1. Этот год у Варьки особенный. Она идет в школу. Скучно сидеть дома, переговариваться с соседкой, играть с малышами. Хочется чего-то нового, незнакомого.
Мама отвезла на базар и выгодно продала два мешка молодой картошки, купила ребятишкам кое-что из одежды и обуви – в чем-то в школу провожать надо. Поздно ночью остановилась у ворот полуторка, бабы в кузове громко прощались, что-то наказывали, а братья уже бежали к ней, выхватывали из рук сумки и по веселому лицу мамы догадывались, что привезла что-то интересное. Вытряхнули мешки, старую фуфайку и увидели завернутый в чистую бумагу пакет. То был маленький, сверкающий трактор, совсем как настоящий. Они тут же принялись катать его по полу, урчать, выхватывать друг у друга, выкрикивать какие-то команды, которые слышали от местных трактористов.
. Варька затаила дыхание и пристально следила за руками мамы. Она что- то долго разворачивала, а потом позвала к себе. На ее ладони лежала маленькая кукла. Не какой-то там голый пупсик, как у соседской Маруськи, а настоящая кукла с человеческим лицом, белыми волосиками на голове, одетая в нарядное пышное розовое платьице, на ножках беленькие туфельки. Варька схватила ее, прижала к себе и почему-то заплакала. Наверное, от огромного чувства радости. Ее куколки, сделанные из деревяшек, одетые в разноцветные тряпочки, тоже были ей милы, но эта – принцесса!
Теперь утро Варьки начиналось с разговора с Наташей, так назвала она свою любимицу. И хоть молчала ее подруга, а только кивала головой, казалось, что кукла все слышит и понимает.
Собирали в школу Варьку всем семейством. Из черного сатина сестра сшила ей юбку в складку с лямочками через плечи, чтоб не спадала. Из купленной по случаю и спрятанной в сундуке у бабушки белой наволочки сшили настоящую кофточку, с длинными рукавами, застегнутыми на пуговички, с кругленьким под самое горлышко воротником. Тетя Феня, сестра мамы, принесла красную ленточку, а двоюродная старшая сестренка Клава – белые носочки, которые ей уже были малы, и голубые легкие баретки, почему-то так называли эти тряпичные на резиновой подошве тапочки.
Утром первого сентября нарядили Варьку, расчесали вымытые с вечера кудряшки, заплели две косички и завязали их красными бантиками. Из холстины сшили удобную сумку, положили чистую тетрадь, букварь и ручку с пером.
Варька долго не могла наглядеться на себя, все одергивала, поправляла, поворачивалась во все стороны. Вот теперь она настоящая красавица! И пусть только попробуют пацаны что-то сказать о ней – даст сдачи так, что мало не покажется!
Малокомплектная начальная школа в деревне располагалась на пригорке. Просторный дом из двух классных комнат, узкий коридор, в нем ребятня резвилась в перемену, и крохотные комнатки, в которых жили две молоденькие учительницы. В классе восемь парт в два ряда, один для первоклассников, другой – для третьеклассников. Во второй комнате занимались ученики второго и четвертого классов.
Первые дни в школе были для Варьки радостными, она узнавала на уроках много нового, но с ухмылкой посматривала на своих ровесников, как тужились они до покраснения, произнося буквы, слоги, слова. Варька открывала букварь, читала о том, что «мама мыла раму», а затем с закрытыми глазами произносила это наизусть. «Дурачки,-думала она,- верят, что в сказках звери говорят, как люди, живут в домиках, едят то же, что и мы» Она уже давно знала, что все это вранье. Ладно, еще об Иване-царевиче или о царевне Лебедь можно почитать, а остальному пусть верит мелюзга. Она как-то стащила у старшего брата книгу «Капитанская дочка», думала, что про детей, даже пыталась прочитать. Пока еще мало что поняла, но понравилось.
2. Осень Варька любила больше всего. Особенно раннюю, когда солнце еще дарит тепло, а деревья одеваются в такой разноцветный наряд, что глаз не отвести. Как-то просторнее стало в деревне. Видно, как спускаются с холма машины с зерном, как гонит пастух коней к водопою, как переговариваются соседи, собирая урожай.
Сегодня воскресение. Все копают картошку. Взрослые взяли лопаты, ведра, мешки – и в огород. Картошка – это сытая зима, это корм для коровы, это хоть и небольшой, но все-таки доход от продажи. Братья осторожно подкапывают кусты, переворачивают землю, и ровная, чистая картошка так и просится в ведро. Варька с мамой и бабушкой расчищают место для просушки, затем перебирают, мелкую на семена, подрезанную лопатой – скотине, а остальную ссыпают в погреб на зиму.
К вечеру работу закончили. Как гора с плеч, так приговаривала мама. Погода, главное, как по заказу: тепло, сухо. Бабушка уже истопила баню. Смыли всю грязь, поужинали и распланировали работу назавтра: выкопать свеклу, морковь, собрать тыкву. Лук и чеснок уже сушится под навесом, в погребе стоят бочки с солеными огурцами и помидорами. На огороде ждет своего часа капуста – это в последнюю очередь. А пока стоит тепло, убрать початки кукурузы, срезать крупные шапки подсолнухов, вылущить и ссыпать в мешки, кукурузу на чердак – зимой будет каша, семечки – на маслобойню.
В один из таких дней мама с братьями привезли с тока выданное на трудодни зерно: пшеницу, рожь, ячмень, просо. Варьке кажется, что этого добра хватит надолго и все-таки, помня голодную весну, крадучись насыпает в набольшую сумочку зерна и прячет подальше в припечку. Вот, думает, съедят они остатки хлеба, а Варька вытащит запрятанный узелок и торжественно отдаст маме. То-то будет радости!
3. Поздняя осень несет холод, сырые, промозглые дожди, темные облака и странное состояние грусти.
Варька сидит за последней партой у окна и уныло смотрит на размытую дорогу, на подводы, нагруженные мешками, на мужиков, спасающихся от непогоды под брезентом. Чернеет зябь в полях, одинокие вороны перелетают среди голых, пожухлых веток. Учительница что-то пишет на доске, заставляет несколько раз повторить правило. Варька давно уже знает все это. Ее больше привлекают уроки с третьеклассниками. Она и руку тянет, хочет ответить, но нельзя. Она только первоклассница.
Из окна класса видно, как из-за поворота выезжает на худой старой лошади ее старший брат Леня, почтарь, или, как его тут называют, кольцевик. Тогда она поднимает руку и, получив разрешения выйти, стремительно бежит догонять его. Сегодня среда, она знает, что в этот день у него в сумке газета «Пионерская правда», но пока сам не прочитает всю, не отдаст. Завидев раздетую сестренку, протягивает газету и поворачивает к конторе, а Варька, перескакивая через лужи, осторожно, чтобы не испачкать свои баретки, бежит в школу и радостно отдает Вере Сергеевне заветную газету. В каждом ее номере печатают повесть А. Мусатова «Стожары».
Сегодня в школе праздник! После уроков садятся кто где и начинается чтение вслух! Сначала читают учителя, потом лучшие ученики. В этой повести рассказывается о послевоенной деревне, о сельской школе, о делах и заботах ее жителей. «Ну надо же,-удивляется Варька,- откуда писатель знает, как живем мы, точно так же, как эти ребята, бежим на речку смотреть ледоход, так же шлепаем босиком по летним лужам, проваливаемся по пояс в весенней ледяной воде, а потом сушим портянки на рыжих проталинах, играем в лапту и горелки».
Из книжных впечатлений мысли Варьки перетекают в видения, в забытье, и она слышит, как в овраге за кузницей шумит вода, как озорные ручейки то разливаются широкой лужей, то размывают дорогу и несутся сердитым потоком.
Последние главы повести слушали, затаив дыхание, и не хотели верить, что продолжения не будет. Расставались со слезами на глазах как с близкими друзьями. А следующие повести «Васек Трубачев и его товарищи», «Тимур и его команда» снова завораживали, хотелось жить вместе с героями, делать добрые дела и верить, что такая жизнь, реальная, осязаемая и есть самая настоящая.
4. Варька легко перешла в третий класс, как перепрыгнула лужу на дороге. Теперь она уже большая, ей скоро девять лет.
Вернулась как-то из школы, замерзла, голова закружилась, в глазах потемнело. Залезла на теплую печку и уснула. Всю ночь мерещились ей страшные чудовища, от них она отбивалась, чем могла, убегала, просыпалась в поту, жадно пила воду. Утром в школу не пошла, поднялась с трудом и решила отлежаться дома. Мама уехала на несколько дней в город на базар, братья в школе. Через два дня вроде полегчало, а в школе увидела знакомую фельдшерицу. Она пристально осматривала всех детей, совала под мышку градусник. Подошла к Варьке, увидела сыпь на ее руках, отвела в сторону, написала что-то на бумажке и отправила домой. Это было направление в больницу с диагнозом: скарлатина. Сестра отправила ее на попутке в больницу за 12 километров. Оказывается, в округе распространилось это заболевание, страшное не только своими осложнениями, но и способностью быстро заражать других. Из больницы сделали изолятор, в трех больших палатах стояли узкие железные кровати, на которых по двое, валетом, спали больные. Всех остригли, одели в больничные полинявшие халаты. Выходить не разрешали, общаться с родственниками только через окно. Вот в таком « концлагере» она пролежала 40 дней.
В одной из палат находились больные дети. Иногда они выбегали в общий коридор, заплаканные, сопливые, в заскорузлых, грязных рубашках. Одна на всю больницу санитарка успевала только покормить их, кого с ложечки, кому просто ставила кашу и уходила. А что они там поедят, трехлетние, больше на себя выльют. Вот Варька впервые осталась без мамы, и так горько и одиноко ей, а тут дети, несмышленые, не понимающие, зачем отняли их от мамки и привезли сюда.
Глядя на детские страдания, Варька ясно поняла, что такое жалость, не любовь, нет, а именно жалость, она не чувствовала в себе раньше такого сострадания к детям. Теперь каждое утро стала умывать их, менять штанишки, кормить, укладывать спать. Рассказывала сказки, пела песни, которые слышала от бабушки.
Впервые за всю свою короткую жизнь она стала скучать по дому. Однажды увидела в окно Ивана, мужа сестры. Он торопливо усаживал в двуколку доктора. Почему он не подошел к окну, не передал привет? Суетливо натянул вожжи, развернул коня и скрылся за пригорком. Что-то тревожно, испуганно забилось внутри, отчаянно захотелось домой, но оставалось еще 8 дней больничного плена, а потом пойдет хоть пешком, правда, одежды теплой нет, да и рваные ботинки «есть просят».
В день выписки в больнице появился их сосед дядя Вася, посадил ее в телегу, прикрыл попоной ноги. Варька стала спрашивать о новостях, но дядя Вася отводил глаза в сторону и что-то неразборчиво бормотал.
Подъехали к воротам, Варька быстро соскочила на дорожку, побежала к дому, открыла дверь и удивилась: потолок в избе стал ниже. Похудевшая мама улыбалась, пыталась встать с постели и повторяла: « Подросла ты, дочка, подросла, вот и хата низкой кажется!»
5. Мама все труднее сводила концы с концами. Невыносимо трудно было поднимать детей. Учились все трое хорошо, но где добыть денег на валенки, стеганки, как обиходить их жизнь? Денег на трудодни не давали. А где взять? Что делать?
Приехавшая из города тетка надоумила выращивать табак.
- Курево мужикам нужно позарез, а папиросы дорогие, махоркой тоже не всегда разживешься. А тут тебе готовый табачок, да недорогой.
Весной раскопали с ребятишками целину за сараем, высадила табак, поливали
и пропалывали все лето, а осенью срезали, просушили, потолкли в ступке, провеяли, и получилось что-то, напоминающее отруби, но в нос так бьет - не вздохнешь, не охнешь. Мама уехала с мешком этой махорки в город и там несколько дней стояла на рынке и продавала, кому ложку, кому рюмочку. Осень выдалась холодная, зябкая, спина мерзла, не помогала и наброшенная на плечи фуфайка. Простудилась. Кашель душил ночами, хрипело все внутри, как будто кто-то неумело играл на гармошке. Но махорку продала, правда дешево, отругала ее за это тетка. А она жалела одноруких инвалидов, насыпала бесплатно им полные горсти, вспоминала своего мужа, так и не вернувшегося с войны.
Вернулась домой с покупками, узнала про Варькину скарлатину, но попроведать сил не было. Так промучилась неделю, а когда температура поднялась так высоко, что начался бред, запряг Иван коня и привез врача. Потом в разговорах с соседками слышала Варька, что привез он редкое по тем временам лекарство пенициллин, вот оно-то и остановило болезнь.
В эту зиму хлебнула, как говорили в народе, Варька горя и забот, окунулась во взрослую жизнь по самую макушку.
Мама почти не вставала, слег со страшными приступами ревматизма старший брат, все хлопоты по хозяйству свалились на среднего брата Витю, старше ее на два года, и ее детские плечи. Рано утром будила их мама. Брат уходил в школу за 4 километра, а Варька топила печь, варила кашу, оставляла маме и брату и убегала в свою начальную школу. А после уроков варила борщ, мама подсказывала, жарила картошку, мыла полы, стирала бельишко, что поменьше, сестра забирала остальное. Бабушка пекла хлеб и доила корову. Брат Витя чистил дорожки от снега, оббивал топором замерзший сруб колодца, кормил скотину, носил воду, топливо. К ужину Варька доставала квашеную капусту, варила картошку, кипятила чай с травами. Вставала мама и, шатаясь от слабости, садилась к столу, просил поесть старший брат. Это были самые лучшие минуты ее жизни. На улице завывает буран, а в хате тепло. Трещат дрова в печке, поет за стенкой сверчок. И так хочется верить Варьке, что придет весна, поднимется мама, выздоровеет брат, и жизнь наладится.
Март 2017год.