-Ну, я, - недоверчиво ответил негодяй. – Присутствие товарищей придавало ему смелости.
-У меня к вам поручение.
-От кого?
-От моей хозяйки – графини Гилфорд. Она просила меня передать вам свои извинения за поведение своего слуги, который вас ранил, и спросить, нуждаетесь ли вы в деньгах на лечение и не угодно ли вам принять небольшую сумму денег в компенсацию за причинённую боль и оскорбление?
Солдаты переглянулись. Рожа негодяя сначала вытянулась от удивления, но вскоре, обрела наглое надменное выражение, и он гордо произнёс:
-Я не нуждаюсь в этих жалких подачках!
-Графиня предлагает вам двадцать фунтов. Но если этого недостаточно, она готова увеличить сумму.
-Двадцать фунтов? – воскликнул негодяй. – Это будет триста двадцать ливров!
Сидевшие вокруг солдаты только присвистнули.
-Всё, Жером, с тебя причитается! Бери, бери не ломайся. Поставишь нам выпивку за своё скорейшее выздоровление.
-Двадцать фунтов, это только на лечение, - проворчал негодяй. – А компенсация за оскорбление?
-Графиня не думала, что вы ранены так серьёзно. Она полагала, что двадцати фунтов хватит на всё. Но если вы настаиваете, она может увеличить сумму.
-Тогда, сорок фунтов! - потребовал Жером.
-К сожалению, я не уполномочен по своей воле увеличивать сумму компенсации, - развёл руками Доу. – Только сама графиня может распорядиться.
-Ладно,- согласился Жером. - Давай двадцать сейчас, а остальные занесёшь завтра.
-Простите великодушно, - потупился Доу, - сейчас у меня нет ни фартинга!
-Тогда какого дьявола ты притащился сюда, старый осёл? – возмутился Жером.
-Видите ли, господа, я признаться, в прошлом порядком выпивал и любил перекинуться в картишки, - притворно сокрушался Джон Доу. – Бывало, проигрывался, что называется, до креста. Теперь я уже бросил играть и почти, что не пью. Но графиня по старой памяти не доверяет мне. Так, что, если вы желаете получить свои денежки, то вам следует пройти на квартиру графини, до которой пути – не более четверти часа.
-Тоже мне, нашёл дурака! – воскликнул Жером. – Я с тобой выйду, а ты заведёшь меня в темный переулок, где сидят в засаде твои дружки?
-Что вы, сударь, и в мыслях не было. Если вы не желаете, можете не идти. Скажите только, что мне передать графине?
-Пусть пришлёт требуемую сумму с каким-нибудь другим слугой, которому она доверяет. Мы подождём.
-Боюсь, что это невозможно, - вздохнул Доу. – Графиня могла бы доверить свои деньги только ирландцу, но он сидит в тюрьме. Сама же графиня, разумеется, не может, забыв дворянскую честь, лично носить деньги в трактир, где полно пьяных мужчин. Она выполнила свой христианский долг – предложила деньги. И если вы отказываетесь, её совесть чиста.
-Слушай, Жером, - сказал один из солдат. – Какого чёрта ты дрефишь? Мы же с тобой. Нас пятеро, и все мы хорошо вооружены. Мы пойдём с тобой. И тебе нечего бояться! Глупо отказываться от своих законных денег!
Остальные солдаты в один голос подтвердили свою готовность идти за деньгами. Так что у негодяя не оставалось другого выхода, кроме как согласиться.
-Ладно, - сказал он, поднимая левую руку в знак того, что он требует тишины. – Будь у меня здоровая рука, я и один бы не побоялся пойти хоть к чёрту на рога. Но поскольку я ранен, ладно уж, разрешу вам меня сопровождать.
После этих слов компания расплатилась за выпивку и всей гурьбой высыпала на улицу. Доу, не торопясь, повёл их к дому графини. Я подождала, пока они отойдут подальше, вышла, бегом обогнала их по другой улице и предупредила графиню, что Доу ведёт негодяя в сопровождении пяти вооружённых солдат.
Леди Гилфорд улыбнулась одной из своих загадочных улыбок.
-Спасибо, Бетти. А теперь проверь, не слежался ли порох на полке твоего пистолета и спрячься в спальной. Будь начеку, девочка. Всё-таки мы имеем дело с отъявленным подлецом. От него можно ждать любых гадостей.
Я вошла в спальную. Там было темно. А в передней комнате на столе ярко горели свечи. Дверь я оставила приоткрытой, благодаря чему я могла наблюдать за тем, что происходит в комнате, оставаясь незамеченной.
Вот с улицы донёсся нестройный шум голосов, и толпа жаждущих подвалила к нашему бунгало. Они ввалилась в комнату всей гурьбой и остановились, оценивая ситуацию. За спиной у графини стояли, положив руки на эфесы кортиков, Хоук, и Тони. Аякс точил топорик подобранным у дороги камнем. Если считать вместе с Доу, наших было четверо. Солдат было пятеро. Жерома можно было считать за половину бойца, ведь он был ранен в правую руку. Но у них было только два пистолета на шестерых, а у наших три ствола – два мушкета и пистолет.
-Как ваша рука? Не очень сильно болит? – участливо спросила графиня.
Негодяй с перебинтованной рукой выступил вперёд и сказал:
-Добрый вечер, ваша милость, я тронут вашей любезностью и благородством. Я, конечно же, готов дать вам шанс уладить дело миром, во избежание возможных неприятностей. Но сумму требуется удвоить.
Леди Гилфорд оглядела толпу и сказала:
-Хорошо. Но я бы хотела обсудить подробности с вами наедине. Не люблю, обсуждать денежные вопросы при посторонних.
-Тогда пусть и ваши люди покинут дом, - потребовал негодяй.
-Я согласна. Пусть все выйдут. Солдаты немного пошумели, но, в конце концов, решили, что если все выйдут за двери, то никакой опасности для Жерома от безоружной женщины ожидать не приходится, тем более, что они могут снова вбежать в дом по первому крику, или при первом выстреле.
Когда леди осталась с негодяем наедине, она отстегнула от пояса кошель и высыпала его содержимое на стол. О это было чарующее зрелище! Целая куча золота, мерцающая в трепетном свете свечей. Она отсчитала сорок фунтов золотом, складывая монетки кучками по десять фунтов.
Жером следил за её рукой, словно кот за мышью.
-Вот, - сказала она, - пододвигая горку монет Жерому, опешившему от вида таких сокровищ. – Пусть отныне между нами будет мир. Вы удовлетворены, сударь?
-Вполне! – прохрипел негодяй, торопливо рассовывая деньги по карманам.
Но на столе оставалась целая куча золота – шестьдесят фунтов! И он не мог оторвать от неё глаз. Графиня, перехватив его жадный взор, сказала:
-А что вы скажете, если я предложу вам ещё и эти шестьдесят фунтов?
У негодяя на некоторое время перехватило дыхание.
-Премного вам благодарен, сударыня!
-Но я вам больше ничего не должна. Вы ведь сами сказали, что вполне удовлетворены. Эти деньги вам придётся заработать. Хотели бы вы заработать шестьдесят фунтов за одну ночь?
У негодяя мутился разум. Руки его дрожали.
-Что я должен сделать? – прохрипел он.
-Устроить побег моему слуге.
-Побег? Ему? Он же чуть не убил меня!
-Но ведь вы уже простили его? Не так ли? Христос велел прощать обидчиков. Тем более, что он уже порядком наказан. Вы ведь благородны. Не правда ли?
-Но это очень опасно…
-Знаю. Но вы ведь не трус? Да и деньги не маленькие. Кроме того, вы пострадавший. Никто вас даже не заподозрит.
-Но, ваша милость, как я это сделаю?
-Откуда мне знать, как? Вы служите в форте. Вы знаете там все ходы-выходы. Вот вы и придумайте, как освободить моего слугу. А я заплачу вам за это шестьдесят фунтов.
-Но, сударыня, требуется некоторое время.
Леди Гилфорд задумчиво захватила со стола пригоршню золота. Она медленно разжала пальцы, и монеты со стуком посыпались в кучу, сверкая в пламени многочисленных свечей. Перстень при каждом движении пальцев то вспыхивал синим огнём, то угасал. Даже я была зачарована этим зрелищем.
-Времени нет. Завтра на рассвете его казнят, - сказала она, - или мы освободим его в эту ночь, или никогда!
И она снова захватила пригоршню золота.
Негодяй аж взмок, не в силах оторвать взгляд от сверкающих, пересыпающихся монет.
-Подумать только! – тихо произнесла графиня, - эти монеты могли бы ещё до рассвета стать вашими…
-Но, как я…
-А ты подумай! Не сможешь, золото останется у меня. Неужели ты так глуп, что упустишь свой звёздный час?
-Кажется, я знаю что делать! – сказал Жером, сглатывая слюну.
-Вот, и молодец! – вкрадчиво промурлыкала графиня. – Подумал и придумал. Мои условия просты. Я жду тебя здесь до полуночи. Не успеешь, пеняй на себя. Приведёшь ирландца, получишь деньги. Не приведёшь, не получишь. Ровно в полночь я уйду со своими людьми на фелюку. В два часа по полуночи, как только начнётся отлив, мы поднимем якорь, и прощай. Я не желаю смотреть, как будут вешать моего любимого слугу. Ты уж постарайся, второго шанса не будет.
-Я постараюсь, ваша милость, - подобострастно согнулся негодяй.
-Ну, всё. Ночь коротка. Иди, работай. У тебя осталось два часа. Бетти, проводи гостя.
Тут я вышла с пистолетом в одной руке и кортиком в другой. Он вздрогнул от неожиданности, но тут же сообразил, что стрелять я не буду без крайней необходимости. Ведь за дверью ждали его товарищи. И силы были равны.
-Ждите. Я приведу его! – сказал он и вышел.
-Браво, Бетти. Ты была великолепна! Он порядком перетрухнул, когда понял, что в тёмной комнате был спрятан ещё один вооружённый человек.
Мы подошли к входной двери и прислушались.
-Ну, что? Получил деньги? – обступили его солдаты.
-Только двадцать! – притворно вздохнул прохиндей, – не графиня, а кремень. Говорит: «Либо бери двадцать, либо проваливай!». Пришлось согласиться.
-Двадцать тоже неплохо! Зашумели его товарищи. Пошли, обмоем.
-Ой, ребята, выпейте без меня, а то рука что-то заболела и слабость такая. Пойду в казарму, прилягу. Вот, держите.
-Чего один-то? Не жмоться, Жером, гони два фунта. Десятина на пропой, это законно! Ведь за твоё же здоровье пить будем!
Нехотя, негодяй выдал ещё один лоурель, и радостная толпа товарищей повалила в сторону кабака.
Как только они скрылись за углом, на пороге появилась чёрная тень.
-Иди же, - сказала леди Гилфорд. – И не вздумай меня обмануть. За предательство кара будет ужасной.
Сообразив, что он остался один, с рукой на перевязи, с карманами, полными золота, а вокруг стоят пятеро вооружённых, недружелюбных людей, негодяй униженно поклонился и бегом затрусил в сторону крепости, позвякивая тяжёлыми карманами на бегу.
-Моя леди, - вскричала я, как только шаги его затихли вдали, - этому человеку нельзя верить! Он редкостный подлец и враль, каких свет не видывал! Слышали бы вы, что он рассказывал своим товарищам об утренней драке в трактире «Якорь»!
-Он утверждал, что защищал тебя от ирландца?
-Да… А вы откуда знаете? - в растерянности промямлила я. - Мистер Доу Вам рассказал? Но когда же он успел?
-Поживёшь с моё, милочка, научишься читать мысли. У него на лбу каинова печать. Но нам некогда. Быстро собери все монеты со стола, и уходим. Скоро здесь будут солдаты.
Я поспешно сложила оставшиеся шестьдесят фунтов обратно в мешочек. И наш отряд быстро двинулся в путь. Но леди Гилфорд повела нас не к морю, и не в город, а по той дороге, что вела к форту. На полпути, она облюбовала большую купу кустарника и велела нам укрыться за нею.
-Чего мы ждём? – шепотом спросила я.
-Нашего иудушку с солдатами. Он думает, что мы всё ещё находимся в бунгало. А мы уже в кустах.
-Вы думаете, он донесёт на нас?
-А ты и впрямь поверила, что он побежал спасать О’ Нила? – усмехнулась графиня.
-Но тогда зачем мы дали ему такую кучу денег?
-Для того, чтобы он поверил нам, будто мы будем его ждать. Обожаю притворяться дурочкой! Запомни, Бетти, умной прослыть приятно, а глупой полезно!
-Какой же всё-таки подлец этот Жером! И как его земля-то носит? Значит, онвзял такие деньжищи и не собирался освобождать О’ Нила?
-Сама посуди, деточка. Он никак не может освободить О’ Нила, даже если бы захотел. Ты ведь сама была в тюрьме и всё видела. Дверь толстая. Изнутри два стальных засова. Окна такие, что даже ребёнок не пролезет. Тюремщики своё дело знают. Прежде чем открыть дверь, смотрят в окошечко.
С другой стороны, стоит ему закинуться о взятке, тюремщики сразу на него донесут. На такие посты ставят только преданных людей. Ты видела, их глаза? Это фанатики. Я эту породу хорошо знаю. У этого Жерома просто нет никаких шансов на успех, и он это хорошо понимает. Вряд ли он хочет попасть на виселицу раньше О’ Нила.
-Но тогда почему он согласился?
-Он сообразил, что если донесёт на меня, губернатор его наградит. Тридцать серебряников тоже деньги. В хозяйстве всё сгодится. Потом, сговорившись с конвоем, который пойдёт нас арестовывать, он получит свою долю из наших денег. Пусть не шестьдесят фунтов, а только шесть. Но и шесть фунтов на дороге не валяются. Наконец, он догадывается, что эти шестьдесят фунтов у нас далеко не последние, следовательно, будет ещё много чем поживиться. Одно только кольцо на моём пальце стоит три тысячи экю. Если его незаметно стибрить, это огромные деньги. А чтобы я не пожаловалась губернатору, меня можно пристрелить при попытке к бегству.
-Боже, какая подлость! Но как он докажет губернатору, что мы пытались его подкупить?
-Очень просто. Покажет ему пару монет, из тех, что мы ему дали, и скажет, что это был подкуп.
-Тьфу, какая мразь! – воскликнула я.
-Тихо, девочка! Тихо! Не забывай, что мы сидим в засаде.
-Простите, моя леди. Я больше не буду шуметь. Но как вы, зная всё это, могли ему улыбаться?
-Я прошла неплохую школу лицемерия и окончила её с отличием .
Не прошло и получаса, как Хоук , всё это время слушавший землю, приложив к ней ухо, шепнул:
-Тихо, идёт группа людей.
Мы затаились. И правда, вскоре я различила топот подошв по дороге. Мимо нас прошло около десятка солдат с мушкетами и алебардами. Один из них был без оружия. И рука его висела на перевязи. Я сразу догадалась, что это был Жером.
Когда солдаты, тихо побрякивая оружием, прошли мимо нас, и шаги их затихли вдали, леди Гилфорд тихонько хихикнула:
-Что я тебе говорила? Всё идёт настолько точно по моему плану, что даже скучно становится.
-Молчите, госпожа, - взмолился Хоук, - а то чертей накличете, и всё пойдёт наперекосяк.
-Ладно, не буду, - отмахнулась графиня. – Теперь, слушай мою команду.
Тони, Доу, Аякс, вы будете первой группой. Доу – старший. Вы сидите здесь в кустах. Хоук и Бетти со мной спрячутся ближе к форту, вон за той грудой камней. Мы вторая группа. Старшая я.
По моим расчётам скоро этот плут пойдёт обратно в крепость. И на этот раз он будет один. Первая группа должна его пропустить мимо себя. Потом вторая группа неожиданно преградит ему путь. Пока он соображает, что делать, первая группа нападёт на него сзади и отрежет путь в город.
Главное – взять его живьём и сделать всё тихо, без шума и стрельбы.
Бетти и Хоук за мной!
Следуя приказу графини, мы перебрались за груду камней, которая располагалась ближе к форту, чем кустарник.
-Ваша милость, - прошептала я. - Откуда вы знаете, что Жером будет возвращаться?
-А ты подумай. Если бы ты была командиром этих солдат, как бы ты поступила? Вот, ты пришла в бунгало арестовывать графиню, а её и след простыл. Что бы ты сделала?
-Наверное, я бы вернулась в крепость и доложила бы губернатору, что графиня сбежала.
-Ага, и получила бы плетей! Ведь вполне возможно, что пока ты бегаешь туда-сюда, графиня садится на фелюку и поднимает якоря.
-Вы правы, моя леди. Тогда я бы постаралась как можно скорее захватить фелюку! Ведь даже если графини на борту нет, без судна она с острова не убежит!
-Умница, Бетти. А вдруг графиня наймёт другое судно за большие деньги?
-Значит, надо одного человека отправить к губернатору с донесением, что графини в доме не оказалось, я иду захватывать фелюку. Если графиня там, арестую её, если нет, устрою засаду. А уж губернатор пусть принимает меры, какие считает нужным. Например, закрыть порт, объявить награду за наши головы, прочесать лес!
-Правильно, Бетти! А кого бы ты послала с донесением?
-Наверное, самого бесполезного.
-А кто у них самый бесполезный?
-Конечно, Жером! Он ведь раненый! Какой от него толк в бою за наше судно? Он ведь пришёл не драться, а поживиться, под тем предлогом, что покажет солдатам дорогу к нашему бунгало!
-Вот, видишь, Бетти, какая ты умная, когда думаешь.
-Совсем наоборот, ваша милость, мне стыдно. Всё было так просто, а я не догадалась. Дура дурой!
-Не огорчайся, Бетти. Осознание своей глупости – признак ума. Только глупцы вечно пребывают в восторге от своей мудрости.
-Тихо, кто-то идёт! – прошептал Хоук.
Мы затихли. Вскоре на дороге показался торопливый путник. Правая рука его, вся забинтованная, висела на перевязи.
Когда ему осталось несколько шагов до нас, графиня молча вышла из-за камней. Жером едва не налетел на неё. Увидев прямо перед собой тёмный силуэт графини в развевающемся чёрном плаще, он остолбенел от ужаса. Бесшумно подкравшийся сзади Аякс, ловко заломил ему за спину здоровую руку. От боли негодяй упал на колени. Вся наша команда обступила мерзавца плотным кольцом.
-Ну, и где мой слуга? – спросила его графиня.
-Ваша милость, я не смог! Тюрьма слишком хорошо охраняется. Я пытался подкупить тюремщика. Но тюремщик обманул меня. Он взял деньги и донёс губернатору. Мне приказали показать ваш дом. Я вынужден был так поступить. Ведь я раненый, сопротивляться я не мог. Пощадите меня. Ведь я пострадал, стараясь вам услужить.
-Так ты говоришь, тюремщик взял деньги и обманул?
-Да, ваша милость!
-Обыскать его!
Мигом негодяю вывернули карманы. Там оказалось тридцать восемь английских фунтов , один испанский пистоль, два французских экю и ещё немного мелочи. Так сколько же ты ему дал?
-Десять фунтов! – прошептал Жером, трясясь от страха.
-Странно. Все мои фунты на месте, кроме тех двух, которые ты отдал своим дружкам на выпивку!
-Нет, ваша милость! Я отдал другие деньги! Часть этих фунтов – мои сбережения.
-И давно вам выдают жалование в английских фунтах?
-Я эти фунты выиграл в карты у одного англичанина!
-Бетти, открой потайной фонарь. Так и есть. Все тридцать восемь монет помечены царапиной. Долго ты ещё будешь отпираться, слизняк? Ты предал меня! Ты обещал привести О’ Нила, а привёл солдат! Хоук, выстругайте острый колышек, примерно в один фут длиной. Забьём его мерзавцу в задний проход и пусть помучается перед смертью два-три денька от адской боли.
-Ваша милость, пощадите!
-С какой стати? Ведь ты меня не пощадил!
-Такой подойдёт? - спросил Хоук, срубая ветку кустарника.
-Нет, найди в два раза толще, и чтоб мелких сучков по бокам побольше было.
-Ваша милость, - зарыдал негодяй, - я сознаю, что я подлец и мерзавец, но умоляю, дайте мне шанс! Во имя всего святого!
Жером попытался дотянуться губами до края платья графини. Но Аякс крепко держал его.
-Умоляю, я буду вечно вам служить! Я вам пригожусь!
-Вот, толще этого мне тут не найти, - сказал Хоук, показывая довольно толстую палку. – прикажете заострить?
-Заостряй!
-Ваша милость! Умоляю! Во имя Христа!
-Не хнычь, мерзавец. Побудь хоть пять минут мужчиной.
-Тони, ты бы поискал пока камень потяжелее, чтобы было чем забивать, а я пока выстругаю остриё, будничным тоном сказал Хоук.
-Слушаюсь, ответил Тони и побежал к куче камней.
-Сударыня, я виноват! Но поверьте мне в последний раз!
-Поверить тебе, бессовестный лжец?
-Богом заклинаю!
-Ну, ладно. В конце концов, прикончить тебя я всегда успею, - задумчиво протянула леди Гилфорд. Ты обещал устроить побег О’ Нилу, и ты сделаешь это.
-Я бы рад, но как?
-Теперь уже я сама придумаю! Будешь выполнять всё, что я прикажу. Понял?
-Понял, ваша милость, я весь у ваших ног!
-И помни, жизнь моего слуги, это единственная причина, по которой ты всё ещё жив. Но теперь тебе веры уже нет. Я буду держать тебя на коротком поводке, собака.
-Спасибо, ваша милость, век не забуду вашей доброты!
-Ну, вот, всё готово, сказал Хоук, пробуя пальцем, остриё колышка. Не угодно ли вам отвернуться сударыня? Сейчас мы будем снимать с него штаны.
-Госпожа! - в ужасе завопил Жером! - Скажите ему, что вы помиловали меня!
-Не ори ты так! А то передумаю! Хоук, свяжите его! Но колышек пока не выбрасывайте, вдруг ещё пригодится?
Хоук связал негодяя весьма необычным способом. Он обвязал верёвку вокруг его левого запястья, заломил эту руку за спину, захлестнул верёвкой шею и второй конец снова привязал к запястью. Таким образом, левая рука предателя оказалась заломленной к лопаткам, и при малейшей попытке опустить руку, он сам стягивал себе горло. Что же касается правой руки, то она и так висела на перевязи.
- Аякс, ты отвечаешь за пленника. Следи, чтобы он не убежал. Если он попытается закричать, придуши, если поймёшь, что нет времени на нормальную казнь, разруби ему голову, - сказала леди Гилфорд.
Аякс правой рукой вынул из-за пояса свой острый, как бритва топорик, а левой схватил Жерома за верёвку, соединявшую руку с шеей, так, что у негодяя не было ни малейшей возможности сопротивляться. Малейший рывок за эту верёвку больно выкручивал ему руку и душил одновременно.
Леди лично повязала вокруг его шеи мой шейный платок, чтобы верёвка, обмотанная вокруг шеи, стала не видна.
-Какой нынче пароль на вход в крепость? – спросила она.
-Слава царя Давида, - заикаясь, ответил пленник.
-А отзыв?
-Мудрость Соломона.
-Умница, Жером! Когда мы подойдём к воротам форта, ты назовёшь пароль и скажешь, что привёл арестованную. А дальше наше дело. Только не делай глупостей. Аякс обожает свежевать туши. Веришь ли? Одним движением выпускает на землю все кишки.
Аякс сделал зверское лицо и пощекотал пленника топором.
Мы подошли к воротам форта. Впереди шла леди Гилфорд. Руки она держала за спиной, будто они были связаны.
Следом за ней шли Доу и Хоук, с мушкетами наперевес. Время от времени они подталкивали «пленницу» прикладами.
Далее, Аякс вёл Жерома на коротком поводке. Со стороны казалось, что он заботливо поддерживает раненого товарища, чтобы тот не упал.
Следом шли я и Тони.
Перед воротами мы остановились. Аякс выступил вперёд и ткнул Жерома мордой в маленькое зарешеченное окошечко в створке ворот, постучав в ворота обухом своего топорика.
Окошечко открылось, оттуда ударил свет фонаря. Аякс держался за спиной Жерома так, что был для часового невидим. Часовой мог видеть только лицо Жерома и в отдалении «пленницу», окружённую конвойными.
-Пароль? - лениво спросил часовой. Он узнал Жерома, но порядок есть порядок.
-Слава царя Давида, - дрожащим голосом пропищал негодяй.
-Мудрость Соломона. Ты что дрожишь, Жером?
-Знобит, - нашёлся предатель, - наверное, от раны.
-А привёл арестованную! А где капрал?
-Он мне не докладывал. Наверное, пошёл захватывать её судно.
-Ладно, веди её в чистилище.
Заскрипел отодвигаемый засов, ворота открылись. Хоук довольно грубо втолкнул графиню в ворота. Проскочив мимо стражников, она обернулась и гневно воскликнула:
-Поосторожнее ты, мужлан! Эта грубость тебе ещё дорого обойдётся.
Этим она умело отвлекла внимание часовых. Они даже не успели разглядеть лиц вошедших. Мгновение, и два удара прикладами свалили обоих часовых с ног.
По заранее продуманному плану, мы с Тони подобрали мушкеты часовых и заняли место у ворот. В это время Доу и Хоук выволокли бесчувственные тела стражников за ворота и связали их по рукам и ногам. Во рты вставили кляпы. Их шпаги бросили вниз по склону холма. Вся операция заняла несколько мгновений.
-Доу и Тони оставайтесь у ворот, - скомандовала графиня. Бетти и Хоук конвоируйте меня. Аякс следи за пленником.
Всё было исполнено беспрекословно. Доу и Тони вытянулись по обеим сторонам от ворот, изображая часовых. А мы с Хоуком отконвоировали «пленницу» до тюрьмы.
У дверей тюрьмы всё повторилось, Аякс постучал в дверь и спрятался за спину Жерома. Жером сказал часовым, что привели арестованную. Дверь открылась. Аякс оттащил пленника в сторону. Первой вошла леди Гилфорд, за ней Хоук. Проходя мимо тюремщика, он впечатал ему в нос свой тяжелый кулак. Этого бедняге хватило, чтобы удариться головой о стену и упасть без чувств. Следом вошёл Аякс с пленником. Я вошла последней и закрыла за собой дверь на засов. В караульном помещении нас встретил старший тюремщик.
-А, графиня! Рад видеть вашу милость, - весело воскликнул он. – Вы к нам надолго, или насовсем?
-Веселишься, шакал? – гордо вскинула голову графиня. – Знай, у меня большие связи. За меня есть кому заступиться! Я бывшая фрейлина высочайшего двора!
Это вызвало у тюремщика новый приступ смеха.
Не угодно ли даме сменить наряд, на более подходящий для такого торжественного момента? Я выдам вам мешок из под муки. Его проели крысы и для муки он теперь не годится. Но вам, миледи, он будет в самый раз. Прогрызёте в нём дырки для головы и рук. Его и будете носить вместо платья. А ваш бархат и кружевные панталончики я отдам первой попавшейся шлюхе за ночь любви. А потом…
О дальнейших его планах мы так и не узнали, ибо могучий кулак Хоука отбросил грубияна к стене.
-Бетти, отопри камеру, - приказала графиня. Я сняла со стенного крюка связку ключей, выбрала нужный ключ и отперла замок.
-Кто там? – раздался голос О’ Нила. – Дайте хоть выспаться перед казнью.
Он щурился от яркого света фонаря. Ведь в его каменном мешке стояла вечная тьма.
-Казнь отменяется, - сказала графиня, входя в камеру.
Крысы, потревоженные светом, недовольно разбежались по углам.
-Леди Гилфорд? – изумлённо воскликнул ирландец.
-Собственной персоной! – улыбнулась графиня. – Бетти, отопри замок на цепи.
О’ Нила вывели в караульное помещение. На его место Хоук приволок за ноги тела обоих тюремщиков. Младший, тот, что открывал нам дверь, уже очнулся и слабо застонал. Старший лежал тихо. Последним в камеру втолкнули Жерома.
-Ваша милость, - взмолился он.- Меня-то за что? Я же выполнил своё обещание. Губернатор теперь повесит меня. Мне нельзя здесь оставаться. Возьмите меня с собой!
-А не надо было меня предавать. Я очень мстительна и жестока. Если из твоего лживого рта вырвется ещё хоть одно слово, разговор продолжим в пыточной! Ладно, - сказала она, смягчившись,- заприте его в другой камере и верёвку с шеи снимите.
Заперев наших пленников в камерах, мы обступили О’ Нила. Каждый рад был пожать ему руку. Растроганный ирландец заплакал. Это был единственный раз, когда я видела его в слезах.
-Моя леди, я ваш должник на всю жизнь! - воскликнул он, падая перед графиней на колени и прижимая к губам её руку.
-Ты ещё мои двадцать фунтов не отработал! – улыбнулась леди Гилфорд. – Даже думать забудь улизнуть от меня раньше срока!
-Сударыня, я готов служить вам всю жизнь!
-Однако нам не стоит здесь слишком долго задерживаться, - заметила графиня.- Возьмите оружие тюремщиков и пойдём домой.
О’ Нил подошёл к скамье, на которой лежало оружие его мучителей – два кортика и два пистолета. В условиях тесных камер и коридоров короткие кортики и пистолеты были удобнее, чем длинные мушкеты и шпаги. О’ Нил подвесил к поясу один из кортиков и заткнул за пояс пистолеты.
-Я готов, моя госпожа, - радостно сказал он.
Леди Гилфорд открыла окошечко во входной двери и внимательно осмотрела двор форта. Не найдя ничего подозрительного, она распахнула дверь тюрьмы и сказала:
-Порядок прежний. Я пленница, вы четверо – мои конвоиры. Идём к воротам. Если кто-то чего-то спросит, пусть отвечает О’ Нил. Он знает французский. Бетти лучше молчи. У тебя чудовищный акцент и голос женский. Если я скажу: «О Боже, сколько это будет продолжаться», - сразу бросайтесь на врага. Пусть это будет тайным сигналом к атаке. Всё поняли? Ну, с Богом.
Мы двинулись в путь. Моё сердце скакало от радости. Невероятно, но нам удалось освободить О’ Нила, и все мы целы и невредимы. Осталось только пересечь двор, выйти за ворота и скорее на борт нашей милой фелюки. Мы снова распустим паруса, и вольный ветер наполнит их!
Вдруг, со стороны ворот раздался выстрел, потом, какой-то шум, крики. Душа моя ушла в пятки.
-Кру-гом, - скомандовала леди Гилфорд. – Обратно в тюрьму шагом марш.
Мы все по старой привычке исполнили её приказания. Хотя меня всю дорогу мучила мысль: «Доу и Тони в беде! А мы, вместо того, чтобы поспешить к ним на помощь, позорно бежим с поля боя… Ещё не выручили одного товарища и уже потеряли двоих! Как бы нам всем здесь не остаться!».