Глава восемнадцатая. Совещание на уровне.
Пока Алёна нежилась в ванне, её муж Василий осторожно вёл свой Майбах по вечерним улицам Москвы. Высадив у метро «Молодёжная» своих помощниц по дому, повариху и горничную, Соколов, до этого молчавший за рулём, повернул голову к скорбно сидевшей рядом с ним Насте и проговорил:
-М-мда-аа… Непросто всё получается.
-Что такое?-встрепенулась Настя, и с тревогой посмотрела на зятя. –Ты уже не хочешь ехать к Лёне и поговорить с ним за меня? В чём проблемы?
-Нет, съездить можно, -ответил Василий, вздохнув.-Нормальный повод, день защитника Отечества… Вручим подарок, посидим, выпьем. Мы и продуктов к столу захватим, с этим проблем не вижу.
-А в чём ты видишь проблему? - снова спросила Настя, и в её голосе послышались плаксивые нотки.-Леонид обижен, это понятно, но если вы с Алёной скажете, что семья - это непреходящая ценность, что я осознала и раскаялась, что поняла свою ошибку, что была неправа и не подумала, уходя… ну, женщина, ну имею право на ошибку, ну, готова ему ноги целовать! Неужели после ваших слов у него не дрогнет сердце? Тем более, что у вас с Алёной такие крепкие отношения. Какая проблема, Вася?
-Не «тем более», а наоборот, «тем менее», Настенька! – ответил Василий, крутя руль и выводя машину на широкую магистраль Можайского шоссе. –Алёна не уходила от меня к любовнику, и Лёнька, наоборот, может разозлиться, мол, у вас-то всё хорошо, вам легко говорить «помиритесь», но Настя осознала не потому, что у неё защемило сердце от проснувшейся любви к нему, а потому, что ревнивый армянский любовник её по морде кулаком бьёт, а я, мол, я Настю ни разу пальцем не тронул, что ей просто безопаснее вернуться к тихому спокойному мужу! Не просто в этой ситуации убедить Лёню, что ты снова его полюбила, тем более, что он знает, что армян тебя лупил, а у вас отношения с ним не оформлены.
-И что мне теперь делать?-спросила Настя со злостью в голосе. – До скончания века жить в гостинице? Я хочу домой, я хочу в свою квартиру!
-Ну, квартира-то, положим, не твоя,-усмехнулся Василий.- Лёнька в неё тебя не прописывал, насколько мне известно.
-Да? А сколько мы с ним в ней лет прожили? А тебе известно, что у нас в постели была така-а-аая гармония, что многим и не снилось? А то, что благодаря такому нашему сексу Лёня от меня не гулял совсем, это тебе известно? Ладно, я всё поняла. Ты не хочешь мне помочь... ну, что ж, можете не ездить и не уговаривать. Поеду к родителям, может, они как-ни будь…
-Да ни черта ты не поняла! -рассердился Василий.-Дай сказать! Я не против поехать. Но неужто не ясно, что твои позиции сегодня очень слабы? Чтобы у Лёни дрогнуло сердце, нужно сделать… что-то совсем невозможное. Экстраординарное! Ты же его бросила в самый тяжёлый момент, разве забыла? Да любого нормального мужика есть своя гордость, элементарная обида задушит! Пусть у вас любовь давно кончилась, но ведь ты «в лёгкую» предала его, просто сбежала к удобному любовнику, и денежному и готовому тебя осыпать брюликами? А я –то как раз хочу тебе помочь, Настенька! И, скажу тебе, Алёна… она здесь в меньшем интересе, чем я. Почему? А ты будешь отрицать, что у вас с ней отношения были не самыми тёплыми все эти годы? Ей, может в глубине души даже приятно, что тебя жизнь под зад лягнула?
-Вот сволочь!- возмутилась Настя. –Что я ей плохого сделала? Ну, ладно, с ней - старые дела, а ты –то что мне предлагаешь?
Василий ответил не сразу. Он одной рукой вытянул из кармана тёплой куртки пачку «Кэмела», встряхнул её, зубами вытянул из неё сигарету, запалом автомобильного прикуривателя её зажёг, затянулся, прищурился от едкого дыма и произнёс:
-Здесь, Настя, «в лоб» - нельзя. Нужен хороший грамотный сценарий. Такой, чтобы он сработал на все сто. Послушай меня.
-Слушаю. И какой сценарий?- Настя вскинула бровки и вся превратилась в слух.
-Здесь без хорошего психолога не обойтись. Есть у меня такой психолог, много раз выручал нашу корпорацию из кризисных случаев, давал отличные советы. Он и по части личных отношений здорово кумекает. Работает у нас, мой хороший приятель. Так вот. Я думаю завтра с ним нужно встретиться и всё обсудить. Разумеется, твоё присутствие поможет. Он спросит у тебя всё, что его интересует насчёт, допустим, Лёнькиных нюансов характера и наверняка «нарисует» нам с тобой хороший грамотный сценарий, как надёжно воздействовать на твоего мужа. Алёна об этой встрече ничего знать не должна; когда мы 23-го к нему приедем, она будет как бы статистом. А весь разговор поведу я, уже в плане этого составленного сценария. И, думаю, Лёнечка твой дрогнет.
-Годится!-воскликнула Настя и лицо её заметно просветлело – А где встретимся с твоим психологом? Можно у меня в гостинице, я занимаю отличный люкс и…
-У-уу, гостиница,- поморщился Василий.- Зачем нам гостиница, если у меня для таких конфиденциальных встреч имеется отдельный специальный офис? О нём знает только мой генеральный и Валентин, наш психолог. Вообще этот офис - такая небольшая конспиративная квартира, выделена мне фирмой для того, чтобы я там встречался со своими осведомителями, числящими на компаниях наших конкурентов, но работающих на меня. Туда же подъезжает и наш психолог. И благодаря таким тайным встречам и обсуждениям, наша корпорация всегда оказывается на полшага, на шаг вперёд конкурентов, опережая их по разным показателям… Э, да что я тебе голову морочу тонкостями своей работы? Нафиг они тебе? Завтра нам троим, короче, нужно встретиться и точка! Утром я с Валей переговорю, мобилизую, а часам к пяти вечера и он подъедет мой офис, и мы с тобой туда тоже должны подъехать. Сядем там втроём за стол, и думаю, Валентин сообразит, как и чем у меня получится смягчить Лёню, на какие «педали» мне надавить, чтобы, при статичном участии Алёны и хорошего коньяка, получить согласие Леонида на твоё возвращение. А в твоей гостинице будет не совсем то, Настенька. Я бы там не хотел. Валентин ещё подумает, что у меня с тобой возник роман, а я перед Алёной чист, как стекло, да и на работе у меня репутация примерного семьянина. Так что завтра встречаемся в моём офисе. Проведём «совещание на уровне». Ты завтра свободна или как?
-Завтра как раз после обеда смогу. –ответила Настя.- Утром у нас на телевидении прогон записи музыкального шоу к празднику мужчин, а после двух дня я свободна. Подъедешь ко мне к телестудии Останкино в… Нет, сначала ты мне позвони, забей мой номер в свой смартфон!
-Как только в пробке встанем, так забью, - пообещал Василий, и довольно улыбнулся и облегчённо вздохнул. Да, нужно, очень нужно им встретиться с умным, хорошим психологом, и теперь, можно сказать, всё должно разрешиться самым лучшим образом при его квалифицированной помощи.
…На следующий день роскошный дорогой автомобиль Василия Соколова остановился возле спрятавшегося внутри двора на Нахимовском проспекте 4-х этажного кирпичного дома застройки 50-х годов прошлого века. Василий галантно подал руку выходящей из Майбаха Насте, и они поднялись на третий этаж, где Соколов открыл неприметную дверь одной из квартир. Когда они вошли, Настя подивилась богатому внутреннему убранству однокомнатной квартиры, обстановка которой мало напоминала деловой офис для встреч и обсуждений каких-то сложных ходов в тайной политике топ –бизнесменов крупной российской финансовой империи.
Единственное окно большой единственной комнаты наглухо загораживали дорогие гардины из тяжёлого атласа. Антикварная мебель в стиле прошлых веков была немногочисленна, зато изыск её исполнения поражал своей роскошью. Вдоль левой стены, если смотреть со стороны входа в комнату, стоял сервант –бар с хрустальной посудой. За ним располагался стол с вычурными гнутыми ножками и накладной резной металлической позолотой, и два стула в таком же стиле «ампир». Вдоль другой стены, сразу же рядом с окном, стояло глубокое кожаное кресло. между креслом и широченной роскошной кроватью стояла полированная прикроватная тумбочка, исполненная примерно в таком же духе, как и вся мебель комнаты. Когда они вошли и сняли верхнюю одежду, Василий, поводив Настю в комнату, предложил Насте один из стульев, приглашая широким жестом её присесть.
-Располагайся! Здесь мы и будем совещаться.
Настя робко присела на край изысканного стула, подумав про себя: «Не иначе, стул работы Гамбса, как в романе Ильфа и Петрова» и посмотрела на Василия в строгом элегантном тёмно-синем деловом костюме и в вишнёвом галстуке на розовой сорочке. Василий улыбнулся и спросил Настю:
-Ну? Как тебе обстановка?
-Мы же не обстановку приехали смотреть, -ответила она. –Где твой психолог? Скоро должен подъехать? –ей не терпелось начать «совещание на уровне» и как-то приблизить решение вопроса возврата к Лёне без особых претензий с его стороны.
-Психолог? А вот мы ему сейчас позвоним! -ответил Василий, вынимая из чехла смартфон и выходя из комнаты в коридор, холл или ещё куда –то Настя слышала, как Василий с кем-то говорил, но слов расслышать было невозможно. Вскоре он вернулся со смущённой физиономией и сообщил:
-Вишь как… Валентина наш Генеральный уволок на срочное совещание Совета Директоров. Может приехать только часам к 11 ночи. может, подождём его? А то потом «снова-здорово», собираться, съезжаться, а время идёт. Как ты?
-Да я-то что? -пожала плечами Настасья. –Это ты поздно домой приедешь. Твоя Ленка не возбухнет? Скандал не закатит?
-Не возбухнет и не закатит, -ответил Василий. -Я её ещё утром предупредил, что могу вернуться поздно, на Совете Директоров фирмы задержусь, обычное дело. Так что давай Валентина подождём, зато уж точно отработаем «план Барбаросса». А пока мы можем…ну, так… мило провести время, как «белые люди». Есть у меня знатный французский коньяк «Реми Мартен», 10 лет выдержки, и запах и вкус – о-оо! Хлопнем по рюмочке?
-Ну-уу дава-а-ай, - кокетливо протянула Настя и улыбнулась. Ей, похоже, захотелось немного расслабиться после тревожных дней непрерывных раздумий и головной боли по поводу проблемы возврата к мужу. Василий открыл бар, достал пару коньячных снифтеров, бутылку знаменитого коньяка, тарелочки с плитками ломаного шоколада и оранжевой курагой, стойку с бумажными салфетками и пару небольших хрустальных розеток. Вынул толстую свечу в роскошном старинном канделябре, поставил её на середине стола и зажёг от зажигалки. Включил стоявший на дорогом паркете красного дерева невидимый Насте до того музыкальный центр, из которого полилась тихая медленная красивая музыка. Включил торшер с мягким лимонным светом возле кресла. Пригласил Настю присесть к столу, и сказал ей:
-Полминутки, Настюш! Я счас на кухню, к холодильнику…
Из кухни Вася принёс узкую тарелочку с тонко нарезанными кружочками лимона, присыпанных сахарной пудрой, и две изящные золочёные двузубые вилочки для лимона. Сел рядом с Настей в полуоборот к ней, открыл коньяк и налил его в снифтеры на одну треть высоты бокалов. Оба взяли снифтеры в руки, чокнулись, и Василий произнёс:
-Ну что? Пьем за успех нашего «безнадёжного» дела?
-Хотелось бы – не безнадёжного, -ответила Настя, и, устроив снифтер в руке так, чтобы пальцы ладони через стекло бокала снизу немного согрели ароматный напиток, пристально посмотрела на Василия. А потом, не спеша, медленно выцедила тёмно-золотистый коньяк. Вслед за ней выпил свой коньяк и Соколов.
-Да-аа!..-сказала Настя допив коньяк и положив в ротик дольку лимона вместе с долькой шоколада.- Это точно напиток богов! Какой аромат!.. И пьётся – то как легко, словно водичка!
-Да, напиток… серьёзный, -ответил Василий, оправляя в рот чайную ложечку, наполненную курагой.- Его особенно приятно пить с красивой женщиной… Давай ещё по одной, Настюш, а? –И,не дожидаясь согласия Насти, Василий снова наполнил снифтеры, но уже почти до краёв.
-Ой, Вась, ну ты что, споить меня хочешь? - успела только возразить Настя. – Шикарный коньяк, но в нём же сорок пять градусов!
-Ты не юная девочка, -ответил Василий. –А очень красивая взрослая женщина, и тебе идёт.. немножко быть в кайфе. С учётом того, что ты столько переживала, нервничала. Немножко снимешь напряжение. Давай, давай, поехали!
-Да у меня уже в голове зашумело с первой рюмки, -попыталась возразить Настя, но коньяк всё же, в три приёма, выпила. Потом закусила шоколадом с курагой, и посмотрела на Васю заблестевшими глазками. Вася молчал и смотрел на Настю восторженным взглядом, наблюдая за движениями её рук.
-Ты представляешь, приезжает твой психолог, а мы тут -вдугаря,-сказала Настя и рассмеялась уже не совсем трезвым смехом. И шутливо погрозила Соколову пальчиком:
- Ох, Васька, ты опасный мужик! Небось, на работе к тебе бабы так и липнут?
- До психолога ещё уйма времени,-ответил Василий, пропустив мимо ушей шутливое предположение про липнувших к нему «баб». И добавил:
-Музыка -то какая, Настя! Как поёт этот…как его… Хулий Иглезий! Прямо сердце рвёт! Пошли, потанцуем! –И ринулся поднимать Настасью со стула.
Она встала, но, похоже, держаться в подпитии на высоких каблуках зимних сапог ей стало уже нелегко. Она покачнулась и рухнула прямо в объятия Василия, который с готовностью принял ей в объятия, крепко прижав к себе. Они стали топтаться под музыку, и Василий почувствовал, что в Насте проснулась женщина, которая его захотела… Почувствовал, как она тяжело задышала, прижалась к нему всем телом ещё сильнее, когда ощутила крутым бедром крепость его мужского естества, поднявшегося благодаря именно благодаря её плотному прижатию. Василий, ни говоря ни слова, тяжело дыша, приник своим открытым ртом к горячим губкам Насти… и они, эти губки, сразу же ответно впились в нижнюю Васину губу. Внутри их влажного поцелуя заиграли, взаимно ласкаясь, их язычки; Настя, уже не помня себя, впивалась пальцами в бицепсы Василия, а он в ответно уже мял и тискал, больно терзал её грудь, и эта боль, казалось ещё больше разжигала её. Василий понял, что Насте и жарко и тесно в её платье, и что от платья Настю уже пора освободить. Видимо, и у неё тоже возникло желание освободить Васю от его элегантного костюма и сорочки с галстуком, при этом ничего не комментируя, молча и напряжённо расстёгивая на мужчине пуговицы, развязывая узел галстука и расстёгивая брючный ремень. Но мужские руки оказались проворнее. Оставшийся в одних трусиках- плавках и чёрных носках Василий быстро спустил с Насти тёплые колготки и термобельё, через которые та переступила, скидывая на пол с плеча повисший на лямке бюстгальтер. А Василий, увидев роскошную наготу Настасьи, её полные, чуть свисавшие вниз груди с торчащими сосками, её выпуклый живот, который его возбудил, тёмный ёжик тёмных, подбритых волос на лобке… углядев крупные мясистые половые губы, узкую чёрточку щёлки между ними, он вдруг рухнул перед Настей на колени… припал лицом к этим губам и к щелке, с наслаждением вдыхая острый запах жаждущей секса самки. Настя же, от прикосновения к нежной коже своих срамных губок лёгкой щетинки Васиного подбородка, загорелась ещё больше. Чувствуя влажное течение смазки вниз по бедру, она постаралась поднять Васю с колен, задыхаясь и жарко шёпча:
-Встань, встань, дурак, потом меня туда поцелуешь! Сначала выеби... хоть пальцем, я уже не могу терпеть… мучитель!
Василий послушно поднялся с колен, Настя тут же, одним рывком спустила на пол с него трусы, и обхватив рукой мощный бугристый орган, натянув до боли его крайнюю плоть, обнажив головку, она стала с силой сжимать это «достоинство» распалённого самца, с которой выступила каплей и повисла прозрачная тягучая нить. Настя, не подозревавшая в себе раньше такое мощное, нестерпимое желание ощутить в себе мужскую твёрдость, уже изнемогала… Но когда Василий, плюхнувшись в кресло, потащил её к себе на колени, чтобы поиметь в «офицерской» позиции, Настя неожиданно упёрлась босыми ножками в пол и запротестовала, хрипло возразив зятю:
-На коленях не хочу! В постели хочу!..
Василий выскочил из кресла и тут же сгрёб в кучу гобеленовое покрывало с кровати. Потом откинул к стене одеяло, быстро взбил подушки. Настя тут же улеглась посредине «полезной площади» этого сексодрома, подсунув пол ягодицы одну из подушек, вытянув и скрестив ножки. У Василия зашумел ветер страсти в голове. Он наклонился над Настей, та потянула его за руку на себя, распахнула ножки и устроила их на Васькиных плечах. Её рука недолго водила членом вдоль сладкой влажной ложбины - найдя свербяшее начало своей чёрной дырочки, она втиснула в неё мужской орган примерно на треть его длины.
…Василий, начав заниматься сексом с Настей в традиционной миссионерской позе, с первых же толчков в эту женщину почувствовал не совсем традиционные ощущения. Необычная упругость её вагины, волнообразные сильные периодические пожатия его достоинства внутренними мышцами Насти резко усилили его возбуждение и он разрядился в неё быстро, остро и сладко. К его хмельному удивлению, ощущения «сласти» были сильнее, чем обычный секс с Алёной, который он проводил легко, но выдерживая непрерывную мужскую стойкость своего органа лишь дважды, редко –трижды, чувствуя, что Алёне этого было явно мало. Но ему нужен был получасовой отдых для продолжения полноценного продолжения процесс сношения, а Алёна ждать не хотела, уходила в ванную, оставляя его в постели плыть в объятия Морфея. Настино же лоно не впускало член на всю длину, лишь примерно на треть, но при этом, после оргазма с удивительной быстротой восстанавливало боеспособность удивительными внутренними пожатиями, постепенно пропуская член всё дальше и дальше к шейке матки. Оргазмы следовали один за другим, восстановление следовало немедленно, член погружался всё глубже, и процесс их сношения под стоны, вскрики и нецензурные возгласы Насти, казалось, не прекратится в обозримом будущем никогда. Да он и не собирался процесс прекращать, находясь как бы в другом измерении, при ощущении счастья обладания этим необычайным горячим телом. А мерцания искр его сознания при очередной разрядке погружало его в короткие секундные помешательства, из которых он возвращался в ясный ум, казалось, ещё более молодым и энергичным. Всё это было восхитительно и… необычно.
…Во время непрерывных ударных движений он внезапно услышал негромкий хлопОк. Затем его орган словно кто-то втянул дальше внутрь лона… вслед за хлопком мозг Василия радостно удивили ощущения нежного поцелуя взасос как бы невидимых внутренних губ… и затем он почувствовал сильнейший, просто термоядерный взрыв оргазма, много сильнее, чем предыдущие… а далее силы быстро покинули его и он весь обмяк. Перед погружением в тягучий, как сладкая патока, сон он услышал, как ахнула Настя, и после сильной дрожи её потного тела, она резко дёрнулась и затихла под ним. Василий, с трудом преодолевая свинцовую тяжесть навалившегося сна, поцеловал Настю в открытый рот и нашёл в себе силы тихо спросить её:
-Ну… и… как тебе?
-Классно… – услышал он слабый голос Насти. - Вась… я… всё! Аут… –И мгновенно заснула.
КОНЕЦ ВОСЕМНАДЦАТОЙ ГЛАВЫ.