Часть I. Дракон и Обезьяна.
Про семью Дракона.
Семья Дракона – это тоже семья. В одной семье Дракона были еще два Тигра и одна Обезьяна. Разумеется, Дракон был главой, отцом семейства. Тигры – мать и сын. Обезьяна была дочка. Гендерный состав не важен. Самое главное, что в семье царила обстановка Ян. Там не просто летали мечи и кинжалы, там бывали и молнии и взрывы. И не было такой иньской загогулины, которая бы могла эти зигзаги закруглить. Трудно приходилось всем:
Дракон – существо мифическое, древнее, к тому же считается, что нет драконов в природе. И свою мифологичность Дракону приходилось всё время подчёркивать. Только задумает он что-то, в основном, хорошее, как вся хвостатая братия ему говорит: "Ну, не бывает такого в природе, чего ты выдумываешь опять!" И шипят, хвостами бьют, огрызаются, а Дракон – он же сильный и благородный – поэтому молчит до определенного момента, зато, когда хвостатые совсем распоясываются, начинает все кругом жечь могучим пламенем. Бескомпромиссный Дракон. Пожжет все, потом глядь – пусто кругом, как смело всех: хвостатые попрятались, кто куда, а вокруг – пустыня. Он посидит, погорюет немного и созывает хвостатых из убежищ, чтобы восстанавливать все, что порушено. А хвостатые поогрызаются, а потом идут строиться – делать нечего. Тяжелее всех доставалось Обезьянке, маленькой, юркой, добродушной, а, главное, совершенно нехищной. Ей всем нужно было угождать, а если не угодишь, то ото всех приходилось на деревья прятаться. И оттуда – ветками, гнездами, плодами , чем придется – кидаться во врага. Вот так и жили. Одно скажу: в такой семейке никогда не было места интриганству, и детишки выросли странные, но прямые и добродушные.
А так, семьи бывают разные. Иной раз Крыса с Овцой живет, или Петух с Лошадью, или Змея с Собакой. Всюду свои варианты.
Драконо-тигровая обезьяна
Дети в семье Дракона подрастали. Тигр-сын был очень свободолюбивый и при первом же случае норовил умыкнуться из дома. Все тигры в природе – одиночки, не живут они стадами, как львы или обезьяны, им нужен покой и широкое пространство для маневра. Известная мудрость говорит, что два тигра в одной клетке долго жить не могут. Тигр-мать и Тигр-сын были очень привязаны друг другу, но этот тройственный союз, в котором главным, как ни крути, был огнедышащий дракон быстро бы распался, если бы не … Обезьянка.
Она появилась на свет в тот момент, когда Тигрица готова была забрать тигренка и отправиться на свою родину, несмотря на то, что жизнь свою без равнения в строю почти не представляла. А тут видит Тигрица, что будет у нее еще детеныш. И очень она обрадовалась. Дракон, узнав об этом, сначала решил все спалить, потом подумал-подумал и опомнился. В первый раз, пожалуй, перестал быть огнедышащим, а стал нежным и до неприличия радостным. Как дурак, стал снова дарить Тигрице букеты и поздравлять с каждым днем их общего счастья. Он почему-то поверил в то, что детеныш этот будет хоть чем-то похож на него, то есть он не будет тигром, а чем-то близким к драконьему роду. Вот природа как устроила: каждый хочет получить себе подобного. Первенец – чистая копия матери, Тигрицы. А этот кто будет? В общем, ждали-ждали, родилась …
Обезьяна-девочка. Ни тигр, ни дракон, что-то непонятное. По характеру больше на дракона похожа, по повадкам – слегка на тигрицу, зато вот форма ручек и ножек была чисто драконья. Все-таки кровь взяла свое. В общем, Дракон был счастлив. В этой крохе он увидел подобие себя и понял, что в детстве она повторяла некоторые его черты. Или ему так казалось… Обезьянка же вышла тихая, немного грустная, стеснительная, по-обезьяньи пыталась подворовывать, но так глупо, что даже не могла толком спрятать прикарманенное. Пришлось наказать, чтобы забыла на всю жизнь. Потом стало ясно, что из минусов есть еще любовь пообезьянничать, ну это природа, ничего не поделаешь, а из плюсов – любовь плести всякие истории про царевен и царевичей, их похождения за тридевять земель и прочее. Дракон был единственным из всей семьи, кто мог выслушивать эту ахинею до конца. Тигры же существа философские, они ахинею не слушали, но мотали на ус, что выйдет из их семейки болтушка. Дракон и сам был не прочь порассказывать истории про свои подвиги, но дочку переплюнуть в этом не мог. Обезьянка росла, и Дракон решил, что должна она продолжить его драконье дело. Только мешала ему одна особенность Обезьяны – очень она была коллективистская, всегда говорила: «Мы» и готова была ради этого «мы» растереть себя в порошок. Вот и думал Дракон, что с такой дочкой делать, как же ей помочь.
На краю света.
Обезьянка проснулась около горячего источника. Вокруг были горы и лес. И холод. Только от источника струился теплый пар, в нем можно было искупаться и погреться. У источника грелось много обезьянок. Все были похожи и сидели как нахохлившиеся белые сугробы – не двигаясь и цепенея. Обезьяна оглядела всех, встретилась глазами с одной проснувшейся и слегка кивнула. Та ответила, это был молодой красивый самец, приместившийся рядом с друзьями. Они были целой группой и, видимо, пришли к источнику ночью. Вечером их не было. Самец быстро встряхнулся, распрямился, прыгнул в источник и забарахтался в нем так картинно, что нельзя было от него оторвать глаз. Обезьяна поежилась, залюбовалась самцом и, не долго думая, присоединилась к купанью.
- Как тебя зовут? – спросил самец сразу.
- Меня? Я не знаю, – ответила Обезьянка и не соврала.
- Да что ты? Тогда придется звать тебя «Незнаю», - улыбнулся самец. – А меня друзья Магом зовут.
- Очень рада.
- Ну и я рад. А ты одна?
- Да, здесь совершенно одна.
- Ух ты, повезло мне, – Маг как будто облизнулся. Ему очень понравилась Обезьянка. И в знак особой приязни он плеснул в нее горячей воды, она ответила и между ними завязалась веселая перепалка.
- Ой, устала, – сказала вдруг Незнаю. – Я на берег.
- Ну, ладно, я тогда тоже. Можно я с тобой посижу, мои все равно еще спят.
- Да, конечно, – Обезьянке тоже понравился Маг, что-то от него исходило радостное, бодрое, пробуждало хорошие чувства.
- А кто они, твои друзья, и как вы тут оказались?
Маг не сразу ответил, он начал вычесывать Обезьянку и увлекся. Вдыхал запах ее шерсти, обнюхивал.
- Ты издалека? – спросил он в ответ.
- Как ты догадался?
- Есть рядом с тобой поле дальней дороги, – медленно потянул Маг. Потом рассмеялся и добавил, – нет, просто ты пахнешь и пустыней, и городом, и солнцем, и морем, твоя шерсть как будто напитана этим.
- Да, я пришла издалека.
- Что-то ищещь?
- Да, – тихо ответила Обезьянка.
- Интересно… – добавил Маг и заглянул Обезьянке в глаза.
И остановился, присел рядом и задумался. Глаза Обезьянки выражали столько всего, они были не печальные, а глубокие. Как озеро, как глубина, как море.
- Так откуда ты? – спросил он, надеясь услышать ответ.
- Я? – потянула Незнаю. – Это долгая история. Я искала своего отца, Дракона. И мне приснился сон, и я пошла в ту сторону, что мне приснилась… И я нашла там следы… А потом попала сюда...
- Подожди, ты так обрывочно все говоришь. Давай подробнее.
- Тебе наверное будет неинтересно…
- Это почему?
- Не знаю…
- Рассказывай. Я так люблю слушать Незнаю.
- Хорошо. Пока твои спят. Я родилась в небольшом городе далеко отсюда. Мой отец был Дракон, мать – Тигрица, брат тоже Тигр. Сложная семья. Я любила их всех, но не всегда выдерживала накал страстей. Папа – серьезный и буйный, Дракон с большой буквы, с характером и установками. Мы с ним друг другу противостояли, потому что я все пыталась защитить от него Тигров. Хотя в целом, я считаю, что у меня было очень счастливое детство. У меня, в отличие от многих одногодок, было двое родителей, и они по-своему любили друг друга и были преданы семье. Главные неприятности приносил мой брат, Тигр, он больше всех противостоял Дракону, и мне всегда казалось, что это может плохо закончиться. Я же очень любила брата и во всем стремилась подражать ему. Он оставался моим идеалом. А еще я очень любила сочинять всякие истории в детстве, меня никто не мог долго слушать, это делал только отец-Дракон. У него было меньше всего времени, но он всегда находил его для моих сказок. Так я выросла в семействе, где была любима. У нас не было особой демократии, так как подчинялось все движение в доме драконовой магии, но моя мать, Тигрица, научилась по-своему управлять бурной энергией Дракона, делала это осторожно и мудро. Иногда потоки их энергий противостояли друг другу, тогда в доме начинались бои. Но Тигры все равно сдавались быстрее, Дракон подключал огнедышащую пасть. А еще они, Тигры, все время кого-то спасали, носили в дом бездомных хвостатых родственников, которых терпеть не мог Дракон. Но ведь терпел, потому что любил и вообще был чистым ангелом.
Моим спасением на время битв родных стало дерево, оно росло рядом с моим окном, и было очень просто и удобно на него убегать в самые критические моменты. Там было мое гнездо. В убежище – шкурки от бананов, стащенные статуэтки, подаренные открытки и сувениры на память, бусины, спицы для вязания, книжки, заметки, лаки, помады, шарфы, цветные стеклянные шарики и серебряные украшения. А еще сигареты, спички, запрятанные в одеяло бутылки вина и прочее. Друзья любили заваливаться в это гнездо и все там опустошать. Иногда друзья попадали ко мне прямо с улицы, но так могли поступать только те, кто тоже мог скакать или ползать по деревьям. Некоторым же приходилось входить через дверь, тогда они пересекались с хвостатыми родственниками. Все, кто видел отца-Дракона, были в благоговейном ужасе и трепете. Дракон был безупречен: всех пришельцев он встречал одинаково вежливо, холодновато, и в общем, если бы друзья тут же не замечали милую Тигрицу, приглашавшую их зайти, они бы скорее просто убегали, не достигнув своей цели.
Я была ужасно беспутна. Рано ушла из дома, скиталась, где ни попадя, все пыталась найти себя, влюблялась, теряла и терялась, потом устала от всего, и в один прекрасный день вернулась в лоно семьи. Там мало что изменилось – если только постарел отец, немного погрустнела мать, сбавил пыл брат, тоже исходивший за это время полсвета. Мы собрались все в доме, в том же составе, что и раньше, и тут я увлеклась мистицизмом и эзотерикой. Я пропадала на своем дереве, молилась за всех, весь дом провонял курительными благовониями и ладаном. Господи, как они все это выдерживали и почему не выгнали меня!
- Ну, они же тебя любили, - вдруг прервал эту речь Маг. – И ты хотела им добра. Ты молилась за них?
- Конечно, только успевала. И главное, я замечала изменения, результаты радовали меня, мне казалось, что Бог слышит меня и отвечает. Все вокруг и вправду становилось лучше. Только однажды наш Дракон ввязался в одно предприятие, хотел стать богатым. Бедный Дракон! Казалось, о деньгах и благосостоянии в нашей семейке мог думать только он.
- Во что же влез Дракон?
- Дракон познакомился с людьми, которые организовали свой бизнес – они освоили одну технологию и хотели продавать ее людям. Дракон как никто удачно подходил для рекламирования этой технологии. Его участие в этом бизнесе придавало ему вид весомый и значительный, Дракону верили все, никто не посмел бы сомневаться в том, что говорит Дракон. Именно благодаря Дракону бизнес раскрутился не на шутку, завоевывая все новые и новые территории, переезжая в новые страны, и семья наша стала богатой. Все были довольны этим, кроме меня. Я ненавидела это богатство, так как не хотела выделяться, а от Тигров мне передалась любовь к обездоленным и всегдашнее желание быть в оппозиции. Конечно, я принимала все преимущества, которые давало богатство, но и противилась ему. Что-то говорило мне о предстоящей беде. А так все было внешне замечательно: Дракон работал, Тигрица стала светской, брат Тигр все также упражнялся в интеллектуально-философских поисках, я работала и очень хотела помочь Дракону. У нас с ним наступил период гармонии: он взял меня в бизнес, мы работали вместе и постепенно стали понимать друг друга с полуслова. Я многому научилась у Дракона: выйдя из эзотерических мечтаний, я обратилась к реальной жизни, Дракон научил меня общению с людьми и драконами, научил законам управления, и я поняла наконец-то, как же хорошо быть дочерью такого Дракона.
Только однажды все переменилось.
Дракон нарушил правила игры, его утомили партнеры, жадные и властные, он решил отделиться от них и основать свое собственное дело по той же технологии. И сделал это тайно. Когда это вскрылось, Дракона стали преследовать, наступать ему на хвост. С позором выставили из общего дела и велели убраться из города. Дракон не пожелал. И вот как-то, когда я вернулась с работы, застала Тигрицу в слезах. А Дракон домой так и не вернулся… Мать сказала, что он вынужденно бежал. Куда, не сказал и не велел его искать. Сказал, что сам сообщит о себе. Я понимала, что с Драконом поступили несправедливо, но все же продолжала работать в этом бизнесе. И дождалась момента, когда решили расправиться и со мной. Лишь Бог упас от провала и позора, который мне готовили… После этого случая я решила искать Дракона. Не знала, куда идти, и постоянно сидела на своем дереве и думала об этом. И однажды мне приснился сон. Мне снился Дракон, он был один посередине пустыни, его крылья занесены песком, он лежал и тяжело дышал, совсем не двигаясь. Глаза были полуоткрыты, и он молил о помощи. Что это было за место, как я могла определить… И все же попыталась. Я вспомнила, что когда-то в город, окруженный пустыней, Дракон летал к своему другу – пустынному Дракону. Я вспомнила название этого места – Зорна, пустыня и город Зорна. Хорошо Дракону, он полетел туда на своих крыльях, а мне пришлось добираться всякими способами – перелетать при помощи людей и птиц, передвигаться на верблюдах, умоляя их об этом, и наконец я доехала до города Зорна. И пошла в пустыню, и нашла там следы отца… Но только следы. Когда я увидела их, я была так потрясена, что потеряла сознание. А когда очнулась, я уже не помнила своего имени. Поэтому сейчас не знаю, как меня зовут. Мне нужно вспомнить.
- А что было дальше? Как ты пришла сюда? Почему именно сюда?
- Я вернулась в город, мне удалось разыскать того пустынного Дракона, друга отца, который рассказал историю о том, как прилетал отец, что он был преследуем; при любой попытке его удержать и объяснить, что можно сопротивляться тем, кто преследует его, он говорил, что это бесполезно: мол все равно его сживут с этого света, что задействованы слишком серьезные силы – не только из этого мира. Друг не хотел верить ему, пытался напомнить, что драконы в принципе бессмертны. Отец же говорил, что его бессмертие как раз под вопросом – его враги используют силы родной планеты Дракона и хотят отправить его туда. А там, как беглеца, его точно подвергнут процедуре обессмерчивания. А это у них там только так… И поэтому отец бежал дальше. Про нас он помнил и пытался бежать еще для того, чтобы переключить на себя внимание бывших партнеров. Дракон все просчитал, но он плохо знал меня, или наоборот слишком хорошо. Я не могла бросить его, я должна была найти его. В моей карте жизни это задание записано аршинными буквами… Друг отца сказал, что нужно идти на север, почему, он не знал. И я просто долго, очень долго шла на север. И оказалась здесь.
- Мы можем сейчас посмотреть твое задание, – вступил в разговор Маг. – Это очень просто. Ты пришла в правильное место. Ты хочешь посмотреть?
- Да. Но расскажи сначала, откуда вы и что делаете здесь?
- Мы местные, родились неподалеку, ищем свободы, хорошей музыки, удовольствий, радости, любви. Те, кто хочет, присоединяются к нам по дороге, мы играем для всех, устраиваем цветные шоу, любим читать мистические книжки. Мне кажется, тебе понравится с нами. Пойдешь с нами дальше?
- Я не знаю, Маг. Мне надо сначала все вспомнить, вспомнить, как меня зовут, откуда я пришла, я ведь рассказала тебе контуры своей истории. Я не знаю корней.
- Вот я и помогу тебе. Давай, отведу тебя в лес, к одному дереву, оно заколдованное, я знаю его тайну. Все, кто прикасается к нему, возвращаются к тому моменту пути, откуда потерялась их память. Пойдем! Мы увидим твое задание.
- Маг, я хочу вспомнить все сама. Понимаешь?
- Ты и будешь все делать сама. Дерево просто напитает тебя силой. А я помогу тебе.
- Ты знаешь техники?
- Я знаю. Просто знаю.
- Маг, я боюсь.
- Напрасно. Пойдем. Мы не зря встретились тут. Могли бы вообще не встретиться.
- Хорошо.
Незнаю и Маг поднялись со своих камней и стали передвигаться в сторону к лесу. Чуть дальше от источника становилось очень холодно. Обезьянка подумала, что в лесу ее ждет просто мороз.
- Мы не успеем замерзнуть так сильно.
Они погрузились в лес, Маг уверенно перескакивал по тропе, ведущей все дальше, Обезьянка еле успевала за ним. Вскоре они оказались у огромного дерева.
Дерево, на первый взгляд, самое обыкновенное, было молчаливо, а при близком рассмотрении стало заметно, что оно внимательно слушало все, что происходит вокруг. Оно было не старым и не молодым, не толстым и не тонким, посреди зимы на нем зеленели листья, огромные и мясистые, а ближе к верхушке висели плоды – оранжевые, похожие на большие мандарины или грейпфруты.
- Не бойся, подойди к нему и слушай. Оно само начнет общение с тобой, - сказал Маг. – Просто присядь рядом с ним, я уже рассказал ему о тебе по дороге.
- Ты общался с деревом, пока мы шли?
- Да. Я сейчас отойду в сторону, чтобы дерево не перепутало наши истории. А ты… Ну, сама увидишь.
- Подожди, останься, ты будешь переводчиком…
- Здесь не нужен переводчик, – сказал Маг и отошел от дерева.
Дерево молчало. Обезьянка пригорюнилась, села рядышком, закрыла глаза и стала ждать. Ничего не происходило, она даже заплакала тихонько. И вдруг услышала мягкий еле слышный голос. «Да, вот так и должны разговаривать деревья», – только успела подумать она.
- О чем ты хочешь поговорить со мной? – спросил голос.
- О задании… – растерянно отвечала Обезьянка. – У меня карта такая, путь, закон моей жизни, в которой отмечено, что я должна всю жизнь искать дракона… И найти его и спасти. А Дракон это мой отец, он потерялся.
Рядом с Обезьянкой упал большой лист. На нем она разглядела очертания пути и зарубки.
- Это твой путь? Таким ты его представляла?
Обезьянка разглядывала извилистые разветвления на листе, точки, выделенные крупно, артерии листа и его капилляры, и понимала, что это и есть карта ее жизни. И не одной этой жизни, а многих других, бывших впереди. В одной из точек, близких к сегодняшнему моменту, капилляры сбивались в кучу, и рядом с ней было отверстие, дыра. Дыра в карте, в листе и в пути…
- Вот здесь пробило твой путь?
- Да.
Сверху полилась липкая прозрачная жидкость, она сочилась из ствола и растекалась по нему.
- Возьми этот сок, заклей им дыру, а потом потряси лист со всей силой несколько раз, урони его на землю и потопчи. И ничего не бойся.
Обезьянка послушно взяла сок лапой, он оказался тягучим и клейким, замазала им дыру на листе, подождала немного и стала трясти лист со всей силой, а потом прыгать на нем. Она совершенно ни о чем не думала, когда делала это. Она делала это будто в забытьи. Когда остановилась, подумала, что наверное сейчас вот своими руками растоптала собственную судьбу и приготовилась отвечать за это. Открыла глаза, посмотрела на лист, валявшийся чудесным образом под ногами, и заметила, что он стал … целым. Все осталось на нем в прежнем виде, а вот дыры не было, не было и сгустка из капилляров.
- Вот это да! – прошептала Обезьянка. – Дыра пропала…
- Как тебя зовут? – спросил голос откуда-то.
- Симонетта.
- Вот и ступай, Симонетта, дальше, возьми свой лист и найдешь отца. Там все нарисовано, – сказало дерево. – А если что, еще приходи. Только не заблудись.
- Спасибо тебе, – успела сказать Обезьянка, так как Маг уже тащил ее прочь от дерева. Он скакал очень быстро и волок ее за собой.
- Быстрей, удираем, дерево обычно после того, как сообщает предсказания, очищает пространство вокруг себя, выделяя очень ядовитые пары. Они могут оставить нас лысыми.
- Ух ты! – только воскликнула Обезьянка.
Они бежали очень быстро, оказались недалеко от источника за считанные минуты и остановились.
- Как, Незнаю, ты вспомнила свое имя? Хоть одно?
- Да, меня зовут Симонетта. И вот моя жизненная карта, – показала она свой лист Магу.
- Красиво. Поздравляю, Симонетта! Дашь посмотреть карту? – спросил Маг, немного даже растерявшись от необычности услышанного имени.
- Дам. Только если пойдешь со мной дальше.
- А ты собралась идти дальше?
- Да, здесь ведь написано, где мне искать отца.
- А-а… Хорошо. А сейчас не покажешь?
- Нет. Я сама еще ничего не видела.
- Ну вот давай и посмотрим вместе.
- Только если пойдешь со мной.
- Пойду уж теперь, – ответил Маг. – Мне вообще-то нужно хоть с друзьями попрощаться. Сегодня вечером мы будем устраивать музыкальное шоу. Здесь его никто еще не видел. Я должен играть. Может, мы останемся?
- Да, ненадолго. Я хочу тебя послушать.
- Я рад. Замерзла?
- Нет. Только нос немного. И лапы.
- Ну, поскакали быстрее, искупаемся в источнике!
После того, как Обезьянка обрела имя, её внешность стала быстро меняться – из маленького мохнатого зверька она стала всё больше превращаться в человека, в девушку, хотя сама пока не замечала этого. Заметил это Маг и был поражён новым обликом своей подружки, правда, он пока ничего не говорил ей об этом.
Смерть Дракона.
Дракон открыл глаза и увидел стоящую перед ним смерть. Так отчетливо и ясно и очень прозаично. Непохожая на драконов, она была явной родственницей змей. У нее было жало и неприятный в целом оскал. Говорить с ней было бессмысленно, так как шипение не обещало ничего, кроме быстрого укуса.
«Господи, я ж бессмертный!» – воскликнул Дракон и вдруг понял, что дара бессмертия его лишили сегодня утром, и он должен умереть вот здесь, на неродной планете, где правда, прожил Бог знает сколько времени, где столько всего оставил и создал.
«Помогите же мне кто-нибудь!!!» – вдруг крикнул он во весь голос. Точнее не крикнул, а негромко прорычал, так как голос его стал совсем низким и слабым.
И вот в тот самый момент, когда он приготовился к укусу этой недружелюбной особы, он увидел мелькающие вдалеке силуэты. «Кто бы там мог тащиться?» – подумал Дракон, но не проронил ни слова. Змея не видела силуэты и не должна была догадаться по глазам Дракона об их присутствии. Он просто закрыл глаза и стал ждать…
Девушка и самец-обезьяна взобрались только что на гору, и перед их взором предстала долина, а в долине, в самом низу, они разглядели силуэт Дракона, лежавшего на песке.
- Бежим вниз, быстрее!!! Это отец! Мы нашли его, – крикнула Симонетта и побежала что есть духу.
- Стой, не так быстро, – одернул ее Маг. – Остановись и приглядись, почему он застыл так неподвижно, и что это извивается прямо перед ним.
- Да, ты прав, надо рассмотреть все получше. Господи, это ж змея какая-то очковая, огромная и шипит и увивается вокруг отца.
- Вот. Надо затаиться и подумать, что делать. Змея наверняка ядовитая и нам следует ее опасаться.
- Нам-то да. Но почему так странно выглядит Дракон? Он ведь у меня бессмертный…. Так, подожди-ка, я посмотрю лист, там хоть что-то же должно быть написано про Дракона…
Симонетта стала судорожно вглядываться в лист, Маг тоже. На листе очень четко были нарисованы Дракон и Змея, противостоящая ему… и поглощающая его.
- Ух ты. А ведь эта змея – смерть твоего отца, – Маг с горечью сказал это.
- Да… И что же теперь делать? – спросила в ужасе Симонетта. – Я должна его спасти. Я же помню задание. Что мы можем сделать с этой змеей?
- Так, так, так… – Маг соображал. – Знаешь, я вижу только один способ – уговорить ее. Она ведь тоже не сама пришла, ее прислали похоже. Раз отец был бессмертным, это какие-то козни против него. Мы должны просто поговорить с ней напрямую. Змеи часто идут на переговоры. Я пробовал раньше, и у меня получалось.
- Какие у тебя способности! Ты что – змей заговаривал?
- Нет, не совсем. Я с ними просто пожил. С целым кланом. И ничего. Сам жив остался, а они еще благодарны мне были.
- Ладно, это ты мне потом расскажешь. Это ведь совсем другая змея. Она – смерть.
- Сейчас смерть, а через пять минут – наша лучшая подруга, - парировал Маг, не задумываясь.
- Ну ты даешь! Как же ты с ней подружишься?
- Постой. Я и сам пока не знаю. Но чувствую, что узнаю… Посиди здесь. Я подам тебе знак, когда ты понадобишься. Следи за мной внимательно.
Маг молнией понесся вниз, только песок успевал рассыпаться волнами вокруг него.
- Эй, привет тебе, Змея! Самая обворожительная из тех, которых я когда-то видел!
- Кто это тут щебечет? – Змея не на шутку удивилась. Она готовилась поглотить Дракона, это было второе серьезное задание в ее жизни. Роль смерти она исполняла до этого только один раз – поглощала недавно одного никчемного и не слишком опасного ящера. А вот с Драконом, да таким достойным, да еще и бессмертным, столкнулась впервые. Поэтому ее сосредоточенность была слегка разрушена, когда она увидела самца-обезьяну, так нагло вступившего с ней в диалог. – Ты вообще понимаешь, с кем говоришь?
- Понимаю. Еще как! Я такую красавицу, как Вы, вообще никогда не видел раньше. Аж глаза мне застит Ваша красота! Вы бы ее заретушировали как-то. А то ведь и ослепнуть можно.
- Давай, заливай тут, – Змея отреагировала грубовато, но, не могла скрыть – ей было приятно. Внимание этого самца-обезьяны почему-то ей очень понравилось. – А что это ты здесь делаешь?
- Я разыскиваю как раз Вас. У меня к Вам дело.
- Мне сейчас нет дела до дела. У меня свое дело.
- Как раз Вашего дела все и касается, – ответил Маг, чувствуя на себе взгляд холодных желтоватых змеиных глаз. «Одним таким взглядом можно стереть с лица земли парочку неподготовленных обезьянок», – подумал он.
- Так-так… Ты знаешь о моем деле? – вступила Змея-смерть в разговор.
Все это время Дракон лежал с закрытыми глазами и ждал. Когда же почувствовал, что его конец откладывается, открыл глаза и увидел нагловатого молодого самца-обезьяну, очень похожего на его дочь. «Точно Симонетта где-то рядом. Это ее рук дело», – подумал он. И тут же получил в ответ мысленное послание: «Да, это твоя дочь. И она рядом.»
Маг должен был тянуть разговор, сколько мог. Его немного удивила неосторожность Змеи, которая так легко вступила с ним в беседу. Ну уж такой он был – Маг.
- Я знаю про Ваше дело. Вижу вот этого Дракона, которого Вы должны сейчас умертвить по заданию группы преступников. И хочу остановить Вас, – Маг решил начать с правды, ибо какой еще может быть козырь в разговоре со смертью.
- Что ж, ты храбрый малый. Я вижу, что ты говоришь правду. Ты пришел вступиться за старого Дракона. Ну, тогда попробуй рассказать мне, чем уж так хорош этот Дракон, почему я должна медлить.
Змея сама не знала, почему она это делает. Если бы не Маг, она давно бы нанесла Дракону смертельный укус и была такова. Но что-то удерживало ее.
Змея получила это задание только вчера, и ей не совсем понравились заказчики и их действия. Прежде всего это были люди, а она не очень любила иметь с ними дело. Во-вторых, они вызвали ее резко и посулили очень маленькую награду за работу, которую выполнять трудно. Ведь нужно было перекодировать Дракона – бессмертного в смертного. Это отдельная кропотливая работа. Ей необходимо было выработать специальный яд, Змея трудилась всю ночь. Да, ей помогли какие-то драконы с другой планеты, подсказали рецептуру и количество яда, которое точно подействует на этого дракона. Но все равно – эта работа была не из приятных. Змея училась работать смертью, конечно, она проходила специальный курс, но вовсе не для того, чтобы вступать в эти игрища с бессмертными. Бессмертные они и должны быть бессмертными, – считала она, – и связываться с ними это все равно, что искать себе специальные приключения. Но на эту работу согласилась вынужденно, так как на нее распространялся кодекс непрерывности работы. Змея, для того, чтобы узаконить себя как Смерть, должна была совершить три грамотных умертвления подряд, в течение недели, и тогда ее статус подтверждался.
Маг ничего этого не знал, но, встретившись со Змеей зрачками, он вычитал в них некую нерешительность, и продолжил действовать.
- Дорогая Змея, я хоть и не бессмертный, но почему-то Вас не боюсь. Вы мне просто очень-очень нравитесь. Вы, правда, такая красавица, что просто влюбиться можно. И именно поэтому я хочу с Вами поговорить и рассказать про этого Дракона всю правду. Хочу, чтобы Вы взяли бы что-то или кого-то другого вместо него, а его бы оставили невредимым.
- Ну, давай, рассказывай. Я буду слушать тебя. Только сам Дракон пусть молчит.
- Хорошо. Этот Дракон работал на людей и приносил их делу хорошую прибыль. Потом люди обнаглели и сели ему на шею, он захотел от них уйти, открыл такое же дело без их ведома. Ну да, он поступил не совсем корректно, но он хотел свободы. И я понимаю его. Люди стали деспотичны, это они умеют. Они напрямую эксплуатировали драконьи силы и стали использовать власть во зло. Этот Дракон – борец, поэтому его шаг был не просто желанием изолировать себя от них, он был направлен на то, чтобы в какой-то степени спасти и дело.
- Силён ты, вижу я, поговорить. И прямо так уверенно и прямо так тебе верить хочется. Может, ты и прав во всем, но мне-то уже поздно размышлять. Я – смерть и должна просто выполнить свою работу.
- Ты – да! Ты – смерть, и ты прекрасна! Но подумай сама: ведь ты выполняешь сейчас волю каких-то людей, которые не понравились тебе, которым ты не доверяешь. А ведь в кодексе Змей смерти сказано: «Выполняй свою миссию тогда, когда само естество, сама Природа просит тебя об этом. Когда есть прямая необходимость в умертвлении того или иного существа». В данном случае тебя просит не Природа, не естество. Они молчат и, думаю, недоумевают.
- Ты откуда знаешь про кодекс Змей смерти?
- Я не знаю многого, я просто умею читать мысли. А ты вот уже несколько минут думаешь об этом.
- Ах ты негодный обезьянишка! – воскликнула Змея-смерть. – Ты подло проник в мои мысли и теперь пытаешься склонить меня на свою сторону. Да я испепелю тебя сейчас, и горстки пепла не останется!
- Прекрасно! Я буду счастлив умереть от такой великой красоты!
- Не прекословь мне! Не смей!
- Что Вы, госпожа, я даже и не думаю. Я приму от Вас любое наказание как великую награду.
- То-то же, – смягчилась Змея.
«Все-таки умеет он разговаривать с особами женского пола, ей богу», – подумала Змея-смерть и решила пойти на встречу этому нахалу.
- Хорошо, слушай меня, – властно сказала она. – Пусть твой Дракон сейчас назовет чье-нибудь имя, ну человека или еще кого, кем он может заменить себя. Я готова умертвить кого-то другого вместо него. Я в любом случае должна это сделать с кем-то. На людей этих мне наплевать, а вот кодекс Змей смерти я не могу не соблюсти. Мне нужно в течение сегодняшнего и завтрашнего дня найти двух существ, которых я могу умертвить, тогда я подтвержу свой статус змеи смерти.
- Давай спросим Дракона. Дракон, ты слышал, о чем сказала Змея? Ты можешь назвать кого-то? Кого Змея заберет вместо тебя сегодня?
Дракон все это время внимательно слушал и не вступал в разговор. Когда он услышал вопрос, мысль уже стремительно колыхалась в его сознании.
- Нет. У меня никого нет. Я никого не хочу отправить вместо себя. Если только кто-то добровольно согласиться.
- Так не пойдет. Я не могу ждать долго. Мне нужен кто-то в ближайшие пару часов.
- Я согласна. Добровольно.
Из-за барханов появилась Симонетта.
- Я могу уйти за него прямо сейчас. Все равно я смертна и когда-нибудь это произойдет.
Дракон рванулся всем мощным телом, Симонетта прижалась к нему, обхватив его большую голову, она уткнулась в большой нос дракона, а потом уставилась в глаза и долго-долго, не отрываясь, смотрела в них.
- Отец, как же давно тебя не было! Ты не должен был так пропадать!
- Дочка, лапа, как здорово, что ты меня разыскала!
- Эй, не время тут разводить сентименты. Готова умереть за него? Нечего тянуть, приступим прямо сейчас к делу, – прервала Змея их разговор.
- Да-да, хорошо, дорогая Змея. Я согласна. Приступайте прямо сейчас, – отозвалась Симонетта с готовностью.
- Я не согласен, – сурово молвил Дракон.
- И я… – это вступил Маг.
- А вас никто не спрашивает, – резко оборвала их Змея. – Уговор дороже денег.
Все бы наверное так и оборвалось – Змея готовилась нанести смертельный укус Обезьянке. Но между ними встал Маг. Опять была его очередь.
- Я против. И я имею право голоса, так как я затеял всю эту историю. У меня вообще другое предложение. Дорогая Змея, а может, мы Вас переквалифицируем? Зачем Вам работать обязательно смертью?
- Я подумаю над твоим предложением, только чуть позже. Через час, бродяги, мне нужен кто-то, кто будет моим вторым умертвленным. А там посмотрим. Идите, ищите, я даю вам час времени.
- Ладно. Мы попробуем.
Симонетта и Маг сорвались с места. И остановились только, когда оказались поодаль от Змеи и Дракона.
- Господи, кругом одна пустыня! Кого здесь можно найти и тем более заставить умереть вместо Дракона? – воскликнула Симонетта.
- Найдем. Я уже чувствую, что мы на пути.
Маг побежал быстрее, оторвался от Симонетты и сам не знал, что он делает. Он остановился около большой глубокой пещеры, которую совсем не ожидал здесь увидеть. Заглянул внутрь и увидел сидящего в ней сморщенного старика. Старик испуганно взглянул на Мага и отпрянул в сторону.
- Кто ты и почему сидишь здесь? – спросил Маг.
- Я – отшельник, монах, живу в пустыне. Я ушел сюда очень давно и очень давно ко мне не приходил ни один человек и ни одно животное. Я давно очистился от всей скверны, наполнявшей меня, и хочу перейти в другой мир, но смерть все не приходит и не приходит за мной. Мне кажется, она где-то потерялась или с кем-то меня перепутала.
- Вот так так… – только ответил Маг. – Мне кажется, я смогу тебе помочь…
… Змея выполнила свою миссию быстро и профессионально. Укус был нанесен точно, старичок почти ничего не почувствовал и только содрогнулся, а потом упал и замер в благообразной и правильной позе. Его осталось только похоронить.
Когда все было кончено, Змея удовлетворенно ухмыльнулась и сказала:
- Вот теперь вы все можете делать, что вам угодно. А мне, извините, нужно работать. У меня всего один день остался.
- А Вы не подумали над моим предложением? – спросил Маг.
- Какой ты шустрый! Ну, а чем я могу еще заниматься?
- Вы? Мы можем путешествовать с Вами по свету, показывать разные аттракционы. Я буду заклинателем змей, Вы – моей волшебной змеей, Симонетта будет моей ассистенткой, а Дракон, он и сам по себе – чудо природы. Он будет просто рассказывать свои истории детям и взрослым – всем, кто только захочет его послушать. Правда, Дракон?
Дракон обрел в этой истории новую следующую жизнь. Он был счастлив и был согласен на все, что предлагал Маг. Дракон знал – без Мага ничего бы не было.
- Правда. И начну я очень скоро, как только мы доберемся до ближайшего населенного пункта. А уж мне есть, что рассказать.
- Ну вот, – улыбнулся Маг. – Как хорошо! Ну, как – Змея, Вы согласны?
Змея оглядела Мага, Дракона, Симонетту – они ей очень нравились. Она вспомнила, сколько сил тратила на то, чтобы найти работу Змеей смерти, взвесила в уме все за и против. Оглянула себя и увидела странные изменения, произошедшие с ней за несколько последних минут, – из пятнистой желто-коричневой она превращалась в какую-то серебристо-золотую, переливающуюся на солнце, радостную змею.
- Ну и ну! – воскликнула она. – Что твориться-то!
- Ну я же говорил, что Вы – красавица! А Вы не верили…
Чудесные изменения произошли и с Магом: после всей этой истории он почувствовал, что так же, как Симонетта, обретает человеческий облик. Он пока не готов был оценить происшедшее, но новая внешность определённо была ему по душе.
И компания побрела по песку в сторону, известную одному лишь Богу. А Дракон по дороге начал рассказывать истории из своих прошлых жизней. Очень увлекательные.
Часть II. Истории, рассказанные Драконом.
Ученый Дракон.
Однажды Дракон решил стать ученым. Это не значит, что он захотел стать доктором драконьих наук, нет. Ему страстно хотелось заняться чем-то для ума и души полезным, развивающим ум и оттеняющим его лучшие драконьи качества. Это был дракон-исследователь. Он больше всего на свете любил книги, покупал их, коллекционировал – это был еще дракон-коллекционер. Его занимало все, что тренировало мозг, а то, что тренировало мозг – иссушало его душу.
Кстати, у драконов тоже есть душа, если вы не знаете, очень ранимая, тонкая и нежная. Драконы – самые чуткие и ручные существа, которые только есть на свете. Они готовы прилететь вам на помощь, как только узнают, что вы подвернули ногу и с трудом можете передвигаться. Вот как-то один знакомый молодой человек, пожелавший достать звезду для своей девушки, полез на дерево, сорвался с ветки и подвернул ногу. Ему было очень больно. Что вы думаете, он сделал! Конечно, закричал:
- Дракон меня раздери, как же больно!
Не успел он еще докричать фразу до конца, как один из тех драконов, которые отвечают за "как же больно!", прибыл на место аварии и занялся любимым делом – спасением повредивших ногу.
- Ты не мог бы приподнять штанину? - спросил он у юноши. - Я должен обработать ногу в месте повреждения.
- Мог бы, - даже не удивившись, ответил тот.
- Вот и хорошо.
И дракон-спасатель изверг из пасти целительное пламя, и от травмы не осталось и следа.
Качества душ драконов бывают разные. Но общая их черта все же это глубоко сочувственное отношение к страдающим. Ведь должен же им кто-то помогать!
Так вот, наш Дракон тоже был добродушным и даже слишком. С малых лет он очень сочувствовал обездоленным, всех выслушивал, старался улаживать мелкие драконьи передряги. Драконье сообщество стало с радостью вываливать на него свои неприятности, а потом приглашать нашего Дракона к своей трапезе в благодарность. Дракон никому не мог отказать. Но понимал, что если так дело пойдет, то скоро у него не останется шеи, так как на нее сели окружающие.
Однажды, устав после очередной разборки сородичей, шел Дракон по полю и увидел, как один старичок разрывает холм и вытаскивает оттуда косточки, черепки, монетки, очищает их, сортирует. И до того спокойным показалось Дракону это занятие, что он подошел к старичку и спросил его:
- Эй, стар старичок, а что это ты делаешь?
- Это я отыскиваю, какие на этом месте роды-племена обитали до нас, хочу узнать нашу историю.
- Ух ты! И как, нашел чего?
- Да вот, вижу, живали тут прежде большеголовые существа, кто такие были, сам не пойму. Очень нужен мне помощник, чтобы копал.
- Я могу тебе помогать. У меня как раз силища есть, и хвост и когти.
Так стали они работать. Дракон копает, старичок вытаскивает, обрабатывает, сортирует и записывает. Потом Дракону надоело раскапывать, он сказал старичку:
- Научи меня теперь, старичок, после того, как я поработал на тебя, как мне самому историю составлять.
- Это, - говорит старичок, - дело-то нехитрое. Вот тебе книжки по истории, читай, изучай несколько лет, я пока тут поработаю, а ты читай. А потом приходи. Поговорим.
И когда Дракон вернулся в свое селение после раскопок, он был другим. Стал отказывать всем в улаживании споров, никого не выслушивал, запрятал доброту в дальний угол своей драконьей души и только читал книги. Несколько лет читал, даже очки завел себе драконьи. Тех книжек, что дал старичок, показалось ему мало. Стал он выписывать книжки со всего света, сам летал за ними, много времени проводил в полете и совсем забыл о своих собратьях-драконах. У него даже за время такой мозговой работы специальный новый панцирь нарос. Значение панциря было: не беспокоить, я очень занят!
Через несколько лет вернулся он к тому холму, где старичка нашел, а там вокруг старичка целая стая других старичков и еще людей помоложе и девушек и драконов собралась. Кто копает, кто обрабатывает, кто сортирует, кто записывает. Старичок теперь светилом в науке стал, к нему так просто и не подойдешь. Дракон наш не растерялся. Пробрался к старичку через помощников и говорит:
- Ну, помнишь меня, старичок?
- Помню,- отвечает тот. - Только не старичок я теперь, а профессор. Так что ты следи за субординацией. Хотя можно и по-простому, по-дружески.
- Ну, стар... - Дракон осекся, - профессор, сорри, понял я, откуда суть цивилизация наша пошла, и кто такие были эти большеголовые.
- Да, надо же, разобрался! Хорошо, давай я тебе помощницу сейчас дам, идите - книжку напишите, как там все было.
И дал ему девушку-помощницу. До того милую, умную да красивую, что влюбился Дракон в нее, забыл про науку и захотел начать с ней новую драконье-человечью семейную жизнь. Захотел-захотел, стал опять добрым-предобрым, и все вроде хорошо было. И даже книжку писали они на досуге. А тут пришел профессор и говорит:
- Так, написали книжку? Вот и хорошо! А мы там уже следующий холм раскопали. Давай, Дракон, описывать надо, не дремлем, а вдруг открытие важное еще впереди у нас!
Дракон подумал-подумал, панцирь свой потрогал. А панцирь-то почти сошел, пока они с девушкой общались. Оголился, только обычная драконья шкура на нем осталась. И обидно ему стало: "Что ж я зря столько знаний накопил, такой панцирь нарастил, а теперь все коту под хвост! Я же исследователь!" Стукнул он своим драконьим хвостом, только искры посыпались. А девушку аж на другой конец планеты снесло.
И пошел Дракон дальше, оставив любовь позади. Ведь знал он, что его дело - копать, обрабатывать, сортировать и описывать. И не просто описывать, а восстанавливать картину прошлого земных цивилизаций. А остальное - трава не расти. Зато панцирь снова нарос, еще непроницаемей прежнего. Жесткий, красивый, сияющий. "Не беспокоить! Всегда занят!"
In love, или некоторые преимущества любви к Дракону.
-- Тебе может быть скучно со мной… -- однажды сказал Дракон своей юной спутнице. – Я – стар, за моими крыльями, а у меня их, -- и он забавно обернулся, чтобы пересчитать крылья, -- ну пара, если б ты только знала, какие дела скрыты за этими крыльями! Чего я только не облетел, кого только не понакрывал ими. И еще – ты уже догадалась – я огнедышащий. То есть дышу огнем, иногда даже сам того не желая, просто по рефлексу. А ты говоришь – люблю, люблю… Ты еще замуж за меня выйди! Вот будет парочка, что надо: однохвостый двукрылый огнедышащий Дракон и юная прекрасная человечья Красавица. Я запрещаю тебе выходить за меня замуж!
-- Дракоша, брось ты мне мозги промывать. Сама знаю, кого любить и за кого выходить замуж. И уж если на то пошло, есть определенные преимущества в выходе замуж за Дракона, ну, в смысле тебя.
-- Какие еще преимущества? – Дракон закатил глаза и даже нахмурил то, что могло бы быть бровями. Он думал. – Ты с ума меня не своди. Я и так уже сам не свой стал с тобой. Как молоденький, видишь, караулю тебя у крыльца, бледнею, как прикоснусь к тебе, - чтобы продемонстрировать, он дотронулся до девушки когтем, так тихонько, хотя и от этого «тихонько» девушка отшатнулась, как от мощного удара. – Вот, видишь… -- и Дракон, зеленоватый по цвету, внезапно зарделся.
-- Я тебе отвечу, подожди, Дракоша, не торопи, -- девушка присела на одно из его разложенных крыльев и начала выставлять пальцы, а потом загибать их, перечисляя преимущества. – Во-первых, ты можешь перенести меня в любое место гораздо быстрее, чем автомобиль или самолет. Мне не надо будет покупать машину. Во-вторых, так, во-вторых, да любой, кто захочет меня обидеть, сразу отступит, только узнает, кто мой муж. Вот. В-третьих, мне не нужно будет покупать тебе ботинки, носки, галстуки, дезодоранты на 23 февраля и новый год. На твой день рождения мы можем в качестве подарка летать в одну из теплых стран, которые ты так любишь. В-четвертых, нам не надо покупать квартиру или дом, так как ты там просто не поместишься, а я всегда могу и так переночевать у тебя под крылом, укрывшись там и от дождя, и от холода. А потом ты сам рассказывал, что у тебя за тридевять земель есть-таки какой-то замок. Ну, ты кстати до сих пор не возил меня туда.
-- Э-э, ты сама не обрадуешься, если я тебя туда повезу… Знаешь, как там не прибрано…
-- Ладно, не перебивай, слушай дальше, - девушка продолжала. – В-пятых, мне никогда не бывает с тобой скучно! Ты ведь все знаешь, даже то, чего не знает никто-никто. И про моря, и про озера, и про страны-океаны, и про горы и леса, и про всех зверушек, людей, и ты все-все-все понимаешь!!! В-шестых, я обожаю маленьких дракончиков, а ведь, когда у нас будут дети, они будут как раз такими.
-- Господи! Горе мне! Какие еще дети?!!! – если бы мог, Дракон бы схватился за голову, а так он только заперебирал крыльями. – О чем ты вообще говоришь? У нас с тобой не может быть детей!
-- Дракоша, -- девушка уже гладила его по шипам, тянувшимся вдоль шеи, они были красивые и переливались на солнце, -- ты посмотри, какой ты у меня красивый! Твоя красота обязательно должна перейти кому-то по наследству. Так что дети будут обязательно! В-седьмых, -- собралась было она перечислять дальше, как Дракон все-таки не сдержался и выпустил несколько огненных волн из пасти. – Ну вот, опять ты злишься, не злись, пожалуйста.
-- Да я не злюсь, я просто нервничаю, -- объяснил Дракон. – Просто пока ты не дошла до седьмого пункта, я хочу тебе кое в чем признаться…
-- Что такое? У тебя уже есть невеста? Это небось дракониха какая-нибудь?
-- Не-е-ет! – буквально зарычал Дракон. – Упаси бог! Только этого мне не хватало! Нет же! Послушай, дорогая, я не говорил тебе этого раньше, ну не хотел тебя огорчать, -- Дракон осекся, будто не желая дальше провоцировать девушку на разные чувства, -- понимаешь, дело в том, что я – вечный. Я не умру! Никогда, видимо…
-- Н-да, вот невидаль. Не умрет он… Ну и что? Это что за отговорка еще! Не умрешь! Ну и подумаешь! Живи, сколько хочешь. Вот женись на мне сначала, а там мы посмотрим, какой ты вечный. Как миленький, умрешь вместе со мной, куда ты денешься…
И они тронулись с места, продолжая горячо спорить друг с другом, -- маленькая и хрупкая девушка в перевернутой набок бейсболке, с цветными наушниками, которые волоклись за ней следом, и огромный Дракон – он шёл и бил хвостом в такт музыке, несшейся из наушников.
-- Настенька, выключи, пожалуйста, этот грохот, я ведь совсем ничего не слышу!
-- Эх, глухомань ты моя, – закричала девушка снизу, – я совсем забыла. Это подарок тебе, чтобы ты музыку слушал, когда я в институт ухожу. Наклонись-ка, я тебе нацеплю сейчас.
Дракон послушно наклонился и ждал, пока милая взгромоздит огромные наушники на его шершавую голову, и с ужасом предвкушал, какие звуки теперь будут сопровождать его. Настя как будто прочитала его мысли.
-- Ты не куксись, я тебе музон поменяю, там нью-эйдж какой-нибудь организую, будешь птичек слушать, и как ручеек бежит. Хочешь?!
Так они и шли, Дракон обнимал Настю за талию и примерялся к наушникам. И в общем, они были счастливы.
Как за хлебом сходить.
– Эй, Дракоша! - закричала Настя, приоткрыв стеклянные евроставни в одной из многочисленных гостиных замка. - Беги скорей, тут тебя по телеку показывают!
– Ну! Вот еще! - не поверил Дракон. А он в это время точил когти о специальное драконье дерево во дворе своего замка, восстановленного после долгого запустения из небытия. - Врешь, Наська, не может быть. Предупредить ведь обещали! Эх-х, людишки... До чего необязательные!
Дракон оставил томное занятие точения, собрал хвост и как мог быстро поковылял в сторону жилища. В это время Настя заорала еще громче:
– Василиса Микулишна! Сына Вашего по телевизору показывают!!! Бросайте вы эту мотыгу, летите быстрее!
– Чего? Ась? Чо орешь-то, Наська, я ж не слышу! Какого сына? А-а, моего? По телевизору! Ух ты-ы!!! - и вот уже пятикилограммовая мотыга летела куда-то в сторону болота, притаившегося за оградой замка, а мать-Дракониха шла на взлет, шелестя шестью крыльями. Да, мать Дракона была шестикрыла.
– Ух т-ы!!! - орала мать, раздвигая крыльями ворота замка.
– Ой, мама, ну я же просила в грязных галошах в дом не ходить! - причитала Настя. - Ну сколько можно, я тут мою, мету, выскребаю, а они придут и своими галошами, хвостами, крыльями все вечно загадят!
Мать-Дракониха вдруг стала такой мягкой.
– Прости, Настенька, прости нас, хвостатых, а я вишь, полола там на огороде, а тут ты как закричишь, ну я от радости и позабывала все на свете..., - и вернулась, чтобы снять грязнущие галоши, и одновременно пытаясь замести следы хвостом.
– Да ну, мама, бросьте Вы грязь растирать. Вытру я все сама!
В это время из ближайшей комнаты выполз маленький Дракоша - сын Дракона и Насти - лохматый, в наушниках, с человечьим телом и головой и с хвостом дракона, симпатичный и злой - и закричал:
– Чего разорались тут? Я даже через наушники слышу, как вы гомонитесь!
– Вечно всем недоволен! Отца по телевизору показывают! Иди, посмотри, - проговорила Настя, с нежностью глядя на сынулю.
– А-а, ну ща посмотрим. Чего там он по телеку делает, батя наш.
Когда разгоряченные беседами Дракониха, Настя и сын вошли в гостиную, Дракон сидел, впившись в экран. Там показывали его и еще одного чудака, пригласившего его на передачу. Чудак был человек, и сражаться с ним было бесполезно, с ним можно было только разговаривать. А по части разговоров Дракон был не силен. Чудак, не пожелавший заранее рассказать о содержании их беседы, стал задавать Дракону вопросы, такие колючие, с подколом, и на все вопросы у Дракона была одна реакция: он спалил бы собеседника в прах!
Семья услышала завершающую часть диалога.
"Чудак: Дракон, скажите, а вот говорят, что все драконы должны быть шестикрылые, и Ваша мама, говорят, тоже шестикрылая? А что у Вас - мутация какая-то?"
Дракон: Мой отец был величайшим Драконом, основателем государства Белых Драконов на соседней с Землей планете, и он был двукрылым. Он взял в жёны мою мать, шестикрылую Дракониху с Земли, т.к. полюбил ее, хотя все племя было против...
Чудак (перебивая): Да, я понял. Но ведь на Земле все драконы шестикрылые, значит Вы здесь скорее как мутант?
Дракон: Я же Вам объясняю, мой отец был двукрылый, и он не был мутатнтом, он просто любил мою мать...
Чудак: Да, но здесь на земле двукрылые драконы - это мутанты...
Дракон (накаляясь): Вы что, не слышите меня, что я Вам говорю?!
Чудак: Я все прекрасно слышу. Дорогие телезрители, наш уважаемый гость подтвердил сейчас мысль о том, что двукрылые драконы, к коим он принадлежит, это лишь гости-мутанты на нашей планете. А каковы истинные драконы планеты Земля, мы узнаем с вами в следующей передаче.
Неожиданно в студии повалил дым. Это Дракон практически сжёг Чудака. Во всяком случае, одежда его уже дымилась.
Чудак: Ой, что Вы делаете, товарищ Дракон, не палите меня, у меня это... дети, жена...
Дракон: Так, кто там у нас, телезрители? Короче, телезрители (обращаясь в камеру), двукрылые драконы прибыли на Землю с соседней планеты, и они ни фига никакие не мутанты. Просто другой вид. Поняли? Вот. А ты, попробуй только вырежь это, я и тебя спалю, и жену, и детей. И чтоб сообщил мне, когда показывать будешь!
Чудак: Ой, товарищ Дракон, непременно сообщу. А как же!"
На этом передача закончилась. Пошли титры.
– А ведь не сообщил, гад! - задумчиво произнес Дракон. - Придется спалить.
– Дракош, может не надо, - стала канючить Настя. - Ну что ты всегда: спалить-спалить... Вишь, радость у нас какая - тебя по телевизору показывали! Знаешь, как мне приятно. И маме. Правда, мама?
– Ну, заныли... - сказал Дракон, услышав семейную реакцию. - Как всегда! Может не надо... Ну, так и быть. Праздник так праздник. Давай, мать моя шестикрылая, мечи на стол соленья свои из погребов, а ты, Наська, самогон тащи! Обмывать будем! Чтоб знали все, что нам, драконам, по телеку выступить - как за хлебом сходить!
Вечность не порок. Юна.
Однажды сел Дракон у реки и горько-горько заплакал. Ну, накопилось. Вот он не спал месяц, не ел почти. Не жег никого, это вообще странно. Господи, что стало с Драконом? Думал все. С тех пор, как в его жизни все успокоилось, рядом были Настя и мать, родился сын, у Дракона произошла потеря смысла существования. Не привыкли они, драконы, жить ради потомства. У них ведь не как у людей.
Дракон был вечный. Он мог теоретически скончаться, но по земным меркам это могло случиться через примерно тысячу-две лет. И то, если придет какой-то Иван, доберется до яйца на дубу, раскокошит его и выпустит таким образом дух дракона наружу. Ну, полетит он себе в иные пространства, может вернется на свою планету. А тело тут погребено будет под скалами. Но это ж еще дожить надо. И вот Дракон думал об этом, и о потерянном смысле существования, и о том, что сердце его, драконье, давно изголодалось по страсти какой-то гремучей, по невиданной буре чувств. А вообще Драконы очень влюбчивы. С учетом вечности выходит, что через них проходят мириады увлечений, при том, что они способны влюбляться как в драконих, что неприоритетно, так и в людей. По канонам лучше, конечно, в драконих. А получается больше в людей. Люди опасаются драконов, но если чего случается, то всерьез и надолго. Вот Дракон и подумал -- пора ему увлечься кем-то, повоевать за королевство с принцессой или выжечь пару земель, отобрав ту же принцессу. Подумал-подумал, и стало ему безумно лень… Оказалось, что Настя ему по-прежнему милее всех, и вот даже никуда от нее бежать не хочется.
Тогда Дракон решил хоть повспоминать – растревожить сердце свое какой-нибудь старинной историей. Вспомнил одно, вспомнил другое и понял, что решительно есть, что вспомнить. На одной же истории особенно застыло его сердце. Просто застыло и остановилось. А драконы могут останавливать сердце. Может, поэтому и протяженность их жизни такая безразмерная. Они его тормозят, когда что-то особенно сильное чувствуют, и что-то не дает им жить. Это ужасно удобно – все равно, что скорость переключить с большой на малую. Кровоток останавливается, сердце не работает, идет практически заморозка системы. Потом, правда, ее следует перезагрузить. Но это для тех, кто умеет.
Это была старинная история, к которой вернулся Дракон, и теперь в замороженном состоянии прокручивал ее перед собой, как в кино. Однажды он любил, и как-то так – ну, не так, как всегда.
… Она была человек. Дракон был тогда помоложе, в самом соку, потому что все равно они имеют тенденцию стариться. Просто очень-очень медленно. Она была женщина, красивая и верная, ласковая и страшно в него влюбленная. Сейчас, когда она снова возникла перед его взглядом, там, внутри остановившегося сердца, он понял, что безмерно все это время скучал по её образу. Светловолосая и смеющаяся, ироничная и безумная, добрая и умная, друг и сестра, любимая и мать – все в одном. У Дракона был период, когда он вынужден был работать, как все -- только недавно прибыл со своей планеты на землю. В тогдашнем государстве драконам нужно было зарабатывать себе на жизнь, доказывая право на существование на земле. Некоторые работали экспонатами в музеях, некоторые перевозчиками, кто-то прокладывал дороги, кто-то рыл каналы. Была и такая увлекательная деятельность, как лов жемчуга. Для нашего Дракона работа как раз очень подходящая. Он любил плавать, прекрасно нырял, подолгу мог находиться под водой, чего не могли делать другие драконы. Он жил в деревушке на берегу океана, встретил там девушку, дочь местного торговца жемчугом, женился, родился у них сын -- в общем, жил тогда самой что ни на есть обыденной драконьей жизни на земле. Сельчане любили его, так как всегда можно было попросить его слетать в соседнюю деревню за хлебом и спичками, или покатать детей на спине и по воде и по воздуху, ну и еще много было преимуществ. Тем более что в соседней деревне своего дракона не было.
И вот он жил так, никуда не спеша и не опаздывая, пробираясь по утрам по остывшему песку пляжа к берегу, погружался в свежие волны, втягивал ноздрями мелких ракообразных, ракушки, улиток, колотился иногда в штормовой воде о близлежащие скалы, охотился за жемчугом и конкурировал с несколькими пожилыми женщинами, ама, которые тоже занимались этим ремеслом. Иногда они помогали друг другу, делились уловом, вместе выбирались на берег и раскладывали раковины с жемчужинами на пляже. Тут сбегались ребятишки, в первых рядах сын Дракона, усаживались по бережку, как горох, и начинали обрабатывать улов. Это было чудесное время. Потом Дракон улетал на охоту покрупнее: он приспособился питаться крупным тунцом, который проплывал подальше в океане. Однажды, когда он как всегда заплыл далеко от берега и присматривался к рыбе, на некотором расстоянии от него появилась лодка. Как будто ниоткуда появилась, из пены морской. В лодке сидела девушка, гребла изо всех сил, видно было, что очень устала, к тому же начинало штормить. Дракон подплыл к лодке, осторожно высунул голову рядом с ней, так, чтобы не напугать девушку. Она заметила его, не испугалась, а наоборот рассмеялась и поприветствовала.
- О, ты наверное тот самый Дракон-ловец жемчуга, о котором рассказывала мне бабушка.
- Ну да, - ответил Дракон и понял, что он краснеет. – Я могу помочь тебе чем-то? Вроде шторм начинается, а ты выглядишь уставшей.
- Меня зовут Юна, я плыву к моей бабушке-ама, я потеряла работу в городе и теперь тоже хочу стать ама, как моя бабушка. Я плыву издалека, да, устала, может, ты поможешь мне добраться быстрее до берега.
Дракон, не дослушав, подцепил лодку хвостом и быстро повез к берегу. В его груди что-то кололо и полыхало с тех пор, как он увидел Юну. Он стал бояться, что вода вокруг него может закипеть.
- Ой-ой, как быстро! – смеялась Юна. – Смотри, не выплесни меня из лодки, Дракон!
Они добрались быстро, Юна счастливая выскочила на берег, Дракон тоже вышел и побрел немного в сторону. На берегу как раз сидели детвора и бабушки – разбирали очередной жемчужный улов.
- Бабушка, милая, - кинулась Юна навстречу пожилой женщине ама, которую завали Асайя. – Меня ваш Дракон по волнам довез!
- Он у нас добрый, хороший. Вон и сынишка его бегает.
Юна взглянула на лохматого парнишку лет семи и заметила, что у него драконий хвост. Она уже встречала таких в городе.
- Хорошенький какой! Как тебя зовут?
- Серпантин.
- Ой, какое у тебя интересное имя…
- Да, мама сказала, что я похож на змею, когда я родился, а папа сказал, что я похож на маму. Маму зовут Жасмин. Ну, вот соединили слова – serpis и жасмин, вот и получилось.
- Ой, как ты много слов знаешь! Даже я столько не знаю…
Серпантин смотрел на Юну влюбленными глазами, она очень ему понравилась.
Дракон сидел в это время поодаль и смотрел на океан. Под сердцем его прошла тень печали. Это была печаль о прошлом, в котором они с Юной любили друг друга и были счастливы вместе, но были разделены отцом Юны. И Дракон покинул когда-то землю рода, к которому принадлежала Юна и поселился в других краях. Тогда он был на земле впервые, его не любили и не использовали его силу. Он очень мучился потом, так как знал, что Юну выдадут замуж за нелюбимого, а он не хотел отдавать ее никому. Они так и не встретились больше. Тогда ее звали Майя, она была так же прекрасна.
Старое чувство захлестнуло Дракона, он решил, что не зря встретил ее снова и теперь должен обязательно завоевать.
Юна ни о чем не догадывалась. Ей просто всё очень понравилось – и Дракон, и его сынишка, и океан, и подруги бабушки, которые стали ее учить ловить жемчуг, нырять и делились с ней уловами. И даже жена Дракона – Жасмин – понравилась Юне. А вот Юна ей совсем не понравилась.
Дракон стал слишком много времени проводить на берегу и в океане вместе с женщинами-ама, стал слишком часто сопровождать их на рынок с жемчугом, а однажды вызвался повезти всех на ярмарку в соседний округ, где цены на жемчуг были выше. Жасмин чуяла, к чему все идет. Дракон не перестал быть с ней нежным, он просто почти не бывал дома. А Серпантин носился за ним и за Юной вприпрыжку. Жасмин на глазах теряла семью.
Дракон даже не стал скрываться, он любил открыто и откровенно ухаживал, плавал с Юной в океане, помогая ей искать раковины, катал ее, отвозил домой, встречал по утрам и преподносил всякие сюрпризы и подарки. Однажды они нырнули вместе так глубоко, что Юна испугалась и стала жестами показывать, что плывет обратно. Дракон притянул ее к себе быстро, приблизил, и она увидела его глаза, а в глазах – ту прежнюю себя, принцессу Майю, счастливую и влюбленную. Юну как будто молния поразила – она вспомнила свою ту жизнь и посмотрела на Дракона совсем другими глазами. С тех пор он стал еще трепетнее относиться к ней. Эта дружба была на виду у всей деревни, Асайя была недовольна, другие ама тоже предупреждали Юну, чтоб она не теряла головы. Но Юна была теперь полностью во власти Дракона. Он действовал на нее как магнит. Она соглашалась на все его предложения, поэтому легко приняла поездку на ярмарку, даже не подумав о том, что Дракон не берет Жасмин.
А Дракон не брал Жасмин. Господи, как же ей было обидно!
После ярмарки вся история стала очевидной – Дракон и Юна были теперь постоянно вместе, Серпантин все также хвостиком увивался за ними, все они трое были счастливы. Не была счастливой только Жасмин. Она сильно горевала. А потом пошла к местному шаману и попросила сделать заклинание на Дракона. Шаман же ответил, что на Драконов его заклинания никак не действуют. Ведь он просто шаман-человек, он смертный. Тогда Жасмин собрала общину и призвала ее осудить Дракона. Но никто не стал этого делать, так как Дракон всем всегда был полезен.
Дракон ушел к Юне. Он жил с ней в домике Асайя, стал немного грустным, но глаза и сердце его сияли счастьем – он получил желаемое, то, чего так хотел в прошлом.
Юна же грустила больше. Ей было жаль всех – и Жасмин, и Серпантина. Как-то она собралась и потихоньку от Дракона пошла к Жасмин.
- Жасмин, пусти меня, - постучалась она к ней в дом. – Я знаю, что должна тебе многое объяснить.
- Не о чем нам говорить. Ты разлучница, и никто не хочет меня поддержать, никто не хочет помочь мне. Ты одна виновата во всем! Убирайся отсюда и не приходи больше в мой дом. Я все равно найду способ увести у тебя Дракона.
Юна ушла в слезах. И с этих пор ее любовь приобрела оттенок боли. И чем больше она ощущала эту боль, тем старше становилась, на ее веках и щеках появились крупные морщины, мешки под глазами, вдруг посыпались волосы и испортились ногти. Дракон сначала не замечал этого, а потом все больше и больше удивлялся, Юна же твердила ему, что не понимает, в чем дело, и что он должен уйти от нее обратно к Жасмин. Дракон и правда вроде насладился своей победой, и чувство страсти стало постепенно проходить, сердце билось ровнее, и он все чаще посматривал в сторону дома. Там подрастал Серпантин, Жасмин ходила смирная и тихая, ждала его, ни в чем не обвиняла. Так прошло больше года.
Однажды Юна вернулась с ловли неожиданно помолодевшая. Когда-то она рассказывала Дракону, что мечтает выловить редкую фиолетовую жемчужину, и что наверное, когда она поймает эту жемчужину, то та принесет ей много-много счастья. И вот она раскрыла ладони, и Дракон и Асайя увидели огромную фиолетовую жемчужину, редкой красоты.
- Ой, Юна, тебе сегодня так повезло! – так промолвил Дракон.
Глаза Юны сияли, она преобразилась, и часть морщин ушли с ее лица. Она была счастлива и сказала:
- Наверное, бог пошлет мне ребеночка, Дракон.
В эту ночь Дракон ушел от Юны. И не вернулся больше. Он ушел к Жасмин. Что двигало им тогда, даже он не ответил бы сейчас на этот вопрос…
Юна ждала. Она была так убита, что перестала ходить на ловлю. Жемчуг добывала Асайя, Юна не выходила из дома почти три месяца. Она ждала каждую минуту, ждала возвращения Дракона. Асайя, которая встречала Дракона на ловле, не пеняла ему ничем, просто как-то сказала:
- Ты зайди к нам, объясни Юне, почему ушел, она ведь все глаза проплакала.
Дракон кивнул, но так и не пошел. Прибегал Серпантин, он искренне полюбил Юну и даже хотел увезти ее на край света.
Через три месяца с того времени, как ушел Дракон, Асайя, проснувшись утром, не нашла Юну дома. Все было на месте: почти вся ее одежда, вещи, обувь, не было только фиолетовой жемчужины. Не было и той лодки, на которой приплыла Юна в селение. Не было нигде.
Асайя побегала по берегу, покричала, потом созвала сельчан, они вышли в море, и даже Дракон поплавал в округе, попробовал поискать Юну на дне. Нигде ее не было. Когда он вернулся домой, Серпантин передал ему небольшой сверток, сказав:
- Это от Юны.
В свертке оказалась фиолетовая жемчужина и мелко написанные слова: «Мы стали с тобой одной сутью. Пусть она послужит нам обоим».
Дракон задрожал и заметался. И у него в первый раз остановилось сердце. Но тогда ненадолго.
Юна, постаревшая по заклинанию шамана, свершенного по просьбе Жасмин, лет на двадцать, плыла в лодке неведомо куда. Она была изъедена тоской. Но дух ее не был сломлен. Она не бросилась в волны океана и поняла, что будет исцелять себя сама.
Она добралась до города, без вещей и денег, и села на паперти – просить милостыню. В первый день она собрала ровно на хлеб, во второй – на подстилку, в третий – на бутылку молока, в четвертый – на всё то же и на хлеб для маленькой девочки, сидевшей рядом с ней. Так у Юны появилась дочь. По иронии судьбы девочку звали Жасмин. Пока Юна жила с Драконом, она обучилась от него всяким целительским драконьим секретам, и вскоре они с Жасмин открыли свою целебную аптеку. Проклятие шамана перестало действовать – Юна стала полудраконом. Она расцвела за несколько лет, преобразилась, ее было не узнать. Но сердце продолжало помнить Дракона – видимо, следы предательства крепко въедаются в его ткань. А может, в сердце остаётся крепкая любовь.
Дракон жил это время в семье, все было спокойно, но однажды Серпантин рассказал ему, что видел в городе Юну. А другие люди принесли весть о том, что какая-то женщина с дочерью исцеляет при помощи средств, прежде неведомых в этом месте. Дракон решил слетать в город. Недолго искал он Юну. Увидел и узнал ее сразу – прежнюю, его огромная голова еле поместилась в окошко салона, где работали Юна и ее дочь.
- Юна, ты так изменилась, так похорошела, что с тобой случилось?
- Любовь вернула меня к жизни, после того, как ты отнял ее.
- Я не отнимал у тебя жизнь.
- Ты отнял у меня сердце.
- …
- Ты отнял и разбил его. Я оставила тебе свою жемчужину как залог. Верни ее мне теперь.
- Не знаю, жемчужина осталась в хижине на берегу. Я должен слетать за ней. Подожди, я скоро вернусь.
Увидев Юну, он готов был расшибиться в лепешку, чтобы вернуть все к прежнему. Он быстро зашуршал крыльями, скоро был в деревне, взял жемчужину, запрятанную подальше от глаз, и полетел в город.
Когда он вернулся, домик, где работали Юна и Жасмин, был пуст. Только легкий звон от оставленных колокольчиков и шорох от развевающихся на ветру штор наполнял это место. У Дракона защемило сердце. «Не может быть… Юна, я же принес твою жемчужину, я хотел остаться!»
Они продолжали читать мысли друг друга и жить телами похожие ощущения. Поэтому очень скоро он получил ответ на свой крик. Он был примерно таким: «Оставляя после себя выжженную пустыню, не удивляйся, если ты обернешься через какое-то время и увидишь на ее месте расцветшие прекрасные цветы. Только не стой над ними со слезами – они не имеют к тебе никакого отношения».
И тогда у Дракона остановилось сердце. Очень надолго, почти на год земного времени.
… В этот раз он быстро вышел из состояния остановки. Просто просмотрел всю историю от начала до конца и очнулся.
«Ёк-макарёк, - подумал он. – Что я за несчастный такой Дракон… Вечно живи и живи, и вспоминай и вспоминай, а они всегда остаются лучше меня, как ни крути. И не найти теперь Юну, нет ее такой, а я ж так по ней скучаю!»
На этой мысли Дракон встал, встряхнулся, оглянул берег, посмотрел на речку – а там, на том берегу, увидел замок свой замысловатый. И перемахнул на тот бережок, чтобы пободрее да порадостнее побрести в свои владения, где поджидали его мать-Дракониха, Настя-растрёпа и лохматый сынишка-обалдуй.
***
Так и ходили Маг, Змея, Симонетта и Дракон по разным городам и странам и показывали свои диковинные представления, и плели длинные хвостатые истории – про всех, кого знают, про себя самих, и не было этим историям ни конца, ни края. А однажды одна хвостатая Комета пролетала мимо Земли, заметила теплую компанию и присоединилась к ней, недолго думая. И тоже стала рассказывать свои космические истории.
Часть III. В гостях у Бога.
Бабочки и Комета.
Однажды Обезьянка проснулась в предчувствии чего-то прекрасного: ей приснился необычный красивый сон. Она открыла глаза и долго не могла понять, где она: как обычно, на земле, под крылом Дракона, рядом притулился Маг, Змея свернулась серебристым клубком. Кометы не было, она ведь не спит, летает где-то и появляется обычно под утро. Симонетта потрясла головой, её хорошенькое личико было очень сонным, зато глаза, зелёные лучистые, сияли – сон очаровал её и очень взбодрил. Во сне она увидела множество бабочек разных цветов и оттенков, они не просто кружились, а составляли стены дома, в котором оказалась девушка. Бабочки жёлтые, оранжевые, сиреневые, зелёные… Кроме Симонетты в этом странном доме было ещё много людей, красиво одетых и очень весёлых и ласковых. Они пели, разговаривали, носили из комнаты в комнату подносы с фруктами и другими блюдами. И Обезьянка чувствовала себя так свободно и спокойно среди них, хотя единственной, кого она знала, была Тигрица. Девушка очень органично выглядела среди этих людей, на ней было красивое длинное платье, светлые волосы аккуратно убраны, на руках браслеты, а в ушах серёжки редкой красоты. Её тонкие изящные руки двигались в ритме красивого танца, браслеты на запястьях позванивали, а пышная юбка загадочно шуршала. Зелёные глаза Симонетты сияли, она улыбалась всему вокруг радостно и спокойно. Девушка очень нравилась себе, кажется, никогда она ещё не была такой красивой, привлекательной и умиротворённой.
Кто-то слегка толкнул Симонетту вбок – ах, да! Она вернулась из сна в реальность. Маг тоже оказывается проснулся и протирал глаза, почёсывался и собирался выбраться из-под крыла Дракона, чтобы потянуться и умыться.
– Ты чего такая сегодня? Странная какая-то… Не в себе как будто… – спросил Маг Обезьянку.
– Ой, мне такой сон приснился! Волшебный! Там во сне я жила в доме из бабочек, ну то есть стены дома как будто были из бабочек, разноцветных, таких красивых. А ещё там были люди, такие добрые-добрые, ласковые-ласковые, каких я раньше не видела. Красивые, незнакомые мне люди. Они там тоже как будто жили. Что-то готовили, рассказывали, и мне было с ними так хорошо и спокойно, как редко бывает среди людей.
– Ух ты, Обезьянка! Видно, устала ты от нашего образа жизни. На что-то тебя потянуло домашнее, тёплое. Понимаю. У нас жёстко. Может быть, нас ждут перемены. А я был в твоём сне?
– Нет, Маг, странно, ни тебя, ни Дракона, ни Змеи, никого не было. Мама только была, Тигрица. Я по ней очень соскучилась. Надо сподвигнуть Дракона добраться до нашего родного города. Он ведь тоже скучает, я это чувствую.
– Давай, двигай. Нам давно пора переместиться. Мне кажется, здесь, в этой земле, с её маленькими уютными городками, мы уже рассказали всё, что могли. Всем известны наши штуки, наши истории. Каждый ребёнок знает, откуда прилетел Дракон, кем была раньше Змея. Нам нужно что-то новенькое. Только что?
– Знаешь, Маг, там, среди этих людей во сне царило ещё что-то…, я не могу объяснить тебе этого, что-то такое, что связывало их в единое целое, они служили кому-то, и в этом служении видели смысл своей жизни. Вот только кому?...
– Видишь, у нас одни вопросы, ответов нет.
– Почему это нет ответов? – Комета как всегда неожиданно включилась в разговор. – Я знаю, пролетала мимо таких людей. Если мы переберёмся с вами из этих краёв дальше, я покажу вам, где живут эти люди.
– Комета, доброе утро! Ты, как всегда неожиданно, – Симонетта подбежала к Комете и приветственно подёргала её за хвост. – Так ты всё слышала? И про мой сон тоже?
– Да, Обезьянка, я всё слышала. Ты же знаешь, во-первых, я очень тихо появляюсь, а во-вторых, страсть, как люблю подслушивать.
– Да-да, – девушке было радостно видеть светящуюся Комету, она очень привязалась к ней за время их общей жизни. Комета была интересная, она знала очень много всего, и Обезьянка всегда ждала её долгих рассказов о других мирах.
– И что, они, правда, служат кому-то? – спросила Обезьянка, немного приобняв объёмный бок Кометы.
– Да.
– А кому именно?
– Богу.
– Ого! А что – есть такой? – воскликнули Маг и Обезьянка хором.
– Они говорят, что есть, и любят его больше, чем кого-то на земле, на небе, в воде и в воздухе. И между прочим, от них правда сияние исходит, мне на расстоянии всегда видно, кто как выглядит по-настоящему. И скажу вам правду, я не верила сначала, когда общалась с ними, когда они мне рассказывали про своего Бога, про то, на какой планете он живёт, как выглядит. Но однажды меня занесло на другой конец Вселенной, я там никогда раньше не бывала.
– И что? – затаив дыхание, слушали Маг и Обезьянка.
– Ой, я такого в жизни не видела. Как в сказке всё. И вроде ничего из ряда вон выходящего. Река, травы, пастбища, прекрасные фрукты на деревьях, мальчики-пастушки, девочки-пастушки, Бог на флейте играет. У него есть всё-всё: мать и отец, любимая деревня, а в ней жители, такие простые, друзья и любимая, и враги тоже есть. И ласковое имя есть у Него – Кана. И всё у них по заведенному порядку каждый день, и вроде порядок один, а всё время чудеса происходят. И Бог всех всегда спасает и защищает от демонов и злодеев Сам такой вроде обыкновенный с первого взгляда, юноша с флейтой, а присмотришься – невозможной красоты его лицо, лучатся глаза таким волшебным светом, что хочется навсегда в них остаться. Я же Комета, я много повидала разных световых объектов, вся Вселенная ими испещрена, но такого света, как в его глазах, я никогда не видела. И носит Он всегда красивые жёлтые одежды, сияющие ярким светом, а на груди у Него особенный камень – каустубха называется, а в ушах серьги в виде акул, а в волосах павлинье перо. И Бог этот служит своим родным и друзьям, и всем деревенским жителям, любит их так нежно, шутит с ними, играет, а они как самые обычные пастухи и пастушки, крестьяне, разводят коров, ухаживают за ними, делают из молока йогурт, масло, поливают фруктовые деревья. И Бог во всём этом участвует, и каждый там рад угодить Ему и друг другу, и все улыбаются, и нет там ни беспокойств, ни тревог, ни волнений, а если и есть, то Кана делает всё, чтобы они быстро прекратились, и никто из жителей Его родной деревни не пострадал.
– Комета, ты так рассказываешь… Я бы тоже хотела побывать в этом месте, – прошептала Обезьянка, внимательно слушавшая подругу.
– Мне и самой очень хочется побывать там еще раз. Мне очень повезло, что я там оказалась вообще. Я заблудилась и решила попробовать залететь в тот конец Вселенной, в котором никогда не была прежде. По дороге я встречала всякие интересные планеты, на одних жизнь была, как рай описывают на Земле. Там лились реки вина, разливались озёра мёда, было много красивых домов, машин, дворцов, всё такое разное, цветное, и много людей наслаждались там каждый тем, чего он хотел больше всего. Там не было никаких запретов, всё было разрешено. Люди маялись от безделья, томились, купались в океане, наряжались, катались на машинах, загорали, любили друг друга, ели вкусную пищу, пили вино, изобретали новые технические усовершенствования, летали по небу. Я подлетела к одному такому человеку, он завис на дельтаплане над лазурной поверхностью океана. Я заглянула ему в глаза, в них была нарисована тяжёлая скука. Я спросила его:
– – Что ты делаешь здесь? Тебе хорошо, ты счастлив?
– Я не знаю… В общем, мне очень хорошо! Я всю жизнь мечтал вот так висеть над океаном на дельтаплане. На Земле у меня это получилось только один раз, а я хотел этого больше всего на свете. Вот здесь я вешу так уже давно, всё время. Но я всегда один. И ничего не могу поменять, всегда только океан и дельтаплан, эта лазурь и воздух, и ничего… Я так устал от этого. Нет, я не счастлив!
Я посмотрела на него и полетела дальше. Мне стало очень скучно. Я не хотела бы остаться на этой планете. Я полетела вниз, всё ниже, пока не поняла, что надо бы развернуться и лететь обратно – кругом меня были гарь, страшное зловоние, беспроглядная тьма. Пока я думала, неожиданно оказалась в сети, такой крепкой, что не смогла оттуда вырваться сразу. В этой сети какие-то ужасные существа, чёрные с кровавыми глазами, длинными когтями, скользкие и зловонные, мучили других существ – людей, нелюдей и подобных им. Эти негодяи-демоны щипали их огромными раскалёнными щипцами за кожу, выворачивали суставы, вырывали глаза и зубы, душили этой же сетью. Подопытные смиренно сносили все истязания, правда, страшно кричали и стонали. И не было этому конца. Вокруг всё было выжжено, пустынно, никаких признаков солнца, деревьев, травы, воды. Только огонь, глина, перемешанная с бурым песком, какие-то мрачные пещеры, костры, пепел, и повсюду сцены одни и те же: демоны терзают людей и других существ всякими изощрёнными способами. Я даже не успела испугаться, так как один из демонов заметил меня, подлетел быстро с пыточными инструментами, потом пригляделся ко мне внимательно, сплюнул и сказал:
– А ты чего здесь потеряла, заблудшая душа? Тебе не место здесь, на тебе нет печати низшего мира.
Он внимательно заглянул мне в глаза, я увидела в кровавых его красных глазах отблески всех пожаров мира, и мне стало по-настоящему страшно. Он же скандально взвизгнул, повысив голос:
– Ты что, шпионка что ль с других планет? Ну, погоди, я сейчас нашего старшего позову, он решит, что с тобой делать.
Я сообразила, что мне вовсе не зачем такие приключения, и быстро среагировала:
– Нет-нет, не нужно, я сейчас сама быстренько уберусь отсюда.
Но, видимо, при этом я выдала свой испуг, и демон заорал громко:
– Что смотришь так? Мы истязаем грешников за всё, что они натворили, и наказания эти длятся долго, пока чья-нибудь высшая воля не вызволит их отсюда. Лети давай отсюда! Тебе не место здесь! Меня накажут, если я что-то попытаюсь с тобой сделать. Несмотря на то, что мы такие уроды, и у нас есть законы. Вали отсюда! Не хочу с тобой разбираться!
Демон готов был впасть в истерику, из его рта вылетало огненное пламя, то, что можно было назвать зубами, кривилось, едкая слюна брызгала вокруг. Я еле могла выносить эти вонь и гарь и, быстро освободившись из сети, не стала заставлять себя ждать и полетела что есть мочи. Летела и думала: «Фу-у-у, спаслась вроде бы!»
Потом, когда убедилась в том, что за мной нет погони, никаких демонов с их трезубцами и щипцами, я оглянулась. Адская планета осталась позади, издалека были слышны стоны людей, страшный вой, а гарь и пыль оттуда распространялись повсюду в пространстве.
– Упаси Бог залететь ещё сюда!
– Да уж, больше не стоит, – ответил мне приятный мелодичный голос как-то нараспев, а потом также нараспев произнёс что-то вроде: «Нараяна-Нараяна-Нараяна-Нараяна…».
Я оглянулась и увидела странного персонажа, который подлетел ко мне незаметно. Это был человек в жёлтых длинных одеждах, с чёрными волосами, убранными в пучок на макушке, с ласковыми и пронзительными карими глазами, мягкой улыбкой и каким-то странным музыкальным инструментом в руках.
– Вот я и говорю, не стоит больше туда залетать Вам, уважаемая Комета!
– Здравствуйте, я Вас не знаю. Кто Вы такой?
– Я волею Создателя – Мудрец, зовут меня Нарада, я могу путешествовать по всем существующим мирам. Вот, на в`ине играю всё время, – он указал на свой музыкальный инструмент. – Сейчас вот лечу с адских планет, увидел тебя, решил остановиться, помочь тебе выбраться отсюда. Тут плохие места.
– Да уж, – ответила я. – Еле-еле спаслась от этих демонов!
– Да, отсюда спастись не очень-то легко. Я тоже вот летал к одной душе запутавшейся. Мучают её там сильно, а душа мощная: на Земле сколько жизней подряд была духовным учителем, самосовершенствованием занималась, столько учеников у неё было, только вот хотела, чтобы все ей поклонялись. Глупая! Бога никак не признавала. Вот получил я задание вызволить её с адских планет.
Он задумался, замолчал, потом пробормотал:
– Ну, всё не сразу, всё не сразу. Нараяна-Нараяна-Нараяна-Нараяна…
– Интересная у тебя специальность. А что же дальше с душой этой будет?
– Что-что… На Землю опять пойдёт, оттрубила своё на низших планетах, на Земле родится и будет у неё новый шанс.
– Ох! А я ещё была на другой планете, там так хорошо, красиво, всё есть у всех, даже слишком много, реки вина льются, моря молока, океан тихий красивый плещется, все наслаждаются роскошью, богатством, чем хотят, в общем. Но мне там не понравилось.
– А, ну это ты на райские планеты забрела, – ответил Мудрец. – Нараяна-Нараяна… Туда некоторые люди после смерти попадают, и у них есть всё то, чего они жаждали на Земле. Но потом их опять на Землю возвращают, получается, они без толку время проводят, так как, что на Земле маятся от бесконечных желаний, что потом на райских планетах только всё берут-берут-берут и всё. И ничего никому не отдают. Их на Землю потом обратно отправляют – учиться пользу приносить хоть какую-то. Хорошо ещё, если людьми родятся…
– Подожди, Мудрец, а есть ли лучше-то места в этой Вселенной? Есть ли счастье где-то настоящее? – спросила я.
– Есть! Нараяна-Нараяна… Есть место, где Бог живёт – Голока Вриндавана. Вон туда надо лететь, – он показал наверх. – Всё наверх, наверх, наверх… лети туда, Комета! Потом на Земле будешь всем рассказывать, где была и что видела. Такое задание тебе будет от меня.
– Я полечу, Мудрец Нарада, хорошо! А как же я тебе потом расскажу, что выполнила всё?
– Не надо рассказывать, я и так всё знаю. Я же – Мудрец.
И он растворился в пространстве так же неожиданно, как появился. Совсем не успела у него спросить, что это он такое напевал: «Нараяна-Нараяна»…
– Ой, Комета, милая, а что ж ты раньше-то молчала? Ничего себе, и рай значит, и ад ещё, страшно… И ещё место, где живёт Бог… – спросила Обезьянка. – Мы бы давно слетали с тобой туда.
– Раньше… Не знаю, речь не заходила у нас про такие дела. Но ты про сон рассказала, и разговор вроде как начала. Поэтому и я вспомнила, что обещала мудрецу про Бога всем поведать.
– Ух, что ж я так поздно этот сон увидела!
– Не поздно. Всё у нас как раз вовремя, – Дракон вступил в разговор, он давно не спал и слушал, что происходит у него под крылом. – Я именно сегодня хотел предложить вам вылететь в наш родной город. Ты, дочка, права. Я очень скучаю по Тигрице и сыну. Прежде мне не хотелось возвращаться туда, потому что люди, которые хотели моей смерти, пугали меня. А сегодня, после сна Обезьянки и рассказа Кометы, я почувствовал, что бояться мне совершенно нечего. С нами сила, которая нас всегда защитит и отовсюду вытащит. Побольше бы узнать об этой силе. Я всегда думал, что я – самый важный и сильный на этой планете, потом, когда меня чуть не уничтожили, я почувствовал, как велика сила любви моих близких, А сейчас я поверил, что всё здесь кем-то даётся.
– А про меня ничего не сказал… Вот Дракон… – слегка прошелестела Змея. – Я ведь тоже какую-никакую роль сыграла в твоём спасении.
Змея тоже слушала, о чём с утра беседовали её попутчики, друзья, она даже не знала, как их называть. С ними она чувствовала себя в безопасности.
– Змея, прости, доброго утра! Я помню твою миссию и ценю её больше, чем чью-либо ещё. Но, согласись, если бы не усилия, бесстрашие и находчивость Обезьянки и Мага, то неизвестно, что бы было со всеми нами.
– Ну да, соглашусь с тобой. Ты прав. Я могла бы и не перестроиться и так и остаться в этой жуткой роли, которую исполняла. Мне как раз было бы место на этих адских планетах…
– Всё случилось так, как случилось. Но почему-то мне кажется, что ещё большая гармония у нас впереди. Надо начинать сборы, – завершил Дракон, и остальным участникам команды стало ясно – предстоит дорога, а к дороге им было не привыкать. Нужно было просто собраться, погрузиться на Дракона и отправиться в дорогу. Благо Комета и сама летает, так что Дракону легче.
Через короткое время с некоторыми остановками друзья добрались до родного города Дракона и Обезьянки. Как там всё для них было ново! Город кажется изменился, расцвёл, там появились новые здания, парки, скверы. Жизнь ушла вперёд, и было так приятно знать, что этот ставший очень светлым и чистым город был их родиной. Когда друзья пролетали над главной площадью города, стало темно, и тем лучше было заметно свечение красивых прыгающих огней внизу. Обезьянка закричала:
– Дракон, давай спустимся, посмотрим, что это такое красивое там светится внизу!
Комета первой стала быстро снижаться. За ней последовал и Дракон.
Когда разношёрстная и необычная компания приземлилась, народ, находившийся на площади, быстро стал стягиваться к ней. В основном, это была молодёжь, и Обезьянка заметила своих прежних знакомых, приятелей, которые быстро и радостно приближались.
– Обезьянка, привет! Ты как будто с неба свалилась! Ты как всегда… Только вроде как-то изменилась, похорошела, другая какая-то стала. Вроде даже и не обезьянка. А это что, батя твой знаменитый? – это появился приятель из молодых художников, с которым Обезьянка была знакома не один год.
– Да, Дин, здорово! Это папа мой. Мы издалека прилетели.
– Ух ты! Расскажи, где были. Как классно всё-таки, когда отец – Дракон. Летай, куда хочешь.
– Дин, я расскажу обязательно, но позже. Познакомься с моими друзьями: это Маг, он музыкант, это Змея – она актриса, это Комета, она отличный рассказчик и вечный путешественник, ну, а про папу я уже сказала.
– Рад встрече с такими необычными в наших краях персонами. Как-нибудь надо обязательно полетать вместе.
Змея, Комета и Дракон оглядывались по сторонам, а Маг был готов бежать в толпу, чтобы посмотреть, кто там так классно играет на барабанах, и что вообще такое красивое там поют.
– Дин, а что это за огни такие мы сверху видели? Вроде раньше в городе не было таких представлений на этой площади?
– Пойдёмте ближе посмотрим, там ребята фаер-шоу показывают, а другие ребята мантры поют. Вот и вышло у них общее шоу.
– Ой, а какие это мантры? Мы в стольких городах были, а что-то такого не видели нигде. Сами вот выступаем, папа истории рассказывает из древней жизни, мы с Магом и Змеёй фокусы показываем, жонглируем, танцуем. Комета освещает нас обычно в тёмное время суток.
– Ну, класс! Идёмте ближе, надо вас со всеми ребятами познакомить. Может, вы к ним присоединитесь. А мантры, ну я сам не очень хорошо знаю, ну вроде имя Бога поют, хотят, чтобы все его услышали и повторяли.
– Бога? – спросила Комета. – Это какого Бога?
– Ну, говорят, нашего вселенского Бога. У него много имён, они все что-то обозначают. Но я толком не знаю. Вы лучше у ребят спросите.
Друзья передвинулись почти в самый центр, ближе к основному месту действия. Там в центре сидели молодые ребята с музыкальными инструментами, барабанами, гармошкой, флейтой, гитарой, какими-то металлическими тарелочками и очень красиво в такт барабанам пели слова, которые имели видимо какой-то священный смысл. Трудно было понять, какие именно это слова, но они пели их с такой любовью и энтузиазмом, что было видно – это много значит для них. Рядом с ними танцевали красивые девушки в длинных одеждах, в палантинах, танцевали плавно и радостно. Тут же фаерщики жонглировали огнями, словом, картина была очень странной и умиротворяющей. Многие люди, которые наблюдали это шоу, тоже пели и танцевали в такт, блаженно улыбались, и казалось, что все были очень счастливы.
– Боже! Это ведь люди из моего сна! – воскликнула Симонетта. – Я даже некоторые лица узнаю. Они такие красивые, такие ласковые, такие-такие… Я хочу присоединиться к ним. Мне кажется, что это мои сёстры и братья.
– Так давай, пошли, – вторил Маг.
Ему тоже очень понравилось зрелище. Он достал из чехла свой барабан и сел рядом с музыкантами. Они были очень рады ему и гостеприимно приняли в свои ряды. Маг был прекрасным музыкантом, к тому же, рядом с ним были Обезьянка и Змея. Змея стала извиваться в такт музыке, сияя прекрасной кожей серебристого цвета, а Обезьянка вынула из мешка светящиеся шары и начала очень ловко ими жонглировать, подражая фаерщикам. Дракон же сел неподалёку, для него быстро освободилось место, и Комета приместилась рядом. Ей казалось, что те слова, которые поют музыканты, были очень знакомы. Она припоминала, где же слышала их, и вдруг увидела на майке одного из музыкантов того самого мальчика-пастушка с духовной планеты, на которой побывала. Этот мальчик был очень красивым и держал в руках флейту. Комета готова была расплакаться. Да-да! У неё из глаз полилась такая специальная жидкость, и если бы она вовремя не остановилась, то залила бы вокруг всё фаер-шоу. Но она взяла себя в руки и воскликнула:
– Маг, Обезьянка, вот он – Бог, про которого я вам сегодня рассказывала!
Кто-то из ребят подмигнул и сказал:
– Да, это Он, И мы Его очень-очень любим! И поём о нём всё время свои песни. А вы что, недавно его видели?
– Да! Я побывала на той планете, где Он живёт в окружении своих друзей пастушков, пастушек, родителей, жителей деревни, коров, прекрасной реки и пастбищ, где он наслаждается играми со своими близкими, а они наслаждаются Его волшебным обществом и игрой на флейте. Я была также и на райских планетах, но они не могут даже на йоту сравниться с этой удивительной планетой, на которой живёт этот Бог… Я бы хотела остаться там навсегда…
– Да-а-а… Божественная планета – это самое лучшее место во многих вселенных, в тысяче и миллиарде всяких миров. Там многие из нас хотели бы остаться навсегда. Да, не многие, а все… – промолвил один из ребят, сидевший неподалёку от музыкантов и самозабвенно до этого певший мантру. – То место, где живёт Бог, неописуемо, так жаль, что все забыли о нём. Вот Комета только видела, молодец какая, как же ей повезло! Заслужила ведь чем-то побывать на планете Бога.
Комета вздохнула.
– Я не знаю, чем заслужила это. Теперь вот не понимаю, что дальше делать. Хорошо, что вас встретила. Вас как вообще зовут?
Молодой человек, выглядевший постарше, чем все остальные, очень углублённый и сосредоточенный, ответил:
– Моё имя Судам. Хотел бы подробнее послушать Ваш рассказ о планете Бога.
Комета задумалась.
– Я готова рассказывать, хоть сейчас.
– Как хорошо, что мы встретились! У нас есть центр, и я приглашаю Вас туда поведать свою историю.
Комета собралась улетать, она всегда по ночам путешествовала, но остановилась.
– А сейчас вы куда отправляетесь?
Судам ответил:
– Сейчас как раз повезем вещи, наши инструменты обратно в центр, Вы можете полететь с нами, если хотите. Там найдётся приют для всех!
Комета обрадовалась. Она явно не поместилась бы в доме Дракона, куда собралась Симонетта.
– Обезьянка, друзья, я оставлю вас, приезжайте завтра, я буду рассказывать про планету Бога!
Обезьянка засобиралась домой, она очень хотела увидеть поскорее маму Тигрицу.
– Дракон, полетели! Змея, Маг, давайте с нами!
Змея обрадованно свернулась в клубок и поместилась в небольшую котомку Симонетты. Маг покачал головой, подумал, как-то серьёзно насупился и сказал:
– Симонетта, я бы остался с ребятами… Очень хочу понять, чем они занимаются. Они очень мне понравились! Но ты и Дракон обидетесь на меня, если я не пойду с вами?
Симонетта застыла на месте. У неё не было слов. Маг готов был променять их, старых друзей, на каких-то не совсем понятных, хотя и очень привлекательных нарядно одетых людей. Да что с ним такое?
– Маг, я не понимаю… Ты же сам хотел увидеть наш город, хотел попасть домой к нам с Драконом… Мы же друзья!
Видя неразбериху, вмешался Судам:
– Маг, я так понял, что вы все только что прилетели в наш город, я напишу тебе адрес, по которому находится наш центр, и ты придёшь к нам завтра. Мы будем ждать тебя!
Маг встряхнул головой, подумав о том, что не хочет потерять ни то, ни другое, и ответил:
– Да, конечно, Симонетта, я лечу с вами. Не обижайся!
Новые друзья, прекрасноликие люди, с которыми только что познакомилась компания прилетевших издалека хвостатых, стали обнимать их на прощание. Чувство, что все они увидятся ещё раз, было очень сильным.
Судам сказал на прощание:
– Обязательно приходите завтра! Будем слушать вашу подругу!
Комета, на которую он показал, уже лихо скользила по небу.
– Стой! Мы за тобой! – прокричал Дракон и взмыл вверх на виду у удивленной публики, посадив на свою спину Симонетту, Мага и Змею.
Любовь Мага.
«Как я буду жить теперь, что мне делать? Я опять запуталась, меня гложет тоска! Да, мы вернулись в родной город, здесь всё не так плохо, мама прекрасна. Отец счастлив! У меня есть хорошие друзья, и они со мной рядом, у меня есть всё, казалось бы, что нужно для счастья. Но почему же мне так плохо? Так одиноко, так неприкаянно? Почему кошки на сердце скребут так же, как это было в ранней-ранней юности, когда я совсем не понимала, зачем я живу, в чём смысл этой глупой жизни?» Симонетта проснулась в родной маленькой комнате, на своём матрасе, взглянула на дерево, которое по-прежнему росло возле окна, и ей захотелось срочно туда удалиться. В комнате было так много лишнего: какие-то старые подарки, вещицы и вещички, блестящие камушки, статуэтки – ей показалось, что там нечем дышать от этого хлама. Ещё она была всегда книгочейкой, и в комнате было столько разных книг, что у Обезьянки при взгляде на них разболелась голова. Когда-то она покупала эти книги, интересовалась всем подряд, читала какие-то очень подробно, какие-то – поверхностно. И стала ли она счастливей от этого? Да, цель достигнута – она спасала отца, и вот теперь все дома, всё хорошо. Но что-то не так, чего не хватает ещё!
Она огляделась: в спальнике рядом, как всегда, спал Маг, в углу свернулась клубком Змея. Змея не спала, она просто лежала и разглядывала всё вокруг. Обезьянку удивило, что до сих пор спал Маг. Обычно он просыпался самым первым и шёл куда-нибудь к водоёму, если такой был рядом. «Устал, наверное», – подумала Обезьянка и поймала себя на том, что думает о Маге с особенной нежностью.
– Да-да, он очень вымотался. И ему очень понравилось у тебя в комнате. Поэтому он расслабился и ещё поспит часок, – еле слышно прошелестела Змея.
– Ты что, мысли читаешь? – испуганно спросила Обезьянка. – Это же я про себя подумала, я же вроде сама с собой вслух не разговариваю.
– Ага, читаю. Это у меня способности такие появились после нашего с вами случая, после того, как Смертью быть перестала. Я не сразу это обнаружила. В первый месяц всё понять не могла, что за фон такой прибавился к моим собственным мыслям, а потом дошло – это просто мысли всех окружающих, и я их слышу. Не самое лучшее ощущение, признаюсь тебе.
– Давай пойдём на моё дерево, поговорим там, пусть Маг поспит спокойно, – предложила Обезьянка.
– Давай! Я хоть по дереву поползаю, давно этим не занималась.
– Пробирайся, тут у меня особенное место – гнездо, – ответила Обезьянка и заулыбалась. – Я тут всю юность провела, подальше от бурной семейки. Ко мне весь город сюда приходил, весело было.
– Хорошо, что было. А что сегодня невесёлая? – перевела Змея разговор.
– Да мне опять сон приснился. Какой-то грустный. Приснилось, что Маг уезжает… Я не поняла, куда и зачем. Кажется, это как-то связано с Богом, о котором мы вчера узнали. Собрал вещи, попрощался с нами и плывёт на корабле или большом пароходе, один или с компанией. Я вижу, что он рад тому, что едет, и в то же время вижу, что он грустит. Я не поняла, отчего его грусть. Но проснулась тоже очень грустная.
Обезьянка была такая трогательная и красивая в этот момент, когда рассказывала свой сон, её зелёные глаза лучились и были наполнены слезами, волосы, взлохмоченные после сна, спадали на плечи. Она сидела, скрестив ноги, в милом розовом ночном костюмчике, немного покачивалась и напоминала маленькую изящную статуэтку. Симонетта была обыкновенной девушкой, ну просто немного Обезьянкой. Змея подползла ближе к ней, прижалась к плечу и заглянула ей в глаза.
– Это хороший сон. Маг любит тебя. Как бы ты ни старалась этого не замечать, как бы ни пыталась игнорировать его постоянное внимание к тебе и заботу, рано или поздно это должно было проявиться. Ты воспринимаешь всё, что он делает для тебя, как проявление дружеских чувств. Что ж, и они тоже есть. Но я, поверь мне, я читаю мысли, и его мысли мне давно рассказали – он любит тебя. Он хотел бы всю жизнь провести с тобой. Но вот сейчас, а именно вчера в его жизни появилось нечто большее, чем любовь к тебе. У него появилась возможность познакомиться с высшей целью жизни. А это наверное самое главное, как я поняла, для любого человека, да и для любого живого существа. Мне просто очень повезло, что я с вами оказалась рядом, я и была-то не совсем змея, а благодаря вам и вовсе изменилась. У меня сейчас только тело змеиное, а восприятие мира, как у вас.
– Змея, ты открываешь мне глаза! Спасибо тебе большое!
– Симонетта, пришла пора тебе посмотреть по-другому на свои отношения с Магом, прочувствовать внутри себя, чего ты хочешь от него, чего хочешь для него, на что способна ради него. Он пошёл для тебя на многое. Он здесь из-за тебя и ещё по одной причине. Мне кажется, мы все нашли вчера Бога! Теперь нам нужно сблизиться с теми людьми, которых ты видела во сне. Я видела их мысли – они светятся изнутри, потому что на фоне бытовых мыслей, которые есть у каждого человека, у них столько божественной любви! Это удивило меня.
– Да-а-а… Значит нам надо собираться сегодня на встречу с ними. Ведь они нас ждут. И Комета теперь с ними. И Маг будет очень рад, и Дракон. Змея, спасибо тебе! Ты вернула мне хорошее вчерашнее настроение, ты дала мне новый импульс. Я и правда присмотрюсь к своим отношениям с Магом, ведь во сне я очень-очень грустила из-за его отъезда. Он мне не просто друг. Он – кто-то больший.
– Ага, – как будто даже улыбнулась Змея. – Хорошо, что ты это начинаешь понимать. Я очень на тебя рассчитываю. Пора тебе меняться, милая девушка! Пора становиться по-настоящему любящей и любимой. Я бы и сама присмотрела себе какого-нибудь Змея. Есть тут у вас змеи? Где наша не пропадала!
– Змеи? Ох, я не знаю. Но, думаю, в том месте, куда мы сегодня пойдём, может быть всякое.
Обезьянка поднялась и решила пойти посмотреть на Дракона и Тигрицу, ей показалось, что они уже не спят.
– Змея, я сейчас вернусь. Побудь пока здесь, поползай, ты же хотела.
Симонетта пробралась мимо спящего Мага в коридор, квартира была не такая большая, и Обезьянка сразу услышала, что на кухне шла неторопливая беседа, и пахло чем-то очень вкусным. Быстрее туда!
На кухне мирно, как много лет назад, как будто ничего не поменялось, сидели Дракон и Тигрица. Тигрица успела напечь оладьев, на столе дымился утренний чай.
– Дочка, что-то ты припозднилась. Мы уже вторую чашку допиваем, – Дракон был счастлив. Его голос лился радостно и спокойно.
Обезьянка обняла Тигрицу.
– Мамочка, доброе утро! Как же я скучала по твоим оладушкам!
– Конечно, Дракон тебя такими точно не кормил. Хорошо, если он вообще кормил тебя. Как вы питались? Ты похудела… Ты стала такая, совсем взрослая, глаза такие глубокие, красивые. Доченька!
Тигрица обнимала Симонетту и ласково поглаживала то по спине, то по плечам, потом немного отстранила от себя и стала смотреть в глаза, гладить щеки, волосы.
– Я же думала, вы не вернётесь больше… Как трудно мне было без вас. Тигр – единственная моя радость… Сейчас придёт, кстати. Обещал.
– О, Тигр! Скорее бы повидать его!
– Дочка, Дракон мне всё рассказал. Какой же молодец этот Маг, который с вами прилетел. Если бы не он, мне кажется, я точно не увидела бы вас в живых.
– Да, Маг… О, Маг! – только и смогла выговорить Обезьянка. Утреннее настроение вернулось к ней. Глаза налились слезами.
– Дочка, что такое? Где он, кстати? Поднимай гостя, зови к завтраку! Вижу я твои глаза на мокром месте. Дочка, мужчины любят веселых девушек. Так что, брось печаль. Буди Мага! Должна же я с ним познакомиться.
Симонетта вошла в свою комнату, Маг всё ещё мирно спал. Она не хотела будить его, а просто села рядом и стала смотреть на его чуть шевелящиеся во сне ресницы, взъерошенные волосы, до которых ей очень захотелось дотронуться. Она провела ладонью по волосам Мага, дотронулась пальцами нежно до кончика его носа и губ. Маг открыл глаза:
– Ого, принцесса одарила меня нежностью этим утром. Как же я счастлив!
– Ну, просыпайся, Маг, тебя все ждут, мама хочет познакомиться с тобой поближе.
– Мама… Да, ты иди пока на кухню, я сейчас, немного приведу себя в порядок и приду к вам.
– Да, какой ты долгий… Ну, хорошо, приходи, мы ждём тебя.
Симонетта счастливая вышла из комнаты. Маг резко поднялся, встряхнулся, собрал свой спальник, вещевой мешок, огляделся и… выпрыгнул в окно на любимое дерево Обезьянки.
Несколько недель не было никаких известий от Мага. Симонетта жила какой-то тихой, погружённой вглубь себя жизнью, мало с кем общалась, старалась быть ласковой с Тигрицей, Драконом. Чаще общалась со Змеёй, которая быстро нашла себе разные увлекательные занятия. Змея поступила учиться, и теперь была не обычная серебристая Змея, а Змея-студентка в очках, с учебниками и конспектами.
Тигрица и Дракон были счастливы, они предавались покою, домашнему уюту, красоте, пытались утешать Симонетту, которая очень грустила по пропавшему другу. Ясно было, что грустила она ещё из-за того, что он, так много сделавший для Дракона, сбежал, даже не пообщавшись с Тигрицей, даже не объяснив ничего, даже не попрощавшись.
Проснувшись однажды рано утром, Симонетта разбудила Змею и сказала:
– Змея, я должна побыть одна, уеду сейчас в одно место, о котором знаем только я и Дракон. Я пробуду там несколько дней, скажи родным, чтобы не искали меня. Всё будет хорошо.
Мудрая Змея прошелестела в ответ:
– Ты будешь очень скоро удивлена поворотом событий. Пожалуйста, не грусти лишнего, ладно.
Симонетта прильнула к блестящей коже Змеи щекой, ласково погладила её и по давней привычке улизнула на любимое дерево.
***
Симонетта сидела на пустынном берегу горного озера и пыталась не заплакать. За эти несколько недель, что сбежал Маг, ей очень многое открылось благодаря её внутреннему зрению, прояснившейся памяти. Она много времени провела в воспоминаниях, и этой жизни и прошлых. Воспоминания открывались ей легко и свободно, они просто лились как бесконечные ливни, оставляя в душе холодный и прозрачный след. Симонетта не хотела плакать.
«Только не распускайся, умоляю тебя! – Обезьянка взывала к самой себе. – Я всё знаю. Уже сколько жизней подряд ты сидишь в одной и той же позе, на одном и том же берегу, вот в этом или в других телах и повторяешь одну и ту же мантру. А потом к тебе подходит он, и это не Бог, это он. Ты бы хотела увидеть Бога? Да. Но ты обожествляешь не Бога, ты обожествляешь его, которого хочешь сделать своим господином. И он столько жизней подряд подходит к тебе, берёт тебя за руку или не берёт, он всё время играет с тобой, и ты не знаешь, как себя вести. Ты растеряна. Ну, всё, только не распускайся!»
Симонетта вспомнила, как в какой-то из жизней она сидела так же на берегу озера и плакала. И взывала к Богу, чтобы Тот послал ей друга. И появился Маг. Симонетта знала – Маг всегда один и тот же. Он может по-разному выглядеть, быть старше или младше, но он всегда один и тот же. Тот, кто по каким-то причинам любит её несмотря ни на что. Какой бы гневливой, слезливой, неблагодарной она не была. И тогда Маг тоже появился. Простой и радостный, полный прекрасных качеств, о которых только можно было мечтать. И Маг заставил её прекратить плакать. С Магом всегда бывает интересно, независимо от того, кем он является в определённой своей ипостаси. Он бывает учёным, музыкантом, писателем и землекопом, бывает мастером по налаживанию замков или бездельником. Это не важно. Маг всегда один и тот же. Это чётко и закономерно.
И дежавю состоялось вновь. Только Обезьянка подумала о Маге, о его удивительной способности появляться ниоткуда и исчезать в никуда, как он возник перед ней. Прямо здесь, на берегу озера, добраться до котогоро было совсем нелегко, так как до ближайших поселений отсюда было много километров. Когда-то это озеро показал Симонетте Дракон. Только он на своих могучих крыльях мог долететь туда, но с тех пор Симонетта научилась и сама добираться туда, находя надежных прводников. Но Маг есть Маг, и ему никакая глушь не была помехой.
– Привет! Ты чего сидишь тут такая грустная? Я пытался выяснить у Дракона, где ты. Он сказал, мол, уехала куда-то ещё вчера. И что?
– И что? – ответила Обезьянка.
– Ничего. Просто хотел тебя найти и нашёл.
– Ну, здорово.
– Ну, я вижу, что здорово. Только ты какая-то нерадостная от того, что я тебя нашёл.
– Маг, ну это не смешно. Это всё из жизни в жизнь. Ты же понимаешь. Ты из одной моей и своей жизни в другую то исчезаешь, то появляешься, тебя всё время нет рядом…
– И в то же время, согласись, я всё время есть, – мягко парировал Маг.
– Ну, да…. В целом, да. Так и есть. И я, конечно, благодарна тебе за это. Но почему это длится из жизни в жизнь, и мы всё время скитаемся здесь и не можем ни толком быть счастливыми, ни даже толком быть несчастными? Почему столько жизней подряд – одно и то же….
– Потому что мы искали и, наконец, нашли.
– Что нашли? Где ты был? Почему ты сразу сбежал, как только встретил людей, приснившихся мне? Ты был с ними? Почему они стали тебе так дороги, что ты забыл и обо мне, и о Драконе, обо всех… И так ведь не первый раз. В прошлой жизни ты забыл меня ради науки, в позапрошлой ради путешествий, ну и так далее. Где гармония? Что мы здесь делаем вообще?
– О, наконец-то слышу чёткий вопрос. Что мы здесь делаем вообще? Мы ищем Бога. И я теперь нашёл Его следы. И хочу показать тебе эти следы, и хочу, чтобы ты разделила со мной дорогу к Нему. Ты сможешь?
– Я не знаю… Ты же знаешь, это мой любимый ответ. Я не знаю. Я хотела бы…
– Вот, это уже лучше. Ты хотела бы. Что мешает?
– Да в общем ничего… Я просто устала от безысходности, я боюсь, что повторится всё. Как в прошлой жизни, когда ты оставил меня в самый критический момент. Ты был весь в своих открытиях, в своём учении, в этой дурацкой философии и не замечал меня, я заболела и умерла от этого. От того, что ты просто не обращал на меня внимания.
– Прости. Прости меня, пожалуйста, за все предательства, которые я совершил по отношению к тебе за многие годы исканий. Но я честно искал. Я хотел найти истину. Сейчас я нашёл. И зову тебя с собой. Просто поверь мне ещё раз.
– Я хочу. Но я боюсь. Я не хочу, чтобы меня предавали снова и снова, не хочу быть одинокой снова и снова.
– Ты не будешь одинока. У нас обоих теперь есть смысл и есть путь. На него надо просто встать. И идти вместе, преодолевая все трудности. Пожалуйста, поверь мне.
– Ну, хорошо. Что я должна сделать сейчас?
– Ничего. Пойдём домой.
Маг взял Обезьянку за руку, притянул к себе, обнял, потрепал волосы, поцеловал в лоб, в обе щеки и повёл от берега прочь.
«Это достойный конец истории», – подумала Обезьянка.
«Это совсем не конец, это только начало, – ответил мысленно Маг. – Самое начало нашего лучшего путешествия».
Всё время, пока они шли, молчаливая перепалка продолжалась, и никто не мог уже узнать её окончания.
Апрель 2011 – сентябрь 2014