- Прости, расстанемся здесь, я ухожу, как странник. Медицина бессильна, я обречен…
- Но я хочу быть рядом с тобой до последней минуты.
- Нет, я не хочу, чтобы ты видела меня беспомощным, страдающим. Ты молода, красива, устроишь свою жизнь. Эта кара мне послана потому, что я ветхий человек, стремился к одиночеству, иноческой доле, но поднять ее не смог, ушел из монастыря. Ведь молясь перед иконой Божьей Матери, я видел твои глаза, ты затмевала Ее образ, а это раздирание, раздвоение - преступно. Я должен выпить свою чашу горечи.
- Неизвестно, чья чаша горше: твоя с болезнью или моя без тебя среди таких же страждущих.
Вдруг на них хлынул дождь. Он раскрыл над ней зонт.
- Это не дождь, а слезы моего сердца. Ты поправишься, я дарю тебе святую каплю любви моего сердца, - сказала она, поймав с зонта дождевую струйку, повернула его левую руку ладонью вверх, и с ее мизинца ему на ладонь упала светлая, прозрачная, хрустальная капелька.
Он заглянул в ее серо-зеленые глаза, полные нежности, и теплый огонь с ладони дошел до самого сердца и охватил его.
А она смотрела в его чистые бирюзовые глаза и вдруг увидела в них прибывающее море жизни и сил.
Он вынул из нагрудного кармана голубую книжечку и протянул ей.
- Это мои стихи, если бы не ты, я никогда не написал бы ни строчки, больше я не буду писать их. Прощай!
Он резко повернулся и ушел, не оглядываясь, потому что знал, что если обернется, не сможет уйти от нее никогда.
А она стояла до тех пор, пока он не скрылся из виду, повторяя: «Господи Боже, с ним будь!» Потом открыла самую последнюю страницу его книжечки и прочитала строки:
Расставанье - не страданье,
А просто воспитанье чувств.
Для любви – час испытанья –
Пороков испытать искус.
Не трагедия – разлука,
Любовь соединила нас.
Претерпев адские муки,
Восстану, твой услышав глас!
Как паломник, он ходил от одного храма к другому: скудная еда, ночевки под открытым небом, холодная ключевая вода, цветенье трав, горечь полыни, пение птиц, благодатные струи дождя; ветер сушил ветхую одежду. Он не думал о болезни, а был благодарен небу за каждую подаренную минуту жизни. Хлеб, вода и молитва всегда были у него.
Иногда ему снились весы, чаши которых были отклонены влево или вправо, и ее серо-зеленые глаза. Тогда он поспешно вскакивал и долго-долго молил Небеса, чтобы в мире наступило равновесие и гармония.
А она работала в онкодиспансере, все свое время посвящая страждущим, оставив себе лишь три праздника в году: Рождество, Пасху и его день рождения.
Она расстилала на полу карту России и думала: «Где он сейчас?» Чутье ли, интуиция или притяжение сердца, но она всегда точно видела, в каком месте он находится.
Решив проверить, так ли это, «увидев» его путь к храму, хорошо известному в России, она поехала туда. Они разминулись на 10 минут.
Когда она вошла в храм, где он только что был, ярко горели свечи, поставленные его рукой перед образом Божьей Матери, а воздух дышал им. Аромат кедра и сосен были здесь, она ощущала флюиды его жизни, что он жив, здоров. Она зажгла свои свечи от огней его свечей и поставила рядом. Слезы радости дождем хлынули из ее глаз, падая крупными каплями на пол храма.
«Сколько же любви, верной и преданной, в этой хрупкой женщине», - удивлялся настоятель храма. Он видел в жизни много разных слез, но такой нежный, чистый, струящийся ручей радости за здоровье ближнего в благодарность Господу видел впервые.
- Кто он вам? – спросил настоятель храма.
- Он тот, ради которого я живу, - ответила она.
А он шел в тайгу. В охотничий домик, где было одно окно, печь-мазанка, рядом - небольшой огород. Природа давала ему грибы, ягоды, орехи, рядом был родник. В двух часах ходьбы от него был скит, в котором жил старец Никанор.
Однажды, в январскую оттепель, он решил навестить старца. Взял лыжи, хотел поехать по ручью. Но оттепель сделала свое дело: ручей журчал, лед проваливался под ним. И он решил ехать через лес, так и дорога короче.
Снег был рыхлый, мягкий, идти было трудно. Вдруг снег повалил хлопьями, в двух шагах ничего не было видно. А он шел и шел, не узнавая мест, понимая, что заблудился, зная одно, - останавливаться нельзя. Надо идти, но куда? Крутые горки, большие деревья, засыпанные снегом. Он прожил в этих местах уже 10 лет, все кругом было им исхожено, и так нелепо пропасть: спичек и топора нет, одет легко.
Наступила ночь. Он шел в кромешной темноте, не зная, сколько времени и куда, но надо было идти, остановка - смерть. Вдруг он зацепился за корень, сломал лыжу и упал в мягкий и пушистый сугроб под сосной. Вставать не хотелось. Как теперь идти с одной лыжей и куда? Предательский сон и усталость смежали веки. Он закрыл глаза.
И вдруг в полудреме услышал плач. Плакала женщина, причитая: «Ваня, Ванечка, Иван-чай! Цветок мой лазоревый, вставай, иди за мной!» - так называла его только она. Жгучая капля упала ему на руку. Он вскочил, как ошпаренный, увидев в темноте светлую полоску неба и силуэт женщины, которая скользила впереди. Бросился туда, где небо было светлее. Обломанная лыжа цеплялась за ветки, но он шел туда, где небо было светлее, и сколько времени ехал, не знал. Силы не покидали его, а, наоборот, он разогрелся, пытаясь добежать до света. Остановился у сосны, где был скит старца, взмахнул рукой, калитка скрипнула.
У старца горели свечи. Его окно светилось. Он вошел, поздоровался.
- Что среди ночи-то? – спросил старец.
- А где твоя гостья? – поинтересовался в ответ.
- Какая гостья? Ты же знаешь, я 40 лет здесь живу один. Две недели назад у меня были охотники, передали тебе посылку, вот, возьми!
Он взял в руки сверток и сразу узнал ее крупные красивые буквы, бережно развернул, там были вязаные варежки, носки, шапка и льняная рубаха, по краям которой капельками было вышито: «Любовь спасет мир».
Он рассказал старцу, как заблудился. Вспомнил, что она очень хорошо ходила на лыжах, а сосна была ее любимым деревом, ведь хвоинки росли и умирали вместе, попарно.
-«Любовь и смерть – всегда вдвоем», - так говорила ему она.
- Любовь – самое великолепное из чувств, на земле ею сотворено немало чудес. Капля этой любви спасла тебя. Любовь – награда, она дается Богом не каждому, видно, ты заслужил ее. Обычно люди отрабатывают на земле любовь – долг; и только тогда получают награду, да и то не все. Поразмысли: болезнь твоя ушла, ты здоров. Может быть, медицина ошиблась, а, может, капля святой любви женщины восстановила гармонию твоего тела. Ты можешь еще много пользы принести, служа людям на земле, - сказал старец, провожая его утром.
А он шел в свой домик, глядел на зеленеющие верхушки сосен, которые напоминали цвет ее глаз. Светило солнце, легкие снежинки порхали и искрились в его лучах, касались его щек, губ, лба, а в сердце, как музыка, звучали стихи:
Ты – Альфа, я буду – Омега,
В унисон сердца бьются, звеня.
Пусть снежинки
пушистого снега
Расцелуют тебя за меня.
Сегодня был его день рождения, и она не забыла о нем. Ему показалось, что и сейчас она незримо идет рядом с ним.