Капель печальным звоном раздавалась,
Пока друзья по ходу рядом шли.
Давид дал знак, чтоб брат к стене прижался,
Когда они к обрыву подошли.
Вода должна пойти большим потоком,
Желая в очищенье пришлых смыть.
Скрипач был в этом месте не впервые,
И знал, что станет тут происходить.
Он вскрыл спеша волшебную коробку,
Немного содержимого вдохнул,
И тут же стал красивой сильной птицей.
Торговец тканей их не обманул.
Нет, нет, он был не голубем как девы.
Готовым полететь, стоял Орлан.
Большой и величавый, белоплечий.
Среди возможных, явный великан.
Схватив суму острейшими когтями,
Он, крылья распустив, вниз запарил.
Теперь тьма музыканта не пугала.
Полёт восторг в душе его родил.
Когда пещера светом озарилась,
И воды водопад потоком слил,
Давид уже в две чаши, что оставил,
Зерна насыпал и вина налил.
Он в виде птицы был довольно грозный.
Голубок страшный вид мог напугать.
Но доброту, что сердце излучало,
Любой прибывший смог бы разобрать.
Поэтому, когда явились птицы,
И опустились зёрна поклевать,
Они при нём ничуть не оробели,
А стали, словно гостя принимать.
И снова одна к чашам не присела,
А круг свершила быстро в вышине,
И тут же без задержки устремилась
К протянутой Даниловой руке.