Глава шестая. В школе всё по-новому
Эти хитрые штучки - районные списки перспективных учащихся — появились всего несколько месяцев назад. Списки формировались в роно. Попасть в них можно было десятками разных способов. Проявить себя на показательном уроке, победить в инфонет-олимпиаде, выиграть конкурс на литературном сайте... Да мало ли ещё как...
Общим было одно: занесение в список никак не зависело от администрации и учителей школы, где учился новоявленный перспективный учащийся.
В самом начале большинство работников школ не восприняли это нововведение особенно серьёзно. Ну, появилась в родном министерстве очередная блажь... Как появилась, так и пройдёт! А забивать себе этим голову? Нет уж, увольте!
Людмила Геннадьевна, на своё счастье, к этому большинству никогда не принадлежала. Завучем престижной школы она стала абсолютно честно: без подхалимажа, протежирования и дутых оценок.
Во-первых, она была очень хорошим учителем. Во-вторых, умела видеть то, что происходит вокруг. И при этом понимать не только внешнюю канву событий, но и, в какой-то степени, то, что за ними скрывается.
Так что она не могла не заметить, что года два назад политика в области образования резко изменилась. На самом высоком уровне. Причём изменения эти были исключительно позитивными.
В школах полностью прекратились неконтролируемые поборы с родителей.
Нет, право собирать с родителей деньги у школ не отобрали. Просто теперь эти пожертвования стали исключительно добровольными и тщательно учитывались.
Каждому родителю выдавали книжку учёта спонсорских взносов, куда тщательно заносили все выплачиваемое им в пользу школы. А если сумма пожертвований превышала определённый предел, указанный родитель автоматически вводился в попечительский совет школы. И тем самым получал при этом права контролировать, как именно школа тратит полученные пожертвования.
Попечителями могли стати не только родители, но и «люди со стороны». Правда, для них вводились более жёсткие ограничения. Требовалось представить три специальные рекомендации. Да и минимальный взнос для «чужих» был гораздо больше, чем для родителей.
Экзамены и контрольные теперь перестали быть внутренним делом школ. Теперь в экзаменационной комиссии обязательно присутствовали дополнительные члены.
Хм, дополнительные. На самом деле главную скрипку играли именно они.
Во-первых, члены роно или даже гороно. Ну, это-то как раз можно понять.
Во-вторых, представители от вузов и колледжей. Им же надо проконтролировать, как будущих абитуриентов для них готовят!
В третьих, представители власти. Ну, это тоже как-то можно понять...
А вот то, что к экзаменам допускались представители родителей и попечителей — это у работников школы вызывало решительный протест. Потому что вообще было нарушением всех основ.
Правда, родители и попечители допускались не всякие, а лишь те, кто имел соответствующее образование. Но этот факт работников школ не утешал. Ведь образованные «чужаки» были вдвойне опасны, поскольку хорошо понимали, что происходит на экзамене.
Для чего всё это делалось? Ну, этого никто скрывать не собирался.
Прежде всего - чтобы учителям было труднее в массовом порядке оценки завышать. Ведь высокие оценки — это признак того, что школа хорошо работает. А значит — дополнительные премии и плюсики для карьеры. Правда, новое препятствие не было уж совсем непреодолимым. Просто надо было быть осторожнее. Например, не ставить, как раньше, вместо слабеньких четвёрочек пятёрки. А вот поставить вместо сильных четвёрок пятёрки можно было и сейчас. Только не стоило это делать слишком часто.
А вот индивидуальную «накрутку» оценок (проводимую, само собой, не задаром) теперь стало делать гораздо труднее. Ведь тут надо было, как минимум, превращать в четвёрки тройки с минусом и даже двойки. С экзаменами, проводимыми по новой форме, такие фокусы стали просто опасными.
Главное, что теперь стало гораздо труднее «гнобить» неугодных учеников. Если годовая оценка была ниже, чем экзаменационная, это вызывало у комиссии нешуточный интерес и могло вызвать серьёзное расследование.
В общем, работников школы теперь поставили в очень жёсткие рамки. Правда, зарплату им чуть-чуть повысили — но мороки в работе стало гораздо больше.
Правда, существовала вероятность, что экзамены, проводимые такими многочисленными комиссиями, повсеместно превратятся в что-то вроде базара. Но вот недавно закончился учебный год с завершающими экзаменами — и выяснилось, что «дополнительные» члены комиссий хорошо проинструктированы и по пустякам не вмешивались. Но уж если в процессе экзамена обнаруживалось что-то непонятное — тут эти странные люди оказывались на коне и сразу начинали импровизированное расследование. И очень часто раскрывали какое-нибудь серьёзное безобразие.
Правда, потом оказалось, что не так всё плохо. И что тем учителям, которые работают честно, бояться абсолютно нечего. По существу, им стало работать гораздо легче.
А вот тем, кто привык использовать школу как источник нетрудовых доходов, стало совсем трудно. Кислород им перекрыли не на шутку...
Были и другие новшества. Например, усилена охрана школ. Причём теперь этим занимались специальные охранные предприятия. И финансировались они государством — даже в частных школах.
Вход в школу теперь производился исключительно по пропускам. Были они разных видов: учительские, ученические, родительские, попечительские. Даже для того, чтобы внести в школу какой-то груз, требовался пропуск — но только разовый.
Вот против этого никто особенно не спорил. Все понимали, что безопасность — дело серьёзное. А вот всё остальное...
Так что первые пару месяцев учительские коллективы Российской Федерации буквально кипели от возмущения.
Потом, правда, всё как-то устаканилось. Большинство школьных работников привыкло к новым условиям. А, привыкнув, обнаружили, что новая ситуация им даже нравится. Соблюдай правила игры — и работать становится даже легче.
Те, кто имел на своей работе маленький бизнес, тоже как-то приспособились. Поскольку завышать оценки стало труднее, стоить эта услуга стала дороже. Так что «накрутки» стали гораздо скромнее, а платить за них стали в среднем даже больше.
Даже «прижимать» неугодных учеников как-то научились. Плавно снижали оценки в течение года, а перед самым экзаменом каким-либо способом старались вывести из себя. Это срабатывало не всегда, но довольно часто.
Могло показаться, что, раз к этим новшествам в конце концов приспособились, то они оказались совершенно бесполезными. Но это было бы несправедливым преувеличением. Да, злоупотребления полностью не исчезли, - но их стало гораздо меньше. Да и их масштаб стал несравнимо скромнее.
А чтобы позитивный эффект стал ещё больше, поток нововведений не иссякал. Таким образом и появились эти самые районные списки перспективных учащихся.
Вначале их восприняли не очень серьёзно. Подумаешь, списки! Не экзамены ведь...
Людмила Геннадьевна, правда, сразу заподозрила, что эта штука посерьёзнее, чем экзамены. И оказалась абсолютно права.
Взять хотя бы то, что произошло в соседней школе...
Там в «перспективный список» был занесён один из учащихся — Андрей Семёнов. Трудолюбивый и талантливый, но с очень независимом характером.
Он ухитрился «наступить на мозоль» сразу трём учителям. Да и со школьной администрацией у него были нелады.
И парня начали «прижимать». Вместо заслуженных им пятёрок четвёрки ставить. А иногда и тройки.
Так что до золотой медали ему было как до пояса астероидов на велосипеде...
Увидев, что ему ставят оценки вызывающе несправедливо, Андрей обратился за помощью к родителям. Те как раз были инженерами и в школьной программе ориентировались неплохо. Так что разобраться в ситуации и грамотно сформулировать претензии к школе им было раз плюнуть.
Вот только их мнение в школе никого не интересовало. Ведь с кем в первую очередь считаются учителя? С богатыми людьми. С большими начальниками. С представителями «весомых» профессий (с работниками милиции, прокурорами, адвокатами и т. д.).
Родители несостоявшегося отличника не относились ни к одной из этих категорий. Да их семья была вполне обеспеченной. Но всё-таки не богачи... Да, и отец, и мать не были рядовыми сотрудниками. Но и большими начальниками они тоже не были... А насчёт общественной значимости их профессии говорить было даже смешно. Кому интересен инженер? Ни вреда от него, ни пользы...
Так бы и окончил этот ученик школу с грехом пополам, если бы не победа в территориальной олимпиаде по информатике.
Территориальные олимпиады тоже были одним из недавних нововведений. Их отборочный этап проходил под эгидой роно. Школы в этом процессе совершенно не участвовали.
В обычных-то олимпиадах ему давно ничего не светило. Всегда находились какие-то формальные зацепки, мешавшие ему пройти отборочный этап. Ведь этап этот проводился в школе, и значит был под плотным контролем учителей и администрации.
А тут он легко вышел на районный уровень и показал очень неплохой уровень. Да что неплохой — великолепный. И сразу же был занесён в списки «перспективных».
В школе этот факт поначалу восприняли недостаточно серьёзно. А зря!
Выпускная сессия в предпоследнем (девятом) классе, где учился этот непокорный товарищ, начиналась с экзамена по химии. Вот на этом экзамене ему и решили показать «кузькину мать».
Поначалу затея казалась абсолютно безопасной. И вполне реальной.
Безопасной потому, что списки по информатике, а экзамен-то по химии! Разные это предметы! Очень разные. И «ас» по информатике вполне может получить в этой ситуации четвёрку, а то и тройку. Подозрительно это выглядеть не должно.
А реальной потому, что юный вундеркинд химию знал не блестящее. На «отлично», но не блестяще. А если в данной ситуации человека немного подтолкнуть, то он вполне может оступиться и споткнуться. Образно, конечно, выражаясь.
Способ подталкивания был выбран очень простой. В школьной канцелярии немного «побаловались» с базами данных. Как бы случайно ошибку сделали. В результате за неделю до экзамена неугодное администрации лицо вдруг узнало, что к экзамену по химии оно не допущено.
Потом-то, конечно, ошибка была обнаружена и устранена. За день до экзамена.
Что ж, справедливость вроде восторжествовала? Как бы не так! А кто вернёт пять потерянных дней, когда приходилось готовиться к экзамену, не будучи уверенным, попадёшь ты на него или нет?
В результате всех переживаний экзаменумый оказался невыспавшимся и вообще «выбитым из колеи». По билету он ответил очень неудачно. Даже до четвёрки не дотягивал.
И это было связано не только с его состоянием. Экзамен принимала школьная учительница по химии, и делала она это не очень дружелюбно. Придиралась к словам, перебивала, не давала сформулировать мысль до конца.
А потом на арену вышли «сторонние» члены экзаменационной комиссии...
Сначала были заданы дополнительные вопросы по билетам. И с каждым ответом экзаменуемый волновался всё меньше и отвечал всё лучше. Ответы на последние пять вопросов вообще совершенно чётко тянули на «отлично».
Если действовать формально, надо было ставить за экзамен «четвёрку» - и считать инцидент исчерпанным. Но тут один из членов комиссии — преподаватель Политехнического института — предложил другое решение. Устроить повторный экзамен.
Это был один из предусмотренных законом вариантов. Когда результаты экзамена выглядели вызывающе противоречивыми, один из членов экзаменационной комиссии мог поставить на голосование вопрос о повторном экзамене. Причём проходить этот экзамен был должен, как правило, в начале следующего рабочего дня. Чтобы быть уверенными, что переэкзаменуемый показал на повторном экзамене свой имеющийся уровень, а не выучил что-то ещё в течение дополнительных дней.
А почему не в тот же день — тоже понятно. Сдавать два экзамена подряд тяжело и физически и психологически.
После того, как экзаменуемого отпустили, к нему подошла самая молодая из членов комиссии (как оказалось позже, аспирантка одного из городских вузов). И сказала, что до окончания сессии её назначили временным куратором всех повторно сдающих экзамены в этой школе. И дала свой номер телефона, заявив, что если ему из школы поступит какая-то информация, он обязательно должен позвонить ней по телефону. Это, мол, очень-очень важна.
Предосторожность оказалась далеко не лишней. Вечером Андрею позвонила школьный секретарь и сказала что завтрашний экзамен переносится — с десяти утра на двенадцать дня.
Сначала тот обрадовался — ещё бы, перед экзаменом как следует выспаться удастся! А потом всё-таки засомневался и решил позвонить куратору.
Выяснилось, что никто и не думал экзамен переносить! То есть это была очередная «подстава» со стороны школьной администрации.
Но диверсия не удалась. Андрей пришёл в школу вовремя — в полдесятого. И сдал экзамен на «отлично».
Про дезориентирующий звонок он, кроме куратора, никому больше не рассказал. Просто боялся, что ему не поверят. Куратор же рассказала всего одному человеку — председателю экзаменационной комиссии (который в обязательном порядке назначался из «сторонних» членов комиссии). А тот принял это к сведению и дал указание больше никому не рассказывать.
План был простой. Если недружественные к Андрею сотрудники школы смирятся в поражением и не будут больше пакостить — спустить всё на тормозах. А вот если не успокоятся — путь «огребут по полной». Уже за всё.
Следующим экзаменом была информатика. Любимый предмет Андрея.
Он уже потерял один день - на дополнительный экзамен. Так что теперь на подготовку у него оставалось не пять дней, как у остальных учеников — а всего лишь четыре.
Но тут последовал очередной «сюрприз».
Экзамен по информатике проводили в два потока. Андрей вначале был записан в последний — но неожиданно переведён в первый. Причём ему самому об этом даже не сообщили.
Формально говоря, эту информацию он должен был отслеживать сам. Каждая школа имела свой сайт, на котором «выкладывались» сведения о расписании экзаменов и иных интересных событиях, относящихся к сессии.
Но человек, готовящийся к экзаменам, забывает обо всём — и это совершенно нормально. Тем более что по «правилам хорошего тона» не принято было менять время экзамена, когда подготовка к нему уже началась. Тем более проинформировать экзаменуемого были всё-таки должны.
Но неприятный сюрприз не получился. Как легко догадаться, Андрею позвонила куратор и рассказала об изменении списков экзаменующихся. А потом спросила, как для него лучше — добиться того, чтобы ему оставили старую дату сдачи экзамена, или согласиться с тем, что он будет сдавать на день позже.
Андрей подумал — и согласился на второй вариант, заявив, что трёх дней на подготовку ему вполне хватит.
Так и получилось. Экзамен был сдан не просто на «отлично». По его результатам была дана специальная рекомендация на получение золотой медали, существенно облегчающая процедуру получения этой замечательной награды.
А потом эту историю долго и тщательно расследовали. В результате директора, завуча и пару учителей с треском уволили. А ещё кое-кому выговоры дали.
Главная их ошибка состояла в том, что они связались с учеником из районного списка перспективных учащихся.
Нет, Людмила Геннадьевна не повторит их ошибки! И сделает всё, чтобы у Светы всё было хорошо!