фото: Илларионов - Ларин в фильме "Русский транзит"
Илларионов, Владимир Иванович (26 мая 1950 — 25 февраля 2017) — первый чемпион СССР по карате в абсолютной категории (1981 год). Президент региональной всестилевой федерации боевых искусств Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Президент Евроазиатской Будо-академии (2011 год).
Элитарный клуб "Хранителей традиций боевых искусств" РСБИ понёс тяжелую утрату.
25 февраля 2017 года на 67-м году жизни скоропостижно скончался действительный член Элитарного клуба, Заслуженный Мастер Боевых искусств, первый чемпион СССР по каратэ в абсолютной категории, победитель многочисленных турниров, экс-старший тренер сборной команды Ленинграда по каратэ (1980-1982), один из бесспорных лидеров советского каратэ Владимир Иванович Илларионов.
Владимир Иванович родился 26 мая 1950 года в Ленинграде. Коренной Ленинградец. Образование высшее филологическое.
Каратэ Владимир Иванович Илларионов начал заниматься самостоятельно в начале 70-х годов. Он постоянно искал новые знания и новые контакты. В 1972 году он приезжает в Донецк, где с лидерами донецкой школы каратэ Игорем Лазаревым, Александром Гончаровым и Валерием Медведевым уже занимался лаосский мастер Нэко-рю каратэ-До Сисомванг Лангсоо Сирисуп, или просто Ванг. В 1973 году они знакомят его с Евгением Галицыным, также учеником Ванга, который после окончания службы в армии поступил на философский факультет ЛГУ и начиная с 1973 года практически до образования Первой федерации каратэ СССР они с Галицыным тренировались в одном зале. Совместные тренировки с Евгением Галицыным и под влиянием Александра Гончарова, которого до сих пор многие называют кладезем информации о каратэ, к середине 70-х позволили Владимиру Илларионову стать одним из неформальных лидеров ленинградского каратэ и в значительной мере повлияли на становление ВИИ как мастера каратэ. В конце 70-х Владимир Иванович Илларионов по рекомендации Гончарова стал учеником конголезского мастера Клеманта Яндома и вьетнамского мастера Хоан Винь Занга – двух мастеров, чье влияние на становление каратэ и БИ в СССР невозможно переоценить. По нескольку раз в год Владимир Иванович Илларионов на длительный срок ездил в Киев.
Уже через полгода оба мастера называли его своим лучшим учеником.
У Клеманта Владимир Иванович Илларионов научился тактике и стратегии поединка, у Занга - чувствительности и понимания противника.
Владимир Иванович Илларионов отличался поразительной работоспособностью и аналитическим, вдумчивым отношением к тренировкам.
Полученные от своих учителей знания он трансформировал в свое личное каратэ, которое он назвал Ларин-рю. Это его каратэ нашло живой отклик в сердцах многих членов сборной СССР по каратэ, и у Владимира Ивановича Илларионова по всей стране появились личные ученики.
Впоследствии эти ученики объединились во всесоюзный Ларин-клуб.
Десятки выдающихся каратистов разных республик СССР называли и называют Владимира Ивановича Илларионова своим учителем и с огромным уважением к нему относились.
Безвременная кончина Владимира Ивановича Илларионова отозвалась в их сердцах острой болью.
Проститься с легендой советского каратэ пришли как ветераны и пионеры Ленинградского каратэ, так и его многочисленные ученики из СПб, приехали из ДНР и других городов бывшего СССР.
Владимир Иванович Илларионов навсегда вписал свое имя в историю Ленинградского и советского каратэ.
При всей неоднозначности и противоречивости личности Владимира Ивановича Илларионова, он навсегда останется в нашей памяти и в истории каратэ.
Мы скорбим о безвременной кончине Владимира Ивановича Илларионова и выражаем соболезнование его родным и близким.
В.И. Илларионов родился 26 мая 1950 года. Автобиография этого человека не отличалась ничем особенным, за исключением жажды познания, которая привела его в 1967 году в стены Ленинградского университета. Учёба на филологическом факультете давалась легко, особенно хорошо он усваивал иностранные языки английский, чешский и сербский. Подавал надежды на аспирантуру, но, окончив ВУЗ, пошёл работать в райком комсомола с трудными подростками, университете начал заниматься самбо и дзюдо, однако в этих видах спорта он не нашёл того, что бы удовлетворило его философские искания, дало бы самореализоваться до конца. Именно в это время появилось каратэ.
Каким было настоящее каратэ в то время ещё никто не знал. О каратэ судили по отрывкам из кинофильма «Гений дзюдо», в котором сумасшедший мастер каратэ сражается с дзюдоистом.
Первым учителем каратэ для Илларионова, стал мастер из Лаоса - С. Ванг. Существует две версии какую школу представлял лаосец либ Сётокан, либо Годзю-рю Гогена Ямагути. Сам он называл свой стиль Нэко-рю, что в перевод означает «Школа кошки». Но, скорее всего, это бы стиль Сётокан, т.к. все ката которым учил мастер были ката сётокана. Обучение у Ванга было традиционным для всех школ - кихон, ката различные виды кумитэ. У лаосского мастер Владимир Иванович проучился с 1971 по 1974гг
После лаосца Илларионов в 1975 году попал другому мастеру - Клеманту Яндума.
Клемант, выходец из Конго, учился у японского мастера Икеды Хосю создателя стиля Дзёсинмон. Но, по словам Илларионова он немного переделал стиль так как сам понимал смысл борьбы. От лаосца Клемант отличался тем, что с первых же занятий заставлял учеников задуматься над смыслом приёмов и в целом над смыслом борьбы. Большую часть времени Клемант посвящал не технике, а тому, чтобы ученики смогли понять суть и смысл приёмов в каратэ, понять каким должно быть движение, чтобы оно было максимально эффективным. Главным принципом своей школы Клемант считал эффективность, и именно её нужно было постигать.
По словам Илларионова: «Позже многие не понимали, почему мы, работая в спарринге с представителями других школ, оказывались победителями «без приёмов». А весь секрет был в том, что Клемант научил нас чувству дистанции и принципу опережающей атаки».
В 1980 году Клемант, уезжая из нашей страны, передал своих учеников к мастеру вьетнамской ветви стиля Винь Чунь - X. Зангу, который учился у Ип Мэна учителя знаменитого Брюса Ли. Поначалу мы не понимали школу нового учителя. И я спросил у Клеманта: «Зачем нам это?», на что тот ответил: «А ты зри суть, используй лучшее и эффективное». Так именно из упражнения Занга «липкие руки» родилось наше «ритмичное кумитэ».
В 1975 году в Ленинграде В.И. Илларионов организовал группу единомышленников и начал преподавать каратэ. Позднее он был включён в комиссию при спортивном комитете, а после легализации каратэ в 1978 году стал председателем аттестационной комиссии города Ленинграда и области. База по подготовке каратистов расположилась в СК «Спартак». Вскоре Илларионов-был назначен старшим тренером сборной Ленинграда, однако, помимо тренерской работы, он продолжает сам выступать на всесоюзных соревнованиях. За годы своей спортивной карьеры с 1978 по 1982 гг. Илларионов неоднократно завоевывал звание абсолютного чемпиона СССР и чемпиона всесоюзных турниров, выполнил звание мастера спорта СССР, подготовил плеяду высококлассных спортсменов, которые не раз становились призёрами и чемпионами СССР.
11 ноября 1981 года выходит Указ Президиума Верховного Совета РСФСР за № 6/19 и № 6/24 «Об административной и уголовной ответственности за нарушение правил обучения каратэ» и внесение ст. № 219/1' в Уголовный Кодекс РСФСР - об уголовной ответственности за «незаконное обучение каратэ». Над каратэ начали постепенно сгущаться тучи, и оно было официально запрещено 17 мая 1984 года приказом № 404 Спорткомитета СССР «О запрещении обучения каратэ в спортивных обществах».
Существует много версий и догадок, почему же все-таки каратэ было запрещено. По мнению Владимира Ивановича каратэ было запрещено коммунистической партией потому, что оно не вписывалось в её политический курс, от него слишком сильно веяло свободой и демократией, оно воспитывало сильную, независимую и самостоятельную личность, которая могла быть угрозой в тоталитарном обществе советского государства.
После запрета каратэ для В. И. Илларионова начались трудные годы. Его, как и многих других лидеров советского каратэ, начали, под мнимыми предлогами, выгонять с любой работы куда бы он не устроился. Доходило до абсурда и ложных обвинений. Так, когда он устроился работать директором базы отдыха «Горный ручей», пришла комиссия и нашла в подвале боксёрский мешок, на котором отпечатался след от ботинка. Тут же был составлен акт и Илларионова, предварительно оштрафовав, уволили с этой должности.
В другом случае было сфабриковано дело о нелегальном преподавании каратэ. В суде подставные военнослужащие неумело махали ногами и руками, говоря, что этому их учили на тренировке по каратэ. Спасло дело то, что сохранились железнодорожные билеты, которые свидетельствовали, что Илларионов находился в это время в Москве.
Всё это говорило о том, что Илларионова пытаются упрятать за решётку, что вскоре и произошло. По ложному доносу своего же родственника Владимир Иванович был осуждён, незаслуженно пострадав за так любимое им каратэ. Но беда не сломила дух и волю этого человека. В заключении он продолжает заниматься каратэ, совершенствуясь не только телесно, но и укрепляясь духом.
В 1994 году, уже находясь на свободе, Илларионов собирает команду каратистов и отправляется в Израиль на чемпионат по каратэ среди клубов.
В дальнейшем он продолжает работу по развитию и популяризации каратэ, проводит семинары, организует соревнования, ведёт преподавательскую деятельность.
«Особое внимание мы уделяем детям, -говорит Владимир Иванович. Это отвлекает их от улицы от хулиганства. Учим постоять за себя, но не в коем случае не агрессии. Стараемся помочь мальчикам и девочкам найти своё место в жизни, самореализоваться».
Его любят и уважают не только на территории бывшего Советского Союза, но он также частый гость и за рубежом. Постоянно проходят семинары под его руководством в странах Балтии, Белоруссии, Украине, Америке.
Надо отметить, что очень большой вклад в развитие каратэ в Белоруссии Илларионов сделал ещё в далёком 1979 г. Когда, во время первых тренировочных сборов сборной команды СССР, проходивших возле г. Таллинна, с ним сдружились наши земляки Александр Кожемякин, Олег Кириенко, Леонид Лущик и Владимир Сидоренко. В долгих дружеских беседах Владимир Иванович приоткрыл для них тайну опережающего удара. Вот как это произошло, со слов Л. Лущика: «Мы, после беседы с Лариным (так зовут его друзья), вышли в сад возле гостиницы и часа два ломали голову над тем, что он нам сказал. Мы экспериментировали и так и эдак, пока нам не открылась истина - что же значит «удар на опережение». И именно после этого события, вернувшись в Минск, они передали эти знания всем остальным любителям каратэ. В те времена действительно каждая крупица информации о каратэ давалась с огромным трудом и была на вес золота.
В настоящее время В.И. Илларионов является не Только респектабельным человеком и удачливым бизнесменом, но и вице-президентом Национальной федерации каратэ России, Президентом Всестилевой региональной федерации боевых искусств по Санкт-Петербургу и области, Президентом Евро-Азиатской «Будо академии». Его по прежнему переполняет жажда познания и творчества в каратэ, он постоянно самосовершенствуется и движется вперёд к постижению сути этого древнего вида боевых единоборств востока – каратэ.
Светлая Память...
Из книги Марка Ройтмана "Путь"
Жизнь раскидала нас по своим, только ей ведомым законам. Многих моих друзей уже нет, что стало с другими… они далеко. Но я помню всех - для них и о них моё слово.
Кто сейчас помнит первую сборную команду Питера по спортивному каратэ, кто знает, что мы - первые чемпионы первого официального чемпионата СССР по каратэ в городе Ташкенте - 1981 года - в командном зачёте. Кто помнит, как и через что мы пришли к этому рангу, и как нас, уже чемпионов страны, "отблагодарил" родной, ленинградский спорткомитет.
Позже, указом сверху, подкреплённым статьёй 219.1 "прим", с 1982 по 1984 годы каратэ снова загонят в подполье.
Рождённая в ноябре 1978 года, Федерация каратэ СССР получила право на жизнь всего на каких-то шесть лет, до июля 1984 года, а в Москве и в Питере - и того меньше.
Кто стоит за этими цифрами? Конечно же, люди и их судьбы. Недосказанные, непонятые и неразгаданные, вспыхнувшие и безвременно угасшие, оставившие нам суровую память тех удивительных и неповторимых лет…
…По залу прошёл нарастающий шёпот, и все вдруг замерли, как по велению волшебной палочки. Людская пантомима в кимоно вместе со зрителями повернулись к единственной входной двери довольно вместительного спортивного зала "Петроградец", где проходил один из первых - полуофициальных чемпионатов города по спортивному каратэ.
Я спросил Колю Фёдорова, своего приятеля по Холодильному институту, которого в шутку величали "Фёдор":
- Фёдор, что-то сейчас должно произойти?
- Да нет, - ответил Коля, - это, наверное, Ларин, со своим клубом входит в зал.
Стоящими сзади ребятами мы с Николаем были прижаты к перилам огромного балкона, идущего по всему периметру спортзала. Я, не отрываясь и не замечая подталкиваний, пристально смотрел на входную дверь. Ещё мгновение - и в зал вошла группа людей в кимоно и в спортивных костюмах, замыкала шествие женская группа поддержки, несущая термосы и всякую атрибутику в спортивных сумках. Был среди них и он, виновник всеобщего внимания. Среди вошедшей группы выделялся тёмно-синий халат с капюшоном, как в лучших традициях профессионального бокса. Его статный и довольно эффектный хозяин не шёл, а плыл, как челнок Стеньки Разина по Волге, в окружении разодетых гостей и учеников.
"Ларин", "это - Ларин", "смотрите, весь на понтах", "молчи дурак, - он лучший" - слышал я то тут, то там реплики завороженной толпы.
- Да, впечатляет, - сказал я Фёдору.
- Ларин всегда держит марку, он такой, - не глядя на меня, ответил Коля…
Потом были бои, много боёв.
Например, бой в категории до 75 кг между Олегом Ришом и
Вячеславом Барковским. В дополнительное время победил Слава, впоследствии ставший лучшим судьёй нашей страны по каратэ и автором боевого сериала "Русский транзит". Это был не просто бойспарринг, это был спектакль, подаренный зрителям уже опытными бойцами.
Потом был бой Ларина, в котором ему противостоял довольно крепкий молодой парень. Счёт долго оставался ничейным и, конечно же, все болели не за Ларина, а за того, кто мог неожиданно повернуть историю ленинградского каратэ и выиграть у Cамого… Но Ларин был и остался Лариным и в тот вечер. В дополнительное время соперник зажал Ларина в углу татами и застыл в боевой стойке, готовый сделать свой решительный, победный удар. Улюлюканье и крики в зале стихли, вопрос "что же сейчас будет?" повис над спортивным залом, как дамоклов меч. Глаза всех были сфокусированы на этом смельчаке и его боевой стойке, но мало кто обратил внимание на движение Ларина - его обе стопы, выстроенные по одной линии, развёрнутые к сопернику, образовали нижнюю сторону треугольника, вершиной которого был угол татами. Его фигура в позе всадника на лошади (кибодачи) полностью развернулась лицом к противнику, и более того, Ларин опустил обе руки. Это напоминало корриду, где тореадор, опустив руки прямо перед мордой разъяренного быка, ждёт последнего броска истекающего кровью животного. Осталось догадаться, кто в тот вечер в этом финальном бою был "быком", а кто - "тореадором"…
Ещё мгновение, и вот он, бросок… Зал сначала взревел "девятым валом", а затем был всеобщий выдох, как после неудавшегося трюка. Когда передняя нога смельчака вошла в зону досягаемости треугольника, последовал тот самый коронный Ларинский приём, который позже я наблюдал не раз. Сделав мягкое неуловимое движение правой стопой вовнутрь, под ударную переднюю ногу противника, которая ещё не успела опуститься на татами, словно лапой снегоуборочной машины Ларин сгрёб её подсечкой под себя - и претендент рухнул к его ногам. После этого последовала молниеносная концовка Ларинской контратаки с фиксированным ударом - пяткой в голову "Аза-а-а!". И всем стало ясно, кто в этой последней битве был "тореадором".
- Ты понял?! - воскликнул Фёдор, - это Ларин, я же тебе говорил, он держит марку!
Да, я это понял, но не знал, что впервые смотрю бой своего будущего "сэнсэя", с которым меня до сих пор связывает путь, путь под названием - "КАРАТЭ-ДО". А через полгода ко мне придёт мой студенческий приятель Коля Фёдоров и скажет:
- Слушай, Марчелло, а хочешь, я тебя к Ларину отведу?!
Уже через год я буду выступать на чемпионате города по спортивному каратэ, а ещё через год стану тренером юношеской и молодёжной сборной команды - КЛУБА КАРАТЭ "ОЛИМП", клуба самого Ларина…
ЛАРИН
…Тепленький коричневый комочек лениво потянулся. Ларин опустил щенка на пол, и тот сразу же засеменил к открытой двери в сторону кухни, из которой исходили вкусные запахи и доносился голос вернувшейся домой Татьяны.
Ларин продолжал дремать. Он помнил, как уехал Дьячков на своей бурчащей фирменным мотором "антикварке". Анатолию Ларин полностью доверял, ему и Осипову. Их троих связывало не только каратэ, но другое, что крепче и сильнее - братство. Это то, о чём мечтал Ларин. Именно братство должно было объединять их всех в "ОЛИМПе". Так пролетели семь лет, семь ярких прекрасных лет с огромным урожаем медалей и побед…
Но теперь у "ОЛИМПа" спокойных не то что лет, а и дней уже не будет. Ларин гнал от себя дурные мысли уже давно. Всё началось год назад, сразу же после Ташкентского чемпионата, когда они с Драником сдавали бывшие в употреблении списанные спортивные костюмы ребят, привёзших для Питера первое чемпионское место. "А где же обещанная благодарность, какие-то премии?" - спросил кто-то. Полное безразличие. "Да подавитесь своими обещаниями", - сказал он тогда в сердцах, кажется, самому президенту спорткомитета.
С неба уже исчезла тускло-серая вуаль, появились темные волокна наступающих сумерек, пора зажигать свет. Соседние дома во дворе уже играли светящимися окнами. А Ларин всё лежал на диване в полутёмной комнате… "…Вышли из реки семь коров тучных… после них вышли из реки семь коров тощих… и съели коровы тощие семь коров тучных… Настанут семь лет голода, и забудется все то изобилие в земле Египетской…" - это был сон фараона, который разгадал его раб Иосиф, ставший после этого вторым человеком во всём Египте после фараона. Ларин любил историю, как любил исторические книги. И знал, что история всегда может повториться. Правда, у фараона - своя история, у Ларина, как и у "ОЛИМПа" - своя… Если "семь коров тучных" означали по Библии для фараона семь хороших лет, значит, 1976 - 1983 годы были хорошим временем для "ОЛИМПа", но дальше… А дальше - семь тощих коров съедят семь тучных коров…. и забудутся эти семь хороших лет…
Он встал, подошёл к столу и зажёг настольную лампу. Прежде чем раскрыть толстую тетрадь для конспектов, ещё раз открыл Библию, нашёл знакомое место. Потом аккуратно завернул святую Книгу в папиросную бумагу. "Сейчас апрель 82-ого, стало быть, год у "ОЛИМПа" ещё есть, и мы должны держаться. Как Ты думаешь, Отче?" - Ларин посмотрел сквозь оконную занавеску на тёмное небо, изрезанное серыми разводами. Ни звёздочки, ни искринки. Ответа Ларин не услышал. Лишь только когда на секунду прикрыл глаза, откуда-то прилетел голос Штурмина: "Как раньше, Володя, уже не будет. Не дадут".
Он помассировал виски, зачесал назад густую шевелюру и склонился над тетрадью. В неё Ларин записывал не только новые упражнения, но и посещавшие его интересные и ценные мысли. Открыл чистую страницу и успел записать в верхнем правом углу сегодняшний день: 8 апреля 1982 года.
- Володя, может, перекусишь чего? - на Ларина смотрели четыре улыбающихся глаза - два серо-голубых и два тёмных уголька. В комнату вошла Татьяна с Брюсом на руках.
- Нет, Танюха, в клуб поеду, - неожиданно для себя, ответил он, хотя за минуту до того вовсе никуда не собирался,
- кости разомну, может, заодно и попарюсь. Он выключил лампу и вышел в коридор, захватив тетрадь.
- Кости, кости, - заворчала Татьяна, - нашего пёсика совсем не кормишь. Он вырастит и будет злой. Ларин взял щенка и потёрся с ним носами, потрепал за уши.
- Пусть уж лучше злой будет. Злой боксёр - это хорошо, больше уважать будут, - и, накинув спортивную куртку, добавил: - Позвони, если что…
Татьяна медленно опустилась на пуфик возле телефона. Хлопнула входная дверь, раздался лёгкий щелчок ключа. Уходя, Ларин всегда сам закрывал замок; так он привык. Таня сидела молча, глядя на дверь, за которой только что скрылся любимый человек, самый главный в её теперешней жизни. И пусть он знает, что она выдержит все испытания, которые выпадут на его долю. За окном монотонно капала первая капель, а у ног шевелилось тёплое и родное, единственное, наверно, существо на свете, которое полностью понимало своего хозяина…
Нет, Ларин не паниковал, не нервничал, хотя ясно видел, что это уже не игра, а самая настоящая борьба. И уж если противник собирается что-то сделать, то сделает обязательно, нужно только не проиграть в защите… Через полчаса, он уже шёл вдоль затемненных окон. Под ногами хлюпал бело-грязный привет ушедшей зимы. Ларин открыл дверь тем же самым ключом, который сверкнул в его руках тогда, на февральском морозе, шесть лет назад. Вспомнил и сказанную тогда фразу: "Ну, Господи, в добрый час!"
Здесь ему был знаком каждый уголок, каждый выступ, каждая досочка, каждый гвоздик. Как он мечтал о своём клубе, о своей школе, о своей системе. Мало кто понимал его, мало кому он мог доверить свои мысли. Но трудности были ещё и в нём самом. В клубе он бывал самим собой, но порой ему казалось, что и для самого себя он - тоже загадка. "Самые трудные вопросы
- это те, что мы задаём себе сами"
Он прошел в свой кабинет-офис, переоделся, надев поверх кимоно нейлоновый спортивный костюм. Затем вынул из внутреннего кармана куртки заветную тетрадь и раскрыл ее на той
- пустой еще странице, с единственной записью в верхнем правом углу - "8 апреля 1982 года". За пятнадцать минут пустая страница заполнилась - рисунком, текстом в несколько предложений и странной диаграммой, как будто из теоретической механики. Ларин полюбовался на свой "шедевр" и, оставив в кабинете свет, пошёл в зал. "Мы хлеб у журналистов не отбираем, - говорил он, отвечая на разразившуюся в печати полемику вокруг каратэ. - Ваше дело писать, а наше - надеть кимоно, и в зал". Отвесив ритуальный поклон, он вышёл на середину и, став лицом к гербу школы, поклонился еще раз. Опустив корпус на подогнутые под себя ноги, он раскрыл мощные кисти ладонями вверх и положил их на колени. Сначала медитация.
Медитации научил его Занг. Встреча с Зангом открыла для него многое в системе боевых искусств. После их совместных тренировок Ларин часами сидел над своими тетрадями: писал, корректировал, конспектировал, запоминал и вникал. Были ли эти записи секретом? Скорее всего, да. Поэтому в офисе у него был сделан маленький "тайник". На нижней полке крайнего стеллажа, за медицинскими весами, в коробке из-под набора кухонной посуды хранилось то, что для него имело большое значение. Поэтому он и писал самое важное на сербском языке. "Человек - существо с чувствами, - говорил Занг, - без чувств это "оно", а не человек. Чувство таково, что оно может управлять зрением и слухом, менять законы духа, заставить забыть тьму и свет, убрать голод и стужу, пронзить металл и камень, тронуть небо и землю". Спокойное дыхание унесло Ларина в иной мир, где были только он и учитель. "Под влиянием чувств рождается то, что может родиться; умирает то, что может умереть. Чувство везде, повсюду, и мы не знаем, где оно себя проявит".
На своих тренировках Ларин учил учеников не делать удар, а чувствовать движение целиком: где оно начинается и где заканчивается. Чувствовать каждое звено в цепочке всего движения. "Одно вытекает из другого". Увидев неудержимую тягу Ларина к поединкам, Занг постарался передать ему то, о чём Ларин сам думал, но отодвигал на потом, увлекаясь внешней школой - ударами, прыжками, подсечками. "Ведь мир реален",
- убеждал он учителя… "Правильно, - соглашался Занг, - но ты должен понимать, Володя, что всё на свете требует спонтанности в исполнении и не должно делаться предумышленно. То, что обдумывается заранее, не соответствует реальности".
Ларин продолжал сидеть с прикрытыми глазами. "… Пустота. Нет в мире ничего, к чему Пустота не смогла бы приспособиться. Только дух, проникнутый Пустотой, может совладать с любым препятствием". На индивидуальных тренировках с Зангом Ларин забывал обо всем, полностью растворяясь в словах и движениях вьетнамца. "…Человек действует по принципу бессознательного сознания, то есть - подсознательно. В бою дух должен предоставить свободу телу….". Так в Ларинской школе рождались упражнения и основной принцип боя - "принцип естественности". "Естественное слияние с окружающим вас миром поможет встретить спокойно любую неожиданность. Когда вы окружены со всех сторон, и каждый из противников пытается поразить вас, только тогда ваши шансы будут равны, когда вы не будете задерживаться на одном противнике, а будете переходить от одного противника к другому без остановки, дабы сохранить свою природную подвижность. Если же ваше внимание задержится на ком-то одном, вы моментально окажитесь во власти врага".
Одним из основных упражнений в "ОЛИМПе" стали отработки "один против троих, четверых, пятерых - у стены, в кругу, с оружием и без. "…Дух должен постоянно пребывать в состоянии мячика, плывущего по течению реки. Дух - подобен воде". Так появилось мощнейшее упражнение "Вода на камень". Оно легло в основу Ларинской школы.
По лицу Ларина пробежала невидимая волна. Казалось, сомкнутые губы слегка шевельнулись. "…У меня нет тела. Мой дух станет моим телом…" На тренировках с Зангом он был самим собой. Он творил свой Путь, свой Мир. И это был только его Путь, только его Мир. Мир, в который он мало кого пускал, а может, таких счастливчиков и вовсе не было. Для всех остальных это был не он, это была его маска. Именно маске нужны были махровые халаты перед выходом на татами, иномарки и кожаные плащи с меховым воротником. Ларину это не мешало, а наоборот - забавляло. Но другое - хранилось за семью печатями: сущность того, другого Ларина, сидящего сейчас в центре зала своего родного "ОЛИМПа".
Ещё мгновение, и он восстановит дыхание, необходимое для не одного десятка ударов руками и ногами, новых и старых комбинаций, выполняемых им без остановки в течении часа. Потом он отточит свой коронный боковой удар ногой "ёко герри". А завершит двухчасовую тренировку традиционными "ката-формами" и снова погрузится в медитацию. Но вторая медитация будет короткой, скорее похожей на молитву.
Не меняя позы, Ларин открыл глаза. Поклонившись гербу клуба, смахнул со лба капельки пота и с резким выдохом, выпрыгнув на прямые ноги, ещё раз сделал поклон, перед выходом из зала - ещё раз. Затем, погасив в зале свет, зашлёпал к офису. Сняв со стула полотенце, обтёр лицо и шею, стянул с себя прилипший к кимоно "дождевик", потом верхнюю куртку, отнёс весь "боевой набор" сушиться в сауну. Приняв душ, переоделся в сухое трико и свитер и вернулся к своим записям в тетради.
Через полчаса в предбаннике хлопнула дверь, и до Ларина долетели звуки открывающегося медкабинета. Он закрыл тетрадь, быстро подошёл к медицинским весам, отодвинул их и сунул тетрадь в коробку из-под кухонного набора, прикрыв сверху тряпкой. По коридору кто-то приближался к офису.
- Владимир Иванович, это я-а, - услышал он голос Багрикова.
В дверях появился терапевт - массажист клуба, улыбаясь и почёсывая свою жесткую бороду.
- С весом боритесь, Владимир Иванович? Ларин улыбнулся в ответ.
Тебе, Багриков, егеря без грима играть можно. Ты бы сходил на Ленфильм, глядишь, заметили бы.
Шутить изволите, - потупил взор эскулап, - а я вот вам, ну прям как чувствовал, пивка принёс. В баньку не желаете, а?
Хм-м, - сказал Ларин, - а ты очень даже прав, банька сейчас в самый раз.
Домой он ехал в задумчивости, даже не включая свой любимый джаз. Мокрый асфальт отсвечивал уличными фонарями. В памяти Ларина вдруг отчётливо стали появляться картинки далёкого детства: дед, сидящий один на завалинке с Библией в руках: "Все грехи от лукавого, а все ответы, здесь - в Библии". За дедом появилась мама, тяжело опустилась на стул после рабочего дня: "...Ларин, - так называла она его, - сходи в магазин, у нас хлеб кончился".
"Кто я? - задавал он себе вопрос, - атеист, христианин? Если не атеист, то почему не бываю в церкви? А если…"
Вдыхая через приспущенное ветровое стекло свежесть апрельского вечера, опять вспомнил слова Штурмина: "Как раньше, Володя, уже не будет. Не дадут". Светящиеся стрелки наручных часов показывали половину девятого. "Надо поспешить,
- подумал Ларин, - а то Татьяна не в курсе, что её ожидают билеты в кино". Он включил третью скорость, и "жигулёнок" помчал его в сторону Тверской. Через час в кинотеатре "Ленинград" начинался фильм Курасавы "Гений Дзю-до".
В далёком токийском пруду Лёгкими щелчками раскрывались белые лилии… Наступало утро. Наступал новый день…
http://vu-do.narod.ru/Illarionov.html
Книга М. Ройтмана "Путь" http://www.markroytman.com/