Глава II. НАЧАЛО ИСТОРИИ ПРИНЦЕССЫ ТРАУБЕН
- О, это длинная история, - задумчиво произнесла дама. – Но рассказать её – моя обязанность. Как вы уже слышали, я королева этого города и, поверьте мне, всемогущая. Так, во всяком случае, мне казалось до поры, до времени.
Это случилось несколько веков назад, и хотя у меня хорошая память, не припомню, с чего всё началось. Ах да, на протяжении многих десятков лет я видела, как женщины этого города рожают и воспитывают детей: совершенные и прелестные создания появляются на свет и вырастают в полных сил молодых людей. Счастье материнства было доступно земной женщине, а мне нет. «Я тоже хотела бы растить ребенка, - думала я, - смеяться над его шалостями, удивляться его молодому пытливому уму, радоваться его красоте. Я бы заботилась о нём ничуть не хуже любой франконки. И я решила, что буду иметь ребёнка. В начале жаркого влажного лета я нашла на винограднике юную лозу и превратила её в маленькую очаровательную девочку. Так появилась на свет Принцесса Траубен. Она была восхитительным ребенком, шаловливым, непослушным, озорным, но её проказы не вызывали у меня желания наказать, потому что в них не было злобы и упрямства. Поскольку я создала её из земного материала, она могла появляться среди людей, но могла свободно находиться и у меня в царстве духов. Ей было доступно всё: она бегала наперегонки с косулями в лесу, её детский, жизнерадостный смех звучал в башнях крепости, она забиралась в небо выше королевского сокола и парила там над землёй, но больше всего любила играть в виноградниках. Она была так ласкова и мила, что совсем походила на обычное человеческое дитя, и я чувствовала себя самой счастливой матерью на свете.Но Принцесса, как и виноградная лоза, как и обычная девочка, потихоньку росла и превратилась в очаровательную молодую даму. Правда, в отличие от земной девушки ей на это понадобилось сто лет. Мне казалось, впрочем, что ничего не изменилось в её образе жизни, она была так же по-детски шаловлива и мила, но всё же я стала замечать, что Принцесса Траубен становится несколько задумчивой, а иногда откровенно грустит. Я испугалась, что та же потребность в земной жизни, что когда-то заставила меня создать свою дочь, будет мучить и её, та же тоска, что когда-то изводила меня, может не давать Принцессе покоя. Мои министры уверяли, что я напрасно волнуюсь, Траубен всё же не какая-нибудь земная девушка и не будет страдать от всяких глупостей, именуемых на земле нежными чувствами. Но, как всякие министры, они были слишком самоуверенными, а, значит, легко могли ошибиться. Так оно и случилось.
Глава III. БАЛ В ДОМЕ «ГРАФЕНЕКАРТ»
Однажды, это было, кажется, в четырнадцатом веке, если не ошибаюсь, в 1397 году, в город приехал король Венцель Ленивый. И ему устроили поистине королевский приём. Все надеялись, что король даст Вюрцбургу статус вольного города. А тогда в моду вошли певческие и поэтические состязания мейстерзингеров – искусных певцов и поэтов, представляющих различные цеховые сообщества городских ремесленников. Их с удовольствием слушали даже знатные горожане. Это потом появилась нюрнбергская школа, которую возглавил знаменитый поэт Ганс Сакс, но в то время он ещё не родился на земле. По случаю приезда короля в большом доме «Графенекарт» собралось много знатных вельмож. Все они пришли поглазеть на монаршую особу, а также послушать мейстерзингеров, среди которых были известные мастера, а также несколько новых поэтов, прибывших из Праги по этому случаю. Мейстерзингерам предстояло выступить в поэтическом состязании, и каждый из них не сомневался в своей победе.
Принцесса Траубен, во что бы то ни стало, захотела побывать на знатном приёме и послушать мейстерзингеров. Я пыталась её отговорить, предчувствуя что-то неладное, но Принцесса и слушать ничего не хотела. Она надела лучшее своё платье и в роскошной карете отправилась в «Графенэкарт». Да, я забыла сказать, чтобы моя принцесса из духа могла превратиться ненадолго в земную девушку, ей достаточно было открыть небольшую, зелёную, инкрустированную золотом шкатулку, которую она всегда носила при себе, и достать из неё налитую соком зелёную виноградину. Проглотив её, она получала возможность пробыть на земле во плоти и крови шесть земных часов. У неё было право съесть не более трёх виноградин подряд. Но она почти всегда ограничивалась одной. Люди со своими
вечными проблемами, войнами, тяжёлым трудом бывали ей скучны, а в царстве духов было весело, оно было полно всевозможных чудес и приятных сюрпризов.
«Принцесса Траубен», - торжественно объявил церемониймейстер, и моя дочь переступила порог Венцельского зала. Вельможи были поражены её красотой, но она занимала их недолго, поскольку они были обременены своими политическими целями. Мне не хочется долго рассказывать о короле
Венцеле Ленивом, поскольку он обманул моих горожан. Сначала после обильной трапезы и льстивых речей подданных подписал указ о том, что Вюрцбург отныне становится вольным городом. Но, когда оказался за пределами города, отменил его.
Вернемся лучше к приезжим пражским мейстерзингерам. Их было трое, и один из них, худощавый светловолосый юноша, не сводил горящего взора с Траубен. Когда очередь дошла до него, он вместо того, чтобы согласно канонам пропеть стихи на религиозную тему неожиданно завёл песнь о принцессе. Он подыгрывал себе на арфе, как странствующий миннезингер, и пел:
Посмотрите на эту чудесную девушку,
Она пришла к нам из другого мира.
На ней корона из звезд и цветов,
Её маленькие ушки украшают
Серебряные колокольчики,
В её темных шёлковых волосах
Запутались жемчуга,
Лёгкая ткань её платья окутывает
Стройный грациозный стан.
В её огромных зеленых глазах -
Грусть и загадка.
Её уста соперничают с рубинами,
Но она кривит их в насмешке.
Кто эта девушка? Почему она здесь?
Будь она не госпожой, а служанкой,
Я бы всё равно думал о ней, как о королеве.
Неожиданный экспромт заставил всех обратить внимание на Принцессу Траубен и юношу. Девушка смотрела на певца, как завороженная. И вдруг раздался громкий наглый женский смех. Дама в необычном для того времени черном одеянии от души хохотала. Она была очень красива, эта дама, но красота её пугала. Узкое чёрное длинное платье с шлейфом и многослойная чёрная пелерина делали её похожей на страшную птицу из дурного сна, а густые черные волосы образовывали высокую и пышную прическу, в которую искусным образом была вставлена диадема из кроваво-красных неизвестных камней, в руках она держала сложенный черный веер.
- Ну что за наивность, - отсмеявшись, сказала она, - эти дети
решили, что никого кроме них здесь больше не существует. Что им белый свет, что им король, что им я, наконец? Я – Герцогиня Трюммер! Что вы смотрите на меня так удивленно, ваше величество. Не ищите моё имя среди королевской знати, я прибыла из краёв весьма далёких и загадочных для вас, но поверьте, я имею огромное влияние на этот город. Вы можете поставить свою королевскую подпись под указом, который от вас все ожидают, а можете передумать, но поверьте, Вюрцбург переживёт ваш отказ. Но, если разгневаюсь я, город превратится в руины, всё разрушится, а жители погибнут. Поэтому – это еще вопрос, кто из нас правитель. Меня также называют Чёрной Дамой, подчёркивая, что я черню души и сердца людей, но это – глупости, я могу быть доброй и любезной. Я люблю всё прекрасное, которое даже не подозревает, что по моему решению может довольно легко превратиться в тлен. Но есть нечто такое, чего я не могу разрушить, что будет существовать вечно, невзирая на моё противодействие. Это — поэзия, музыка, высокий слог, перед которыми я бессильна, но это вовсе не гневит меня. Я умею также наслаждаться искусством, как и иные тонкие ценители. И мне понравилась ваша песнь, молодой человек, - обратилась она к мейстерзингеру, – не сочините ли мне что-нибудь подобное. Я так устала от лести придворных, а мне кажется, что я заслуживаю нечто большее. Ах, да, я забыла, что вы – мейстерзингер, и поёте, в основном, праведные песни. Но изменили же вы своей манере, увидев принцессу Траубен. Я слушаю вас и не сомневаюсь, что ваше сочинение будет не менее страстным, чем предыдущее, - сказала она, садясь в роскошное кресло.
Придворные было возмутились такой наглости, но юноша снова взял в руки арфу и, пристально глядя в лицо Черной Дамы, запел иную песнь. Его голос, который до этого был полон нежности, стал почти грубым, лирическое обаяние его стихов исчезло, зато появились ирония и язвительность – герцогиня Трюммер вызывала в нём страх и, вместе с тем, необходимость противостояния. Он пел:
Чёрная Дама, как чёрная стрела,
Выпущенная из огненного лука,
Стремится поразить сердце,
Наполнить его страшным ядом,
Но не достигает цели.
Она пытается разрушить мир,
Но будет разрушена сама.
Её имя – герцогиня Трюммер.
За холодной красотой её лица
Скрыто внутреннее уродство.
Как только она перестанет
Притворяться – все увидят
Насколько она безобразна.
Она пытается посеять страх,
Но сама боится простых и добрых
Человеческих чувств: они могут
Оказаться сильнее её.
Этой даме скучно здесь,
Её стихия – войны и разрушения.
Ей нет места там, где царит красота,
Где властвует любовь.
Не лучше ли ей удалиться
В царство тьмы, откуда она пришла.
На последних словах юноши Герцогиня Трюммер вскочила с кресла. Её лицо стало мертвенно бледным, глаза были полны ненависти, но уже через секунду она заговорила спокойно:
- Мне нравится смелость этого молодого человека, но я не признаю дерзких. Вы получите мою благодарность, юноша, ту, которую заслужили, но не сейчас. А пока мне действительно лучше удалиться. На прощанье я скажу вам, сладкоголосый певец, вы необычайно проницательны, но наивны до смешного.
Она опять принялась громко хохотать. Потом раскрыла огромный чёрный веер, расписанный какими-то странными знаками, покрутила им в руках, и вдруг её лицо стало покрываться глубокими морщинами. Через минуту она выглядела совершенной старой, ещё через одну сквозь её тонкую, почти прозрачную кожу стал просвечивать скелет, потом и он рассыпался, одежда её превратилась в тлен, Чёрная Дама исчезла. Пораженный король и его вельможи не могли вымолвить ни слова от ужаса и тут же… обо всём забыли, вновь король стал главным на этом приёме, а о страшной Герцогине никто и не вспоминал.
Глава IV. ПОМОЩЬ ЧЁРНОЙ ДАМЫ
Тем временем отважный мейстерзингер взял за руку Принцессу Траубен и повёл прочь из роскошного зала, а потом они незаметно выскользнули из большого дома „Графенэкарт“, сели в карету Принцессы и уехали. День был прекрасный и солнечный, они остановились у виноградников и тут только обнаружили, что всё ещё держатся за руки. Они засмеялись и поглядели друг другу в глаза.
- Я всегда думала, что поэты не ходят по земле, как простые люди, а летают по небу, - сказала, улыбнувшись, Принцесса Траубен. – А ты – такой земной и обычный, но когда ты поёшь, мне кажется, я сама, как птица, поднимаюсь ввысь. Назови мне своё имя.
- Меня зовут Эдвард-гончар. Я умею делать очень симпатичные горшочки для каши, а также вазы и разную кухонную утварь. Когда крутится гончарный круг или когда я наношу на посуду узоры, я обычно сочиняю стихи, потом они складываются в песни. Я путешествую по свету, чтобы потом вернуться в Прагу и быть настоящим мастером, чтобы испытать себя и найти свою любовь, если Бог поможет мне в этом. Я тоже думал, что принцессы бывают иными, какими они могут быть, если придворные каждый день наперебой восхваляют их, - разве что скучными и высокомерными. Но вы, Ваше Высочество…
- Называй меня просто Траубен, как обычную девушку. Пойдём, погуляем вместе по виноградникам, я так люблю эти места. Я расскажу тебе о себе, и ты поймешь, что меня вовсе никто не превозносит. Мама запретила это делать всем придворным, потому что, как и ты, считает, что лесть дурно влияет на характер. Я, конечно, не знаю, насколько испортится мой характер после того, что я сегодня услышала о себе, но мне так это понравилось! Ты как будто знал меня с детства, знал, от чего я грущу, над чем
смеюсь. Всё это удивительно! Сегодня такой прекрасный день, озарённый солнцем, сегодня я встретила тебя, и никакая Чёрная Дама не может мне помешать чувствовать себя счастливой. Бедная моя девочка заблуждалась. Оскорблённая Герцогиня Трюммер уже готовила свою страшную месть.
Настало время, Михаэль, рассказать вам, кто же на самом деле была Чёрная Дама. Герцогиня – моя младшая сестра, но и мой антипод. Я родилась более тринадцати веков назад, когда произошло освящение первой кирхи, построенной на горе Мариенберг. Души жителей города наполнились светом, и я появилась. Торговля преображала город. Вот уже Вюрцбург чеканит собственную монету, построен мост через Майн. Я хорошею вместе со своим городом. Мои ремесленники – трудолюбивы, мои солдаты отважны, мои торговцы – предприимчивы, мои зодчие – талантливы, мои богачи заботятся о благе города. На горе Мариенберг строят неприступную крепость. Я чувствую себя молодой и прекрасной, полной сил. Но однажды, безумие овладевает моими гражданами, и они покрывают себя позором. Всё началось в ХII веке с того, что к берегу Майна прибило труп молодого мужчины. На теле несчастного были следы побоев. «Кто мог это сделать?» - заволновались горожане. Бывшие в это время в городе крестоносцы указали на евреев. «Ну, конечно, же, евреи, - закричала одна женщина, - если они могут пить кровь младенцев, почему бы им ни убить достойного бюргера. Эти евреи на всё способны, нужно гнать их из нашего города. Они позволяют себе торговать, где хотят. Не дают развернуть торговлю нашим горожанам. Они дают деньги под проценты. Сколько же мы будем терпеть этих иноверцев!». Слово за слово, её поддержали другие бюргеры, и вот уже обезумевшая толпа громит жилища евреев, убивает их женщин и детей, сносит их торговые лавки. Мои
рассудительные, добрые, трудолюбивые горожане кричат: „Во всём виноваты евреи!“, и душа их чернеет, разум мутится, а сердца обжигает ненависть. И в этой кровавой бойне рождается Герцогиня Трюммер, она ликует, она подзадоривает крестоносцев и бюргеров, ей нравится их разрушительная сила. „Убивайте их!“- кричит она, превращая людей в монстров. Когда мои горожане опомнились, стыд и раскаяние обуяли их души. Но они уже стали гонителями и убийцами ни в чём неповинных людей и породили Чёрную Даму. Пройдут десятилетия, и еврейский погром вновь повторится, на этот раз евреев будут обвинять в том, что они подкупили служку католической церкви, принуждая этим похитить для них просвирки. После этого, якобы они портили просвирки, чертя на них какие-то магические знаки. В эту абсолютную чушь поверили мои бюргеры, и для Герцогини наступили часы ликования. Люди зверски расправлялись с евреями, забыв о всяком христианском милосердии. Всё это случилось в средние века. Герцогиня Трюммер потом ещё не раз появлялась в нашем городе, в пору крестьянского бунта, вторжения шведов и во все остальные времена, когда рушились здания, или разрушались ненавистью души моих подданных. Словом, Герцогиня – мой антипод, мой враг, моя чёрная сторона, но она, как и я происходит из мира духов. Только у неё – своё царство, а у меня своё. И негласное соперничество всегда идёт между нами. Иногда Чёрная Дама исчезает, её как будто нет. Я чувствую себя спокойно и счастливо, но вдруг что-то случается: наводнение, столкновения людей, пожары, и я знаю, она здесь, она появляется, когда приходят несчастья и беды.
Но вернемся к моей милой дочери и её возлюбленному мейстерзингеру. Влюблённые не замечали время, а оно не замедляло свой бег. Они говорили друг другу тысячу милых ласковых глупостей.
- Я увезу тебя в Прагу, завтра же, - обещал Эдвард, - и у меня будет самая очаровательная жена в Чехии. Кто с этим может поспорить? Найдётся ли такой смельчак? Как прекрасен этот лик: изумрудные глаза наполнены светом любви и добра, изящный носик гармонирует с полными мягко очерченными губками. А эти изумительные ямочки на щеках придают лицу столько обаяния и милого кокетства. Я хотел бы смотреть на твоё лицо вечно. Но, что печалит тебя, моя Принцесса?
- Я слышу то, что не можешь слышать ты, - отвечала Траубен, - потому что эти звуки приходят ко мне из царства духов. Я слышу голос матери, которая велит мне возвращаться, и я ничего не могу поделать. Я не смогу стать твоей женой, потому что мы живём в разных мирах, и я не могу покинуть этот город и переехать в Прагу, какой бы прекрасной она ни была. Я должна оставаться тут всегда, пока стоит на земле этот город, иначе я погибну.
- Иначе я погибну, - повторил за ней юноша, говоря уже о себе.
- Я должна вернуться - с затаённой печалью сказала
Принцесса, - я буду любить и помнить тебя всегда. Мы можем увидеться ещё завтра перед твоим отъездом, но это будет последняя встреча. Прощай, любимый мой. Я ухожу в царство духов. Не печалься…
- Постой! – закричал Эдвард, - не бросай меня одного. Скажи, что мне делать? Как тебя найти?
Но Принцесса словно растворилась в воздухе, как будто бы её и не было.
- Что мне делать? – в отчаянии повторял Эдвард.
- Что делать? – передразнивающим эхом отозвался чей-то голос. - Обратиться за помощью ко мне.
Эдвард оглянулся и увидел Чёрную Даму, которая, словно привидение, выросла из-под земли. Она стояла, опираясь на сложенный чёрный веер, и всем своим видом изображала сочувствие.
- Люблю помогать влюблённым, - цинично улыбаясь, сказала она, – хотя и небескорыстно. Но плата невелика, услуга тянет на большее.
- Ни за что на свете я не хотел бы сейчас увидеть вас, Герцогиня Трюммер, - холодно сказал Эдвард. – Еще несколько часов назад ваши слова таили угрозы, а теперь вы лицемерите, обещая мне мнимую помощь. Хотите посмеяться надо мной?
- Нисколько, милый мейстерзингер. Ваша любовная история
меня растрогала, и я действительно помогу вам. И никто, кроме меня, не сможет сделать этого. Соглашайтесь, и вы сможете последовать за своей красавицей в королевство духов. Возможно, вас ожидает счастье, а, может быть, и нет. Кто знает? Но ведь у вас нет другого выхода. Можно, конечно, забыть всю эту историю, но разве любовь так легко уйдёт из вашего романтического сердца. Все поэты так сладко страдают, что мне кажется, будь они счастливы, они стали бы бездарны.
- Да, вы правы, Герцогиня, я соглашусь на все ваши условия. Я влюблён в Принцессу и пойду на любые жертвы, чтобы ещё раз её увидеть. Можете смеяться над моими страданиями, но я не упиваюсь ими и готов принять любые испытания, лишь бы эта девушка была рядом.
- О, мне нравится ваш пыл влюблённого, хотела бы пережить нечто подобное и я, но мне этого, увы, не дано. Все светлые чувства сторонятся меня, но я и не сожалею об этом. Я, мой друг, подарю вам три чудесных чёрных виноградины. Если вы съедите одну из них, то окажитесь в царстве духов, и будете видеть свою Принцессу, сколько пожелаете. Но вдруг вам будет мало вашей любимой и захочется увидеть землю вновь, для этого вам нужно будет проглотить вторую виноградину, и вы окажитесь опять среди людей. Но, если вы снова передумаете и захотите вернуться, достаточно съесть третью. А вот здесь существует одна серьёзная опасность. Если вы съедите последнюю, то увидите свою Принцессу лишь на мгновение, а дальше… я забираю вас в своё царство, где вы будете служить мне. Вы будете также слагать стихи, но они уже не будут светлыми, радостными, полными любви к миру. В них будет злоба и ненависть, сарказм и глумление…, впрочем, я несколько увлеклась. Возможно, вам не придётся узнать горький вкус третьей ягоды. Итак, юноша, не сковал ли вас страх, не передумаете ли вы?
- Нет, - ответил Эдвард, - я согласен.
Герцогиня вытянула левую руку ладонью вперёд, а правой раскрыла свой огромный чёрный веер. Плавно взмахнула им, опустила горизонтально, прикрывая вытянутую ладонь, сложила его вновь, и в левой руке, на которой только что лежал веер, оказалась прозрачная чаша с большими чёрными виноградинами.
- Вот они, - всё так же мило улыбаясь, сказала Герцогиня, -
и вам решать, как поступить с ними. Я ставлю вам ещё одно условие: вам запрещено кому бы то ни было рассказывать, с чьей помощью вы оказались в царстве духов, а также упоминать о чёрных виноградинах. Тот, кто узнает эту тайну, подвергнется огромной опасности. На этом всё. Оставляю вас, мой поэт, чтобы не мешать вам принять важное решение. Впрочем, думаю, мы скоро увидимся. Надеюсь, вас не пугает процедура моего ухода в царство духов. По-моему, очень эффектно.
Всё повторилось, как в замке „Графенэкарт“, и Герцогиня исчезла.
Глава V. ЭДВАРД В ЦАРСТВЕ КОРОЛЕВЫ ЗЕЕЛЕ
Эдвард остался стоять с чашей в руке. Наконец он решился:
спрятал две виноградины в синий бархатный мешочек, положил его в карман, затем положил в рот оставшуюся ягоду, медленно разжевал её и проглотил.
Тут же всё вокруг наполнилось чудесным сиянием, тело его стало лёгким, почти невесомым, душа наполнилась радостью и ликованием, сильный ветер подхватил его, не причиняя вреда, и поднял высокого в небо. Эдварду, казалось, что он летит навстречу солнцу. Но он не боялся, что оно обожжёт его, напротив, оно казалось ему родным и желанным. И всё же солнце ослепило его, и он на минуточку потерял сознание. Когда он очнулся, то увидел, что находится там же, среди виноградников. Всё было как будто по-прежнему, и всё было иначе, он чувствовал это. Юноша отправился в город, но город будто вымер, он не увидел его жителей. На башне Бюргершпиталя пробили время невидимые часы, заиграла чудесная музыка. И вдруг город наполнился шумом и гамом, но людей, по-прежнему, не было видно. Эдвард стоял, словно, заворожённый.
- Почему вы не носите очки, молодой человек? - строго спросил чей-то мужской голос рядом.
- А что это такое? – удивился Эдвард.
- Это такое приспособление, чтобы вы могли лучше видеть.
Надевайте немедленно, а то мне придется водить вас за руку, как слепого.
Эдвард заметил, что кто-то протягивает ему весёлую маскарадную полумаску. Он взял её и послушно надел. Сразу же мир изменился вокруг. Он увидел весёлых и нарядно одетых людей, а также своего советчика – симпатичного старика в
красной полумаске, разодетого, словно, павлин.
- Я вижу, вы здесь новичок, - заметил старик.
- Да, я прибыл недавно, - сказал Эдвард, - и хотел бы увидеть Принцессу Траубен, - говорят, она очень красива.
- О, Принцесса – наша гордость, её обожают все вокруг. Она так прелестна, добра и мила, что никто не может с ней сравниться, она — королева наших сердец. Я нянчил её, когда она была совсем маленькой. У нас, в основном, бездетное королевство, мы всегда остаёмся здесь взрослыми. Наши женщины не рожают детей. Принцесса Траубен – счастливое исключение. Королева Зееле создала её из земного материала, и Траубен с одной стороны – обычная девушка, а с другой – дочь Правительницы королевства духов. Она может материализоваться и жить какое-то время на земле, но недолго. Всё же она одна из нас. Давайте знакомиться, новый житель нашего королевства. Я – господин Вайзе, Главный Советник Королевы. Мы знаем, что наша Принцесса влюблена в какого-то юношу по имени Эдвард, но она слишком горда, чтобы признаться в этом. Она всё время делает вид, что ничего не произошло, и жизнь в нашем королевстве такая же, как прежде. Но мы не можем не заметить, что Принцесса буквально тает от тоски, она грустна, в глазах её нет даже надежды, она думает, что больше никогда не встретится с ним. Но я-то знаю, что всё не так. Влюблённые непременно преодолеют любые преграды, даже самые невероятные, лишь бы быть вместе. Не вы ли — тот юноша, что похитил сердце нашей Принцессы?
- Если это и я, то я оставил ей взамен своё сердце. Да, меня зовут Эдвард, и то, что я здесь, самое невероятное, что может
случиться с человеком. Я люблю Принцессу Траубен и хочу её
видеть. Я не могу вам сказать, как я проник сюда, но меня вела любовь.
- Нет ничего проще и увлекательнее устроить вам встречу,
Принцесса сейчас в замке примеряет наряды для сегодняшнего бала, только все платья ей не в радость, потому что она грустит.
В это время Принцесса действительно стояла перед большим зеркалом и примеряла чудесное вишнёвое платье, которое так шло к её зелёным глазам, но ещё больше подчёркивало бледность лица.
- Зачем мне всё это? – произнесла она вслух. – Эти наряды, эти весёлые балы, когда я чувствую себя одинокой. Я даже не могу умереть, как другие земные девушки, когда они теряют любимого. Мне остаётся только страдать и скрывать свои страдания от моих близких и моих подданных.
- Тебе больше не придётся страдать, - услышала она, вдруг, голос любимого, и неожиданно в зеркале увидела Эдварда.
- Этого не может быть! - воскликнула Траубен. - Сюда ещё никто не проникал. Неужели, это ты, Эдвард?
- Я, любовь моя, - сказал он, протягивая к ней через зеркальный раздел руки. - Я пришёл, чтобы увидеть тебя, чтобы ты испытала счастье, которое доступно земным девушкам, я здесь, чтобы быть рядом с тобой всегда.
В одно мгновение зеркальная гладь вытолкнула Эдварда, и он очутился перед Принцессой. Их объятия и поцелуи были страстными и долгими, что несколько непривычно для нашего королевства.
В это время Королевский Советник докладывал мне, что в наши владения неведомым путём прибыл возлюбленный Принцессы Траубен. Я поспешила познакомиться с Эдвардом, и осталась довольна им: это был искренний возвышенный молодой
человек, который самозабвенно любил мою дочь. Чего же мне было желать ещё? Правда, он не открыл мне тайны, каким образом он оказался в моём королевстве, он заверил меня, что не имеет на это права, просто сказал, что с ним произошло нечто волшебное. И мне осталось согласиться на время с такой версией. В тот же день я дала великолепный бал в честь моего гостя. Я не видела более счастливых лиц на балу, чем у этой парочки.
В дальнейшем Эдвард и Траубен поселились в Солнечной башне замка, и были счастливы, как мне хотелось бы думать. Эдвард сочинял прекрасные песни, путешествовал вместе с Принцессой по королевству и находил его удивительным. Принцесса не могла наглядеться на него, слушала его чудесные, полные любви к ней, стихи и радовалась каждому мгновению, проведённому вместе.
Глава VI. КОНТРОЛЛЕ-МИНИСТР НАВОДИТ ПОРЯДОК
Но однажды, когда Принцесса вышла полюбоваться на виноградники, к Эдварду зашёл мой Контролле-министр. Это был на вид приятный молодой человек, который слишком хорошо знал своё дело. Он проверял всё и всех и даже меня, что мне не нравилось, но я уважала его службу. Кто ещё мог так следить за порядком в королевстве, как он. Нужно сказать, что он любил длинные пространные отчёты, написанные витиеватым канцелярским языком, которые у меня никогда не хватало терпения прочитать до конца. Но я, зная, что он получал удовольствие от написания этих бумаг, всегда делала вид, что придаю им огромное значение. И напрасно! В результате он уверился в своём большом влияние на меня и в своей вседозволенности.
- А, господин Контролле-министр, - приветствовал его Эдвард, - рад встрече.
- Я тоже, господин поэт, счастлив вас видеть, - ответил
Контролле-министр. - Тем не менее, должен вам сказать, что пришёл я к вам по весьма важному делу. Скажите, вы не получали моих писем?
- Как же, - покраснел Эдвард, - получал, но они были написаны таким скучным и непонятным языком, что я, признаться, не мог прочитать их до конца.
- И напрасно вы проигнорировали мои письма, - укоризненно
сказал чиновник.- Если бы вы прочли их, то знали бы, что в нашем королевстве все трудятся, все заняты делом. Один вы разгуливаете по улочкам нашего города, любуетесь им, разговариваете с прохожими, и больше ничего. Да, я знаю, вы – возлюбленный нашей Принцессы, без вас она себя не мыслит, но закон нашего королевства обязывает вас зарабатывать себе на содержание.
- Но я сочиняю стихи, - пытался оправдаться Эдвард, - разве они ничего не стоят?
- Ваши стихи посвящены Принцессе Траубен, не может же она вам за них платить. Кажется, вы были на земле гончаром, не следует ли вам заняться этим делом здесь и изготовить какие-нибудь горшочки для жителей нашего королевства? И если вы сочиняете стихи, которые никому не нужны кроме Принцессы, то вам стоит подумать, чем бы вам таким заняться, чтобы это пришлось по душе другим. Я даю вам шанс поразмыслить над всем сказанным и не позже, как завтра, дать мне ответ. Я думаю, вы не сомневаетесь в моём почтении, господин поэт. Мой глубочайший поклон Принцессе Траубен.
Эдвард в ответ рассеяно кивнул. Контролле-министр, отвесив несколько поклонов, удалился. А Эдвард впал в глубокую задумчивость.
- Что за странное королевство, - думал он. – Здесь не рожают детей, не готовят и не едят привычной для нас пищи, только наслаждаются напитками из нектара диковинных цветов. Правда они делают вид, что пьют вино да уплетают ненастоящие фрукты и ягоды, охотятся и ловят рыбу, но это только для того, чтобы потешить себя воспоминаниями и не потерять навыки. Никто здесь не умирает. Но порядки очень похожи на земные. Зарабатывать себе на содержание? Заняться делом? Я бы с удовольствием сел за гончарный круг, но кому нужны горшочки, в которых никто не может сварить себе каши. Это будут совсем не настоящие горшочки, а только их видимость. Как мне хочется почувствовать мягкость глины, ощутить её запах, услышать одобрение своих товарищей, когда получается изящная ваза или добротная домашняя утварь. Всё это нужно было людям, но не призракам, что им проку от моих поделок.
Так размышлял Эдвард, и вскоре нестерпимое желание вернуться домой, увидеть милую Прагу, матушку, братьев, которые не знают, что с ним произошло, стало терзать его душу. Боже мой, он совсем забыл о них, был занят только собой, своей любовью. А ведь они, наверное, оплакивают его. Безотчётно он стал искать заветный мешочек с двумя оставшимися виноградинами и нашел его в своей небольшой личной шкатулке, в которую хорошо воспитанная Принцесса Траубен даже не пыталась заглянуть. Эдвард вынул виноградину, немного помедлил и положил в рот. Ягода оказалась очень кислой и терпкой, ему захотелось выплюнуть её, но он не смог. Язык сделался словно деревянным, он был не в состоянии пошевелить им, разлившаяся во рту кислота перекрыла дыхание, в глазах потемнело. „Вот и всё!“,- подумал он. Но затем вдруг испытал необычайную лёгкость, свежий земной ветер наполнил его лёгкие, солнечный свет озарил для него Пражскую церковь святого Георгия, городскую ратушу, а вот и дом любимой матушки. „Мама, я вернулся, - что было силы, закричал он, но его зов остался без ответа.
Что вам рассказать о бедном Эдварде. Он вернулся в Прагу, но это уже был совершенно другой город. Прошло время, и пока юноша жил в королевстве духов, его матушка умерла, братья женили уже своих внуков и тоже ушли в мир иной. Его никто не узнавал, и он не нашёл прежних родных и друзей. Кое-как он устроился помощником гончара, чтобы заработать себе на пропитание, но свою работу выполнял без прежней радости. Он корил себя за то, что не попрощался с Принцессой Траубен, сделав её несчастной. В конце концов он снова возвратился к заветному мешочку, в котором лежала всего одна ягода.
(Продолжение следует)