Закончились выходные со стиркой и котлетами, и вот он - понедельник – день тяжёлый. -
Влажное осеннее утро. Неуклюже ворочаются в небе беременные тучи, готовые опростаться дождём ли снегом в любую секунду. Холодный ветер безжалостно отрывает скрюченные листья, которые из последних сил цепляются за родные деревья, и швыряет их под ноги.
Бегу-тороплюсь на трудовую вахту, разгребая башмаками ржавое месиво.
Швейный цех уже гудит, громыхает - народ на смене. Из дальнего угла привычно горланит-вышибает ностальгическую слезу заливистый Бока – любимец наших женщин - Раи и Валюхи.
Солидная стопа раскроенных маек на рабочем сундуке ожидает мастерицу, то есть, - меня!
-Привет, мать!- это, перекрывая грохот, приветствует Ангелина после воскресной разлуки. Наши машинки - рядом. - Чё припозднилась-то? – не слушая ответа, нетерпеливо заорала: - Райка, да заткни ты его, в конце концов, а! И так башка трещит!
Раиса выключила приёмник, усмехнулась себе под нос: «ага, трещит с перепою...»
А вот и наша Валюха – помощница менеджера-Лазаря.
-Опаздываешь, подруга.
-Да-а... то да сё...
-С вами всё ясно...– покачала головой начальница. - Вот нитки, вот майки! -
Она объяснила, что к чему, и пошла разносить крой дальше. Для ранних «пташек» – это уже вторая партия.
В скором темпе я принялась за работу.
-Слышь, Верка, - окликает Ангелина, - ты заметила? Валюха-то... вроде, не в себе. Чё случилось-то, не знаешь? С Гришкой, что ли, нелады? А ведь я говорила.
Я пожала плечами. Хотя и, правда, Валентина последнее время ходила сама не своя.
*
Валя-Валентина. Валюха. – Полноватая, роста невысокого с кротким взглядом серых глаз. Не красавица, но по наружности очень приятная. Говорила медленно и тихо с хитроватой улыбкой так, что не всегда можно было понять: шутит она или говорит серьёзно. Улыбка открывала щербинку в ровных зубах, которая придавала ей особенную привлекательность. Круглые плечи и высокая крепкая грудь заметно притягивали внимание противоположного пола. На неё заглядывался и Марик – муж хозяйки-Гали. Но Валентина любила своего Гришку-армянина и без умолку могла говорить только о нём: «Познакомились с ним, я была худущая. Так мой Гришка тоннами приносил булочки, пироженки-мороженки. Шашлыки и буженину. Заставлял всё есть, дескать, чтобы ночью было за что подержаться. И сейчас раскармливает, как на убой. Шутник!»
Как-то утром Ангелина спросила:
-Валюх, ты чё нараскарячку-то ходишь? Как на шарнирах! Армянин что ли гонял всю ночь?
Ох, уж эта Ангелина! И всё-то она видит! Валентина отшутилась, а, подойдя ко мне, осторожно поинтересовалась:
-Вер, не подскажешь, чем геморрой унять можно? Гришка растревожил - всю ночь любил... по полной! Способы разные... Болит теперь – сил нет, кровит даже.
-К врачу бы надо... и, слышь, Валюха, - я старалась подобрать слова, чтобы не обидеть женщину, - понимаешь... Гришка-Гришкой, а ты... всё же - не жена ему. Он - кавказец горячий... способы эти... Отрывается с тобой, как говоришь, «по полной» без разбору, но ты хоть сама-то жалей себя, ублажая мужика. А, вообще, вроде, сырая картошка помогает.
-Спасибо, Верка! – бодро сказала мне Валентина следующим утром.
Валюха – нелегалка. Обычно не всегда многословная со мною делилась сокровенным.
-У меня... всё в бывшем, - горько усмехалась она.
*
Конец недели - завтра выходной.
-Идём в церковь, – предложила Валентина, - родных помянем, свечки поставим.
-У меня вообще-то другие планы...
Но, подумав, я согласилась: есть и мне, кого помянуть, за кого свечки ставить.
Тёплое воскресное утро. Сели в автобус, поехали. -
А вот и она! - Ядрёным грибочком торчит из земли обновлённая церквуха-малуха, сияет на солнышке золотой маковкой. Оградою церквушке служат крепкие дубки. Они далеко вокруг кидают свою тень.
Народу много. Торжественно. Перекрестились, поставили свечки за упокой ушедших и за здравие живых.
Слушаем батюшку, возносившего молитву густым басом, и тонюсенькие рулады певчих бабушек-девушек. Мороз по коже... и слёзы... Валентина стоит у иконы, что-то шепчет, прикладывается к лику.
Выходим одухотворённые. Позади церкви – кленовая роща с озерцом, у которого разбросано несколько кустов шиповника. Рядком стоят скамеечки. Сели. Глядим на озеро, думаем - каждая о своём...
С десятка два уточек под охраной степенных мамаш суетливо ныряют, смело разбивая воду крепкими грудками.
-Смотри-смотри, чё делает! - громко удивляется Валентина.
Взрослая утка теребит юркнувшего было к ней утёнка, который теперь старается удрать от обидчицы.
*
окончание
http://www.proza.ru/2017/04/02/187