10.12....
Листков много ещё – пиши и пиши. Сейчас уже полтретьего – таблетки поздно начали давать – ещё народ за ними стоит, а я вот уже закинулась и решила ещё убить сколько-то времени на эту писанину, которой пытаюсь что-то рассказать, доказать, дать понять себя лучше.
Я тоже думаю – как я могла поднять на тебя руку и не только руку. Но ты для меня в этот момент был именно вредителем, сознательно испортившим мою вещь (комп я считала своим в счёт долга – вспомнилась наша летняя договорённость насчёт его цены. Цену называла я, а ты сказал, что она справедливая).
Конечно, если не разводиться, то комп общий и права на него равные, как и на всё остальное имущество. Но меня уже точно понесло. Понесло именно, когда я, после твоего упрёка и намёка, что В. просто так никому ничего не делает, заплатила В. и стала снова считать, что мы с тобой две отдельные единицы и ты мне должен, как и договаривались, энную сумму.
Сейчас я так не считаю. Вернее, если мы не разводимся, то эта договорённость как бы теряет смысл. Но деньги на карточку и в этом случае, как я считаю, должны поступать регулярно. Насчёт пин-кодов твоих карт – это хорошо, тем более, что ты знаешь про мою карту всё и даже телефон твой, которым ей можно управлять. Мне нужен какой-то запас прочности на чёрный день или нам нужна энная сумма, наоборот, на светлый день – ещё одна поездка на сказочный остров, например.
Я это постоянно твержу, как попугай, и почти с нулевым эффектом. Не перечисляя эту энную сумму раз в месяц (неважно сколько – важно, чтобы регулярно) ты только утверждал меня в мыслях, что ты жмот, как и твоя мама. Надеюсь то, что я захотела в 50 лет иметь отдельный счёт и какую-то финансовую независимость, не даёт тебе права сравнивать меня с той же твоей мамой. Зарплаты у них с твоим отцом были разные, а деньги на книжке одинаковые - сколько ему - столько и ей.
Та, по её выражению, всю жизнь копейки считала, оттого и рано поседела. Я тоже уже седею, пусть не так радикально, как твоя мама. Но седею из-за этих психушек в первую очередь, а потом уже от других причин.
Насчёт денег пока всё.
Перейду в режим акына. Я сейчас сижу на своей койке и пишу это. Одна из соседок по палате ходит туда-обратно по относительно широкому проходу между рядами коек. Другая её за это упрекает – мол, та топает.
А вот раздался истошный крик: Мама! Это одна из соседок щипнула другую за мягкое место, потом разразилась руганью та, которую ущипнули.
Из событий общеотделенческих: сегодня сюда поместили Маугли. Её, довольно прилично одетую, пытались отвести на обед, а она не шла. Её вообще-то Галей зовут. Теперь она в первой палате. Но самая поганая пациентка там не эта Галя-Маугли, а некая Тихонова, которая постоянно шарит по чужим койкам, сдвигает их с места и т.д.
Я немного тоже приболела – не знаю, кто из нас кого заразил – я думаю, что заболела, просидев долго в комнате для свиданий в лёгкой одежде. Но вроде очень кстати пришёлся гранатовый сок и мне уже относительно неплохо.
Ещё из новостей – приходили две студентки-медички – видимо, проходят практику. Постояли-посмотрели, посидели-послушали (не меня – меня как раз не тянет ни к какому общению здесь).
Был обход – во время его моя соседка насчёт выписки заикнулась – ей сразу отказали и я по этому поводу расстроилась – не знаю, чего ждать от завтрашнего дня. До 10 утра следующего дня считаю часы – теперь где-то 3 и остаётся, стало быть, 19 часов до час Х.
Насчёт твоего возможного визита – стараюсь сильно на него не настраиваться – тебе точно подлечиться бы не мешало, да и дела надо делать. Но ты меня уже избаловал насчёт вечерней еды - я уже три раза подряд пропускала ужин без всякого сожаления. Вчера пришла со свидания и почти заснула, таблетки перед сном пила на автопилоте.
Такие вот пироги с котятами – их ешь, а они пищат…
Сходила в коридор, глянула на часы, оказывается, уже почти полчетвёртого – т.е. 18,5ч до завтра, когда придешь забирать меня отсюда.
Сегодня на обходе врач сказал, что на завтра планируется много отпусков. Я его ни о чём не спрашивала, как и её – это он сказал другой соседке по палате, отказывая ей в отпуске. Я постаралась вести себя тише воды, ниже травы и, вроде, получилось.
А сейчас я напишу страшную клятву: я больше никогда не подниму на тебя ни руки, ни ноги. Сунь мне это под нос, если нарушу это обязательство.
Агрессия из меня пёрла – это точно. Но такой меня сделала больничка, это четвёртое отделение. Бесследно такие вещи не проходят.
И ещё раз: Постарайся претензии ко мне высказывать корректным тоном, не дави на меня голосом. Я понимаю, что это трудно сделать, но надеюсь, что больничка изменила не только меня, но и тебя.
Я сейчас со стыдом вспоминаю, как я себя вела и что говорила и тебе лично, и в машине. Расстраиваюсь и из-за звонка В., то, что зря написала Е. (к сожалению, почему-то не помню точно, что именно, кроме вопроса о С. – почему он пропал из контактов). Того, что сказала Н. (надеюсь, что она меня правильно поняла).
В общем, казню себя по полной – строю планы – перед кем и как извиняться.
(фото автора - на фото - работа автора)
http://www.proza.ru/2017/04/03/290