Даже если он и был геем, то весьма талантливым.
В школьные годы он думал, что нежелание общаться с девушками - это простое отсутствие опыта. Но с каждым годом понимал, что формы одноклассниц, которые только становились похожими на женские совсем не цепляли его. Мама с папой, раз в год, для галочки заводили тему о сексе и важности использования презервативов. Он с пониманием кивал и поддакивал, хотя и был в недоумении, зачем они ему.
А потом, мама с папой отвели его к врачу. Она все плакала, а отец тяжело вздыхал. Они не хотели верить, что сын "из этих". Психотерапевт монотонно рассказывал о том, что это внутри головы мальчика и на ранних этапах можно попытаться изменить что-нибудь.
Когда ему было пятнадцать, родители случайно застали его в комнате с другим мальчиком. Их шорты были приспущены, а руки шарили по телам друг друга. Увидев, что отец смотрит, подростки отпрянули друг от друга, и виновато опустив глаза, натянули шорты.
Врач сказал, что это просто подростковая любознательность. Что нормально, изучать тела сверстников в этом возрасте.
Папа вспомнил момент из детства, ему было десять лет. Тогда в деревне, он с одной девочкой изучал друг друга за сеновалом. Тогда впервые его поцеловали, и прабабка чуть не застала их за этим. После, этих девчонок было много, и любознательность только росла. От обычных поцелуев в щёчку, до первого секса. Было всё…
Ах, как бы он хотел, чтобы это была соседняя девчонка. Лучше бы сын был с ней, чем с лучшим другом.
Попытки поговорить с ребёнком, ни к чему не приводили. Он ещё больше замыкался в себе и подолгу не выходил из комнаты. Из-за двери играли депрессивные треки и какой-то лаунж.
А когда сыну исполнилось 18, он ушёл из дома, оставив лишь маленькую записку с просьбой не искать. Конечно, они пытались, но уяснили одно - в городе его нет.
Жан очень любил рисовать. С детства предки видели в нем лишь влечение к мальчикам, но совсем не замечали других его достоинств.
Прекрасные рисунки, которые он хранил в альбомах, никого не интересовали. Интеллигентная семья мечтала сделать нового инженера, совсем не обращая внимания на то, что сыну совсем не нравится это.
Накануне ухода, Жан попытался поговорить с мамой о будущем, но наткнулся лишь на стену непонимания. Она сказала, что всё предрешено и у него выходят такие превосходные чертежи. Что не следует заниматься сомнительными увлечениями, которые не приносят прибыль.
- Что ж, ладно. Тогда меня ничего не держит здесь, - подумал он. Собрав свои сбережения и принадлежности для рисования, парень купил билет до Питера и, заняв верхнюю полку плацкартного вагона, поехал в неизвестный и новый мир…