У каждого из них своя судьба и жизненное предназначенье. Одни «Белыми лебедями» с пассажирами на борту, важно и быстро рассекая речную волну, пролетают мимо. Другие, не спеша, вразвалочку, с тяжелым грузом в трюмах, идут в порт назначения. Там выгрузившись, тут же берут другой. Это работяги, на которых лежит тяжелая черновая работа. Есть еще бесчисленное множество буксиров и буксирчиков – хозяев речных и морских портов. Они и встретят теплоход и проводят, и баржу перетянут, поставят на погрузку – выгрузку, «незаметные – незаменимые».
На эти суда приходят люди. Кто – то из них сразу остается на одном теплоходе, кто – то поработав немного, уходит с флота, поняв, что это не его. А кто – то постепенно поднимаясь в званиях, пройдя нелегкий путь от матроса до капитана, набираясь опыта, сменит до десятка судов, пока они не встретятся – человек и теплоход. Когда взявшись за штурвал,капитан вдруг поймет – это его родное судно! И так не один десяток лет работает он на нем, и уже не мыслит своей жизни без флота, без этого теплохода.
Вместе девять месяцев навигации. А потом зимой, даже находясь в отпуске, все равно бежит к нему, потому что он один только знает, чем его теплоход «болен», в каком нуждается ремонте. И до начала навигации старается устранить все его неполадки, чтобы весной, зазывно подав свой трубный голос, теплоход снова уходил в рейс, в новую работу.
Радуется капитан новым рейсам, новым дорогам, ночным вахтам. Он и раб, и хозяин этого теплохода, и никакая сила не в состоянии разлучить их. Для постороннего – это всего лишь кусок железа. Для него же – живой организм, умеющий быть верным своему хозяину, ценить заботу о нем, служить ему верой и правдой, выполняя рейс за рейсом, в зной и холод, ночью и днем.
Но наступает момент, когда они оба стареют и обоим пора уходить на покой. Не счесть, сколько километров они прошли по российским рекам, сколько разных грузов перевезли за свою долгую речную жизнь. Годы, к сожалению, берут свое, попрощавшись с теплоходом, речник сходит на берег, и хотя не молод, на пенсии как –никак, приходиться привыкать к новой береговой жизни. И остаются в памяти только речные сны - не береговые:устойчивый неугомонный мозг еще продолжает вести судно по ночной реке.
С удивлением узнает он, что ему полагается пенсия чуть больше прожиточного минимума, и что выплатив все обязательные платежи, вынужден отказывать себе во многом. А та уверенность и защищенность в завтрашнем дне испарилась вместе с Союзом. И берет его тоска и обида – вся жизнь прошла на реке, он знал, что в прошлом не жалея сил и времени должен был выполнять план, доставлять вовремя и по назначению вверенные ему дорогостоящие многомиллионные грузы. Сколько седин они ему стоили, один Бог только знает.
Так было: кругом должен и должен, и он тянул свою добровольную лямку, потому что кому – нибудь обязательно был должен. А сегодня получил свою мизер- подачку и жди следующую. Хорошо еще если удается найти какую – нибудь работенку со сторожовкой. Что бывает порой унизительно для заслуженного капитана. Всю жизнь он боялся посадить судно на мель, а сошел на берег,сам оказался на мели.
Не завидная судьба ждет и теплоход, который он оставил. Стоит где—нибудь в конце затона, ржавеет. И однажды разграбленный , разбитый, почему –то всегда ночью, наберет в трюма воды и ляжет благополучно на дно. И лежит там немым укором людям, выглядывая одной лишь рубкой из воды. Или же хватают его за нос, как нашкодившего котенка, тянут за границу к туркам за вожделенные дармовые доллары да евро.
Но еще хуже всего, когда приглядит его какой—нибудь горе – предприниматель, выкупит по бросовой цене металлолома и в погоне за легкой наживой, погонит опять старичка в работу. А у теплохода корпус совсем гнилой (насквозь проржавевший), механизмы совсем изношены до предела. Но как же, нужно бизнесмену выжимать деньги, из всего выжимать прибыль, не тратя ни копейки на ремонт. И мучается с ним команда. А что делать речнику? Флота почти не осталось в ближайшие семь лет, по официальным данным, отечественный флот исчезнет с речных горизонтов. Одним только частным иностранным фирмам будет под силу вывозить нефть за бесценок за границу, туда же караванами уйдет и хлеб наш насущный, продавая нам в магазинах по завышенным ценам.
Вот и приходится команде чуть ли не веревками ремонтировать теплоход. За простой им никто не заплатит. И как доказанный факт, что – то довольно часто стали тонуть такие колымаги – инвалиды, унося порой жизни пассажиров и трудяг моряков.
Вот и эта навигация подошла к концу. Да только кому радоваться? Совершенно пуст затон Калачевского судостроительного – судоремонтного завода. А раньше был каждый метр на учете, у караванного капитана голова шла кругом - как расставить флот совсем не в маленьком затоне. Сегодня лишь злой ветер бьет свою волну о пустые причалы затона. Займут ли новые суда эту стенку в будущем? Скорее всего вряд ли. По крайней мере в обозримом будущем.
Прошло пять лет! По - прежнему пустой затон замер в унылом ожидании новых судов. Нет, ничего не изменилось с тех пор, пятилетней давности. Ничего не изменилось к лучшему и у речника – пенсионера. Вот только сны стали другие. Но это уже другая история.