НА СНИМКЕ: Академик Самсон Семёнович Кутателадзе, директор Института теплофизики.
Через несколько лет, когда я работал в Институте прикладной физики, мне позвонила Нина Малых, работавшая в те годы старшим лаборантом в моей группе в Институте теплофизики СОАН.
Сразу после моего ухода из института теплофизики группа была расформирована, и Нину перевели в другую лабораторию. вскоре она тоже стала работать в ИПФ – она была зав. лабораторией гидроакустики.
Когда у меня начались неприятности в ИПФ, Нина снова ушла в Институт теплофизики.
Нина была очень взволнована. Она сообщила мне, что в институте принято решение послать в Патентное ведомство СССР документы на регистрацию открытия ударных волн разрежения в жидкости и что среди авторов открытия нет ни ее, ни меня.
Нина обратилась ко мне, как к руководителю группы с просьбой обратиться к член-корреспонденту Кутателадзе с просьбой восстановить справедливость, а в случае его отказа обратиться в Патентное ведомство с протестом.
Признаться, мне в то время было не до споров с Самсоном Семеновичем Кутателадзе и, тем более, не до борьбы с ним и с СОАН, которое бы без всяких сомнений вступилось бы за него. Так я и сказал Нине, предоставив ей право бороться за наш приоритет.
Как я понимаю, Нина Малых никогда не могла простить мне отказа от борьбы. Она была очень принципиальная девушка и верила в справедливость.
Мне в ту пору было все равно. И, вообще, мало ли что я упустил в жизни. Я и сейчас не жалею о том, что не я получил диплом на открытие, а пишу об этом только потому, что хочу, чтобы во всех вопросах, связанных с моей жизнью осталась правда, а не тщательно замаскированная ложь и всевозможные вымыслы.
Еще через несколько лет, в 1980 году, заявка на открытие была утверждена. В списке авторов открытия были и академик Кутателадзе, и д.т.н. Накоряков, и молодые ученые из Института теплофизики братья Борисовы – Анатолий и Александр.
Как записано в Постановлении об утверждении открытия, их приоритет был зафиксирован в части экспериментального обнаружения явления в жидкостях, приоритет был установлен по дате утверждения отчета Борисова Ал. А. и др.
«Распространение возмущений вблизи критической точки жидкость – пар». Отчет №933 Института теплофизики СО АН СССР, Новосибирск, 1979.
Были также включены в список авторов: академик Я.Б. Зельдович, предсказавший теоретически возможность создания ударных волн разрежения в жидкости, и докт;ра технических наук А.Г. Иванов и С.А. Новиков, открывшие ударные волны разрежения в твердых телах.
Братья получили также премию Ленинского комсомола в 1982 году за работу «Экспериментальное обнаружение ударной волны разрежения вблизи критической точки жидкость — пар». Видимо им и была передана моя установка и мои результаты.
Я с ними познакомился значительно позже, но никогда не говорил им о том, что на самом деле мы с Ниной Малых открыли это явление, исходя из того, что они, как молодые сотрудники, могли и не знать ни об отчётах нашей группы, ни о моих докладах на семинарах института теплофизики. Вот академики Кутателадзе и Накоряков всё знали, но проявили явную научную нечистоплотность.
Впоследствии я не раз встречался с Анатолием Алимпиевичем Борисовым. Он защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Уже будучи заведующим кафедрой газодинамических импульсных устройств в НГТУ (тогда НЭТИ), я пригласил его профессором по совместительству читать лекции студентам по теплофизике.
Потом я встретил его в Хьюстоне, где он работал в какой-то нефтяной компании, а затем в компании, созданной в США Алексеем Андреевичем Жирновым, которая создавала камеру сгорания повышенной эффективности и экономичности и где до недавнего времени работал Володя Штерн, создавший теоретические основы камеры сгорания нового типа, подтверждённые экспериментом.
Володя Штерн, конечно, теперь не Володя, а Владимир Николаевич, доктор физико-математических наук, профессор, весьма известный специалист в области механики жидкости и газа, автор изданной в 2012 году монографии “Counterflows” – «Противотоки».
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/04/02/577