Из записок С.М.Чехова.
Рукопись «Кучукой и Гурзуф» Сергей Михайлович завещал опубликовать через 25 лет после его смерти. Если честно, то это донос в будущее на ненавистную «тетю Олю». Из рукописи также видно, по какой причине Антон Павлович утратил интерес к Кучук-Кою, а потом и к гурзуфской дачке. Именьица покупались преимущественно с расчетом выгодно вложить деньги от гонорара за Собрание сочинений. Цены на землю на Южном берегу росли не по дням, а по часам. Чехов сообщал, между прочим, что купил участок в Аутке по пять с половиной рублей за квадратную сажень, а ему предлагают уже по восемь.
Главным советчиком в земельных делах являлся известный владелец книжно-табачной лавки караим Синани. Финансовыми делами заправляла Мария Павловна («Она у нас главная!»). Мария Павловна сумела продать Кучук-Кой, приобретенный Чеховым за две тысячи, аж за пятнадцать тысяч рублей! Некая госпожа Перфильева из города Кологрива купила Кучук-Кой «за глаза», а потом, после «очной ставки» с покупкой, вознегодовала. 18 ноября 1901 года Антон Павлович получил ее ругательное письмо («и писатели могут быть жуликами») и велел Маше без проволочек отдать деньги с процентами обратно…
Похожая история случилась и с Гурзуфом. Гурзуфская дачка, которую Бунин называл «саклей среди скал», купили за три тысячи рублей. Для больного писателя толку в ней было мало. Михаил Павлович, младший брат писателя, рассказал знакомым, что Антон Павлович готов расстаться с саклей. Знакомые заинтересовались и запросили цену. Маша телеграфом сообщила: 15 тысяч… 8 июля 1903 года Михаил ответил ей письмом: «Я хотел сделать приятное и Вам, и Ададуровым <…> своей телеграммой вы только доказали, что Вы, высокопорядочные, редкие по душевной чистоте люди, заразились общим в Ялте чувством кулачества. Ну, разве не грешно, разве нравственно ломить 15 тысяч за то, за что еще только три года тому назад заплачено только две тысячи? <…> Мне грустно, грустно, грустно. Мишель».
В письмах Чехова в последние восемь месяцев его жизни гурзуфская дача вообще не упоминалась. Наверное, торгашеские сделки сестры опротивели.
Любопытен эпизод оглашения чеховского завещания. Еще в 1901 году, по возвращении из свадебного путешествия на кумыс, Чехов на всякий случай распорядился имуществом. После похорон семья съехалась в Ялту. Сели в кабинете покойного. Маша спросила, нет ли у Оли письма Антоши. Та отдала. Ольге Леонардовне причиталось 5 тысяч рублей и гурзуфская дачка. Ольга Германовна, жена М.П.Чехова, свидетельствовала, что после оглашения завещания Книпперша сбежала вниз, на террасу, упала в кресло и зарыдала:
- Я-то думала, что Антон обеспечит мою старость! А теперь мне придется работать всю жизнь!».